Это мошенничество какое-то... ты сжульничал! Ты поддался? Ну, признайся! – Оп-ля! Так, стоп! Что за экспрессия! И вообще, что за обвинения? Ты общаешься со стар... – Олег! Я не поняла, что это было! Я хочу понять! Можно я ещё раз попробую? – Можно. Но, технически рановато ещё. Ты же меня сейчас вопросами на Луну загонишь. Поэтому просто ограничиваемся данной конкретной связкой... стоп! Я сказал – никаких больше вопросов! И не с руки, и не с другой ноги мы проверять не будем... да рано потому что! Ты реально даже на манекене не работала. Тебе ещё рефлекс шлифовать! Ты силу своего удара не знаешь... я имею в виду, тебе как раз под неё все реакции тела адаптировать, помнишь? сила действия – силе противодействия. И двигаться учиться, ты в ногах путаешься. Не спорь, сказал – путаешься, значит путаешься. Поэтому, финты, тактику и связки – рано ещё. Я тебе защиту и контратаки не ставил. Не спеши, всему своё время... так стоп, Руслан на связи. Он мне очень нужен. А ты давай на манекен... или лучше, иди на простой мешок. Именно на мешок! Вон, с потолка свисает в уголке. Сама пойдёшь, или мне приказать? – Так точно, капитан, сама, – пробурчала Валеска, – Извините, капитан. Уже иду. Она сделала два шага в сторону. Тимирязев отвернулся и приложил руку к таблетке связи: – Привет, Рус. Извини за задержку. – Протеже Берсенева дрессируешь? – язвительно поинтересовался он. – А-а... – Олег обречённо махнул рукой, – Это ещё вопрос, кто кого дрессирует. Мы их, или они нас. Ладно, что там по моему запросу? Есть что-нибудь? – Есть. Как не быть. Ты слова “зарница” и “командная эстафета” слышал раньше? – Ну-у-у... что-то такое в голове крутится, но... – Понятно. Я тебе кратенький файл с описанием сбросил на комм. Посмотришь потом. Обрати внимание именно на целевую направленность командной игры – результат должен быть ощутим и конкретен. Идею ухватишь, дальше сами разберётесь. Классические командные игры можно попробовать, что-то типа регби. Только совместите всё это с прохождением полосы препятствий, а ещё лучше – с работой. Именно с работой, здесь. Или на Луне. Кстати вам и результат “на руки” будет. В чистом виде игры, футболы там всякие... это неплохо всё. Только рано пока. Социум молодой, мало нас. Не до игр нам, в чистом виде. Не переварим мы последствия. Верь мне, только хуже сделаем. – Принято. Признателен за помощь. У меня всё. – Рад, что помог. До встречи на орбите. Руслан отключился. Олег постоял несколько секунд, обдумывая полученную информацию. Потом решил добраться до своего коммуникатора и сразу посмотреть, чего ему Руслан переслал. Обернулся. И наткнулся на Валеску. Она стояла и требовательно смотрела на него. Олег вздохнул: – Ты же понимаешь прекрасно сама, как мне трудно девчонками командовать. Сама знаешь почему. И, вместо того чтобы помочь, первая же меня не слушаешься! Ну, что у тебя ещё? – Не складывается, – упрямо буркнула Валеска. – Что там у нас не складывается? – Ситуация. Этим ударом, что ты мне показал, ты мог Грановску только в печень ткнуть. Если бы ты её в голову сбоку рукой ударил, я бы этот удар заметила. А Кирк про сотрясение говорил. И, я видела, у Юби голова вверх мотнулась. Ты мне не всё показал! – Валеска! Может позже? – Сейчас, – она упрямо покачала головой, – Ну Олег, ну пожалуйста! Ты не понимаешь, я из-за своих непоняток спать спокойно не могу! Ну чего тебе стоит? Просто покажи и всё! А за это, клянусь, – она подняла правую руку, – Канючить больше не буду. И никаких капризов и лишнего флирта. Я стану образцом поведения кадета! Твои просьбы и рекомендации, как приказы ротной матери буду выполнять. – Обещаешь? – Тимирязев прищурился. – Клянусь, – твёрдо подчеркнула Валеска. – Хорошо. Верю. Тогда так... повтори этот левый боковой в корпус. Нет, без меня. Просто сбоку левый в корпус с шагом-доскоком влево-вперёд. Так. Отлично для новичка! А теперь сразу же, единым движением толкаешься левой ногой. И бедром и, докручивая корпусом, поднимаешь кулак левой руки вверх. Бедром и корпусом. Ещё раз... бедром и корпусом говорю! Не загребай рукой! Смотри внимательно. Этот удар называется апперкот. – Апперкот? – Да. – Я знаю, как бьётся апперкот, – заявила Валеска, – Это удар снизу-вверх. Вот так. И показала. – Тьфу-тьфу. Что за ересь. Ты чего руками размахиваешь! Срочно забудь эту фигню, и того, кто тебя этой гадости научил. Показываю, вспоминай всё, что я тебе только что рассказывал: боксёр начинает удар с ноги, в ударе участвует всё тело. Вот, повтори. Да не загребай же ты рукой! – Тогда я не поняла, как кулак поднять? Ведь снизу-вверх ударить нужно? – Хорошо, показываю ещё раз. Вот так – толкаешься, дошагиваешь... ногу подставить под себя не забудь. Ты же с весом бьёшь, вес переносишь? Да. И чтобы не потерять равновесие делаешь шаг. Шажок. А кулак поднимаешь бедром и корпусом. Не рукой! Да, вот так. Именно одним движением. Почти правильно, молодец. А теперь на мне попробуй. Давай. Он встал напротив Валески и, точно скопировав манеру движения Юби, ударил ногой в корпус. Валеска спокойно почти, одним движением шагнула с лёгким доскоком навстречу-мимо удара, докрутив корпусом несильно воткнула кулак Олегу в бок, в район печени, и, продолжая движение, провела разученный только что апперкот. Кулак скользнул у него под рукой, и сам-собой воткнулся в подставленную возле челюсти ладонь. – Ну, вот и все тайны. Поняла? Валеска всплеснула руками и, неожиданно для себя самой плюхнулась задницей на пол. Она ошарашенно таращилась на Тимирязева, а на глаза вообще навернулись слёзы. – Ничего не понимаю! Так просто? – она тряхнула головой, – Но – как? Почему?! Почему все лучшие современные единоборства... “выкручивают” бойцов на какую-то... как ты сказал – ересь? Ведь, правда же – чушь полная, нелепость на нелепости! Как такое вообще произойти могло? – Ну, это не ко мне вопрос, это уже тенденциальная аналитика. Задай его Руслану. Он ответит более грамотно, скорее всего. Только дождись перехода к другой звезде. Не лезь к нему сегодня-завтра. Или лучше... вот – он тоже будет у вас историю и нравственную философию вести. На занятии и спросишь. Договорились? Валеска молча кивнула. Потом спохватилась, вытерла мокрые глаза ладонями, вскочила и встала смирно. – Разрешите продолжать тренировку на боксёрском мешке, капитан? – Продолжай, кадет. Когда ещё получится расслабиться? не спеша, с удовольствием, на мешке поработать, прочувствовать собственные рефлексы.... Валеска не осознала тогда степень угрозы. Думала – все тяжести солдатские они пережили уже. *** А потом началось. И всё происходящее воспринималось как набор условно похожих друг на друга эпизодов. Десант, десант, ещё десант... опять десант и вот – они привычны стали, как собственная рожа в зеркале... это запомнилось – да. Слегка подбитая, местами покарябанная, почти лысая башка в зеркале – запомнилась, да. Три-пять секунд на созерцание этого зрелища каждые шесть-десять часов. Такую морду даже макияж не спасёт, только боевой тактический шлем. В неактивном состоянии он толстым воротом лежит на плечах “шкуры”. Быстро-быстро его активируешь, и когда эта харя скрывается за забралом, вздрагиваешь от облегчения. Старики, ну, первый призыв... компенсационные скафандры называли “кожей”. А они – “шкурой”. Капитан взъелся, наорал на них, заявил, что право на такую вольность надо заслужить. И они служили, а что делать? Назвалась болтом – полезай, куда сунут. Герметизированный шлем, поначалу, обрезал звуки. Специально, для тренировки. Оказалось – это не просто, ориентироваться в пространстве без звуков. Да ещё при повышенной гравитации. Или пониженной. Да ещё на рельефе, подобном лунному. Да, даже просто “скакать” по-вдоль “Прайма” – то ещё испытание.... Сначала. Не понятно, где было труднее... наверное, везде было нелегко. Но, тренировки и привычка, и опять тренировки. Постепенно втянулись. Все. И стало интересно. Учебно-боевых десантов, только на Луну уже семнадцать было. Да на Землю двадцать один. С прохождением маршрута, работой оружием, с огневым контактом по целям. Да столько же на виртуальных симуляторах. Там уже – да! Не просто интересно. “Весело” бывало!!! Мало того, что уровень ощущений в капсулах десантникам меньше сотни не выставляли. Так своей фантазией режиссёры интерактивных схваток не ограничивались. Щедро “зачерпывали” у фантастов всяких кошмариков. От души. Девки блевали после виртуальных тренировок, едва только успевали вывалиться из капсулы. Не все. Некоторые. То есть почти все, на самом деле, но по очереди. Это уж, у кого-когда нервы сдавали. А Тимирязев стоял рядом с довольной рожей и хвалил. Говорил – молодцы, вовремя блюют. После драки, а не в процессе. Потому-что главное – что? Правильно – отряд не подвести. Личное отношение к процессу можно и потом выразить. В перерывах между тренировками – теоретические классы. Исторические закономерности и нравственная философия. Тенденциальная аналитика и стержневые культурные традиции, формирующие социум. Просто культура и искусство, причём такие, о существовании которых подозревали чисто умозрительно: живопись, литература, музыка, театральное искусство и кино. Или, как там правильно – кинематограф? Всё то, что исчезло из употребления лет двести уже как! Или триста. Короче – никаких скандальных шоу и интерактивок! Жутко непривычно было поначалу сидеть, смотреть... и не иметь! возможности! вмешаться! в происходящее! Даже не подраться по этому поводу! Ух-как девчат при этом нервы подводили! Некоторые “привязать” их просили, по-другому нет возможности пытку бездействием вынести. Но: “выключи нервы, включи мозги!” – стандартный ответ этих извергов. И ещё: “у тебя душа есть, поищи внутри – найдёшь. Вот тебе, тот самый инструмент для обработки подобной информации”. Что Лузгин, вернувшийся с Земли, что Берсенев – на каждом занятии “драли с них до помутнения в глазах”: аналитика процессов, причинно-следственные связи, логические построения, ситуативная и общая экстраполяция.... При этом!!! Самым сложным оказалось – находить общий язык со своими подругами – десантницами. Обсуждать спорные вопросы... не просто выпучив глаза “потявкаться” до хрипоты и остаться каждой при своём, лишний раз убедившись, что все остальные – дуры набитые и непроходимые тупицы. Тимирязев на одном из первых занятий вообще заявил, что не выпустит их до тех пор, пока они к общему мнению не придут. Ни в туалет, ни в душ, ни в столовую. Пока не договорятся. Не просто расползутся по углам в изнеможении от непродуктивной ругани, но выработают общую приемлемую точку зрения на всю роту. И драться запретил. Рыкнул ещё: “...договаривайтесь, девки, как хотите. Договаривайтесь – вас всего сотня. И, если вы даже таким количеством единое мнение выработать не можете – грош вам всем цена. И нам тоже!”. Фирсова ещё, помнится, посмотрела на него так... но ничего не сказала. И это того стоило, как ни странно. Ну-и – Её Величество – Матчасть! Это обязательно, без этого никуда. Что это за солдат, который матчасти не знает? Хуже того – не может исправить то, что его не устраивает. Или улучшить то, что есть. Потрудиться пришлось, чтобы научиться всем этим пользоваться... собой в первую очередь, своим телом и своими мозгами. И всевозможным техническим оборудованием, в том числе, не только боевым. А то, как это так! десантница и не умеет стандартным инструментальным набором пользоваться? Ух-как Тимирязев их стыдил! И они учились. В принципе, это очень интересно оказалось – работать своими руками. И не только стандартным инструментальным набором. Там, в мастерских, столько всяких интересных приспособлений и устройств оказалось! Любые идеи, любая инициатива по модернизации имеющегося оборудования поощрялась. Но, тут же “наказывалась” исполнением. Придумала? Ищи способ воплотить в жизнь. Воплотила? ... хотя бы в первом приближении – отдавай на обкатку подругам и товарищам. Лишнее “отвалится” в процессе, нужное доработается со временем, приживётся. Всё свободное время, особенно сразу после десантов, рота практически пропадала в мастерских. Таким образом и формировали оптимальный комплект прикладных расширений и опций “шкуры”, оружейных и вспомогательных систем. Зато они теперь точно знали, на что способны: отделение десанта на пять километров в диаметре всё видит, всё знает, и может в пыль разнести или выбить глаз, даже если его не видно, глаз этот. Понятно, крутыми они не сразу стали. Всякое бывало поначалу. Даже люди гибли. Они под ручку с костлявой всем отделением прогулялись как-то раз. Валеска с Максим отличились, если бы не они вдвоём... и Юби с Серёгой Ярцевым, конечно... это биолог который... не было бы их отделения. Вообще. Вот. Юби, конечно, ботаник, микробиолог, но в полевых условиях, на практике, вполне может почти любую дырку в человеке залатать... с Серёгой в паре. Даже при отсутствии атмосферы и пониженной силе тяжести. Не хуже профильных хирургов. Как выяснилось. И материться она так затейливо и крепко на нескольких языках. На польском и на немецком – это Валеска поняла. И ещё на каком-то. А Серёга молчит всё время. Только шипит что-то себе под нос. Но, он мужчина – ему можно. Это во время второго десанта на Луну выяснилось... ну, это когда Леська.... Под кибером-штабистом пласт породы просел, и она вслед за ним в пропасть рухнула, вроде-как и не быстро, но неумолимо исчезая в чёрном, бездонном провале. Тёма с Вельтой рванули её спасать. Не рассчитали усилий с перепуга, там же тяготения на Луне нет почти, особенно если с установленным почти везде на “Прайме” 1,2 G сравнивать... или вообще, полуторным, как в спортзале. Рубанулись в противоположный склон образовавшейся щели – Вельта при этом и повредилась. А он, скол противоположный, тоже на честном слове “висел”. Серёга Колычев, это который физик, у нас же два Серёги, “не растерялся”, с медленно проседающего скола не соскочил, а просто рухнул вслед за ними. Тоже, вроде как, не спеша, не быстро, плавно и в никуда.... И вот так вот тихо и не спеша начало исчезать всё отделение. Значки состояния четверых окрасились в оранжевый цвет. Чуть позже – в красный, у двоих, и замигали. А это значит... ну, вы поняли. Хорошо, что ни одна из её нежно любимых мин не рванула, Леська их с собой вечно таскает штук пять... у неё конечно плазменные фугасы в основном, а при отсутствии атмосферы они не так опасны, как, например, бризантные заряды. Но всё же.... В общем – такое началось, вспомнить стыдно. Максим не растерялась почти. Но командовать всё равно начала Валеска, наверное, армейский опыт сказался. Она первая про лебёдки вспомнила. И сообразила – кому, как и чего к чему крепить. В результате всё отделение они с Макс и удержали. Помнится, ещё после первого десантирования, обосновали желательность присутствия в экипировке банальных лебёдок на механическом приводе. И вот – тогда же и пригодилось. Они с Макс припахали остальных двух киберов... рухнувший кибер-штабист сам из пропасти выбрался позже, пока Юби в паре с Ярцевым, троих девчонок прямо на сколе пропасти штопали... ну, там, где их поймать и зафиксировать успели. Доставать из провала на поверхность времени не было, кровища хлестала фонтаном... давления нет ведь. В смысле атмосферы. А “шкуру” девки ухитрились повредить, из строя вывести... хорошо хоть частично, не полностью. А полностью – это был бы “всё”. Однозначный “всё”. Юби – нет, так со своим плазмомётом и валандалась всё время, хоть и мешал, наверное. Или просто забыла сбросить... а Сергей Ярцев своё оружие с ранцем тогда сразу сбросил, чтоб работать не мешали. Только аптечку из ранца выщелкнул и с собой таскал. Медик, блин, биолог. Еле нашли его сбрую потом... да, понятно, у него пулемёт ручной. Достаточно неуклюжая штука, с патроноводом – системой перезарядки, подачи боеприпасов... там калибр – будь здоров, почти пушка. Пулемётом разве-что называется. Зато собственное оружие догадались в системе целезахватов скафандра маркировать... раньше, вроде, и незачем было. Девчат спасли. Впервые в жизни смерть была так близко. Совсем рядом с нами. Пыли было... на Земле надо полуторатонный фугас в пустыне взорвать, чтобы такой шухер навести. Чуть не сорвали выполнение задания, полученного отделением, всё жались друг к другу, некоторых трясло не по-детски. Ух, влетело всем тогда от Тимирязева. Пострадавшие-трое, на целые сутки лазарета попали. Грань-Геката грозилась “убить” всех, кто выживет. Как только сама с Земли вернётся, типа – нечего маму-лейтенанта позорить. Зря она что ли, с ними в “яслях”, чуть не с каждой лично нянчилась! Это ж надо было ухитриться, при пониженном тяготении, поломаться, ободраться и “шкуру” повредить! Всё отделение тогда от практики отстранили. Так всё это время на теории и просидели. Ну-у, в мастерских ещё... тоже не зря время провели. Именно после этого случая в экипировке десантницы окончательно и прописались ранцевые реактивные джетты. Не ситуативно, под конкретное задание. А так конструкцию рассчитали, чтобы всегда мобильными быть. И не только рассчитали конструкцию, но и сделали всё сами. И собрали, и испытали неоднократно, и конструкционно и по отдельным узлам, педантично и скрупулёзно довели устройство до логически адекватного состояния. От этого наша жизнь зависела. К девчонкам в лазарет заходили, они улыбались так... виновато.... Но “боевую” задачу мы тогда выполнили. Несмотря на то, что пострадавших девчат пришлось на руках нести. При пониженном тяготении это тот ещё фокус! Иногда казалось – при повышенном легче было бы... ну, не легче – проще. А Макс с Артёмом минут двадцать, кстати, киберу-штабисту “мозги вправляли”. Что-то разладилось у него в мозгах. А как нам без штабиста-то? И локация, и связь, припас опять же... всё на нём. Артём всё грозился вполголоса, если тот в себя не придёт, разжаловать его до звания электроника, никаких ему “искусственных интеллектов”... может и это сработало тоже. Кто их, эти искины, знает.... Зато, после инцидента, себя действительно отделением десанта ВКС почувствовали. Командой, отрядом, в самом настоящем смысле. Вместе стоявшем, плечо к плечу, против самой настоящей опасности. Случайной... но смертельной. Трудно было.... Впрочем, не только наше отделение отличилось, первые десанты вообще оказались богаты “сюрпризами”. Несколько человек погибло. Некоторые – на Земле! Не спасли, не откачали, раненных не вынесли. Не смогли. Наша родная старушка, колыбель человечества, тоже оказывается, опасной может быть. Смотря куда залезешь. Вон, одно отделение – с бегемотами в Африке сцепилось... влезли по незнанию в их ареал обитания... повоевали конкретно, до плазмомётов, мин и гранат дошло – и стыдно и смешно. Забавный в зоопарке гиппопотам весьма опасная, злобная и мстительная скотина оказывается, агрессивная и хитрая. Боевое задание отделение так и не выполнило. Тимирязев их так чихвостил перед строем, Валеска думала он их сейчас натурально “сожрёт”. Для профилактики и в назидание. А, если честно, за пределами человеческих поселений – везде опасно, куда ни залезь. Совсем не райское местечко. Никак не могли отделаться от ощущения, что мы на Земле – гости... незваные. Но как же так?! Человек на Земле, как минимум несколько десятков тысяч лет живёт. Минимум. Если вообще не на самой Земле изначально появился. Так почему же... Да потому. Так-то. Изрядно дури и спеси подрастерял народ. Крутыми себя больше никто не считал, только учились, тренировались, на полном серьёзе играя в “солдатики”, сжав зубы. Космос не прощает ошибок. Это уже для всех не пустые слова. И планета наша, хоть и родная, но тоже, оказывается – в космосе находится. Каким бы странным это мягкотелым “земляным червякам” ни казалось. Чего тогда ждать от чужой, “непокорённой” планеты? Стоит задуматься. И самое главное – малодушных не оказалось. Никто не бросился обратно на Землю, ну, в смысле – к старой цивилизации, вереща и пуская слюни от страха. И ещё... как-то само собой стало для всех естественным, что люди возвращаются не на Землю, а наоборот, с планеты. И все реально предвкушали, ждали того момента, когда они, то есть мы... “Прайм” в смысле... короче... Ждали команды на СТАРТ. От осознания ситуации холодок вдоль позвоночника ползал. Оружие – отдельная история. Поначалу все... все-не-все, но многие – лазерами “болели”... это после интерактивной современной фантастики. Оказалось, фантастика эта очень сильно отличается от реальности. Там, в арсеналах на “Прайме”, столько всего интересного! И им действительно дали из всего этого пострелять! Просто так. Столько, сколько “в каждую влезло”. А потом поставили конкретную боевую задачу. На виртуальном тренажёре... поначалу может, кто и заблуждался по поводу виртуальности этих тренажёров. До первого прохода. Оказалось, застрахованы мы были только от переломов, возможно ещё сотрясений... но “эту прелесть”, переломы с сотрясениями, на прикладных тренировках по рукопашному бою добирали. А так, в остальном – полный комплекс “удовольствий”: ушибы, виртуальные ожоги, кислотные в том числе, слизь, дерьмо, простая вонь, газовые атаки, акустические удары. Страх и мерзость. У-ух. Э-эх. Да, оказалось, всё это не просто так. И в следующий раз, на стрелковом полигоне, каждая из десантниц уже задумалась, над тем, какое оружие себе выбрать. Валеска, впрочем, и не сомневалась с самого начала. Она сразу подружилась с автоматической винтовкой. Такая она была... чёткая. Такая, прям... Вот только с патронами небольшая зарубка вышла. Не очень ей существующий патрон понравился. Пули с твёрдой рубашкой, неслабым зарядом внутри, и проводящим пояском, который детонирует начинку при попадании в проводящую среду, будь то металл или живое тело. Так вот вроде и замечательно всё, хороший вроде патрон, правильный, мощный... чего ещё надо? В теории. А на практике, лично она-сама предпочла бы что-нибудь попроще для своей винтовки. Эти, с пояском проводящим, слишком сложны. Ну-у... им ствол из непроводящего композита подавай, нарезкой ствола защитная плёнка с пули снимается. Это, как ни крути, достаточно серьёзные ограничения. Опять же дополнительная настройка условий реагирования припаса в зависимости от среды – немаловажное условие. Мало ли – в ионизированной среде биться придётся? Как тогда реагивность пули выставлять? А так – у нас ведь и союзные плазмомёты рядом работают, и плазменные гранаты – у каждого, считай. Ионизация по любому повышенная. И тут мало ли что.... На взгляд Валески – сложно слишком. А чем сложнее, тем больше шансов на случайный сбой. Особенно в настоящем бою. По закону подлости. К пониманию того, что чем проще и надёжнее оружие все пришли, хоть и цеплялись вначале за фетиш боевых лазеров. Что ж. Были в арсенале и такие. Они – да, ситуативно мощнее может быть. Но далеко не всегда, и гораздо более привередливы: тяжелее – раз. В том числе и в обслуживании капризнее. Плюс во многих средах действуют хуже, это два. Например, при задымлении или пылевой взвеси. А где в реальном бою идеальные условия для стрельбы найдёшь? К тому же скорострельность ниже гораздо, обслуживание более трудоёмкое, это три. Многих это... поразило просто, но оказалось – автоматическая винтовка, пожалуй, действительно самое удачное, наиболее удобное и универсальное ручное стрелковое оружие. И на убойную мощность жаловаться не приходится, тут во многом всё от конструкции и боеприпаса зависит. И тут, многие девчонки и парни сошлись во мнении: припас ещё упростить можно. Что-нибудь с надсечённой головкой и твёрдым сердечником или просто со смещённым центром тяжести. Такие технологичнее, их изготовить почти на коленке можно. Ну, не на коленке конечно, но всё же. Валеска пообещала себе с этим разобраться, теоретическую базу наметила, интересно посмотреть было, что предки по этому поводу наработали, чтобы колесо второй раз не изобретать. Но, вплотную этим вопросом заняться всё руки никак не доходили. Вот... Вот! А если так хочется что-либо мощнее – вот тебе гаусс-патрон. По-своему – донельзя простая штука. И универсальная. Сменной кассеты конденсаторов на сто выстрелов хватает, в среднем. Калибруется движением пальцев. Что-то “тяжёлое” прищучить? Калибруешь на двадцать три, крепишь на винтовку или рельсу – там всё-таки приклад, компенсаторы отдачи... заряжаешь бронебойным и с трёх километров даже кибера свалить можно. Теоретически. Если успеешь, конечно. Киберы – они шустрые. И точные.... А можно плазменный снаряд или бризантный, и навесом запустить. Этим же гаусс-патроном. И на пару километров и, даже, метров на двадцать, только залечь успей. Да хоть рикошетом за угол гранату закинуть: выставляешь калибр, мощность разряда на импульс, гранату – хочешь в патронник, или в магазин на шесть бронебойных или три плазменных, там, или электроимпульсных. У них-то калибр больше. Гранаты к гаусс-патрону, четыре вида: электроимпульсный, плазменный, бризантный и бронебойный. Первые три на сорок пять миллиметров калибруются. А бронебойные на двадцать три. Так вот, кибера нашего – разве что гранатой бронебойной достать можно. Которая идёт со скоростью три с половиной километра в секунду. И то, кибер может увернуться успеть. Они на четырёх лапах, шустрые, черти, отпрыгнуть там, или присесть – вообще без проблем, быстродействия “мозгов” хватает. А что там – сместился на десяток сантиметров, чуть довернулся и бронебойная граната мимо прошла. Киберу для этого долей секунды хватает. Ещё их можно импульсом боевого лазера достать – танцуйте фетишисты! Но – минимум мегаватт на пиксель (единица измерения ударной мощности лазера: ватты в пикосекунду на миллиметр), при прозрачной атмосфере, или лучше вообще без неё. Плазмомёты ручные – тоже мощные штуки. Но! Бета-разряд плазмомёта киберы вполне держат, попаданий до трёх-четырёх – за счёт собственного защитного поля. А там семь-восемь МЭВ в разряде... кажется. Ну-у, вообще эти электронвольты весьма трудно ощутимая единица измерения. Валеска уяснила только, что при удачном попадании в точке фокуса создаётся температура тридцать пять – сорок тысяч градусов за две десятых доли секунды. А это примерно в семь-восемь раз выше температуры солнечной поверхности. Да плюс неслабый электрический удар при разряде. Слабее конечно бронебойной гранаты, но и этого хватает. Впечатляет. НО! В разных типах газовых сред ионизированный пробой нестабилен. Сильно разряжается при наличии защитных полей. Короче, зачастую приходится просто “гадать”, с какой силой эта хреновина шваркнет. В заметных плюсах только наличие режима “реактивного огнемёта”: вполне способен выплюнуть четыре десятка сгустков капсулированной плазмы на пять-шесть сотен метров с одного картриджа. Дольше четверти секунды плазма в капсулированном состоянии не держится, но за это время сгусток как раз метров пятьсот-шестьсот проходит. Что творится в точке попадания? Б-р-р. Взрыв десятикилограммового термобарического заряда видели когда-нибудь? Очень похоже. Только страшнее немножко. Есть ещё режим пульс-плазмера. Примерно в таком же стиле лупит очередями мелкокалиберных капсулированных сгустков. Калибруется по ходу боя, тоже, чуть ли не пальцами. Дальность боя примерно на две трети выше. То есть, до километра, где-то. Соответственно скорость мелкокалиберного заряда выше настолько же. Когда на Луну высаживались, девчонки из этих штук били – выглядит потрясающе! Аж дух захватывает. И это ещё не всё. Там есть ещё главная фишка. В режиме ближнего боя портативный плазмомёт в состоянии удерживать четырёх-пятиметровый дуговой разряд в течение нескольких секунд. Свободным хлыстом! С двухсекундной перезарядкой. Крутая хрень, если честно! Правда, зарядные картриджи выедает на раз. Валеска не сильно разбиралась в электричестве и полях. Но понимала – подобный “свободный” жгут, или хлыст – это из разряда чудес. В прямом смысле слова. Устроить электронный разряд с ручного устройства на пару-тройку километров в объект заранее неопределённых характеристик электропроводности – и то, кажется проще. К чему такие сложности только? – взял винтовку, присоединил гаусс-патрон... чего ещё надо-то? Во время десанта на Антарктиду они обнаружили на заброшенной исследовательской станции... забытый кем-то древний бульдозер! Валеска его осмотрела – его выпустили в середине ХХI-го века. Ну-да. Уже с конца ХХI-го никаких исследовательских поселений в Антарктике не было, свернули всё за ненадобностью. А вот машина была классная – шедевр в своём роде! Только ненужный никому – потому и бросили. Они даже запустили его и покатались немного, за рычаги подёргали. А потом Вельта на нем дуговой разряд своего плазмомёта испытала. Светанула с пяти метров во фронтальный нож бульдозера. Даже полсекунды не потребовалось. Вспышка чуть не ослепила, светофильтры шлемов спасли. Шарахнуло так, что акустические мембраны заложило. Нож выжгло по центру, разорвало, и куски вывернуло из кронштейнов силовой пневмоподвески. А он весил больше тонны. Сам бульдозер, показалось, даже немного подбросило. Так-то. Хорошо, что рядом никто не стоял. И, как показалось, Вельту чудом не зацепило. От эффекта всё отделение отходило почти минуту. В общем, Валеска остереглась бы этой штукой размахивать. Уж больно дури в ней много. И, прежде чем вести ближний бой, даже в режиме пульс-плазмера, тоже хорошенько бы подумала. Ну, кто себе под ноги активную плазменную гранату бросает? Минимум с пятидесяти метров такую штуку в ход пускать можно. А ещё лучше со ста. Ну её! Самой бы не пострадать! То ли дело, её автоматическая винтовка! Хочешь – в упор бей, или очередями, на пару километров прицельно, кучность – блеск! Хоть лёжа, хоть с шага. Лёгкая, даже с гаусс-патроном пристёгнутым, складная, разбирается легко, починить, в случае чего, на коленке можно. И плевать, в какой среде бой вести: под водой или в безвоздушном пространстве, или в джунглях... даже во время песчаной бури, в пустыне. Не-ну-у... конечно плотность среды свои ограничения накладывает. Но эффективность сохраняется адекватная, даже под водой. Специально проверяла. А ни плазмомётом, ни лазером, ни под водой, ни в пыли, ни в джунглях – не подерёшься толком, самой бы не угробиться. Делайте выводы, как говорится. Но. Плазмомёт оружие не только эффектное, зрелищное. Но и эффективное. Тяжёлое. Да и ограничений у него не так много на самом деле, вполне годиться для боевого применения. И Юби и Вельта мгновенно ротными любимицами стали! У них даже последовательницы появились. Но далеко не все оказались такими же упёртыми по поводу плазмомётов. Всё ж таки, красиво девчата работают этими “болтами”! Особенно на тренировках на стрелковом полигоне. Любоваться можно: там особая пластика движения, при работе с таким оружием. Они скользят, перетекая из позиции в позицию, от укрытия к укрытию, бьют, устраивая в местах попадания локальный “всё”. Просто “полный “всё”. Завораживает. Юби вообще в свой “болт” влюблена, чуть не в койку к себе его тащит, после отбоя. Сколько Валеска не пыталась её переубедить... а-а... ну, не в пустую конечно. Юби всю её критику на ухо чётко наматывала. Но понимала по-своему. Учитывала во время отработки упражнений. И оружейников новыми требованиями к ТТХ плазмомётов забрасывала. А перед тем, как лечь спать чуть не беличьей кисточкой свою игрушку полировала. Несколько раз выпрашивала у Валески набор инструментов, и возилась с тестерами и индукторами... но разбирать плазмомёт в кубрике Валеска категорически запретила. Ну его. Ну, реально, не игрушка ни разу. Юби не расстроилась. Стряхнула с Тимирязева увольнительную и умчалась в лабораторию к оружейникам. Ну-у, как увольнительную... похоже, Олег просто договорился, что бы оружейники её у себя “приняли”. Им тоже не просто, у них своей работы вагон – их Гай с Русланом так загрузили космическими орудиями, ни на что другое времени не осталось. Говорят, они даже спать забывают. По факту, Юби умчалась туда в своё свободное время. Не пойти в учебный десант – немыслимо. Ничего другого пани Грановска тоже пропускать не пожелала. Поэтому потратила все три часа своего свободного времени, да прихватила часа полтора от сна. Что именно она там со своим плазмомётом делала – осталось загадкой. Но такой счастливой Валеска её даже после секса не видела. Впрочем, как и Вельту через день. И не преминула им обоим об этом сообщить. В ответ Юби заявила, что Валеска к своей винтовке “больная”. Ну, точно из вредности. Всё совсем не так! С одной стороны. С другой – это же автоматическая винтовка! А не какой-то там плазмомёт. Только вот... в их отделении – винтовка только у неё. Штурмовых рельсовок – две. У Артёма и у Алеси. Ну, это понятно, у каждого из них своя “любовь”: у одной – мины, у другого – гранаты. Им с другим оружием заморачиваться ни времени, ни надобности, а штурмовая рельсовка в этом смысле самое удобное оружие. Максимум эффективности при минимуме затрат на обучение и рабочее обслуживание. Плазмомётов тоже два, у Юби с Вельтой. Макс Зеленцова себе сразу рельсовку взяла. Стрелком оказалась отменным. С пяти километров вогнать пулю в дюйм – это про неё. Как и про Серёгу Колычева. Ярцева без ручного пулемёта представить сложно, хотя... он вполне органично смотрится с этой “оглоблей”. Тимирязев объяснил, это зависит от индивидуальной координации бойца. Прицельные системы у всех примерно одинаковые. По качеству. Нюансы, понятное дело, каждая под себя подгоняла. Ну, в смысле, каждый – парни тоже. Тут, “по старинке”, нужно просто со своим телом определённым образом договориться. Кто как договорился – таков и результат. Вельта Порошина тоже, как Юби, со своим плазмомётом чуть ли не целуется. На дистанции боя до километра, они вдвоём такое шоу фейерверков устраивают! Киберов перепугали как-то раз, ага. На Луне все три кибера их отделения просто попрятались, на всякий случай! После первого залпа. Они тогда впервые учебно-боевую задачу вместе отрабатывали. Кибера растерялись: цель – дружественная, а высчитанная их искинами опасность – реальная. Всё – лопайте логический “затык” – вот вам большая ложка. Причём – электронике его “объяснить” – не в пример легче, чем искину. То есть проще. Хорошо, что киберы не ударили на подавление, у них же и ракеты есть. Разбежались, по щелям забились... в смысле – заняли тактическую оборонительную позицию, в силу своего кибернетического разумения. Еле выковыряли их оттуда, из щелей этих. Ух, девчонки потом намучались с ними “договариваться”! Как Артём ей рассказал, там логическая нестыковка в программном коде образовалась. Ведь, теоретически, вероятный противник аналогичным оружием может быть вооружен. То есть, не воспринимать подобное оружие как угрозу – нельзя. Вести упреждающий огонь по своим – тоже. Но, это человек понимает, ты попробуй “пластиковым” мозгам это объясни. У них всегда куча обоснованных “но” в запасе. Так что, среагировали кибера, в принципе, адекватно, все их “но” ситуативно имели смысл. Народ чуть в ступор не впал – что делать? Все возможные боевые ситуации по любому заранее не предусмотришь.... Макс поворчала немного, но “перевесила” эту задачу на электронику, переставила приоритеты и через систему распознавания “свой-чужой”, смысл жизни им объяснила, киберам. Хоть они и упорно отказывались её понимать, поначалу. Всем отделением потом, вместе с киберами тактику противодействия отрабатывали. А другие отделения у нас перенимали. Каждый раз на Луне эту программу на всякий случай “работали”. До Луны мы, понятно, не пешком добирались. У нас на роту было два десантных шлюпа. Вообще-то, официально они назывались платформами. Но! Какая же это платформа? На самом деле очень сложная штука! Со своим комплексом двигателей, системой управления манёвром, своим реакторным кольцом. Системами связи, дальнего и ближнего обнаружения. Просто космический корабль в миниатюре! Хотя, какая там миниатюра, карго габариты платформы 40-90-160. В метрах. Они с Максим и Артёмом досконально это устройство облазили, во время предпоследней увольнительной. Непонятно только, почему Серёга Колычев отказался с ними пойти, застеснялся почему-то... а, ладно, не захотел – его дело. Им тогда по шесть часов свободного времени дали. Вот они и решили ближе познакомиться! Понятно, вся техническая документация – вот она, бери и пользуйся. Но, покрутить перед глазами голограммы чертежей – это одно. А самой... то есть – самим – “руками пощупать”, это.... Потрясающее устройство! Столько новых технологий, о которых на Земле и не слышали даже. Кокон-капсулы для десантников индивидуальные, закреплены так хитро, что при разгоне и манёврах всегда по вектору усилия разворачиваются автоматически. Нет, не так. АВТОМАТИЧЕСКИ – вот так. Вместе со всеми компенсирующими слоями. Это они знали естественно – пользовались же. Но вблизи “рассмотреть”, как оно там устроено! Перегрузки при разгоне нешуточные, на себе испытывали, и боковые ускорения можно не выдержать в принципе. Вплоть до разрыва внутренних органов. Мы, люди, оказывается, слабо приспособлены к боковым перегрузкам. И, минимум, сознание потерять можно. И это никуда не годится, не говоря уж про “максимум”. Что это за десантница, с потерянным сознанием? Максимум, же – вообще не допустим. Или вот, к примеру, при торможении... что, если бы капсула разворачиваться не могла, тормозной импульс десантницам на голову принимать что ли? Или всю платформу крутить, чтобы десант не угробить? Короче – масса уникальных инженерных решений. На Земле, действительно, ничего похожего. Хотя, в процессе этой “экскурсии” на шлюп, Валеска не удержалась. И, некоторые свои соображения по механике ориентационной трансформации комплекса двигателей высказала. Стресс тестерам. Ну, просто они рядом оказались. По её скромному мнению, всю ситуацию можно было решить по-другому. А Максим с Артёмом её неожиданно поддержали – да, по-другому. И не только эту ситуацию с ориентацией двигателей относительно платформы. Но и некоторые другие. Они конечно не готовились, сами ситуацию не решали, но, на первый взгляд.... Их сразу же к конференции подключили, попросили повторить и подробностей. Валеска потом стеснялась сильно своей несдержанности – и без неё не дураки здесь работают. Неизвестно, приняли их рекомендации и пожелания, хоть частично, или нет. Но выслушали очень внимательно. Сам Северцев лично примчался, сотоварищи. Все вместе по шлюпу на “карачках ползали”. Они с Максим и Тёмой постепенно все свои идеи и пожелания выдали. Сами не заметили как. Инженеры задавали вопросы, некоторые моменты пояснить попросили, слушали внимательно. Она, помнится, ещё расхрабрилась... ну, слушают же. В конце, когда спросили: “ещё что-нибудь?”, посетовала, что на шлюпе орудий нет. Это понятно, что даже лазер, самый скромный по размерам, и тот едва ли не больше их шлюпа. Но, все древние десантные устройства, всё равно оружие поддержки на себе несли. Ну, может быть, кроме троянского коня. Северцев, помнится, хохотнул, съязвил, мол, не хватало на троянского коня баллисту прицепить! Потом посерьёзнел. Кто-то из стресстестеров проворчал, что относительно “космоса”, они как раз на технологическом уровне троянского коня находятся, и всё же капрал Йенч права. Что-то типа крупнокалиберного пулемёта или, ещё лучше, мелкокалиберной автоматической пушки на борту десантной платформы иметь желательно. Боевая же техника, как ни как – смысловая нагрузка конструкции подразумевает орудийные системы. “Это понятно”, – пробормотал Северцев. Нервно выяснил у Валески, есть ли у неё ещё идеи, облегчённо выдохнул, услышав: “пока нет”, поблагодарил, сгрёб всю команду и куда-то с ними умчался. Никакого вооружения у них на платформах так и не появилось до сих пор... ну-так, времени-то прошло всего ничего. Есть, правда, кибера. Они вполне в состоянии с борта огонь вести. Но, по космическим меркам, их пушки и ракеты – не оружие в принципе. Ни по одному из критериев. Время бежало незаметно. Постоянные тренировки с оружием и оборудованием. Учебные десанты, то на Луну, то на Землю. Прыгать с разгону на Землю, с орбиты... поначалу от такого приказа всю роту оторопь взяла! С пятисот километров! Бр-р-р! Тимирязев тогда рявкнул: “Чего замерли, банда колченогих мартышек? Рты закройте – и мимо планеты не промахнётесь!” Как ни странно, это решило ситуацию. С трёх-четырёх километров, десяти-двадцати – страшно прыгать, да. А с пятисот – нет, почему-то. Даже при скорости отрыва от носителя в пять километров в секунду относительно планеты. Не ощущается высота. Пятьсот – это уже “расстояние до”. А “пятьсот до” – это, вроде, и не много. Поэтому не страшно. Были ещё серьёзные опасения, по поводу “ласковых” верхних атмосферных слоёв – естественный щит нашей планеты, как-никак. Но всё нормально прошло, мощности индивидуальных защитных систем вполне хватило. Десантировались на Южный полюс, в джунгли Амазонки, в Африканскую саванну, пустыню и в Гималаи. В общем, туда, где “никого не было”. Людей. Люди давно перестали селиться там, где “неудобно”. Ведь и удобных мест для заселения достаточно. Или вообще курортных. Ну, кому пустыня нужна? Или Антарктика? Или сельва Амазонки эта? Там тепло, да. Но-же: ядовитых гадов – не перечесть. И, кроме хищников, крокодилов, анаконд, жуткие насекомые, всякие вирусы и грибок от сырости.... Раньше, говорят и там люди какие-то жили, дикие. Но потом вымерли все. И больше там селиться никто не стал. А вот “шкуру” в экстремальных ситуациях обкатать – оказалось в самый раз! И вообще всю экипировку. Вот там, кстати – ни плазмомёт, ни лазер – не оружие, в принципе! Плазмомётом просто не сработаешь – самого накроет и всему отделению достанется. Порошина и Грановска так учебно-боевую задачу с пистолетами и выполняли. Тогда же, между прочим, Леськины мины пригодились... ещё как! И гранаты Артёмкины... ух, как он гранаты бросает! Особенно в джунглях! Сыро, мокро, жара – нам в “шкуре”, вроде, всё нипочём, но за состоянием фильтров и оружия постоянно следить приходится. Видимость – пять