Он был прав, во все это тяжело поверить, но, кажется, у меня получается. Это сложно объяснить, но, когда слышишь этот голос, то готов поверить каждому слову, произнесенным им.
– Полина, со мной ты в безопасности.
Его слова внушали во мне уверенность. Уверенность во все.
– Знаю, что тебе тяжело принять это на веру, но у тебя есть время, чтобы убедиться в том, что я не лгу. И никогда не буду лгать тебе. Верь мне.
И мой ответ:
– Я…я верю. Не знаю почему, но верю. Силестин, я верю каждому твоему слову.
Он улыбнулся.
Я поставила чашку с чаем на прикроватный столик и поднялась на подушках. Он нагнулся ко мне и крепко обнял.
Да, это те самые нежные руки, что вытащили меня из горящей машины. Это нежные гладкие волосы с запахом малины. У него нежная прохладная кожа, прикосновение к которой, доводило меня до экстаза, о чем мне очень стыдно признаваться.
Это мой брат. И он прекрасен.
– Я люблю тебя,– это его красивый голос,– я скучал, сестренка.
Сестренка…
– Я тоже скучала, братик,– вырвалось у меня.
А потом он горячо поцеловал меня в лоб. Он обнял мое лицо своими ладонями, какое-то время смотрел мне в глаза, а затем отсел на край кровати.
– Что дальше?– спросила я.
– Отдыхай. Агата вернется, когда придет время ужина. А перед сном я тебе все покажу.
Я согласно кивнула. Я посмотрела на окно, через которое проникали последние солнечные лучи уходящего дня. А когда я посмотрела на Силестина, то его уже не было. Он исчез.
И с присутствием какого-то волшебного тепла в душе, я расслабилась и позволила сну захватить меня.
Глава 11
Дом был испачкан кровью.
– Ты уверена, что это здесь?
– Абсолютно.
– Багровый замок… это место оправдывает свое название.
– На все сто.
Багровый замок располагался на небольшом каменистом островке посреди бесконечного бушующего страшного океана. Все небо затянуто чернильными тучами. В нос пробивался едкий соленый морской запах. А вокруг – высокие волны и сильный ветер, который всем заправлял. Отсюда не было видно другой земли или берега. Со всех сторон – безбрежный океан – ужасающая водная стихия в полной силе. Волны с треском ударялись об остров, и брызги сыпались дождем на Селену и Себастьяна.
Перед ними на этом черном каменистом островке возвышался Багровый замок. Это был небольшой замок с пятью башенками разных высот, сотворенных из серого влажного камня. Но влажный камень был не от воды, а от бесчисленного количества жутких пятен крови, которые покрывали стены, входные ворота, окна, башни, каменные переходы между башнями и крыши. Этот замок будто окунули в кровавое озеро, а потом достали и оставили здесь. Или же прошел кровавый дождь, который намочил этот дом. В любом случае кровь была еще влажной, не засохшей, и ее запах смешивался с соленым морским и ранил обонятельные рецепторы. Багровый замок только отталкивал. Идти в такое место совершенно не хотелось.
Но у них не было иного выбора.
– Я, конечно, мечтала о доме на острове посреди океана, но что бы так…
В ответ на шутку Селены Себастьян звучно рассмеялся.
– Это точно! Он умеет быть гостеприимным.
– А вот это мы сейчас и проверим. Пошли!
И двое приблизились вплотную к черным деревянными воротам, измазанным кровью. Себастьян надавали ладонью на дерево, и ворота открылись внутрь.
Впереди появился черный коридор.
Селена и Себастьян шагнули во мрак.
Ворота за их спинами закрылись, шум волн стих, и опустилась мерцающая тишина.
Селена зажгла огонь. Прямо над ее ладонью появился сгусток зеленого пламени. Себастьян сжал кулак, и тот загорелся алым огнем. Его рука стала факелом.
– Очень гостеприимно,– фыркнула Селена.
– Ему нужно разнообразить свою фантазию…
А вот это точно, ведь коридор оказался не пустым. Совсем не пустым! Кроме каменных черных стен, измазанных кровью, и черной ковровой дорожки, здесь было множество деревянных кукол…
Эти куклы были с человеческий рост. Марионетки. Все поломанные и старые, они хламом валялись вдоль стен. Куча обломанных и устарелых театральных марионеток со спутанными нитями. Какие-то куклы прожжены пламенем, другие – иссечены топором, третьи – избиты, как груша. Словом, все они были покалечены самыми разными способами. Это и мужчины, и женщины, дети и старики – все с большими окровавленными пустыми глазами. И все голые. Ни на ком не было одежды. Ворох поломанных искалеченных деревяшек, испачканных кровью, ко всему прочему. И в то же время, это зрелище вызывало только отвращение и неприязнь к тому, кто все это создал.