- Нет, он — снова, - оживился, Ллойд, услышав её любимый, успокаивающий, умиротворяющий голос.
- Прекрати, милый! - строго сказала Беатрис. - Стань уже, наконец, взрослым человеком.
Она всё чаще и чаще разговаривает с Ллойдом таким тоном, надо заметить. Но он, кажется, ничем не заслужил такого с собой обращения.
- Вот видишь, - многозначительно подмигнул Маклахен. - Не забудь, не забудь, что я тебе говорил!
Он поднялся и, бросив недовольный взгляд на Беатрис, пошёл к двери.
- Какой он всё же... ужасный человек! - сказала Беатрис, когда хозяин скрылся за дверью и шаги его стихли в коридоре.
Она подошла к Ллойду, присела рядом с ним, обняла за плечи.
Ллойду стало тепло, но душе было зябко. После разговора с хозяином, после окрика Беатрис душе было неуютно.
- Может быть, хозяин лучше, чем кажется, - пожал он плечами. - Ты не думала об этом?
- Хотелось бы верить, - Беатрис удивлённо и задумчиво заглянула ему в лицо. -А что ему опять нужно было? Он не кричал на тебя?
- Кричал, - содрогнулся Ллойд. - Но... но я тоже не стал молчать. Я сказал ему кое-что... Ты же видела, как он сразу присмирел.
- Правда?.. А что он просил тебя не забыть?
- Что просил?.. Это он... он угрожал мне.
- Мерзавец! Я же говорю, что это ужасный человек.
- Да кто бы спорил. Иногда он просто ужасен.
Он отвёл глаза под внимательным взглядом Беатрис. Чувствуя себя неуютно, поднялся, подошёл к радио. Включил. Радио не издало ни звука, кроме шипения и хрипов.
- Что-то с радио, - пробормотал Ллойд. - Сломалось, может быть.
- Я думаю, радиостанция разрушена.
- Да?.. - он пожал плечами, не зная, что делать и говорить дальше и как избавиться от Беатрис. Толстый пакет за пазухой мешал, а кроме того, наверняка торчал и мог привлечь ненужное внимание возлюбленной и вызвать лишние вопросы, на которые ему пришлось бы врать. Врать не хотелось.
- Что ж, - произнёс он, растерянно оглядываясь. - Пойду к себе.
- Ты не поцелуешь меня? - загадочно улыбнулась Беатрис.
- Да, - кивнул он, осторожно ощупывая и поправляя свёрток.
- Да? - подняла брови Беатрис.
- Конечно поцелую, - Ллойд неуверенно приблизился к ней. - Властно и жадно, да?
- Ну-у... Да, - Беатрис улыбнулась. В лице её опять промелькнуло товыражение, которое так взволновало его перед салютом.
Он обратился к ней недолгим поцелуем и не почувствовал ничего, потому что думал о своём. Оторвавшись от Беатрис, ощупал свёрток — не высунулся ли тот наружу.
- У тебя что-то болит, милый? - нежно и встревоженно спросила она.
- Нет, с чего ты взяла? У меня не болит что-то. Вот голова, разве, побаливает немного.
- Ты всё время трогаешь грудь.
- А, это... Просто сердце так колотится от счастья... Я люблю тебя.
- И я очень люблю тебя, милый! - она обняла его за шею, прижалась.
- Тогда я пошёл?
- Ну, если тебе скучно со мной, - улыбнулась она.
- Да нет же! - постарался он сдержать досаду. - Мне совсем не скучно с тобой, Беатрис. Просто... Просто я хочу прилечь. Голова побаливает. И слабость такая. Во всём теле.
- Слабость? - на на шутку встревожилась Беатрис. - Это от недоедания. Как у Липси, наверное. Конечно, ты иди, милый, иди приляг. Я постараюсь сегодня приготовить немного побольше проса.
- Замечательно! Тогда я пошёл?
- Люблю тебя.
- И я тебя.
Нет, хозяин наверняка ошибается. Беатрис хорошая. И она на самом деле, взаправду, любит его. Но деньги пока нужно спрятать и никому о них не говорить. Даже ей. Так сказал хозяин. И это правильно. Маклахен много пожил, хорошо изучил людей, он опытен и несомненно желает Ллойду добра. Иначе зачем бы он сделал его своим наследником.
Как всё это неожиданно! Как сильно порой ошибаешься в людях...
25. День двадцать первый. Шон Деллахи
Всегда бей первым. Это правило он усвоил хорошо ещё в детстве; вызубрил его гораздо лучше, чем правила валлийского, за которые до самого окончания школы хороших отметок не получал.