шесть метров, на сканеры надежда слабая – сбоят, и не определишь с ходу, почему именно. С брони течёт, и не только вода, с оружия капает, по колено хлюпает и чавкает. Зверьё всякое, от муравьёв до змеюк каких-то, птиц странных, крокодилов и прочей рыбы, на предмет подраться – живность постоянно лезет. Словно злейших врагов своих видов встретили. Биологи роту всякими репеллентами и распылителями снабжали. Всякий раз – разными, смотрели, что получится. Часто приходилось ножи в ход пускать... в шестом отделении... там сержантом Сиротка Сью – кличка странная, но девчонка – ураган. А как позже выяснилось – это и не кличка вовсе. Брошенка она, детдомовская; редко такое, но бывало. Мать её мало того, что сама родила, так ещё и после родов бросила и ни имени, ни фамилии дочери не оставила, просто спихнула в ясли... нашлись “добрые люди” среди воспитателей – всё подробно девчонке рассказали. Мы кстати здорово подружились с тем отделением. Тимирязев нас, ехидно так, полувзводом называл и, очень часто, учебно-боевое задание на два отделения рассчитанное выдавал. Девчонка у них есть. Зовут Тоши Игараси. На полторы головы ниже “чистокровной японки” Грановски. Тихая такая. Не моргнув ни разу скошенным глазом честно считала себя чистокровной европейкой... да ладно, тут каждой – своё.... Кличка – Цунами. Они сначала с Алесей по поводу мин долго спорили, но потом над взрывными устройствами вместе работали. Если Шатова без плазменного фугаса под подушкой спать не ложилась (шутка, подушек десанту не полагается), то Игараси предпочитала бризантные заряды. И оказалось, что во многих ситуациях такие мины, если уж не эффективнее, но для отделения безопаснее, соответственно и использовать их можно гораздо чаще. А ещё, вместе они термические заряды разрабатывали. Действовали такие мины очень “крепко”, но в ограниченном объёме – а это иногда очень важно. А ещё ситуация, когда десантница кардинально меняла предпочтение в оружии – такие редко, но случались. В том же шестом отделении с плазмомётом ходила Даника Ваартен, кличка – Электрончик. Так вот, она против зверья рискнула плазмомёт в режиме хлыста испытать. Да, прям там, в джунглях. Не погиб никто, из десантниц в смысле, но хватило всем, кто рядом был. Особенно самой Электрончику, несколько часов пришлось в лазарете провести по возвращении на орбиту. После этого она к тяжёлому вооружению слегка охладела, и решила, что лучше уж ножи и репеленты. И гранаты. Ах-да! Гранаты! Видимость, там, в джунглях, – на расстоянии вытянутой руки. И условный противник – где-то здесь. Сошлись несколько отрядов для выполнения боевой задачи. То есть прямо тут, и не очень понятно, где конкретно. И боевые задачи у всех разные. И кажется – спрятался, раз прямой выстрел блокирован. И сидят все тихо, не шевелятся – никому не охота первому пулю словить, хоть и учебную. И ситуация вроде патовая. Ан-нет! Наш Артём Бахирев гранату в ладони “погреет”, и хлоп! Подарок кому надо точнёхонько на голову падает! А потом ещё и ещё! Мы позже научились гаусс-патронами примерно так же гранаты класть! Ну, то есть, совсем близко. И с отскока, и “за угол”. Тот ещё фокус! Проанализировали его работу с гранатами на полигоне, через голограммы естественно, алгоритмы составили, программку наведения для гаусс-патронов нарисовали.... И всё вроде правильно, только, так как у Бахирева, да ещё руками, ни у кого больше так не получалось. Так вот, Даника после этого, за нашим Артёмом хвостом ходила. Но, руками не хватала, всё в высшей степени вежливо, серьёзно, наши девчонки так и не ревновали даже. Попутешествовали по матушке Земле. В такие места забирались, где наверное, нога человека не ступала никогда. Девки зубоскалили всё время, капитана поддевали, мол: почему на курортные зоны не сбрасываешь?! Мол, отдых мы заслужили.... Дозубоскалились. Крайний раз... да, как раз позавчера, свалились на курортный остров – сами такого сюрприза не ожидали. Но, “сели на головы “мягкотелым” с орбиты, развернулись чётко, быстро законтролив стратегические точки. Валеска почему-то думала – это обязательно напугать отдыхающих должно. В невиданных на Земле “шкурах”, в силовой броне, вооруженные до зубов, в сопровождении боевых киберов. Стволы во все стороны торчали! Ни клочка непростреливаемого пространства! Ну-у, это мы так думали. Многие девчонки предвкушали панику среди “мягкотелых”... ... а потом ругались сквозь зубы и клялись, что готовы были пустить оружие в ход. Просто из вредности. Или назло, чтобы “поучить”. Паника? Боевое оружие, смотрящее в лоб? “Мягкотелые” так не считали. Некоторые отдыхающие посмотреть на “шоу” сбежались, поаплодировали даже. Впрочем – вяло так, типа – ожидали большего, а шоу – так себе. Большинство же – вообще никак не среагировало. Тупо фланировали под дулами плазмомётов, пулемётов, автоматических винтовок по своим стрекозиным делам. Досадливо морщились, глядя на автоматические пушки киберов, словно роты десанта каждый день им на голову с орбиты падают, и у них перед носом разворачиваются. И уже надоели до зевоты, оскомину набили. Скука жуткая. Некоторые посторонились, впрочем. Девчата в ярости были от подобной беспечности, инфантильности. Ну, нельзя же так – хоть какие-то остатки инстинкта самосохранения должны были уцелеть!? Хоть что-то!? Шутки шутками, но оружие есть оружие. Тем более такое. Мы же весь остров, не напрягаясь, зачистить могли за несколько минут, со всеми коммуникациями, невзирая на рельеф. Просто под ноль. Да хоть бы и чисто из женской прихоти. Ну, не понравилось нам, как на нас смотрят. Чем не повод? Могли бы и выдать уродам по заряду в рыло. А кого и ножичком пощекотать – прихоти дамские разными бывают, они – штука опасная. Но. На “беспредел” даже желания ни у кого не появилось, никакого, только брезгливость одолела. Причём, всю роту. Даже загорать и купаться никто не стал, хоть на такой отдых время было специально выделено! Честно заработанная увольнительная.... Нет. Брезгливость одолела. Не стали. Ни кто. Даже не заикнулись. И от этого ощущение в душе возникло такое странное.... По факту, на этой планете нам теперь никто не указ. Некому нас остановить, некому спросить ответа за беспредел. Нет таких сил на планете. Особенно если учесть орудия “Прайма”. А там – космические орудия. Ой, не шутка, ой, не игрушка! Любого указчика ему же в дырку от жопы затолкают. Не-а... по-фигу. Мягкотелым это просто в голову не пришло. Они отвыкли от опасности, не понимают, чего можно и нужно бояться. Им кляуза в суд страшнее пулемёта, смотрящего в грызло. Им стыдно работать! У них нет времени – им нужно развлекаться и отдыхать – это достойное занятие. А работа – удел киберов, никчёмных натуральных мужиков и прочего третьего сорта. Не годного больше ни на что – только работать. Вся рота тогда решила – с “мягкотелыми” нам точно не по пути. Просто, может, кто ещё и сомневался в своей решимости к другой звезде уходить, до крайнего десанта. Боязно, всё же, было, страшновато: вот так сорваться в полную опасностей неизвестность! Тем более уже погибли несколько человек. Но... теперь всем ясно стало – уж лучше “туда”, чем “здесь”, трусливо-малодушно киснуть в этом болоте. А немножко... чуть-чуть совсем, побитая-покарябанная рожа в зеркале... это, конечно очень неприятно для женщины. Но, явление явно временное. Скоро это пройдёт. А так – мы красивые на самом деле, наши парни – нас именно такими любят. Глава 11. Кошачий ход и финт хвостом. Уйти, не прощаясь... в старой доброй Англии, говорят – по-французски. Во всём цивилизованном мире такой способ называют английским. На самом деле, не прощаясь, уходят кошки. И коты, само собой. Сигнал боевой тревоги смахнул Валеску с койки, привычно уже. Упаковаться в десантный компенсационный скафандр – дело полуминуты. Всей ротой “шкуру” до ума доводили, этот нюанс тоже учли. Кроватная полка исчезла в стене, словно её и небыло. Рядом, не отставая, одевалась Юби Грановска. Они здорово успели подружиться, хотя времени прошло всего ничего после выпуска из “яслей”... как сказать, порой казалось, прошлая жизнь проскочила мимо, а новая – вот только сейчас началась. Здесь. На орбите. Столько всего произойти успело, так много всего изменилось! Юби задорная девчонка, и очень необычная. Потрясающий уровень образования органично сочетался у неё с духом неистребимого авантюризма, кошачьего любопытства и шкодливости. Взрывная смесь! Многие её “побаивались” просто, а вот Валеске легко удалось найти с ней общий язык. Неужели она сама такая же? где-нибудь глубоко в душе.... Юби ростом почти с неё, с Валеску... сантиметров, может, на десять ниже всего. До этого она была ещё ниже – это в “яслях” подросла, набрала вес, объёмы. Валеска тоже вес набрала, но не выросла больше, хотя и побаивалась этого, куда уж ей ещё расти-то... разве что на пару сантиметров для соответствия эталону, ха-ха. Она младше Юби, можно было ожидать такого же подвоха с ростом. Но не выросла, только “мясом уплотнилась” и в объёмах уменьшилась, хоть и чуть-чуть совсем, но всё равно – обидно... так хотелось... втайне рассчитывала поправиться немного, если уж не в груди, так хоть в заднице покруглее стать... не-а, не случилось. Юби объясняла, что там и почему, но нагнала туману, и в конце многозначительно заявила: “генетика”... а-а, ладно. Если сама Валеска, на Земле ещё, весила семьдесят шесть кило, то Юби, в лучшем случае, пятьдесят пять. Сейчас-то вес их изменился. В результате тренировок и под влиянием мутагена. Да и здесь, на орбите, в ротном жилом модуле, уже пристыкованном к Прайму, гравитация была установлена 1,2 от земной... в спорткомплексе 1,5 G местами. Поначалу чувствовалось, конечно. Сейчас привыкли уже. Свет в кубрике притух, сначала на половину светимости, потом совсем: потенциальные возможности шлема автоматически компенсировали отсутствие или избыток освещения. – Я на шлюз, – Юби повернулась и занялась системой шлюзования. Валеска обшарила сканером кубрик. Вряд ли они что-то бросили и забыли. Но, перестраховка в этом случае, лишней не бывает. – Готовность? – Юби положила руку на рычаг шлюзового клапана. – Есть готовность, – Валеска подошла и встала сразу за ней. В механизме тихонько грюкнуло, хлопнул, зашипел воздух. Они зашли в переходную камеру. Валеска разблокировала технические рундуки с экипировкой, сначала напарницы, потом свой. Юби задраила шлюзовой клапан. Гуднул насос, звуки пропали. Снаряжались быстро, выверенными, наработанными тренировкой движениями. Автоматическую винтовку, в сложенном состоянии, пришлёпнула к специальному захвату на ранце, спиной почувствовала, как клацнули замки. Универсальный гаусс-патрон – тоже на ранец, но с левой стороны. Сверху, как говорила ротный сержант Фирсова – “на горб”, в цепкие захваты ранца прилип носимый боекомплект, здесь на Прайме, он весил двадцать пять килограмм. Десять магазинов по сотне зарядов, бронебойно-разрывных, ещё двадцать снаряжённых обойм в запасе. Гранаты к гаусс-патрону, три вида – плазменный, бронебойный, бризантный. От ЕМП припаса лично Валеска отказалась после шестой выброски ещё, многие поступили так же – были на то причины. Заняли своё место сменные флеши конденсаторов, батареи для “шкуры”, аптечки, сменные картриджи жизнеобеспечения. Снизу на ранце кассета управляемых разовых реактивных ускорителей на десять зарядов. Можно было и больше заправить, но уже тяжеловато получалось – лишние двадцать килограмм. И так нагрузка приличная, да и персональные габариты играют роль, очень не хотелось нагружаться в ущерб мобильности. Если бы в армейке, на Земле, ей кто сказал, что она попрёт на себе восемьдесят пять килограмм оружия и снаряжения, да ещё при повышенном тяготении, или пониженом, что ничуть не проще, пусть даже со встроенным пассивным экзоскелетом, силовым компенсатором и редуктором веса, да ещё будет готова вступить с таким весом в бой... она бы.... Она прихлопнула к левому боку боевой нож – рукоятью вниз, загнала в паз на бедре кобуру с АП справа, и повернулась, встала к выходному шлюзу спиной. Юби закончила запрягаться в сбрую мобильного плазмомёта. Боеприпас плазмомёта скромнее по массогабаритам, особенно если с самим плазмомётом сравнивать. Что там? Несколько флешей конденсаторов, универсальные батареи, которые и к скафандру подходят, да пеналы с рабочим телом. Только сам плазмомёт тянет на треть центнера. Труба этой штуки в два раза толще руки. Не особо-то и помашешь такой оглоблей, тем более в бою. В походном положении ствол крепился слева на ранце, и, в общем, громоздким не был. В боевом – соскальзывал на специальный мобильный шарнир на левом бедре, с базовым упором на каркас пассивного экзоскелета – это помогало перераспределить нагрузку. Тяжёлая всё же штука. Не пулемёт, конечно – “любовь” Серёги Ярцева. Со специальным патроноводом... то есть сам пулемёт тянет на денадцать кило, но боеприпас к нему и комплекс перезарядки мгновенно “недостаток” загрузки компенсируют. Так вот, в походном положении, плазмомёт гораздо более компактен. Но, для ведения боя трансформируется-вытягивается как... девчата эту штуку так и называли – болт. Парням подобные ассоциации не нравились, но девчонки постоянно на эту тему шутили. Смех смехом, но укрощённая мощь боевой плазмы в руках ко многому обязывает. Там особая пластика движения и техника владения таким оружием. Да и выглядели девчонки с этими плазмомётами и вправду немножко смешно и... очень привлекательно. Очаровательно воинственно. Особенно когда вели бой... пусть и симуляцию боя, но всё равно красиво. Они все теперь, ко всем тренировкам и симуляциям, очень серьёзно относились. Юби встала спиной к выходному шлюзу рядом с ней. – Компенсаторы силового контура активны, – сказала Валеска, и сразу почувствовала, как полегчала раза в два. Привычные к подобным перепадам веса внутренности только чуть вздрогнули. Раньше, в начале тренировок, казалось, требуха лезет через рот. Ну, или через задницу, в зависимости от вектора смены тяготения. Иногда просто удивительно, к чему человеческий организм приспособиться в состоянии. – Активны, норма, – отозвалась Юби, – Готовность на выход – пять секунд – открываю шлюз... три... два... один – пошли. Створка шлюза за спиной исчезла, световым сигналом оповестив о своём отсутствии. Девчата толкнулись ногами, скакнув к “верхней” кромке шлюза, одним движением выбрались на поверхность жилого блока. Над головами распахнулся бархатистый купол космоса. В ту же секунду из своих кубриков показалась вся рота. Десантники присели, сгруппировались. Сигнал на старт – и рота десанта синхронно взмыла над поверхностью жилого блока и рванула в сторону десантных платформ. Створки шлюзов захлопнулись автоматически. Жилой блок остался позади, громада корабля открылась во всём своём величии. Это их корабль! Они тоже к постройке этого могучего исполина причастны, пусть и немного, на завершающей стадии... захлестнуло чувство гордости. Бесконечная бездна пространства вокруг, только Луна.... – Луна эта! – заявила Валеска через несколько секунд, – Такое ощущение, что она мне в затылок смотрит! С укоризной! Юби хихикнула. Некоторые девчонки поддержали. Они проскользнули мимо жилого блока, в провале между конструкциями корабля показалась планета. Каким бы огромным ни был “Прайм”, заслонить своей тушей планету всё равно не мог. Половинка ночной стороны, над которой висел корабль, пестрела россыпью огней мегаполисов сквозь плеши в тёмных пятнах облаков. Много их сегодня в Азии. В Европе и северной Америке – гораздо меньше... разве что столицы. Там прокатилась волна дезурбанизации, давно мегаполисов не строят. Знакомая, привычная картина не переставала восхищать и, вместе с тем, вытягивать из души тоскливую щемящую грусть. Особенно если осознать: всё, планета – уже не их дом. Навсегда. Валеска бросила быстрый взгляд назад, на промелькнувший жилой модуль. Он был похож на очищенный кукурузный початок. Длинный, двухсотметровый цилиндр, утыканный по поверхности зёрнами кубриков. Все системы жизнеобеспечения находились внутри цилиндра. Между кубриками, на поверхность выступали только бляшки силовых и энергетических генераторов защиты. И что? Теперь их дом – вот “это”? Чуть не вздрогнула... скудно как-то. Пугает. Фоном жилому блоку служили остальные конструкции “Прайма”, непосвящённому человеку они могли показаться хаотичными техногенными нагромождениями. Валеска поспешила отогнать эту мысль. Никаких “нагромождений”! Не всё так плохо, на самом деле. У них большой, надёжный, могучий корабль. Это, во-первых. А во-вторых, они же не просто так от Земли уходят! И у других звёзд есть планеты. Найдут подходящую, она станет им новым домом.... – Капрал Йенч, вы бы мечтали про себя! – раздалось недовольное ворчание капитана на канале ротной связи. Она что, вслух подумала? Вот же...! Сама “кукурузина” их жилого модуля, буквально, терялась на фоне громады Прайма. Мимо промелькнули другие конструкции: ещё несколько початков жилых зон, шесть модулей гибернации. Они были устроены похоже, только зернами криокапсул внутрь. С широким центральным проходом для медиков, которые разбудят “пассажиров” по прибытии на место, на Экспертизу. Ну, так, вроде, планировалось. Только пассажиров в этих криокомплексах не было до сих пор. И было непонятно, зачем они вообще нужны, криокомплексы. Зато Валеска знала, что звезда, цель их похода, в каталоге носит странное буквенное название “XP-RTZ”. И, там ещё какой-то номер прилеплен, после-между букв, семизначный. Его, кроме навигаторов, и не запоминал никто. Планету, финальную точку путешествия, не называли вообще никак, возможно из-за суеверий. А звезду, не мудря, назвали Экспертизой, и название прижилось. Так вот, гибермодули были уже заполнены чем-то, и полностью готовы к старту... если верить отчётности: она случайно ту отчётность краем глаза зацепила, ей Крош как-то раз показал... а что? подумаешь, секретность! Что в них хранилось? Из тех отчётов было принципиально непонятно, их же монтажная группа составляла, у монтажников сугубо своя специфика. Так... а кто ещё может быть в курсе? Ну, конечно! Юби! ... Юби сказала – биоматериал. И больше ничего, только нагнала тумана в своей обычной манере. Валеска спросила у Кристы, она тоже сказала – биоматериал. И никаких подробностей. Им что, жалко что ли? Что за биоматериал? Непонятно. “Тебе придумать занятие, капрал?” – вкрадчиво поинтересовался Тимирязев. Ну и ладно. Ну и не очень-то и хотелось. В конце концов – это, действительно не её дело. Кстати, никакой “строительной” активности, ни на борту, ни вокруг Прайма сейчас заметно не было. А это значило, что старт уже скоро. Валеска прикинула про себя: это получается, они последнюю учебную выброску делают? То есть, возможно, мотнутся сейчас, по-быстрому, на Землю, или на Луну, заберут что-нибудь... кого-нибудь... ну, или... да мало-ли что там нужно сделать! А потом вернутся, займут места согласно полётному расписанию – и адью?! Прощай, Земля, гуд бай?! Что, вот так вот сразу? Так просто, и... на совсем? Насовсем.... Сердце захолонуло, вдоль спины промаршировали мурашки. Промелькнули под ногами складские блоки, грузовые модули. Полукилометровый “пенал” стрелкового полигона. Это сейчас он полкилометра длиной, а в рабочем состоянии трансформируется, растягивается до трёх. Его тоже к несущей штанге “Прайма” прикрепили – в “свёрнутом” состоянии, встроили в общий силовой контур. Нашли и место, и возможность. Хотя, сначала планировали на орбите эту громозду бросить, не хотели с собой тащить. Ей Крош в этом “признался”. Но оказалось, он нужен всем, полигон этот. Поэтому решили с собой забрать. Крош говорил – та ещё задачка для монтажников и технологов оказалась. Но ничего, крепления, компенсаторы, системы жизнеобеспечения, схемы и механизмы конструкционной трансформации полигона разработали в рекордные сроки. И, вон видно, закрепили уже. Увязали между лабораториями стресстестеров, физиков и химиков. Рядом с производственными комплексами. У физиков, кстати, лаборатория, тоже “ещё та”. Почти такая же здоровая, как полигон. И вообще, если со стороны смотреть, на вскрытую консервную банку похожа. Они обогнули громадину малого энергоблока, проскользнули близко, почти вплотную. Кто-другой, менее тренированный, мог бы и не справиться с таким манёвром. И сразу показались их десантные платформы. Вектор тяготения сменился по команде, желудок рефлекторно дёрнулся, но к горлу не полез. Их резко притянуло к десантной платформе. Валеска, раскинула руки, “уцепилась” за линию напряжённости силовым контуром “шкуры”, извернулась и заскочила в свой ложемент, откинулась на спину, уставившись “вверх”, телом почувствовала щелчки захватов-фиксаторов. Снова над головой развернулся космос, навис бархатной чёрной тряпкой с муаровыми разводами. Только Луны на этот раз видно не было – угол расположения платформ не позволял её видеть, Валеска усмехнулась. Через вибрацию уловила запуск защитных и компенсирующих систем. По контуру десантного модуля, в специальных гнёздах, замерли боевые киберы. По два боевых и одному штабному на отделение, пятнадцать штук на платформу. Тридцать на роту. В планетарном бою – серьёзный аргумент. Капсулы накрыло броневым колпаком, бездонную черноту перед глазами сменил серый, безликий свод купола. Киберы под колпак не попали, им без надобности. Их и так особо “удивлять” замучаешься. Если вдруг появится что-то, способное уничтожить кибера на платформе, то и платформу тогда вряд ли что спасёт. А так эти шустрики и снаружи пригодиться смогут. Они ж не только “стрелять” способны. Десантная платформа чуть дрогнула. Всё сильнее чувствовалась вибрация активных защитных и компенсирующих систем. На лицевой экран шлема выскочили цифры, отсчитывающие десятисекундную готовность к старту. С пятисекундной отметки отсчёт продублировали голосом. На счёт ноль платформа, пихнув их в спины, стартовала по направляющим разгонных рельс. Рельсы, сбросив платформы, тут же сложились и развернулись, “улеглись” вдоль тела несущей штанги. Через четыре секунды активировались дополнительные защитные поля, это почувствовал каждый десантник. Примерно то же ощущение возникает, если встать под высоковольтную линию; поначалу немного неприятно, потом противно, а со временем – просто привыкаешь. На десятой секунде они достаточно удалились от “Прайма” и платформа активировала последний слой защиты, вошли в расчётный режим силовые компенсаторы. Сработал первый реактивный ускоритель. Ну, это терпимо. Через минуту снова появился маркер десятисекундного отсчёта. На счёт пять Валеска глубоко вдохнула и резко выдохнула, сжав мышцы тела в жёсткий корсет, закусила зубами капу... два, один, ноль.... Сработал ядерный ускоритель. Лягнуло, словно скоростным грузовиком. И антигравитационные компенсаторы не слишком помогли. Сплющило, притиснув к ложементу, в глазах потемнело. Хотя и так не видно было ничего. Информации – ноль. Поначалу это возмущало. Но, капитан Тимирязев вдолбил им в головы, что они – десант. Их задача – свалиться на головы врагу и обеспечить в зоне высадки плазменно-стальную оргию. Куда бы их ни запустили – это не важно. Всё, что не касается боевой задачи, вся остальная информация – лишняя. Обрезать лишнее любопытство и сконцентрироваться на боевой задаче. Хотя, до сих пор реальных боевых операций они не проводили. И, хотелось верить, что эта боевая тревога, на самом деле, всё же – учебная. Очень не хотелось воевать со своими. Не очень-то они и свои, оставшиеся на планете – мягкое мясо, никчёмные в большинстве своём, развращённые всем, чем можно. Но, всё же – земляне. Кто-то может сказать, что мы-все и сами недавно совсем такими же были. Но Валеска точно знала – такими они точно никогда не были. Она – не была. Точно. И её отделение тоже – нет. Никогда. Так же, как и другие десантники. И весь экипаж “Прайма”. Мы другие. Мы можем учиться и работать, изобретать и создавать. Это – наша жизнь. Она нам НРАВИТСЯ. И если потребуется, мы пойдём за неё в бой. ... а уж потерпеть перегрузку на разгоне или торможении – раз плюнуть. Через пару минут перегрузка спала. В глазах прояснилось, удалось отдышаться, прийти в себя. С полчаса по таймеру им дали передохнуть. Хотя... какой тут отдых? Боевой задачи не поставили – прорабатывать нечего. Тупо пялиться в серый монотонный свод броневого колпака? Тоже мне развлечение.... Полчаса? Странно конечно, полчаса... это куда же они направляются? За полчаса со скоростью, которую способны развить десантные платформы, можно далеко уйти. Очень далеко. Впрочем, это неважно, раз боевой вводной нет, надо этим пользоваться. Валеска закрыла глаза и выключилась на двадцать семь минут, справедливо рассудив, что в экстренном случае её всё равно разбудят. Она проснулась, взглянула на таймер, порадовалась точности, с которой сработал внутренний будильник. Новых вводных так и не появилось, на ротном канале связи было тихо, Валеска не без оснований заподозрила, что не одна она догадалась поспать. Она несколько раз напрягла-расслабила мышцы, немного подышала.... И, тут же, без политесов вроде предупреждений или сообщений, поступил приказ готовиться к следующему ускорению. Типа, кто не проснулся – сама виновата. Перед глазами возник маркер десятисекундного отсчёта. И что, капитан им так и не скажет ни словечка? Ни боевой задачи, ни комментариев? Ну ладно. Они десант, их дело маленькое. Будет приказ – будем выполнять. А пока.... Опять, амортизирующую капу в зубы, вдох-выдох, сжаться, прилипнуть к ложементу, перетерпеть ещё несколько минут, не в первой. Три, два, один... удар. Перегрузка вскоре спала, а затем вес и пропал совсем. Валеска продолжала дышать мелкими, короткими рывками, очень медленно расслабляя мышечный корсет, постепенно увеличивая глубину вдоха. Тело противно кололо иголками, но кровообращение быстро восстановилось, даже автоматическая аптечка “молчала”. Значит в порядке всё, сама справилась. Разогнались они, по внутренним ощущениям, наверное, сотен до двух... километров в секунду. Хотя, персональные ощущения, в данном случае, очень ненадёжный способ измерений. Это, что получается... опять на Луну? Не, не может быть. На Луну ходу полчаса, минут сорок, так что, по идее, уже торможение должно было быть. А его не было. Только новое ускорение. Но. Больше так разгоняться некуда пока. На Луне, кстати, в основном “наши” поселения... были. Шахтёры, что там работали, приписаны к “Прайму” все. Восемь сотен человек. Каменщики – так их называли. Во время крайних десантов на Луну они, как раз, их экстренную эвакуацию отрабатывали. Боевой работы в крайний десант не было практически, зато в помощь карго мастерам и монтажникам славно потрудились все почти, почти вся рота... несколько бойцов “держали периметр”. Там, на Луне, конечно, и другие поселенцы есть... остались. Но, не праймовцы. Типа ученые, астрономы, физики, химики... такое ощущение – их там забыли просто. На Луне. Или сослали, чтоб “были”, как явление, но на Земле не мешались – все их исследования – вчерашний день. Но они, как выяснилось, и не торопятся никуда, эти лунные поселенцы. Сидят и не шуршат, не возмущаются. У них там припасов – лет на двести. Развлекательные каналы с Земли – пожалуйста. Чего бы не работать? Они и не работали. Валеска знала, их пытались к работе в экспедиции привлечь. Да, только, не получилось ничего... косность мышления, невозможность социально-психологической адаптации. Упёрлись со своими нелепыми программами исследований вчерашнего дня. Ненужными уже никому... ну, зачем исследовать то, что уже давно отработано? Или вообще – реально не нужно?! Наши предлагали им новую программу, даже свои результаты предлагали передать... в обмен на совместную работу... ну и некоторые мощности из их арсенала. Ничего не вышло. Нарвались только на скандал и попытки мелких пакостей, из-под тишка. То есть, эти лунные поселенцы как не работали, так и не пожелали. А парни на Луне сами, без посторонней помощи, целую индустрию создали. И без мягкотелых справились. Неужели, эти “лунные” что-то натворили, и их бить придётся? К Адаму все эти размышления, придётся бить – побьём. Как раз Порошина и Грановска любимыми своими плазмомётами отработают. Идеальные, всё же, штуки. Почти. В безвоздушном пространстве. На средней дистанции. Вот и пусть разомнутся. В лунных условиях плазмомёт – штука страшная. То есть эффективная. Там и для двух “болтов” работы на несколько секунд – от лунных поселений “мягкого мяса” останется только память, всей остальной роте тупо поглазеть можно будет. Поступила команда готовиться к третьему ускорению. Не торможение? именно ускорение? Ещё одно? Это как это? Валеска заволновалась. Это что значит? Даже на Луну – больше двух ускорений не делали. А до Луны триста восемьдесят мегаметров. Ну, не на Марс же они решили смотаться? Шутки-шутками... а туда девяносто три тысячи мегаметров при максимальном схождении планет. А сегодня, если Валеска правильно помнила, далеко не максимальное схождение. Она не на шутку заморочилась посчитать подлётное время до Марса. Даже если они до трёх мегаметров в секунду разгонятся. Что вряд ли – физика против. Валеска, понятное дело, нюансов не знала, но чётко помнила, десантным шлюпам это не под силу. Не по возможностям. Пока, по крайней мере. Она скинула задачу в свой расчётный тактический блок, вывела несколько траекторий и, через минуту убедилась, что даже со скоростью мегаметр в секунду они дойдут до Марса примерно за трое суток. До мегаметра в секунду их десантный шлюп разгоняться дольше будет, чем “Прайм”, вроде как. Но, в принципе им это по возможностям, теоретически. А системы обеспечения шкуры и кокон-капсулы вполне в состоянии десантника в полной боеспособности несколько суток продержать. Учитывая разгоны и торможения. Это был шок. Марс, мечта древних фантастов, в восприятии до сих пор оставался далёким и недосягаемым. Никак не в трёх сутках подхода. На десантном шлюпе причём, не на корабле. Считай, на расстоянии вытянутой руки, практически, за углом. И тут же на Марс со страшной силой захотелось. Луна, конечно, да – тоже, как бы, другая планета. Но, она “своя в доску” уже, а вот Марс! Здорово было бы по нему... – Разрешите обратиться, капитан? – Для начала ты забыла представиться, кадет. – Вилена Харалужная. Капрал второго отделения второго взвода, капитан. Я уже не кадет. Вы ошиблись. – Обращайся, кадет Харалужная, разрешаю. И учти: командир не ошибается. Шесть часов строевой подготовки с кадетами второго призыва, для возвращения звания и обязанностей. Вилена заткнулась, а в канале общей связи пронёсся невнятный ропот десятка голосов несогласных. Скорее всего, её отделения. – А ну, ворчалки быстро залепили, – перекрыл его рык Фирсовой, – Так холки надеру, вспоминая нежность капитана кончать будете. В общем канале повисла тишина. На полминуты, примерно. Рота переваривала услышанное. – Сержант Зеленцова, первое отделение, первый взвод. Разрешите обратиться капитан? – Две минуты до ускорения, сержант. В двадцать секунд уложишься? – Мы на Марс? – выпалила Максим. – Нет, – скупо уронил Тимирязев, – Рота! Отключить общий канал связи. Приготовиться к ускорению. Принять препараты. Препараты? Предыдущее ускорение она вообще без химии перенесла. И специального предупреждения капитан не делал.... И тут Валеска сделала глупость. Для начала она задумалась: если не на Марс, то куда? А потом вообще зачем-то полезла проверять информацию по предстоящему ускорению. Типа на Марс “дорожку” просчитала, пусть приблизительно и по-дилетантски, она же не пилот. Видела как-то раз расчёты пилотажной группы... бр-рр, одного раза и хватило. Но очень захотелось понять и выяснить куда же они на самом деле? У капитана спрашивать всё одно бесполезно, не скажет, хотел бы сказать уже довёл бы информацию до роты десанта. Полезешь не в своё дело, так ещё и нарвёшься по глупости. Но понять, куда их запустили, так хотелось! Если не на Луну и не на Марс, то куда? Нет, ну-вот надо ей это было? Получили же приказ! Путаясь в иконках, она с запозданием заказала себе “нейтрализатор”, получила укол, чуть задохнулась от нахлынувшей эйфории. Через несколько секунд отпустило, организм начал адаптацию... но всё равно, немного не успела. Чуть-чуть совсем. Врубило так, что она отключилась. И, кажется, надолго. Ещё два ускрения благополучно в отключке провалялась. А когда пришла в себя – зареклась приказы обдумывать. Аптечка добросовестно ковыряла ей дырки в венах. Валеска непослушным языком выдавила изо рта капу, сплюнула кровь. Надо же... первый раз. Она недоверчиво пощупала языком зубы... вроде на месте все, даже не покрошились, не качаются. И тело слушаться начинает. Она снова закусила капу, высосала глоток воды, прополоскала рот, снова сплюнула. Надо же! Привыкла ведь... поначалу, плеваться в шлем... и всё остальное тоже в скафандре, брезговала страшно. Внутренний слой “шкуры” шустро впитал всё лишнее, даже на коже следов не оставил. Прижался плотненько, нежно, незаметно почти. – Ты как, подруга? – Юби, в персональном канале, голос взволнованный. – Нормально, вроде... – просипела Валеска, замолчала от неожиданности, горло отозвалось сильной болью. – Так, подруга, тихо. Не говори ничего пока. У тебя сосуды гортани нагрузку не выдержали. Сейчас формулу регенератора подправим, через минуту в норме будешь. – Долго я? – снова просипела Валеска, не утерпела. – Помолчи, говорю! ... нет, в пределах нормы. Регистратор диагноста даже в оранжевый сектор не “свалился”. Да и в желтый не сильно. Не заметил никто. Ну, кроме меня. Но мне положено. Так что – в порядке всё. Вся диагностика “зеленеет” постепенно. Через пять минут как скворчиха болтать сможешь. Всё остальное в норме уже. – Рота, внимание, – на общем канале послышался спокойный голос Тимирязева, – Даю подключение на каналы векторной ориентации. Принимайте ключ на приём визуализации с локационно-аналитического комплекса. Пилоты называют их ЛАКами, если кто не в курсе. – Ух ты! – восхитилась Юби в персоналке, – Нам впервые осмотреться дают! Где-то, что-то сдохло! Ну-ка, ну-ка.... В общем ротном канале висела абсолютная тишина. Валеска дала команду на приём ключа и с жадностью уставилась на внутреннюю поверхность забрала, распугав по углам паутинки тактического анализатора и систему целезахватов. Затаив дыхание и вытаращив глаза. Ну-же! Космос – вот он. Нет, понятно, они уже насмотрелись на это всё. Но с орбиты Земли, или даже с Луны – это всё не то как-то. Другое дело – после шестого ускорения и полутора часов хода в неизвестном направлении Интересно, где они? Луну обошли уже? Или к Марсу подлетают? ... нет, ну, к Марсу, понятное дело, рано ещё. Но, может быть, его уже “видно”? Сложно сказать, до какой скорости они разогнались, но, такое ощущение, что Луну давно уже мимо проскочили. Тёмная глубина перед глазами стала глубже, или даже – глобальнее. Проявились маленькие беленькие колючки, невзрачные, словно проковырянные в чёрной ткани иглой. И тех было немного. Это и есть звёзды? Не впечатлило совершенно. Совсем не такие красивые, какими выглядят с планеты... даже с орбиты. И мало их. С Земли и то было больше видно. Ещё проступила какая-то дымка, местами плотнее, местами реже, словно негустой туман. И всё. Больше ничего. Если верить рекламным фильмам и снимкам астрономических спутников – космос должен был выглядеть совсем по-другому! Секунд двадцать потратили на попытку осознать увиденное... в общем канале связи пронёсся сдавленный стон разочарования. И снова тишина. Валеска повозилась с настройками, покрутила голограмму внешнего обзора. Первой она обнаружила черточку, маленькую, но яркую, и долгих полминуты не могла смириться с мыслью, что видит десантную платформу третьего-четвёртого взвода. Тактический анализатор добросовестно подсветил дистанцию: сто четырнадцать километров, двенадцать... тринадцать... четырнадцать... пятнадцать метров. Цифры медленно ползли вверх. Они что – разлетаются? Нет, причин для паники, скорее всего, нет. У пилотажной группы всё на контроле наверняка. И сотня километров, по космическим меркам, это практически вплотную. Даже странно, что так близко.... И больше нет ничего. А где тогда всё остальное? Луна, Земля? Она мазнула взглядом по “спидометру” – два мегаметра в секунду! И ещё какие-то функции и зависимости гравитационных смещений. Этого она не поняла, поэтому просто уцепилась за цифру, которую понимала: два мегаметра в секунду. Так не разгонялись ещё ни разу. То-то она чуть не... да, наверное, не только она.... Это куда же их за это время с такой скоростью унесло? Валеска наконец догадалась активировать схему визуализации. Так... вот они-сами... вот шлюп второй полуроты. Она покрутила масштабер... ух ты! Нашлись и Земля с Луной. Ещё чуть-чуть и вся Солнечная система отобразилась, вплоть до Нептуна. Зато их шлюпы обозначились незаметными почти точками, которые можно было увидеть только из-за обозначающих надписей и указанного вектора движения. В общем масштабе незаметного почти. Словно и не было этих мегаметров в секунду, как будто вообще не двигались. Надо же! Они удалились от Земли почти на восемьдесят пять тысяч мегаметров под острым углом к плоскости эклиптики... но, всё равно, двигались больше из Солнечной системы, чем вдоль неё. Так далеко не отходили ещё ни разу. Да они же почти... считай почти до Марса дошли!!! То есть до Марсианской солярной орбиты... дошли бы, если б двигались в нужную сторону.... За полтора часа?! Стоп! Не сходится! Даже с такой скоростью, так далеко они не могли уйти! Она прорисовала вектор их движения... он вырвался за пределы Солнечной системы и канул в неизвестность. Это что, они летят в никуда что ли?! А другого, более дешёвого, способа избавиться от роты десанта не нашлось? Могли просто на Земле бросить – к чему лишние сложности. На общем канале связи пронёсся неразборчивый ропот. Но высказаться так никто и не пожелал. Коротенький, микроскопический вектор их движения нырял куда-то в пустоту, вне зоны эклиптики системы и, на первый взгляд, пересекаться с орбитами каких-либо планет не собирался. Вспомнились слова капитана Лузгина о десантировании на астероиды и планетоиды. Они что, в погоню за астероидом рванули? В таком случае – где он? Некстати, попалась на глаза подпись программы визуализации: “упрощённая модель”. Упрощённая? Нездоровый зуд в кончиках пальцев, объединившись с любопытством, победил логику, и Валеска перевела программу визуализации в пилотажный вариант. Ух ты! Картинка наполнилась символами, обозначениями комет, блуждающих планет и планетоидов в невероятном количестве! Она даже не подозревала, что в Солнечной системе их так много! Юпитер и Сатурн оказались буквально обвешаны спутниками, по несколько десятков у каждого гиганта. Астероидный пояс поражал воображение. На всё это изобилие наложились какие-то сложные, тающие и возникающие векторы и траектории, сетки, обозначающие изменения силовых линий, гравитационных стяжек и аномалий.... Ну, пусть про аномалии она сама только что придумала, но ей так показалось, что это именно аномалии. Шлейфы силовых излучений, карты “космического ветра”. Раньше, ну вот буквально, несколько минут назад, она считала, что ветер в космосе может быть только солнечным. Но, оценив изобилие и масштаб шлейфов, поняла, что на самом деле, он возможно и не звёздный даже, этот “ветер”, а самый что ни наесть галактический. Или “космический”, вообще. А скорее всего и тот, и другой, и третий, и все они одновременно действуют, просто где-то слабее, но влияния накапливаются, где-то сильнее... вот здесь же, вроде, видно.... Не, с ходу не разобраться. Вся картина пестрела цифрами, умопомрачительными уравнениями, функциями какими-то, которые описывали происходящие постоянно изменения в режиме реального времени. Она минуты две созерцала всё это мозголомное великолепие, упрямо ожидая, что вот вдруг – раз! И оно наполнится для неё смыслом... ну, хоть каким-нибудь. Хоть каплей понимания происходящего. Но пришла только к одному потрясающему выводу: Солнечная система – ЖИВЁТ! Своей загадочной, непонятной простому смертному, жизнью. И не просто сама в себе, а в созвездии, созвездие в галактике, галактика во вселенной... и всё это, мать его, взаимодействует! Постоянно! Кстати, относительно прямая траектория движения была только у Солнца. Да-да! Оказывается, наше Солнышко тоже куда-то “летит”! Судя по описанной траектории. И тоже “послушно “виляет”, “ныряет”. И “волочёт” за собой весь этот ворох астероидов, планетоидов, планет, их спутников и комет, взаимодействуя со сложнопредставимым количеством силовых линий и полей... гравитационных? Возможно, не только. Или не всё так просто. Сколько силовых взаимодействий, которые люди называли общим словом “гравитация”, на самом деле скрывается за этим понятием? Возможно, гораздо больше, чем простой “не физик” в состоянии просто придумать! Кстати, траекторию движения Земли, лично она просто не взялась бы описать. Земля болталась возле Солнца, как внедорожник на ухабах. Который снесло с Эвереста лавиной. Ну, как-то так! – Мать мою... – впечатлилась Макс Зеленцова. Валеска её по голосу узнала. – Что б меня больше ни разу никто... – понятно, ещё кто-то до пилотажной версии визуализации добрался. И осознал. Рота начала делиться впечатлениями в общем канале связи. Бурно, эмоционально, междометиями и ругательствами, в основном. Капитан на этот беспредел не реагировал, видимо и без этого занятий хватило. И впечатлений. – Теперь я понял, что Петров имел в виду! примерно... – поделился впечатлением Серёга Колычев, – Я – не специалист “физики полей”, я – профан “физики полей”... все мы! Даже на глаз оценив количество и сложность взаимодействий, прихожу к выводу – мы не знаем ничего! Может и меньше, чем ничего.... – Сергей, это Ярцев. Не замирай на полуслове. Набросай примерно, для чайника, что ты увидел? Я не понял ни хрена, что тут