Взяв из угла оставленную там, вероятно, Джонсом биту, Чейз коротко, но сильно ударил по руке, ломая хрупкие кости. Допросную сотряс дикий крик, Рихтер поджал к себе искалеченную ладонь и закачался, подвывая. Джеймс выглядел холодно и почти безразлично, поймав в какой-то момент его взгляд, Джима передернуло от безумных огоньков на дне темно-зеленых глаз.
-Итак, вам есть, чем с нами поделиться?- склонившись к уху, вкрадчиво спросил Чейз.
-Господин Чейз, пожалуйста, пожалуйста, отпустите... Я ничего не зна-а-а-а!- главе СВБ надоело, и он ударил по почкам, уже совсем не жалея.
-Если не хотите до утра стать овощем, советую начать говорить,-все же вмешался Дорринг. Сейчас Чейз чего доброго совсем слетит с катушек, и тогда Джим его чисто физически удержать не сможет.
Окровавленный зам посмотрел, казалось бы с затеплившейся надеждой на Джима, но тот лишь покачал головой, дав понять, что вмешиваться не станет. Джеймс избивал своего подчиненного жестоко, но было заметно, что каждое свое движение он контролировал, он замахнулся битой, стоящей у стола и молча ударил по колену допрашиваемого, тот, не выдержав, воскликнул и снова упал с табурета. В какой-то холодной ярости Чейз принялся ногами избивать лежащего, сжавшегося на полу, попадая то по лицу, то по спине: колени Рихтер попытался поджать к лицу. Если сначала он вскрикивал, то спустя минут пять уже глухо стонал, когда после очередного удара звуков никаких не раздалось, Джим резко оттащил начальника от задержанного
Сразу проверил пульс и облегченно произнес:
-Живой.
Чейз покопался в аптечки, оставленной для него же в углу и, достав шприц с розоватой жидкостью, через одежду вколол Рихтеру.
-Сейчас придет в себя.
Спустя секунд тридцать, задержанный действительно пришел в себя. Джим помог Чейзу за руки подтянуть его и усадить на табурет. Когда-то весьма представительное лицо напоминало один сплошной окровавленный синяк, изо рта пополам с кровью вытекала слюна. Рихтер мелко дрожал всем телом и не поднимал глаз, кажется, он плакал.
-Я..я все расскажу. Не бейте больше...- прошепелявил он,- похоже, Чейз выбил еще и пару зубов.
-Слушаю,- холодно произнес глава СВБ.
-Я продавал... продавал... информацию журналистам. Немного, но... они платили, хорошо платили. У меня семья!- надорвано воскликнул Рихтер, но его перервал отстраненный вопрос.
-Как долго?
-Долго... Лет десять, может двенадцать... Я не помню точно.
-Кому именно ты сливал информацию? Постоянным клиентам или...
-Все постоянный всегда...Редко- кто-то не из редакции, но по рекомендации.
-Кто, какие редакции...-жестко требовал Чейз.- Джим, записывай.
Я послушно вносил все ответы Рихтера в протокол допроса.
-Так, а теперь побеседуем о более интересных проблемах,- сняв пиджак, Джеймс подался чуть вперед.- Откуда у тебя информация по Каитане Доринанти? Она была засекречена.
-Меня...попросили.
-Журналисты?
-Нет, это...-Рихтер замолчал.
-Я жду,- Чейз лишь нехорошо улыбнулся и второй зам торопливо заговорил.
-Это..Кто-то из правительства. Он сам меня нашел. Начал шантажировать... Сказал, что про все можно забыть, если я ... если помогу ему.
-Что именно он хотел от тебя?
-Материалы дела.
-И ты их достал?
-Да, заплатил кое-кому.
-Как звали этого человека из правительства?- допрашиваемый сжался и, кажется, снова начал всхлипывать.
-Не бейте меня, пожалуйста...
-Я жду, Рихтер!- рыкнул Чейз.- И мое терпение не безгранично, поверь.
-Он убьёт меня, мою семью...- запричитал мужчина.
-Не заставляй меня снова избивать тебя,- почти ласково сказал Джеймс и Рихтер сдался:
-Майк Керн,- выдохнул он обреченно.
-Зачем ему нужна была эта информация, Рихтер?
-Я не знаю, правда... Не знаю!
-Ладно, тогда завтра проведем поверхностное сканирование. Надеюсь, вы не против,- почти любезно спросил Чейз.
-А что... что будет с моей семьей. Они ведь убью их!
-Меня это не волнует, Рихтер. Служба не будет тратить время и силы на крыс.
Каитана Доринанти
Каитана Доринанти
Утро Каити началось. Просто началось. Тяжело и бессмысленно. После полномасштабной истерики, которую удалось пережить, наверное, только благодаря самоотверженности Джима Дорринга, ей не хотелось ничего. Внутри было чувство пустоты. Кое-как успокоив её и снова дав хлебнуть из заветной фляжки, лейтенант уложил Каити спать. Удивительно, но едва он закрыл за собой дверь, она действительно заснула, крепко и без снов.
Проснувшись вечером, она поняла лишь одно - от пустоты и безразличия не осталось и следа: ей следовало не рыдать, а сесть и подумать, что ей делать с тем, что она узнала про отца. Вероятно несколько месяцев назад, она бы просто захлебнулась от жалости к себе и жуткой депрессии. Но сейчас что-то изменилось.