Но в этот раз он не собирался бить первым. Он сидел в засаде, играл жертву, стал приманкой.
Когда Маклахен засопел и сделал какое-то движение в его сторону, Деллахи резко обернулся, а рука его метнулась к карману и выдернула «Таурус».
Маклахен остановился оторопело замер, увидев короткий ствол словно игрушечного пистолета, чей чёрный глаз задумчиво-вопросительно уставился ему в лицо. В руках хозяина ничего не было — ни багра, ни весла. Или он не собирался нападать, или рассчитывал уложить Деллахи ударом своего массивного кулака
- Это что? - спросил он, криво усмехнувшись.
- П-пистолет, - коротко пояснил Деллахи.
- Заряжен?
- Д-дэ-э-двенадцать п-патронов.
- Много.
- Угу.
- Я знал, что у тебя должно быть оружие.
- Я знал, что т-ты захочешь н-не дать м-мне у-уйти отсюда, - усмехнулся Деллахи.
- Уходи, - равнодушно пожал плечами Маклахен. - Если вы всеуйдёте отсюда, я только порадуюсь.
- Н-не думаю, - покачал головой Деллахи. - Т-ты же сдохнешь с тэ-э-тоски. К-кого ты будешь унижать? Себя?
- Ты считаешь меня дрянью? - хозяин заглянул в глаза.
Взгляд был необычно робким, словно Маклахен подглядывал из-за угла за кем-то страшным. Он сейчас и разговаривал совершенно спокойно и даже как-то задумчиво — совсем не так, как обычно. Повлияла ли на него неожиданная готовность Деллахи, или он играл? Хотя, вряд ли этот монстр способен на лукавство и игру. Он мразь, но прямолинеен и не скрывает своей подлой натуры. Да он о ней просто не догадывается, чего уж там!
- Т-ты и есть д-дэ-э-дрянь, - ответил Деллахи.
- Угу... Дрянь, значит...
- Угу.
- А ты — святой. А те пятнадцать, или сколько их там, человек, которых ты отправил на тот свет, тоже так считают, а?
- П-пятнадцать? Т-ты слишком плохо обо мне д-дэ-э-думаешь. Их было г-гэ-э-гораздо больше. П-пара сотен. К-кэ-э-как минимум.
- Ну вот, - безразлично кивнул Маклахен. - Я, может быть, и дрянь, но я не убивал.
- А Джайя?
- При чём здесь цыганка? - Маклахен поднял брови. - Я пальцем её не тронул.
- А ч-чем? В-вэ-э-веслом?
- Если бы я вдруг решил её убить, мне не понадобилось бы весло. Хватило бы кулака. А ты как своих убивал? Резал? Или душил? Или извращался как-нибудь?
Деллахи удивлённо дёрнул головой.
- О чём ты? Я у-убивал, как все. Из вэ-э-винтовки.
- Как все?
- Н-на войне все убивают, ты н-не знал? Не у-убьёшь ты, убьют т-тебя.
- На войне, - хмыкнул хозяин. - Ну-ну... Их тоже убьёшь? - он кивнул в сторону гостиницы.
Деллахи недоуменно пожал плечами. Он смутно понимал, что хозяин принимает его за кого-то другого, но обсуждать это с ним не собирался. К чему? Какая разница, чтодумает о нём эта скотина.
- Ты пугач-то уберёшь? - спросил Маклахен. - Мотор покажу.
- С-сам пэ-э-посмотрю.
- У-у... Опасаешься, стало быть... - ухмыльнулся хозяин. - Зря. Если бы я тебя хотел убить, ты бы уже давно валялся где-нибудь.
Тут Маклахен был прав. Надо отдать ему должное — он сильней и хитрей. Вернее, он подл, а подлость заменяет подлецам хитрость. Там, где не удаётся добиться своего напором, его нахрапистость отключается, и включается подлость.
- Ну ладно, - кивнул хозяин. - Пойду я тогда, чего тут с тобой...
- Иди, - пожал плечами Деллахи.
Он проводил Маклахена взглядом, спрятал оружие и склонился над лодочным мотором, укутанным в запылённый брезент в углу.
Это был старенький «Меркьюри» с хорошим баком на пять галлонов. Тут же стояли три двадцатилитровые канистры и две из них были полны бензина. Он повозился с мотором — двигатель был в отличном состоянии, хотя и неимоверно стар уже. Видно было, что хозяин дорожил им и тщательно за ним ухаживал.
Постукивая протезом, Деллахи перенёс канистры в лодку. Туда же положил весло и покрытую слоем пепла скрутку брезента с полки. Побросал в ящик весь найденный инструмент, положил пару свечей и пару резиновых сапог.