мельтешит.... – Это срочно? – напряжённо отозвался Колычев. – Возможно – очень. – Хорошо, постараюсь привести аналогию. Земля своими силовыми и магнитными полями закрывает нас от солнечного ветра... плюс атмосфера – очень серьёзный щит. Это понятно. Именно поэтому “человеку” так комфортно на планете. Но, чтобы долететь хотя бы до Луны, уже необходима система, способная компенсировать отсутствие гравитационных и магнитных полей Земли. И атмосферного щита. Всего того, что защищает человека от солнечного ветра на планете. С этим наши современные системы защиты справляются. Даже персональные. Но! Не будь их – “человек” прилетал бы, даже на Луну, исключительно в “жареном” виде. Где-то так. Это понятно? Так вот – точно так же, Солнечная система имеет свою силовую и энергетическую структуру... я бы сказал – Линзу... очень похоже, по специфике взаимодействий... пусть с определёнными натяжками – не суть. Этой Линзой ... многослойной причём, заметь... Солнечная система ломает, искажает... не определю сейчас точно, не требуй невозможного... взаимодействует с силовыми потоками, полями встречных энергетических и силовых воздействий. Прётся, как танк через кусты. Или ломится, как атомный ледокол через Северный Ледовитый. Примерно, так можно представить себе картинку. И, если мы за эту Линзу вылезем, всё это изобилие взаимодействий нам достанется.... Это как человека к носу атомного ледокола привязать.... – Серёж, что за встречные силовые и энергетические воздействия? Подробнее можно? – Ну, ты заказываешь! Я откуда знаю?! Мы, конечно, “подозревали”, что меж звёзд совсем не “пусто”. Но, все наши знания, в действительности могут оказаться банальными подозрениями или фантазиями. Исходя из того, что зафиксировали наши сканеры на данный момент, максимум того, что могу предположить – зафиксировали они далеко не всё! И всё! Никакой конкретики до тех пор, пока локационно аналитические комплексы не усовершенствуем. Просто, исходя из сложности взаимодействий – всевозможных силовых и энергетических... явлений гораздо больше, чем мы себе представить могли. И они гораздо сложнее! Это знаешь... ты аналогию просил... примерно так же поменялись мировоззрения людей после изобретения микроскопа! Только что мир был простым и понятным, населённым чертями, богами, колдунами и прочей нечистью... и вдруг – на тебе!!! Молекулы, бактерии!!! ... химические реакции!!! А чуть позже – вирусы, и вообще – атомы, элементарные частицы! Физика, понимаешь! И всё это изучать надо! ... Теперь я понимаю, как их там “коматозило” с таких открытий. Удивительно, как церковники всех не пожгли за ересь! ... а может, и пожгли... просто мы не знаем, на сколько много. И скольких церковников в ответ в интригах перерезали... это ж не шутейное дело было, против церкви интриговать. Это только в романах Дюма весело получалось! – Серёж, не отвлекайся! Аналогию я понял! – Короче, – спохватился Колычев, – Наши системы лишь часть взаимодействий фиксируют, возможно, очень малую. Какую именно – не скажу, даже примерно! Тут имеет место быть фактическая нехватка некоторых базовых констант, нам их формировать, описывать после изучения явлений.... Петрову... нам всем теперь всю теорию взаимодействий перекраивать. Или, вообще, всю физику. Ну, не всю конечно, что-то, безусловно, уцелеет. Нет, ну какими самоуверенными идиотами надо было быть, чтобы считать, что мы всё “точно” знаем! ... Ладно. На “Прайме” ЛАКи помощнее, может, более ясная картинка сложится. Вон, пилоты жалуются – искины в ступор впадают! Тут теперь работы нескольким поколениям!.. Я оптимист, однако.... – Какие есть гарантии, что МЫ в этой скороварке межзвёздной не зажаримся? – Гарантии? – встревожился Колычев, – Могу гарантировать полное отсутствие гарантий, явных и подразумеваемых. Может, и нахаляву проскочим.... – То есть, возможен любой исход, от гибели до медленного вымирания и мутаций? – Исключать такие варианты нет оснований... – пробормотал Колычев. – Медик-сержант Ярцев Сергей. Первый взвод, первое отделение. Разрешите обратиться капитан? – Слушаю, Серёж. И давай без политесов, – голос Тимирязева был настолько неестественно спокоен, что у всей роты мурашки по коже поползли. С перепелиное яйцо размером каждая. – Необходимо срочно скорректировать курс... – Принял. Уже отдал приказ. – Мы сейчас пилотам с векторами коррекций определиться поможем, – сказал Колычев, – Если за “солнечную линзу” не выйдем – всё шансов больше.... – Командир пилотажной группы, лейтенант Синди Леннокс. Готовьте роту к курсовой коррекции, капитан. Нагрузка 4g, усилие 7 град-грав, вектор альфа-восьмая-7-16-23, растяжка по времени сто тридцать секунд на сорок. – Рота! Готовность к импульсу – две минуты. Таймер пошёл. Медикам – определиться с индивидуально допустимым составом компенсаторов. Длительность импульса – сорок секунд. – Необходимо с “Праймом” связаться, – заявил Ярцев. – Причём срочно! – добавила Леннокс. – Понял тебя, лейтенант. Сформируй базовый пакет и пересылай. Ярцев, Колычев, ловите канал связи и, по окончании импульса, дуйте к ним в приват. Собирайте всех: Петрова, Анохина, Северцева... поясните им, что сможете. – Самонадеянные мы обормоты, инфантилы обнаглевшие... в межзвёздный прыжок собрались, недоучки... – пробормотал Колычев. На этой патетически ворчливой ноте он исчез из общего канала связи. Воцарилась тишина. Медленно капали секунды, тянулись, отсчитывая время до маневра. Последние десять секунд подкрались и резко, и всё равно неожиданно. Вдох-выдох, зажать зубами пластичный материал капы... три, два, один – толчок. Что там – 4g, ерунда, в принципе. И всего на сорок секунд. Нет, понятно, при 4g не побегаешь. Даже поползёшь с трудом. А многие и этого не смогут. Но тут-то, в кокон-капсуле? Лежи себе и лежи. – Попытка два! – снова лейтенант Леннокс, забыла с ротного канала выйти? – Координация по коррекции один. Контроль реакции пилотажного искина. Опциональная тарировка систем группы “бета”. Геля, контроль по формуле семь. Отчёт помодульно. Перераспределение нагрузки энергоконтура. Разгонная карта максимальна. Переориентация силовых блоков. Оптимизация калибровки линий подачи. Системная синхронизация. Двести тридцать секунд процессировки. Дублирую данные. Нагрузка 9,183g, контроль компенсирующего комплекса... усилие 19,12435 град-грав, ждать отзыв на готовность разгонного блока! ... вектор альфа 8,197683, координирование 16,183-16-41,234. Тася! Математику на контроле держи! говорила – контроль искина! ... растяжка триста сорок на двести секунд, – она бормотала всё это скороговоркой, возможно дублируя голосом данные для пилотажной группы. Но уж никак не для всей роты. И голос такой... спокойный вроде, но волосы в шлеме зашевелились. – В чём дело, лейтенант? – Тимирязев. Тоже спокоен, только, почему-то сразу понятно стало, чего ему стоило это спокойствие, – Вы всё ещё в общем канале связи. Поясните ситуацию. – Нештатное срабатывание коррекции вектора, – отозвалась Леннокс, – Непредвиденное силовое воздействие неизвестного происхождения, возможно комплексное. Сбой импульса смещения. Сбой ориентационного оборудования. Сбой в реакциях искина-пилота. Аналитическая группа фиксирует и маркирует новые виды воздействий... внесли в каталог. Обрабатываем дублирующими искинами... стандартной классификации пока не поддаётся. В известные схемы силовых воздействий не вписывается. Возросла возможность распознавания наличной аппаратурой, условно учтено для следующей коррекции.... Введён новый коэффициент определения относительного смещения. – Попробуйте перевести на нормальный язык, лейтенант. Проще, пожалуйста. Леннокс неожиданно шумно выдохнула. Ответила: – Нас выталкивает за линзу Колычева, капитан. С совершенно необъяснимой скоростью. Я бы даже сказала... солнечная система “притормозила” ради нас. Реально, такой тормозной импульс дала – платформы... мы её не догоняем. Звучит как полная чушь. Но, именно так описывают процесс искины. Мы не учли чего-то, возможно – базового, просто не знаем, что искать. Межзвёздные разведзонды этого явления не описывали. Те, что вернулись. Скорее всего – просто не смогли, не поняли, проигнорировали. Или не подверглись воздействию, по неизвестным причинам. Но, они совершили по два межзвёздных перехода, “туда и обратно”. Шли по более настильной траектории, относительно плоскости эклиптики – для беспилотников это оправдано. Это даёт шанс надеяться.... Что стало с теми, которые не вернулись, мы даже предположить не смогли. Никакой настораживающей телеметрии с них не поступало, просто была потеряна связь. Сейчас, я полагаю, тем нескольким зондам просто вернуться к Земле – повезло. Не знаю почему. Нечаянно выполнилось условие для межзвёздного прыжка. Это всё ещё изучать предстоит. Но. Для начала – НАМ надо просто вернуться в систему. В Солнечную систему. На данный момент, мы фиксируем смещение нашего вектора в сторону Сатурна. Это не плохо. Но. Вся Солнечная система словно под нами проворачивается! Вернее – нас сносит на край линзы. Это не радует. Наша скорость убегания относительно Земли составляет больше пятидесяти шести мегаметров в секунду. Пока. Но ситуация нестабильна, контролю и анализу не поддаётся. Величина нашего относительного смещения продолжает возрастать с интенсивностью чуть большей двух десятков град-грав и, примерно, ста сорока километров в секунду за секунду. Величины колеблются в сторону увеличения при нашем изначально нулевом импульсе. Компенсировать подобное расхождение нам нечем. Мы сделаем всё, что сможем. Готовьтесь ко второй коррекции. Сто сорок секунд. Рота заволновалась. В общем канале связи. Нет, никто не сказал ничего конкретного, но междометия и ругань приобрели тревожно-панический оттенок. Такие цифры неконтролируемых скоростей и ускорений реально пугали. Это что получается? От нас не просто Земля, от нас Солнечная система сматывается? – Отставить ускорение, лейтенант. Выходите на связь с “Праймом”... – Что значит отставить ускорение, капитан?! Реакция запущена! Это вам не “поезд – стой! Раз, два...”! Ребята, девчонки! Ширяйтесь всем, чем можно! Через восемьдесят секунд вдарит. Я не знаю, что будет! Держитесь. Так вот ты какой, КОСМОС! Рад нам? Обниматься лезешь? Только твои объятия – последнее, что мы ощутим, долгие и мучительные. Просто представить себе эти расстояния – и то сложно. А здесь, такое ощущение – мы их увидели... даже прикоснулись к ним. Сердце замирает от испуга.... В ОКС (общий канал связи) – только сопение. Дур – комментировать ситуацию – нет. Валеска, наученная горьким опытом, уже приняла стандартный нейтрализатор. Сунулась было к Юби в приват, но та посоветовала не перебирать с химией. Подумаешь, пятнадцать же.... До этого тринадцать уже было и ничего. Все живы до сих пор и, даже, здоровы. Валеска мысленно помянула Адама. Ведь эти 13g – это только то, что они получили. Под антигравами и всеми слоями гравикомпенсаторов. Сколько там на самом деле было? Даже представить трудно. Без базового, в понимании Петрова, образования по физике пространственных смещений, можно даже не пытаться понять. А теперь, возможно, и этого для понимания ситуации не хватит. Даже Петрову. Она цеплялась глазами за обозначения скорости смещения относительно Земли и Сатурна... цифры разные, но различаются не сильно, и колеблются где-то около ста мегаметров в секунду! Как? Как можно было разогнаться до такой скорости, ничего не делая? Так, что теперь непонятно, как тормозить! Если вообще затормозить смогут. У десантных шлюпов рабочего тела просто не хватит. Уйдём, ведь, в никуда. Нас не то, что не поймают потом. Не найдут даже. Жутенько так становится, когда на тебя пристально смотрит ПУСТОТА. Бесконечность.... Высветился маркер отсчёта, десять секунд. Дальше, по уже въевшейся привычке, вдох-выдох, капа, зажатая зубами, сжать мышечный корсет... три, два, один.... Шлюп вздрогнул.... И “тишина”. Ничего. Ни вбивающей в ложемент перегрузки, ни, даже, вибрации. Ускорители не сработали? ... Ещё несколько секунд и опять ничего... Валеска медленно, неглубоко всосала воздух, начала дышать мелко, дробно, каждое мгновение ожидая удара ускорителей. Непроизвольно поискала глазами второй шлюп... вот он, рядышком, каких-то восемьдесят километров... Их стягивает? ... только бы не столкнулись! Вдруг кто-то начал натужно, отчаянно материться в несколько голосов... пилоты! Она даже не подозревала, что их пилотажная команда способна на такое виртуозную ругань, перемешанную терминами! И вдруг – замолчали все, как отрезало. – Рота! – неожиданно рявкнул Тимирязев, – Отсчёт в уме! На таймеры не надеяться! Ещё раз – вдох-выдох, десять секунд! Валеска дотошно выполнила команду, снова закусила капу... это что там ещё? и временные аномалии начались? раз на таймеры не ориентироваться... только этого не хватало! И тут вмазало!!! Ощущение было такое, словно по ней на скорости промчался асфальтоукладчик. Но боль продержалась несколько секунд всего. Потом ощущения исчезли. Ни скафандра, ни тела, ни кокон-капсулы. Ничего.... Она сама парила, летела-скользила по силовым линиям системы, пропуская вдоль тела триллионы мегаметров, просто упиваясь ощущением полёта! Купаясь в космических ветрах, играя звёздами.... Космос вдруг стал ярким, безумно красивым, многоцветным, он выстраивал потрясающие гармонии из галактик, туманностей, брызгал каскадами звёздных потоков, словно ласкал тело разноцветными, искрящимися волнами.... Этим хотелось наслаждаться без конца, вечно... только на краю сознания бубнил какой-то надоедливый голос. Бубнил и бубнил, одно и тоже, повторяя одну и ту же фразу из раза в раз. Мелкие надоедливые уколы жалили тело... гадость какая.... – Борт два, борт три – на связь.... Отзовитесь, борт два, борт три – на связь.... Отзовитесь.... Ощущения вернулись рывком. Вот – тело. “Шкура”, ложемент кокон-капсулы, мелкая, на грани восприятия, вибрация шлюпа. Серая, мутная пелена перед глазами. Которая быстро превратилась в исколотую иголками, подсвеченную с изнанки лампой, чёрную тряпку. Мешанина данных тактического анализатора и спутанных целезахватов внизу, справа.... Какая-то несильная, ноющая боль во всём теле.... – Борт два, борт три – на связь.... Отзовитесь, борт два, борт три – на связь.... Отзовитесь.... – Борт два, Тимирязев на связи, – вдруг прохрипело в ОКС. – Олег! – ворвался взволнованный голос Олсена, – Наконец, хоть кто-то! – Десант!? Эй! Вы там как, живы? – это Джамбина, взволнована не меньше. – Капитан Тимирязев, проясните состояние роты и доложите ситуацию, – потребовал Берсенев. Все напряжённо замолчали. Олег вызвал сбежавшую куда-то капитанскую консоль, вывел данные состояния десанта, экипажа шлюпов. Придирчиво считал сводку... а ничего, “салатовые” все, “зеленеют” постепенно. Он ощутил ещё один укол инъектора. И почувствовал себя почти совсем хорошо. Неужели справились? – Лейтенант Леннокс, доложите о состоянии пилотажной группы. Рота. Командирам взводов провести перекличку и доложить. Не ограничиваться отчётами меддиагностов, требуйте личного отзыва. Он выждал с минуту, получил доклады. Все в сознании, все в порядке. Тимирязев даже повеселел: – Рота! ... Чего молчим? Все живы и, даже, в состоянии шевелить языком. Где троекратное ура? ... Ну, хотя бы жиденькие аплодисменты? – Да хлопаем мы, хлопаем... – Ладони в перчатках отбили уже, ага... – Два десятка атомов газовой смеси и будет грохот аплодисментов! – Интересно, а мы где сейчас? И вообще куда? А то пилотажная карта какую-то чушь показывает. По-прежнему на Сатурн, или так... в окрестностях Солнечной системы пошляться? – А чё... опыт есть теперь.... – Ага, пошлялись уже разок. – Не-ну... если на Сатурн, то он в шести астрономических единицах сзади-правее, если этой схеме верить. Может намекнуть пилотам? Тут столько всякой фигни вензеля вокруг Солнышка выкручивает – заблудимся нафиг. – Карту пилотажную во временном интервале зафиксируй, “Вензель”, “фигня” выкручиваться перестанет! – Своим ходом мы туда полгода чикелять будем, с той скоростью, которую пилотажная карта на данный момент показывает. Если не врёт, конечно. А жрать уже хочется. Девки! Мы так сильно похудеем за это время, парни нас не узнают, за инопланетянок примут и никакого секса – погонят к чёртовой бабушке. – Не обольщайтесь, на счёт секса. Нас вообще в другую сторону от Сатурна несёт! Не пойму, то ли к астероидному поясу, то ли на орбиту Юпитера? – Да вы охренели, девки! – очухавшись, зарычала Фирсова, – Отставить разговорчики! – Милль пардон, маман, это мы так восторг свой выражаем. Сейчас пройдёт. Мы отмаршируем потом, если что.... Катерина растерялась, даже не нашла, что сказать сначала. Потом поняла – сердиться не в состоянии. Да и смысла нет – саму трясёт. Пусть, хоть побалагурят девчата. Хоть так стресс снимут. * * * – Ну, вы жжете, десант, – влез на общий канал Лузгин, – С вами связи полчаса не было... около того. Что за фокусы? Вы такие кульбиты выделывали, да на такой скорости! – Ага! – выдал Берсенев, его вдруг прорвало, весь начальственный пафос растерял, – Вот! Вот, смотри, на моём терминале, что зафиксировать удалось! – пять... пять! астрономических единиц за двадцать восемь минут! Не по прямой! тот самый промежуточный рывок.... Никак сообразить не могу – как?! Насколько скорость света превысили... или во сколько? – Возьми калькулятор и посчитай, – буркнула Яна. – Как тут посчитаешь? Искины тупят беспощадно. Требуют скорректировать условия задачи. Если бы я знал, как именно! Математики с астрофизиками сначала твердили, что всё под контролем. А теперь уже почти час оборону держат, ни в чём не признаются, святой инквизиции на них нет! Молчат, как рыбы об лёд, алфизики! Еретики от науки! Шлюпы такими вольтами и с такой скоростью носились... ещё чуть-чуть – догнали бы сами себя, каждый! – Ф-ф! Сами себя догнали? Ха! – одна из пилотов не выдержала, фыркнула, даже посмеялась. Гай дёрнулся, но на ремарку не среагировал. Только повернулся к капитану и спросил: – Николь? такие скорости бывают вообще? “Забавно”, связи не было со шлюпами, но с локаторов СДО надолго не пропадали! – непонятно. Чудо какое-то.... Капитан только качнула головой, сосредоточенно выстраивая в своём мониторе какие-то конструкции. Причём действовала обеими руками. Потом, наконец, ответила: – Всё... пока всё в порядке, и... на данный момент, можно больше не волноваться. Так что – может быть и чудо.... – Чудо, что все живы, – отрезала Джамбина, – И повод для праздника. Что-нибудь, типа “дня сумасшедшего аттракциона”.... Чуть слышный хлопок, коротко пшикнула створка шлюза, в пилотажную рубку ввалилось полтора десятка человек. – Где они, где?! – влез, срывающийся на фальцет, хрипловатый бас. – Сеня! – простонала Джамбина, – И ты здесь... лично! Со свитой? Не поленились, примчались, не прошло и года. Вприпрыжку! Что делается.... – Где? Ну...! – Петров неожиданно загремел тяжелым басом, – Ну почему?! Почему опять аудио конференция? Вы что, видео пользоваться не умеете? Брезгуете?! Ладно бы радиосвязью были ограничены, объяснимо ещё! Ведь пользуемся же фазовыми амплификаторами. Ну, почему картинку не сделать? Так же удобнее! Нам выкладки нужны!!! – Рус, поясни, – в полголоса бросила Яна в приват, – Под фазовыми амплификаторами он ваш фазер изуверский имеет в виду? – Почему изуверский-то? – возмутился Руслан. – Потому что я запись испытаний смотрела! Со ста мегаметров шарахнули! Представить страшно! Астероид в пыль разнесли! Он такой маленький был, безобидный, полмиллиона тонн всего. И вообще мимо пролетал – никого не трогал. Даже Луну вашу ненаглядную. – Не со ста, а со ста десяти. Это во-первых... “лишние” десять мегаметров дальности боя – это тебе шутка что ли? А во-вторых, и этого может оказаться мало, при определённых условиях. – Не нуди, милитарист! вам всегда мало, – заявила Яна, – Скоро звёзды гасить плевками начнёте, и недовольны всё ещё. Не нравится мне это. Ваша мальчишеская воинственность... как бы боком не вышла. Молчишь? Воевать не с кем. И, тьфу-тьфу, не предвидится! Вы всё свои бабахалки накручиваете, маньяки. Ну-так, что там? Фазер ваш, тоже “амплификатор” какой-то, или я ошиблась? – У Петрова спроси, – огрызнулся Руслан, – Вот он, в пяти метрах от тебя, паром из ушей исходит. – Чур меня! Я ему ещё обвинение в организации “экспериментальных “командных родов” не простила.... Ладно, Рус, не дуйся. Ну, расскажи своими словами, не вредничай. – Ладно.... Да, явления примерно одного порядка, насколько я знаю. Ну, это как радар и СВЧ. Разница в длине волны и энергонасыщении. Только фазовые амплификаторы, оперируют разновидностями гравитационных “струн”, а не электромагнитными волнами. Фазер вводит их колебания в резонанс с воздействующим на них объектом, то есть любым телом, обладающим массой покоя и смещающимся относительно этих струн. Резонанса удалось добиться пока только на молекулярном уровне. Что-то вроде эффекта конструкционного резонанса. Объект разбирает на разнокалиберную пыль и мелкие обломки. – Вундервафля какая-то! Жуть... – простонала Яна, – А какие ещё уровни резонанса вам надо “добить”? Если молекулярного, почему-то, не хватает? – Как – какие? – удивился Руслан, – Атомный, субатомный, конечно. Только представь возможность инициировать ядерную реакцию в поражаемом объекте со ста мегаметров, или больше! Возможно, даже МГП и энергоёмкость орудия удастся снизить из-за этого. Одно дело “растрясти” сотню мегатонн. Или детонировать центнер вещества! Чувствуешь разницу? Яна на это заявление просто среагировать не смогла. Такой кошмар в голове не умещался. – Кстати, петровский привод гравитационных смещений в двигательной системе, тоже “что-то” с этими струнами делает. Или, наоборот – с кораблём, что бы он мог с этими струнами активно взаимодействовать. Природа взаимодействий намного сложнее реактивной тяги, даже в векторном смысле. И совмещение воздействий должно давать очень интересный эффект... – Да уж! Эффект! – перебила Яна, – Его мы, кажется, и наблюдали только что! Я поседела за то время, что наши девчонки с парнями там “кувыркались”! – Больше ничего не скажу, сам не знаю, – отмахнулся Лузгин, – Если хочешь подробнее – дуй за объяснениями к Петрову. Хотя, судя по его внешнему виду, он сам в шоке. – Ну его.... Примерно поняла, а без подробностей обойдусь. Из его объяснений всегда становится понятным только то, что сама дура полная.... Ну, как так можно?! Такой толпой набиться в пилотажную рубку! Зачем? Им нужно-то – телеметрию с ЛАКов платформ для аналитики скачать. Они это и из своей лаборатории сделать могли. Чего такой кучей в пилотажную рубку лезть? ... Кстати, для меня до сих пор дико – если верить пилотажной карте, “Прайм”, на данный момент, двигается со скоростью больше мегаметра в секунду. А они так спокойно из блока в блок прискакали, как будто и не летим никуда! Меня сейчас ни за что на “улицу” не выгнать! Я как представлю – мегаметр в секунду! ... это ж чуть оступился, чебурахнулся за борт и всё, прощайте навсегда! Гай непроизвольно обернулся на эти откровения. Руслан из последних сил давил улыбку, пытаясь удержать серьёзное лицо. Гай коротко погрозил ему пальцем. – А эти всей бандой припёрлись! – Яна не обратила на телодвижения парней внимания, – И не страшно им? Малейший импульс или смещение и всё – здравствуйте необъятные просторы! – Да ладно... это далеко не вся банда, ты же знаешь. Они, наверное, голосование там устроили, чтобы достойных делегатов прислать... шучу. – И не поленились ведь в скафандры переодеться, и сюда притащились. Ещё нас обвиняют в пренебрежении видео связью! Эх, Сеня – Сеня.... Смотри, Рус, они пилотов согнали с мест, а сами в ложементы зады опустить не догадаются никак, дикари. Сбились кучей, и все свои носы в один монитор затолкать пытаются! Ну, вот же рядом ещё два! Их же синхронизировать можно.... – Ну-так, пилотов шестеро, – вздохнул Руслан, – Согнали троих, а этих примчалось четырнадцать человек. У них три на четырнадцать нацело не делится. Они проблему отложили пока. Потом соберутся, решат коллегиально. – У тебя ещё силы хохмить остались? Злодей! Не знаю... не знаю, Рус, вот чего вы спокойные такие? И ты, и Гай... Лекс вон, тоже не сильно переживает.... Нам теперь шлюпы только через пять суток догнать получится, с половиной. Я, конечно, понимаю, десантные капсулы, “кожа”... теоретически они это время продержатся. И, вроде как, их здоровью и жизням ничего не угрожает. Но... вот Кирк, смотри, тоже испереживался весь! – Он женатик, ему положено, – буркнул Руслан. – Вредные вы – не пойму я вас: то вам жён подавай, то Кирка женатиком дразните. А я как представлю: шесть суток, в жуткой пустоте космоса, одни, совсем одни... с ума сойти можно! Берсенев не выдержал, встал с ложемента, слегка потянулся, и сделал шаг к Яне: – Ставки растут? – ехидно поинтересовался он, – Умеете вы себя накручивать, дамы. Полминуты назад пять с половиной суток было. Уже шесть. Что будет через пять минут, паника? – Ты! Гай! – Яна обернулась и ткнула его в бедро пальцем, – Я, между прочим, в привате с Русланом разговаривала! Ты как... ты чего лезешь! – Совсем заработалась?! – восхитился Гай, – Какой приват? Полтора метра между подставками под копчик! Яна поняла, что краснеет. Пилотажная рубка весьма скромное по кубатуре помещение. Она крутнула свой ложемент, ощупала взглядом всех присутствующих по очереди. Пилоты, системотехники, операторы, кибернетики – всего двадцать пять человек. Не считая их пятёрки комсостава. Да полтора десятка научников-теоретиков лезут друг другу на плечи в попытке влезть головами в один матричный экран, даже развернуть не догадались. В её сторону не смотрит никто. И неожиданно зацепилась взглядом за Петрова. Резанувшая глаз нестыковка смыла краску с лица как водопад детскую акварельку. – Ру-ус? – протянула Яна. Руслан сидел, как сидел. Он сделал нешуточную попытку вернуться к изучению своих документов. Только Гай напрягся, проследил её взгляд, – Слушай, Рус, ты говорил, что Петров сотоварищи в шоке? Так? Руслан досадливо тряхнул головой, смахнул рукой странички с экрана, повернулся к ним. – Говорил. Что не так? – Да ты посмотри, эти маньяки... в восторге! Возятся кучей, чуть не подпрыгивают от возбуждения! Петров, бедняжка, всю солидность растерял. Топчется, тощей задницей взбрыкивает как... – Яна с ходу не нашла подходящего сравнения, – Ой, не нравится мне это! – Ценное наблюдение – согласен, – вставил Гай, – Мало того, подозреваю – они опять замышляют что-то для них безумно интересное. – Да к бабке не ходи! – буркнула Яна, – Главное выжить после этого. – Учёные вообще народ рассеянный. Нас в известность поставить они забыли, полагаю. – Выясним сейчас... – коротко выдохнул Руслан, поднимаясь из своего ложемента. – Э-э нет, сиди! Выяснять сама буду! Тебя они точно надуют, вы же все доверчивые, как дети. Вон, Николь сказала Гаю, что всё в порядке, он и расслабился. Хотя... встань у меня за спиной, чуть сбоку, и сделай страшную рожу... ну, не такую же! Их до икоты надо довести, не до заикания... так, Гай, ты вставай с другой стороны. Нет, просто нахмурься, инфарктов нам тоже не надо, они тебя и так боятся... замечательно! И, пожалуй, Лекс.... – Увольте! – отмахнулся Лекс, – Во-первых, вас троих достаточно, во-вторых, я рожи страшные делать не умею. – Ренегат, – Яна обличающе ткнула пальцем в его сторону. Она обвела взглядом рубку. Согнанные со своих мест пилоты старательно давили ехидные ухмылки. Обернулись ещё несколько человек, даже два кибернетика из-за своих экранов вынырнули, блестя любопытными глазами. Лекс продолжал веселиться: – Ну, атакующая команда построена, зрители и группа поддержки готовы. Противник повёрнут тылом, стоит буквой “зю” и, атаки под хвост не ожидает, – он хлопнул ладонью по подлокотнику ложемента, – Фас! Яна показала ему кулак. Он сделал испуганные глаза и радостно оскалился. – Кто-то говорил, что рожи корчить не умеет, – с ехидцей заметил Кирк, удобнее устроился на своём месте и закинул ногу на ногу, – Лекс, дружище, держи гримасу, это собьёт с толка любого непоготовленного... Яна врезалась в кучку учёных, растолкала всех, игнорируя возмущённые вопли. Выловила за шкирку Петрова и дёрнула его на себя, оторвав от пола. – Здравствуй, Сеня! Тщедушный астрофизик рыкнул басом, “метнул молнии” из глаз, пару раз взбрыкнул. Но потом решил, что чувствует себя вполне комфортно и просто повис. – Что случилось, Яна? Вы меня отвлекаете! – Именно! Сеня, я желаю знать, что происходит. И ты ответишь сию секунду! Доступно!!! Петров перевёл взгляд на Берсенева, потом на Лузгина, икнул от неожиданности, вдруг увидел Лекса и, снова задёргался. Джамбина плюхнула его на пол, но не отпустила. – Итак?! Петров взглянул на неё, опять испуганно скосился на Лекса. Тот свёл глаза к носу, откинулся в своём ложементе и обмяк, челюсть беспомощно отпала. Один из кибернетиков рухнул на пол, заполз под консоль, оттуда послышались хрюкающие звуки. Персонал рубки судорожно давился смехом. Петров вытаращенными глазами уставился на Джамбину и опять попытался вырваться. Безрезультатно. Яна дёрнула и снова развернула его к себе. – Не отвлекайся, Сеня. Не забыл? Я жду объяснений! – Чего вы от меня хотите? Я не понимаю... – пробормотал он, – Во-вторых, я старше вас! Научитесь, наконец, проявлять ува... – Младше! – отрезала Джамбина, – На три года. Смирись с этим. Лекс свесил голову набок, вывалил язык и медленно, изображая медузу на солнышке, сползал со своего ложемента на пол. Петров посмотрел на него, испытал когнитивный диссонанс и выпал из реальности. Банально подвис. Это могло затянуться. Остальная команда учёных замерла и боялась дышать. Руслан снял “страшную рожу”, оставшись с элементарно серьёзным лицом и, просто пошевелился. Став от этого, как обычно, ещё страшнее. – Чего стоим, кого ждём? Меня? – Лузгин вздохнул, сделал к группе учёных шаг. Некоторые шарахнулись. Те, кто раньше с ним лично не общался. – Так я уже здесь. И жду от вас одного вразумительного объяснения того, что здесь происходит. И там – тоже, – он ткнул пальцем в монитор, – Всего лишь одно вразумительное объяснение. Где все живы и довольны жизнью. Повисло тяжкое молчание. – Ладно, – Николь повысила голос, привлекая общее внимание, – От них, я чувствую, ничего вразумительного не добьёшься сейчас, Семён Михайлович вообще завис. В конце концов, я – капитан. Сама скажу. Комсоставу сейчас решение принимать.... Тебе ясно? ... Сеня.... Она развернула ложемент, растолкала учёных, расчистив пятачок свободного пространства, растянула над собой монитор в куб, на размах рук, и вывела на экран пилотажную версию Солнечной системы. Прочертила несколько траекторий. – Вот, смотрите. Это – изначально запланированная траектория “Прайма”. Настильная, достаточно пологая относительно эклиптики системы... Солнечной, я имею в виду. Это понятно.... – А почему не прямая? – удивился Гай, – И почему их так много? траекторий этих.... – Не отвлекайся, она на самом деле почти прямая. И одна. Ты до сих пор обходился без астрофизики, поэтому – просто верь мне. Продлолжаю. Вот здесь и здесь, согласно обновлённым данным, полученным со шлюпов, она, траектория, едва не соприкасается с Линзой Колычева.... – Какая линза, Николь? – потребовала Яна, нечаянно тряхнув безучастного Петрова, – Кто такой Колычев, почему я первый раз обо всём этом слышу?! Петров от её рывка, однако, пришёл в себя и слабо затрепыхался. – Это необходимо было выяснить! – неожиданно заявил он, – Эксперимент увенчался успехом! ... да отпустите же меня, наконец! Что вы меня... Капитан вдруг рывком слетела со своего ложемента, с искрой проскочив сквозь голограмму, нависла над Петровым как злющая кошка, и прошипела ему в лицо: – А ты вообще помолчи... Сеня! Петров замер, вытаращив глаза и судорожно сглотнул. Она так же внезапно успокоилась и вернулась на своё место. Но, садиться не стала, просто подтянула экран вверх. Продолжила: – Итак, – она покрутила изображение, схематично прорисовала похожую на круглый щит плюшку, шапкой прикрывающую Солнечную систему. Внутри и по краям клубились загадочные шлейфы, от центра стекали, закручиваясь, силовые потоки, – Явление, поверхностно характеризованное десантником Сергеем Колычевым как Линза, являет собой комплекс силовых аномалий, предположительно гравитационной природы... Учёные вскинулись, загомонили протестами. Она вскинула руку, заставив их замолчать. – ... излагаю предельно упрощённую для понимания версию. Парни, Яна, если что непонятно, переспрашивайте сразу. Кирк медленно поднялся с места. Руслан вздрогнул плечами и переступил с ноги на ногу. На лице появилось выражение “неподдельного интереса”. Научники засуетились, но отступать больше было некуда. Гай оскалился, вздёрнув губу. Лекс вырос с пола, став таким же страшным, как Лузгин. Весь персонал, кроме троих пилотов, мгновенно занял рабочие места. – Продолжай, – процедила Яна. У неё нехорошо засосало под ложечкой. Обычная реакция на непонятную опасность. – Итак. Вот первоначально просчитанная траектория Прайма. Как я уже сказала, вот здесь и здесь, – Николь указала рукой, – Едва не касается Линзы Колычева... – Да тут несколько десятков “траекторий”, если не больше! – опять заявил Берсенев. Невыдержал просто. – Не заостряйтесь на пустяках! – отрезала Николь, – Итак. На самом деле, до зоны активности неизученных воздействий сотни тысяч мегаметров. Это на схеме кажется близко... и, учитывая данные зондов беспилотников, эта траектория достаточно безопасна... по крайней мере – мы знаем и готовы, вероятно, ко всему, что может там с нами произойти. Согласно первоначального плана, шлюпы стартовали раньше Прайма. На дистанции примерно двух световых минут от Земли, “Прайм” должен их нагнать, а боевая группа отработать десантирование на движущийся космический объект.... Чего замерли? Сами же придумали! Шлюпы должны были перехватить Прайм, синхронизировать движение, сбросить нам на борт десант, пристыковаться, занять походное положение. Десант – самостоятельно достигнуть корабля, доложить, и разойтись по кубрикам: отработка операции по высадке на космическое тело. – Это понятно, – бросил Лузгин, – О наших замыслах можешь нам не рассказывать. Ближе к делу. Что за эксперимент? Джамбина снова тряхнула несчастного Петрова: – И почему я... почему мы о нём первый раз слышим!? Николь Симон коротко оглянулась на Петрова, во взгляде проскочила жалость. – Продолжаю. Десантная пилотажная группа получила ключ-карты на изменённые траектории... вот здесь... вот так, – она ловко передвинула тонкими пальцами пару кривых, выгнув их чуть круче. Из-за этого изменилась вся картинка, почему-то, вся схема среагировала на её пальцы как живая. Некоторые линии вообще превратились в шлейфы или закрутились в вытянутые спирали. Николь продолжила: – Траектория выглядит как гипербола, но это упрощённое изображение, на самом деле всё несколько сложнее, вот примерно как здесь, – она потянулась пальцами – показать, но передумала, – Сейчас это не важно.... Пилотажные изменения не слишком сложные, но теперь.... Как видите, траектория пересекает условную нижнюю границу Линзы Колычева.... – Погоди, – тряхнул головой Гай и, сунув руку в схему, ткнул пальцем. Схема вздрогнула, Николь поморщилась, – Ты говоришь – гипербола. Я могу ошибаться, но она должна по-другому выглядеть, вроде. Это же кривая... Группа Петрова, словно по команде, обернулись и воззрились на Гая. Берсенева это не смутило совершенно, он продолжал упрямо смотреть на Николь. – Гипербола? ... – растерялась Николь, – В данном случае, это геометрическое место импульсных точек формальной Е-плоскости, для которых абсолютное значение разности расстояний от заданной, до двух выделенных фокусов постоянно. Именно поэтому, мы можем описывать совокупность объёмных смещений... – она рукой притянула из угла многоэтажную формулу, – используя Р-построения Синицына-Котова... – тут она оглянулась на парней, на Яну, окинула взглядом всех остальных непричастных... и снова передумала, задвинув формулу обратно, – Говорю же, не заостряйтесь на мелочах! Просто попытайтесь понять. По предварительным данным, шлюпы подверглись воздействию силовых потоков неизвестного происхождения, предположительно... э-э-э... короче, вот из этой точки их подхватило что-то вроде силового отлива, – она снова погрузила пальцы в голограмму, – Перекинуло вот сюда, буквально вышвырнув за пределы Солнечной системы. И там они... ну-у, как бы оказались в другой системе взаимодействий – сильно снизилось влияние Солнца – звезда перестала “вести” их за собой, и... – она тяжеловато вздохнула, – Система начала смещаться относительно десантных платформ. То есть “полетела своей дорогой”, как бы. Просто... те силы, которые влияют на звёздную систему, на пару заблудившихся шлюпов будут влиять совершенно иначе – порядок масс не сопоставим. Но из-за активных СДВИГов их “зацепило” и .... – То есть, если бы не активные СДВИГи, их бы не зацепило? – с умным видом уточнил Олсен. – Нет, конечно! – рассержено рыкнула Николь, – Я же говорю – “несопоставимый порядок масс”! В общем – так. Их “зацепило и понесло”... ужас какой! никогда не напоминайте мне, что я так выразилась! Ладно... примерно так. Оттуда, из этой точки, они сбросили нам данные своих СДО ЛАКов, вероятно немного запаниковали... тут кто хочешь в панику впадёт. Активировали СДВИГи на максимум, добавили ядерными ускорителями и попытались вернуться в систему. – Что за “сдвиги”?! – неожиданно созрел Лузгин. – СДВИГи?! – Симон чуть не взбесилась – историк хренов! раньше поинтересоваться не мог? всё в своих документах сидит, закопался, как жук! Но вместо этого неожиданно остыла, – СДВИГи – жаргонное наименование привода гравитационных смещений, разработанного в теории сто восемьдесят лет назад, и доведённого до ума и сконструированного вот этим тщедушным маньяком от науки... – Ну, знаете! – Петров снова сделал безуспешную попытку вырваться, – Я не тщедушный! – Против “маньяка” не возражаешь, Сеня?! – оборвала его Николь, – Хоть на это совести у тебя хватает! Но! Твоя гениальность тебя не извиняет... Сеня. Твоё счастье, что все живы... пока. Она посмотрела на него, как королевец на вантуз. Или как налоговый инспектор на декларацию госчиновника. Кирк покачал головой, переглянулся с парнями, обвёл тяжёлым взглядом научников: – Что за необходимость была такая, лезть туда, в эту Линзу? Сдурели что ли? Вы вслепую шлюпы туда отправили? – Вы не понимаете! Это было необходимо проверить... – Петров снова затрепыхался, порываясь пуститься в объяснения. Николь Симон сделала к нему шаг и залепила ему ладошкой рот. Семён замычал и вытаращил глаза. – Дело в том, что информацию о схематике силовых воздействий вне зоны эклиптики, впрочем, как и о наличии самой Линзы Колычева, мы получили только с ЛАКов шлюпов. Хотя, “кто-то” был просто обязан предположить существование неизученных силовых воздействий, и не пихать людей в неизвестность! – она скроила злобную рожицу и заглянула Петрову в глаза. Астрофизик опять затрепыхался, но Джамбина держала крепко. Капитан прекратила сверлить взглядом возмущённого Семёна Михайловича, продолжила рассказ: – Что важно – более-менее вразумительная картина силовых взаимодействий вне зоны эклиптики системы, сложилась после выпадения шлюпов из зоны действия прилива. Как оказалось, изнутри Солнечной системы, наши СДО “картинку” не то чтобы совсем не видят, скорее не совсем понимают. Поэтому многие нюансы, даже те, которые ЛАКи увидели, искины проигнорировали просто. Как вы понимаете, каким бы продвинутым искусственный интеллект ни был, знает он только то, что “сказали” ему люди. То есть мы. Никто ребят злонамеренно, совсем уж вслепую не отправлял – и пилотажная группа шлюпов была извещена об изменениях полётного задания, естественно. Пилоты даже примерно представляли себе, чего там, – она ткнула пальчиком в монитор, – ... им нужно будет ожидать. Своей вины с себя не снимаю. Вот только такой активности и сложности взаимодействий никто предположить не смог. Хотя, “кто-то” был просто обязан. Повторюсь, мы эти силовые взаимодействия “не видели”. То, что видели – не понимали. Да и сейчас, увидели и поняли, скорее всего, далеко не всё. Там изучать... ещё работать и работать.... Зато теперь мы, хоть и примерно, представляем себе направление работ. Николь обернулась к системотехникам и кибернетикам: – План работ понятен? Парни кивнули, не отрываясь от экранов, один ответил: – Мы примерное ТХ новых ЛАКов составили, сбросили Северцеву четверть часа назад. – Что он сказал? – По минимуму, технологическая и программная коррекция – от двух недель до месяца. Им же придётся методом “высоконаучного тыка” действовать. Вот парни и допускают, что вариант устройства, пригодный для дальнейшей работы, угадают недели за две. Тогда и “увидим” и “поймём” немного больше. Как минимум удастся определиться с “горизонтами перспектив”. Выход на какой-либо качественный, технически новый уровень – непредсказуем. Ни по времени, ни по ресурсам. И это объяснимо – “искать” решение придётся, экспериментировать вслепую. В рубке подвисла тяжёлая пауза. – Беда, – неожиданно громко сказал Лузгин. – Погодите, – вклинился Кирк, – Вы отвлеклись, капитан. Я так понял, что вот из этой точки, куда их вытянуло “отливом”, – он тоже полез пальцами в схему, – другим силовым шлейфом, вот тут, пусть будет “приливом”... шлюпы, фактически, “смыло” вот сюда, почти на орбиту Юпитера? – Да. Разве я не сказала? – отозвалась Николь, – Всё примерно так и произошло. – Разрешите моё недоумение, – попросил Гай, – Я, конечно не астрофизик ни разу, но... как же теория относительности? Скорость света и всё такое? – Да всё в порядке с теорией относительности! – воскликнул Петров, – Как была дилетантом рассчитана для плоской метрики, так и действует... – он неожиданным рывком освободился от Яны и, похоже, этого даже не заметил, – Вот смотрите! Он подскочил