Глаза Селены сверкали, волосы горели, а она сражалась. Ее пальцы искрились черными огоньками, черные локоны дымились, а во все стороны летели заклятия: молнии, огонь, вспышки, сгустки, порывы – и все сметали на своем пути. В какой-то момент ее окружили. Одного врага быстро поразила очередь выстрелов Черной Орхидеи. Второму голову отрубила Голая Месть. Третьего разрубил надвое Бич Лилит. В четвертого вонзились сразу три Клыка Гидры. На пятого Селена набросилась черной змеей и прогрызла шею, пустив в кровь твари смертельный яд. Обернувшись снова человеком, она раскидала остальных врагов от себя, создав сокрушительный порыв огненного ветра. Обернувшись стаей бабочек, Селена покинула зону поражения и продолжила сражение в другой части зала, поспешив на помощь остальным.
Она думала только о ней, о Клио. Селена понимала, что не может подвести свою дочь, она должна выжить. Чего бы ей это ни стоило – она должна жить! Жить ради нее, ради дочери, ради будущей наследницы Демонического Трона… Почему Анатас ничего не знал? Почему он не понял? Почему темные фрейлины поняли это только сейчас, а не тогда?.. Наверное, пророчество о Полине и ее сыне ослепляли их. Они не хотели видеть истины, простой истины, что наследница Трона – эта девочка, что стоит перед ними. Ахерон тогда не ошибся, когда выбрал Селену… Но почему именно она? За что ей это? И все же Ахерон сам совершил грубую ошибку – он был слишком высокомерен, чтобы не делать своим наследником женщину… Ему нужен Темный Принц, мальчик, а не девочка…
Как же Селене было больно от одной мыли только о том, что в жилах ее дочери, Клио, течет не только ее материнская кровь, но и кровь ее отца, Ахерона, демоническая кровь… Но дело не в крови, не в плоти, а в душе… Анатас хорошо ее воспитал. И Селена продолжит это воспитание. Она клянется, что сделает все возможное, что ее дочь была счастлива.
Один за другим гремели выстрелы Карателя. Себастьян расправлялся со всеми своими врагами жестоко и решительно. У него не было времени на сантименты. Это были даже не люди, а свирепые монстры – мелкие демоны, которые незаконно покинули места своего обитания. Их на помощь призвал себе Ахерон, а Себастьян призвал себе на помощь Пепел Феникса. В мгновение ока десяток врагов окружили шипящие искры и растущее алое пламя. Себастьян продолжил атаку на чудовищ Истребителем, пронзая их тела десятками стрел. Стрелы закончились. Пришлось воспользоваться Грешной Исповедью – двуствольным ружьем, которое с одного удара взрывало головы демонов.
На Себастьяна набросились. Он отбил одного ногой и бросил в глаз Кровавый Шип, второго, что был сзади, убил выстрелом Грешной Исповеди. В следующего охотник бросил око Везельвула – прогремел взрыв, и не один, а сразу трое демонов испустили дух, обратившись в кровавые черные фонтаны. С двух сторон бежали новые противники, последовали взмахи Аметистовых Клинков, которые пробили их тела насквозь.
Себастьян не слышал ни грохота доспехов, ни булатных шумов, ни ударов, ни вспышек, ни грома магии. Он только видел перед собой картину открытой резни, резни за свободу и власть. Он видел, что перед ним происходит и принимал соответствующие решения. Себастьян не слышал ничего потому, что его сознание просто не воспринимало никакие звуки. Мозг Себастьяна занят тревожными мыслями.
Он искал Вельмонта. Себастьян безустанно разыскивал его, осматривая разные стороны, пробираясь вглубь сражения в разных направлениях. У него не было определенной цели пройти дальше всех вперед. Ему нужен был только он, только Вельмонт. Себастьян ощущал биение его черствого сердца, если оно у него и было, он чувствовал, что его заклятый враг где-то здесь. И только он, Себастьян, должен его убить. Мысли о мести не покидали его с того самого момента, когда он узнал, кто это сделал. И сейчас, весь день, когда он знал, что у него появился шанс встретиться с ним, отомстить. Все центральное сознание Себастьяна было сосредоточено только на это, только на мести негодяю.
Ориана… он так любит ее. Так любит! Себастьян сделает все, что в его силах, чтобы вернуть ее, отомстить за любимую сестру…
Бальтазар обратился в гигантского огненного кота. Собой он заполнил половину зала. Два его хвоста пускали снопы горящих искр, шерсть полыхала красным огнем, а два желтых глаза радостно сверкали. Кот-демон, приняв истинное обличие, наполненное силой и могуществом, размахивал лапами, издавал громогласные «мяу» и сжигал все, что вставало у него на пути. Монстры разбегались от него во все стороны, пламя все равно достигало их и карало за такое недостойное поведение.