Она падает долгую-долгую вечность, прежде чем ее осторожно подхватывают и прижимают к себе. Всего мгновение, и яркий солнечный свет бьет в глаза, заставляя щуриться. Слезы текут из глаз, сливаясь с багряной кровью, пелена перед глазами кроваво-алая и непроглядно черная одновременно. Дрожащие руки осторожно укладывают ее на землю и крепко зажимают сквозную рану. Юва боится открывать глаза, боится увидеть отчаяние в изумрудных глазах, боится их больше никогда не увидеть. Тело содрогается от разрывающего внутренности кашля, кровь насквозь пропитывает некогда белоснежное платье. Теперь оно такое же, как ее волосы, цвета бушующего пожара, и этот, цвет, пожалуй, больше всего ей подходит.
Мелиодас что-то надрывно шепчет сквозь звенящую тишину, убирает налипшие на ее лоб волосы и склоняется близко-близко. На щеки падают горячие капли, их слезы смешиваются и впитываются в вывернутую наизнанку землю. Юва распахивает глаза и снова заходится в кашле, выплевывая, кажется, разодранные в клочья легкие. Глаза Мелиодаса просто огромные, губы искривлены в немом крике, и весь он похож на маленького слишком старого ребенка, сжавшегося в комочек и воющего от ужаса. Юва пытается поднять руку, но тело не слушается, и она только некрасиво дергается. Мелиодас сжимает ее ладонь до боли, его руки залиты ее липкой кровью, но Юва отчего-то чувствует себя счастливой. Тепло растекается внутри, боль отступает, и она улыбается, не в силах, однако, остановить слезы.
Юва тяжело поднимается на неверных ногах, пошатывается, но не расцепляет сплетенных пальцев. Ей кажется, что отпусти она его руку – тут же исчезнет, развеется пеплом по ветру. И Юва сжимает ослабевающие пальцы крепче, утопая в изумрудных омутах. Мелиодас безмолвно молит ее остаться, просит не уходить, не оставлять его одного. Он тянется за ней, как росток тянется за солнцем, и так же не может достать. Юва грустно улыбается и утирает слезы, размазывая кровь по лицу. Делает шаг вперед, наваливается на демона всем телом, рвано дышит ему в плечо. Дрожащие пальцы касаются ее спины, прижимают ближе будто хрустальную – сожми чуть сильнее, рассыплется на осколки. Горячее дыхание путается в волосах, он снова шепчет молитвы проклинаемому богу.
Юва встает на носочки, чуть не падает, обрывочно мажет губами по влажной щеке и припадает к губам. Отчаянно, в последний раз она смотрит в плещущиеся болью изумрудные глаза и расцепляет пальцы.
- Я тебя люблю, – шепчет одними губами и улыбается.
- Стой! – надрывный сип кажется криком в звенящей тишине.
Мелиодас тянет к ней руку, но Юва отходит все дальше. Шаг, еще один, пока не подкашиваются ослабевшие колени. Мелиодас не сходит с места, безумными глазами смотря на нее и протягивая руку. Губы его беззвучно шевелятся, и ветер, поднимающий волосы, доносит с трудом различимые слова.
Звонкий смех разносится колокольчиками, заполняя густую тишину. Рыжие волосы летят на ветру подобно огненным всполохам, и Юва как будто горит. Охваченная пламенем, она продолжает счастливо смеяться, и рассыпается пеплом. Исчезает в мгновение, подхваченная порывистым ветром. Пепел разносит по ветру вместе с колокольным смехом, и Мелиодас падает на колени. Остекленевшими глазами он смотрит вперед, туда, куда они могли бы отправиться вместе.
Тишина лопается и рассыпается, заполняясь яростными звуками. Диана надрывно плачет, громко завывая и утирая слезы кулаками, и кажется, что вместе с ней плачет весь город. Бан молча смотрит на капитана и печально улыбается, разжимая окровавленный кулак. Невесть откуда появившаяся Мерлин стоит в стороне, невидяще смотря вперед, и сжимает зубы. Элизабет тихонько всхлипывает, Гаутер смотрит в землю.