к свободному монитору, развернул его и начал быстро выстраивать многоэтажные формулы зависимостей. – Вот, смотрите! Даже учитывая базис Римана, я тензор имею в виду, – пояснил он, – Уже получаем нелинейные зависимости относительных смещений. Хотя он имел возможность исследовать ситуацию только теоретически! Синицын и Котов ещё в сто пятнадцатом году выстроили и расширили уточнённую математическую модель... – Стоп! Хватит, Семён! – Джамбина подскочила к нему, отняла монитор, сжала и вернула на место, – Я всё поняла. Этого достаточно. – Да? – искренне изумился Петров, – Ну-у, раз так.... – Очень смешно, – буркнул Руслан. – Стоп-стоп-стоп, – скороговоркой вмешался Лекс, – Исходя из того, что вы нам показали, Семён Михайлович, волны, излучения превысить определённый предел скорости распространения не в состоянии. Так? Да? Но, это, как я понял, не касается объектов, обладающих массой покоя? То есть, их реально разгонять до сверхсветовых скоростей? – Тут кто-то, кажется, в межзвёздный прыжок собирался, – ехидно проворчала Николь Симон и добавила, – Жесть... угораздило влюбиться. – Вы как-то упрощённо всё излагаете, молодой человек, – Петров развёл руками, – Не понимаю, к чему вы клоните? – Я имею в виду, пулю, снаряд – возможно разогнать до сверх световой скорости? Ну, или хотя бы до субсветовой? – Зачем? – не на шутку озадачился Петров. – Нашли друг друга два маньяка! – простонала Джамбина. – Стоп, парни, – влезла между ними Николь Симон, разводя их в стороны руками, – Закончили “продуктивное” общение... остынь, Лекс! Вы просто не поняли друг друга! ... потому что разговор на разных языках ведёте! Продолжите его позже. Сейчас, поверь, совсем некстати! Другие, более важные дела решить надо, не сбивай нам Сеню с толка. И учти, позже продолжать этот разговор, целесообразно только в присутствии переводчика, с языка мордоворота на язык астрофизика. И нечего мне тут обидки изображать. По-другому вы друг друга не поймёте. Твоя “скорость пули” – это линейный кинетический поражающий фактор, и никакого отношения к сверхсветовой скорости относительных смещений принципиально не имеет. Осознал? – она нежно похлопала ладошкой по его груди. – Фу-ты, взяла кайф обломала! – Лекс пожал плечами, плюхнулся в свой ложемент и закинул ноги на консоль, – Я – мордоворот, оказывается? Угораздило влюбиться! Злые вы – уйду я от вас! К Северцеву – он меня понимает. – Ну, почему же не имеет? – задумчиво протянул Петров, – Возможно, это только “пока”. Теоретически, точки сопряжения найти можно, что очень вероятно.... – Ну, вот! – воскликнула Джамбина, – А ты говоришь – они друг друга не понимают! Маньяки всегда договорятся – дай им время. Петров сцепил кисти рук в замок, заломил их под не слишком естественным для человека углом, запрокинул голову, закатил глаза и тихо замычал, покачиваясь из стороны в сторону. – Мать твою! Сеня? Что с тобой? – всполошилась Яна, – Вернись, я всё прощу! Даже обвинение в организации командных родов! Это что?! Это часто он так? – А-а, бывает спорадически, когда что-то ему интересным покажется, – отмахнулся один из научников, – Вернётся сейчас. – Сейчас – это когда? – не удовлетворилась ответом Джамбина. – Ну-у-у... – парень неопределённо поводил рукой, – Чёткой зависимости отследить не удалось, там несколько оценочных критериев.... – Соглашусь с тобой, Руслан. Действительно – беда, – Олсен вздохнул и с силой потёр ладонью правую щёку, – То ли детский сад, то ли дурдом – выбирайте сами, и ни в чём себе не отказывайте.... – Пока работали на Земле, Луне и в “окрестностях”... они в возможностях экспериментировать, читай “чудить”, были практически не ограничены. Ну, или сами эти ограничения чувствовали. Видели края. Здесь же – не отследим, боюсь. Угробят они нас, между делом. – Да. У того же Петрова очень своеобразное понятие целесообразности. Уверен, с его точки зрения, отправка десантных платформ “в туда куда-то”, – он ткнул рукой в экран Симон, – Логична, и полностью оправдана. – Да к бабке не ходи, – поддакнула Яна, косясь на Петрова, – Не пойму только, а с нами согласовать – нужным не посчитали, что ли? Дурацкий произвол! Басни Крылова в оригинале. Ты смотри, тут сейчас каждый рулить начнёт! Лебедь, рак и щука. И что получится? – Так Рус же сказал – беда, – отозвался Гай, – Леннокс “ушлая девка”, да и вся пилотажная группа не пальцем делана... – он повернулся к физику, – Семён!? Ты как им втюхал ключ-карты с изменёнными траекториями? Что за шутки? ... – Гай пристально всмотрелся в мычащего физика, махнул рукой, вернулся к разговору, – Наверняка – его работа... Тимирязев тоже в курсе был. Чем им мозги запудрили, что даже нам доложить не посчитали необходимым? Типа: “А спорим, если ты быстро заглянешь за угол – ничего не случиться! ... и воспитатели не заругают!” ... так что ли? Детский сад.... – И, что толку с того что они нам докладывать начнут? – резонно усомнился Кирк, – Думаешь нам мозги запудрить сложнее? Та же Леннокс во всём этом гораздо больше нас понимает, но изменение курсовой траектории “слопала” и не вздрогнула. Даже доложить не попыталась. Типа, чего по мелочам командный состав тревожить? – Командным составом они нас на Земле считали, – проворчал Гай, – А тут, в космосе, в головах что-то перемкнуло, решили сами “порулить”. Николь отвернулась, покраснела. – Леннокс сама об этом сказала? – уточнил Лузгин, – Об отсутствии необходимости нас беспокоить? – Сама. Но.... Короче, подвожу итог: нам реально нужна система контроля научных групп. Я имею в виду новинки, эксперименты... раньше мы им просто направления разработок задавали. Жёстко контролировать, вроде, не было нужды. Не понимаю, что на Петрова нашло. Людьми рисковать! Техника безопасности всё время на стресс тестерах лежала... – Угу, – буркнула Николь Симон, – Только пилотажные траектории вне зоны их ответственности. Они этим не занимаются просто. – Ты лучше помолчи пока, милая, – в полголоса бросил Лекс, – Я с тобой позже на эту тему поговорю.... Что за выходки? – Да-вот... – Николь нахмурилась, тряхнула головой и, вроде как, внимания на слова Лекса не обратила, – Я и говорю – недооценили мы. Ничего сверхсложного не планировалось. Вы поймите, если я начну к вам со всем подряд, со всякой шелухой, на доклад бегать, вы ж озвереете через час... – она покраснела ещё больше. – Да. Вот, – Кирк взглянул на Петрова и компанию, – Яна права: чудо, что все живы. Я десантную группу имею в виду. И хорошо, что Колычев согласился подготовку пройти. Он неплохой физик, даже, по мнению Семёна. Северцев очень хорошо о нём отзывается. Повезло, что он в десантной группе, помог пилотам определиться с вектором отхода. – Так на это и расчёт был, – прокомментировал Лузгин, – Именно поэтому мы в боевые группы учёных вписываем. Как говорит Яна, воевать нам не с кем, тьфу-тьфу. А реальной “полевой” исследовательской работы – на несколько поколений хватит. Сами же понимаете, запираться на новой планете – глупо. Если вообще получится на ней сразу осесть, а то ещё на орбите несколько лет болтаться придётся. Ещё неизвестно, какие сюрпризы нам новая Родина готовит. Бросать все силы на исследование Планеты считаю нецелесообразным. Параллельно будем исследовать всю систему... ну, насколько хватит сил, с прерогативными направлениями на месте определимся. А у подготовленного бойца шансов выжить на незнакомой планете или астероиде в разы выше. Просто представьте себе... да хоть Семёна того же, на той же Луне, без сопровождения и подстраховки, – он подошёл и легонько хлопнул безразличного ко всему Петрова по плечу, – Смертельный номер! Михалыч не среагировал. – Я вообще считаю, одной инициации мало, необходимо весь научный состав через боевую подготовку пропустить – заявил Лекс, – Недоступна нам роскошь содержать их по лабораториям. И возможно, кстати, это окажется решением проблемы контроля научных групп. Сомнительно, что каждый их эксперимент будет реально опасен. Скорее всего, таких будет немного. Даже мало. Возможно один на несколько десятков. Но – тем хуже. – Это почему? – не поняла Яна. Все обернулись на Лекса. Кроме Петрова, естесственно. Лекс невозмутимо пояснил: – Чисто психологически больше шансов прозевать фатально опасную “чудинку”. А боец, прошедший правильную армейскую подготовку, реально обзаводится более высоким чувством ответственности. За товарищей по роте, за группу в целом. Человек в первую очередь учится ориентироваться в сложных ситуациях, подобных этой, различать “не очень важное” и “доложить немедленно”. Да и армейская дисциплина, я уверен, заставила бы того же Колычева доложить по команде... если бы Петров догадался его на счёт эксперимента просветить. – Но Тимирязев же не доложил! – возразила Яна. – Но Тимирязев не физик. Он просто не сообразил, что уровень ответственности выходит за рамки его компетенции. Слопал, что скормили. Хоть это его и не извиняет. Однако ведь и Ярцев сразу всполошился. Поднял тревогу по направлению, в котором разбирается. Анохин лабораторию готовит, будут обследовать всех, побывавших “там”. – Плохо только, что Шпильцев промолчал, – заметил Гай, – Не понимаю почему. Он же тоже в первой группе? – Да не промолчал он, – ответил Лекс, – Они с Ярцевым там же, на платформах, уже исследования начали. Хоть и очень ограничены в технических возможностях. Заодно наметили направления коррекции медицинских контуров в компенсирующих скафандрах... по идее это выживаемость повысить должно, помимо всего прочего. Они все ресурсы мобилизовали, озадачили свои группы, даже Грановску привлекли... а, ведь, необходимо было выделить спектр работ, соответствующий её профилю – она же у нас “вне групп” пока, а одиночку озадачить сложнее, если я правильно понял. Но – не суть, ребята сделали, всё что смогли. Уже результаты первые Анохину передают – он там в “экстазе” бьётся, судя по воплям. – Хорошо, что не в “истерике”, – замети Лузгин, – Надеюсь, это можно трактовать в нашу пользу. Ну, в смысле – “все живы и довольны жизнью”. – Оптимизм – наше ВСЁ, – проворчала Джамбина. – Так! – раздался вдруг рык Петрова, он сбросил руку Лузгина с плеча, – Чего замерли?! Где расчёты вероятностей? – физик кинулся на своих подчинённых, – Бездельничаем? Мне уже и отвлечься нельзя, вы сразу в спячку впадаете? А ну, быстро...! Один из научников подхватил экран Симон, проворно подтянул в середину группы и скинул в угол несколько связок зубодробительных формул и схем. Двое других парней тут же добавили несколько траекторий, увязав их с “живыми” разноцветными силовыми шлейфами, и всыпали свои порции расчётов. Изображение Солнечной системы стало походить на праздничный салют. Петров успел за метр набрать скорость, необходимостью притормозить не озадачился и с ходу “врезался” головой в “Линзу Колычева”. Только потом, посередине голограммы остановился. Яне почему-то показалось, он сейчас сделает шаг назад. Семён замер на пару секунд. Жестом, переполненным значимости, взялся руками за края активной голограммы, отодвинул её от себя и, грозно нахмурившись, вперил яростный взгляд в мешанину символов. Созерцал всё это минуту примерно. Потом активировал матрицу своего персонального “арифмометра” и начал “жонглировать” связками формул, выстраивая многоступенчатые каскады, периодически меняя некоторые значения. Несколько человек тут же подключились к работе, к ним влезли пара пилотов во главе с Николь Симон, на взгляд неискушённого человека изрядно добавив неразберихи. Они начали обмениваться фразами на не очень понятном языке, потом агрессивно заспорили, после чего “жонглирование” стало групповым действом. – Не первый раз это вижу, – поделился Берсенев. Он махнул рукой в сторону учёных и пилотов, – Никак привыкнуть не могу. – Скулы сводит, – поддакнула Джамбина, – Но, хоть мы и шпыняем Сеню постоянно, но кроме него ЭТО ВСЁ сделать, похоже, не кому. – Хорошо бы понять, о чём они, – заметил Лузгин, – Нас ставить в известность он, по-прежнему, забывает... или не считает нужным. – Отсутствует у них этот рефлекс, – согласился Кирк. – И что, их теперь как мартышек – дрессировать? – со злостью спросил Лекс, – Рефлексы вырабатывать.... – Сразу всех не получится, – ответил Руслан, – Нет у нас возможности их скопом во вторую и третью роты вписать. Это повысило бы дух командной ответственности – да. Не перед работой – перед людьми. Понабивав синяков и шишек, как-то быстрее учишься предпочитать людей цифрам. Петрова, тащить в боевую группу – смысла не имеет, дело не только в возрасте... с Сеней придётся нянчиться... ничего страшного, понянчимся. По одному, по двое из его команды дёргать он нам не позволит. Повезло, что Колычева уступил. На месяц дезорганизовать работу группы астрофизиков сейчас – реально глупость. С биологами проще, у них, в основном, только плановые работы. Ничего срочного. Прибудем на место – там они начнут нас под хвост посылать, из пробирок только ноги торчать будут. Ну, образно. – Как бы вирус, какой, инопланетный не притащили, – забеспокоилась Яна, – В смысле – притащат обязательно, это понятно. И не один, и не только вирус... лишь бы не упустили какую живность загадочную, по недоразумению. Вымрем же к прабабкам.... – Если только совсем уж суровый форс-мажор, – возразил Олсен, – На Шпильцева с Ярцевым, в этом смысле, уже положиться можно. Анохин... с группой Анохина будем думать, что делать. – Предупреждён – значит, вооружен, – добавил Лекс, – Сформируем отдельную группу, ответственную за безопасность... у стресстестеров отнимем. Костяк. С остальных направлений по паре-тройке спецов соберём. И никакого нытья не допускать, главное. А то начнётся: “... ну, отпустите меня, пожалуйста, в мою родную лабораторию...”. Хорошо-хоть, наши не поднимут вой на тему свободы самоопределения и попрания прав личности; этот вопрос уже не стоит. Понимают: надо – значит – надо. Я уже прикинул, кого именно отбирать буду, общая результативность команды не пострадает практически.... Не должна, по крайней мере. Всего получится человек тридцать. Работа – работой, но. Если нас всех одной пушистой-серебристой шкуркой из-за чьей-либо чудинки накроет, вся затея как-то неожиданно теряет смысл. Вообще предлагаю лабораторные блоки по орбите планеты раскидать. Или, вообще – по системе. Ну, самые опасные, испытательные... хотя опыт говорит, что суровый полярный лис внезапен, как сердечный приступ. Повисло многозначительное молчание. – Не могу, парни, – пожаловалась Яна, косясь на работу физиков и пилотов, – У меня нервы не выдерживают. Как ты сказал, Гай? Алфизики? Чего они там колдуют? Как хотите, я спрошу! Руслан качнул головой. Гай вскинул бровь: – Может не стоит им мешать? – Давай, Ян! Лучше – раньше, чем потом – поздно будет, – неожиданно поддержал её Лекс. – Вы чего, с Йенч один букварь на двоих учили? – поддел его Кирк. – Ревнуешь? – задорно огрызнулся Лекс, подмигнул Яне, – Не тяни. Пока они чего нового не нашаманили. Парни, она права. Нужно контролировать процесс, хоть на нашем дилетантском уровне, чтоб потом не удивляться “сюрпризам”. То есть, я хочу сказать, сюрпризы всё равно будут, но... может парочку фатальных нам, хоть бы и случайно, предотвратить всё же удастся? – Нам всем одного такого сюрприза за глаза хватит! – фыркнула Джамбина. – Ян, хочешь, я рядом встану и морду страшную сделаю? В виде исключения? – Давай. Мне так легче. – Сеня? – она сделала шаг и снова цапнула Петрова за плечо. – Да дайте же, наконец, работать!!! – взвился тщедушный физик, сбросив её руку. Он взмахнул руками на манер оркестрового дирижёра, ассистенты замерли, хмурая Николь сделала шаг назад. Петров обернулся и сердито уставился Джамбиной в глаза, всех остальных внимания не удостоив. – Что за детская непосредственность?! – рявкнул он, – Вы понятия не имеете, куда лезете! Вы мешаете! Отстаньте! Отвалите! Исчезните! Яна опешила. Лекс развернул физика к себе лицом: – В морду дам! – заявил он, – Я. Тебе. Прямо сейчас. Хам. – Солдафон! – заорал Петров, – Как ты смеешь! Лекс молча развернул его за плечи боком и врезал ладонью по заднице. Петров осёкся. Лекс повторил экзекуцию ещё раз. Потом ещё. Развернув его обратно, безопасник ткнул пальцем в узкую грудь. Петров покачнулся. – Ты. Подверг смертельной опасности. Роту десанта. Пилотажную группу двух шлюпов. Сто десять человек, – после каждой паузы он втыкал палец в грудь растерявшегося профессора, – Совсем охренел, яйцеголовый?! – Но! – сделал попытку возмутиться Петров, – Ваша опасность – чисто гипотетическое предположение! Оно не подтвердилось! Между тем, нам необходимо было получить карту силовых взаимодействий! Вы не представляете... вы, даже не можете себе представить значение данных, полученных с зоны фокуса отливных потоков... – Автоматический зонд отправить возможности не было? – угрюмо поинтересовался Кирк. – А время? – воскликнул Петров, – Когда? Возможности зондов ограничены! Запасом хода и тем, что на них “человека нет”! Кто искину задачу скорректирует? Кто даст мне искин соответствующий заданным условиям? Вы? Нет! Зонды вообще крайне ограниченно функциональны! Не соответствуют ТЗ, и затребованным мной ТХ! Вы их сотнями отправляли! Сколько вернулось? Дюжина! Вас это не насторожило никого! А отдуваться кому? – Петрову! Зонды ваши – одноразовые! Их и посылать бессмысленно, да потом и обратно не вернуть! А зондов у нас мало! – А людей, по-твоему, получается – избыток?! – рыкнул Кирк, – Можно не экономить?! – Ты обещал ему в морду дать, – заметила Николь, хлопнув Лекса по плечу. – Нормально, – отозвался Лекс, – Выдал по месту, в соответствии с диагнозом. – Какой диагноз?! Что вы несёте?! – возмутился Петров, – Сам ты говнюк. – О...! Сеня! Какие ты слова знаешь! – восхитилась Джамбина, – Такой диагноз.... – Хроническое мордожопие, судя по всему, – заявил Лузгин, – В наших условиях не лечится. – Ничего, лечится, – процедила Николь, – Я сейчас расскажу, что он задумал, – она ткнула пальцем в Петрова, – И если ты, милый, – она повернулась к Лексу, – Его не стукнешь, я сама ему тресну. Для профилактики. Лекс чуть округлил глаза и резко посерьёзнел: – То есть, это не все эксперименты на сегодня? – Говори, Николь, не тяни, – Гай сделал шаг к Петрову и прихватил его за плечо, – Или ты сам желаешь посвятить нас в свои планы? А, Михалыч? – Ну, вы же не даёте нам версии отработать! Надо определиться с вариантами, хоть приблизительно расчёты закончить! ... прежде чем реальные траектории отрабатывать. Как я могу давать непроверенную информацию? Вы потом скажете: Петров – пустобрёх! – А подтвердить расчёты, естественно, можно только экспериментально, – процедил Лекс. Петров кинул на него полный ярости взгляд. – Точно, хроническое мордожопие, – фыркнула Яна, – Говори ты, Николь. Этот алфизик со странным диагнозом, даже святой инквизиции не признается, не то, что нам. Симон тяжело вздохнула. Ещё раз всмотрелась в куб своего монитора. Потом неожиданно повернулась к нему спиной, окинула всех напряжённым взглядом: – Да-а-а, – она махнула наконец рукой, – Тут – считай не считай... – Как вы можете так говорить! – возмутился Петров, – Я продолжаю настаивать... – Подожди, Семён, – Берсенев подтянул его к себе и прихватил за шею. Николь нахмурилась, потёрла пальчиками лоб. Потом, вдруг, решилась: – Короче. Мы повторяем трек десантных платформ и выходим в заданную точку рандеву с ними. Нехрена по космосу сутками шляться. – Ты хотела сказать – “трюк”? – в наступившей тишине прозвучал голос Джамбиной. – Можно сказать “трюк”, – не стала отпираться Симон, – Мы – первые. Пионеры – первопроходцы. По сути, всё, что мы творим, сплошные трюки, пальба на авось, с завязанными глазами, прыжки в никуда. Ставка на удачу. Но. Кто-то должен это делать. Первыми. Я поддерживаю Семёна. У нас выхода другого нет. Теперь-то уж точно. Петров перестал трепыхаться в руке Гая и вытаращил глаза. – Поэтому, – продолжила Симон, – Дайте нам двадцать минут... полчаса.... Стоп. Не так. Я даю вам полчаса. Капитан я, или нет? ... Гай, отдай мне Сеню, ты его сейчас удушишь нечаянно, а он и не заметит.... Итак. Через полчаса “Прайм” повторит трек-трюк десантных платформ. После этого, можете делать со мной всё, что захотите. Всё. Приказ по кораблю. Готовьтесь. Готовьте команду по экстремальному варианту... всё понятно?! Такого прогулочного режима, в котором “Прайм” отчалил с орбиты Земли – может и не выйти. Поэтому – трансформация корабля по самому жёсткому варианту, все корабельные системы в нулевую готовность. Соответственно – весь экипаж тоже, максимальный комплекс защиты и индивидуальное жизнеобеспечение. У вас есть полчаса. Приступайте. – Какие шансы? – угрюмо спросил Кирк. – У Руслана спроси, – огрызнулась Николь, – Могу только предположить: перегрузки на команду “Прайма” будут существенно ниже, чем на экипажи шлюпов. Всё остальное в стадии не подтверждённых экспериментально расчётов. – Но позвольте...! – Дёрнулся Петров, – Мы же только что получили серьёзное подтверждение... – Всё! – рявкнула Николь, – Пилоты – по местам! Физики – вон отсюда! Всему экипажу – нулевая готовность в течение получаса! Выполняйте приказ! – Можно начинать молиться? – съёрничала Джамбина. – А смысл? – буркнул Лузгин. Автор Носов Павел, телефон для связи: 8926-532-46-09. Часть вторая. ЦВЕТАМИ И ФЕЙЕРВЕРКАМИ. Кто здесь не бывал, кто не рисковал Тот сам себя не испытал. Пусть даже внизу он звёзды хватал с небес... Пролог. Синди открыла глаза. Ну... ей так показалось. Темно. Она, на всякий случай проделала эту процедуру ещё раз. Удостовериться, что не ошиблась. Похлопала ресницами, повращала зрачками... ощущения – есть. Изображения нет. Она облизала губы, покусала кончик языка, напрягла-расслабила мимические мышцы. Чувствительность возвращалась достаточно быстро, это радовало. Только не болело ничего. Это хорошо? ... или болеть нечему? И не посмотришь ведь.... Она несколько раз сжала-разжала пальцы в кулаки. Результата – ноль. То есть не почувствовала ничего. На месте руки, или нет, непонятно, в принципе. И не видно ничего, опять же. Ладно. Повод для паники, конечно есть. Но паниковать пока рано. Сначала проверим всё, что сможем. И уже по результатам проверки... паниковать будет поздно. Поэтому – нездоровые рефлексы прочь, включаем здоровые. Она попробовала согнуть ноги. Мимо, нет ощущений. Нет, шанс, что она их всё-таки согнула есть. Возможно, чувствительности пока нет. Точно это было неизвестно, но она была уверена, что так бывает. Поэтому с маниакальным упорством продолжала “включать” все группы мышц организма по очереди. Так. Что она помнит? Последнее – они на своём шлюпе с девчонками в космическом бою. Настоящем, космическом бою, чтоб его... страшно хотелось выругаться, но фантазия спасовала. Сейчас-то боя уже точно нет, видимо, кончился. Но. Я ещё жива. Значит – в “шкуре”. Это хорошо, “шкура” просто так погибнуть не даст. Вот только вокруг может быть вакуум. Самый простой межпланетный вакуум. Так что – хорошо, что она рук не чувствует. Могла бы попытаться рефлекторно шлем деактивировать. А то! С испуга и не такое бывает. Человек, как выясняется, существо вполне себе космическое. Ага. Только рефлексы пока планетарные. С этим разобрались. Но делать что-то надо. Главное не запаниковать раньше времени. В общем... паники не случилось. Совершенно неожиданно появилась долгожданная белая точка перед глазами, которая развернулась в экран подгрузки приложений для управления скафандром. Родной мой! Ты же просто в эконом режим ушёл, оставив системы жизнеобеспечения на пассивном контроле. Это сколько же я тут провалялась без сознания? Вспомнить бы ещё в честь чего.... Скафандр прогрузился, оттестировался, сделал владелице укольчик... ага! вот и конечности обнаружились! ... и дал изображение на забрало шлема. Так.... Синди осмотрелась. Рубка. Их привычная рубка, без видимых повреждений, датчик состояния регистрирует минус шестьдесят по Цельсию и какой-то разреженный инертный газ в качестве наполнителя. Уже хорошо. Синди проверила экранчик своего состояния, логи реанимационных процедур... ого! Это, получается, она почти погибла? Круто. Повезло – вовремя согласилась на улучшенную пилотскую “аптечку”. Ей ещё показалось, этот медицинский контур скафандра, который они просто “аптечками” называли, параноики разработали. А вот, поди ж ты! Если бы не “медик”... жарили меня, что ли, в мясорубке? Как это возможно? Ладно, с причинами потом разберёмся. Она выпуталась из своего ложемента и чуть не врезалась в потолок. Невесомость, однако. Как же так получилось, что гравы не работают? Плохо всё. Лучше было и вправду погибнуть, чем потерять привод Петрова и остаться непонятно где на заторможенных соленоидах. Будем разбираться. Чупа ещё молчит! Ни слова, ни полслова. А без неё шанс выбраться на палубу весьма невелик. Она даже до дежурного ремонтного набора во внутреннем рундуке шлюза может не добраться, на это банально не хватит сил. С другой стороны, невесомость в этом случае на руку. Так, стоп рефлексировать. Нужно проверить девчонок. Синди пальцем оттолкнулась от потолка и подплыла к ложементу Настёны. Попыталась подключиться к медицинскому контуру её скафандра, но встроенный чип от диалога отказался. Как плохо всё! В этот момент завозилась Гелика. Она всплыла над ложементом, активировала ЛКС (локальный канал связи). Ведь простенькая же штучка, радио, коротковолновка. Кому-то, помнится, нелепым казалось в “кожу” такой примитив встраивать. “Кожа” же – ого! Вершина биоинженерных технологий... и не только. На ней, пожалуй, вся группа разработчиков “Прайма” распишется, в качестве авторов. А они даже не в “коже”, а “шкуре”, которую десантники дорабатывали. А “шкура” вообще человека в танк превращает. Точно знаю, тут столько ещё всего-всякого за ради выживания добавлено! Но без обычного радио как выяснилось – никуда. Смешно. Если бы не было так грустно. – Что с ней? – Геля подплыла к ложементу Настёны. – Не знаю, – буркнула Синди голосом, каким сообщают о гибели мира, – Медик молчит, фрейм состояния серый. Такое могло быть только в одном случае. Но очень не хотелось смиряться с фактом, что Настёна.... – Сейчас разберёмся. – Чего тут разбираться? – Синди вздохнула. Руки внезапно “опустились”, начала наваливаться депрессия. Её немного отнесло от кресла, и она зависла, безучастно взирая на происходящее. Геля тем временем сунулась к Настёне, перевернула её, заменила какой-то блок на спине “шкуры”, перевернула обратно, прижала к ложементу страховочными ремнями... надо же! Не знала, что у нас такие есть! Ну, зачем? скажите, зачем страховочные ремни на ложементе, оснащённом и гравами, и антигравами, и энергетическим коконом защиты? Тут же полный комплекс получается! С другой стороны – без силовых и энергетических компенсаторов даже в хорошо защищённой рубке шлюпа не обойтись. Те же гразеры на этапе накачки однозначно фонят. Шутка ли! термоядерную реакцию сжать в энергетический импульс... гхм, да. Но как сюда банальные ремешки могли вписаться? А вот, поди ж ты... ... и начала подключать Настю к ложементу, используя в качестве контактов её руки и ноги. Там, наверное, на “шкуре” специальные выходы есть? Синди призналась себе, что никогда об этом не слышала. Только к чему это всё? Настёну уже не.... Гелика продолжала “колдовать” над подругой. “Шкура” пациентки внезапно сжалась-вздрогнула, завибрировала. И тут же успокоилась. Геля ещё проверила что-то, пообщалась несколько секунд с ожившим “медиком” скафандра и вернулась к Синди: – Уф, успели! кажется. Шанс на успешную реанимацию 67%. Ну, каплей наш геройский, что ещё у нас хорошего? От таких известий Синди стало намного лучше, но в себя она ещё не пришла. Поэтому не сказала ничего. Но Геле этого и не требовалось. Она обследовала рубку... там у неё ещё что-то не задокументированное в “шкуру” встроено, о чём Синди не знает? С другой стороны, она сама... они все над своими скафандрами “издевались” постоянно, дорабатывая, подгоняя под себя... иногда и в шутку, как она со своей “голой пяткой”. Гелика чем хуже? Тоже наверняка свою “шкуру” доработала. Она ещё раз подплыла к Насте, сняла отчёт диагноста о состоянии здоровья, поделилась: – Всё отлично. Ей теперь поспать... ну минимум часика два, и всё будет в порядке. В идеале, конечно, ей бы часов десять поспать, а потом ещё отпуск в санаторном режиме на пару месяцев. Но мы не на Земле. Будем исходить из суровых реалий КОСМОСА. Так, командир, ты с Чупой поговорить пробовала? Ну, хотя бы с электроникой? Не знаешь, где мы? Ладно, сейчас разберёмся... – Геля влезла снова под Настин ложемент и достала комплект универсальных инструментов, – Сделаем, что сможем. А через пару часиков и Настёна подключится. То есть, наши шансы починиться удвоятся, а там и призрак возвращения замаячит. Надеюсь, нам есть куда возвращаться, – еле слышно добавила она, – Представляешь, каплей, куда нас унесёт за пять часов? Помнишь последние показатели смещений? То-то. Попробуем починиться? С этими словами навигатор подплыла к стене и варварски отодрала первую фальшь панель. Честно говоря, Синди даже не знала, что такое возможно. Ну, не задумывалась никогда об этом раньше. Занятия по изучению мат части не прогуливала. Но такое вот у неё в голове не укладывалось, да и, если честно, теория технического обеспечения у неё с практикой не очень стыковалась. Но чтоб вот так вот! Корабль способный к ориентационной трансформации в космосе! и можно было разобрать чуть не голыми руками! и изнутри... хоть бы и пилотажную рубку. Всё равно вызывает когнитивный диссонанс. Через несколько минут пилотажная рубка шлюпа выглядела так, словно здесь взорвали фугас. Непонятно откуда появились локальные источники освещения. В их свете абсолютно сюрреалистичными плоскостями дрейфовали сорванные фальшь панели. Всплыли вывороченные коммуникационные кабели и плети энерговодов. Змеились дымки от использованной сварки. Геля металась от стены к стене, где-то заменяя элементы, или соединяя что-то напрямую. В какой-то момент она вовлекла в ремонт и Синди. В результате, примерно через час им удалось реанимировать Чупу и запустить тестирование основных узлов шлюпа и ремонт. Ещё через час к ним присоединилась Настёна. Вышли на палубу и продолжили ремонт уже там. Где-то справлялись дроиды ремонтного комплекса, что-то приходилось делать самим. Да, шлюп неоднократно попадал под удар, и покорёжило его знатно. – В целом – ничего фатального, – заключила Настёна ещё через час, – Потихоньку, но назад к Сатурну мы приползём часов за двенадцать-тринадцать. – Не понимаю, – искренне недоумевала Синди, – Как у вас так ловко получается с ремонтом справляться? Чупа, ты уж извини, малышка, но ты весьма крупная особа! Чупа мелко, но как-то подозрительно счастливо захихикала. – Знаешь что, – заявила в ответ Настя, – Мы же не удивляемся, как ты можешь так в бою пилотировать! И вообще, я подозреваю, что ты у нас теперь героиня, каплей. Так что терпи. Чупа? Хватит ржать, как лошадь. Начинаем энергетическую запитку ЛАКов. Готова? Есть контакт. Отлично. Начинай тестирование. – Кстати, а чего это ты тут болтаешься, подруга? – ехидным голосом поинтересовалась Гелика, – Мы даже понятия не имеем, куда и с какой скоростью нас несёт! Комплекс компенсаторов масс не активен. А вы, мазель Леннокс, гуляете тут по палубе без страховки! При этих словах не выдержала Настя – засмеялась. – Чего ржёшь? – без обиняков поинтересовалась Геля. – Ситуацию представила. Судя по силовой напряжённости, у нас под СДВИГами мегаметра полтора смещения в секунду, точнее не скажу, пока Чупа тестирование ЛАКов не закончит. И вот висит так кто-нибудь над палубой, а шлюп вдруг получает случайный импульс! Фить! и ты один на один с бесконечностью! – Шуточки у вас, – проворчала Синди, впрочем, тоже улыбаясь. Но, на всякий случай уцепилась за какую-то штангу, хоть и понимала, что это при спонтанном импульсе не поможет – просто кончится травматической ампутацией конечностей – пальцы разжать в такой ситуации никто не успеет, – Кстати, обращение “мадемуазель” подходит для Николь. Ко мне логичнее обращаться “мисс”. А учитывая древность рода и знатное происхождение – среди моих предков сам Бони принц Чарли, то я согласна называться “миледи”. – Вот что, миледи. Я понимаю, что тебе здесь скучно. Поэтому дуй в рубку, приводи в порядок и активируй шлюз. И готовься принимать командование кораблём – мы закончим скоро. Ещё минут через сорок они заняли свои ложементы в рубке. Гравы были активированы. Реактивный комплекс восстановлен на 50%+ эффективности. Точнее сказать пока было нельзя, нужно тестировать в работе. ЛАК удалось ввести в строй. Не на полную мощность, но примерно одну астрономическую единицу СДО цепляли вполне уверенно. Даже удалось увидеть Сатурн. Вот только системы связи оказались повреждены безвозвратно. То есть видеть своих девчата могли. А связаться – нет. Ещё бы систему Локального Позиционного Контроля реанимировать. Её так же называют системой ближнего обнаружения. А то, если честно, без неё пилоту в космосе как-то некомфортно. Ближайшая аналогия – идти через минное поле, ориентируясь только на слух. Да, наверное, ощущения будут похожими. – Ну, что я вам скажу, девчата, – наконец выдала Настёна, – С нашими возможностями, обратно нам часов одиннадцать добираться. Чупа сейчас ЛПКшки оттестит, и можно пробовать первое ускорение. Компенсаторы нам знатно повыжгло.... – Одиннадцать часов, мать их! Да плюс шесть, что мы без сознания провалялись! ... Надеюсь, за это время обстановка не изменится и нам будет куда возвращаться, – проворчала Гелика, – Лузгин конечно твердит всё время, что космос богат сюрпризами, но чтоб настолько, мать его! – Интересно, как там наш десант? – голос Синди прозвучал почему-то жалобно, – Чувствую, они справились. Но на душе всё равно как-то мерзко. – Не переживай, сестрёнка! Придём к своим – всё узнаем, что там, в результате вышло и чем всё кончилось. Я не фаталистка, но понимаю: чему быть, того не миновать. Поэтому смысла рефлексировать нет. Кстати, Насть, как там орудие? – Отчёт у тебя под руками! – фыркнула Настёна, – Пальчиком в иконку ткни! – Нет, ну вот ты считаешь, я сейчас буду системный отчёт изучать? Сложно сказать что ли? Настёна вздохнула, вскрыла отчёт сама и бегло просмотрела ещё раз. – Ну-у, в общем, – протянула она, – чуть больше 35% эффективности. То есть, при надобности врезать кому-нибудь сможем. Только не очень сильно к сожалению. Потрясающей живучести наши кораблики оказались! Я, конечно, сама руки к разработке приложила... сами знаете, мне чертежи несколько суток снились. Но теория-теорией... а практика порадовала! Не ожидала! Мы – молодцы! – Вот! Мы сделали всё что могли. Только бы они нас не потеряли и дождались, а то получается, мы без предупреждения считай, прошлялись где-то почти двадцать часов... ну, то есть, пока сюда, потом обратно. Так, системы Локального Позиционного Контроля готовы к активации. Чупа, отсчёт по готовности и запускай... обратно прогуляемся с комфортом... это ещё что, мать его?! Геля тоже выругалась, снова помянув количество сюрпризов в космосе. Типа, она всё понимает, но на единицу времени всё равно зашкаливает. Синди вывела данные ЛПК себе на монитор и замерла. Это ещё что? Первое паническое впечатление – ракетная атака! Но логика отчаянно воспротивилась. Ну откуда, в самом деле? Да и на ракеты не похоже. Чупа ещё зависает в прострации, хоть бы прокомментировала как-нибудь! И всё же: девятнадцать чётко регистрируемых однотипных объектов в радиусе восьми мегаметров – это перебор. Для этого района Солнечной системы так же мало вероятно, как паломничество принчипексов в институт астрофизики. Тем более характеристики смещения носят явно упорядоченный характер. На стайку метеоритов совсем не похоже. – Я знаю, что это, – сказала вдруг Гелика странным голосом, – Точнее – кто. Ловите аналоги телеметрии. Я седею, девки... дурно мне. Мы же даже на связь выйти не сможем! ... систему связи так и не смогли восстановить полностью. – И что теперь делать? – Настёнина очередь впадать в панику, – Мы не можем их бросить! Мы должны их подобрать! Синди! Ты сможешь? