— Кто ты на самом деле? — спросила Мойра. — Дочь Леди Смерти?
Не смотря ни на что, Саммер рассмеялась.
— Дочери и сыновья – это относится к жизни. Нет, я всего лишь Зоря. Я должна была даровать Индиго, которого ты называешь Гереза, поцелуй смерти. Но он обманул меня. А теперь он на пути к своей цели, стать Лордом Мар.
Так как Мойра ничего не ответила, Саммер продолжила тихим и убедительным голосом.
— Я пришла лишь для того, чтобы дать ему то, что и так было его судьбой. Мы никогда не решаем, кому жить, а кому умереть. Мы не судьи. Мы там, куда нас позовут. Однажды и ты позовешь кого-то из нас. Но что, если ты позовешь, но никто не придет? Что, если ты устанешь? Ты хочешь жить вечно? Что станет с людьми, которые не умирают? Они как насекомые, пойманные в янтаре, обречены дышать вечно.
Ее руки болели, она осторожно опустилась вниз. И Мойра позволила ей это сделать.
— Представь себе это, Мойра, больше я ни о чем не прошу. Просто представь, что будет, если человек будет иметь власть над смертью.
Мойра не опустила оружие, но к удивлению Саммер слегка ей улыбнулась.
— Либо ты сильно изменилась, с тех пор как Фаррин нашел тебя на Нимфе. Или ты умело притворяешься. Где же та девушка с несколькими лицами, которая боялась всего и всех?
— Я все еще такая, — серьезно сказала Саммер. — Но во мне кроется еще много чего другого. Как у любого человека. Я испытываю страх, я не особенно сильна. Я труслива и слишком часто и быстро лгу. Я была Зорей по имени Тьямад, теперь я Саммер. Гусеница и бабочка.
«Без крыльев», — добавила Саммер про себя.
— Я не могу отпустить тебя, — сказала Мойра. — Ты это знаешь. Если я сейчас перейду на сторону Леди Мар, то все ради чего я жила утратит свою силу. Тогда люди будут умирать.
— Не ради смерти. Бессмертие не будет означать конец страданиям.
Мойра сглотнула. Ее лицо омрачилось.
— У меня был друг, — задумчиво сказала она. — Его ранили во время битвы за мой город. Его... звали Делур. Мы были знакомы с детства, вместе ушли к одному Лорду в качестве дани. Тогда нам было по шесть лет. Даже не могу перечислить, как часто мы спасали друг друга. Он единственный человек, который что-то для меня значил. Я сидела рядом, когда он лежал на больничной койке. Это было так бессмысленно. У него была серьезное ранение, но он пережил первые три дня. Какое-то время казалось, что ему стало лучше. В эти часы мы говорили обо всем, о чем никогда не отваживались говорить. О нас, о том, что между нами было нечто большее, чем просто дружба. Мы пообещали друг другу, что никогда не расстанемся. У нас были хорошие шансы. Война закончилась, на ней погиб Лорд, которому мы принадлежали. Однако Леди Мар еще не сыграла с нами последнюю игру. Его рана воспалилась, и мне ничего не оставалось делать, кроме как беспомощно наблюдать за тем, как он борется со смертью.
— Он боролся с жизнью, — мягко сказала Саммер. — И проиграл. Не Леди Мар ранила его, и не одна из нас, а другой человек. У нас нет оружия, мы бываем только там, куда вы позовете нас.
Мойра судорожно вдохнула. Хотя она и старалась придать своему голосу деловой тон, который принадлежал ей как черное и белое, Саммер смогла четко уловить в нем дрожь.
— Я помню, что в один прекрасный момент я даже просила, чтобы он умер, — сказала Мойра. — Прежде чем заснуть навсегда, он что-то прошептал, но я не поняла, что.
— Имя. Её имя.
Мойра опустила оружие.
— Ты знаешь ее?
Саммер покачала головой.
Мойра тяжело сглотнула и опустила голову. От ветра ее волосы легли занавесом на лицо, а когда он поднял их, ее лицо по-прежнему было неподвижным, но мокрым от слез.
— К черту все это,— сказала она, шмыгнув носом. — Это произошло слишком рано. Ему было двадцать три. У нас была вся жизнь впереди. Впервые это была бы жизнь без войны.
— Это всегда происходит рано, — ответила Саммер. — Мы шагаем по жизни быстрее, чем сама жизнь. Жизни нужно время, нам нет.
— Единственный, у кого время не ограничено, это... как ты его называешь? Индиго?