Коваль обернулся. Сначала Максиму показалось, что он видит в глазах пленного ненависть, но когда Коваль ответил, Максим понял, что ошибся.
- Я – не русский. Я – галичанин. Если бы я поймал тебя, то я бы отрезал бы тебе руки, ноги, уши и член. Я довез бы только то, что нужно заказчику – голову и язык. А потом, когда ты бы уже не был нужен, я отрезал бы тебе голову и играл бы ей в футбол. Понял?
Максим вспомнил толпы украинских националистов по аляскинскому ТВ и кивнул. Большая ошибка и дурацкий вопрос.
Это не была ненависть, хотя и было очень и очень похоже. Это была всего лишь переросшая все пределы, гигантская, чудовищная смертельная зависть. Зависть неудачника.
Команда пришла в себя примерно через час. Они просыпались, крича от боли, с которой яд отпускал их. Дженнифер не скрываясь от команды, целовала Арчеру лицо.
Еще через час «Звезда» была отправлена к Аляске. Пленных обыскали и загрузили в трюм. Перед тем как дверь трюма закрылась, Коваль сказал сопровождавшему его матросу:
- Передай Максиму, чтобы он не слишком радовался – все еще может поменяться. Сегодня он на верху, завтра я.
Матрос оттолкнул его в глубь трюма и ответил:
- Верх – не для таких как ты.
Максим, из руки которого вытащили пулю, перевязанный и со вколотым обезболиванием спал у себя в каюте. Ему снилась песочница, в которой дети с лицами мертвецов делали куличики из пепла. Куличики разлетались от ветра, и пепел кружился над песочницей, как черный снег.
Часть вторая: Родина
Родина поначалу встретила не ласково. Сначала, еще на море, шмонали пограничники. Потом, когда погранцы отконвоировали их в порт небольшого ведомственного городка - шмонали таможенники. ФСБ не смотря на то, что они-то и нужны были больше всего, появились только через полтора часа – забрали пленных, не поблагодарили и поставили на корабле посты, заявив, что «судно временно задержано». С «Корыта» вынесли все, что могло претендовать на звание оружия, включая стреляные гильзы. Дженнифер была в ярости. Скоро они вернулись обратно и увезли Дженнифер, Арчера и Максима на допрос, который продлился почти восемь часов. Все это время в них тыкали датчиками от полиграфа, и никто и не подумал предложить поесть или проводить в туалет.
На вопрос Максима о том, кто нынче возглавляет Службу – назвали совершенно неизвестное Максиму имя, и Максим понял, что легкий вариант – попросится на примем к директору «от Юрия Сергеича» не прокатит, растерялся и перестал осмысленно отвечать на вопросы.
Когда троица вывалилась из дверей государствоохранительного учреждения, Дженнифер приплясывая от злости, заявила, что таких чудовищных моральных уродов как русские службисты не видела никогда, даже в Японии, а уж там-то уроды – всем уродам уроды. Арчер очень спокойно возразил, указав, что такое плохое мнение о русских и японских службистах сложилось у Дженнифер только потому, что она никогда не попадала в спецслужбы Великобритании – там вообще допрашивают голыми.
В этот момент за ними вышел начальник местного отдела ФСБ и спокойно, как будто ничего и не было пригласил всех троих в ресторанчик неподалеку продолжить общение в неформальном ключе. Мужчины хотели есть, а Дженнифер хотела в туалет. Поэтому согласие было почти выкрикнуто приглашавшему в лицо.
Иван Александрович Карякин (так представился фээсбешник) перевел компанию через улицу, и они оказались в маленьком ресторанчике с красноречивым названием «Старая Лубянка», фасад которого копировал архитектуру знаменитого здания в центре Москвы. Внутри было не хуже: красные ковровые дорожки, чай из стакана с подстаканником, массивные столы и декоративные сейфы. Все в духе. Может быть Иван Александрович чувствовал себя здесь как рыба в воде, но для Арчера, Максима и Дженнифер общение в «неформальном ключе» в такой обстановке казалось диким.
Иван Александрович, то ли чувствуя настроение гостей, то ли основываясь на опыте, указал Дженнифер направление, в котором целесообразно искать туалет, а мужчинам объяснил, что атмосфера этого заведения помогает гостям лучше понять сложный внутренний мир чекиста и проникнуться духом служения Родине. Кроме того нет такого антуража, который нельзя было бы исправить при помощи водки, а водка тут для гостей Ивана Александровича, как и все остальное – бесплатно. Заведение угощает.
Последнее замечание мгновенно примирило с внешними недостатками этого, вне всякого сомнения, прекрасного и уникального заведения. Дженнифер убежала в туалет, а трое мужчин сели за столик и хором, не сговариваясь, заказали бутылку водки, морс, бутерброды с красной икрой и пельмени.