«Откуда мне знать!»
И вторая неприятная деталь: возможность признаться в собственной растерянности тоже превратилось в недоступную роскошь.
Шенгар удобно привалился спиной к стволу дерева.
— Дайте мне подумать, — сказал он. — Все равно спешить некуда.
«Подумать». А ведь еще недавно одно это слово вело за собой тяжелый приступ головной боли. Да и сейчас, признаться, не вызывало особого восторга. Но, похоже, это занятие начинало превращаться в дурную привычку. «Чтоб тебя эльфы сожрали, братец! Это из-за тебя!» — решил Шенгар и принялся размышлять.
Итак, враг понял тщетность прежней тактики действий. Небольшие разрозненные отряды позволяли отслеживать рассеявшихся по горам орков, но с таким же успехом эти отряды попадались в засады и ловушки, устроенные Черными Клинками. Общий счет потерь с обеих сторон был примерно равен.
Значит, дагары решили дать открытый бой всеми силами. Как поступить в этой ситуации? При большом желании, попасть обратно в крепость, конечно, можно. Вопрос заключался в том, стоит ли. При общем числе защитников около трех десятков, на счету был каждый боец. С приходом Леденящей Смерти ситуация переменилась. Конечно, положение остается тяжелым, но все же, отсутствие троих вряд ли скажется на общей боеспособности.
Сведения о противнике, которые они получили, стоят немногого. Разве что новость о присутствии Тандегрэна и других эльфов… Скоро об этом и так станет известно. И, судя по всему, раньше, чем они сами доберутся до крепости.
Лучше поразмыслить, как использовать с наибольшей пользой то обстоятельство, что они оказались извне. Для начала, можно производить всевозможные пакости в стане противника. В лучшие годы Шенгару удавалось оставить в дураках даже своих чутких сородичей, чего уж говорить о лишенных нормального нюха и зрения людях! Конечно, вместо безобидных шуточек здесь предстоят вредительства посерьезнее, но это лишь расширяет поле для творчества! Перед внутренним взором Шенгара явился образ бледной поганки в лагерном котле дагаров, а вслед за ней и вовсе понеслись вереницей картинки одна заманчивее другой.
С сожалением Шенгар принялся отбрасывать самые артистичные задумки в пользу наиболее эффективных. План действий уже начинал вырисовываться у него в голове, как вдруг неожиданная мысль заставила его осадить разбушевавшеюся фантазию.
«А Черные Клинки-то остались не у дел! — понял вдруг он. — И путь назад теперь свободен. Еще сбегут под шумок!»
— Вот оно что, — обратился он к ожидающим спутникам. — Пора напомнить этим дагарам, что честный бой ведется равным количеством. Прижмем их к реке и посмотрим, как они тогда закувыркаются.
— Втроем?! — вытаращили глаза орки.
— Зачем втроем? — усмехнулся Шенгар. — Тут как раз по горам мотаются две сотни бездельников из клана Черные Клинки.
— Да они нас в куски порубят!
— Не порубят. Баргар еще не раз пожалеет, что связался с нами. А сейчас нам пора двигаться. Для начала надо его найти.
Поиски вождя Черных Клинков не заняли и дня: привлеченный передвижением дагаров, его отряд затаился поблизости.
При виде заклятого врага, бодрым шагом выходящего из-за скалы, Баргар так и застыл с раскрытым ртом.
— Шенгар, — только и нашелся он, когда обрел дар речи. — Такой наглости я не ожидал даже от тебя.
— Это не наглость, — смиренно заявил тот. — Я пришел перед тобой извиниться.
Баргар недоуменно захлопал глазами.
— Изви… Что?!
Не то, чтобы слово это отсутствовало в лексиконе вождя. Он прекрасно знал, что оно обозначает. Но далеко не в обычаях орков было признавать себя неправыми. А уж слышать подобное от прославленного на все Кланы забияки было и вовсе умопомрачительным событием.
— Я поступил дурно, переманив твоих охотников, и хочу попросить прощения.
— Вот как? — озадаченно переспросил Черный Клинок. Его собственная логика предусматривала лишь два варианта действий со стороны гнусного предателя. По всему выходило, что тот должен либо трусливо оправдываться, либо доказывать собственную правоту с оружием в руках. В обоих случаях ему, Баргару, надлежало действовать одинаково: раздавить мерзавца без сожалений, как вошь. То, что Шенгар придет извиняться, никак не укладывалось в заготовленные шаблоны. И Баргар растерялся.
Может быть, все-таки стоит рассматривать это как трусливое оправдание? Зачем бы поганцу приносить извинения, если он не боится получить по заслугам? Но если он боится, то разве бы посмел так, в открытую, заявиться? Уверенный, спокойный тон Шенгара окончательно сбил Черного Клинка с толка.