— Я не могу так… Прости и прощай, Джейс…- вяло выдавливает из себя охотница, прежде, чем выскользнуть из жарких, столь желанных объятий. Скрыться за дубовой дверью в коридоре. Сбежать от него, от себя.
И сейчас их отношения больше всего похожи на никотиновый дым, через пару вредных затяжек, остался лишь пепел.
========== 2 ==========
Она смотрит в зеркало минут десять, и дело совершенно не в каком-то внезапном приступе нарциссизма. Просто мысли в полноценную мозаику не собрать, они в разные стороны расползаются, плавятся словно.
И Мия себя ощущает какой-то пустой, поехавшей просто. В грудной клетке самая настоящая дырка, кажется, что если хорошо приглядеться в женское отражение, то ее с лёгкостью распознать можно. Увидеть этот надлом.
Она губы кусает, проклинает своё столь слабое, призрачное состояние. Сама поверить не может, что морально себя до такого довела.
Разве это на неё похоже? Разве она, когда-то позволяла себе опускать руки?
Лямка чёрного, кружевного топа с плеча сползла, и блондинке он медленно начинает действовать на нервы. Он ей нелепым кажется и сама идея свидания в слепую тоже.
Ещё немного и она психанет, пошлёт все к черту.
Да и к тому же, она сейчас готова за любую причину, пустой предлог зацепиться, лишь бы из своего защитного панциря не вылезать. Через свою осеннюю меланхолию не переступать.
Блондинка этот дурацкий топ с себя стягивает, остаётся лишь в чёрном лифчике и юбке короткой. Бесится, садится на край кровати и уже тянется за телефоном, чтобы написать своему «суженому» самую нелепую отмазку. Глупую и надуманную причину, почему их встреча всё-таки не состоится.
Флер, будто мысли ее читает, заходит в комнату, как раз в то время, когда Мия уже готова, пальцем нажать на кнопку «отправить».
Блондинки друг с другом взглядом встречаются и даже слов не нужно, чтобы понять, в чем же заключается дилемма.
— Даже не надейся, Розалес, я не дам тебе стать депрессивной затворницей, — Дюбуа пытается выхватить у девушки телефон, в то время, как его хозяйка усиленно этому сопротивляется.
Они обе на кровать падают. С грохотом и истерическим смехом. Флёр больно женские запястья выкручивает. Мия недовольно рычит, вырывается. И мысли о том, что нужно чаще посещать тренировки, уже не кажется странной.
Кусает подругу за руку, но в итоге роняет мобильный, что с грохотом падает на подушку. И это фиаско. Проигрыш чистой воды.
Забрать гаджет обратно блондинка просто не успевает.
— Вот, хорошая девочка, сотрем эту чертову смс… Ещё лучше будет, когда ты, наконец, соберёшься и пойдёшь на свидание, — на устах Флёр хмельная усмешка играет, она мобильный подруги к себе в карман нагло запихивает, говорит о том, что вернёт его только под конец сборов. Чтобы не было ни единого шанса сбежать. Никакого соблазна соскочить. Розалес куксится, от каждого варианта наряда воротит нос, но по итогу, соглашается на белый, легкий сарафан.
— Я в нем на сладкое безе смахиваю, — язвит, но все же высокие танкетки на ноги надевает. В ушах уже массивные кольца сверкают, когда мексиканка последний раз в зеркало смотрится.
— На это и был расчёт. Повеселись, — Дюбуа смеется, в щеку ее целует на прощание, перед тем, как Мия сядет в такси, и прочь уедет от Института.
Наверное, в словах Флёр есть доля правды… Розалес нужно просто отвлечься, просто переболеть. Клин клином вышибать, пока Эрондейл полностью из головы не выветрится. Пока электрическое замыкание не пройдет.
Прошлого уже не изменишь, остается лишь продолжать дальше жить.
