— Далеко ещё до лагеря?
— Не достаточно далеко для глупых вопросов, — Мойра поцокала языком, подгоняя лошадь.
Чем дальше они забирались, тем ближе становилось небо. Начал подниматься туман и в воздухе запахло влажностью. Спустя час, хотя Саммер казалось, что прошло полжизни, ко всему прочему, начался мелкий моросящий дождик. Все звуки стали приглушёнными. И когда Мойра обратилась к ней, Саммер показалось, что голос пришёл издалека.
— Почему на твоей коже нет знака лорда Термеса?
По крайней мене, на этот раз у Саммер уже имелся заготовленный ответ на данный вопрос. — На корабле у меня не было времени для того, чтобы наколоть его.
— Ну, в таком случае, ты сможешь компенсировать этот недочёт в лагере.
— Да, смогу. — Саммер надеялась, что Мойра не заметит, насколько неловко она ощущала себя от этого притворства. — Однако, с другой стороны, я всё же не являюсь южанкой, — осторожно напомнила она.
— Проще простого, либо ты с нами, либо нет.
Саммер прикусила нижнюю губу и подавила острое замечание.
— Фаррин рассказал, что ты ставишь мир превыше всего, — сменила она тему. — Я всё время задаюсь вопросом, почему тогда ты хочешь помочь лорду Термесу. Ведь таким образом ты поощряешь войну.
Она ожидала, что Мойра тут же поставит её на место, но женщина долгое время молчала, будто бы размышляла над тем, должна ли вообще разговаривать с Саммер. И очевидно пришла к выводу, что Саммер достойна ответа.
— Всегда нужно бороться за мир, — ответила она, в конце концов. — Ничего не происходит само по себе. Это очевидно.
При этих словах её голос больше не звучал так холодно и сдержанно. Что—то печальное и горькое присутствовало в нём, и Саммер многое бы отдала, чтобы узнать её мысли. И всё—таки один ответ она уже получила. Вероятно, это было шансом немного больше узнать о неприступной женщине? Довольно долго Саммер слушала приглушённый стук копыт о лишайники и мох, потом она прокашлялась:
— Ты знаешь войну слишком хорошо, не так ли?
— Как я могу не знать? Война была моей матерью. А оружие моим отцом.
— Ты была... солдатом?
— Разве ты не достаточно разузнала на лодке? — насмешливо спросила Мойра. — Это не тайна. Более двадцати лет я принадлежала к армии лорда — охотника. Ещё ребенком меня отдали в качестве дани содружеству охотников. В первый раз я вступила в бой за своего лорда, когда ещё с трудом могла удерживать в руках винтовку.
— Тогда, получается, ты была кем-то вроде невольницы?
— Что-то вроде, — ещё раз подстегнув лошадь, сухо ответила Мойра. — Но это в прошлом.
Впереди Фаррин достиг конца извилистой дороги и исчез за вершиной из поля её зрения.
— Поэтому он сказал, что ты не боишься смерти.
— Значит. Так он сказал? — факт того, что Мойра сразу поняла о ком говорит Саммер, показал ей, что та всё время наблюдала за Фаррином. Это и лёгкая улыбка, которые как будто бы усилили её голос при этих словах.
— Ты на своём опыте знаешь чёрную и белую стороны, — сказала Саммер. — Поэтому ты носишь узор в клеточку? Чтобы всегда быть уверенной?
Под своими руками, она почувствовала, что Мойра слегка напряглась. Но к своему удивлению услышала тихий смех.
— Ты действительно не глупа, Тая. Или Саммер... или как там твоё настоящее имя. Да, узор действительно должен мне всегда напоминать о том, чтобы не строить свои стратегии как на игровой доске. Потому что лишь шахматные фигуры или овцы могут быть лишь чёрными или белыми. Но люди — никогда.
Теперь улыбнулась и Саммер. Если бы мы встретились в другом месте, вероятно у нас получилось бы стать друзьями.
— Каждая воюющая сторона считает, что принадлежит к белой, — сказала она.
Мойра пожала плечами.
— Естественно, но это не играет никакой роли. Чёрный и белый цвет служит лишь для того, чтобы различить друга от врага. Иначе обе стороны должны были бы признать насколько они похожи друг на друга. Жадность, жестокость и доброта в равной степени присутствуют в каждой из сторон. — И совсем тихо она добавила: — Иногда я думаю, что бывают вещи, которые мы вообще не замечаем. Лишь маленькие различия между этими вещами. Так как они — единственное, что мы действительно можем воспринимать.
