- Может, да, а может, ничего бы не получилось, - здраво возразил Хасти. - Я ведь не...
- Да, ты не творение, но творец, но ты сделал свой облик и природу такими же, как у людей и сиидха! У Сотворенных ведь есть дети, - стояла на своем Иллирет. - У Эрианна - сынок, весь в родителя, у Олвина - дочь, Серебряное Крыло, даже Исенна время от времени приискивал себе подруг. Чем ты отличаешься от них? Ладно, не будем о грустном и пока не сбывшемся - скажи, чем закончилась твоя история с Гюдой?
- Ничем, - магик поймал сидевшую подругу за плечо и опрокинул на спину, так что теперь ее голова лежала у него на плече. - Она выслушала мой лепет, поцеловала в последний раз, встала и ушла. Я хотел пойти за ней, но подумал - к чему? Все, что я хотел сказать ей, уже прозвучало. Так что я вернулся в лагерь ближе к вечеру, дав ей время, чтобы успокоиться и смириться с моим отказом. Шатер, в котором жил я, стоял на месте, но ее палатка, вещи и один из наших коней исчезли. Гюда Торлейвсдоттир Скёлльдинг внезапно появилась в моей жизни и столь же внезапно пропала из нее. Я мог бы встать на ее след и на следующий день догнать ее, но...
- Это бы ничего не изменило, - ровным голосом закончила фразу ль'Хеллуана. - Видимо, она из тех, кто предлагает всего один раз. Если бы ты разыскал ее и начал упрашивать остаться с тобой, она бы, может, и согласилась, но перестала уважать и себя, и тебя. Ты случайно не знаешь, что с ней сталось?
- Случайно знаю, - мрачно буркнул Хасти. - Она уехала в Бритунию - довольно далеко от ее родных краев и от этих мест, - познакомилась там с каким-то парнем из Ночной Стражи и вместе с ним ушла на Сильвану. Сильвана - Мир, соседствующий с этим, кое-где в Хайбории встречаются Врата, через которые можно попасть туда и обратно. Сильвана пуста и изобильна, люди Хайбории занимаются ее освоением, так что Гюда и ее избранник наверняка уже хозяева процветающей усадьбы, обремененные кучей детишек. Что же до меня, то в скором времени судьба решила отомстить за то, что я не ответил Гюде согласием. Будешь слушать? Это не очень-то приглядная история...
- Валяй! - Иллирет требовательно замолотила ногами по кровати. - Это в очередной раз докажет, что ты отнюдь не такой умник, каким пытаешься казаться. Во что ты влип на этот раз?
Память: Искушение.
- После встречи с девицей Скёлльдинг я принял в Школу нескольких девушек - решил, что после всего пережитого, после Долианы и Гюды, чары их прекрасных глаз на меня не подействуют, - Одноглазый пошевелился, устраиваясь поудобнее. - Среди них была некая Раона Авинсаль, местная уроженка...
- Та безумная красотка, что давеча пыталась прикончить меня в подвале алхимической мастерской? - оживилась ль'Хеллуана. - Она еще бросила что-то насчет того, что, мол, недостаточно хороша для тебя... Ну-ка излагай, что у тебя такое с ней было!
- Поначалу ничего, - зримый образ золотоглазой гульки, привлекательной и вызывающе чувственной, сплетался из туманных нитей по мере того, как продолжался рассказ. - Она, правда, состояла в числе «непримиримых», охотников на людей, но клялась, что порвала с ними. Она была очень талантлива, это несомненно, только вот направляла свои способности по совершенно иному пути. У всех рабирийцев есть врожденный талант к чарам наваждения, Раона же всеми силами добивалась того, чтобы превратить его в дар подчинять и порабощать чужие души. Я чувствовал, что от нее надо ждать беды, но думал - если не спускать с нее глаз и исподволь подталкивать в нужном направлении, ростки Тьмы в ее душе не дадут корней и постепенно зачахнут. Иногда я занимался с нею отдельно от прочих учеников - мне действительно хотелось сделать из нее нечто достойное, а у нее имелись все необходимые задатки. Она была внимательной, умной и быстро все усваивающей, но, что самое досадное, и с этим ни она, ни я не могли ничего поделать - вокруг нее просто плавало облако вожделения и какой-то очевидной доступности. Спустя какое-то время я начал замечать: стоит ей сесть ближе, и я начинаю думать не о заклятиях и чарах, а о том, как выглядит ее тело под хламидой ученицы «Сломанного меча». Когда в Рабирах случались праздники, я довольно часто видел Раону танцующей у костра, купающейся вместе с сородичами ночью в озере или уходящей в лес в обнимку с кем-нибудь из приятелей или подружек. Однажды я дошел до того, что отправился следом - решил, что если увижу ее с другим, наваждение сгинет. Ничуть не бывало: от вида того, как она отдавалась своему дружку, мне захотелось прирезать его, а ее изнасиловать прямо рядом с трупом. Кстати, я посейчас думаю - она знала, что я нахожусь поблизости.