Ирис опустила голову и задумалась.
— Ириска, если ты переживаешь из-за того, что я могу однажды сгинуть где-то на задании, то я готов прямо завтра уволиться. Скажи "да", и уже завтра я подам раппорт на увольнение, и стану просто бизнесменом, который каждый вечер возвращается домой к тебе и детям. Я буду рядом, когда бы только тебе ни понадобился. Я не пропущу первые шаги и слова Соника и Зефирки, их дни рождения и все те праздники, которые родители должна проводить вместе. Мы станем самой дружной семьей, только согласись попробовать.
И она согласилась.
Федя ни в чем не обманул и не разочаровал её.
Уже через пару дней он перевез их в новый дом, где было все необходимое для детей.
Он заботился о двойняшках, как о собственных, и ни разу не дал ни единого повода усомниться в том, что он их любит. Именно Федор настоял на том, чтобы они с Ирис не рассказывали детям о Марко.
И он сумел терпением и чуткостью сблизиться с Ирис.
Случилось это несколько месяцев спустя, после того, как отметили первый день рождения детей. Ирис сама потянулась к Федору в поисках тепла и устав от воспоминаний, причиняющих боль. Мужчина был терпеливым, лаская её тело нежно и неторопливо, боясь вспугнуть.
И лишь доведя её до оргазма, он позволил высвободиться всей той неутолимой жажде, что он так долго скрывал от неё. В какой-то момент это даже насторожило Ирис. Глаза Федора горели настолько неистовым торжеством обладания и победы в момент его финала, что внутри все дрогнуло от испуга.
Но вернувшаяся нежности и осторожность быстро стёрли из памяти Ирис тот самый первый момент торжества Фёдора. Нет, конечно, даже закрыв глаза, Ирис бы не могла представить на месте Феди Марко, да даже и не стала бы делать этого, считая это несправедливым. Федор никогда не мог зажечь в её теле огонь той сокрушающей силы, который вспыхивал, стоило Марко коснуться Ирис даже просто дыханием.
Но Марко больше не было. А они были. И Ирис научилась с этим жить. Не сразу, но научилась.
С тех пор прошло столько лет. И почти все в душе Ирис успокоилось. Улеглось и практически подернулось льдом забвения. Она спрятала воспоминания о руках и губах любимого, что помещали её в другую реальность, когда он прикасался к ней. Ирис убедила себя похоронить как можно глубже память о вкусе его кожи и запахе. О словах, горячих и бесстыдных, что заставляли её краснеть и задыхаться от смущения и возбуждения. О его движениях внутри её тела, пронзающих всю её сущность и доставляющих наслаждение такое острое, что ощущалось иногда настоящей болью. Она убедила себя, что даже останься Марко жив, их отношения не продлились бы долго. Такая безумная страсть, что была у них, должна была сжечь их и саму себя рано или поздно.
Но как бы там ни было, у неё навсегда осталась часть Марко, что принадлежала только ей. Два существа с его цветом глаз. И это было тем, что никогда и никто не смог бы отнять у Ирис.
Никто, кроме тех же самых проклятых звезд, что навсегда забрали их отца.
Когда пришёл положительный ответ из АСТРА-академии, Ирис сначала просто взбесилась. Как Эйсон и Зефира посмели послать туда запросы, даже не спросив у неё?
Она проплакала ночь напролет, пока внутренне не смирилась. Видимо, с генами не поспоришь. Их с Марко детей звал космос, и с этим, похоже, уже ничего не поделать.
И сегодня она сама отвезла своих кровинушек в космопорт и смотрела, как они, помахав ей, ушли.
Ирис всхлипнула, сажая глайдер перед офисом. Посмотрев в зеркало, она вытерла глаза и подумала о том, как она выглядит.
Ведь реалии нынешней жизни были таковы, что женщины в её возрасте впервые рожали, а она только что проводила в академию своих взрослых детей. Продолжительность жизни заметно увеличилась благодаря открытиям ученых, и 36 лет — это едва только расцвет. А как она, интересно, выглядит со стороны? За эти годы Ирис привыкла воспринимать себя как мать взрослых детей и мало задумывалась о собственной женской привлекательности. Но Фёдор настаивал на том, что, когда двойняшки улетят учиться, они должны попытаться родить еще малыша.
Ирис понимала, что так будет справедливо по отношению к мужу. Он столько лет отдал на воспитание детей Марко, что его желание иметь собственного ребенка вполне оправдано и заслуженно. Она согласилась, но почему-то все внутри протестовало против такого решения. Словно родив от другого мужчины, она бы окончательно предала и перечеркнула память о Марко.
Ирис заставила себя встряхнуться и выбралась из глайдера. Её ждёт масса работы. Об остальном она подумает чуть позже, когда в душе все уляжется после отлёта детей.