Он мог бы довериться Глассингсу, но что тот сможет сделать? Отведет его в библиотеку, чтобы тихонько поговорить об этом — с помощью маленьких бумажек и карандашиков. На лбу Глассингса выступит пот. Он, несомненно, посоветует вести себя тихо. Он будет предельно осторожен.
Капсула ждет Партриджа. Идеальная копия его тела. Удивительно, насколько он большой. Еще в прошлом году Партридж был едва ли не самым низким и полным в классе. Но капсула была такой длинной, как будто принадлежала кому-то другому — стройному и высокому. Например, Седжу. Интересно, если бы Седж был жив, кто из них был бы сейчас выше? Никогда не узнать.
Он хочет уйти, но слишком поздно.
Остается всего несколько минут до прихода техника. Прохладный воздух струится из вентиляционной отдушины. Партридж подкатывает стул на колесиках под трубу, залезает на него, надеясь на устойчивость, и открывает отдушину. Когда панель, закрывавшая ее, исчезает в отверстии потолка, он берется за край трубы и, оттолкнувшись от стула, втягивает себя в вентиляционный канал. Став на четвереньки, он возвращает панель на место. Это не останется незамеченным надолго, но даст ему несколько минут форы.
В вентиляционной шахте темнее и шумнее, чем он ожидал. Включенная система неистово вибрирует. Он ползет так быстро, как только может. Он должен добраться до первых вентиляторов к моменту остановки системы. Там у него будет только три минуты и сорок две секунды, чтобы прорваться через фильтры и лопасти. Вот и все. Сделать все вовремя и не превратиться в котлету.
Как и было указано на чертеже, он выползает из вентиляционной шахты и попадает в большой воздухоочистительный тоннель. Там он может выпрямиться во весь рост — голова слегка задевает потолок. Тоннель похож на барабан с идеально круглым потолком. Ему приходит на ум слово «литавры», но он не знает, что оно значит. Что могут литавры сделать с человеком?
Прямо перед ним первая преграда из туго натянутых фильтров. Партриджа удивляет, что фильтры ярко-розового цвета. Он вынимает кухонный нож и думает о Лиде, вспоминает ее голос, считающий до двадцати в полутемной комнате. Он проводит пальцем по лезвию и начинает резать фильтр. Волокно с жесткими нитями, словно мясо, потихоньку поддается. Его частицы кружатся вокруг и поднимаются в воздухе, напоминая ему что-то из детства. Что-то вроде снега.
Партридж слышал, что частицы волокна могут оседать в легких и вызывать инфекцию. Он не знает, так это или нет. Потихоньку он теряет веру во все, что представлялось как факт. Хотя непредвиденные риски того не стоят — поэтому он натягивает шарф, закрывая рот.
Партридж вырезает достаточно большое отверстие и пролезает через фильтр. Его кофта окрашивается розовой пылью, впереди покоятся ужасающие лезвия. Он подбегает к первой серии вентиляторов и, стараясь ни к чему не прикасаться, пролезает в небольшой треугольник между лезвиями лопастей. Его ботинки скользят по гладкой поверхности, и он с грохотом падает — сказывается неуклюжесть после кодировок. Быстро поднявшись, он проходит через вентиляторы, постепенно даже находя подходящий для этого темп. Интересно, техник уже понял, что капсула пуста? Завопила ли сигнализация? Специальные силы уже подняты по тревоге? Партридж знает, что как только станет известно, что пропал сын Уиллакса — единственный сын, — поискам не будет конца.
Он движется все быстрее и быстрее, словно преодолевая полосу препятствий. Ему вспоминается задний двор их дома, где он жил в детстве, а может, это и не их дом, а чей-то чужой. Там была зеленая лужайка с травой, растущей прямо из земли, и деревья с неотполированной древесиной. Там даже была собака. Его старший брат и какая-то высокая девочка сделали полосу препятствий из веревок — на каких-то надо было раскачиваться, под какими-то проползать и еще бросить мяч в корзину в самом конце. Еще были напитки с трубочками, сгибы которых были похожи на маленькие аккордеоны, чтобы трубочку было удобно держать во рту.
Внезапно у Партриджа начинает кружиться голова. Чтобы не упасть, ему приходится схватиться за лопасть. Ее острый край разрезает ему руку, и капли крови падают на пол. Всего несколько раз он видел свою собственную кровь, например у дантиста, когда машины были поставлены на слишком мощный режим и его слюна порозовела. Перед глазами у него начинают мелькать белые пятна, но потом зрение приходит в норму.
Партридж смотрит на часы. Осталось тридцать две секунды и одиннадцать вентиляторов. Ему вдруг становится жутко: а если он не успеет? Он умрет здесь, его порубит на куски. И куски эти вынесет из вентиляции — он же разрезал фильтры, и они станут красными от его крови. Какие-то помещения придется закрыть, кого-то — переселить, на время. Слухи похоронят настоящую историю. Никто не скажет про вентиляцию — иначе люди решат, что несчастные восстали и решили атаковать Купол биологическим оружием. Акцию припишут УСР, этому странному милитаристскому режиму. Начнется массовая паника. Поломке найдут рациональное объяснение, а для Партриджа сочинят новую историю — можно только надеяться, что это будет что-нибудь благородное. Бедный Уиллакс. Ему пришлют открытки с соболезнованиями. Никаких настоящих похорон, все будет как в прошлый раз с братом. Никто не хочет видеть мертвого мальчика. Здесь нет места красивому варварству. Бедняга старик Уиллакс, жена и два сына — все мертвы. Три коробки в Архиве личных потерь.