***
По пути домой я покупаю сигареты. Две пачки. Их мне хватит на ночь. Завтра, когда я пойду на работу, я куплю еще две. И еще две завтра после работы.
Дома меня как всегда поджидает неприятный сюрприз. На лестничной площадке стоят Аня с Паразитом и довольно мило разговаривают. Она даже не обращает на меня внимания. Я сразу чувствую ощутимый укол и упадок настроения. И жжение. Я не хочу подходить, вмешиваться.
Я вставляю ключ в замок. Он что-то говорит, она улыбается. Жжение.
Щелчок, ключ делает оборот. Она что-то говорит, он ухмыляется. Жжение.
Щелчок, ключ делает второй оборот. Он что-то говорит, она смеется. Огонь.
Щелчок, ключ делает третий оборот. Она смеется. Пожар.
Я открываю дверь и громко хлопаю ей, когда захожу.
Я пытаюсь успокоиться и сконцентрироваться. Я стараюсь быть спокойным. Не раздеваясь, я закуриваю и иду в ванную. Там я скидываю пиджак. Моя рубашка превратилась в обугленные лохмотья. Сейчас, по-видимому, из-за Ани с Паразитом, она тлеет. По обугленной ткани медленно ползут красные, огненные точки. От темно-серого, пепельного тела валит дым.
Жжение.
Я откидываю в сторону лохмотья. Ужасная картина.
Вся левая половина моего тела состоит из пепла. Вся левая половина моего тела испещрена красными прожилками. Под левым соском образовалась уродливая черная впадина, как на неравномерно тлеющем пепле. Пепел уже почти подобрался к середине груди, к сердцу. Моя кожа похожа на бумагу. Я вижу, как она тлеет, корчится, чернеет, как по ее краям идет тонкая огненная линия, постепенно пожирая ее, сжигая. Кожа постепенно отстает от меня, падая на пол серыми хлопьями.
Я дымлюсь.
Жжение.
Я чувствую себя песчаной статуей.
Жжение.
Видя все это, я успокаиваюсь. Мне становится спокойно.
Жжение утихает. Я перестаю дымиться.
***
Время клонится к часу ночи. Я все еще на работе. В офисе никого.
Я не хочу идти домой. Я не хочу вставать. Я ничего не хочу. Я просто сижу и курю, закинув ноги на стол, пачкая бумаги ботинками, стряхивая пепел прямо на стол. Я смотрю в окно. На улице темно.
Я отбрасываю бычок в сторону, даже не глядя, куда он упадет, и тянусь к пачке.
- Черт! - она пустая. - Бл*ть! - Я сминаю пачку и бросаю ее в стену.
Видимо, мне все-таки придется встать и уйти отсюда.
На улице темно. Есть странное удовольствие в том, чтобы идти по такой темноте, то выныривая из темноты в свет фонарей, то погружаясь обратно. Я чувствую себя свободным. Я смотрю по сторонам. Когда на улице нет людей, смотреть по сторонам намного интереснее. К тому же, в темноте все становится незнакомым, обретает новые черты.
Я покупаю сигареты в круглосуточном супермаркете. На улице я сразу же достаю из пачки сигарету. Я задумчиво кручу ее в руке, а потом сую в рот и прижимаю к сигарете палец своей левой руки. На пальце появляются красные прожилки. Кончик сигареты начинает тлеть, дым проходит по моему горлу, наполняет легкие.
За несколько кварталов от моего дома я останавливаюсь у прохода в какую-то грязную подворотню. Оттуда доносятся крики.
- Снимай, тупая ты сука!
Я окунаюсь в темноту и вонь подворотни. Двое парней прижимают к стене девушку. Девушка сопротивляется. Из-за темноты я не могу разглядеть ее лица, единственный источник света здесь - сигарета, зажатая в моих скалящихся зубах. Я чувствую сейчас необычный душевный подъем. Мне давно было необходимо выместить на ком-нибудь свою ненависть.
Жжение в груди.
Мой нос щекочет дым.
Жжение в горле.
Нужно будет купить несколько рубашек, а то мои скоро кончатся.
Жжение в руке.
Стена слева от меня освещается тусклым красным цветом.
Жжение. Жжение.
В вонючей луже у своих ног я вижу свой черный силуэт, испещренный огненными пятнами и линиями.
Жжение.
Я на взводе.
Ребята перешли к более активным и грубым действиям. Девчонка завизжала. Она начинает меня раздражать. Она визжит, как свинья, которую варят заживо.
Действительно, тупая сука. Это всего лишь изнасилование.
Черт подери, это, конечно, цинично, но по крайней мере, с тобой не случится ничего противоестественного. Над тобой просто надругаются.
Так что прекрати визжать, а то я тебя уже ненавижу. У меня уже болит голова.
И я злюсь еще больше.
Я осматриваюсь. У стенки справа валяется груда каких-то железяк и деревяшек. Из нее очень удобно торчит толи ножка от стула, толи просто какая-то балка. Я подхожу к этой груде мусора, не скрываясь, шлепая по луже, и с жутким грохотом вытаскиваю ножку. Это все-таки ножка.
Ребята наконец-то соизволили уделить мне немного внимания. Они резко поворачиваются ко мне.
- Что за... - он не успевает договорить.
- Ножка Воздаяния карает! - я с размаха бью его ножкой, ломаю, надеюсь, что ломаю, челюсть. Он, продолжая свой разворот, падает и в последний момент пытается зацепиться рукой за своего приятеля, но тот делает шаг назад. Кровь изо рта жертвы Ножки Воздаяния брызгает на лицо его друга. Девушка, видя, видимо, потерю интереса к своей персоне, с диким визгом срывается с места и вылетает из подворотни все с тем же пронзительным визгом.