-Зачем нас запугивать? Зачем убивать Хейга? Первый вопрос пока оставим. Убивал явно профессионал. Значит, заказчик не бедный человек. Основных причин может быть только две: либо Дерик что-то знал и шантажировал этой информацией, либо кто-то просто испугался его внезапного появления, либо же...
-У него была встреча, но он до нее не дожил. Здесь варинтов может быть много.
-В любом случае, из зацепок у нас связь между убитыми, Дерик Хейг, нож, который идентифицировала Морриган и сегодняшний взрыв. Все остальное - заведомо практически безнадежно и пока стоит обратить внимание на то, что более доступно и с чем можно работать,- Тиринаги потянулся за следующим бутербродом.
-Хорошо. Что вы предлагаете?- напряженно спросил Джим.
-Я пошерстю своих информаторов вытяну все, что смогу про месяц пребывания Хейга здесь, чем занимался, куда ходил - что-то да найдется. Ножом пока заниматься не стоит - нет ни примет убийцы ни малейшего представления о нем. Да и нож могли купить, обменять, найти в конце- концов. Муторно и бесполезно работать в этом направлении. Вам я предлагаю заняться тем, в чем я разбираюсь не слишком хорошо - политикой. Узнайте все о Льюисе, его политической карьере, особенно - о периоде в последние полгода перед Большой революцией. Возможно, его и убитых связывали не только общие политические интересы, но и нечто большее. В общем, выясните все, что сможете. Важна любая мелочь. Морриган я навещу вечером и буду держать вас в курсе. Пока все,- Тиринаги поднялся, а до Джима только сейчас дошло, почему это дело поручили именно этому мрачному социопату-солдафону. Соображал он отлично, но всех прочих недостатков детектива было отнюдь не меньше.- И если вас все же не затруднит - исполните мою просьбу на счет капитана Фрисни. Все, мне пора. Всего доброго, лейтенант. В коридоре Джим пожал протянутую руку, а вернувшись, обнаружил девчонку, завернувшуюся в плед в углу дивана.
-Скажите, это правда?- тихим голосом спросила она. Доринг понял сразу - подслушивала и слышала, похоже, все. М-да, а он переоценил собственный авторитет. Ругать и запугивать было бессмысленно и лень, отвечать не хотелось, поэтому он просто заметил:
-Учись конкретней формулировать вопросы.
-Хорошо,- она подняла глаза, и на секунду Джиму показалось, что его сейчас препарировать буду - такое отчужденное спокойствие в них было.- Мой отец действительно курировал проект, который уничтожил сотни людей, он правда был против власти, и его убили?- врать было бессмысленно - сейчас она неуловимо походила на Морриган, которая, кажется, знала всё о всех.
-Да, он курировал этот проект, да он высказывался против действующей власти и я не знаю, убили его или нет,- услышав это, она отвела взгляд. Секунда - и она будто бы потухла изнутри.
-Послушай,- Джим сел рядом. Говорить было тяжело - правильных слов здесь не было. Он немного понимал её - девочку, которая всю жизнь жила со сверкающей памятью об отце, искренне веря, что он был действительно хорошим человеком. В одночасье узнать такое... Что твой отец, как и любой политик, немного мерзавец, немного подонок, немного талантлив, несомненно, умен. Это тяжело. И пускай его отец всего лишь кадровый военный твердолобый принципиальный упрямец, но принять его отказ от старшего брата, когда тот нуждался в поддержке семьи, тоже было тяжело. Тогда Джим единственный не бросил Кима, единственный силой запихал его в клинику на принудительное лечение. Залез в долги, чтобы брат, выйдя из больницы через четыре месяца вновь наглотался дряни в компании таких же прошедших принудительное лечение... Джим рано расстался с иллюзиями касательно собственного отца, но повзрослев, понял, что иногда тот был прав. Она тоже когда-нибудь поймет.- То, чем твой отец занимался на работе, не уменьшает его любви к тебе, к своей семье. Я не буду говорить, что он делал все это ради вас. Не хочу врать. Но он заботился о вас с сестрой и желал вам хорошего будущего. Не осуждай его, прости, прими как данность, хоть это и сложно. Семья не судит, она прощает и принимает.
-А если,- она резко развернулась к нему, оказавшись очень близко, так что ее распущенные волосы чуть щекотали щеку,- если я не хочу принимать этого. Он предал память моей матери! Она... - ее голос снизился до лихорадочного шепота.- Она ведь была с этих самых мутагенных планет. Предал... Предал... 'Ты ведь любишь маму, доченька'. 'Сделай это ради нее', 'Я не встречал никого лучше'. Сколько же он врал...- она разговаривала будто бы сама с собой, при этом не прекращая смотреть ему в глаза. - Эльза, она не должна узнать. Только не она. Бедная девочка,- по её щекам текли слезы, которых девушка не замечала. Она просто закрыла глаза, а из под сомкнутых век все текли и текли слезы. Джим не знал, что делать, и молча прижал к себе, так крепко, как мог, чтобы поняла - не одна, он поможет, если не справится. И тогда она заплакала навзрыд, горько и нелепо, вздрагивая всем телом. А он молча прижимал её к себе и не знал, как успокоить человека, когда все его иллюзии разбитым стеклом лежат под босыми ногами. Она держала его за лацканы пиджака и, кажется, боялась отпускать. Напуганный ребенок. Джим лишь удивился такому мягкосердечию со своей стороны, он не любил жалеть людей. полагая, что большинство своих бед они заслужили сами, но это, определенно, был не тот случай.