-- Ах, как хочется пить! -- воскликнула г-жа Роземильи.
Но как напиться? Она попыталась зачерпнуть воду горстью, но вода стекала между пальцев. Жан догадался положить поперек тропинки камень; она встала на него коленями и принялась пить прямо из источника, который был теперь на уровне ее губ.
Напившись, она подняла голову; тысячи блестящих брызг усеяли ее щеки, волосы, ресницы, корсаж. Жан, склонясь к ней, прошептал:
-- Как вы хороши!
Она ответила тоном, каким обычно бранят детей:
-- Извольте молчать!
Это были первые слова, хоть сколько-нибудь напоминающие разговор влюбленных, которыми они обменялись.
-- Давайте уйдем отсюда, пока нас не догнали, -- сказал Жан в сильном смущении.
И в самом деле, совсем близко от них показались спина капитана Босира, который спускало" пятясь, поддерживая обеими руками г-жу Ролан, а повыше -- старик Ролан, который черепашьим шагом по-прежнему сползал сидя, упираясь ногами и локтями; Пьер шел позади, следя за его движениями.
Спуск становился все менее крутым, и они вышли на тропинку, огибавшую огромные каменные глыбы, которые некогда низверглись с вершины горы. Г-жа Роземильи и Жан пустились бегом и скоро достигли берега, покрытого галькой. Они пересекли его и добрались до прибрежных скал, тянувшихся длинной и плоской, поросшей водорослями грядой, на которой поблескивали бесчисленные лужицы; море было еще далеко-далеко -- за этой полосой темно-зеленой, липкой, лоснящейся морской травы.
Жан, подвернув брюки до колен, засучив рукава до локтя, чтобы не промочить одежду, крикнул: "Вперед! -- и решительно прыгнул в первую попавшуюся лужу.
Госпожа Роземильи, более осторожная, все еще медлипа входить в воду и, боязливо ступая, чтобы не поскользнуться на слизистых водорослях, обходила кругом узкую лужицу.
-- Вы что-нибудь видите? -- спрашивала она.
-- Да, вижу, как ваше лицо отражается в воде.
-- Если вы видите только это, ваш улов будет не из блестящих.
Он проговорил с нежностью:
-- Из всех видов ловли я предпочел бы именно эту.
Она засмеялась.
-- Попробуйте, и вы увидите, как рыбка проскользнет сквозь ваши сети.
-- А все-таки... если бы вы захотели...
-- Я хочу видеть, как вы ловите креветок... и больше ничего, покамест больше ничего.
-- Какая вы злая! Пойдемте дальше, здесь ничего нет.
И он протянул ей руку, чтобы пройти по скользким камням Она оперлась на него, и он вдруг почувствовал, что весь охвачен нежной страстью, что томится желанием, что жить без нее не может, -- как будто гнездившийся в нем любовный недуг ждал только этого дня, чтобы прорваться наружу.
Вскоре они подошли к более глубокой расселине. Под водой, журча убегавшей в далекое море через невидимую трещину, колыхались и, казалось, уплывали розовые и зеленые травы, похожие на пряди длинных, тонких, причудливо окрашенных волос.
Госпожа Роземильи воскликнула:
-- Смотрите, смотрите, вот креветка, толстая-претолстая!
Жан тоже увидел ее и смело прыгнул в расселину, хоть и промок до пояса.
Шевеля длинными усиками, маленькое животное медленно пятилось от сетки. Жан оттеснял его к водорослям, надеясь захватить его там Но креветка, увидев себя в ловушке, молниеносно скользнула над сачком, мелькнула в воде и исчезла.
У г-жи Роземильи, с волнением следившей за ловлей, вырвался возглас:
-- Ах, какой неловкий!
Ему стало обидно, и он с досады сунул сачок в самую гущу водорослей Вытащив его на поверхность, он увидел в нем трех крупных прозрачных креветок, нечаянно извлеченных из их тайного убежища.
Он с торжеством поднес их г-же Роземильи, но она не посмела к ним прикоснуться, боясь острых зубчатых шипов, которыми вооружены их узкие головки.
Наконец, пересилив страх, она захватила их двумя пальцами за кончики длинных усов и переложила одну за другой в свою плетушку вместе с пучком водорослей, чтобы сохранить их живыми. Потом, найдя лужу помельче, она нерешительно вошла в воду; у нее слегка захватило дух от холода, леденящего ноги, но она храбро принялась за ловлю Она обладала нужной ловкостью, хитростью, быстротой хватки и чутьем охотника; то и дело она вытаскивала сачком застигнутых врасплох креветок, обманутых рассчитанной медлительностью ее движений.
Жану больше не попадалось ничего, но он следовал за ней по пятам, прикасался к ней, склонялся над нею, притворяясь, что в отчаянии от своей неловкости и хочет поучиться у нее.
-- Ну, покажите же мне, -- говорил он, -- покажите, как ловить.
Их головы отражались рядом в прозрачной воде, которую черные водоросли, росшие на самом дне, превращали в зеркало, и Жан улыбался ее лицу, смотревшему на него снизу, и иногда кончиками пальцев посылал поцелуй, падавший, казалось, на отражение его спутницы.
-- Ах, как вы мне надоели! -- говорила молодая женщина-Дорогой мой, никогда не нужно делать два дела зараз.
Он ответил:
-- Я только одно и делаю. Я люблю вас.
Она выпрямилась и сказала серьезным тоном.
-- Послушайте, что с вами вдруг случилось? У вас что, помрачение рассудка?
-- Нет. Просто я люблю вас и решил наконец вам в этом признаться.
Они стояли по колено в соленой воде и, опираясь на сачки мокрыми руками, смотрели друг другу в глаза.
Она заговорила шутливо и не без досады:
-- Неудачно вы выбрали время для таких признаний. Разве нельзя было подождать другого дня и не портить мне ловлю?
Он прошептал:
-- Простите, но я не мог больше молчать. Я давно люблю вас. А сегодня вы так обворожительны, что я потерял голову.
Тогда она вдруг сдалась, как бы нехотя покоряясь необходимости и отказываясь от приятного развлечения ради делового разговора.
-- Сядем вон на тот выступ, -- сказала она, -- там можно побеседовать спокойно.
Они вскарабкались на гору и уселись рядом на самом солнце, свесив ноги.
-- Дорогой мой, вы уже не мальчик и я не девочка, -- начала она -- Мы оба прекрасно понимаем, о чем идет речь, и можем взвесить все последствия наших поступков. Раз вы решились сегодня объясниться мне в любви, я, естественно, предполагаю, что вы хотите жениться на мне?
Он никак не ожидал такого ясного и четкого изложения всех обстоятельств дела и отвечал простодушно: