У сидевшего в пол-оборота к ней Доррингом выражение лица было схожее с детективом. Однако, азартный блеск глаз и нетерпение, придавали лицу лейтенанта какую-то оживленность, что ли. Невольно сравнивая их с детективом, Каити отметила и аккуратную небрежность, с которой на лейтенанте был повязан его галстук цвета индиго, и вроде бы растрепанные, но как-то красиво, золотистые волосы, чуть длиннее, чем она обычно видела у полицейских. Ростом Дорринг сантиметров на десять уступал детективу, однако по телосложению был даже несколько массивней. Все это выгодно подчеркивал хорошо сшитый костюм, на несколько оттенков светлее галстука и белая рубашка.
Каити знала, что каждое утро лейтенант гладил себе сам. Самостоятельно же, он подбирал одежду и укладывал волосы. Для неё это казалось удивительным, ведь Джим Дорринг явно был не из бедной семьи и при желании мог нанять специального человека даже для деликатной ручной стирки некоторых своих галстуков. Впрочем, за всё время общения с ним, Каити поняла, что, несмотря на все многочисленные недостатки, лейтенант - человек самостоятельный, стремящийся к независимости во всех сферах своей жизни, а значит, некоторые его привычки и умения были вполне естественными и не должны были вызывать изумления.
После непродолжительной, но принесшей ей огромное удовольствие, беседы с детективом и спора с Доррингом, она все же шла следом за ними через внутренний двор. Подмигнувший ей под недовольным взглядом лейтенанта молодой мужчина в форме усадил ее в отдельной комнате, объяснив, что вон там проходит граница с соседней допросной. Ей должно было казаться, что это одна большая комната, но на самом деле их две: и там, её никто не слышит и не видит. Пояснив это, он ушел, а Каити осталась наблюдать за пока еще пустой допросной.
Спустя минут десять в допросной появились лейтенант и детектив, еще через пару минут ввели девушку, закованную по рукам и ногам в цифровые наручники. Выглядела она довольно развратно и потрепанно, однако это не помешало ей гордо и нахально посмотреть обоим мужчинам в лицо.
Лицо Ортана осталось бесстрастным, Дорринг презрительно ухмыльнулся. Каити знала эту ухмылку, а также знала, что ничем хорошим это допрашиваемой не грозит.
-Вы, да как вы посмели, я жалобу напишу! За нарушение режима содержания!!! А еще за домогательства и попытку изнасилования! Вы, твари, сгниете в тюрьме! - девица упоенно верещала и скалилась, выставив белые зубы. Полностью убежденная в своей безопасности, она, похоже, не боялась никого, а все происходящее доставляло ей несказанное удовольствие.
-Сесть,- Каити показалось, что от голоса лейтенанта все вокруг покрылось корочкой льда. Проститутка просто не могла не подчиниться и послушно шлепнулась на серый казённый табурет, растеряв часть своей спеси и развязности. Лейтенант медленно, словно хищник обошел стол и застыл за её спиной, опустив изящные ладони на оголенные плечи девушки.- Деточка,- обманчиво мягко прошелестел он,- если ты так просишь, мы, конечно выполним твою просьбу... Хоть всем следственным изолятором выполним. А потом, если очень захочется, я лично сопровожу тебя в камеру к лучшим парням этой системы, забыв снять наручники. Думаю,- Каити видела, как Дорринг мягко начал разминать её плечи. Стало немного противно, таким она его боялась. Даже когда все свои «методики» лейтенант применял не к ней, а к неприятной девице.- они несказанно обрадуются, да?
-Слышишь, ты, руки убери...-сквозь зубы процедила девица. Улыбочка, так раздражавшая Каити, давно с неё слетела. Гримаса отвращения и злости придавала ей симпатичному ассиметричному лицу выражение, какое бывает у загнанной в угол бешенной лисы.- Тронешь меня хоть пальцем, мразь, пожалеешь...
-Да ну,- Дорринг, пользуясь тем, что руки у неё были скованны за спиной, медленно, будто поглаживая, переместил руки на её ключицы и продолжил медленно двигаться, уже практически достигнув груди.- И на кого жаловаться будешь, дорогая? Я ведь даже не представился. Может, мы парням с охраны приплатили, чтоб тебя попользовать? Все равно хуже уже не будет, да?
-...- проститутка разразилась грязными ругательствами, а лейтенант в одно движение оказался сидящим перед ней, все такой же насмешливый и холодно-отстраненный. Когда девка замолчала, он презрительно спросил:
-Успокоилась, шалава? Надеюсь, ты в дальнейшей беседе с нами попридержишь свои жалобы и эротические фантазии, ага?- девица не смотрела на него, кривя губы с размазавшейся помадой.-Я не слышу!-вдруг рявкнул Дорринг, бахнув рукой по столу. Каити вздрогнула. Кэтрин лишь вжала голову в плечи и пробормотала сиплое: