Кате вспомнились улочки и переулки Арбата. Она сразу почувствовала себя как дома, их с Дирком вкус совпадал – в Москве он жил в тихом арбатском переулке. Квартира в Хакских дворах стоила тех немалых денег, которые хотел получить хозяин.
Отправив Дирку фотографии по электронной почте, Катя написала по-русски: «Добро пожаловать – домой!» Голландец свободно говорил не только на английском и французском, но и на русском.
Дирк тут же прислал ей восторженный ответ: «Это будет мой немецкий дом, найденный с русской душой. Я не сомневался в вас, Катя! Уверен, моей девушке он тоже понравится. Оформляйте сделку, я приеду попозже, не люблю тратить время и присутствовать при формальностях».
Чем он теперь занят, Катя догадывалась и понимала, что занятие это во стократ интереснее походов к нотариусу.
Покупка квартиры прошла с безукоризненной немецкой предсказуемостью, что по-русски принято называть «без сучка без задоринки». На родине Катя всегда была готова к «задоринкам», которые могут возникнуть и сорвать самую, казалось бы, идеальную сделку, но вместе с тем делают работу в недвижимости такой интересной и азартной. Когда сделка совершилась и они, внимательно прочитав и подписав все бумаги, вышли на улицу – в жаркий майский полдень, Лена как будто прочитала ее мысли.
– Когда я жила в России, в Петербурге, каждый день был борьбой, уравнением с несколькими неизвестными. Выходишь утром из дома и не знаешь, что тебя может ждать. Трамвай придет вовремя или опоздает, обхамит тебя кондуктор или улыбнется, окажется неприемным день в нужной инстанции или нет, возьмут у тебя документы для оформления сделки или отправят за еще одной справкой, а там тоже очередь или вообще закрыто… Тебе в любой момент могли что-то не дать, запретить, поставить препятствие. Но, когда ты все сделала, все преодолела, всех победила, можешь по праву наслаждаться чувством победы. Здесь я выхожу утром из дома и четко знаю, как пройдет мой день. Никаких неожиданностей не будет, от этого немного скучно.
– Именно поэтому на Западе люди иногда сами придумывают себе трудности, – задумчиво сказала Катя. – Человеку без трудностей никак. Тот, кому их не хватает, начинает изобретать.
– Да, эта фирменная русская ложка дегтя в бочке меда на самом деле интернациональна. Сами придумываем трудности и сами их преодолеваем… Ладно, что-то мы в философию ударились. Предлагаю немного испортить фигуру! Тут есть весьма демократичная кафешка Luxa, в ней делают потрясающие дюрюм денеры. По чашке кофе – и в парк Тиргартен. Мы сделали дело и теперь можем гулять смело! Там весной очень красиво. Кстати, это бывшие королевские угодья. Правда, там еще любимое место встреч наших местных элгэбэтэшников, но они все мирные и милые, никто никому не мешает, всем места хватает.
Лена увлекла Катю в уютную прохладу какой-то и впрямь забегаловки.
– Что такое дюрюм… как ты сказала? – со смехом спросила Катя. В весеннем Берлине с веселой, жизнерадостной Леной она чувствовала себя студенткой, сбежавшей с лекции ради того, чтобы посидеть с подружкой в кафе. Сама Катя с лекций никогда не сбегала, и оттого было еще веселее представлять, как бы оно могло быть. Будь у нее такая подруга, как Лена, – вполне.
Теперь Лена заботливо поддерживала Катю под локоть и потерянно причитала, продолжая начатые ранее, но уже бессмысленные на перроне уговоры:
– Все-таки на самолете лучше бы было. Всего два с половиной часа, и ты дома. А тут ехать больше суток! Неважно себя чувствуешь… Может, все-таки доктора надо было вызвать?
– Да уже есть билет, – вяло и так же автоматически отмахивалась от нее Катя. – Наоборот, лягу сейчас, высплюсь. Спасибо за заботу, Леночка. Я в порядке.
Лена с сомнением взглянула на нее, но возражать не стала. Смысла возражать перед самым отходом поезда уже не было.
– В голове не укладывается, – вздохнула Лена.
Катя кивнула, но промолчала: сил и желания поддерживать разговор о случившемся у нее не было. Она чувствовала себя такой разбитой, что мечтала только о полке с белым накрахмаленным бельем. Лечь и уснуть под стук колес… Кажется, она заснет, как только поезд тронется, а проснется только в Москве. Главное, успеть позвонить Соне, чтобы узнать, куда та пропала. Правда, нечастые Сонины звонки уже стали привычным делом: дочь повзрослела и уже не звонила маме, как прежде, несколько раз в день.
– Мне сообщили, что Дирк, до того как он, она, то есть он… – Катя запнулась, но взяла себя в руки и продолжила по-деловому: – Господин Ноттен сразу после подписания договора поручил своему ассистенту перевести комиссионное вознаграждение на банковский счет в Москву. Как только деньги дойдут, это минимум три рабочих дня, я сразу перечислю на твой счет сумму, которую мы обговаривали.