- Ты ведь демон, – догадка вспыхивает и неосторожно слетает с языка.
- Меня зовут Фраудрин, – мужчина удовлетворенно жмурится и растягивает слова, – я позаимствовал это тело.
- И что тебе нужно от меня, Фраудрин? – Юва храбрится и язвит, но колени предательски трясутся, а пальцы перестают сгибаться.
Демон подходит совсем близко и смотрит на нее ласково-ласково, отчего ком встает в горле, а сердце ухает в пятки. Юва дергается назад, но тяжелая рука ложится на ее плечо, окончательно вышибая воздух из легких.
- Когда-то давно мне рассказывали легенду о Вечной Деве, – он говорит медленно, явно наслаждаясь паникой в глазах напротив, – одна капля крови может подарить силу бесчисленной армии. Но вот незадача, ее тело неуязвимо, – мужчина гадко усмехается, – пока она кого-нибудь не полюбит. Ты же ведь любишь, да, милая?
Он наклоняется к ее лицу, смотрит прямо в глаза, он близко-близко, Юва чувствует его дыхание на лице. Сердце замирает, пойманное беспросветной бездной, и тишина заполняет помещение.
- Впервые слышу такую чушь, – голос предательски срывается, переходя на беспомощный писк.
Фраудрин хохочет, запрокидывая голову назад, его смех разносится эхом, застревая в углах и тенях. Юва сглатывает горькую вязкую слюну и пытается вырваться. Жесткая рука перемещается на запястье и тянет вверх; Юва почти отрывается от земли, беспомощно скребя мысами по полу. Острый нож режет тонкую кожу как масло, кровь мгновенно скапливается и течет по руке, обагряя белоснежную ткань. Перед глазами девочки прыгают черные мушки, в ушах звенит, она мотает головой, не видя, как довольно улыбается демон, слизывая кровь с ножа. Рука пульсирует болью, пульс громко стучит в ушах, одежда пропитывается алым и неприятно липнет к телу. Фраудрин снова оглушительно хохочет и швыряет Юву на пол. Она на мгновение закрывает глаза и оказывается в темном помещении.
Откуда-то из глубины веет опасностью и падалью. Юва часто моргает и жмурится, привыкая к темноте, но все равно почти ничего не видит. Она пробует кричать, но слабый голос возвращается эхом и затихает. Вокруг не раздается ни одного звука, тишина давит, и Юва старается дышать как можно громче, чтобы заглушить мертвенный звон. Она с трудом отрывает рукав водолазки и неуклюже перевязывает раненую руку. Кровь все еще течет, впитываясь в одежду и звонко капая на землю, Юве кажется, что она покрыта ей с ног до головы и вот-вот захлебнется, погребенная в толще собственной крови. Ей уже почти не страшно, только очень обидно умирать вот так в угоду чьей-то бессмысленной прихоти. Она, пошатываясь, поднимается на ноги и вслепую бредет вперед, здоровой рукой ощупывая стену. Она идет, пока не натыкается на что-то странное: мягкое и явно некогда живое, оно и было источником зловещей силы. Юва морщится и обходит мертвого демона по широкой дуге, пару раз спотыкаясь и почти падая. Она не хочет даже прикасаться к этому созданию и яростно вытирает руку о платье. Голова кружится, в темноте постепенно теряется ориентация, и Юва тяжело приваливается к ближайшей стене, сползая по ней на землю.
Стены едва заметно вибрируют, сверху доносится еле слышный грохот сражения. От тряски голова кружится еще больше, и неожиданно в том месте, где должен находиться демон, Юва видит костлявое существо в черном балахоне. Оно тянет к ней бледные руки, шепчет что-то зазывно, напевает, переходя в жуткий кашель. Существо хохочет и грозит девочке пальцем, а после исчезает, снова погружая пещеру во тьму.
