Он ее не получит!
– Расслабься,– сказал он мне,– тебе нужен отдых. Завтра будет новый хороший день. Мы пойдем вместе гулять, хочешь?
И через силу кивнула.
А потом начала ломать комедию, а вернее – трагедию.
Я заплакала.
– Ну, что ты, что ты?– спрашивал он меня.
– Мне просто… тяжело. Ты прав. Я должна отдохнуть.
Он наклонился ко мне и поцеловал в лоб.
– Я хочу поспать,– сказала она.
– Спасть?– удивился он.– Но ты спала целый день! Ты, моя соня…
И то правда. В последнее время я только и делаю, что сплю.
Дура!
– А что ты предлагаешь?– мне уже становилось страшно.
Он сел ко мне ближе. И эта близость начала меня пугать.
– Я сказал, что тебе нужно расслабиться,– напомнил он,– но я ничего не говорил про сон.
Не говорил?
Что?
Что он хочет?!
Мне было страшно, а потому я молчала.
– Я понимаю, как тебе одиноко, дорогая. Но я хочу, чтобы ты слышала и понимала это каждый день. Полина, я люблю тебя. Люблю…
И эта любовь пугала меня все сильнее.
Он наклонился ко мне и… поцеловал в губы.
А теперь мне совсем плохо стало?
– Что,– испуганно уставилась я на него,– что ты делаешь?
На его лице появилась холодная улыбка.
Страшная улыбка – поверьте мне.
Он провел своей рукой по моей ноге, задирая к верху мое платье.
– Полина… девочка…
– Я же твоя сестра!– возразила я.
– И что? В этом мире, моем мире, это не имеет никакого значения.
Я не верила своим ушам!
Так страшно мне еще никогда не было!
Я хотела сопротивляться, но он лишил меня этой возможности.
Он залез полностью на кровать и расстегнул свои одежды. Они упали за его спину, обнажая полностью его тело.
Нет…
Только не это!
Мамочки…
– Ты когда-нибудь испытывала близость?– спросил он.
Я сглотнула.
– Нет? Тогда ты должна узнать, как это… интересно.
Он сделал страшное – нагнулся ко мне и лег сверху. Он жадно поцеловал меня в губы.
Неожиданно для себя я поняла, что ситуация неизбежна.
И я заплакала.
А потом он схватил мои руки и лишил меня возможности сопротивляться. Он держал мои руки своей левой, а правой он… одним рывком сорвал с меня всю одежду.
Как же мне страшно!
И тут я поймала себя на мысли, что Орлейн… видит все это.
А потом… потом я почувствовала пронзительную жгучую боль.
В течении следующего часа я плакала и терпела, а в голове крутилась только одна мысль: «У меня будет ребенок».
Глава 38
Когда я проснулась, то почувствовала ужасную тяжесть.
Живот.
Большой живот.
Я беременна.
Не успев понять, что происходит, я заплакала.
Я просто лежала в этой мокрой грязной смятой постели и ревела. Я не могла встать. Тяжело.
Я с трудом поднялась и села, подложив под спину подушку.
Я не могла поверить в то, что я видела. Я положила руки на свой большой живот и… услышала толчки.
Девятый месяц?..
И сколько же я проспала?
И я снова одна. Снова здесь, в этой комнате, своей тюрьме.
За окном начинался рассвет. А что я?
Я беременна.
Я пыталась собраться с мыслями и вспомнить все, что со мной произошло. И все, что я помнила из прошлого, так это, что… меня изнасиловали.
Силестин. Ахерон. Не важно!
Меня изнасиловали.
Я беременна.
И мне кажется, что до родов совсем не далеко.
Больно. Очень больно и тяжело.
А я плакала. Я больше ничего не могла сделать. Я стала совсем беспомощной. Ни о каком побеге не может идти речи.
Я обречена.
Мне страшно.
Так страшно мне еще никогда не было. Всю радость выкачали. В какой-то момент я захотела перестать существовать.
Я не могла поверить и осознать происходящее.
Это не сон.
Так ли это?
Да, я дышу, двигаюсь, мыслю.
Это не сон.
Реальность.
А реальность такова: я беременна.
Большой живот.
Вообще удивлялась, как такое может произойти. Я не могла поверить в то, что это так… быстро и тяжело.
Меня изнасиловали, а потом… я уснула. Как я могла уснуть?
Правильно, сначала я долго плакала, потому что не могла ничего с собой поделать. Когда все закончилось, он ушел, оставив меня одну.
А сейчас…
Мне тяжело. Просто тяжело. И тошнит. Болит. Все болит!
Как же это…
Я реву. Ни на что другое я не способна.
Он такой большой… этот живот.
Неужели я, такая стройная, вообще смогу родить? Но я не хочу рожать!
От него – не хочу…
За что мне такое наказание? Почему все это происходит со мной? Чем я такое заслужила?
Я же… я же… я ничего такого не сделала, а сейчас…
Я понимала, что это наказание самой жизни.
Незаслуженное наказание.
Я – жертва.
И, знаете, я поняла это так отчетливо только сейчас.
Да, я – жертва. А кто еще? Жертва судьбы. Жертва жизни. Необходимая жертва, которая нужна всегда. Пешка в чьей-то игре, которой могут пользовать так, как угодно игроку.