- Уже, - магик неохотно приподнялся, разлучая свое достоинство с лоном девушки. Извиваясь, Иллирет выползла из-под него и села, одновременно пытаясь вытереть ладонями высыхающие слезы, сказать Хасти что-нибудь ободряющее и просто с наслаждением вдыхая пахнущий лесными травами воздух темной спаленки. Как всегда после удавшегося завершения соития, ей сделалось легко и чуточку весело, хотелось болтать о чем-нибудь легкомысленном и наслаждаться ощущением своего существования в мире - непреложного знанием того, что на свете есть такая Иллирет ль'Хеллуана, немного взбалмошная, иногда упрямая и по уши влюбленная чародейка.
Хасти ощупью пошарил вокруг себя, отыскал ее руку и накрыл свою ладонью. Девушка хихикнула, совершив героическую, но неудачную попытку перекатить Хасти с живота на спину. Магик заупрямился, и тогда Иллирет с размаху шлепнула его по поджарым ягодицам:
- Может, теперь это - твое новое лицо? Эллар, мы ведь собираемся жить вместе или я ошибаюсь? Что, всякую ночь и всякий день ты будешь старательно от меня отворачиваться? Тебе самому это не кажется нелепым? Такие прятки вскоре прискучат нам обоим и не приведут ни к чему хорошему. Ты ведь не боишься показываться таким, какой ты есть, своим человеческим друзьям? Значит, ты считаешь меня трусливее их? Знаешь, мне доводилось встречать вещи пострашнее твоей перекошенной физиономии. К тому же, если хочешь знать, мы никогда не считали тебя таким уж красавчиком...
- Кто это - «мы»? - насторожился Хасти.
- Те, кого ты затаскивал к себе в постель, - безмятежно объяснила ль'Хеллуана. - Насколько мне известно, их было немало... Ты будешь переворачиваться или мне подпалить под тобой одеяло? И не вздумай наворожить темноту, чтобы я ничего не видела. Эллар, почему ты такой упрямец и ничего не хочешь понимать? Я же люблю тебя - значит, буду любить, каким бы ты не был. Послушай, если бы во время боев в Цитадели меня изуродовало, или я бы угодила под дыхание «саламандры», или переломала руки с ногами - ты отказался бы от меня?
- Нет, конечно! - чародея, похоже, до глубины души возмутила сама возможность подобного исхода, и он возмущенно вскинулся. - Ты нужна мне, Рета, какой бы ты не была и не стала. Если бы с тобой что-то случилось, я постарался бы это исправить, но добровольно отказаться от тебя... Как ты могла такое подумать!
- Тогда почему ты все время от меня отворачиваешься? - настойчиво повторила Иллирет, услышав в ответ страдальческий стон:
- Я не могу, Рета!.. Прошу тебя, дай мне время!..
- Ага, как соблазнять бедную девицу, так ему времени не надо, - буркнула раздосадованная альбийка, пристраивая голову на плече по-прежнему распростершегося ничком Хасти. - Ну и ладно, ну и не очень-то и хотелось на тебя любоваться... Не вздумай засыпать, между прочим! - она слегка потыкала магика острым кулачком под ребра. - Эту твою милейшую привычку я еще не забыла!
- Не было у меня никогда такой привычки, - Одноглазый чуть повернулся, обнимая полулежавшую рядом девушку. - Не клевещи на старика.
- Тогда расскажи мне что-нибудь, - предложила ль'Хеллуана. - Знаешь, меня до чрезвычайности поразило стремление твоих знакомцев во что бы то ни стало устроить твою жизнь. Почему этот людской правитель так переживает за тебя? Если бы он не заговорил со мной о тебе, мы бы, наверное, еще долго ходили вокруг да около. И сегодняшней ночью я бы отсиживалась в своей палатке, уверяя себя, что я - лишняя в этом мире, а ты сидел бы здесь и тосковал...
- Отчасти потому, что днем раньше я спас его сына, а еще потому, что я задолжал ему за кое-что, совершенное в прошлом, - задумчиво откликнулся Хасти и вдруг тихонько фыркнул, добавив: - И потому, что этот тип, Конан, известен своими многочисленными интрижками с женщинами всех здешних краев. Если бы ты продолжала избегать меня, мой давний приятель очень быстренько убедил бы тебя, что такая красавица не должна оставаться по ночам в одиночестве. Ты ему очень нравишься, и это уже не шутка. Кроме того, ты - настоящая альбийка. Никто из мужчин этого мира не может похвастаться, что провел ночь с представительницей твоего народа. Таких больше нет, ты - единственная и неповторимая. Конечно, есть еще ваши отдаленные потомки, гули, но они почти не отличаются от людей. А вот ты...
- Да, но у твоего приятеля есть почти взрослый сын... и, наверное, где-то существует законная жена, - от подобных известий Иллирет несколько оторопела.
- А как же, - судя по голосу Хасти, он довольно ухмылялся. - У Конана прекрасная - во всех смыслах - подруга, и еще двое детишек помимо уже знакомого тебе Конни. Это семейство обожает друг друга, что ничуть не мешает главе семьи время от времени уделять внимание иным дамам, помимо своей спутницы жизни. Я живу здесь уже пятьдесят лет, и люди не перестают меня удивлять. Они вытворяют с подобными себе мерзости, которые невозможно оправдать, и тут же совершают дела, достойные остаться в веках. Я уже отказался от мысли понять причины их поступков, но с ними никогда не бывает скучно. Никогда не знаешь, что они выкинут в следующий миг. Мне донельзя интересно, к чему приведет эта человеческая круговерть вокруг Рабиров. Я, конечно, вмешаюсь, если дела пойдут совсем скверно, а пока пытаюсь держаться в стороне и жду - найдут ли люди выход из сложившегося положения? Вся их жизнь, пусть она и коротка, - партия в азартную и захватывающую игру. Причем никто не знает и порой даже не догадывается, каков будет выигрыш.