— Я могу простить тебе, что ты сожгла мое сердце, — вырвалось у него. — И то, что ты делаешь, что хочешь, наплевав на то, что я схожу с ума от страха за тебя. Но то, что ты встаешь посреди ночи и исчезаешь как вор, чтобы навсегда покинуть меня...
— Любимый, я...
— Что? — крикнул он. — Что ты хочешь рассказать мне на сей раз? Что любишь меня? Что твоя последняя мысль предназначалась мне. Спасибо, Саммер, но это я не называю любовью!
Еще никогда Саммер не видела его таким возбужденным. Но так же как у Мойры, за его гневом скрывалось нечто другое, что трогало ее. Она протянула к нему руку, но он сделал еще один шаг назад и покачал головой.
— Нет! — сказал он глухим голосом. — Нет, никогда, Саммер. В последние дни, я каждую секунду молился всем богам севера и юга, чтобы ты была жива, и я смог найти тебя. А сейчас... — он снова покачал головой. — Когда ты в следующий раз исчезнешь из моей жизни? Нет, я слишком долго любил и ненавидел тебя, чтобы потерять еще хоть раз!
С этими словами, он развернулся и пошел к лошади.
— Ты больше не потеряешь меня, — крикнула она ему вслед.
— Да неужели? — ответил он. — Это говорит кто? Женщина, вчера ночью исчезнувшая из моей постели?
Резким движением, которое Саммер так хорошо знала, он рассерженно схватил поводья и действительно собрался взобраться на лошадь и ускакать прочь.
— Вот упрямец, остановись! — крикнула Саммер. Лошадь испугалась громкого крика и рысью отбежала в сторону, со все еще свисающими поводьями. Саммер трудно было бежать в сапогах, тем не менее, она ринулась к нему и схватила за шиворот.
— Ты больше не потеряешь меня, — повторила она.
Саммер расстегнула пальто и взяла его левую руку. Он неохотно позволил ей снять рукавицу и приложить ладонь к груди. Рука Любимого была теплой, Саммер так хотелось просто обнять его. Но учитывая то, что она собиралась сказать ему, ее вдруг охватила странная робость.
— Здесь твое сердце, Любимый, — тихо сказала она. — Я... не сожгла его. А спрятала здесь, у себя.
Ее удивляло то, сколько смелости ей понадобилось, чтобы сказать ему всю правду.
— Может быть, тогда я хотела отдать его тебе. Я даже и не знаю. Но теперь я уже не могу вернуть его тебе. Вчера я потеряла свою жизнь Зоря, и если я потеряю еще и человеческое сердце, то тогда умру во второй и последний раз.
Любимый молчал. Ей так хотелось знать, что он думает, но его лицо по-прежнему ничего не выражало. К ее разочарованию он убрал свою руку и засунул ее в карман пальто.
— Значит, ты еще жива, потому что жив я?
— Для Зоря я угасла. А это значит: мы свободны, Любимый. Ты и я.
— Свободны? — выкрикнул он, злобно рассмеявшись. — Ты обманула Леди Смерть. Опять! Насколько я помню, это уже тогда, в первый раз, означало смертный приговор.
Наконец-то, она увидела Любимого, которого знала. Человека, который так сильно ее любил, что скорее готов был оттолкнуть ее, нежели потерять.
— Я обманула ее. На несколько лет, на одну жизнь. Разве ты ожидал чего-то другого от женщины, которая умеет так хорошо лгать как я?
Любимый не отреагировал на эту неуклюжую попытку пошутить. Но, по крайней мере, молчание уже не было таким тягостным, что хотелось убежать куда подальше. Она подошла к нему поближе и дотронулась до лица. Он хотел отвернуть голову, но в этот раз Саммер не позволила ему увернуться.
— Ты двести лет ненавидел меня, — сказала она твердым голосом. — И столько же любил. Теперь у тебя есть целая человеческая жизнь, чтобы простить меня.
Его глаза горели в свете северного сияния.
— Так долго ты жить не будешь, — ответил он. — Зоря найдут тебя и отомстят. Знаешь, каково это, просыпаться и думать, что твоя любовь покинула тебя, чтобы никогда не вернуться? Я не вынесу этого еще раз, Саммер!
На этот раз он не сопротивлялся, когда она обняла его.
— Конечно, Леди Смерть найдет нас, — мимоходом сказала я. — Мы люди. Рано или поздно она найдет нас всех. Если однажды ты позовешь свою Зоря, она придет к тебе и найдет нас обоих. Она поцелует нас и это будет нашим концом.
— А если с тобой что-нибудь случится, до того, как закончится моя жизнь? Тогда я останусь один.
— Тогда мне придется огорчить тебя. Со вчерашнего дня мы неразрывно связаны. Когда умирает один, умирает и другой. Может, уже завтра. А, может, тогда, когда ты поседеешь и состаришься, — добавив, она улыбнулась, — ты уверен, что не хочешь провести со мной остаток жизни?
Мех его пальто защекотал ее щеку, когда он пошевелился. Затем он осторожно обнял ее, словно боясь задавить. Немного погодя, когда свет на небе стал совсем бледным и начало светать, Любимый поцеловал Самер меж бровей, это было то место, которое он так любил, а затем прижался своим лбом к ее лбу.