— И Прессия, она тоже здесь.
— Прессия? — Мать будто не слышала раньше ее имени, хотя, возможно, так и есть. Это же в конце концов не настоящее имя Прессии. Оно было придумано. Она не знает своего настоящего имени.
— Твоя дочь, — поясняет Партридж. Он хватает Прессию за руку и притягивает вперед.
— Как? — слабым голосом произносит мать. Она цепляется за ремень внутри капсулы и садится, растерянно глядя на Прессию. — Не может быть, — бормочет она.
Прессия опускает голову и быстро пятится назад, ударяясь о стол с электроникой. Один из радиоприемников с грохотом падает на пол.
— Простите, пожалуйста, — говорит Прессия, и рукой с головой куклы кладет радио обратно на место. — Мне пора идти. Произошла ошибка.
— Нет, — произносит вдруг мать, — подожди.
Она указывает на куклу.
Прессия шагает вперед.
Мать раскрывает деревянную ладонь, и Прессия кладет голову куклы в нее.
— Рождество, — произносит мать. Она прикасается к носу куклы, к губам. Она смотрит на Прессию. — Твоя кукла. Я бы узнала ее где угодно.
Прессия закрывает глаза. Она ощущает себя так, будто все внутри разрывается.
— Ты моя девочка, — произносит мать.
Прессия кивает, мама раскрывает руки во всю ширину.
Прессия склоняется над капсулой и позволяет маме прижать ее к груди. Это ее мать, ее настоящая мать. Она слышит тихое биение сердца матери, дыхание ее грудной клетки. Прессия хочет рассказать ей все, что она собирала, — воспоминания, как бусины ожерелья. Она хочет рассказать ей о дедушке, о задней комнате в парикмахерской. Она вспоминает о колокольчике в кармане. Она подарит его маме. Не бог весть какой подарок, но все же. Он говорит о том, что у Прессии была своя жизнь, а теперь она изменилась.
— Как меня зовут? — спрашивает Прессия.
— Бедняжка, ты даже не знаешь, как тебя зовут?
— Нет.
— Эмми, — произносит мама. — Эмми Бриджит Иманака.
— Эмми Бриджит Иманака, — повторяет Прессия. Настолько чужое имя, что и на имя-то не похоже, а просто какой-то набор звуков, прекрасно друг с другом сочетающийся.
Глаза матери останавливаются на сломанном кулоне.
— Значит, он пригодился, после стольких лет, — шепчет она.
— Ты спланировала все это для нас, чтобы мы нашли тебя? — спрашивает Партридж.
— Я спланировала много вещей, — отвечает она. — Я не могла полагаться только на один след, разметавшийся Взрывом, поэтому я сделала столько, сколько смогла. И сработало!
— Ты помнишь песню? — спрашивает Прессия.
— Какую?
— О том, как хлопает дверь, и о девушке на крыльце с развевающимся платьем?
— Конечно. — И затем мама шепчет: — Ты здесь. Ты нашла меня. Я так скучала. Я скучала по тебе всю жизнь.
ПРЕССИЯ
ТАТУИРОВКИ
А затем события начинают развиваться очень быстро.
— У нас не так много времени, — говорит Партридж. — Его вообще нет, если честно.
— Хорошо, — отвечает Арибэль Прессии, — сними цветочное покрывало с кресла, а ты, Партридж, подними меня и усади в него.
Прессия послушно стягивает покрывало с кресла. Под ним обнаруживается плетеное кресло с колесами. Диски колес оловянные с резиновой окантовкой. Сиденье выложено маленькими вышитыми подушками.
— У меня в глазах и ушах «жучки», — произносит Прессия.
— Купол? — резко спрашивает Арибэль.
Прессия кивает.
— Что им нужно?
Партридж достает хрупкое тело матери из капсулы и усаживает в кресло. Ее тело хрустит.
— Им нужно все, что у тебя есть, — произносит Партридж.
— Особенно лекарства. Мы думаем, именно они, — добавляет Прессия.
Арибэль надавливает клещами на рычаг сбоку кресла, раздается жужжание двигателя, прикрепленного к спинке. Кресло оказывается с мотором. Открытые поршни в его спинке качают воздух.
— Значит, они разрушаются, — произносит Арибэль. — Классические признаки: небольшой тремор рук и головы, паралич. Зрение и слух слабеют. Кожа истончается и иссушается. В конце концов кости и мышцы разрушаются, и органы падают. Это называется быстрым вырождением клеток и происходит от чрезмерных кодировок. Мы знали, что так будет.
— Это происходит с отцом, — говорит Партридж, будто только что осознав это. — Я думал, он просто сердится на меня, тряся головой, показывает свое отвращение… Так вот почему ему срочно нужны лекарства!
Арибэль замирает.