Смекнув, наконец, что творится что-то неладное, вожди прекратили друг друга мутузить и огляделись по сторонам.
Орки как раз находились на высокой точке первого перевала, откуда открывался великолепный вид на предгорья. Уршван и Баргар увидели четырех всадников. Прежде всего орков поразили животные, на которых восседала четверка. Чем-то напоминающие безрогих оленей, но более стройные и высокие, с гладкими блестящими шкурами и густыми волосами на шеях и хвостах. Животные нетерпеливо приплясывали на месте, переступая тонкими ногами. Разглядеть с такого расстояния, длинноухие ли всадники, или кто еще, было на самом деле невозможно. Но орки хорошо запомнили прощальное напутствие Орога.
Первым опомнился Уршван.
— Сейчас я покажу ушастикам, как пялиться! — вскричал он, хватаясь за лук.
Но всадники не стали подставляться под выстрел. Развернули своих животных и убрались восвояси. Пускаться в погоню за столь быстрыми существами было бессмысленно.
— Наверное, это те чудесные звери, про которых рассказывали старейшины, — сообразил Баргар.
— Ничего чудесного в них нет, — кровожадно усмехнулся Уршван. — А нужны они длинноухим трусам затем, чтобы быстрее уносить ноги!
— В любом случае, — сказал Баргар, — сейчас у нас есть дело поважнее. Разделаться с этими двумя Когтями Ужаса, наглыми предателями!
— Ты что?! — возмущенно проревел Леденящая Смерть. — Хочешь упустить такую добычу? Которая, к тому же, сама просится в руки?
— Как бы твоя «добыча» не оказался передовым дозором большого отряда, — заметил Черный Клинок, более осмотрительный из двоих. — Да и как ты собираешься догонять этих резвых тварюг?
— Они просто насмерть перепугались! — самонадеянно заявил Уршван. — А найдем мы их по следам. Какими бы резвыми тварюги ни были, никто не сравнится с орками в выносливости!
— А я говорю, что надо для начала отобрать у Орога и его предателей железные мечи!
— Я отберу у мечи у длинноухих, и вернусь подсобить тебе в этом!
— Не испытывай мое терпение, Леденящая Смерть!
— Хватит мне указывать, Черный Клинок!
— Делай, что хочешь, только меня к этому не приплетай! — огрызнулся Баргар и махнул своим воинам: — Пошли дальше! Не будем терять времени!
— Вперед, Леденящая Смерть! — рявкнул Уршван. — Нас ждет славная добыча!
Так два недавних союзника разошлись в разные стороны. Баргар с кланом Черные Клинки отправился вверх по перевалу, продолжая прерванный путь, а Уршван с Леденящей Смертью пустился по следам четверых всадников.
— Я до сих пор не могу поверить, что спустя столько лет ты вспомнил о нас, старый друг! — в глазах главы рода, крепкого пожилого воина с обильной сединой в волосах, стояли слезы.
— Столько лет? — удивлено переспросил Тандегрэн. Десять, двадцать… Тридцать, точно. Для человека это действительно огромный срок. — Прости, Ярен, я постоянно забываю о том, что время течет по-разному для наших рас.
— Да. Я был тогда молодым цветущим мужчиной, — улыбнулся воспоминаниям глава. — Мои подрастающие внуки напоминают мне о собственной молодости. А ты с тех пор ничуть не изменился! Разве только шрам… Но шрамы — украшение воина, не так ли?
«Увы, изменился, — с сожалением подумал Тандегрэн. — Только внешне этого не видно. Тридцать лет назад я бы не поступил так, как делаю сейчас». Но вслух он не стал делиться своими сожалениями со старым боевым товарищем.
— Многие из тех, кого ты знал, покоятся в чужой земле, — вздохнул старый воин. — Но всем отважным юношам, которых ты видишь вокруг, известно о тебе так же хорошо, как будто они сами участвовали в тех боях.
— Я уже заметил, они глядят на меня, как на какое-то божество, — рассмеялся Тандегрэн. — Что ты наврал им обо мне, хитрый горный волк?
— Увы, почти уже не горный, — усмехнулся Ярен. — Лишь кровь моих славных предков хранит воспоминания о нашей потерянной родине. Только дважды за свою жизнь мне довелось побывать в настоящих горах.
— Не прибедняйся, хитрец, — подмигнул эльф. — Я ведь был с тобой там. Ты выглядел так, словно провел в горах всю жизнь.
— Я и чувствовал себя так же! Вот почему я приму твое предложение, даже не раздумывая! Более щедрого дара для нашего народа нельзя и придумать!
— К сожалению, Ярен, этот дар не бескорыстен. Я был бы рад предложить вам эти земли просто так, но не вхожу в число тех, кто имеет право принимать подобные решения. Мне долго пришлось… — «…пудрить мозги сбрендившему старику…» — …убеждать нашего короля в том, что народ ваш достоин лучшей судьбы.