На поясе крепился и другой знак службы Империуму — крозиус арканум, оружие капеллана космодесанта. Именно так воспринимали волчьих жрецов посторонние. На самом же деле это весьма отдаленное описание их почетного ранга среди Космических Волков. Присваивая этот ярлык, Адептус Терра делали вид, будто понимают истину, и таким образом соглашались терпеть существование волчьих жрецов и исповедуемую ими веру. И потому, пусть жезл и мог силовым полем уничтожать плоть и крушить кости, истинная его сила в символическом единстве между Космическими Волками и Империумом.
Лицо Ульрика избороздили морщины и шрамы, так что оно ничем не уступало горе, на которой стояла его башня. Борода и волосы цвета чистого инея были заплетены в косы. Он окинул Ньяля темным проницательным взглядом, опуская трофейный череп на постамент у стены зала.
— Говори! — приказал Ульрик, скрестив руки на широкой груди.
Ньяль колебался, не зная, с чего начать.
+Время признать себя дураком, фенрисийский ты олух. Расскажи ему о своей глупости.+
Гримаса Ньяля выдала его, и он быстро заговорил, не давая волчьему жрецу отреагировать:
— Я под заклятием, Ульрик. Мне нужна твоя помощь.
— Под заклятием?.. — Ульрик чуть отшатнулся, прищурив глаза. Его пальцы сжались так, что кожа под ними побледнела.
— Ты вне опасности, клянусь.
Ульрик мрачно смотрел на него, стиснув губы, давая понять, что заявлять подобное уже поздно, но Ньяль продолжал:
— Я ошибся. И сильно.
Ульрик слушал не прерывая, лишь хмурился все сильнее с каждой секундой, пока рассказ продолжался. Волчий жрец нервно дернул челюстью, когда Ньяль передал утверждение Иззакара, что Булвайф и Старая гвардия заточены вместе с ним. Напоследок Зовущий Бурю неопределенно пожал плечами — отчасти извиняясь, отчасти умоляя.
— Уничтожь его, — сказал Ульрик. — Не нужно было приносить скверну сюда, чтобы открыть эту истину. Никакой иной выбор не принесет ничего хорошего.
— Но что тогда с Булвайфом и…
— Уничтожь его! — Ульрик шагнул ближе, оскалив клыки и глядя яростно горящими глазами.
+Тебе никогда не войти в Портальный лабиринт без моих знаний.+
— Я надеюсь, что смогу использовать известное ему, чтобы освободить наших братьев.
Ульрик покачал головой; его гнев превратился в печаль.
— Надеешься? Это твои собственные слова — или его, что так легко слетают с твоих губ?
Ньяль с трудом сглотнул, и Ульрик различил за его колебанием чувство вины. Гнев Убийцы вернулся.
— Этот колдун и без одержимости может контролировать твое тело и разум, чтобы обернуть их на пользу своим темным делам.
+Темным делам? Я был тем, кто несет свет во многие миры, маяком мудрости Императора. Если кто и пребывал в темноте, так это сыны Русса.+
— Заткнись, — процедил Ньяль.
— Что? — Рука Ульрика двинулась к крозиусу, а вторая сжалась в кулак. — Что ты мне сказал?
— Не тебе, брат, — поспешно пояснил Ньяль, качая головой и отступая на шаг. Он указал на свой висок: — Я говорил с ним.
— Ты понимаешь, что я скажу тебе, и я повторю это снова и снова, — с горечью в голосе произнес Ульрик. — Ты знал это еще до того, как пришел сюда, и все же испытываешь меня своей дерзостью. Чего еще ты ждал? Оправдания? Прощения? Не будет ни того, ни другого. Ты лишь усугубляешь ошибку, допуская даже мысль о союзе с этим существом.
+Существом?+ В мысли Ньяля хлынуло негодование, и с такой яростью, что он не был уверен — его это эмоция или Иззакара. Оно подхлестнуло его раздражение и разочарование, и слова обернулись ядом.
— Ты прав. Не знаю даже, чего от тебя ожидал. Я надеялся, что ты поделишься со мной мудростью, а не нравоучениями дряхлых жрецов.
Стоило Ньялю договорить, как он тут же пожалел о вспышке. Глаза Ульрика расширились, лицо покраснело. Зовущий Бурю открыл было рот, чтобы хоть немного смягчить обвинения, но Ульрик отвернулся, сгорбив плечи и сжав кулаки. Следующие слова дались ему с немалым трудом.
— Уходи. Сейчас же.
Гнев Убийцы, пусть и сдерживаемый, пылал перед вюрд-зрением, точно яркое пламя. И хотя Ньяль надеялся исправить свою ошибку, но любые слова сейчас могли лишь распалить эту ярость, а не усмирить ее. Он оскорбил честь — такой утгельд нелегко искупить. И у рунного жреца совершенно точно нет сейчас времени для подобающих извинений, равно как и Ульрик не настроен принимать их.