Нейт растерянно произнёс:
– То есть они остались живы. Оба.
– Оба, – кивнула Лайда. – Я знала, что рано или поздно кто-то придёт, и чувствовала, что это будете либо вы, либо Кэссиан Уолтер.
– И что, если бы пришёл он? – нахмурился Нейтан.
– Это было бы нежелательно, потому что тогда он бы прознал, что дело нечисто. Скорее всего, появившись в вашем городе, он увидел бы Эдвина и сопоставил бы с тем, что нашёл тут. Но я предполагала, что Кэссиан искать не станет. Он слишком уверен в том, что никто ничего не узнает. Эда говорила мне, что так и будет…
– Она говорила обо мне? – Нейтану хотелось бы услышать, что да, говорила, но Лайда Эдвертон покачала головой.
– Она вообще мало говорила. В самом начале, когда та девушка принесла мне то, что осталось от Эды, я слышала только имя Уолтера.
– А что за девушка?
– Если бы я знала! Смуглая, очень юная – почти дитя. Обычная такая девушка, в сером платье… то есть оно было бы серым, если б не кровь. В перчатках… Я удивилась, что она сумела притащить Эдмунду на себе – всё-таки моя племянница не самая маленькая и хрупкая девушка. Правда, потеря частей тела…
– А Эдвин? – не в силах слушать про «то, что осталось от Эды», перебил Нейтан.
– Ох… Простите, Хэрриган, – вздохнула Лайда. – Это профессиональное: врачи-чинильщики перестают бояться таких тем довольно быстро. Защита.
– Я понимаю, – сказал Нейтан. – Я понял.
Постепенно все шестерёнки вставали на своё место – не хватало лишь малости, чтобы механизм заработал. Рычага ли, кнопки ли… неизвестно.
– Эдвин лежит, – Лайда дёрнула головой и чуть не ударилась затылком о полотно двери. – С тех пор, как подорвался, он в себя не приходил. Его сознание… не здесь. Я не могу рассказать всего, потому что они оба меня просили держать язык за зубами.
– Угу… А меня просили не соваться к вам, – сказал Нейтан. – Я, правда, понятия не имел, что вы здесь работаете, мейстрес Эдвертон. Просто хотел уточнить насчёт Эдвина, а оно вон как. Я даже не собирался встречаться с вами.
– Но встретились, – Лайда улыбнулась и, отлипнув от двери, протянула ему руку. – Идёмте, Хэрриган. Посидим у меня, чего тут стоять в пустом коридоре?
Нейтан огляделся вокруг. Да, это крыло больницы было достаточно безлюдным, но разве это гарантия, что их не подслушивают? Он кивнул.
В кабинете врача-чинильщика стояли стол, стул и кушетка, достаточно свободные от деталей и чертежей. Всё остальное пространство включая стены, были увешаны и заставлены самыми разными механизмами и их частями.
– Вы её выходили и сделали протез руки, – через силу улыбнулся Нейтан. – Вы спасли Эдмунду Стил.
– Да, и не сделала страшную ошибку: нам ведь предписывается ставить на протезы и прочие искусственные части тела гравировку с номерами и инициалами. Вот инициалы-то мы с Фаднором поначалу проставили Э. С. Тогда как по документам получены они были на нашего сына. И стало быть, гравировка…
Лайда вздохнула и долго смотрела в окно, прежде чем продолжить. Нейтан не перебивал.
– Хорошо, что перебивать пришлось только одну букву. И хорошо, что в документах уже всё сделали без ошибок.
– Да, неплохо, – согласился Нейтан. – А мать Эды не знает, что она…
– Никто, кроме нас, не знает. Потому что если обнаружится, что Эдмунда не умерла, её поймают и, скорее всего, казнят. Уолтер добился бы этого. Или устроил бы всё сам. Ему не впервой. Да и Эдвину не поздоровится.
– Мейстрес Эдвертон…
– Лайда, – чуть усмехнувшись, сказала она. – Вы же не настолько моложе, чтобы была большая разница. Если что, я вовсе ни на что не намекаю.
– Как раз намекаете! Только на что же? – спросил Нейтан.
– На то, что у вас с Эдой эта разница весьма ощутима, конечно, – тут Лайда посмотрела с лёгким вызовом.
– У меня сложилось впечатление, что у нас с Эдой вряд ли сложится общее будущее, – с горечью сказал Нейт.
– Впечатления обманчивая штука, – ободрила его Лайда. – Вита – это мать Эдмунды, если вы не знали – на наших семейных сборищах часто жалела, что вы для её дочери лишь наставник.
Нейтан мог лишь пожать плечами. Что он мог поделать? Набиваться женщине в любовники после того, как она сказала «нет», преследовать её? Это было бы низко. То есть, конечно, прикидывал, как бы поаккуратнее повторить своё предложение чуть позже. Но не успел ничего ни сказать, ни сделать. Тем временем Кэс Уолтер не терзался никакими моральными вопросами и откровенно добился своего – причём настолько втихаря, что мало кто заподозрил его и Эду в романе.