Юва тяжело вдыхает спертый горячий воздух и откидывает неподъемную голову назад, слегка ударяясь затылком об острые камни. Она одновременно и рада уходу существа и расстроена: снова стало панически темно и тихо, и только кровь продолжает лениво стучать в висках. Земля вибрирует все сильнее, а грохот становится ближе, но даже маленький лучик света не проникает в затхлую темноту. Раненая рука пульсирует болью, и Юва даже немного рада, что никогда прежде такого чувства не испытывала. Еще она рада, что была лекарем, потому что избавление от неприятного ноющего чувства видится блаженством.
Потолок рушится вдребезги, и Юва на несколько мгновений глохнет и слепнет. Пыль и каменная крошка забиваются в легкие, царапают изнутри и вырываются наружу надсадным кашлем, раздирающим горло. Девочка пытается закрыть рот и нос рукавом, но уже слишком поздно, она вся изнутри как будто наполнена острыми гранями песчаной бури. Когда чувства возвращаются, Юва слышит уверенные шаги совсем рядом. В пещере все еще темно, но ей все равно кажется, что она видит нечеткий силуэт впереди. Шаги приближаются, сливаются с глухими ударами сердца, набатом стуча в ушах. Мерзкая сила давит, вжимает в пол; в человеке борются две сущности, светлая и темная, и темная держит верх.
- Какой сюрприз, – человек уже совсем рядом, стоит напротив и победно улыбается, – Дрейфус оставил мне подарок в виде Вечной Девы.
Юва видит его даже сквозь непроглядную тьму подземелья. От человека исходит свет, но изнутри его пожрала тьма темнее самого темного цвета. От контраста рябит в глазах, но девочка не может отвести взгляд. Она смотрит, как человек медленно приближается к мертвому демону. Свет, исходящий от него, неверно мигает и почти затухает, подавленный инородной затягивающей тьмой. Пещера вновь погружается во тьму, но тут же снова освещается. Свет слабый и идет издалека, но уже не иллюзорный, а настоящий, он освещает гораздо больше, чем одного человека.
Человек оглядывается и чертыхается, быстро подходит к Юве и, подхватив ее за руку, ставит перед собой. Ноги подкашиваются, и пальцы до боли впиваются в ее предплечье, удерживая на месте. Свет все приближается, и сердце Ювы заходится в бешеной пляске. Она знает, кто идет сюда, чувствует всем своим естеством. Мелиодас в ярости, он, как и этот человек, наполнен тьмой, но она не кажется чужеродной и отвратительной. Тьма Мелиодаса мягкая и обволакивающая, она защищает и успокаивает, как пушистое одеяло укрывает от холода и опасности.
Мелиодас врывается в помещение раньше всех остальных своих товарищей. Он с ног до головы окутан чернеющей темнотой, кулаки его сжаты до побеления, а ноздри широко раздуваются. За его спиной стоит, довольно ухмыляясь, белокожая фигура в балахоне, и Юва обреченно выдыхает. Фигура потирает руки и призывно раскрывает объятия, смотря девочке в глаза пустыми глазницами. Это конец, определенно точно самый-самый конец, и Юва рада только, что может еще раз увидеть возлюбленного. Одно мгновение тянется безумной вечностью, Юва с мазохистским удовлетворением всматривается в пылающие чернотой некогда изумрудные глаза и видит клубящийся на самом их дне страх.
- Хендриксен, – Мелиодас рычит по-звериному, оскалив заострившиеся зубы, – отпусти ее.
Хендриксен хохочет, так же, как хохотал Фраудрин совсем недавно. Безумно, захлебываясь звуками и упиваясь собственной силой. Он хватает Юву за волосы и тянет наверх, влажно облизывает ее щеку и с упоением втягивает носом воздух. Он отпускает ее неожиданно, толкает вперед, и Юва успевает пробежать пару шагов, прежде чем острая боль пронзает ее грудь. Из горла вырывается булькающий хрип, и Юва видит остекленевшие от ужаса глаза Мелиодаса. Пещеру затапливает чернота, хохот позади обрывается и сменяется отчаянным криком.