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! скажи ДА!!! Я – пасс. Даже если очень захочу, у меня не получится. Каплей Леннокс только тряхнула головой. И, наученная опытом, вполне представляла особенности восприятия искина, поэтому сразу решила подстраховаться: – Чупа! Инициируй поиск объектов с аналогичной телеметрией, лови критерии отклонений. Запускай процесс по готовности. Докладываешь ситуацию по любому подозрительному совпадению. Что значит, в каком радиусе искать? На всю мощность всех систем локации. Всех систем локации! И не вздумай экономить. Не прекращать поиск до отмены приказа! Как поняла? Умница. Теперь аккуратненько: разгон на маневровых к ближайшему объекту, лови характеристики допусков смещений. Главное тормозным импульсом объект не задеть. Взаимное смещение на подходе не более метра в секунду. Что значит сложно? Отставить “сложно”! Мы должны это сделать! Не бойся – я с тобой! Экипаж? Все готовы? – Так точно, каплей Леннокс! – Геля, медицина тебе ближе, будь готова выйти на палубу, мало ли что.... Всё! Начали! Глава 1. Сатурналии. Будни. Совещание без отвлечённых размышлений. Быт? Он затягивает.... Увы! – Ещё бы койко-место здесь организовать – было бы просто здорово, – проворчала Яна вваливаясь в пилотажную рубку “Прайма”. Внутренняя створка шлюза почти без звука встала на место. Яна разгерметизировала шлем, скатала его в толстый ворот, развела лацканы “кожи”, устроив себе приятное декольте. Необходимости в этом не было, просто, так она чувствовала себя комфортнее. – Чем тебе не нравится твой кубрик? – спросил Гай, не отрываясь от монитора. – Да всем нравиться, – избавиться от ворчливого тона Джамбиной так и не удалось. – Кто-то просто терпеть не может по палубе под звёздами гулять, – подначил Лузгин. – Шикуем мы просто... чуть не у каждого – личные апартаменты. Можно же было как-то компактнее, что ли... – отбоярилась Яна. – А что не так? – удивился Кирк, – Мы можем себе это позволить. Возможности жилых блоков заложили с избытком... у нас примерно полторы тысячи численности экипажа не хватает. Ну, в смысле, от расчётной. Балласт в виде свит “спонсоров” отпал сам собой. Яна заняла свой ложемент и активировала матричный экран. – Не стоит потакать собственному пессимизму, – подал голос Лекс. – Ты о чём? – Как о чём? Не вечно же девчонкам нашим праздными ходить! Скоро рожать начнут. – Только беременеть не торопятся, – снова проворчала Яна. Её, “осторожность” женского персонала, ударила по самолюбию больше всего. – Это как раз естественно, – отозвался Руслан, – Слишком много стрессов. Они очухаться просто не успели. С Земли удрали? Стресс. Кардинальная смена социальной формации – тоже. Да и всё остальное... подождать нужно. Придём на Экспертизу, ситуация постепенно нормализуется, устоится быт. Только после этого можно ожидать... – Ждать-ждать, – Джамбина махнула рукой, ударяясь в махровый пессимизм, – У нас – погибшие уже есть! А беременных ещё нет! Ну-у, в смысле... – Вот-вот, – перебил Лекс, – А я о чём? Вы, “гении управления”, жилплощадь на увеличение популяции забыли рассчитать? Милль пардон за зоологизм. Ну, ладно. Семьи смогут парные кубрики занимать. Друзья-подруги – тоже. Это хорошо, что у нас запас есть. Через несколько лет вопрос может встать очень остро. Кто-нибудь представляет себе, что такое “детская” комната? И. Неизвестно, когда на планете селиться сможем. И сможем ли в принципе. При этих словах Руслан нахмурился, “провалился взглядом в себя”. Покосившись на него, ответил Кирк: – Не перегибай, дружище. Не так сложна проблема. Решается за пару недель – максимум, на самом деле. Но, в одном ты прав: этот вопрос на контроле держать просто необходимо. – Вот, что действительно срочно, – заметила Джамбина, – это организация яслей и детских садов... не дёргайтесь, не дёргайтесь. Вы что, хотите родителей в быту к ребёнку привязать? Нелепая затея. Вон, на Кирка посмотрите: он, хоть и молчит, но полностью со мной солидарен. Сколько можно детей по “свободным друзьям” распихивать? Ведь не только Олсены этим грешат! И это у нас детей в экспедиции пока ещё мало! Только те, что с Земли с нами ушли. А реально, если... когда девчонки беременеть-рожать начнут? Что делать? Не говоря о том, что это действительно снизит работоспособность экспедиции раза в два, минимум. Оторванные на длительное время от работы люди будут квалификацию терять... ну, вы знаете всё то, что мы себе позволить не можем. Поэтому помещения под ясли и детский сад нужно готовить заранее. Так же, как и специалистов. Вы же не догадались педиатров и воспитателей с собой прихватить? Э-эх, приверженцы естественных способов размножения.... – Во-первых, естественный способ только один, – Гай развернулся и посмотрел на Яну, – А во-вторых, “те” воспитатели и педиатры нам дуром не нужны... – Даром, – поправила Яна. – Нет, именно – дуром! В одном ты права: персонал готовить надо заранее... Лекс? – Ну, вот. Чуть-что, так сразу Лекс. – Набросай критерии отбора персонала для работы с детьми. Если сможешь сразу, то и тесты прикинь схематично. Отработаем чуть позже, весь состав экспедиции прогоним через них. А то у нас странно получается: о потомстве, о будущих поколениях “кричим” постоянно, а реально процесс формирования нового социума не отработан. До сих пор. Даже теоретически. Только учесть придётся очень важный факт. Уверен – ты его прекрасно осознаёшь, но я, на всякий случай, подчеркну: заниматься детьми должны именно “лучшие”! А не по остаточному принципу из разных групп “отсев” собирать. Ещё раз – лучшие из желающих и способных работать с детьми. Именно это должно являться основным критерием отбора! – Так это надо не просто детские сады с яслями “закладывать”, – очнулся Лузгин, – нужно всю систему образования формировать. С начального до высшего. Причём именно единую, цельную систему. Формирующую человека с первых подгузников до сознательного возраста. И не забыть встроить в эту систему механизм естественного отбора. Это обязательно! А то на Земле, последние лет двести, экзамен завалить невозможно. Да и тесты эти экзаменационные – фикция. Провалил тест – подал на учебное заведение в суд за дискриминацию... лишь бы настырности хватило. Поэтому и развитие науки замерло... наглухо почти. Нам, как вы понимаете, другие качества в людях нужны. Наша задача помочь определиться в жизни каждому человеку и по максимуму развить и использовать его потенциал... без фанатизма, конечно, сами понимаете. Поэтому, как вариант, система воспитания должна напоминать армейскую. Думаю, именно поэтому, Гай решил её формирование на тебя свалить. – Милитарюги-и, – расплылся в улыбке Лекс. Яна бросила на него удивлённый взгляд и усмехнулась: – С языка снял.... – Рус, и мы с тобой этим и займёмся, – сказал Гай, – Пошерстим исторический опыт, прикинем, что ещё нам пригодиться.... А вот научников, надо сразу озадачить. Нужны программы обучения от ноля и вверх. От каждого направления. И поменьше всяких “интерактивных шоу-обучалок”. Или вообще без них. Тимирязев прав. Пусть больше читают и ручками работают. Напрягают волю, мозги и фантазию – это очень важно. Кстати, под “ручками” я пишущие устройства имею в виду, в том числе. Я потом покажу, у меня где-то результаты исследований “Влияние развития мелкой моторики детей на интеллектуальное и эмоциональное формирование личности”. Потрясающие результаты надо признать. А то мне постоянно нестерпимо стыдно за свой общеобразовательный уровень. – Не только тебе, – буркнула Яна, – Я с Петровым просто разговаривать не могу. И не только с ним. Нет-ну, понятно, нахваталась по верхам всякого-разного, но всё же.... – Да здравствует ручка и тетрадка бумажная. Даёшь реформу образования, – непонятным тоном произнёс Лузгин. – Кроме смеха, вы себе объём бумажного оборота представляете? – спросил Кирк, – Не говоря о том, что рецепт изготовления бумаги... а-нет, рецепт с собой взяли, уже хорошо. Ух-ты, сколько их! И как во всём этом разбираться? – Да ладно, Кирк, не переживай. “Бумагу”, думаю, свою изобретать придётся. Ну, чтобы не одноразовый утилизируемый недолговечный носитель, но и не интерактивный пятимерный монитор, с функциями облегчённого кодирования информации, в котором только пальцами лениво потыкать. Нечто среднее. Писать детям – надо учиться. Может каллиграфию ввести? И рисование... пусть учатся мыслить и выражать свои мысли образно. – Ладно. Это хорошо всё, – подытожил Гай, – План наметили, крайнего... то есть исполнителя определили. Время пока есть – будем думать. А сейчас, друзья, поздравляю вас с окончанием выходных суток. Можно начинать работать. Итак, Николь? – Тоже мне, выходные сутки, – пробубнила Николь, – десять часов. Только и успели, что перепихнуться немножко.... – Эй! Ты чего меня щупаешь! – раздался возмущённый голос Лекса, – Рус, ты ничего не перепутал? – Нет. Проверяю, на всякий случай, ты жив ещё? Десять часов перепихиваться! Да ты силён, дружище! – Да будет, Вам, капитан, – отозвалась Николь, – Не нагнетайте. – Я всего лишь беспокоюсь о здоровье наличного состава, капитан. – Не беспокойтесь за своего бойца, капитан. Я очень нежная девочка, капитан. – Вам выдать ещё десять часов выходными? – влез Гай. – Не стоит! – хором решили все. – Итак – мы на орбите Сатурна, – начал Гай, – Ситуация в очередной раз отправила все наши, тщательно проработанные планы в “корзину”. И нам нужно отработать новые. Начинай ты, Николь. Ты капитан, Вам первое слово, капитан, – не удержался он. Николь фыркнула. Она развернула свой монитор в куб и вытолкнула на середину пилотажной рубки. В голограмме, во всей красе, сияло изображение системы Сатурна. – Это для антуража, на ситуацию настроиться, – пояснила она, – Итак: ситуация побаловала сюрпризом. Впрочем, в нашем случае, пора к этому привыкнуть. Удача начинающих, как говорили древние англичане. Единственное, слишком часто на неё полагаться не стоит. Лучше вообще никогда, или только в крайнем случае. Она окинула взглядом помещение рубки. Её внимательно слушали. – В итоге. Всё прошло, к счастью, достаточно буднично. Обнаруженная возможность “лифтов Петрова” сэкономила нам не только время подхода к планете, но и рабочее тело реактора и реактивных двигателей. Так что, теоретически, мы прямо сейчас в состоянии совершить запланированный межзвёздный переход. Не думаю, что “лифты Петрова” явление уникальное. Естественно их нужно изучать, тема достаточно обширна. Но, уже имеющиеся данные позволяют ими пользоваться. Осторожно. Вряд ли это кого-то удивит, но.... “Обратная” сторона Солнечной системы, скорее всего, характеризуется совершенно иными видами силовых взаимодействий, нежели “лобовая”, так сказать. Проход столь значительной массы, не может не оставить специфических возмущений в силовой структуре галактики. Подтверждений этому у нас нет... – Из твоих слов получается структура Галактики именно из возмущений и состоит! – заметила Яна. – В ней же не только Солнышко “летает”! Тут вообще все звёзды... – Да, получается, – не смутилась Николь, – Документальных, так сказать, подтверждений этому естественно, у нас пока нет, но, не допустить этого мы права не имеем. Вполне возможна, кстати, обратная зависимость: а именно – смещение звёздных систем в результате этих возмущений... ох, от таких выражений язык коробит. Ладно... знаете на что это похоже? ну, в дальнем приближении... на море! Такое ощущение, галактика – тот же океан. Течения, волны... вдаваться не буду, аналогия ясна. Так вот, мы сейчас уцепились за плавающее бревно и пытаемся грести ладошками... пока-а ещё хотя бы до вёсел додумаемся! “Непонимашек” у нас будет ненамного меньше, чем у первобытных лужеплавателей... так, да. Поэтому наша задача научиться всеми этими звёздными и межзвёздными “возмущениями” пользоваться. Но, на будущее – пока не изучим, придётся быть крайне осторожными с любыми перемещениями вне зоны эклиптики звёздных систем. В том числе с межзвёздными прыжками. Честно говоря, возвращение нескольких наших межзвёздных зондов, да ещё и с информацией, приводит лично меня в состояние, близкое к полному изумлению; статистическая ошибка какая-то, слишком смахивает на случайность. Много там непонятного, проходящего под грифом “так не бывает”, так что ещё разбираться и разбираться. С этим особенно... но у нас теперь “информация к размышлениям” – есть, группа Петрова работают как киборги, без сна и отдыха. Так что, есть надежда, что в межзвёздный прыжок мы соберёмся более подготовленными, чем ранее и, наши шансы обойтись без фатальных сюрпризов, и в принципе прибыть в точку назначения, неуклонно повышаются. Нам остаётся только от наших астрофизиков и инженеров “сигнала на старт” ждать.... Так вот, что касается остальной команды, продолжаю: энергетических и реактивных элементов у нас достаточно. И для межзвёздного перехода, и в системе Экспертизы не подвиснем с “пустыми баками”. Как минимум до ближайшего газового гиганта дотянем. Их там два, если верить зондам-разведчикам. – Я уточню на всякий случай, – перебил Гай, – Газовый гигант – это гарантированно источник водорода и гелия? Или возможны сюрпризы? – Да, – добавил Кирк, – А то понадеемся, подойдём, и останемся на орбите газового гиганта с сухими баками. Сложно будет выкручиваться. – Водород и гелий – это наиболее вероятно, – ответила Николь, – Но сюрпризы всегда возможны. Даже при наличии вышеупомянутых элементов. У нас нет достаточно достоверной информации для статистики. Однако, наши производственные мощности, позволяют нам выкрутиться из весьма сложных ситуаций. Но, тем не менее, я голосую за подстраховку. Предлагаю догрузиться, и не только рабочим телом. Как видите, планетная система Сатурна, это, по факту, недоразвитая звёздная система. Это позволяет говорить о схематике формирования космических систем в принципе. Ну, не только это, естественно, просто конкретный пример перед глазами, что называется. Так... отвлеклась слегка. В кольцах и спутниках Сатурна присутствует достаточное количество ледяных осколков, обогащённых интересной минеральной пылью. В теории маячат новые стали, сплавы и композиты на их основе – химиков за уши не оттащим. Так же присутствуют планетоиды богатые ильменитом, несколькими пироксенами и иже с ними. Нам бы они пригодились. Так же имеются дейтерий и гелий-3 в рентабельных для добычи количествах. Поскольку мы свернули Лунные производства раньше намеченного срока, и имеем определённый недогруз складских модулей “Прайма”, есть вариант развернуть добывающую кампанию здесь. Неизвестно, как обстоят дела с доступностью ресурсов в системе Экспертизы. Поэтому базовый пул материалов желательно иметь с собой. По максимуму. – Это вопрос целесообразности, – заметил Лузгин, – Разворачивать добывающую компанию на недельку? Есть ли смысл? То есть, реально ли мы ограничены в ресурсах? А если устраиваться всерьёз, месяца на два-три и больше.... – Да, как-то это сбивает с настроя. С Земли удрали, чтобы на Сатурне зависнуть что ли? – поддержал Кирк. – Тремя месяцами задержка не ограничится, к бабке не ходи. Мы научные группы на привязи не удержим, даже биологов, судя по тому, что я о спутниках Сатурна читала. Они программы исследований на десятилетия запланируют. Отними потом конфету у дитяти. Лузгин вздохнул, встал, подошёл к голограмме, почти перекрыв её плечищами, замер. Яна не выдержала первой: – Смотришь, как гурман на удирающий деликатес. Я как-то курицу в зоопарке видела, она примерно вот так же рассматривала очень шустрого жучка за сеточкой. Руслан обернулся, качнул головой, потом вернулся на место. – Нет, друзья. Без весомых причин задерживаться смысла не имеет. Дразнить научные группы – тем более. Как ты сказала, Николь, мы имеем возможность выкрутиться из достаточно сложной ресурсной ситуации. Остаётся надеяться, что неразрешимых проблем не возникнет... – Удача начинающих... – в полголоса пробубнила Николь. Рус бросил на неё странный взгляд, продолжил: – Как я уже говорил – космос огромен, безумно интересен. Наша задача – дать людям... всей экспедиции, возможность нормально работать... а не так – недельку здесь, недельку там. При этом мы сильно ограничены главным человеческим фактором. Нашей численностью. Мы не имеем права об этом забывать. Нас мало! Поэтому вынуждены подчиняться жёсткому алгоритму действий. Невзирая на всевозможные “хочухи” и любопытства. А именно: выбор “нового дома” для нашей расы, его изучение и освоение. Создание адекватных условий жизни и быта, которые позволят нам увеличить свою численность естественным путём. Важно не перегнуть. По лезвию ходим. Чуть оступимся и фух – словно нас и не было. – Вот чего ты нагнетаешь опять, а, Лузгин? – возмутилась Яна, – Что значит “чуть оступимся”? – Только то, что я сказал, – изобразил удивление Руслан, – Увлечёмся “интересностями”, идеологически позволим колонии “завалиться” в исследования и разработки – вымрем... в перспективе – точно. Биологические виды, не озабоченные размножением, обречены на вымирание. Нельзя позволить людям растерять инстинкт размножения, предпочесть его “научной горячке”... или чему угодно ещё. Выстраивать “настоящие отношения” с противоположным полом... ой, как не просто. Я имею в виду семью и детей. Слишком многим придётся пожертвовать, серьёзные усилия придётся приложить и постоянно прикладывать к самому себе, чтобы сохранить семью и воспитать детей. Обоим – и мужчине и женщине. Продолжение рода – и есть суть и смысл жизни. Даже – сама жизнь. И закладывать норму такого восприятия ситуации необходимо сразу, с первых поколений. И доводить ситуацию до привычно-стереотипной. Куда как проще забаррикадироваться в научной лаборатории, перебиваясь случайными, ни к чему не обязывающими связями. Или вообще обходясь без них... этого вообще допускать нельзя, – Руслан сухо кашлянул, – Погодите, народ, я попью чего-нибудь. Он сделал несколько шагов до пищевого автомата, нацедил тёмной жидкости в одноразовый стаканчик, в пару глотков выпил. Вернулся за консоль и оседлал своё кресло верхом. Кресло шустро подстроилось под новые требования. Руслан устроился удобнее, сложив руки на спинке. – Итак. Мы все, пионеры-первопроходцы, должны чётко осознавать – всё, что мы делаем, мы делаем во имя будущих поколений, – он странным взглядом уставился на пустой стаканчик, что крутил в пальцах, как будто только-что его увидел, однако с мысли не сбился, – И создавать эти будущие поколения, зачинать детей, рожать, воспитывать, обеспечивать адекватные условия существования и развития – для нас это, отнюдь не абстрактные понятия. Никто за нас этого не сделает. Четыре тысячи – не четыре миллиарда. Оцените разницу. Существует реальная опасность поздно спохватиться и, в экстренном порядке, начать искусственное детопроизводство. Чем это чревато – знаете. Лузгин смял стаканчик в кулаке и отправил его в корзину утилизатора. Стаканчик был лёгким, хорошей аэродинамикой не отличался, и запулить его вот так вот одним движением в корзину... это многого стоило. Девчата-пилоты поёжились. Яна чуть вздрогнула. Парни внимания не обратили. Рус тоже. Он, как ни в чём ни бывало, продолжал: – Если “завалимся” в другую сторону, увлечёмся “бытом”, увеличением численности, начнём с комфортом обживаться на новом месте, рискуем потерять экспансивную идеологию. Кстати, – он поднял вверх палец, – Если допустить, что Земля не первая родина человечества, а это очень вероятно, то подобный эксцесс уже имел место быть. Все эти сказки: про богов с молниями, волшебными мечами и небесными колесницами сильно смахивают на технологическую деградацию. Очень возможно, переувлеклись предки возрождением популяции. Но, не нам их судить. Мы не знаем слишком многого. Возможно, у них были к этому предпосылки. Руслан встал и снова непонятно уставился на голограмму системы Сатурна. – Повторять подобные ошибки мы права не имеем. Мы имеем возможность их не повторять. Поэтому я буду настаивать на строгой идеологической направленности любых научных и производственных усилий. Исходя из этого, и будем планировать нашу деятельность. По нашему направлению, я имею в виду силовиков и управленцев, образовался небольшой пробел в подготовке боевых групп. Первая рота десанта готова к “полевой” работе весьма условно, – он вскинул руку, пресекая зародившиеся возражения, – Да, они молодцы, и вообще лучшие, то есть единственные, существенная оговорка – учтите. Действительно достигли серьёзных результатов в освоении открытого пространства. Но, проанализировав ситуацию, лично я понимаю, что суровая действительность открытого космоса, может потребовать от них гораздо большего. Наше счастье, что с такими требованиями они пока не сталкивались. Ну, и, не вам объяснять губительность процесса почивания на лаврах. Вторая и третья роты – вообще, только что инициацию прошли. Сами понимаете, мы планировали провести две недели в переходе до Сатурна, примерно столько же времени здесь, на орбите. Это давало возможность “заготовить” вторую и третью роты, и обкатать первую на планетоидах, спутниках Сатурна, даже возможно, астероидах. Но, вместо запланированных двух недель, мы примчались к Сатурну за восемь часов, рабочее тело почти не тратили, и реально, в дозаправке, необходимости нет. То есть, скажу честно, прибытие на орбиту Сатурна – наш административный недосмотр. Ну, растерялись все. На самом деле, отправляться в межзвёздный прыжок, можно было сразу из той точки, где “Прайм” подобрал десантные шлюпы. Николь, прокомментируй эту ситуацию. – Нет, Руслан, ты не прав. Уже тогда стала очевидной неоправданная рискованность затеи. Специалистам, я имею в виду. Не думаю, что физики с инженерами что-то реально новое сделают. У нас для этого явно теоретической базы не хватает. Ну, может быть, ЛАКи подшаманят, сделают нас более “зрячими”, это точно необходимо, да. Иначе будем оказываться в ситуации: “ой! где это мы?”. Реагивность гравитационных приводов подправят, чтобы не оказываться в ситуациях: “ой! куда это нас несёт?!”... как десантные платформы первой роты. Признаю – их отправка по новым траекториям – наш серьёзный косяк. Но мы реально не знали, чем это может обернуться, я имею в виду – пилоты. Петров явно что-то эдакое подозревал, поэтому “эксперимент” и затеял. А вот что именно он подозревал – я не знаю. Если есть желание разобраться более конкретно – детали его подозрений вытрясайте из него самого, со мной он на эту тему беседовать не пожелал. Кстати, успешное возвращение десантных платформ в Солнечную систему можно объяснить только интуицией лейтенанта Леннокс. Или случайным везением, если в интуицию “неверить”. В той ситуации... у них реально не было возможности... скажем так – достаточно корректно рассчитать вектора ориентации, приложения усилия, схемы компенсации сторонних воздействий. Сами понимаете, я сейчас перечислила далеко не всё и в предельно упрощённом виде. Но, теперь у нас материалы для формирования условно достаточной теоретической базы – есть, я уже говорила об этом. На качественные технологические рывки это надежды не даёт, но позволит нам... ну-у... как минимум не рисковать совсем уж вслепую. Поверьте, в нашей ситуации это очень немало. Риск всё равно остаётся перманентным состоянием. Предвидя ваши вопросы, замечу: качественный технологический рывок способен обеспечить только опыт и... время. Попытка создать технологии нового поколения здесь, у Сатурна... скажем так – может сильно затянуться. И здесь я с Русланом согласна – подобная задержка неоправдана. Хоть и причины для таких выводов у нас разные. А это – уже – очень серьёзный довод не застревать на одном месте, не устраивать промежуточную базу. Добавлю: первый межзвёздный переход даст нам более реальную информационно-статистическую базу для упомянутого технологического рывка.... Рус, ты закончил? Я продолжу? – Практически закончил. Вопрос ты подняла серьёзнейший, мы к нему в том или ином виде вернёмся... постоянно будем возвращаться, все это понимают. И вопросы социальной самоорганизации не менее важны, это тоже ясно. Поэтому, вторую и третью роты предлагаю формировать и обкатывать уже в системе Экспертизы. И, не примите за старческое брюзжание... но, половой состав десантных групп меня категорически не устраивает. – Да ты всё время об этом талдычишь, старый брюзга, – сердито перебила Яна, – только вразумительных аргументов не приводишь. Ну, поднатужься, может, сейчас выдашь что-нибудь? – Ничего не выдам, – угрюмо ответил Руслан, – Понимаю, все аргументы против меня. И хватит об этом – мы постоянно, при любом обсуждении всё к гендерным проблемам сводим... ладно-ладно – само сводится. Только с места проблема почти не двигается. Скажем так – я сдаюсь. И девчонкам подготовка не вредит. Они все прекрасно справляются, умнички... признаю – не ожидал. И научным группам такая поддержка необходима. И вопрос личных половых контактов и продолжения рода они решат без нас и лучше нас – сами. Но.... – А “но” – интересное прорисовывается. И неприятное, – неожиданно влез Берсенев, – Я тут поразмыслил... рано ты решил сдаться, Рус. Далеко не все аргументы против тебя, неправильно мы их трактовали. И без нас люди этот деликатный вопрос решат – да. Это безусловно. Вопрос в том, как именно решат. Вы поймите – мы пытаемся формировать новый социум. И без нас он сам собой не сформируется... скажем так – “правильно” не сформируется. Социум сделает нешуточную попытку сформироваться именно “привычно”. Яна, ты об этом статью делала. Все читали? Понимаете, о чём я. Социум может сформироваться именно привычно. И. В этом случае, вся наша затея с межзвёздным переходом теряет смысл. Естественно, опыта в этом направлении у нас нет – его ни у кого нет, поэтому тычемся, как слепые котята. Но это не повод опускать руки и бросать всё на самотёк. Надо постоянно работать над процессом, учиться гибко реагировать на возникающие социальные варианты. Просто не научились мы пока в будущее, на перспективу, заглядывать. А вот в этой перспективе, три роты беременного десанта – увы, не шутка. Подготовка для девчат – это хорошо, не спорю. Пока умолчу о недопустимости формирования групп повышенного риска из женщин. Хотя этот вопрос в любом “нормальном” социуме должен стоять очень остро. Причина социально-психологического вывиха восприятия – ясна. На Земле женщины, и физически и психологически сильнее мужчин – таково хитровывернутое состояние социума. Средний род я вообще не рассматриваю. Поэтому, и армия, и милиция, ну, понятно, – преимущественно состоят из женщин. Но! Они и не рожают! На Земле. Мы же, оказались в плену этой эмансипации. Не только идеологически, но и ситуативно. Это первое. Второе: все наши парни – загружены работой по своим специальностям. А вот что делать с твоими “научными группами” и “разработчицами”, Яна – пока не ясно. Не могу сказать, что они совсем уж балластом висят. Но, готов спорить, наши десантницы гораздо быстрее “учёных дам” беременными окажутся – сама понимаешь, я именно фактор социальной адаптации имею в виду. Научницы твои, пока не только “социализироваться не торопятся”, но и не очень собираются это делать, судя по психологическим тестам. Причина тривиальна: они не умеют “хотеть”, не умеют “стремиться”. Жертвы извращённого земного социума, люди без искры. Хорошо хоть “карнавалов” не просят. Для них подобные лишения – уже подвиг. И реально приспособить их куда-либо – пока не представляется возможным. Перемешивать с нашими? Ломать сработанные научные группы – скверная затея, практика показывает. Это приведёт к элементарной потере эффективности. Куда-то ещё их приспособить пока не представляется возможным. Причина проста – активная поведенческая мотивация у них отсутствует изначально. Мы им такую мотивацию до сих пор предложить не можем, у нас её просто для них нет. – Гай, у меня от твоих речей скулы сводит, – Джамбина покачала головой, – Может зря мы их с собой потащили? Да-да, знаю – я сама настояла. Но всё же! Что-то они сделали! для разработки “Прайма”, вы сами говорили, их вклад в общее дело есть. Судя по вашим же тестам, они хотели идти в космос и имели шанс на социальную адаптацию отличный от нулевого! – Рус, это нашим командам минус, – неожиданно заметил Лекс, – Сейчас поясню. Никому в голову не пришло, что они распознают скрытые программы пассивного тестирования и захотят их обмануть – для этого у них никаких логичных предпосылок нет. Это всё равно, что при приёме на работу заявить, что владеешь пятью языками, не освоив на самом деле даже двух. Ну чушь же собачья. От них такой нелепости никто не ожидал. Цели тестирования они знать не могли, да и вряд ли сам процесс тестирования распознали. Почувствовали “что-то” интуитивно и просто “налепили” неестесственных для себя реакций “от вольного”, как им лучше показалось. Зачем? – непонятно. Судя по всему, эти “дамы” научились, да и привыкли, любые тестовые программы интуитивно чувствовать и дурить ещё со “школы”; понимаешь, о чём я. Просто в один прекрасный момент мы упустили тот факт, что у “дам” нарушена поведенческая мотивация... – В том-то и дело, – прокомментировал Лузгин, – Что наши тесты этот факт оперативно не выявили, не учли. Они – работали. Плохо ли, хорошо ли, но! Их базовые наработки использовались в основе проекта. И Северцев и Наумов называли их вполне перспективными. – Кого их? – въедливо уточнил Лекс. Лузгин вздохнул: – И “дам от классической научной школы” и их разработки.... Хочешь сказать, мы ошиблись? Нужно было подход наших парней к ситуации учитывать? как к желанным коллегам другого пола? – Именно – наши тоже себе намечтали ерунды. Причём не головой, а головкой. И не только это. Нужно подход к тестированию... ну, скажем так: “персонала с мягким мясом” пересматривать. Системно и комплексно. Если “наши” и могут что-то “прохлопать”, по методу Семёна Михайловича, то, по крайней мере, уровень осознания личной ответственности у них достаточен, то есть как минимум за себя, свои мотивации и желания они отвечают. Того же по инерции и от Яниных научниц ожидали. И не только они – мы тоже. На самом деле, с дамами “от классической науки” всё сложнее. Они не только в состоянии фантазировать “наугад”, хотеть выглядеть “лучше” чем есть, при этом не понимая куда это “лучше” их заведёт, мечтать о чём-то несбыточном в принципе, но и просто жить своими фантазиями! они при этом даже представить не могут, что ситуация может что-то потребовать от них. Именно потребовать! ... конкретных дел и ответственности! Они не в состоянии нести ответственность ни за ситуацию, ни, как выяснилось, за самих себя. Им это просто в голову не приходит! Я, например, не смог просчитать, аргументировать их мотивацию... ну не дуры же набитые, образование у всех, судя по дипломам, весьма завидное! ... должны понимать, что космос – не игрушка! не пресловутое райское местечко. И все свои “хотелки” жёстко необходимо подтверждать личной ответственностью и конкретными делами! Кирк? Чем они заняты? Ты пытался их “нагрузить”? Кирк досадливо тряхнул головой и развёл руками: – Не вышло, чувствуется нешуточный опыт... как бы это точнее выразить... а, вот! Дурилок и отмазок! Имитировать бурную деятельность они умеют лучше всего! Но. Прокормить, содержать их не сложно. Доберёмся и до них, вряд ли ситуация там безвыходная. – Полтысячи бесполезных баб! – не выдержала Яна, – Не понятно, чем они вообще занимаются! И, знаете, хоть это и беспардонно, и грубо, но я бы их личные базы данных перепроверила, перекопала от и до. Чтобы выяснить, чем они на самом деле занимаются! Противно, мерзко, но.... – Не спеши, – возразил Берсенев, – Демонстративная публичная “порка” – не выход. Мы просто с ними ещё толком не работали. Я думаю, со временем, сориентируем их в новом социуме. И рожать будут и трудиться. Надо только мотивацию для них проработать. Ну, делают же они что-то целыми сутками! Что-то же их увлекает, интересует! Наша задача сориентировать, направить... не только их деятельность, на пользу социуму, но и желания. Если не сможем всех вдохновить, заинтересовать, для самых ленивых подберём и кнут, и пряник. Эксклюзивно, хоть мне подобный подход и не нравится – сделаем для некоторых исключение. Постепенно реорганизуем рабочие группы, повысим их эффективность. Думаю, сможем им серьёзные исследования доверить. Или, даже, разработки. Лишних, мешающих научной работе – отсеем и перепрофилируем. Хоть в домохозяек – будущих мам, или вообще в обслуживающий персонал. – Даже постесняюсь предположить, что ты под “обслуживающим персоналом” имеешь в виду, – хихикнула Николь. Гай внезапно посуровел, взгляд стал жёстким: – Работы всем хватит. Хоть элитные бордели для холостых парней организуем, если “эти лишние” больше ни на что не сгодятся. Ты это имела в виду, каперанг Симон? И именно эта дамская специализация у нас, скорее всего, не будет в почёте. Вполне адекватный кнут, как считаешь? Николь покраснела, хотела что-то сказать, но Гай ей этого сделать не дал. – Возвращаюсь к нашим парням. Понятно, многие из них, типа Шпильцева, Ярцева – прошли боевую подготовку, владеют телом и оружием. Но, они, грубо говоря – рейнджеры – не армия. Одиночки. Да и “брюсов” всяких у нас с избытком. Я даже не уверен, что результат прохождения ими подобной подготовки окажется удовлетворительным для нас. Кирк, комментарий по теме – с тебя. – Можешь быть уверен в правильности своего вывода, – ответил Олсен, – Ну, не бойцы они. Не бойцы. Эффективность многих из них, я не мужскую часть первой роты имею в виду, но тех, которых раньше через программу генной коррекции проводили, по десяти бальной шкале... четыре-пять единиц, в лучшем случае. Есть и исключения, типа Бахирева и Колычева – молодцы парни. Те же Ярцев и Шпильцев – они в первой роте, кстати, также не расстраивают личными результатами... понятно. И подготовка, которую они прошли “до” – сыграла свою положительную роль. Понятие “не бойцы” к ним не относится – я просто некорректно выразился вначале. – Кстати, – вставил Лузгин, – Брюс наш, точнее Шпильцева – тоже в первой роте. Парень заметно подтянулся, молодцом держится – Тимирязев его хвалил. Так что, хватит его склонять. – Они – капля в море, Гай прав, – сказал Кирк, – Что такое – шестнадцать парней на всю роту? Остальной мужской персонал... да, стыдно просто. Хоть по предложенному Гаем “кнуту” бордели для дам организовывай. Ну, в смысле, не смогут создать семью – пусть производителями работают, как-то так... хотя, чушь конечно. Понятия... не просто “мать” и “отец”, а “родители” – должно быть свято и уважаемо. Право стать родителями ещё заслужить надо. Поэтому “ссылать” всякую социальную некондицию в домохозяйки, будущие мамы и папы... просто идеологически неправильно. Я бы, если честно, всей социальной выбраковке вообще размножаться запретил. – Да они не очень-то и рвутся, – проворчала Яна. – Ох, доиграемся, докатимся, – буркнул Лекс, – надо другие варианты искать.... – Ничего, справимся, – заверил Гай, – И свои собственные варианты развития найдём. Создадим. – Возвращаюсь к вопросу по боевой подготовке, – продолжил Кирк, – Для сравнения... из тех, с которыми лично-сам работал, те же Йенч, Зеленцова, Грановска десять из десяти общей эффективности стабильно выдают. Или... если честно, они теперь и задают эти критерии боевой эффективности. Порошина, Рысьева, Игараси – им в затылок дышат. Это при том, что Фирсова и Грань-Геката во время трёхмесячной подготовки на Земле, восемь-девять баллов из десяти выбирали. Там вообще достаточно дельных, талантливых девчат. Первая рота, и девчата и парни, все в этой оценочной категории сориентированы, так же как Янины безопасницы – молодцы девчонки. Все. В том числе и те, кто в первую роту не попал. Они нашли свои собственные пути социализации – это меня особенно радует. И тренируются, и работают, ведут активную социальную жизнь. Многие переучились и даже дополнительные специальности освоили. Однозначно – без их участия старт “Прайма” пришлось бы задержать, просто за неготовностью. Скажу так – для будущей колонии именно они стратегический кадровый резерв. С мужской частью экспедиции, я именно научные группы имею в виду, ситуация гораздо хуже, хоть и не столь плачевна, как с женской. Они всё ещё витают в облаках, никак не примут КОСМОС как данность. Как реальность. Суровую реальность, а не игрушку. И, несмотря на серьёзные научные и инженерные результаты, с ними так же необходимо что-то делать. Выдёргивать из облаков и окунать в пустоту.... Опыт Руслана по переориентации двух групп биологов предлагаю взять за основу. Это даст результаты – те, которые нам нужны. Остаются ещё парни – профессионалы, спецы... это рабочая основа экспедиции, наша “база”, но никак не кадровый резерв. Были и есть остаются нашей производственной основой. В том числе и генетической. Пытаться переориентировать их в... в любую другую отрасль – бессмысленно и нелепо. Поэтому реальных, скажем так – чистокровных бойцов – нашей экспедиции категорически не хватает. Получается только: первая рота, вторую и третью пока не учитываем, там ещё не всё ясно, но тоже, считай, одни девки. И Янины “орлицы”. Так что, потенциально – мы без армии. В общем, масштаб трагедии понятен. – Не поняла до сих пор, в чём вы трагедию увидели? – упёрлась Джамбина, – Подумаешь, девки парней сделали! Чем вас женская гвардия не устраивает? Все от неожиданности замолчали. Николь удивлённо взглянула на Яну. Гай покряхтел удобнее устраиваясь в своём ложементе, потёр рукой лоб, попытался объяснить: – Конечно, соблазнительно ввести половую дискриминацию “по Лузгину”. Только возможности такой мы не имеем. Слабоваты у нас мужчины в массе. Не кем дискриминировать. Понятно, что не все бойцами могут быть, от природы. Не все готовы реальную “мужскую” ответственность осознавать. Я имею в виду и психологический, бытовой фактор, в том числе. Но! Таких у нас – до сих пор большинство. В этом и трагедия, Ян, – Гай, внимательно посмотрел на неё, вздохнул, – И, правоты Руслана это не отменяет: социум, строящий группы риска из женщин – мало жизнеспособен. И. Нам мужчин больше взять негде! Поэтому, необходимо срочно носителей причиндала в настоящих мужчин переделать. И как можно большую часть риска и общей нагрузки на них переложить. Тогда можно будет и девчат дискриминировать по половому признаку, из групп с повышенным риском для жизни их исключать. Ну, или, хотя бы снизить гендерное соотношение в таких группах в пользу мужчин. Именно это и послужит стимулом для инициации материнского инстинкта. Только, как это делать – ума не приложу. Получается – “рождённый ползать, летать не сможет”, учи его, не учи. Вся надежда на будущие поколения. Но! Пока у нас девчонки на ядерных ускорителях по космосу носятся, или тащат на себе основную социальную нагрузку – ни о каком полноценном восполнении численности населения можно даже не мечтать. Именно в этом Руслан прав. Именно это он имел в виду. У нас основная нагрузка по формированию колонии на девчат ляжет, на Экспертизе. Нам придётся графики беременностей им составлять, или на время “командных родов” работу саботировать, в том числе и в открытом пространстве. А это, как ты понимаешь, основа всего... не пыхти, Лекс. Я знаю, у тебя три с половиной сотни реально грозных парней. Но, они – шпионы, диверсанты, по сути, не солдаты. Разницу ты лучше меня понимаешь. К тому же, при всём желании, все возникшие бреши в работе, мы твоими парнями не заткнём. Тем более в открытом космосе. Увы, это примерно то же самое, что микроскопом гвозди забивать. Но, другого выхода у нас, похоже, нет. Вот. Трагедия – финал. ... Хотя, это конечно хорошо, что надобность в таком количестве особистов отпала. Что-то мы про твоих парней и забыли, даже.... – Несколько многословно и запутанно, но в целом ясно, – сказала Джамбина и вздохнула, – По крайней мере, мне это многое объясняет. – Да ладно вам! – Лекс махнул рукой, – Ну? Кончились, наконец, стенания? Тогда слушаем меня. “Шпионская” нагрузка сейчас в разы спала, правильно. Ещё в себя мои парни не пришли, это понятно. Вчера ещё на Земле были. Но, поверьте, уже через сутки, они от безделья ныть начнут. Изнывать. Вы не представляете себе, как они в космос рвались! Эт-то что-то!!! Вот где мотивации на всех хватит! И не просто мотивации, а жажды жизни. Поэтому, человек двести шестьдесят я тебе под перековку в десантуру выделю. Так что ждите “свежую струю”. Только программу переподготовки проработать надо тщательно. Но, как я уже сказал, сутки на это у нас есть. Можете, даже, учёными девками моих парней разбавить, – он сделал театрально-широкий жест рукой, – Сбацаем три, а то и четыре полноценных роты.... Нет, для начала лучше всё-таки – две. Мои парни найдут, чем заняться. Над программами переподготовки более тщательно сами поработают, к примеру. С оружейниками более плотно пообщаются. Недельку им притереться, потом они и девчат, и научников быстро воспитают, по боевым дисциплинам подтянут. Процесс, замечу, двусторонний будет, и у девчонок, и у научников есть чему поучиться. Девчата наши, первая рота, настоящие вояки, уже совсем почти. Мои парни быстро к ним приспособятся, смогут настроиться на настоящую армейскую струнку. Дайте месяц срока, они в космосе себя, как рыбы в воде чувствовать будут все. Я новые роты имею в виду. Если отпустите меня, сам с ними капитаном пойду. Больше роты под командование не возьму пока – не потяну. Специализация другого профиля. Должность рядового не выпрашиваю даже. Понимаю, таких щедрот от вас не дождёшься. – И не стыдно тебе должность рядового выпрашивать! – возмутилась Николь. – Стыдно, – покаялся Лекс, – Больше так не буду. А то ещё разлюбишь меня, к другому уйдёшь. А я ревнивый, жуткий собственник. С кем я тогда буду ребёночка делать? Мне другие не нужны – я тебя люблю. Уйдёшь – лягу и утоплюсь, с горя. Или на раме ЛАКа повешусь. – Там невесомость, герой-висельник. Там гравы не действуют, – сказала Николь и неожиданно смутилась. – В другом месте вешаться – смысла не имеет, не интересно. Топиться тоже лучше в космосе, на каком-нибудь силикатном осколке. Мы не ищем лёгких путей! Поэтому и прошусь в десант. – А ведь, это реально поможет выровнять ситуацию, – прервал их пикировку Лузгин. – Согласен! – повеселел наконец Берсенев, – Приятно обнаружить в “закромах Родины” такой ресурс. Осталось правильно им воспользоваться. Как вариант, роты можно перекроить? Перетасовать несколько раз – на командном слаживании это не скажется? Я имею в виду несколько раз перемешать боевые группы? Или лучше сразу, от отделений и взводов костяки будущих рот формировать? Что скажешь, Рус? – Разберёмся. Главное – начать. Ситуация в процессе проясниться автоматически. – Хорошо. Тогда так: первая рота поможет сделать из спецов Лекса акул космоса... они уже достаточно уверенно чувствуют себя “на палубе”, так сказать, – он снова покосился на Руслана, – Судя по тому, как они на “Прайм” со шлюпов вышли... несколько раз запись их высадки смотрел – завораживает, так здорово! Несмотря на то, что там ролик на несколько минут всего. Не зрелищно – совершенно. Неспециалисту – не очень-то и понятно: тот, кто раньше сам ничего подобного не делал, не поймёт даже. Но. Если покувыркаться в открытом пространстве самому, хоть чуть-чуть, на себе акробатику невесомости попробовать... сразу как-то уважением к космическому десанту проникаешься! ... Если не ошибаюсь, группа Леннокс их, нам на борт, с пятисот восьмидесяти километров закинула? Кирк, Рус? Я не преувеличиваю? Это действительно – зачёт? – Зачёт. Ещё какой! По космическим меркам, пятьсот восемьдесят километров – мелочь, конечно. Но, если оценить относительную скорость и технические возможности, однозначно – ЗАЧЁТ! С такой дистанции, “Прайм” без оптики просто не видно! Учесть стартовую скорость нелинейного сближения около десяти километров в секунду – филигранная отработка реактивными зарядами ранцев и силовыми контурами скафандров! Там промахнуться, или разбиться в слякоть на такой скорости сближения – запросто. Так первая рота – даже не поломался никто. Мало того, они не просто на палубу “Прайма” попадали. Они ещё контроль территории с оружием отработали и помогли “принудительно” шлюпы пристыковать. Тимирязев умница. Не зря их до одури в учебные десанты гонял. По Луне и на Землю. – Не забывайте про “отдых на лаврах”. Опасности “медных труб” – никто не отменял. Так же необходимо отметить уровень подготовки пилотажной группы, – добавил Лузгин, – Мелочь, по космическим меркам, в данном случае надо трактовать как ювелирную точность. Николь? Что скажешь? – Восприму это как комплимент. Как вы понимаете, пилоты все в этом участвовали. На нелинейной разнице скоростей 0,4 мегаметра в секунду, в среднем, синхронизировать три объекта – дорогого стоит. Тем более – так виртуозно “положить” нам на борт десантную группу. Тем более, впервые. Там же ещё фактор гравитационного смещения.... Кстати, нам бы попрактиковаться реально ещё несколько раз, хотя бы. Думаю, не лишнее будет. Симуляторы – это хорошо. Но, в реале всё куда-как сложнее выходит, почему-то! Нервы подводят, ощущения совсем другие, шансы на ошибку возрастают в разы, если честно. Но, нам практику брать негде. Просто так махину “Прайма” не погоняешь, ради тренировки. Ладно.... Кстати, друзья, напомните, сколько у нас десантных шлюпов? Ну, так, между делом? Ха-ха, – Николь звонко усмехнулась, – Ну и рожи у вас, парни! Дорогого стоит! Сделаю-ка я скриншотик. – Ядрёна кочерга! – Лекса аж с места подбросило, – Нет-ну, когда мы косячить подобным образом перестанем, а?! Кирк? – А что сразу – Кирк? – огрызнулся тот и ткнулся лбом в собственный кулак. Выражение его лица описать было сложно. Гай ошарашенно уставился на них вытаращенными глазами. – Нет-ну надо же... – ехидно заметил Лузгин, – Такую очевидность просмотреть! – Может прав Тимирязев? – Гай странно скривился, – Мы от перегрузки уже косячим? Или просто не тянем? Может нас списывать пора? – Эй-эй-эй! – вскинулась Яна, – Вы чего это? Ответственности испугались? На пенсию удираете? Нет уж, тяните, если впряглись! ... А в чем соль анекдота, я не уловила? – Соль анекдота? – переспросил Руслан, – Всё просто. У нас два десантных шлюпа. На полроты каждый. Просто ситуация меняется постоянно, мы немного реагировать не успеваем. – Именно, – поддакнул Гай, – Это потрясающее везение просто, что ситуация нас не прессует. Вот так, случись чего, у нас десант – есть, а десантных кораблей – нет! Трагифарс сплошной! – Ну и чего вы панику подняли, милитаристы? Ну, сделайте ещё пару шлюпов... или сколько там надо? Можно подумать, при наших возможностях это много времени займёт. Ресурсы – вот, под носом, целая планетная система. – Так, – Берсенев не выдержал, вскочил, прошёлся вокруг голограммы, – Николь? Навскидку сможешь сказать, сколько ещё кораблей, типа шлюпов, “Прайм” сможет нести? – Ну, если только навскидку... – Николь слегка сморщилась, – Значит, у нас три буксира грузовых – они компактные, много места не занимают... кстати, тоже вопрос. Нам их достаточно будет? До Луны хватало.... Ладно-ладно – шлюпы... но! у нас ещё пара модульных заправщиков. Громоздкие, неудобные, мало того, почти одноразовые устройства. В том смысле, что их проще и дешевле бросить после использования, чем даже с орбиты Сатурна вытаскивать и в эксплуатацию снова вводить. – Всё так плохо? – нахмурился Гай. – Нет. На момент их проектирования, шесть лет назад, они полностью соответствовали заданным ТХ, нашим возможностям и потребностям в целом. Сами понимаете, на тот момент это было более чем актуально, поэтому возможность дозаправки решали в первую очередь. И, после того как решили, этим вопросом больше никто не занимался. Сами знаете, насколько мы ограничены человеческим ресурсом – все наши потуги из серии объять необъятное. Скажу честно, с тех пор наши технические возможности возросли несколько больше потребностей... – Сами себя в развитии обогнали? – съязвил Лекс. – Как-то так, – ответила Николь, – В итоге, на сегодняшний день, эти заправщики пилотов не устраивают. – Они же автоматизированы? – заметил Кирк. – Да, и дистанционно управляемы – пилотами. Как вы понимаете, автоматику не потому контролировать нужно, что устройства ненадёжны, а потому, что её люди программировали.... Поэтому работает так, как ей приказали, а не так, как нам хочется... нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Так... монтажники с карго мастерами, думаю, свои идеи к доработке подскажут. Итак, на данный момент, в силовой контур “Прайма” можно включить дополнительно три десантных платформы плюс один грузовой буксир. Это если ситуацию с заправщиками не менять. Если же с заправщиками решать вопрос кардинально, на полную переделку... уменьшение массогабаритных параметров, замена функционала носителя, повышение общей эффективности, то, думаю, можно будет ещё пару десантных платформ прицепить. Кстати, платформы эти, тоже несколько лет назад проектировались. Да – несколько раз уже подвергались основательной модернизации. Но, помнится, пару суток назад, любимица Кирка – Йенч, с Зеленцовой и Бахиревым, во время своей увольнительной капитально одно устройство обследовали. И высказали некоторые пожелания и предложения. Северцев жаловался – он себя участником ералаша почувствовал. Давно его так носом в “каки” не тыкали. – И? – поторопил Руслан. – И... – Николь хмыкнула, – Команда Северцева, по этому вопросу, до сих пор как наскипидаренная мельтешит. Да чего мучиться, свяжитесь с Антоном, он сам всё расскажет. – Почему бы и нет, – вслух подумал Берсенев, – Нам сейчас новый план составлять, ситуация перекроилась до неузнаваемости... – В очередной раз, – заметил Олсен, – Мы еле успеваем реагировать. То ли действительно наши просчёты, неумение предвидеть наперёд. Или можно сделать скидку для первопроходцев? – Это хорошо, что против нас реально никто не играет, – хмуро добавил Лузгин, – Ни финансово, ни политически. Не применяет военной силы и шпионских игр. Ну, шпионские игры ладно, было что-то. И то, не игры – игрушки, игрульки. Да и людей у нас около четырёх тысяч всего – немаловажный фактор. Я имею в виду: управлять четырьмя тысячами разумных не в пример проще, чем сотнями миллионов. Поневоле проникаешься подлинным уважением к историческим главам государств. Особенно в эпоху, предшествующую буму информационных технологий. Тогда же время реакции на распоряжения определялось непостоянной и непредсказуемой величиной. Вот где развивалась способность мыслить масштабно, просчитывать десятки вариантов наперёд. Ну что, Гай, с Антоном связываемся? – Да. Надо же с чего-то начинать ситуацию выстраивать. Адекватное состояние десантных шлюпов, их соответствие численности десантных групп и технологическому уровню – чем не точка отсчёта. Рус – ты прав, нам в космосе, возможно, ещё несколько лет болтаться, прежде чем кто-то на планету основательно переселится. Соответственно всю индустриально-исследовательскую программу нам, в основном, в системе Экспертизы вести. Поэтому, способы доставки людей и грузов должны с некоторым избытком соответствовать нашим потребностям. Такого потрясающего подарка, как Луна возле Земли, на новом месте может просто не оказаться... – У новой планеты, вроде, три спутника, – удивилась Яна. – Так дело же не в количестве, – ответил Гай, – Луна такой потрясающий источник ресурсов, необходимых конкретно для старта космической программы, что реально смахивает на заранее заготовленный “подгон”... если взять версию Руслана о внеземном происхождении человеческой расы. Весь “Прайм”, считай, родом с Луны, включая воду и дыхательные смеси. Только биоматериалы с Земли. Но там, у биологов, только стартовый груз приличный был, тонн триста всего. В остальном семена, колонии бактерий, штаммы вирусов, запас генетического материала.... Ты не знала? – Надо же! Просто не задумывалась... ух, надеру я кому-то холку! По нашей бухгалтерии, как минимум два “Прайма” по тоннажу на орбиту с Земли подняли. Просто из принципа шею намылю и по ушам натрескаю! Саботажницы, мать их! Лекс, поможешь? – А как же! Такую дрянь необходимо на поверхность вытаскивать сразу, по подозрению. Нам ещё корабельных “крыс” в тылу не хватало, – Лекс заметно оживился, – Парни, а теперь серьёзно! Неизвестно как ситуация сложится, но подготовиться лучше заранее. Хотим мы этого или нет, но необходима действенная система наказаний. От устного порицания, до отправки пинком в космос без скафандра, для таких вот “крыс”. Без скидки на пол и возраст. Обратите внимание, мы “дамскую” бухгалтерию космической программы не проверяли, ни разработчиц, ни производственниц. Это понятно, нам она в принципе не нужна была. Они так в своём котле и варились, нас он не касался. Но эффективность использования средств, целевое соответствие расходов... гхм – результат говорит сам за себя. Три из пяти, они как крысили, так и будут крысить, невзирая на отсутствие в нашей команде денежного эквивалента и возможности его “правильно” пристроить. Ведь часть этих “рабочих” групп мы забрали с собой, по понятным причинам. Но, натуру не переделаешь. И ничего, кроме немотивированного саботажа, как метко определила Яна, новая колония от них не получит. Я бы конечно предложил отправлять “крысок” в космос в скафандре, с запасом картриджей на неделю, но вы же меня садистом заклеймите. – Или растратчиком, – угрюмо пошутил Гай, – Их можно просто биологам в переработку сдать. Зачем просто так в космос выкидывать? Опять же, скафандр тратить не придётся. – Злодеи злодейские, вы чего несёте, – Джамбина побледнела, – Меня сейчас стошнит! – Правду, как обычно. Правда, она вообще никому нравиться не обязана, она должна просто соответствовать действительности, – заметил Руслан, – Привыкай. Парни, главное нам до создания юридической системы не докатиться, с судами и адвокатами. Увязнем, сожрут они новый социум изнутри, как плесень и паразиты. Это же просто раковая опухоль – стоит зародиться и всё, через несколько поколений метастазы по всему организму. Многоэтажные процессы, массовая бюрократия, толпы пустобрёхов и дармоедов у “руля”, воровство, растрата ресурсов и саботаж. А чтобы народ не бунтовал, вот вам: праздники, массовые увеселения, “новые” старые ценности и жизненные ориентиры. Разврат, зависть, стяжательство, деньги в обиход – это же такой рычаг воздействия на социум! Чем глубже обывателю вдолбить в сознание ценность денег – тем проще им управлять. Далее по тексту. Флаг свободы в руки, сборник прав личности прямиком в мозги и лозунг в подарок: “не будьте дураками – требуйте своё право!”. А то, что свобода – обязывает, а право подразумевает и обязанность, и ответственность... это всё остаётся за кадром. Простой человек – учёный, боец, рабочий, по факту, против забивания мозга “общечеловеческими ценностями” беззащитен. – А как быть тогда? – тяжело вздохнул Лекс, – Ладно, сегодня вы меня определять виновность и меру наказания заставите. Получится этакий “судья Шерманн”. Но, в процессе смены поколений, гарантированно какая-нибудь мразь в “судьи” пролезет. И не одна. Насколько я знаком с психологией индивидуумов, именно подобная мерзость к “власти” и лезет. Всегда. Для начала просто к любой власти, даже к ответственности. Они же мимикрировать способны, изворотливы до изумления. С ходу гниль в таких и не увидишь зачастую. И, потом уже, тихой сапой, начнёт кроить всё под себя. В результате получат потомки всё, что Рус сейчас описал. – Да, невесёлая картинка! – резюмировал Гай. – Кстати, Иосиф Сталин эту социальную тенденцию описывал в одной из своих работ. Только действенного противоядия не описывал, что для него крайне нетипично. Описывая проблему, он, как правило и решение предлагает. Или я чего-то не понял и решения ситуации в его работе не увидел... или не нашёл. – Или его старательно оттуда вымарали, позже, – буркнул Руслан. – Удивительно, что ты, Гай, вообще эту работу достать смог – её ведь и уничтожить могли, да что там – могли, обязаны были – уничтожить... или исказить до неузнаваемости. Как минимум спрятать. Подобные откровения совсем не в интересах правящих элит. Скинь, кстати, мне её почитать, потом сядем вместе, обработаем информацию. Может удастся создать здравое зерно. Нам необходим этот социальный алгоритм. – Парни, вот слушаю вас не первый раз уже, – встряла Николь, – Не пойму, то ли я дура, то ли вы законченные пессимисты. Неужели судьи, адвокаты и прочие юристы не могут быть честными людьми? – Это, к сожалению, не вопрос честности, – ответил Руслан, – Это вопрос СИСТЕМЫ. Какие бы честные люди в систему не пришли поначалу – любая система стремиться к развитию и самосохранению. И очень быстро перекраивает любого человека под себя, затачивает под интересы системы, то есть под интересы правящей элиты, которые сформируются в процессе. Вопрос определения “индивидуальной степени виновности” в частности, и “справедливости” вообще – перестаёт интересовать систему очень быстро. И отходит на второй план по сравнению с вопросами сохранения и развития самой системы. И от личностных качеств составляющих её индивидуумов это не сильно зависит. Потому что появляется необходимость доказательств собственной нужности и значимости, через это высосанные из пальца, затяжные, раздутые, усложнённые процессы. Это быстро ломает жизненные ориентиры и выстраивает другие ценностные категории и зависимости. И далее по нарастающей: злоупотребления – сначала маленькие, незаметные. Или, даже, вынужденные или просто ситуативно необходимые. Потом кумовство – рука руку моет, ты мне – я тебе. И вот тебе, пожалуйста – коррупция, интриги, формирование властной пирамиды, воцарение гнили и плесени... это если рассматривать ситуацию формирования снизу, с нуля. Существуют и другие предпосылки формирования, в интересах любого доминирующего класса, там свои нюансы, но суть одна. Да что тут рассказывать, потряси потом Лекса, он тебе всё обстоятельно распишет, с историческими примерами. – Не буду я его на эту тему трясти, он мне для другого нужен. Ну, и... как из всего этого выбираться? С ваших слов получается, куда не кинь, всюду клин. – Нам же нужно... да что там – нужно, жизненно необходимо как-то эти закономерности обойти. Я вижу только один способ, над которым ещё работать и работать. Это формирование нового социума с качественно иными ценностями и приоритетами. Необходимо отработать социальную систему, в которой подобная гниль будет выбраковываться на стадии зарождения. Начало заложили вроде. – Так. Ладно... – Гай повёл рукой, обрывая разговор, – Это понятно всё. Лекс, дружище. Никаких тебе десантников. Остаёшься на своём посту. На тебя же навалим формирование группы научного контроля. Понимаешь о чём я, ты сам это предлагал. С отбором спецов в свою группу особо не стесняйся. – Нам бы помещение под штаб выделить, – задумчиво отозвался Лекс, – Набрать группу не проблема. Мне надо из них команду сбить, чтобы и каждый, и группа в целом, осознавала уровень ответственности. – Действуй. В выборе помещения и техническом оснащении тебя не ограничиваем. На данный момент твоё направление приоритетно. Лезьте во все процессы, разбирайтесь во всём досконально. Соответственно уровень образования подтягивайте, так, чтобы “все и каждый” из твоей команды понимал, куда именно они лезут и во что вмешиваются – насколько это важно ты знаешь. Чтобы у маньяков, типа Петрова, даже шанса не было заорать: “вы не понимаете, куда лезете!”. Так же необходимо избежать завала в другую крайность – чтобы имитаторы бурной деятельности не “зацвели”. То, что мы в состоянии их содержать не напрягаясь, ни в коем случае не аргумент... ну, в общем, понял. Контроль “НАУКИ”, всей науки – на твоей новой группе. Будешь у нас наркомом, “Лаврентием Палычем”, – Гай позволил себе улыбку, – Звание тебе какое присвоить? – Ну-у, – Лекс встал, потёр скулу, – “Народа” у нас пока мало. Комиссара, думаю, вполне достаточно будет. Старшего, для краткости. Он зарастил шлем, направился к шлюзу, на выходе обернулся. – Кстати, когда мы уже знаки отличия введём, а? Только у медиков сохранились. Вот ты, Гай, звёзды свои, почему не носишь? Не отмахивайся, это всё серьёзно. Ритуалистика, символика очень важны. Особенно на начальном этапе – верьте мне! ... мы же основы закладываем. Я, например, себе “шпалы” хочу, чтоб как настоящие! – лица, понятное дело, в шлеме видно не было, но в голосе прозвучала улыбка, – Всё. Объём задачи осознал. Пошёл работать. О результатах доложу, поможете проконтролировать. И никаких отмашек, в стиле “мы тебе доверяем” не приму. Не могу я себе позволить такую ответственность на себя взять. Пока, по крайней мере. Позже может быть, когда опыта наберёмся, способы оценки ситуации систематизируем, перестанем вас трясти. По мелочам. Кстати, Яна, обязательно потом в твоих покопаемся, крыс поищем. Хорошо если просто дурёх лопоухих найдём. После этого будем думать, меру пресечения выбирать. Я так полагаю, Тимирязеву их на перевоспитание всучим, пусть отдувается, у него получается хорошо. Или, если реальных крыс найдём, попробую их в свою команду забрать, на перевоспитание. И, если результат окажется неадекватным, буду настаивать на физической утилизации. Всё, ушёл я. Шлюз тихонько пшикнул, выпустил Лекса и, так же тихо, створка встала на место. Молчание нарушила Яна: – Неужели и правда до физической утилизации докатимся? – её передёрнуло, она мрачно скривилась, – Жуть какая! – Выхода другого нет, – отрезал Гай, – Найдём способы более мягкой ситуативной коррекции – замечательно. Нет – утилизируем. Толерантность недопустима, так же как и исправительные учреждения в виде отдельной структуры. Потому что это, опять же – комиссии, определяющие “исправился – не исправился”, суды, адвокаты, демократия, защита прав... докатимся быстро, короче. У нас людей и так мало, чтобы юристов и общественных приверженцев демократии и толерантности плодить. “Неисправимые” зародыши чуждых ценностей целесообразнее на корню давить. Нам ещё либерально-демократической революции не хватало. Ладно. С этим пока закончили. Рус, давай, связывайся с Антоном. Не слезай с него, пока ситуацию с транспортными средствами не проясним. Даже если упираться будет или тему менять... и воспользуйся, наконец, видео связью, перед Петровым стыдно. И – Лекс прав, со своей ритуалистикой. Народ должен хотя бы “знать лидеров в лицо”. Лузгин едва заметно сморщился, убрал левую руку от уха. Он очистил свой монитор, развернул его чуть шире и набрал команду связи с группой Северцева. Ответа не было секунд сорок. Потом на экране появилось недоумённо-недовольное лицо инженера. Антон несколько секунд непонимающе таращился с экрана, обводя взглядом пилотажную рубку, потом усмехнулся: – Чего, догрыз вас Михалыч? На видеосвязь переходим? Симон звонко прыснула в кулак, но тут же подавила смешок, и вообще отгородилась своим экраном, затемнив его, ужав и подтянув к себе. – Верни цацку, – возмутился Гай, – Он нам нужен ещё! Возможно именно сейчас больше всего! Сатурн так на рабочий лад настраивает! – Свой экран расшарь, – задорно огрызнулась Николь, – Мне, можно подумать, делать нечего! Своей работы – завал! Сбоку её монитора показалось ушко и любопытный глаз. Реакции она не дождалась, коротко фыркнула и снова спряталась. – Веселитесь? – Северцев опять хохотнул, – Это хорошо. Так в чём дело-то? – Десантные шлюпы, – сообщил Лузгин. – Ага-а! Десантные шлюпы! – оживился инженер, – Недельку назад ваша десантура ревизию одной платформы сделала, по своей инициативе. Вы в курсе? Так натолкали нам “по самое немогу”! Аж стыдно стало. Я проектировщикам уже пилюлю выписал, до сих пор вздрагивают и темноты боятся. – В чём суть? – вмешался Кирк. – Там девочка у вас одна есть... – Дай угадаю, – Джамбина цинично вскинула бровь, – Кадет Йенч? – Уже капрал, не отставайте от жизни. Я специально интересовался, она и это звание уже переросла – моё мнение. Я вообще хотел её поучиться к себе в группу пригласить, может... – Нет, – отрезал Кирк, – Тимирязев не отдаст. А я тем более. Сержанта ей повешу, отберу у тебя, Антон, часть твоей группы и под её командование отдам. Будешь знать! – Да? ... – Северцев растерялся, но быстро пришел в себя, – А если она у меня поучится, можешь ей лейтенанта и взвод давать. Солдафон, всё бы тебе губить таланты! Я ещё помогу ей группу по профилю подобрать... может и у Петрова отберём кого. – Колычев – уже там, – сказал Лузгин, – Петров больше никого не отдаст. – Да? Надо же... это хорошо. Сергей толковый парень, странно, как Семён его отдал.... Но его одного мало. Поэтому, надо будет – отберём у Петрова. Поймите, Колычев – один – это почти ничего, каким бы умницей он не был. Если ему в команду ещё несколько толковых ребят подобрать, то можно от них серьёзных и приятных сюрпризов ждать... в плане научных открытий и инженерных разработок. Кстати, саму Йенч реально по химии неорганических соединений поднатаскать, и по сопромату – цены девчонке не будет... у неё базовых знаний маловато, но материалы и моменты трансформации нутром чует. Я удивлён, если честно. Такая команда сложится – будь здоров! – А Зеленцова с Бахиревым – чего? – ревниво поинтересовался Кирк. – А-а, компьютерщики, – отмахнулся Северцев, – Отличные ребята, они самодостаточны, уровень свой постоянно повышают по возможности. Молодцы. Но у нас таких пруд-пруди. И сверху чуть, с горкой. А таких механиков-системотехников, как Йенч, с искоркой, цепким нестандартным взглядом, даже мне не хватает. Но, она нам всем пригодиться, и физикам, и биологам, в том числе. Особенно если ей взвод приличный сформировать. На “выезд”, так сказать. – Ярцев и Грановска – уже в её команде считай. Как и Колычев, – добавил Лузгин, – Вместе держатся. Так может прав Антоха, а Кирк? – Вот-вот, – поддакнул ещё раз Северцев, на всякий случай, – А то у нас все спецы по лабораториям сидят. Случись чего, подальше послать – некого! Команда пилотажной рубки повысовывалась из-за мониторов. Николь сдвинула на бок свой, закинула ногу на ногу и ехидно оскалилась. Джамбина вскинулась было отпустить колкость, на счёт “послать подальше”, но передумала и улыбку задавила. – Приятно найти единомышленника, – вклинился Гай, – Ты прав, Антош, так и сделаем. И, думаю, не одну группу, подобную этой сформируем. Несколько. Как ты на это смотришь? Северцев заподозрил подвох. Пожевал губу, глядя в честные глаза Берсенева, подумал. Ничего коварного так и не обнаружил и вынужден был согласиться: – Пусть будет несколько... они своё назначение оправдают. – Тем более идея твоя, – не удержалась Джамбина. Северцев прищурился, недоверчиво взглянул на неё. – Вот только остаётся вопрос транспортных шлюпов, – поспешил исправить ситуацию Гай. – Да! – обрадовался инженер возвращению к понятной теме, – Платформы! Короче, тех, кто их проектировал, я уже наказал. Пусть отдуваются. Вот смотрите, что получилось.... Он вызвал со своей стороны трёхмерный чертёж, рассмотрел его придирчиво, и вытолкнул через монитор Лузгина в пилотажную рубку. Голограмма не спеша проплыла пару метров и замерла почти посередине. У Яны отпала челюсть – такого даже в фантастических программах не было. Парни сдержались. Один из программеров не выдержал-таки, глядя на них, хохотнул. – Вот, смотрите... вы чего так напряглись, народ? Да ладно, Рус, у тебя канал не запаролен, чего ты удивляешься? У нас никто пароли не ставит. Всё нормально. Итак. Смотрите. Он полез руками в чертёж со своей стороны. Передвинул некоторые части. Изображение с этой стороны среагировало адекватно. – На самом деле – всё гениальное просто. Вот ячейки десант капсул. Проектант мыслил... плоско – так скажем. Поэтому расположил их на плоской платформе... вот здесь несущая рамка, двигательная система, пилотажная рубка... и т.д. Вся система получилась достаточно громоздкой. По отзывам пилотов, той же Леннокс, это прилично осложняет процесс ориентационной трансформации. Плюс – ещё некоторые частности. А именно: сброс десанта и подход к другому объекту в пространстве. Маневрирование тоже определённым образом осложненно, это уже в процессе вскрылось... Он выволок из недр монитора ещё один инфоблок, развернул. Посередине рубки возникли несколько запутанных схем, увешанных бахромой сопровождающих рассчётов, вариаций и уточнений. Северцев привычно сунул туда руки, буркнул себе под нос что-то вроде “ну, это не сложно...”, этим воодушевился и продолжил: – Вот смотрите – траектории подходов к объектам в космосе – это для новой платформы. Учтите, они гораздо... я бы сказал – изящнее. Упрощают и расширяют возможности подхода к объектам в космосе – я это уже говорил, вот – элементы допустимых сопряжений моментов силовой и энергетической ориентации. Оценили? Что было, и что стало возможным!? И это только за счёт изменения схем ориентационной трансфомации! так.... Но! Синди озадачила нас этим только вчера! А Йенч предложила эту схему почти ещё неделю назад! Фактически – готовое решение! Оценили? А! Как она это нашла?! А я вам скажу! Знаете, что она мне сказала? Она сказала: “... мне кажется так лучше будет”. Она просто это почувствовала! Вот её схема: любуйтесь, можете удивляться. Мы потом всё расчётами подтвердили – нормально, да? Осталось стресс-тестерам перекинуть, пусть в материалах элементы сопряжений пробуют. В итоге: барабанную систему крепления десантных капсул, как основу – переориентировать несущую рамку... вот здесь, ага, относительно расположения всех систем. Их можно сориентировать на мобильных трансформных несущих штангах.... Николь давно высунулась из-за монитора и жадно “ела” чертежи глазами, отчаянно грызя губы и с трудом удерживая свои руки при себе. Видно было, очень ей хочется вмешаться. Она, разок, даже нечаянно хмыкнула. Парни изображали интерес, но выглядели слегка осоловело. Яне вообще показалось – ещё чуть-чуть и она сама просто заснёт. Она тряхнула головой: – Антош, попробуй короче. Давай сразу результат. Кирк украдкой метнул на неё благодарный взгляд. – Результат сногсшибательный, – тут же откликнулся Северцев, – При тех же карго габаритах, и энерговооружённости мы получаем возможность не только поместить на один шлюп всю роту. Но, так же, добавить один ядерный импульсник... я реактивный разгонник имею в виду. Вот сюда вписался дополнительный гравитационный демпфер. Бак с рабочим телом, “оказывается” не только правильную форму иметь обязан, и вообще модульной системой может быть... убью я их... соответственно запас рабочего тела тоже можно увеличить. Не говоря о том, что система жизнеобеспечения и защиты десантных капсул становится гораздо эффективнее и компактнее. То есть десант наш сможет более серьёзные перегрузки выдерживать... ну, как-то так. В целом, характеристики устройства по скорости, маневренности и управляемости качественно возрастают. И мы получаем полное право именовать этот кораблик шлюпом, а не десантной платформой. Группа Леннокс “катала” на симуляторе новую модель четыре часа. Их однозначный вердикт – новая конструкция гораздо шустрее и более “ловкая”! ... ну, это так чтоб понятно было, она естественно другие термины использовала. Так вот, Йенч новую систему трансформации ориентационных и маневровых двигателей на месте, на пальцах разложила. Так, что даже я сразу всё понял... шутка. А Зеленцова, там же, на месте! и тоже “на пальцах”, прикинула программный способ договориться пилотам с новой системой трансформации. Ещё на какую-то “научную базу “Технологии” ссылалась, типа там она уже делала нечто похожее... года полтора назад. Типа у неё блоки программных кодов давно заготовлены, надо только в архивах порыться.... Я не понял, заостряться не стал.... Олсен неожиданно поперхнулся и закашлялся, аж покраснел. – В общем, – Северцев странно на него посмотрел, – Зеленцову я тоже хочу. Да, что там “хочу”... они мне реально нужны. Обе. И Бахирев, можно в паре с Ваартен. И... – Я быстрее, тебя им “отдам”, Антон, – отрезал Кирк, – Помнишь? Мобильный взвод лейтенанта Йенч? Кто придумал? – А я – чё? Я – ничё.... Понимаю... так, да.... Вот.... Да! Йенч ещё настаивала на том, что шлюп десантный, всё-таки боевой корабль, не гражданское судно. И его необходимо вооружить. Руслан хмыкнул, расплылся в улыбке. Яна показала ему кулак. Северцев рассеянно взглянул на них, качнул головой и снова вернулся к теме: – Помимо комплекса абордажных зацепов... понимаете, что это? девчонки... Йенч с Зеленцовой, сами ещё подумать обещали над ними, но я своим пенделей лечебных надавал, и у меня уже несколько проектов готовы. И механических, активно-реактивных, и гравитационных... но в реальности технологические принципы, скорее всего, сопрягать придётся. Это сделаем. Кстати Леннокс эту идею очень одобрила, очень. Я её понимаю, сильно оптимизирует процесс и швартовки, и сброса рабочих групп на объект.... Так вот! По поводу оружия. Теперь же вся схема гораздо более ёмкой получается! ... мало того прорисовываются дополнительные возможности в плане энергообеспечения всей конструкции в целом... и решил не игнорировать эту идею! ... подумал. Вот, в самом деле! Орудия на шлюпах, вроде, и не нужны пока... – Когда “нужны” станут – поздно будет, – заметил Лузгин. – Что? – не понял Северцев. Рус тяжело вздохнул: – Ну, хорошо. Вот смотри: простая задачка на логику. Орудия не нужны – их нет. Всё вроде правильно, да? А вот представь ситуацию – орудия понадобились. А их нет! Так, когда их лучше сделать, “до” или “после”? – Э-э-э.... – Антош, не пугай меня! – чуть не взмолилась Джамбина, – “До”, конечно. “После” можно уже и не успеть – некому будет... хоть и зову этих злодеев милитаристами, но очевидные вещи, даже я понимаю.... Северцев странно посмотрел на Яну, потом тряхнул головой: – Ну, я и говорю: им же, десанту, даже сейчас – вот – в систему Сатурна лезть! А там пыли... ну, пыль – ладно. Но осколков всяких, обломков, просто каменюк носится без очевидных алгоритмов... уворачиваться от них замучаешься! Куда как проще, надёжнее и целесообразнее их просто сбить! Короче я Петрова подначил, мы парней собрали и наехали на оптиков! – Представляю, какая там битва была! – восхитилась Яна, она неожиданно ощутила прилив хорошего настроения, – Оптикам очевидно досталось! Северцев коротко, с достоинством, ей поклонился, продолжил: – А теперь серьёзно. Гразеры наши... – Гразеры? – переспросила Яна. – Ну да, а что? А... ага. Не привыкли просто. По сути то же устройство сжатия... э-э-э, ну пусть будет “светового” энергетического пучка. Те же лазеры, только частотное сжатие до гамма диапазона включительно. Представляете себе энергонасыщение пучка?! Формировать “истекающие”, так сказать, частоты дискретно оказалось не слишком перспективно... – Антош! – одёрнула его Джамбина, – Не увлекайся! – А? ... ага. Так вот... вы не поверите! Устройства эти восемь лет назад разрабатывались! Восемь! И, с тех пор этого оружия не касался никто. Бездельники! Ну, почти.... – Первым делом команду Лекса на них натравим! – проворчал Гай. Северцев непонимающе оглянулся, чуть нахмурился. – Не заостряйся, Антон, – привлёк его внимание Лузгин, – Что там с лазерами? – Как что?! – возмутился Северцев, – Очевидно – их серьёзно доработать можно! Даже по превоначальным прикидкам, карго габариты – срезать вдвое. Компановку, систему ориентации и наведения... ну, это мне подзатыльник... так, ладно. Никто не догадался орудия от реактора запитать! Как любое другое энергоёмкое оборудование.... В общем, это всё в расчётах пока. Но, без серьёзных потерь в ТТХ самих гразеров, и некритичном увеличении карго габаритов десантного шлюпа, вполне можно пару настоящих космических орудий на каждый кораблик смонтировать! О! Он победным взглядом окинул рубку, чуть выкатив глаза. Многозначительно так. Типа, оценили? Джамбина мстительно хмыкнула: – Так чего мелочиться, вчерашний день догонять? Сразу фазеры на шлюпы проектируйте! Все замолчали. Северцев задохнулся от неожиданности. Олсен опять поперхнулся, закашлялся. Лузгин изобразил восхищение и показал большой палец. – Растёшь! – заявил он Яне, – Добро пожаловать в команду, будешь главным милитаристом! Мы будем на тебя равняться. – Тьфу на тебя, – Яна показала ему язык. Северцев судорожно втянул воздух через сжатые зубы. Он несколько секунд изумлённо таращился на Джамбину, потом, наконец, выдохнул, и возмутился: – Но! это же.... Нет, постойте! там же.... – Что, – ехидно поинтересовалась она, – Фазер запитать от реактора тоже не догадались? Ни на шлюпах, ни на “Прайме”? Сейчас вспомню, как же там... м-м-м... комбинированная система энергопитания, вот! – Но! Погодите! – снова вскинулся Северцев. Потом внезапно насторожился, нахмурился, забормотал, – Так... локальный источник питания по любому необходим... так – да. Это надёжнее, и не только. Не стоит лишний раз основную систему перегружать... но в некоторых случаях... так, там система энерговодов... сброс излишков... в принципе на шлюпе можно предусмотреть не просто сброс, а утилизацию и переработку... как и на носителе... это мелочь конечно, особой роли не сыграет, но всё же... ладно, считать надо. Далее. Дублирование – это хорошо. Но энергоёмкость повышается прилично. Вибростойкость конструкции оказывается под большим вопросом, плюс нагрузка на реактор... хотя, нагрузку на реактор, можно попробовать оправдать, если цикл “утилизации” через соленоиды пустить. Но всё равно, одним реактором конструкцию прокормить сложно будет, а запасные схемы... – Что, – съязвила Яна, – Два реактора предусмотреть, вместо одного – тоже, не судьба? – Что?! – вытаращился Северцев, – Какие два реактора? Два энергетических каскада? Это уж точно “слишком”! Их же “кормить” надо! – Антон не выдержал и начал размахивать руками, – Даже если один на холостом ходу держать... но его же потом “разгонять”! Да какой смысл?! Это как минимум не рентабельно! Они же нас “сожрут”! И это минимум проблем! Затратность защитных и компенсационных систем возрастёт... может даже раза в три! если не больше.... Во имя чего это всё, зачем?! Вся система может “буксовать” начать! Надёжность снизится, будет влиять даже элементарная десинхронизация виброрежима – в этом случае её так просто не компенсируешь! Гораздо целесообразнее одно реакторное кольцо по мощности разогнать, даже за счёт увеличения МГП, всё равно компактнее двух получится. Тем более – там сложность силовых и энергетических коммуникаций перекрывает всю.... – А если реактор из строя выйдет? – поинтересовалась Яна, – Ну, мало ли? Прилетит метеоритик шальной, маленький? ... чпокнет тихонечко.... Северцев вскинулся: – Маленький? Тихонечко? У нас там система защиты, знаешь какая?! – Из вашей кинетической бабахалки прошибёте? Защиту? – Нет, ну ты сравниваешь! – Я не сравниваю. Я предлагаю не ловить вчерашний день. Учитесь мыслить космическими, а не планетарными масштабами. Там наверняка можно что-нибудь “пересортировать” и запрячь в одну связку два реактора. Тогда и фазер сможете на шлюп установить. Проблема, как всегда, между ушей под скальпом! – Джамбина немножко погордилась последней фразой, она её от Тимирязева слышала. Антон внезапно задумался, сник. Вцепился двумя пальцами в переносицу, ожесточённо потёр. Пробормотал что-то ещё, неразборчивое, хлопнул себя ладонью по лбу и отключил связь. Повисла неловкая пауза. – Фух, – наконец выдохнула Яна и браво смахнула чёлку со лба, – Знай наших! Не будет нас безнаказанно своими виброрежимами и энергокаскадами грузить! – Не очень понял, о чём вы говорили, – признался Гай, – Может, пояснишь? Нюансы, понимаешь, от понимания ускользнули. Яна обвела подозрительным взглядом их лица: – Вы что, не поняли о чём речь? – Если честно – нет, – ответила за всех Николь. – Ну, так, а чего вы от меня хотите? Я поняла ещё меньше. Надеялась – может, вы мне объясните. – Так! – сердито вскинулся Гай, но потом переглянулся с Кирком и они рассмеялись. Руслан, пряча лицо за ладонью, качал головой и мелко вздрагивал. – Хорошь ржать, мужики! Нам ещё реально понять предстоит, чем я его озадачила! Он того и гляди, дружка-подельника своего подпишет в тему. А Сеня... о-о-о, Сеня страшный человек! Достанется не только оптикам! Всем прилетит, к бабке не ходи! Неожиданно рассмеялся один из операторов: – “Комбинированная схема питания”! Надо же было такое придумать! – А что? – насторожилась Яна. – Да большей нелепости я в жизни не слышал! – Странно. Вот Антона зацепило. И крепко зацепило, судя по всему, – заметил Кирк. – Ну, так-то да, конечно так.... – Ладно... банда, – сказал, наконец, Гай, – Подождём чуток, может, созреет чего. Я подумаю немного, позже сам их потрясу по теме. Расколятся, никуда не денутся. Может и правда, получится интересное... – На помощь, если что – зови. Я – всегда! – откликнулась Джамбина. – На помощь? – Берсенев резковато обернулся к ней, взгляд стал жестким, – На помощь – запросто! Только на поводке и в наморднике! – он тут же примиряюще вскинул ладони, – Не сердись. Ты понимаешь, о чём я. Нечего физиков дразнить, они нам такого наваяют, не разгребём потом. И вообще, не шутки это. – Олег Тимирязев ещё говорил, – тоже посерьёзнел Олсен, – слишком хорошо у нас всё получается. Слишком гладко и весело. Надо плюху ждать, по закону подлости. Чует он что-то. Пока не знает – что именно. Я его чуйке доверяю, не раз выручала. – Реально, осторожней надо быть. Свобода – она обязывает! – добавил Руслан, – Ладно. Но со шлюпами мы так и не разобрались! Что... я снова с Антоном свяжусь? Даже не представляю, есть ли смысл? У него сейчас голова кипит, как гейзер, идеями фонтанирует. – Есть ли смысл – не знаю, – отозвался Гай, – Но, необходимость – точно есть. И не тянись рукой к уху, Рус! Давай реально попробуем к видеосвязи привыкнуть. – Погодите, – остановил их Кирк, – Куда спешите? Лекса не хватает... его мнения. – А в чём дело? – удивился Гай, – Думаю, не стоит его сейчас дёргать. – Северцев нам новую вводную по шлюпам дал. Мы её обработали? Вот то-то. Я так понял, есть возможность не только эти два модернизировать... – До полной неузнаваемости, – неожиданно съязвила Симон, – Чего уставились? Лекса вам не хватает? Я его заменю. Частично. Продолжайте. Кирк качнул головой, но продолжил: – ... но и прорисовываются две другие принципиальные модели. Более тяжелая, вооруженная... не знаю, как на счёт фазера, но пару лазеров команда Северцева точно установит на новую несущую основу – Антон сам сказал. И возможно ещё что-нибудь, помимо абордажных зацепов. Это уже хорошо. Под задачи, которые должен выполнять десантный шлюп – очень даже. Будет у нас практически полнофункциональный боевой кораблик. И третья версия. Облегчённая. Или взводная. Реально не задумывались, имеет смысл сразу всю роту в одно место гонять? – Возможно, – ответил Лузгин, – Но, скорее всего, далеко не всегда. Не так часто. Ты прав, Кирк, нечего пихать всю роту туда, где справится взвод. “Порожняком” же платформу гонять – слишком расточительно. Как там у классика? Экономика должна быть экономной? – Вот. Поэтому можно уменьшить тоннаж корабля. Или оборудовать дополнительный грузовой отсек, под полезный груз. К примеру, доставку производственного комплекса. На те же планетоиды. Плюс десяток пассажирских мест для монтажников и операторов, которые будут комплекс обслуживать. – Интересно получается, – заметил Гай, – Это можно не гонять сразу и буксир, и шлюп, там массы-то, у производственного комплекса.... Тем более буксир не швартовать! Это ж какие перспективы! – Гай опять вскочил, – Оцените, парни! Шлюп доставляет оборудование и работников на планетоид. Десант помогает в швартовке, установке и монтаже производственного и жилого комплексов. Тимирязев говорил – с ними весь процесс проходит быстрее в разы. И гораздо безопаснее для обслуживающего персонала. И это на Луне! Здесь же, у большинства “интересных” булыжников, вообще тяготения нет. Грубо говоря. Мы можем сколько угодно хорохориться, бравировать нашими парнями-каменщиками... вообще всей производственно-добывающей бригадой, но без специальной подготовки заставлять их на астероиды лезть... риск действительно неоправданно велик. Астероиды – не Луна. У первой роты, конечно подготовки ненамного больше, но уверен, они с этой ситуацией справятся. Им, как минимум, гораздо проще десантироваться на астероид и генератор локального тяготения запустить. До того, как кто-нибудь или что-нибудь в неконтролируемый дрейф по неосторожности отправится. В систему Сатурна... или ещё куда-нибудь. Да. А по окончании процесса, подойдёт буксир и заберёт. И всё и всех. И груз, и персонал. Красиво получается. Гай задумчиво сморщился и почесал над ухом. Потом вернулся на своё место. – Красиво? Странно, что вы не пытаетесь вместо полезного груза и персонала какую-нибудь бабахалку туда всунуть! – поддела Яна, – Вот это, по-вашему, точно было бы красиво! Милитарюги! – Идея хорошая, – оживился Лузгин, – Здорово, что она тебе в голову пришла, теперь точно, ты у нас главный милитарист, Ян. Желательно рассмотреть вариант именно орудийной платформы. Возможно, полностью автоматической. Или пилотируемой. Ударный крейсер мы конечно не получим на выходе. Но что-то типа эсминца – вполне. Или канонерской лодки. Неизвестно, какие перед нами задачи встанут, но и к такому повороту событий лучше оказаться готовыми. На всякий. Джамбина сначала хотела ответить, но вспомнила “простую задачку на логику”, и передумала. Гай снова встал. – Николь, скажи пожалуйста, буксир с работой орбитального заправщика справится? – Буксир? – переспросила Симон, – Нет. С высокой орбиты Сатурна он оба заправщика дотащит, вместе с грузом. Но, перевести с низкой орбиты “зачерпывания” на более высокую, орбиту ухода от планеты – нет. Специфика. – Понятно. Вопрос с заправщиками остаётся открытым. Теперь по шлюпам. Если я правильно понял твою мысль, Руслан, ты предлагаешь Северцеву разработать универсальную платформу, с возможностью подключения различных модульных блоков. Будь то грузовой трюм, дополнительная защитная система, орудийный комплекс, или десантная... пусть будет “гроздь”. Слово барабан мне не нравится в данном контексте. И грозди эти нужно отработать, скажем, на тридцать, шестьдесят и сто человек... к примеру. Так? Хорошо. Кто ещё-что может добавить? – Грозди эти можно просто наборными сделать, это не сложно технологически, – заявила Николь, – Сколько надо, столько и нашпилил на несущую конструкцию... до сотни капсул, к примеру. Их, конечно, тоже дорабатывать придётся. Уж делать конструкцию универсальной, так чего мелочиться. Это первое. Второе. Мы сейчас, с группой Леннокс, подняли имеющиеся материалы по шлюпам, прикинули, повертели так и сяк... в общем вот, черновая модель новой десантной платформы. То есть, шлюпа. Кстати – ничего принципиально нового, по сути – “Прайм” в миниатюре. С некоторыми нюансами. Чего лишний раз колесо изобретать.... Она высветлила свой монитор, развернула на ширину рук. На нём вращалось несколько трёхмерных чертежей, и тихонько доворчала: “чего бы нам сразу до этого не догадаться, а?!”. Николь окинула взглядом управленцев, оценила их реакцию, чуть сморщилась. – Не вникайте, – предложила она, – Я же в вашу социологию с логистикой не лезу? Итак, здесь черновая модель несущей базы... я имею в виду всё то, без чего данное устройство не имеет смысла: двигательная, энергетическая, локационная и защитная системы. Комплекс масс-компенсаторов встроен в каркас, естественно. Системы ориентационных трансформаций на импульсно-силовом принципе – так удобнее. Мы себе можем такое позволить даже в массогабаритах шлюпа. Вот. Представлен набросок возможных схем компоновки и трансформации. Удовлетворяющий нашим запросам... я и пилотов имею в виду. Всего четыре базовых модели. Определяйтесь, сколько нам таких устройств потребуется, и каких именно... на данный момент, учитывая наличие двух платформ под переделку, думаю можно собирать один аналог десантного шлюпа за сутки. Соответствующий новым ТХ, естественно. Кирк, что скажешь? – Скажу, – отозвался Кирк, из за своего монитора. Он уже прикидывал начерно логистические схемы, – По имеющимся у нас на данный момент ресурсам и производственным мощностям – да, осилим. Один такой кораблик за сутки – точно. Непонятно пока что там с орудиями, Антон вот только что говорил... – Без орудий пока естественно, – согласилась Николь, – Не знаю сколько времени и ресурсов потребуется на разработку и изготовление одной новой орудийной системы, это надо с Антоном решать... и, кстати, не представляю даже, кто этим заниматься будет, орудиями, я имею в виду. Я раньше этим не интересовалась, но только что краем глаза зацепила чертежи Северцева, те, что касались гразеров. Так по моему скромному разумению – оптикам там делать нечего. Всё опять свалится на банду Северцева-Петрова-Наумова, оружейникам тоже достанется... и стресс тестерам. И химикам, всему ассортименту. Думаю, про оптиков Антоша пошутил, вот в чём дело. Или мы его неправильно поняли. Уточнить бы этот момент, чтобы путаницы не вышло. – То есть, лазеры орудийные у нас не оптики разрабатывают? – уточнил Гай. – Ну, разве что, некоторые элементы энерговодов обеспечения. Возможно, ещё плотность сред накопителей они считали, ещё некоторые теоретические моменты, – отозвалась Симон, – Но основную работу, всё равно, энергетики, физики и оружейники делали. Просто это их профиль. И химики – эти всегда и везде, без них всё равно никак. Плюс – группа Северцева на контроле производственников и монтажников. Там накачка и фокусировка – по-любому, энергетическими полями осуществляется. Оптикам там делать почти нечего. Если для этого кабели использовать или, тем более, линзы оптические, орудие одноразовым получится... если получится в принципе, что сомнительно. – Так я не поняла, – удивилась Джамбина, – Чем у нас оптики тогда занимаются? – Как чем? Разводка корабельных информационных коммуникаций, оптические системы... трёхмерные интерактивные картинки на внутренней поверхности забрала наших скафандров по волшебству появляются? Системы визуализации... думаете информацию с ЛАКов мы напрямую воспринимать способны? Мониторы наши опять же, – Николь толкнула стопой голографическую панель, и она выплыла на середину пилотажной рубки, – Хватает у них работы. Вот, можете эту модель Северцеву передать. Буквально, через экран, руками. Ну, вы видели, как это делается. Странно, что раньше этим не пользовались. – Вот, Антоха, злодей! Не зря я его разыграла! – Ты-то, Яна, может и разыграла, – нахмурился Берсенев, – А вот оптиков он, получается, практически подставил! Я вообще первый раз с такими гнилыми шутками у нас в команде сталкиваюсь. Не нравится мне это. Не понимаю, чего это вдруг Антон учудил. – Да ладно, – вмешался Руслан, – Не со зла он, поверь, Гай. Сам не понял, что сделал. Он возможно, и не над оптиками, а над оптикой в принципе пошутил. Лазеры-то, изначально – уделом оптиков были. Ну и, сам над собой, за компанию, поглумился чуток. Поэтому мы и поняли его неправильно. Но всё равно, я Лекса озадачу, пусть лёгкое внушение проведёт – такие моменты в разговоре уточнять надо. Или тоненько разыграет в ответ, чтоб больше неповадно было такие неточности в высказываниях допускать. Шутки-шутками.... – Ладно, – Гай махнул рукой, – Принято. По новым шлюпам. Сколько новых устройств сможет нести “Прайм”? – Думаю – шесть. Но, на всякий случай, рассчитывайте на пять. Мало ли чего я не учла, – ответила Николь. Она ещё раз пробежала глазами сводные характеристики систем, – По карго габаритам и доступным разъёмам – шесть получается. Увеличится расход рабочего тела из-за массоизмещения... но не критично. В крайнем случае, имея такие устройства, в системе Экспертизы заправимся – нет проблем. – Ты хочешь сказать, – удивился Руслан, – Они в состоянии модульные заправщики заменить? – Да. Такую возможность мы, с Синди, попробовали заложить. По ТХ, получается – могут. Я разве не сказала? Посмотрим, как группа Северцева отреагирует. Но, на самом деле, там ничего принципиально нового в технологическом плане, как я уже говорила. Просто перекомпановка, и подгонка под конкретные задачи – работа для инженеров и стресстестеров. Вряд ли что-то критичное всплывёт. Они с этим быстро справятся. С орудиями наверняка сложнее будет. Другое дело – заправщики. Угораздило же столько времени и ресурсов потратить на этот высокотехнологичный хлам! – Высокотехнологичный? Хлам? Не стыкуется, – заметил Кирк. – Вполне стыкуется, – возразила Николь, – Задача, какая стояла? Дозаправить “Прайм”. Желательно больше одного раза. К проблеме инженеры подошли узко и однобоко. Или им некорректно сформулировали условие задачи – это более верно. Что заказывали, то и получили, на самом деле. Просто отсюда, скажем так, из космоса, многие вещи видятся и осознаются совершенно по-другому. Ну, не сообразили сразу, что способностей к трансформации и мощностей, заложенных в десантную платформу, более чем достаточно, чтобы вытянуть полный бак с низкой орбиты. К тому же платформы позже заправщиков проектировались. А с системой “абордажных зацепов”, что предложила Йенч, ещё позже, как вы понимаете, это становится вполне реальным. Даже с Юпитера, не то, что с Сатурна. Если у планеты окажется более мощное поле тяготения, чем у Юпитера – нет, не получится. Сами цистерны на это не рассчитаны. Порвёт их. А так – пожалуйста. Проработать системы креплений под зацепы, конструкционно перенести в цистерны системы закачки, сжижения и кристаллизации газов и всё. Нет проблем... в теории. Много места они не займут. Как я уже сказала, посмотрим, что группа Северцева скажет. Заказывайте – время не ждёт. – Хорошо, я связываюсь ещё раз, – отозвался Руслан, – Объём и смысл задачи уяснил. Осталось до Антона их донести. И сроки исполнения заказа. Вопрос: его наезд на оптиков упоминать? – Краешком, аккуратно – можно, по ситуации если. Но – не акцентируй, – предложил Гай, – Просто поинтересуйся, чем ему оптики не угодили. И Петрову, в том числе. Но, всё равно, новую группу Лекса этим вопросом в первую очередь озадачим, надо же им с чего-то начинать. Неконструктивных трений между научными группами допускать в принципе нельзя. Сомневаюсь, что там серьёзная проблема, но всё же. Пусть покопаются там, для начала. Руслан развернул свой монитор шире, дотянулся рукой, подвинул ближе чертежи-наброски Симон-Леннокс. Утопил пальцы в сенсоре вызова. Северцев откликнулся только минуты через две. Нестриженые вихры стояли дыбом, взгляд хаотично метался туда-сюда ещё секунд десять, прежде чем сфокусировался на Руслане. В глазах инженера появился немой вопрос. – Здравствуй ещё раз, Антон. – А-а, ага, привет. Чего хотел? – за его спиной маячили взбудораженные лица парней инженерной группы. Они до такой степени “укутались” голограммами с объёмными чертежами и расчётами, что казались “утонувшими”. Чертежи и формулы, под их руками, словно жили своей жизнью. – Кипит работа!? Я по поводу шлюпов, дружище. Если помнишь, мы не закончили. – А-а... это..., – Северцев стрельнул на голограммы чертежей глазами, снова повернулся к экрану связи и с силой потёр двумя руками голову. Между пальцев проскочил статический разряд, шевелюра стала объёмнее. Северцев ругнулся, помянул оптиков. – Рус, ты уверен, что это срочно? Может позже? Его взгляд блуждал по голограмме командной рубки ни за что не цепляясь и постоянно соскальзывал на чертежи от которых его оторвал вызов связи. Лузгин сунул руку через монитор, развернул вширь голограмму рубки перед глазами Северцева и акцентировал фокус на себя. Николь хмыкнула. – Антон!? Я здесь. Ответь мне. Насколько позже и почему? Аргументируй. Антон по инерции попытался подстроить ракурс камеры, но застеснялся и передумал. – Ну-у-у.... Тут сейчас так всё закрутилось... – он заглянул в пилотажную рубку Руслану через плечо, нашёл глазами Яну и непроизвольно отшатнулся обратно, – Понимаешь, Рус... у нас тут революция в концептуальном понимании конструкции и функционала космических кораблей в принципе. Петров пока не в курсе – мы ему ещё ничего не передавали. Сырой материал отдавать, понимаешь, не наша тема. – Всё так серьёзно? – насторожился Лузгин. – И неожиданно! – подтвердил Северцев. Он ещё раз опасливо взглянул на Яну, дёрнул в её сторону рукой, снизил тон, почти прошептал, – Как она это нашла? Рассчитала возможность? ... Не понимаю! Но! “Прайм” – можно перестраивать! – Стоп! – вмешался Берсенев, – Остыньте парни! Эту затею отложить придётся, потому, что “Прайм” мы перестраивать не будем. И точка. – Отложить! – возмутился Северцев, – Да вы не понимаете! Открываются такие перспективы! Пренебрегать ими – преступно! – Ещё раз – стоп! Охолони, Антон, – поддержал Руслан, – Скажи, для начала, сколько займёт времени переделка-модернизация, и, насколько это действительно срочно?! – Срочно? – спохватился Северцев, – Ну, не знаю.... Двухкаскадная база с новым принципом трансформации и сопряжения элементов потребует новых характеристик прочности – устойчивости к перегрузкам и вибростойкости конструкции в целом. Последнее очень важно! Соответственно – новые конструкционные решения и композиты. Исходя из имеющихся материалов, в целом мы рассчитаем конструкцию за месяц... большинство необходимых наработок присутствуют, оказывается, в запасе! – он снова снизил тон почти до шёпота, – Мы все... понимаешь, все... теоретики фиговы, рядом, вокруг да около несколько лет бродили. И никто ничего не видел! Стыдоба-а-а.... – Антош, можешь не шептать, – заявила Николь, не отрываясь от своего монитора, – Мы всё равно тебя все слышим.... Северцев передёрнул плечами, перешёл на нормальный тон: – Короче, новые композиты для этого не критичны, как я уже сказал – корабль можно перестроить и с имеющимися материалами. Но, чтобы не ловить вчерашний день, – он метнул благоговейный взгляд на Яну, – Лучше будет сразу сработать на перспективу. Парни! Перспективы открываются потрясающие! К примеру... возможно вас это заинтересует, склонит, так сказать, чашу весов.... – Ну, не тяни! – не выдержала Джамбина. – Просчитывается принципиальная возможность новых систем защиты! – выпалил Северцев, и принялся “ковать, не отходя от кассы”, – От ракет и лазеров защищаться умеем? – да. Защита от кинетических типов орудий не столь эффективна – но есть, как и возможность их улучшать. И защиту, и орудия, – он вздёрнул вверх указательный палец, – А от фазовых амплификаторов толковых систем защиты и нет! Фазер есть – защиты нет. По-факту. Но! Теперь появится возможность начать работы в этом направлении! Даже не возможность – возможности! Перспективы! – О-как! – не выдержал Берсенев. – Да ты, оказывается, дипломат, Антоша, – пробормотал Лузгин и бросил странный взгляд на Джамбину, – Умеете вы разыграть товарища, сударыня! Вот так вот, шутя, хлоп, и новое направление развития нарисовалось! Яна скроила непонимающую рожицу, типа: “Не виноватая я – он первый начал”! Потом приосанилась, поправила руками грудь и приняла победный вид, из серии – знай наших! Антон непонимающе скривился, наблюдая их пикировку, но сбиться с темы пожелал не сразу: – Вы не представляете, какие открываются перспективы! ... Точнее, конечно, может быть и представляете... по крайней мере, некоторые... – он внезапно замолчал и неожиданно одарил Джамбину откровенным, чисто мужским взглядом. Яна не растерялась и отправила ему воздушный поцелуй. Гай вздёрнул бровь, глядя на них, но ничего по этому поводу не сказал. Обратился к Олсену: – Кирк, твоё мнение? – Я не согласен. Антош, скажи, в перспективе только новые системы защиты? Или ещё что-то есть? – Да я же говорю! Полностью функционал корабля изменить можно. Полностью! Точные показатели не приведу пока, возможность просматривается только теоретически естественно. Но, мы тут, с парнями, уже основные осевые расчёты прикинули и, могу с уверенностью заявить, большую часть этих теорий мы в жизнь воплотим, так или иначе. Новый корабль будет в разы сильнее, быстрее, защищённее, с большими возможностями. В разы, понимаете! Это не преувеличение! Мелькает возможность установки дополнительных орудийных систем, их качественное улучшение, новые системы защиты, дополнительное оборудование.... – Стоп, – оборвал его Кирк, – Твой восторг понятен, но ты уже повторяешься. По времени сориентируй, как быстро вы сможете дать первые результаты? Так, чтоб ощутимо было. – Парни, ну вы запрашиваете! Это же новое направление... развития! Не побоюсь этого слова. Тут торопиться нельзя. Необходимо тщательно всё в теории просчитать, провести исследования, экспериментальную базу подготовить. Тут... – Именно, Антон, – снова перебил Кирк, – Поэтому не будем спешить. Сначала решим насущные проблемы. Новые идеи можно разбросать по научным группам, но выделять на них больше десяти процентов интеллектуального ресурса нельзя. Пока! Не ерепенься! Это только пока. Давай решим вопрос с производственно-исследовательской базой, материальными запасами, подготовкой персонала. Придём в новую звёздную систему, наладим быт и снабжение ресурсами. И – вперёд! Начинайте новое направление! Мы будем вам помогать всем, чем сможем. Это понятно, надеюсь? – Понятно, – Северцев уронил голову, – Всё правильно, извините. Чем быстрее базу подготовим, тем быстрее за новое направление возьмёмся. Я пока вообще эту идею придержу. Подумаешь, несколько недель. Максимум пару-тройку месяцев. Ну, может чуть больше. Подождём, – он неожиданно опять бросил на Яну плотоядный взгляд, – Итак, что там? Шлюпы? – Да, держи, – Кирк встал, сделал шаг к голограмме с чертежами шлюпов и одной рукой отправил их через экран Северцеву, – Посмотри, что скажешь? Инженер хмыкнул, покрутил наброски перед глазами. Снова провёл рукой по волосам. Словил статический разряд в палец, чертыхнулся, помянул оптиков, покосился на Кирка, на Руслана. – Ну, что скажу... всё гениальное просто. Стыдно, что мы сами до этого не додумались, надо же нам было начать заново велосипед изобретать! ... да ещё кривой! Хорошо, что не вышло... с “велосипедом”. Это вам Йенч с Зеленцовой подогнали? – Нет. Это вам подарок от пилотажной группы. – Николь? – Антон оторвался от проекта, бросил взгляд на Симон, – Благодарю тебя и твоих девчат. Парни, нам тут доработать... ну, на час – максимум. Надо же! Всё просто оказывается... как мы сами до этого не дошли, раньше? Основные наработки же в запасе! ... всего-то и надо их в одну идею связать! Короче, через часик свяжемся, вы нам конкретизируете условия задачи. И, думаю, часов через пятнадцать, можете новое устройство уже в готовом виде принимать. К использованию, так сказать. Старые платформы к переделке можно забрать? Они ж теперь не нужны будут. – Ты, пятнадцать часов на готовность, с переделкой берёшь? – уточнил Гай. – Нет. С ноля, из имеющихся запасов. Что там с переделкой будет – неясно, смотреть надо. Дело в том, что новое изделие получается гораздо технологичнее, к тому же. Его гораздо проще и быстрее произвести – хоть в серию запускай... кхм, да. Мы вам четыре платформы сделаем, без орудий пока... – он запнулся, задумался, – Так, стоп. Нужно способ хранения десантных капсул на борту “Прайма” предусмотреть, и систему перезарядки платформ капсулами... впрочем, как и базирование платформ, то есть новых систем – шлюпов, на борту корабля... да, пожалуй, шлюп – более пдходящее название. Всё, пора к новому понятию привыкать! Это, пару десантных платформ можно было на рельсовой системе спуска держать. Со шлюпами такой номер не пройдёт... в том смысле, что там уже система гнездового базирования актуальность приобретает, а это серьёзный шаг вперёд! Слав, слышал? Твоя идея, вот вы и займитесь. Откапывайте заначки, вы этот момент давно прорабатывали, тайком, сверхурочно – думали я не знаю? Наивные, в следующий раз по ушам за это получите, если снова начнёте в шпионов играть... молодцы вы, короче. Лови, вот, – он рукой перекинул чертежи кому-то из своих, – Вот под эту “красоту” нам нужно вашу идею подогнать. Как скоро справитесь? Один из инженеров перехватил чертежи, развернул перед собой в куб метра на полтора. Потом пошуровал внутри руками, вскрыл прикреплённый файл спецификаций, вчитался, хмыкнул, вытянул, как фокусник из рукава, что-то своё и добавил в информационный блок. Тут же подошёл другой, тоже полез руками в чертёж и тоже что-то “докинул”. Внешний вид конструкций на чертежах при этом практически “не пострадал”, разве что описания стали более “густыми и пышными”. Они пошептались немного, потом разобрали чертёж на “запчасти”, и раскидали фрагменты по группам. – Надо же! – удивился Кирк, – Не знал, что у вас чертежи эти многослойные, Николь. Как ловко они на составляющие фрагментируются! – Лихо! – поддакнула Джамбина. – Молчите, – буркнула сквозь зубы Симон, – Хотела бы сказать, что сама об этом не знала, но совесть не позволит. На самом деле это и не чертёж в прямом смысле слова, а так, наброски, план-схема. Ни этапирования, ни деталировки, ни внятно разложенного техпроцесса. Так... набор пожеланий. Был. До тех пор, пока эти кудесники его руками не потрогали. Олсен неожиданно поперхнулся, снова чуть не закашлялся. Лузгин обернулся, вязко хлопнул его ладонью по хребту: – Дружище, что с тобой? Ты не заболел ли часом? Смотри, медиков на тебя натравлю! – Да не! – отмахнулся Кирк, – Просто иногда прорезается дурацкий рефлекс – сглатывать на резком вдохе, вот и... Это от удивления и острого приступа досады. Избавлюсь я от него, от рефлекса этого. Просто технари наши постоянно сюрпризят.... – Причём здесь досада? – насторожился Руслан. – Да ты посмотри! – Кирк неопределённо ткнул пальцем в окно связи, – За что не возьмись – а у них – хлоп! – два-три десятка наработок в запасе. Уже есть. Готовые! почти.... Какие-нибудь идеи, рацпредложения – как минимум, а то и сформированные инженерные проекты, с решениями чуть ли не в материалах! – И что? Причём здесь досада? – Да при том, что “в запасе”, а не “в работе”! Для направления их мыслительных процессов в нужное русло и создание адекватного решения проблемы в целом, им... инженерам! как там Северцев сам только что говорил? – им “лечебный пендель” необходим! Выданный капралом отделения десантуры! Осознай ситуацию – это вообще не простительно... особенно нам, как управленцам. Ну, или, вот – сборником совместных пожеланий пилотов, в качестве разновидности лечебного пенделя. Это ещё ладно. Но вот скажи... ладно – мы в этом не очень разбираемся, – Кирк немного замялся, но нашёл в себе силы продолжить, – Ты вот просто посмотри на эти десантные платформы! Ну бред же полнейший, если с “новым” проектом сравнивать; я не спец – но это в глаза бросается. А он, проект этот новый – у них в запасе лежит! Так вот, меня аж коробит, когда я пытаюсь понять: почему, в результате появилось вот это! – он указал на изображение действующих платформ, – А нормальный проект пошёл “в запас”?! Кирк ткнул пальцем в копии новых чертежей и коротко, глухо рыкнул. – Ну, как? почему так получается?! Почему реализовалась эта нелепость вместо нормального проекта? Ведь, по сути, он был уже готов! Нам жизненно необходимо научиться влиять на подобные ситуации! Сам знаешь, мы не можем позволить себе подобное разбазаривание интеллектуального ресурса... – Понял, о чём ты, – перебил Лузгин, – Но не переживай, решится ситуация. В нашу пользу – научимся интеллектуальный ресурс “не разбазаривать”, как ты говоришь. Правда – скоро решится. – Ситуация? Сама? Сама решиться? – Ну-у, не совсем прям “сама”... – протянул Руслан. Кирк бросил на друга внимательный взгляд и заметно успокоился. Буркнул только: ” ... а-а, ну тогда ладно”. Северцев, наконец снова повернулся к окну связи: – Парни, мы тут подумаем, порешаем вопросик, как только оформим до удобоваримого состояния, это час примерно, сразу свяжемся, уточним детали. Если за час не справимся – мы вас известим. У вас ещё что-то есть? – Рус, у тебя? – спросил Берсенев. – Два вопроса, – отозвался Лузгин, – Когда орудия на шлюпы сможете поставить? – Так, орудия... – протянул Северцев, – Фазер – сразу нет. Пока. Со временем – это, скорее всего, реально. Месяца три-четыре на это уйдёт минимум, а то и больше. Это только на подготовку теоретической базы и физико-математическую модель. За это время что-то одно к другому подгоним, либо орудие под шлюп, либо шлюп под орудие, в теории, повторюсь, на чертежах... сами понимаете, там нюансов много, их упускать – себе дороже, плюс нужно потенциал развития устройства предусмотреть. Нет? долго.... Значит, ограничимся пока лазерами. Потому что ни ракетную установку, ни кинетический бластер мы на шлюп не запихаем при всём желании. Может потом когда-нибудь... и то, вряд ли. – Почему, прикинь в двух словах, – попросил Кирк. – Боезапас по массогабариту больше шлюпа. Сам знаешь, космос накладывает свои ограничения... ну, в смысле, к примеру... вот боезапас бластера меньше пятидесяти тысяч снарядов – просто смысла не имеет, сам понимаешь. Да и тех пятидесяти тысяч ему на несколько секунд работы. Достаточно веское обоснование? – Увы, более чем. – Согласен – жаль. Вот освободимся немного – и над этим подумаем. Или, что более вероятно, нам реально приспичит, как с ЛАКами, и мы эти типы орудий просто в план на усовершенствование внесём. И будем реально эффективность поднимать, ну-там, за счёт прицельной точности... кое-какие наработки в этом направлении уже есть: матричные целезахваты, сопряжение реагирующих систем, унификация подачи питания. Механика трансформации – по-моему вообще тема неисчерпаемая, каждый раз что-то новое, более “гладкое”, удаётся “наковырять”, что называется “только влезь посмотреть”, обязательно наткнёшься. Всё это качественно повышает эффективность орудия без “лобовых” решений. Там есть, где разгуляться. – Что за лобовые решения? Конкретизируй. И привяжи к шлюпам, – попросил Гай. – Лобовые? – переспросил Северцев, – Те, которые напрашиваются дилетанту в первую очередь: усиление разряда на стартовый импульс, усиление заряда в снаряде... вообще, если хотите, я вам список направлений для возможных модернизаций орудия сброшу. Там с полсотни позиций только по направлениям. Да. Что касается возможности вооружить такими системами шлюпы... там список доработок ещё увеличится. Однозначно придётся либо уменьшать габариты орудия, снаряда... в общем понятно – орудие и носитель по МГП и ТТХ одно-к-одному подгонять. Более вероятно, “бить” придётся по всем направлениям сразу, и действительно, заниматься этим видом вооружений более плотно. Перспективы намечаются нешуточные... именно для этого типа вооружений. Тут, если честно, меня жадность одолевает – всё самому хочется сделать. Но – признаюсь: нам самим, как минимум времени на целостную разработку проекта не хватит, одной группой не справимся, придётся делиться с кем-нибудь. Тема, кстати, интереснейшая. Так что продумайте целесообразность формирования отдельной ведущей группы по проекту. Все остальные разработчики, естесственно, так же к теме “приложатся”, как обычно. Тут все комплиментарные направления получат свои бонусы от базовой разработки, мы по-любому в выигрыше. Однозначно утверждать, возможности нет, конечно, но! Некоторые оружейники считают этот вид вооружений наиболее перспективным, и... Семён Михалыч, между прочим, этим вопросом последнее время сильно “болеет”. Говорит, Лекс ему такое “поле непаханое” для теоретической разработки подбросил, что он его простил почти совсем.... Да, кстати, вопрос. У нас сейчас ЛАКи в капитальной переработке. Что-то притормозить придётся. Вопрос – что. Выбирайте: ЛАКи, шлюпы, лазеры. – Нет тут вопроса, – ответил Гай, переглянувшись с парнями, – Шлюпы – первостепенная задача, на данный момент. Если мы в течение суток сможем первый перерабатывающий комплекс запустить на ближайшем “вкусном” планетоиде – честь нам всем и хвала. И дополнительные, крайне необходимые ресурсы, в качестве бонуса, для счастья. Но шлюпы, всё-таки, вооружить надо. – Ну, и хорошо, – согласился Северцев, – Мы забираем “старую” платформу. Обе. И буксиры. По их поводу тоже пара толковых предложений есть, простеньких, но приятных. Пилоты покатают идею новых шлюпов на симуляторах пока. Попробуют в разных режимах, в работе. Возможно, вскроются недочёты. Вам есть чем занять персонал? – Найдём, – ответил Руслан. – Ну и прекрасно. А через пятнадцать часов получите первый нормальный кораблик. Остальные с интервалом часов в десять, в среднем. Берите их, развозите перерабатывающие комплексы. Устанавливайте. Запускайте. Где-то, примерно по окончании третьих суток, мы установим на один из них первую пару гразеров. Ну... пока прогноз именно такой, что-то конкретное обещать, даже в этой ситуации, сложно. Остальные шлюпы оборудуем по мере поступления ресурса от добывающих комплексов. Честно говоря, к этому времени, наши запасы просто закончатся. Не забывайте, нам ещё ЛАКи дорабатывать. Плюс, Петров настаивает на автоматической стационарной платформе ниже эклиптики Сатурна. – Не понял? – Гай переглянулся с парнями, нашёл недоумённые взгляды Джамбиной и Симон, которая по этому поводу снова сдвинула вбок монитор, – Что за автоматическая станция? Нас он, по привычке, забыл в курс дела ввести! – Да, нехорошая привычка, – согласился Северцев, – По возможности, помогу ему от неё избавиться. Если получится. А по поводу станции возле Сатурна... по сути, Семён задумал просто сверхмощный автономный ЛАК. По нашим сегодняшним понятиям – сверхмощный. Немаловажное, увы, уточнение. Тем не менее, он даст возможность не только изучать “Солнечную систему в Галактике” более подробно, и специфику силовых взаимодействий с обратной стороны Системы, в том числе... в первую очередь. Нам это нужно, реально. Поверьте. – Настолько нужно, что без этой информации мы обойтись не сможем? – Сложно сказать. Мы много без чего можем обойтись, в том числе и без космических переходов, в принципе. Что нам, на Земле голодно было? Вон, немного нашу “кожу” переработать, и продать как костюм для вирт погружений... куда как лучше действующих на сегодняшний день капсул! Нам всем до конца жизни хватило бы денег на личном тропическом острове балду гонять, может быть и каждому.... – Понятно, Антош, не продолжай. Что там ещё, кроме изучения Солнечной системы? – Наблюдение за Землёй, чуть ли не в режиме реального времени, – заявил Северцев с постной рожей, – И, соответственно, связь с этой станцией... тоже, практически, без временной задержки... из системы Экспертизы!!! В теории. Ох, ну и рожи у вас, парни! Аж завидно! Не ожидали? ... люблю делать сюрпризы! Думаю, с теорией команда Петрова разберётся. Инженерное решение конструкции с моей команды, реализация проекта, как обычно, с Наумова. Схема привычная – справимся. Как только Семён теоретическую базу подготовит. А, раз он об этом в принципе заговорил, значит – уже практически все рассчёты закончил, и экспериментально подтвердил. Поэтому – межзвёздная связь у нас, считайте, есть. Кстати. Хотите – верьте, хотите – не верьте, но реальное подтверждение теоретических выкладок Семён получил, загнав шлюпы под линзу Колычева. Он уже пожаловался мне, что вы его за это шпыняли. Мне кажется, зря вы его так... может, именно поэтому он вас избегает? – Знаешь, что, Антоша! ... – Джамбина даже встала с места. – Ответь на простой вопрос, – перебил её Гай, – Какова была вероятность погибнуть у экипажей шлюпов? А, Антон? Чего замер? Отвечай! Северцев стиснул челюсти так, что проступили желваки. Он несколько секунд угрюмо смотрел с экрана, потом выдавил ответ: – На тот момент, вероятность смертельного исхода была неопределима. В принципе. – Вот теперь и решай, прав ты, или нет, поддерживая подобные выходки Петрова. – Э-нет! – вмешался Лузгин, – Погоди, Гай! Это, всё ещё, не даёт ему права определять степень своей компетентности в данном вопросе! Ты, Антон, сначала женись, заведи детей. Желательно – больше двух... то-есть – обязательно больше двух. Вырасти, воспитай. Вот тогда и будешь принимать решения подобного уровня. Когда поймёшь каково это – численность популяции увеличивать и человеческий ресурс восполнять! Понял, о чём я? Вы там все почти бобылями сидите, в своих лабораториях. Ты хоть раз сделал попытку зачать ребёнка? А? Молчишь? Ну, ещё бы! Женщину уговорить гораздо труднее, чем чертежи! Размножаться за вас кто будет? – Руслан обличающе ткнул в него пальцем, – Нас всего около четырёх тысяч. Осознал уровень ответственности? Некому за нас это делать. Некому! Хочешь ты этого, или нет, но, продолжить свой род – обязанность каждого члена экспедиции. – Ты тоже не женат, – вяло огрызнулся Северцев. – Не перетыкивайся. Ситуации это не меняет. К тому же – у нас разница в возрасте. Двенадцать лет. У меня ещё есть время. А тебе – реально стоит заняться вопросом вплотную, не откладывая на потом. И не только тебе, естественно. Всем вам, холостым. И нам. – Когда?! – возмутился инженер, – У нас времени нет! – У всех – времени нет, – сказала Яна, – И не будет никогда, при подобном подходе к делу. Ровно до тех пор, пока сам не поймёшь, что за тебя твой род – никто не продолжит. Вдумайся, Антон, слово “продолжать” однокоренное со словами “должен”, “долг”. Ты – должен. Самому себе, но – должен. Потомкам своим. И предкам. – Вся разница между нами в том, что кто-то это осознаёт. А некоторые проявляют трусость, недостойную мужчины, и прячутся за недостатком времени, отсутствием условий... да за чем угодно. Банально маскируя душевную слабость, собственную несостоятельность, лень. – Осознаешь, захочешь – найдёшь и время, и возможность, – добавил Кирк, – Гораздо труднее собственные недостатки перебороть. В этом и заключается человеческая слабость. Осознал? Или мне специально для тебя твои недостатки перечислить? Которые мешают тебе семью завести? Сам понимаешь, просто зачать ребёнка, так, лишь бы случилось, совершенно не мужской поступок. Воспитывать – кто будет? Подобную ответственность мужчина не имеет права перекладывать на чужие плечи. Поэтому – любимая и любящая тебя женщина, семья, дети. Больше двух. Руслан прав, кого как, но вот тебя действительно “сроки” поджимают. Возраст. Северцев подавленно молчал несколько секунд. Потом понял, что отмолчаться не получится. Вся команда управленцев упрямо сверлила его взглядами. – Ну, чего вы на меня напали? Трясите Петрова! Он ещё старше... – Сеню не трогай, – вступилась Джамбина, – Сеня случай особый. Хотя... тут бабка надвое сказала. Дамские пятьдесят процентов, как Руслан обычно говорит. Дай срок, прижмёт его кто-нибудь из девчат – не отвертится. Влюбится и окажется за женой, проморгаться не успеет. – В меня, что-то, никто влюбляться не спешит, – проворчал инженер, – Кто-то говорил, что у нас в команде женщин больше, чем мужчин? Ни одной на расстоянии вытянутой руки уже полгода не видел. Что молчите? Получили?! – Ответственности с тебя это не снимает! – надавил Кирк, – Ты сам, что для этого сделал? Дай тебе волю, ты и спать в своей лаборатории будешь. Урывками. И хватит об этом. Пустой разговор. Пока внутри человека потребность продолжить род не проснётся, его пинать бесполезно. Единственное могу сказать тебе, Антон. Нормальному, взрослому мужчине, пренебрегать этими обязанностями – просто стыдно. Нет женщин на расстоянии вытянутой руки? Так сделай пару шагов! Поищи чуть дальше! Нечего на звёздных принцесс надеяться и десантниц у нас сманивать. Сам давай, шевелись, ногами, головой, сердцем! Хватит отлынивать. – В план разработок себе это внеси, – ехидно подсказала Джамбина, – Первый шаг проще сделать будет. А там втянешься – понравится! Я тебе обещаю.... Она, неожиданно для себя, снова наткнулась на горячий, жадный взгляд Антона. Но больше посылать ему воздушных поцелуев не стала. Воздержалась. – Так, ладно. Что там по модернизации и постройке ЛАКов, – вернул всех к действительности Берсенев, – Меня сроки интересуют, Антон. Когда модернизируете корабельный, и сколько времени вам надо на постройку станции... Рус, это был второй вопрос? Лузгин коротко кивнул. Северцев встряхнулся, мотнул головой. Провёл ладонью по вспотевшему лбу, но перестроился на деловую нить разговора, практически сразу: – Примерно, через две недели введём в строй новый ЛАК на “Прайме”, – ответил он, – Быстрее не получится – там некоторые моменты отдельно тестировать придётся. Так – да. Дальше, по накатанной, что называется, недели три, месяц – и смонтируем базу под станцию. Основные несущие блоки поставим в серию сразу после новых шлюпов, чтобы производственные мощности не простаивали. Там на самом деле, ничего сложного нет. Все технологии отработаны давно. И можно будет начинать монтаж каркаса под станцию. Нюансы “добьём”, обкатаем при модернизации корабельного ЛАКа. Чтобы во время постройки станции на ерунде “не спотыкаться”. Остаётся... что-там? Сборка, по факту, блочная. Плюс неделя на отладку и запуск. Я так понял, вопрос станции межзвёздной связи уже решён, к взаимному удовольствию. Лишь бы ресурсов хватило. Но возможность обеспечить нас ресурсами мы вам предоставим полностью часов через сто двадцать, сто сорок. Я имею в виду – все шесть модернизированных и вооруженных шлюпов. Не сразу, постепенно, по одному – как договаривались. Работаем? – Да, – ответил Гай, – Только шутки-шутками, но спать, хотя бы, не забывайте! Не заставляйте вас проверять. – Да нет, нормально всё, – отмахнулся Северцев, – С этим не шутим, серьёзно. Медицинский контроль индивидуальный, переработок не допускаем. Как только, так сразу пинком на отдых. И чтоб не меньше семи часов. График работ – сменный. Согласовали уже. Катя Фирсова помогла, толковая девочка. Не нарадуюсь на неё. Всё, отключаюсь. До связи. Антон махнул рукой, отвернулся. Голограмма связи с инженерной группой сжалась в точку и погасла. – Так. Вкратце накидали план действий. Кто что хочет добавить? – Я хочу, – сказала Николь, – Вы про Йенч забыли? Кто-то собирался ей взвод формировать? Я, почему об этом заговорила: согласовала тут с Синди, с её командой пилотов... короче – пилотов у нас мало. Уже через пару суток, количество пилотируемых кораблей превысит количество пилотажных групп. Я так полагаю, Тимирязев не просто для Йенч отдельный взвод сформирует. Он, скорее всего роту на три-пять взводов разобьёт, может и не сразу. Но – по количеству шлюпов. А пилотажных групп у нас – всего четыре, на данный момент. При этом моя группа априори ответственна за “Прайм”. Итого три. Так что – выкручивайтесь. Олсен сдавленно застонал. – Ох, ну и рожи у вас парни, опять! Честное слово, не удержусь – скриншот! Ха-ха. – Да как так получается-то! – взвыл Кирк, – Ещё час назад у нас был избыток пилотажных групп! Готовили, ведь, с запасом! – Мало нас, мало! – проворчал Руслан, – Людей категорически не хватает! – Молчи дружище, – буркнул Гай, – Сам знаешь – последних адекватных с Земли выгребли. Со всего континента собирали! Разве что до других континентов не дотянулись! – А толку? – Лузгин даже вскочил, – Что? Азиатов, африканцев вербовать? Так бессмысленно это – менталитет! Нет, ну-у... если бы кто-то из них в космос захотел... или, на крайний случай, искренне не считал, что ему там делать нечего. – Ну почему же? – возразил Кирк, – Азиатский кластер вполне активно на орбиту лез, до недавнего времени. Только с Лунными программами у них что-то не заладилось. Что именно не понятно – они таинственные, секретные все из себя, примерно так – до блеска. Если помните, мы им ещё помочь пытались, но куда там! Результат... сегодня постепенно они орбитальные поселения сворачивают, людей на планету возвращают. Тоже, не знаю почему. – У них у всех жизненные ценности в корне отличны от наших. Мало того – они и менять ничего в принципе не хотят. Нам их не понять, – заявил Лузгин, – Им на Земле теперь и места, и интересов хватает. Нас, длинноносых, круглоглазых, они понимать даже не собираются. Мы в их глазах – что-то вроде конченных психов... что, в принципе, не очень далеко от реальности.... У них там новый виток расизма с национализмом пошёл. – Кончайте ныть, парни, – одёрнула их Джамбина, – Лучше подумайте, как извернуться, и где пилотов взять! – Так вот, – продолжила Симон, – Подготовка пилота, как вы понимаете, задача совершенно нетривиальная... и небыстрая. Но и ничего сложного, нового для нас в этом нет. Предложение такое: Руслан, протестируете вторую, третью роты прямо во время тренировок. На возможность их подготовки в качестве пилотов. Это возможно? Лузгин вернулся в свой ложемент, плюхнулся, забросил ноги на консоль, откинул назад голову. Молчал минуты две. Никто его не торопил – все ждали. Наконец он выпрямился, сел нормально. – Хорошо, – заявил Руслан, – Это решаемо. – Поделись, – попросил Гай, – А то я не в курсе. – Понимаешь, – Лузгин снова встал, – Мы программу формирования организма после инициации под универсального пехотинца затачивали. Обкатали на первой роте – успешно, как вы понимаете – подготовка себя оправдала. Программу подготовки пилотов я помню, представляю её суть достаточно хорошо. Сейчас перебрал личные дела второй, третьей роты... – В уме, мысленно! – восхитилась Джамбина, – Ты даже никуда не заглядывал! Монстр.... – ... прикинул сейчас, как программы подготовки можно совместить, – не среагировал Лузгин, – И, уже в процессе выявить индивидуальные склонности. То есть – либо пилот, либо десантник. Потом уже разведём группы, недели через полторы-две. Они продолжат более специализированную подготовку. Николь, попробуй спрогнозировать, сколько нам понадобится пилотов, всего? – Ха! Чем больше, тем лучше! Я серьёзно. Хоть всех под пилотов затачивай... но с серьёзной боевой подготовкой – это себя оправдает. Суть ясна? То есть, никакого деления на пилотов и пехоту. Только универсалы, в той или иной степени готовые и пилотировать, и десантироваться. Сейчас поясню: парни, вы что, реально рассчитываете глобальные планетарные бои вести? Так для этого трёх рот по любому мало! Даже полка... Ну? Осознали? Пора избавляться от планетарных стереотипов мышления. С одной стороны. А с другой – вы себе реально представляете, что в состоянии натворить наш десантный шлюп заявленной парой гразеров с дистанции в двадцать-тридцать мегаметров, если экипажу приспичит атаковать планету? Им же не “просто лазеры” на шлюпы поставят, это же космические орудия! Атаковать... да хоть бы и нашу Землю... ну, хорошо-хорошо, некорректно выразилась – не приспичит – придётся? – Вполне, – ответил Кирк. – Ни фига они не представляют! – заявила Яна, – Им всё кажется – они игрушки изобретают! – Да понимаем, что не игрушки... – буркнул Гай. – Так вот, – Николь встала, серьёзно оглядела парней, – Один наш шлюп с парой гразеров – всю цивилизацию за полсуток в каменный век отправит! Им, с Земли – даже ответить нечем!!! У них просто нет адекватно-эффективных систем вооружения, способных достать шлюп с тридцати мегаметров. Просто нет. И не только орудий. У них вообще ничего нет для обороны от атаки из космоса, ни адекватной армейской структуры, ни даже систем дальнего обнаружения. Мы к ним на дистанцию боя подойдём до того, как их радарные станции просто поймут, что мы “уже здесь”. Я уже молчу про огневую мощь “Прайма”, с нашими ракетами, фазером, кинетическим бластером. Нам даже нет нужды так близко к планете подходить. Шарахнем мегаметров с семидесяти, просто проходя мимо – в лучшем случае планета уцелеет, как космическое тело, не пригодное к проживанию. А если учесть мощность залпа нашего ракетного комплекса, одновременную обработку фазером и то, что ракеты можно, фактически в одну точку положить, с постепенным заглублением чуть не до ядра планеты... – она немного нахмурилась, слегка растеряла апломб, – Тут схематику воздействия посчитать надо, ситуацию смоделировать... но, подозреваю, в состоянии мы планету на куски расколоть. Тупо взорвать. Нам на это не больше нескольких секунд понадобится. Главное время подхода ракетных серий рассчитать, скорреллировать их с фазерными ударами и залпами бластера. А с этим, как вы понимаете, тривиальная электроника справится... – тут Николь нахмурилась, “сделала ручкой” возле головы, немного сморщилась, и решила поправиться, – Я, конечно, “махнула” слегка, планету мы не расколем. На данном уровне доступных боевых мощностей. Нечего и пытаться. Фазер – серьёзный аргумент, но как гравитационный дестабилизатор откровенно “слаб”, его мощности всё равно не хватит. Волновая резонансная составляющая урона значимого ущерба гравитационной структуре планеты не нанесёт, как вы понимаете.... При первой же возможности нужно всех оружейников запрягать и над темой работать. Новые критерии боевой эффективности орудия, как вы поняли – только что обозначились. Николь обвела пытливым взглядом впавший в задумчивость персонал, но намёка на возражения не заметила. Продолжила: – Эффективность атаки на планету будет, естественно, заметно ниже. Как я сказала – считать надо. Но живого на планете, даже на доступном нам уровне боевой эффективности, ничего не останется. Это точно. И, чтобы до конца прониклись, потребуется на этот “акт вандализма” всего несколько секунд. До полуминуты, примерно. Ну? Осознали? В общем-то, это была не новость. О мощности вооружений на “Прайме” все имели достаточно адекватное представление. На многих испытаниях “лично присутствовали”, так сказать. Но вот так, применить это знание к планете? К Земле?! ... хоть и в теории.... – Поэтому, Руслан, пойми: две новые роты пехоты – особой роли не сыграют. Повторюсь, пора избавляться от планетарных стереотипов мышления. Случись чего... ну, я не знаю, мало ли... для каких-либо специальных операций нам и Тимирязевской роты хватит. Особенно, если их будут поддерживать пять-шесть десятков кораблей с высокой способностью к трансформации и возможностью скомпановать их в считанные минуты под любой необходимый профиль. Будь то дальняя разведка, спасательные операции, космический бой или производственно-транспортные задачи. Уточню – корабли должны быть укомплектованы командами универсалов от трёх-пяти до, скажем, двадцати человек, способных как пилотировать свои корабли, так и владеть оружием, основами тактики... ну-у, какими есть... и навыками работы в открытом космосе. Леннокс на последнем аспекте подготовки особенно настаивала. Именно для пилотов. Это и понятно: вот я, к примеру. Считаюсь лучшим пилотом и вообще – каперанг. Но выкини меня в пространство, хоть на палубу “Прайма”, – она заговорщически переглянулась с Яной, – И будет жалкое зрелище. Джамбина проворчала что-то одобрительное. Потом вдруг сказала: – Я всё понимаю, парни. В первую очередь то, что программа подготовки десантной группы шлифовалась долго и кропотливо ещё на Земле. И первая рота – по сути, венец этой подготовки. Но, вдумайтесь реально, поймите: чтобы адекватно себя чувствовать в открытом пространстве, мало пройти генетическую коррекцию и перебороть психологический барьер неприятия, боязни пустоты, космоса вообще... Необходимы ещё адекватная физическая подготовка и рефлексы, позволяющие свободно ориентироваться при смене вектора и напряженности поля тяготения. Короче! Все мы, кроме первой роты и, может быть, монтажников и производственников, вынужденно нарабатывавших эти навыки годами, все мы, в открытом космосе, не просто жалкое зрелище – но, возможно ещё и одноразовое. – На счёт одноразового ты перегнула, Яна, – возразил Гай, – Да и на жалость зря давишь. – Тем не менее они правы, – заметил Лузгин, – И Яна, и Николь. И Синди. Чем дифирамбы мастерству первой роты петь.... Предлагаю принять их уровень подготовки за базовый, и прогнать через Тимирязевскую школу весь персонал. По возможности. Учитывая то, что жить нам первое время, возможно даже лет десять или больше, придётся не на планете, а именно в космосе. И подготовка эта не будет лишней. Первую роту мы конечно, вряд ли догоним по уровню, у них опыта и дальше будет всё больше... – Да что тут рассуждать! – воскликнула Джамбина, – Вы не цифрами или “космическими” категориями прикиньте, а просто через внутренние ощущения пропустите! “Фибрами” пощупайте! – её голос стал вкрадчивым, – пятьсот километров... десятки километров в секунду сближение... ориентация в пространстве, нагрузка при торможении, смена вектора тяготения... ощутили? Я бы от страха померла! Между нами пропасть! Я имею в виду подготовку первой роты и всего остального персонала. Можно долго радоваться, глядя на наших “акул космоса”, но все остальные-то? Умение одевать кожу и ползать по палубе, как младенцы.... – Именно! – Лузгин вскинул руку, – Точно. Далее, считать это необходимым минимумом подготовки как минимум глупо. Необходимо ориентироваться на результаты первой роты. Вводим курсы переподготовки для всего персонала... – Ага, – тоскливо заметил Гай, – Ты их из лабораторий, попробуй-вытащи! Я имею в виду... их работу, исследования, всё остальное – кто это делать будет? Ну, варварство это, просто так взять и людей сдёрнуть! – Ничего, придумаем что-нибудь – вытащим, – Кирк многозначительно хмыкнул, – Не поверишь, Рус, я тут недавно, на эту тему с Тимуром разговаривал. – Да? И что? – изобразил невинность Лузгин. – А он как раз программу переподготовки персонала по этой теме прорабатывает! Собирается нам её предложить. Признайся, ты его надоумил? Честно, не ожидал от него, он всегда был немного инфантилен. – Отлично! Вот и исполнитель есть. А, что касается подготовки универсальных пилотов на базе второй-третьей роты... – тут Руслан задумался, замолчал. Аж в лице поменялся. – Ты чего, Лузгин? – забеспокоилась Яна, – Я эту рожу на тебе, только за сегодня не первый раз вижу! Что это значит? Кирк тоже насторожился. Гай внимательно посмотрел на него, попытался заглянуть в глаза: – Что случилось, Руслан? ... Не молчи. Ты, когда так задумываешься – это всегда серьёзно. Рус неопределённо махнул рукой: – Да так... проблема нарисовалась. Но, сейчас мы её обсуждать не будем. – Почему? – Рано. Не сейчас – точно. Я ещё сам подумаю. Позже с вами поделюсь. На данный момент нам её однозначно не решить. Поэтому... Николь – продолжай. Возвращаемся к подготовке универсальных пилотажных групп. Акул космоса, так сказать. Николь хмыкнула, качнула головой, но тут же продолжила: – Понятно, что всё это прорабатывать придётся под конкретные ситуации. И возможные конструкционные трансформации кораблей, и численность экипажей. Но, считаю, новых бойцов... то есть, не бойцов – весь персонал, необходимо готовить именно подобным образом. И как десантников первой роты и как пилотов. Пилоты – основа. Поэтому математика и астрофизика должны стать науками обиходными и привычными, как собственное лицо в зеркале. С прицелом на будущее – стилем жизни. Не такое уж и далёкое, кстати. Космический шлюп должен стать привычней автомобиля. Думаю, именно по такой программе нам в системе Экспертизы разворачиваться придётся, чтобы стонов раненного дельфина от Кирка больше не слышать. Типа: “ах, опять сюрприз, опять мы этого не ожидали!”