— Я пришел в себя несколько дней спустя, лежа в канаве, с запорошенной снегом грудью, — продолжил Любимый прерывающимся голосом. — Вокруг меня сидело несколько ворон. Я не знал, почему еще мог видеть, слышать и даже подняться. У меня больше не было сердца.
Он взял ее руку и положил себе на грудь.
— Так же как сейчас.
Саммер поспешно одернула руку и обхватила руками колени. Ей хотелось забраться в самый дальний угол, подальше от него. «Что я наделала? Почему я ничего не знаю об этом?»
— Я дополз до двора замка, — продолжил Любимый через некоторое время. — Там лежало несколько слуг, по столам прыгали вороны, доедая остатки пиршества. Однако все люди... были мертвы. Умерли прямо там, где сидели или лежали. Во всем доме больше никто не жил. А ты и Индиго, вы оба исчезли.
Саммер подняла голову. Ей стоило невероятных усилий посмотреть ему в глаза. Она увидела в них печаль, но не ненависть.
— Когда ты увидел в лагере Индиго, как ты сдержался, чтобы не отомстить?
— Я люблю тебя больше, чем ненавижу его, — просто ответил он. — Можешь мне поверить, когда я вчера увидел его, у меня снова было ощущение кинжала в спине. Я не спускал с него глаз. И пока я наблюдал за тем, как он разговаривал с Лордом Теремесом, смеялся и жил своей жизнью, я все это время представлял, как похищаю его, чтобы в каком-нибудь укромном месте выжечь каленым железом его предательскую душонку.
Его глаза пугающе запылали.
— Но дело было в тебе.
Он задумчиво посмотрел на лошадь, привязанную к дереву и нервно дергавшую ушами.
— До тех пор пока ты его не убьешь, с тобой ничего не случится. Поэтому он должен жить. Вечно.
Он сказал это с горечью, но спокойно. Тишина, последовавшая за этими словами, была зловещей. Казалось, время остановилось. Не шевелилась ни одна ветка, даже не падал снег. «Как в странном сне», — подумала Саммер. — «От которого я не могу пробудиться».
Она вздрогнула, когда он резко повернул голову и снова посмотрел на нее.
— Пойдем, не будем терять времени. Поищем пристанище, где мы будем в безопасности, пока не закончится битва.
— Ты имеешь в виду место, куда ты хотел меня утащить?
На его лице появилась широкая улыбка.
— Тоже вариант. Доверься мне, я знаю, как нам пробраться мимо линий фронта.
«Доверься мне». Она вымученно улыбнулась, хотя в тот же момент у нее возникло неприятное подозрение. Саммер наблюдала, как он подошел к лошади и привязал к седлу украденный армейский рюкзак.
— Любимый?
Он остановился и обернулся к ней.
— Скажи правду. Ты... только поэтому забрал меня оттуда? Чтобы привести туда, где я все вспомню?
Поначалу Саммер показалось, что он разозлился, так растерянно он смотрел на нее. Но потом Любимый удивил ее ироническим смехом, напомнив ей, что она любила его и за юмор тоже.
— Нет, — коротко ответил он. — Если быть честным, по одной единственной причине, — он улыбнулся. — Я не могу допустить, чтобы ты целовалась с другим! Ты моя девушка, не забывай об этом.
На этот раз Любимый не обращал внимания на лошадь. Когда Саммер сидела позади него на спине буланой лошади, животное нервно потело и бежало так, как будто спасало свою жизнь. Они скакали на юго-восток, через покинутые после битв поля, на которых толпами собирались вороны вокруг свежих могил. На третий день дорога стала крутой и скалистой, поэтому Любимый вел лошадь за поводья.
— Держись рядом со мной, — сказал он Саммер, когда они остановились перед узким проходом. — И скажи, когда увидишь на дереве знак в виде пера.
Они вошли в другой мир. Лабиринт, полный окольных путей, переходов и лесов, которые были такими густыми и непроходимыми, что война оставила их нетронутыми. К своему удивлению Саммер узнала за эти дни совсем другого Любимого. Человека, так уверенно ориентирующегося в чаще, словно он был ее частью. Вечерами, разбив лагерь в какой-нибудь пещере или лежа в обнимку под деревьями на еловых ветках, он рассказывал истории о севере, чтобы помочь ей забыть Зоря. Шок и разочарование глубоко засели внутри Саммер. Закрыв глаза, она видела перед собой Бельен. Видела во сне Анжея, целовавшего ее, и Леди Мар, склонившуюся над ними и положившую свою костлявую руку на грудь Любимого.
— Одолженное время! — прошептала она.
— Они опять тебе снились?— спросил Любимый, разбудив ее. Она лишь кивнула. Ей было невыносимо, слышать пустоту в его груди.