Екатерина Бунькова
Пепел
Глава 1. Непреодолимый соблазн
Я ждал ее почти полтора часа. В саду было довольно холодно, и ужасно хотелось вернуться обратно в зал, в котором второй день подряд отмечали свадьбу: вот уж где было жарко и весело! Но, к сожалению, мне пришлось попрощаться с гостями и хозяевами особняка, чтобы никто ничего не заподозрил. Ночь становилась все прохладнее, от земли тянуло сыростью. Да еще и от фонтана время от времени долетали пусть и мелкие, но холодные капли, а его журчание напоминало о некоем физиологическом процессе, который, кстати, неплохо было бы совершить, а то я что-то многовато выпил.
Подойдя к каменному бортику, я принялся выпутываться из одежды. Черт бы побрал этот официальный костюм! Сколько же на нем всяких лишних завязочек и крючков. Иногда мне кажется, что наши дворцовые портнихи приделывают все это специально, чтобы мне дольше приходилось раздеваться. Может, они в сговоре с моим братом? Это вполне в его стиле.
Сделав дело, я облегченно вздохнул и вдруг понял: а здесь хорошо. Неплохо братишка ее пристроил: вон какой домище. Ковры повсюду, золото, павлины по саду расхаживают. Да и муженек у нее подходящий: государственный служащий. Можно будет делать вид, что я к ним по делу прихожу. А если что и не так, скажу, что присматриваю фрейлину для сестренки. А что? Сестра у меня дура, вечно не может припомнить, сколько их у нее.
— Эстре! Эстре! — раздался ее взволнованный шепот. Наконец-то! Я уж думал, отморожу себе все.
— Я здесь, моя ласточка, — ласково прошептал я, беря ее за шею и утягивая в непроглядную тень беседки.
— Эстре, я пришла! — задыхаясь, сказала она и повисла на мне. Боги, какая шикарная грудь! Так и пружинит!
— Почему так долго? Я уж решил, что ты передумала, — укорил я ее, с трудом сдержавшись, чтобы не нагрубить: действительно, где носило эту безмозглую? Нельзя же заставлять особу королевских кровей так долго ждать, да еще и в столь прохладную, пусть и летнюю ночь.
— О, простите, Ваше Высочество, — залепетала она, принимаясь покрывать мою шею легкими поцелуями после каждого слова. — Муж все никак не хотел отпускать меня. Говорил, что не сможет уснуть, если снова не насладится мной. Но я сказала ему, что плохо себя чувствую, и он дал мне уйти.
— А как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — поинтересовался я, ощупывая ее все более и более активно и уже прикидывая, как все это расстегивается.
— Уже нет, — радостно откликнулась она, позволяя мне прижимать ее к себе с отнюдь не дружескими намерениями. — Но первый раз было немного больно. Я даже вскрикнула. Правда, боль быстро прошла.
— Тебе понравилось? — сам не знаю, зачем, спросил я, незаметно принимаясь расстегивать крючки на ее платье.
— Нет, что вы! Я все это время мечтала только о вас! Как мне мог понравиться этот жуткий старикашка? — тут же с жаром принялась она уверять меня.
— Мужа надо любить, — наставительно сказал я, скидывая с нее платье и принимаясь за корсет. — Он тебя кормит, поит, одевает. Он дает тебе крышу над головой. А ты должна иногда ублажать его и рожать ему детей. Так правильно. Так гласит наш закон.
— Да, Ваше Высочество, — млея, ответила она. Я, наконец, справился с корсетом, отбросил его в сторону, стянул с ее плеч нижнюю рубашку и с наслаждением сжал руками мягкие, пышные груди. О, как давно я этого ждал! Я мечтал о ней почти три месяца — неслыханно долгий срок для меня. В последнее время брату стало все сложнее выдавать моих девиц замуж — женихи закончились. А позволить себе обесчестить или, не дай бог, обрюхатить девицу я не мог: мне как младшему сыну короля полагается жениться только на столь же высокородной особе, что и я сам. Но у меня челюсти сводит при одном только взгляде на этих вяленых вобл. То ли дело наши красавицы! Эх, какая у нее мягкая попка! Давай, детка, давай, скажи, что ты уже готова!
Я крепко обнял ее, отчего она радостно пискнула и вцепилась в меня, задрал нижнюю юбку и с наслаждением погрузил пальцы в мягкую влажную плоть. Да! Именно такой я ее и представлял! Под этими дурацкими многослойными юбками бывает не понять, какая у девицы задница, но я надеялся, что у нее она мягкая и в меру пышная, как я люблю.
В штанах сразу стало тесно, и я принялся повторно расстегивать все эти крючки и распутывать узлы, торопясь, злясь и шипя сквозь зубы на наших портних. Моя красотка не вмешивалась, только часто дышала, широко раскрыв ротик и заводя меня этим еще больше. На последних крючках я не выдержал, рванул посильнее и просто выдрал их, давая себе свободу.
Девушка тут же послушно разлеглась на досках, широко раздвинула ножки и заманчиво шевельнула бедрами. Ну уж нет, я не собираюсь вставать на колени, да еще и на грязных досках. Слишком многого хочешь, дорогая.