- Капитан… – Кинг сипит и прокашливается.
Он делает шаг ближе, но Бан вытягивает руку, преграждая путь. Бессмертный смотрит пронзительно, и король фей понимает все без слов, но Диана тоже дергается к застывшему демону.
-Он умер, – цедит Бан сквозь зубы.
Он не хочет этого говорить, как не хочет и слышать, но уверенно чеканит слова. Ветер подхватывает молчаливые стоны, окутывая безмятежным звоном и мерным перестуком. Мелиодас так и сидит, застывший с протянутой рукой, и остекленевшими глазами смотрит в никуда. Ветер разбивается об него, и демон рассыпается черно-золотым песком, оседая на земле.
Всхлипывающую Элизабет окутывает золотистый свет, она поднимается в воздух и оседает без чувств. Никто не видит, как исчезает Гроб Вечной Тьмы, а с ним исчезают и томящиеся внутри демоны. Исчезают призраки клана Богини, попрятавшиеся в темных углах и священных реликвиях. Исчезают отголоски давно прошедшей войны, развеивается пеплом память давно минувших дней. Где-то в самом сердце леса короля фей Святая Дева открывает глаза после долгого сна.
Наступает эпоха людей, в которой демонам и богам нет места.
Комментарий к 4
Основная сюжетная линия официально завершена, поэтому ставлю соответствующий статус.
Однако!
Будет еще одна дополнительная часть в формате кучи драбблов. Когда, точно сказать не могу. Может быть завтра или послезавтра, а может быть когда-нибудь еще. Но она обязательно будет, мне нужно только ее дописать (помогите, я не могу остановиться!).
Спасибо всем, кто читал работу до конца. Я буду искренне рада увидеть ваше мнение обо всем этом)
========== Плюс-минус вечность ==========
Комментарий к Плюс-минус вечность
Уф, ну все.
На этот раз окончательно и бесповоротно все.
Я что-то много всего хотела здесь сказать, но, пожалуй, не буду.
Приятного прочтения!
Поздний вечер, солнце давно зашло за далекий лес, на небе воцарилась куцая луна, и все дети в приюте при маленькой церкви как раз легли спать, когда громкий стук сотряс хлипкую парадную дверь. Сестра Серера шикнула на завозившихся детей и, припадая на левую ногу, неспешно направилась к двери. Она бурчала себе под нос и фыркала, перебирая потрепанные четки. Стук повторился, и сестра заковыляла быстрее, опасаясь, как бы несчастная дверь вовсе не слетела с петель. На пороге стояли двое чумазых детей: заплаканная рыжеволосая девочка и серьезный светловолосый мальчик, крепко сжимающий ее руку. Одежда на них была кое-где порвана, а у мальчика и вовсе отсутствовал правый ботинок.
- Господи, помилуй! – воскликнула Серера и распахнула створку шире. – Заходите скорей. Что же с вами случилось?
- Бандиты напали на деревню, – мальчик прошел вперед, ведя за собой девочку, – кроме нас никого не осталось.
Он говорил серьезно и уверенно, четко проговаривая слова, хотя на вид обоим детям было не больше пяти лет. Серера про себя удивилась и повела их в купальню, попросив по пути одну из монахинь погреть воды. Девочка же не произносила ни слова, крепко хватаясь за мальчишескую ладонь и утирая текущие слезы. Она смотрела исподлобья, недоверчиво оглядываясь, и от каждого резкого звука или шороха жалась ближе к мальчику. Серера решила, что эти двое брат и сестра, потерявшие родителей и цепляющиеся друг за друга как за последнюю соломинку.
Детей накормили остатками нехитрого ужина и повели купаться. Когда сестра Мила взяла девочку за руку, чтобы помочь помыться, девочка обеими руками вцепилась в мальчика и спряталась ему за спину. Мальчик ощетинился и напрягся, отступая к выходу, и выставил свободную руку вперед. Мила опешила, и Серера поспешила отослать ее, осторожно подходя к детям.