— В таком случае княгиня тоже не является светлой фигурой. Леди... Марс?
Мойра резко втянула воздух.
— Я знаю, я не должна была спрашивать о ней, — затараторила Саммер. — Фаррин предупреждал меня не упоминать о ней при тебе.
Мойра молчала, пока лошадь нервно переступала с ноги на ногу. Возможно, Саммер всего лишь почудилось, что воздух на возвышенности внезапно стал холоднее.
Лес сменился луговой полосой. На окраине поляны ждали Фаррин и Люкс на своих лошадях. Как только они убедились в том, что группа подтянулась, мужчины продолжили свой путь, и снова исчезли между деревьями.
— Леди Марс — это совершенно иное, — резко сказала Мойра. Это снова была неприступная, жёсткая женщина, с которой Саммер только познакомилась. — Не найдётся более жестокой властительницы. Некоторые называют её леди Смерть. И на это есть особые причины.
Саммер сглотнула. В один миг ей стало плохо на душе. Близость к Мойре казалась зловещей.
— Правда ли, что ты видела её? — робко спросила она.
— О, да, — пробормотала Мойра. И это прозвучало так, будто она дрожит. — А также нет.
Лошадь начала пританцовывать. Вибрации мыслей и воспоминаний, казалось, окружили Саммер. Может, это были мысли Мойры, которые теперь перешли к ней. Лес и трава снова казались окружёнными этим странным блеском, который делал все очертания нечёткими. Она видела леди Смерть перед собой — красные локоны и череп мертвеца. Кости под стеклянной кожей.
— Если ты и правда видела княгиню, то она не может быть леди Смертью, — сказала она тихо. — У леди Смерть нет лица. А по её венам вместо крови течёт пепел.
По знаку Мойры, лошадь резко остановилась, испуганно вскинула голову вверх, и попыталась вновь пойти, но Мойра сдержала её железной хваткой. С дрожащими боками она стояла там… Мойра перераспределила свой вес, и в полуобороте повернулась к Саммер. Через плечо она могла рассмотреть её с близкого расстояния.
— Кто, чёрт возьми, ты такая? — спросила Мойра.
Саммер сглотнула. В серых глазах она увидел туман. И пепел, который развеивался на ветру.
— Я не знаю, — прошептала Саммер. — Но должна это выяснить.
Предостерегающее рычание Джоласа вырвало её из оцепенения. В тот же самый момент раздался раскат грома, сопровождающийся треском ветвей. Неожиданно, точно рядом с ними вспыхнуло дерево. Лошадь встала на дыбы, и Саммер, словно утопающий, вцепилась в Мойру. В сумерках зазвучали залпы винтовок, и краем глаза Саммер заметила другой столб дыма, который поднимался впереди над деревьями. И снова Саммер получила урок: чтобы получить страх, нужно время, но ужас приходит незамедлительно.
— Дьявол, — процедила Мойра сквозь зубы. — Лагерь! — два солдата, которые ехали верхом позади них закашлялись, и в следующий момент попадали на землю из—за выстрелов, попавших в лошадей.
Мойра круто развернула лошадь, направляя в безопасное место, потом скинула поводья. В следующий момент земля под ними расплылась в ухабистом зигзаге: кустарники, камни и низкие ветви, хлещущие ноги Саммер. Когда они достигли края луга, лошадь напряглась и прыгнула через покорёженный земляной вал, оставленный одним из взрывов. Пыхтя, приземлилась на другой стороне, и поскакала дальше галопом.
Чисто случайно, через плечо Мойры, Саммер заметила в чаще еле уловимое движение. Стрелок в чёрно—серой одежде, едва ли различимый с тенью. Мушкой винтовки он целился непосредственно в Мойру.
— Вниз! — завопила она. И когда Мойра не сразу среагировала, Саммер вцепилась своими пальцами в ремень для кобуры и рванула её со всей силы в сторону. Лошадь на бегу встала на дыбы, и они с удвоенной силой вылетели из седла. Один яркий «пиф», отрикошетивший от стремени, определённо был выстрелом, и наверняка, предназначенным для сердца Мойры. Упав вместе, они ещё какое—то расстояние покувыркались по неровной земле.