Теперь, между ними огромное расстояние, целый Мексиканский залив. Тридцать семь ебаных часов. 2 368,1 миль.
Свидание проходит гладко, хотя у Мии улыбка натянутая, слегка поломанная. Они сидят в ресторанчике в центре города, и сложно поспорить с тем фактом, что у парня, определенно, есть вкус в выборе заведения. Свечи, весьма расслабляющая обстановка и вино вкусное.
Она смеется звонко впервые за эти две недели, отвлекается, хотя в области ребер все еще щемит, болит. Рана внутри заживет не скоро, прошло слишком мало времени, но она хотя бы на стенку от самобичевания больше не лезет. Не сидит в четырех стенах, не заваливает себя работой.
Родители бы от злости с ума сошли, если бы узнали, что она сейчас сидит в ресторане и мило флиртует с парнем фейри. Ее сие обстоятельство совсем не смущает, как раз наоборот, еще одного нефилима в своей жизни, Мия точно сейчас не потерпит. Морально не потянет.
Она не хочет постоянно сравнивать, не хочет так часто вспоминать о Джейсе. О том, как он хорош на заданиях, о расположении рун на его теле. Обо всем, что до сих пор приводит ее в краску.
Может быть, спутник из Нижнего Мира это как раз то, что ей нужно в столь критический и шаткий момент в ее жизни. Просто развлечение, которое ни к чему не обязывает. Не напрягает, не давит.
Блондинка красное вино пьет, и если поначалу разговор шел с трудом, то сейчас она даже вошла во вкус. По крайней мере, перестала походить на дерганую куклу с глазами без эмоций.
И когда вечер уже плавно подходит к концу, Мия соглашается на то, чтобы их встреча перетекла в ночь. Ничего неприличного, просто сходить в бар, пропустить парочку шотов и потанцевать под хорошую музыку.
Хуже уже все равно не будет, а ей напиться хочется. Послать все к черту.
Не думать, не анализировать свои или его поступки. Не злиться. Отпустить, блять, наконец-то. Вытравить из себя всю дурь.
После трех стопок текилы, охотнице все видится намного проще. И они с Ником танцуют настолько долго, что если бы не руна «выносливости», она бы уже давно была на танцполе босиком.
Мия задорно смеется, и когда очередной трек сменяется другим, шепчет своему спутнику, что, пожалуй, отойдет покурить и еще за одним коктейлем.
Два чертовых года не прикасаться к сигаретам, не вспоминать о них, чтобы сейчас так неожиданно сорваться. Чтобы дымить последние недели, как одержимая. Помешанная и дерганная.
Потому, что иного способа абстрагироваться, отпустить ситуацию, она просто для себя не нашла.
Она думает об этом, когда стоит на улице возле бара. Когда вдыхает смольный дым, так, что глубокая никотиновая затяжка полностью проваливается в легких.
Слишком душно, воздух спертый. Даже, несмотря на стойкий факт того, что на дворе сейчас ночь поздняя, в Мехико жара не спадает ни на одну проклятую секунду.
Ей дышать трудно полной грудью, у нее кислородное голодание хроническое. И хотелось бы свалить все на погоду, но она прекрасно знает правду… Дело далеко не в ней, и далеко не в блядских сигаретах. Лишь только в одном блондине, которого она никак из головы вытравить не может. Или не хочет… [Конечно же, блять, не хочет]
Она тяжело вздыхает, закатывает глаза непроизвольно. Выкидывает окурок, возвращается обратно в помещение. Злится на себя же.
Розалес прогоняет не прошеные мысли прочь, шлет их к черту. Уже по пятому кругу за эти сутки совершенно точно.
Подходит, упирается ладонями в деревянную поверхность барной стойки. Запускает пальцы в белокурую копну волос, игриво щебечет бармену, чтобы повторил заказ.
И все кажется не таким уж безнадежным, пока прикосновение чужой ладони бесстыдно и внезапно не касается женского позвоночника.