- Охотница на людей, мятежница-чародейка, странствующая истребительница чудовищ, ведьма и, наконец, королевская фрейлина, не считая тех, кого ты успел забыть или о ком промолчал, - с удивлением перечислила Иллирет, загибая пальцы. - И ты еще жалуешься на невнимание со стороны прекрасной половины? Знаешь, по-моему, в любви тебе везло гораздо больше, чем ты того заслуживаешь. А чем тебя привлекла госпожа Пилар?
- Она милая, - с легкой усмешкой в голосе признался Хасти. - И она меня не испугалась. Вообще-то в Кордаве меня изрядно недолюбливают - не сама королева Чабела, с этой дамой у меня прекрасные отношения - но ее приближенные. Пилар оказалась единственной, кто отнесся ко мне с сочувствием. Может, ее в большей степени подзуживало любопытство - но, впрочем, не все ли равно?
Память: Аромат минувшего лета.
Вместо образов сначала появляется запах: сладкий, медвяный, щедро источаемый сотнями крохотных белых соцветий - в Кордаве, городе над морем, цветут апельсиновые деревца. Здесь, в Золотой Башне, они во множестве высажены вдоль открытых террас и во внутренних дворах - покойной матушке Чабелы очень нравился их аромат и вид белой кипени цветов, а дочь разделяет увлечение родительницы. Нежный запах апельсиновых цветов мешается с солоноватым привкусом моря, проникая даже сюда, в мрачноватый и торжественный зал с выстроившимися рядами тяжелых шкафов, забитых книгами, освещенный редкими лампами в желтоватых слюдяных стеклах и с уходящим в полутьму высоким потолком в перекрестьях резных балок. Это книжное собрание Золотой Башни, и сейчас, после десятого вечернего колокола, в нем находился всего один посетитель - бродивший вдоль полок, рассеянно бравший то одну, то другую книгу, но почти не уделявший внимания строкам, ровно выведенным на желтоватых страницах.
Словно против воли, он снова и снова возвращается к прекрасному видению, мелькнувшему перед ним по пути в библиотеку: терраса, засыпанная опавшими белыми лепестками, и двое, темным слившимся очертанием застывшие возле широкой каменной балюстрады. Он безошибочно признал и мужчину, и женщину, и теперь размышлял о том, как иногда причудливо сплетаются нити судеб. Рабириец и правительница могущественного людского королевства - возможность подобного союза могла появиться только в чьем-нибудь разыгравшемся воображении. Тем не менее, однажды они случайно встретились и с тех пор не расставались уже почти десять лет - вопреки порочащим сплетням и сдержанному неодобрению подданных Чабелы. Им было хорошо друг с другом - Хасти, гость в Золотой Башне, только что сам убедился в этом, почему-то ощутив легкую, призрачную зависть по отношению к давнему приятелю. Грядущая летняя ночь словно нарочно создана для игривых безумств и нежных страстей, Рейе да Кадена проведет ее с любимой и любящей женщиной, а некий страховидный колдун - в удручающих размышлениях о собственных несовершенствах. Жизнь все-таки ужасно несправедливая штука!
Где-то поблизости вежливо и несколько боязливо кашлянули, пытаясь обратить на себя внимание. Магик повернулся в сторону звука - ему пришлось сделать движение всем корпусом, а не только головой, как поступил бы обычный человек. Его взгляд на мир и раньше был довольно ограниченным, а теперь, как удрученно заподозрила Иллирет, он смотрел через единственную круглую прорезь скрывавшей его лицо маски. На миг альбийка почувствовала эту незримую, раздражающую личину на себе - вытертая кожа, тонкие ремешки, охватывающие затылок, вечное напоминание о неизбывных и неизлечимых шрамах.
Шагах в пяти, у другой стороны шкафа стояла незнакомая девица. Невысокая - долговязому чародею она еле достала бы макушкой до середины груди, лет двадцати с небольшим, с симпатичным круглым личиком в обрамлении пышно взбитых темных локонов, на котором поблескивали большие карие глазища в длинных ресницах. Судя по богатому наряду в светло-розовых и лиловых тонах, нитям розового жемчуга на шее, тонких запястьях и в маленьких ушках - придворная дама, причем не из последних. Шелковый лиф туго обтягивал несколько склонную к очаровательной полноте фигурку незнакомки, глубокий вырез, обшитый желтоватым кружевом, открывал покатые плечи и соблазнительно упругие полушария слегка приподнимающейся от быстрого дыхания груди. По меркам кордавского двора - да и любого другого - кареглазая девица могла считаться весьма привлекательной, и ей явно было нечего делать поздним вечером в библиотеке. Разве что она явилась сюда на встречу с кем-то - несмотря на внешнюю чопорность манер, обитатели Золотой Башни с величайшим удовольствием затевали мимолетные интрижки, влюблялись, изменяли, расставались и находили новых спутников, и порой эти стадии сменяли друг друга в течение всего одной седмицы.