. Извини Кирк, но ты хоть так реагируешь, мы все вообще клювами щёлкаем. Все подавленно молчали. Даже Яна оставила свои извечные подколы про “миллитарюг”. Только Лузгин загадочно лыбился, изображая Чеширского кота. – Рус? Что скажешь? – угрюмо спросил Берсенев, настороженность его не покинула. – Задачу понял, – отозвался Руслан, перестал улыбаться и вздохнул, – Возвращаюсь к работе. Сейчас отлавливаю Кристу, и мы с ней плотно пропадаем в “яслях”. Нам две сотни новобранцев формировать, по новой методике... впрочем, как и саму методику сначала. На две роты нас, понятное дело, мало. Но, первой роте уже такое количество инструкторов без надобности. Они сами тренируются. Плюс парни Лекса им уровень подтянуть помогут. Поэтому, несколько человек мы с Кристой заберём – в процессе прояснится, сколько и кого именно. Сами понимаете – это именно тот момент, на котором человеческий ресурс экономить нельзя. ... Николь? Напрягай своих пилотов, поможете программы подготовки в единую адекватную систему свести. Предложите, какие комплексы физических упражнений на развитие абстрактного и объёмного мышления ввести в программу подготовки, в том числе. Сроку вам – неделя, и это максимум. Сформируйте и держите в резерве группу пилотов. Скорее всего... да нет, чего там “скорее всего” – стоп! ... никаких резервов! И никаких “недель” – готовьте группу и отдавайте нам с Кристой. Будем новую систему подготовки персонала формировать. – Подумать только! – буркнул Гай, – Ещё недавно программу десантной подготовки “венцом творения” считали! Я так радовался, когда у нас получилось! Ведь через такое пройти пришлось! Не поверите, я в прямом смысле слова трусил из-за этого полиреагивного мутагена! – Да-уж, – поддакнул Кирк, – Мы ещё недавно сомневались, потянут ли новобранцы десантную программу подготовки.... А кроме смеха, не сложновато ли будет? Рус, я как представлю себе сложность подготовки по новой программе, меня оторопь берёт. – И чувство собственной неполноценности заедает! – добавила Яна. – Ну, и чего вы расфыркались? – “удивился” Лузгин, – Что за недоверие к человеческой натуре? История вас ничему не учит, что ли? – При чём здесь “История”? – не поняла Николь. Лузгин вздохнул: – А вы сравните способность человека воспринимать и обрабатывать информацию, скажем, к примеру, веке в восемнадцатом, двадцатом и двадцать втором. Более поздние века, ближе к нашему времени, я сознательно не беру – тут уж явная деградация в массе. Но вот эти три временных отметки – оцените прогресс! Так что, нечего самих себя недооценивать, и за собственную лень держаться. Чем быстрее мы новые программы подготовки сформируем, тем нам же лучше. Всем. Сначала мы новых пилотов натаскиваем, отрабатываем методику, потом – они нас... и всех остальных. И – это важно! – он ткнул пальцем в Николь, – Пора ликвидировать общую техническую безграмотность. Поэтому, просчитайте, в какой момент и в каком объёме... да и в каком виде занятия по математике и астрофизике в подготовку вплетать. Плюс, поднимать общую техническую грамотность. Всем. Именно – всем, всему персоналу. Возможно удастся выстроить более “популярный”, общий вариант астрофизики и инженерного дела, достаточный для жизни в космосе... понятно, что я имею в виду. Это на планете можно было без этих знаний жить. А веке в десятом можно было запросто не разбираться в элементах социальных коммуникаций и электричестве, и бояться молнии. Сдаётся мне, в наших условиях – не разбираться в астрофизике, материалах и принципах кинематических трансформаций это примерно то же самое, что в десятом веке не знать с какой стороны подойти к скотине... ну-там, корове, лошади, я не знаю.... В общем – смысл понятен. А у нас, каждый человек должен научиться пилотировать корабль... – Ох, ты ж закидываешь! – Николь качнула головой. – Пробовать – надо! – надавил Лузгин, – Обкатаем программу на второй-третьей ротах. И, через месяц ловите пополнение. Я уверен в успехе. Мы их “заготовим” – это понятно, но реально именно вам их потом... то есть – не потом, подчеркну – в процессе, доучивать, конкретно на пилотов, Николь. Боевую практику и десантирование параллельно с вами на себя Тимирязев возьмёт. Кирк? Я этот вопрос с Тимирязевым согласую, хорошо? – Договорились. И подбери нескольких парней Лекса. Я считаю их туда в первую очередь приспособить надо. Запрягай “шпионов” в новые роты, начинай обкатку программы именно с них. И тяни сразу на ротных лейтенантов. Или капитанов – звание потом согласуем. Поговори с Лексом, кого он посоветует. Именно пилотов – командиров эскадрилий, как гарант контроля над ситуацией. А то – не хватало нам ещё вооружённую пилотскую вольницу в результате получить... ну, как-то так. Процесс из-под контроля выпускать никак нельзя. Вон, физиков из-под контроля выпустили почти, не первый раз уже об их “вольности” спотыкаемся! Руслан странно дёрнулся при этих словах, словно хотел что-то сказать. Кирк покосился на него, никаких комментариев от Лузгина не дождался, и сам начал понимать, что сказал. Что-то... такая проблема на горизонте замаячила... неясная пока, без чётких очертаний.... Не её ли Рус углядел? Возможно... но. Если уж он сказал, что позже обозначившуюся проблему озвучит, значит озвучит. Позже. Плохо только, что кроме него этой проблемы не видит никто. Кирк качнул головой, кинул пробный камень: – Что-то, с моих слов “пилотская вольница” отдаёт “пиратской”. Чуть ли не шестнадцатым веком. Особенно если учесть, что даже один шлюп натворить в состоянии. Рус, ты случайно не эту проблему имел в виду? – Нет, – Лузгин отрицательно качнул головой, – “Пиратская вольница” в наших социальных условиях маловероятна даже теоретически.... Нет предпосылок для возникновения собственно “явления”, института пиратства. И... вообще, там сложнее всё! Гораздо сложнее! Э-э-эх! ... “пиратская вольница” детской игрой в салочки покажется. ... не смотрите вы на меня так! Всё обдумать надо! Теоретическую базу подвести, чтобы как минимум в терминологии не путаться. И, при обсуждении, на одном языке говорить! Проблема в другом.... Короче, как только оформится мысль, я вас сразу к этой проблеме припрягу, не переживайте, увильнуть никому не удастся. Она от нас не уйдёт, проблема эта... к сожалению. Но – сейчас не время об этом говорить, рано ещё. Продолжай лучше.... Договаривай, Кирк. – Ладно.... Тогда Северцева с оружейниками запрягаем в одну лямку, и пусть думают, как шлюпы фазерами и ракетами вооружить. Пусть хоть до трансформации в боевые корветы системы просчитывают... в проектах пока, конечно. Возражений, надеюсь, нет? Пилоты-универсалы – подразумевают флот. А иметь такой флот, и не вооружить его – ну глупость же беспросветная.... Джамбина вздрогнула, но ничего не сказала. Николь немного нервно встала с места: – Рус? Ты понимаешь, до чего мы сейчас с твоей подачи додумались? – Ты мне льстишь, – парировал Лузгин, – Подача, как раз твоя была, не стоит скромничать. И рефлексировать по вопросам нравственности и миролюбия – тоже не стоит. Вот ты, Николь, чем руководствовалась, предлагая усложнённый курс комбинированной подготовки? – Выживанием... сам понимаешь, причём ты – лучше остальных, вопрос не праздный. У нас и так уже несколько человек погибло. Если не готовить людей к новым условиям – потери неизбежны. Было бы нас хотя бы тысяч двести... да что это я? фу-фу, даже в этом случае, таких нелепых потерь на ровном месте необходимо избегать! – Именно, – подхватил Руслан, – Минимизировать потери, заложить прочный фундамент универсализации под дальнейшее развитие – для этого и нужна подготовка. Выводы, сделанные Кирком в этой ситуации – естественно-логичны, сами понимаете. Повторим цепочку ещё раз. Безопасность и возможность развития требуют массовой десантной и пилотажной комбинированной подготовки. Далее: наличие такого количества персонала, способного пилотировать корабли, подразумевает наличие доступных кораблей, иначе – нечего и затеваться. То есть, если будет у нас всего три-четыре группы пилотов, от которых мы будем все зависеть... Рус сделал паузу, что-то обдумывая. – Ладно, – буркнула Яна, – Все люди взрослые, что ты нас на элементарные реакции вынуждаешь! И так понятно: и “все”, и “всё”! Будем зависеть. Дальше! – Да, и такая зависимость, как вы понимаете, будет связывать развитие нашей группы по рукам и ногам. А ведь мы делаем ставку именно на развитие... это понятно. Так вот, количество способного пилотировать персонала подразумевает адекватное количество доступных кораблей. А невооружённый флот такой численности – это нонсенс.... – Не пойму, – сказала Николь, – Ты намекаешь, что мы не сможем контролировать вооружённый флот такого размера? – Руська! – Яна чуть не взвыла, – Хватит нам мозги ломать! И без тебя тошно! Быстро признавайся, чего ты там нафантазировал! – А вот здесь – стоп! – заявил Руслан, – Дальше не лезьте, предупреждаю ещё раз, в такие дебри залезете, я вас потом оттуда не вытащу. Вот сошлись на этой логической цепочке... я с самого “утра” её обдумываю... нам этого этапа развития – никак не избежать, похоже. Вот и будем действовать согласно выработанному императиву. Когда дальнейшая проблема прорисуется в деталях – я вас сам с ней познакомлю. Тогда и думать будем. А сейчас и гадать нечего. Всё. Я ушёл. Чем буду занят, вы знаете. Если что – я на связи. Лузгин коротко кивнул, герметизировал скафандр и исчез за створкой шлюза. – Вот страхов-то нагнал, бессовестный! – посетовала Яна, – Чего он нас запугивает-то? Гай откинулся в ложементе, закинул ноги на консоль: – Да ничего не запугивает. Ян, ты просто к его манере никак не привыкнешь до сих пор. Ты же раньше “весь этот воз” сама тащила. Вся ответственность на тебе. Была. Просто расслабься... – Расслабишься тут! – взъелась вдруг Джамбина, – Я не пойму, вы чего все куклами сидите? У меня одной ощущение возникло, что этот мелкий паршивец нами рулит, как хочет? Ну? Чего молчите? – Ты, наверное, хотел сказать не мелкий, а квадратный, – попытался съязвить Гай. – Не суть, – отмахнулась Джамбина, – Нет у вас ощущения, что мы сейчас приняли решение, которое он запланировал с утра, а? Он ведь прокололся! признался сам. И. Что самое поганое... не вижу я возможности, как бы мы могли этого избежать! Ведь сами-же, сами! Вот вы – сами. И я ничего возразить не смогла... и до сих пор не могу – нечего. Всё вроде логично. Но! Почему меня не отпускает ощущение, что всем процессом формирования идеи тотальной милитаризации и создания... да чего тут юлить – грандиозного боевого флота – рулил он?! – Ну, и что? Чего тебя смущает? – спросил Кирк и встал, – За то время, что я с ним работаю – он ни разу не ошибся. Уж так вышло. Прими как данность: этот “мелкий паршивец” всегда на шаг впереди. Всегда. Впереди. Минимум на один шаг. При этом, туда, где чего-то не понимает, он не лезет. По крайней мере, заявлений и выводов не делает – предпочитает слушать и спрашивать, разбираться со своими “непонятками”. Но, уж если говорит, утверждает что-либо, то... можно с ним спорить конечно – его это полностью устраивает, когда с ним спорят. Но, скорее всего, он прав окажется, в результате. Проверено. Хотя это и не повод сваливать всю ответственность за решение подобных вопросов на него. Самим нужно привыкать шевелить мозгами. Ладно, удваиваем внимательность и работаем дальше. По рекомендации Руслана, ситуацию дальше не копаем и далеко идущих выводов не делаем. И – я тоже ушёл, – сообщил он, – Сплаваю в штаб, к своим админам, пообщаться надо. Им сейчас задачи обновить понадобится. Ух, вскипят светлые головушки! Одно дело – направление работ придумать. Их же нужно согласовать и до каждого донести... кому-когда и что конкретно делать, ресурсную базу подготовить, все моменты согласовать. С Тимуром тоже сразу переговорю, пусть базу под свой проект готовит... интересно, кого он себе в помощники возьмёт? Кстати! Заметили, Яна? Свободные помещения тают как лёд в кипятке. Вот так-то. И... Николь? Вы систему Сатурна просканировали уже? Наметили “вкусные булыжники” к разработке? Симон только коротко оглянулась на одного из своих операторов. Тот, не отрываясь от экрана, почувствовал её взгляд, отрапортовал: – Картография системы закончена. Сканирование ближайших интересующих нас объектов завершено. Потребность в материалах в режиме согласования с рабочими группами. Результаты в информатеке пилотажной группы в свободном доступе. Пользуйтесь. Кирк ещё раз молча переглянулся с Николь, махнул рукой Яне и Гаю, герметизировал скафандр и нырнул за шлюзовую переборку. – Вот так, взяли и разбежались все, – проворчала Джамбина, – Только мы с тобой остались. Не знаю как ты, Гай, лично я – как на иголках. Только Николь вон – спокойна, ей всё нипочём.... Ты не знаешь, что с Русланом случилось? Такой загадочный последнее время, словно его по затылку треснули.... – Кофе будешь? – отозвался Берсенев. Он встал, сделал несколько шагов до пищевого автомата, обернулся. Вопросительно взглянул на Николь. Та сделала вид, что задумалась, но тут же согласно кивнула. – Мне со сливками и без сахара, – сказала Яна, – Вот так, ты тоже отмалчиваешься. Все при деле. Только я себя пятым колесом чувствую. Она приняла парящую чашку на блюдце, принюхалась, почему-то опять вздрогнула, как-то сжалась в своём кресле. – Вот вы всё вооружаетесь парни, вооружаетесь... вот сейчас, походя, запланировали, считай, с полсотни боевых кораблей... да ещё логику под это подвели. Ты не думай, Гай, я с вами не спорю. Я вас просто понять не могу: вы все как-то в унисон мыслите, только я, действительно, пятым колесом.... Хорошо, если не мешаюсь! – Сиди уже, пятое колесо, – буркнул Гай и улыбнулся, – Нам, меньше чем через час, с Северцевым вопрос по шлюпам-корветам согласовывать окончательно. Возьми материалы почитай. Может, ещё одно непредусмотренное “новое направление развития” заморозим, в результате. Временно. Он сел на своё место и тихо, добродушно посмеялся. Николь сделала маленький глоток из своей чашки и, так же тихо, поддержала. – Знаешь, – снова сказал Гай, – У нас серьёзный пробел в культурной программе образовался. Не находишь? К тому же Антон прав... хотя, как ты помнишь, Кирк первым этот вопрос поднял. У нас до сих пор “клуба знакомств” нет. Единственное место общего сбора и отдыха – спорткомплекс, полностью адекватным для этих целей я не считаю. И вообще, народ, отвлекитесь все. Кто что может предложить по этому поводу? Высказывайтесь, хватит отлынивать. Один из операторов оторвался от монитора и удивлённо взглянул на Берсенева: – Да что может быть проще, – заметил он, – Внести всех холостых в отдельную базу данных, создать виртуальный клуб знакомств. И рекламку сделать, такую ненавязчивую... ну, пусть рекламная страничка выпадает на монитор по окончании рабочей смены. Например: “Создам семью”... или “ищу тебя”. Как-то так. – Что ж – вполне, – отреагировал Гай, – Ян, ты что по этому поводу думаешь? – Неплохо, для начала, – заметила Джамбина, она сделала глоток кофе, заметно успокаиваясь, – Единственное, что меня не устраивает – виртуальность. Людям нужно лично привыкать контактировать. А то, в принципе разучились уже, не все, конечно, но в основном, большинство. Не хватало ещё до виртуального секса докатиться.... Знаешь, что... идея у меня есть. Ты случайно в нашей ботанической галерее не был? На Земле, в штабе МССБ? – Нет, к сожалению. Но Руслан рассказывал. Ему понравилось. Ты предлагаешь... – Да, здесь подобное место отдыха организовать. А уж когда на орбите новой планеты базу развернём, думаю, оно очень актуально будет. Выделим неиспользуемый жилой модуль под переделку. Напряжём биологов, ботаников – пусть от души поработают. Там же можно несколько уютных ресторанчиков организовать, и “прогулочное место”. А? как тебе? Операторы прервали работу, все почти, сдвинули мониторы и с интересом уставились на Яну. – Здорово, – подхватил Берсенев, – Отличная идея! И знаете, – он окинул взглядом заинтересовавшихся парней и девчат, – Там можно ещё несколько кинотеатров организовать! Простеньких, с трёхмерной картинкой. У историков и культурологов достаточно материала набрано. Нам, если честно, на несколько лет хватит, а то и больше. Не кривитесь, не кривитесь. Никаких развлекательных интерактивных программ больше! Пока, по крайней мере. Хватит! Пусть люди учатся коллективно переживать и обсуждать увиденное. Пусть общаются и делятся впечатлениями. Я ещё буду настаивать, пусть парни там видеопрограммы разделят. Некоторые, естественно, для индивидуального использования. Но! Что-то к общественному просмотру – и только. Если захотят индивидуально, по кубрикам использовать – пусть заявления подают. – Типа: “запретный плод – сладок”? – усмехнулась Джамбина. – Да хоть бы и так, для начала. Потом, может, кто-то захочет свою коллекцию собрать. Фильмов. Или, даже книг и песен. Нам нужно новые культурные традиции прививать. Чувствуешь объём работы? А ты – пятое колесо, пятое колесо.... Кстати, “бабочки” твои, чем заняты? – Сортируют упёртые с Земли архивы, – Яна косо усмехнулась, – Мы же на скорость сматывались. Ну, девчонки не постеснялись, прихватили с собой всё, до чего дотянулись. Причём на базовых носителях – не было времени копии снимать. Да и лень. Да и парни Лекса поспособствовали. Ха! Вот земные шоумейкеры сейчас в панике! Такой источник “новых идей” улизнул... просто исчез! Ха... да у них там сейчас “беда”, наверное. Сами-то они, что-то новое “родить” не в состоянии, куцые душонки. Только классику опошлить, своими интерактивными программами. – Отлично! – заметил Гай, – Им не вредно, там, на Земле, пускай пошевелятся. Кстати, наше “бегство”, чем не новая тема? Представь, как нас по всем возможным каналам полощут! Блеск. Представляешь, какие там новые интерактивные шоу! Кто-то нас общественным мнением на законодательном уровне “останавливает”, побеждает “логикой”! ... или станерами, как преступников. Кто-то, возможно даже – с нами улетает! Но это вряд ли.... – Да уж... интересно, куда их “кривая ненависти” выведет? Может, межзвёздный корабль свой построят и за нами вдогонку кинутся? Разбираться? Николь не выдержала, рассмеялась: – Лопнут от натуги по дороге! – Зря смеёшься! – отреагировал Берсенев, – Даже представить сложно, куда может завести социум индивидуальная жажда власти и попытка власть имеющих удержать электорат под контролем. Могут и боевой межзвёздный корабль построить. Или вообще целый флот. Ресурсов у них хватит. Им только научиться их эффективно использовать. – Что ещё раз доказывает необходимость станции наблюдения и межзвёздной связи здесь, на орбите Сатурна! Реально не стоит глаз с них спускать, – тут же среагировала Симон, – Кроме шуток. А вдруг ты прав? Все опять притихли, задумались. Гай сделал несколько торопливых, мелких глотков горячего кофе и зажмурился. Один из пилотов встал, подошёл к автомату. – Знаете, что... мамы-папы командиры, навоняли тут кофием, слюной захлебнуться можно.... Эй, народ! Кто ещё королевского напитка жаждет? Заказывайте, я за вами поухаживаю... вот, держи. Не вскакивайте из-за консолей, в рубке и так тесно. Передавайте по цепочке. Кухонный синтезатор тихонько урчал и шипел, выталкивая из своего нутра и наполняя, одну за другой, разовые чашки. – Может, кому что посущественнее? Конфетку или печеньку? – Пирожных нет что ли? – А мне – чай сделай... большо-ой стакан... да, с сиропом... и печеньки.... – А знаете что, друзья? – Гай поставил чашку с блюдцем на консоль, – Я вот что ещё предлагаю... надо снова ввести в обиход радиовещание! Гениальная штука, доложу я вам! – Это что ещё такое? Первый раз слышу. – Ты ещё немое кино вспомни, – фыркнула Яна. – Не скажи, – возразил Гай, – Разные вещи. Радиовещание, это когда по обычной, общей, громкой радиосвязи транслируют полюбившиеся песни. Новости. Или, даже, может быть стихи. Что вы на меня так смотрите? Да понимаю я, тут – кому-что нравится. Каждому – своё. Но! Раньше! Было время, когда люди умели слушать и любить одни и те же песни. Да! ... Что? Насилие над свободой личностного восприятия и потребления информации... на Земле уголовно наказуемо принудительным лишением лицензии на доступ к сетям... да знаю, знаю... докатились! Но! У нас-то всё по-другому! ... – Гай уселся удобнее, сделал очередной глоток кофе, – Ну, хорошо, для примера. Кто знает о последних крупных достижениях биологов? ... Ага! Попались! Никто. Петров – вечно шифруется, мы в который раз уже о его намерениях постфактум узнаём. Он, мартышкин сын, даже через сеть свои намерения не пытается обнародовать.... Кто отличился из десантников? Ну, вы то, понятно, в курсе. А остальные? Им, чтобы узнать об этом, надо догадаться в корабельной сети специальный запрос оформить! Поинтересоваться. А! вот именно “интересоваться” мы и не умеем! Большинству после рабочей смены – просто не до этого. Да и вообще не до этого – не умеем мы подобными вещами интересоваться, в принципе! И вот это социальное равнодушие нам и нужно перебороть! Просекли идею? Нужно ненавязчиво подобную информацию общим достоянием делать, хоть бы и в местах отдыха. А то живут все в своих мониторах, в интерактивных программах. Для нас это недопустимо! Пусть учатся радоваться общим успехам. Узнают героев. Делятся любимыми песнями и анекдотами, просто общаются, разговаривают не по работе... да, понимаю, информацию можно выложить в сети. Но это разные вещи! Общение через мониторы отдаляет людей друг от друга. А нам нужен принципиально другой результат. – Кстати, может ты и прав, – поддержала Николь. – И как ты себе это представляешь? – спросила Яна. – А давай твоих “бабочек” с нашими историками и культурологами перемешаем? Объединим! Вот прям так, в принудительном порядке. Пусть учатся вместе работать! Выделим им общее помещение. Возложим эту задачу на них. И посмотрим, как справятся. – Да уж – лёд в кипятке, – протянула Яна. Гай отмахнулся: – Не думай о помещениях, это вторично и решаемо. Там группа-то получится, человек... ха-ха пятьдесят-шестьдесят – немало совсем! Тогда на них же навалим оформление “зоны отдыха”! Думаю, нам понравится результат. Пусть по своему усмотрению биологов, производственников и монтажников трясут. Фантазируют, оформляют. Как ни крути, ни одного “модного” дизайнера мы с собой не взяли. Нам свои творческие люди нужны. Они основу и заложат. Гай вдруг о чём-то вспомнил, развернулся и нырнул глазами и руками в свой монитор. – Да, кстати! – заявил он не оборачиваясь, – Если “земные” сподобятся боевой корабль сделать, и за нами вдогонку рванут – это было бы очень хорошо. Придётся им реально по иллюминаторам натрескать и в дюзы напинать. На полном серьёзе! Резиновые пули и слезоточивый газ, как вы понимаете, в космическом бою неприменимы. Гонка вооружений! борьба идеологий! – чем не стимул для развития? Ну, или простенькая война на полное уничтожение. – Какие иллюминаторы на космическом корабле?! – опешила одна из пилотов. – Ну, ты темы меняешь! – возмутилась Николь, – Я тут размечталась, разомлела... все мы. А ты опять про войну?! – Словно пыльным мешком из-за угла! – поддакнула Яна, – Злодей. Милитарюга!!! Ты о чём, вообще? Какая “простенькая” война!? – Межзвёздная. Тонизирует, не правда ли? – Берсенев на секунду обернулся, его, обычно милая улыбка превратилась в жёсткий оскал. Гай на секунду стал похож на Лузгина как близнец. – Мы же не станем этого делать! – неожиданно пролепетала Джамбина, у неё это в голове не укладывалось, – Это чудовищно... Перед глазами снова возникла картина “Прайма”, атакующего Землю. – Станем! – неожиданно жёстко обрезала Николь, она крупно вздрогнула, но договорила до конца, – Если они нас к этому вынудят. Или ты думаешь – с глаз долой, из сердца вон? Вот они нам так просто взяли и нашу выходку простили? Даже не надейся! С них станется, и боевые корабли сделать, и в погоню рвануть! Предъявить нам кучу обвинений. И компенсации придумают, которые мы им должны. Причём всегда – потомки тоже. Не помнишь случайно, о возможном возникновении “резонансной мотивации в результате старта Первой Межзвёздной”, кто статью писал? Тебе напомнить? – Я другое имела в виду! – воскликнула Яна, – Возможный всплеск интереса! Сотрудничество... что-нибудь в этом роде... Развитие! – Чем тебе межзвёздная война не стимул для развития? – огрызнулась Николь. – Народ, вы чего?! С ума не сходите! Гай! Ну, поддержи же меня! – Девчата, я тут покопаюсь пока в исторических схемах организации общего образования. – буркнул Берсенев не оборачиваясь, – Вы и без меня неплохо справитесь. Не расслабляйтесь, мечтайте дальше. *** Северцев метался по небольшому пятачку в середине Инженерного Расчётно-Проектировочного Центра. Хватаясь руками за голову, периодически вызывая статические разряды в собственной густой шевелюре, чертыхаясь и поминая оптиков. Его парни, посматривали на него с откровенным сочувствием. Четверо решали новые орудийные комплексы, их связку и взаимодействие с энергетическими и силовыми каскадами новых шлюпов. Двое колдовали над конструкторской голограммой в углу, на стенде, выстраивая модель системы перезарядки капсулами новой десантной платформы. Пять человек просчитывали ходовые и компенсационные системы. Ещё трое отрабатывали новые схемы швартовки шлюпов и, тоже ругались весма затейливо. Но, в отличие от шефа, оптиков не поминали, хотя их выражения слух ласкали ещё меньше. – Как... как... ну, как же, – неразборчиво бубнил Северцев, не прекращая бессистемно перемещаться, останавливаясь иногда на несколько секунд и вглядываясь в чертежи и расчёты своих парней. Никому это не мешало. Один из конструкторов оторвался от модели, взглянул на проектантов, позвал: – Дит? – он выхватил из своей голограммы копию узла трансформации и перекинул её товарищу, – Перепроверь, дружище. Что-то у меня прочностные характеристики сомнение вызывают. Особенно на силовую нагрузку и вибростойкость. – Как... – два шага, – Как... ну, как же.... Дитрих как заправский баскетболист поймал пролетевшую через Северцева голограмму, масштабировал её к своему “арифмометру” и встроил в матрицу анализатора. Проскочившая насквозь голограмма вызвала новый статический разряд на голове Северцева, тот отдёрнул руку от волос и посмотрел на пальцы. – Ну, вот талдычишь оптикам, талдычишь, а они плевать на это хотели и продолжают нас с Семёном вальяжно под хвост посылать... – проворчал он, – Не спорю! Удобно... мониторы наши матричные – это хорошо всё. Но как же всё электризуется! Неужели нельзя сделать так, чтоб без этого? Не соображу никак, что-нибудь, чтобы снять статику, в общем? Парни инженерной группы все давно привыкли к “коже”. Ещё на Земле. Тем более в космосе. И удобнее, и безопаснее. Некоторые в очередной раз покосились на полушерстяную куртку и фланелевую рубаху Антона. Но, опять никто ничего не сказал. Он их в любую погоду носил. Или вообще без погоды, как здесь на “Прайме”. – Слав, глянь сюда... – позвал Дитрих, – По расчётам получается – всё нормально. Надо стресстестерам перекинуть. Я отправлю? Пусть “в материале” пробуют.... Да, и по-хорошему, надо с десантом проконсультироваться. Они, наверняка это всё по-своему понимают. В любом случае – пользоваться им. Их мнение определяющее... после физики, химии и сопромата. – Вот! – воскликнул Северцев, – Именно! Их мнение определяющее, – он даже остановился, задрав в потолок палец, – Но как сделать так, чтобы вместе.... Как? – Шеф! – не выдержал Дитрих, – Хватит “какать”! Четверть часа уже носишься по траекториям старика Броуна. Скажи, наконец, в чём дело. Северцев вскинул отсутствующий взгляд, сфокусировался на Дитрихе. – Ну, ты же сам сказал, необходимо подобные темы через десантуру катать! – он подошёл к Диту почти в упор и уставился тому в глаза, – Вот скажи мне, как сделать так, чтобы Йенч с Зеленцовой к нам в команду перевелись, а? – Думаешь, без них не справимся? – переспросил Дитрих. – Ты же сам только что сказал! А, во-вторых, хотим мы этого или нет, но это, фактически – их проект, – Антон протянул обе ладони в сторону новых чертежей десантного шлюпа, – Несмотря на то, что образование у них, куда как пожиже нашего. Не знаю, как вам, а мне стыдно. И ведь, красивые же девчата! – Зеленцова – ещё “ничего”, – заметил Славик, – Фигуристая такая девица, ладная. Хотя, подойдёшь ближе – медведицу напоминает... ну, ощущение такое. Но Йенч эта! Жесть! Длинная, здоровая, ровная почти, с какой стороны ни взгляни... хорошо хоть задница чуть выступает. Я её поначалу, за киборга-монтажника принял. Помнишь, таких до сих пор на Земле выпускают, для специальных работ. Северцев обернулся и непонимающе уставился на него. Дитрих цинично перекосил физиономию. – А тебе всё дюймовочек подавай! – съязвил он, – Смотри, Валеска – какая красавица! Он вытянул из недр монитора голограмму девицы и вытолкнул на середину помещения. Почти обнаженная, она рассматривала себя, чуть отставив ногу, потом изогнулась, взглянув себе на попу, потом сделала несколько упругих шагов, хлопнула себя по бёдрам, подпрыгнула... Запись прошла по кругу и замерла с начала. Северцев непроизвольно отшатнулся от голограммы, Слава наоборот подошел ближе. – Смотри, какие черты лица! Заглядеться можно. Гибкая, ножки красивые, бёдра широкие... относительно талии. Грудки – в самый раз! А ходит как?! – двигается просто бесподобно! Чем ты не доволен? – Ну-у, – скептично скривился Слава, – Может быть... может быть. А кто такая Валеска? – Ну, ты даёшь, друг! Это же Йенч! На первой тренировке. – Йенч! – ужаснулся Славик, – Так масштаб нужно верно указывать! Что ты всех в заблуждение вводишь – тут максимум тысячу пятьсот миллиметров в высоту! Вот так надо! – он растянул голограмму до двух метров, – Подойди ближе, встань рядом и испугайся! Пусть она тебе ночью присниться! ... она же киборг, блин. Силища неимоверная. Смотри, какие руки! А кисти? Она твою голову в ладони возьмёт, как ты – апельсин. Ещё оторвёт ненароком. У меня болт ненамного больше её пальца! Ей королевца внутрь мало будет. А нам что? Потеряться меж этих роскошных бёдер?! – То есть, то что бёдра у неё роскошные, ты не отрицаешь? – подковырнул Дитрих. Славик дёрнул плечом, вернулся к своему стенду: – Убери это, не травмируй тонкую душевную суть обычного мужчины. Кстати! Ты видел... помнишь, как Йенч твоя, карго блок подвинула!? Когда он ей помешал? Ну, там, на платформе? Усилие, необходимое для этого, посчитать не догадался? А зря. Блок был по массе ориентирован в силовую структуру платформы. Мы с таким вдвоём не справимся, а она не заметила даже. Ну, точно, киборг-грузчик! Чур меня. Северцев пришёл в себя, усмехнулся, сжал голограмму в комок и закинул обратно в угол монитора Дитриха. – Да ты с ней чего, бороться в койке собрался? – поддел он Славку, тот скукожился, мотнул головой, – Бесполезная для тебя затея, у Тимирязева спроси. А ещё проще – просмотри видео тренировок первой роты. Особенно боевых тренировок. Главное нам, обычным мужчинам, “с тонкой душевной сутью”, заикаться не начать, после увиденного. А таких “медведиц” нормальные парни, берут мужским характером, нежностью “валят” ... и лаской. И плевать они хотели на твою тонкую душевную суть. И вообще, что за разговоры в рабочее время!? Женить вас всех, парни. Тогда на работе о работе думать будете. Чтобы десантницы вас, по вашему-же профилю, в краску не вгоняли. Я инженерное дело имею в виду, а не то, чего Славик испугался. По помещению прокатились глумливые смешки. Северцев дал парням возможность оценить многозначительность дружеской издёвки и продолжил: – А то десантные платформы так “наработали”, мне каждый раз за нас стыдно. И не только платформы. Вот вы трое, чего материтесь? – он ткнул пальцем в группу Дитриха, – Пора признаться, что мы слабо представляем себе, как всё это работать должно! Ну? Если по-честному? То-то! Так что, нам они необходимы, как спецы, работающие “в поле” ... которые точно знают, “как и что” там конкретно работать должно. И для чего именно. Ладно, не ёжься, Йенч твоя уже замужем почти, насколько я знаю. Так что, тебе лично, с этой стороны, ничего не угрожает. – Надо же – замужем... – с ноткой разочарования протянул Дитрих, – А за кем? – За громозекой каким-нибудь, вроде Олсена, – съязвил облегчённо Славик. – А вот это – уже не нашего ума дело, – обрезал Северцев, – Мало того, Кирк женат давно. И, напомните мне, по чьей вине он шрамами такими обзавёлся, а? Кон-струк-торы, чтоб нас всех. Не-ет, парни правы, с нами делать надо что-то. Хоть с меня начинать, что ли. Все слышали, как комсостав меня сейчас чихвостил? Так вот, учтите – всех касается. Правы они, полностью правы, на наш счёт уж точно. И. Надо будет, я первый к Тимирязеву на тренировки напрошусь. Не возьмёт – к Лузгину, на базовую переделку. Так, чтоб мозги на место встали. Рус терпеливый, по дружбе не откажет. А то смех сказать – мужики! Девчонок боятся. Стыдоба. Не просто стыдоба – нонсенс! Как в такой ситуации размножаться? Вот то-то. Всё, решено. Не сегодня-завтра, ситуацию утрясём чуть-чуть, и я иду. К Лузгину, если Тимирязев не возьмёт. Кто со мной – молодец. Кто последний – тот дурак. Сами потом в этом убедитесь. А то, из-за таких как мы, девкам и приходится стрелять, драться как дьяволицам, в десант на ядерных ускорителях ходить.... Пока мы тут брезгливо зубоскалим, и губки тонкодушевно кривим. – Да ладно, шеф, не обобщай, – вступил в разговор один из парней, – Мне, например, боевые девчонки нравятся, как и Дитриху. – Что? – Северцев обернулся и грозно нахмурился, – Нравятся? Тогда чего ты здесь сутками сидишь? А, Ромка? Мы все! Здесь сутками... сейчас, погоди... Антон прыжком влетел в свой ложемент, активировал экран, быстро запросил информацию по первой роте, убрал голографии мужчин. Придирчиво окинул взглядом набор женских изображений, развернул и подтолкнул к оторопевшему парню. – Нравятся, говоришь?! Что, просто так, вприглядку? Нет? Тогда которая? Ну, быстро! Отвечай! Дитрих на Йенч запал. И, хоть ничего и не делает, но признаться в этом не боится. А ты? Уже почти сорок стукнуло – а до сих пор в “ромках” ходишь. Ну, выбирай! Быстро! Мы здесь при 0,7g живём. Не живём – существуем. И работаем... абы как, по сути. А они – при полутора гравах тренируются. Тренируются! Не удивительно, что вы их боитесь. Ну! Давай мужское решение, которая? Парень покраснел, как варёный рак. Даже испарина пробила. Но всё же решился и бережно подтянул одно изображение к себе. Северцев задумчиво перекосил лицо. – Та-ак, – протянул он, – Неплохо. А почему именно она? Отвечай! И не обманывай себя: хоть я тебя и трясу сейчас, но! Это тебе нужно, не мне. Тебе. Так почему – она? – Классная... я с ней даже разговаривал два раза... у биологов пересекались. Умная, красивая, необычная... бойкая такая. За словом в карман не лезет, весёлая.... – Да уж, “губа не дура” у тебя.... Кто такая, узнал? Парень покраснел ещё гуще и отвернулся. – Так, ты что, даже не познакомился с ней? Нет, я понимаю, элементарную информацию из сети выудить не проблема. Но – лично? ... Молчишь! Так я и думал. Не решился... да? Не смог найти нужных слов... верно? Эх вы... или, вернее, эх – мы все. Так вот, парни, что я вам скажу... слова, то есть мысль – не моя. Мне это, ещё на Земле, в голову вложить пытались... пытался... неважно кто. Один парень... мужчина – он сам через это прошёл. От начала и до конца, что называется. Факт в том, что я, кажется, понял это только сейчас, в полной мере. Ну... лучше поздно, чем никогда. А, ведь, он моложе меня, да, пожалуй, и вас всех. Дословно повторять не буду, как и запись разговоров воспроизводить... суть в следующем. Все эти тренировки – в первую очередь, нужны для формирования нормального мужского характера. Они помогают понять, оценить самого себя, дают возможность научиться преодолевать собственную лень и самовлюблённость. Реально понять и оценить, чего, на самом деле, стоишь ты-сам, “весь такой замечательный”. И уже, исходя из этой, здравой и честной самооценки, выстраивать собственные жизненные предпочтения и расставлять приоритеты. Чтобы потом не сидеть в углу и “злобно” не стенать, мол “как со мной жизнь несправедливо обошлась!”. Вот для чего это нужно! А не для того что бы научиться тупо кулаками махать. Это-то как раз – вторично. “Человеку, знающему цену себе, нет нужды скандалить и махать кулаками, доказывая эту ценность остальным”, – так кажется, это звучало, в том числе. Ну, именно эти слова мне, да и не только мне, видимо ещё предстоит осознать в полной мере. – Рус Лузгин часто нечто похожее говорит, – заметил Славка. – Говорит, – согласился Гарик, – Только до нас это не доходит. Мы предпочитаем трусливо игнорировать смысл этих слов. Боимся честно этот смысл сами к себе прислонить, боимся признать, что нас это тоже касается... в первую очередь! – Кстати, поговорить с Лузгиным, – предложил Дитрих, – Может он, по дружбе, девчонок к нам и переведёт. Нам это поможет, во всех смыслах. Подтянуться заставит. Это “Громозека” грозился не их нам, а нас им отдать, как я слышал. Может Лузгин... – “Не может”, – обрезал Северцев, – Потому, что Кирк прав. И напомните мне, кто команду Шпильцева целиком в первую роту загнал, а? Что, сильно они страдают от этого? Вон, носятся по космосу, улыбаются чаще, чем мы, девчонок своих медведицами не зовут, и не боятся с ними по кубрикам миловаться. В отличие от нас. Даже Брюс! А он как вы помните, принципиальный противник “милитаризации” ... был! И в лаборатории своей они всей группой успевают собираться. И тренировки им не мешают! Да, сегодня они там времени намного меньше проводят. Но! Касьян мне лично рассказывал, что на темпе и качестве работ это, практически, не сказалось. Удивлялся! – Мы тоже не боимся! – вскинулся один из парней, – У нас просто... – Ага, Дима... расскажи мне то, чего я не знаю, – угрюмо перебил его Северцев, – Да, у нас сейчас “просто кипящее” направление работ, но, если мы будем проводить один час из двенадцати в спортзале... – То там и сдохнем, при полуторной силе тяжести, – угрюмо парировал Ромка, – Даже часа не потребуется. Антон развёл руками: – Делайте выводы! Мы, наверное, едва ли не последние неженки, из всех пионеров. Всяких там “петровцев” и прочих научников я вообще в расчёт не беру! Нечего на слабых равняться! И прекратите, наконец, Олсена “Громозекой” называть, что он вам плохого сделал? – Так мы же, любя, между собой... – Ага... да, – передразнил Антон, – “Любя-я... между собо-ой”... сам то, слышишь какую чушь говоришь? – Громозека, кстати, изначально, положительным персонажем был, – сообщил Гарик, – Учёный..., по-моему, археолог. Это позже из него непонятно что сделали. Может всего лет тридцать назад. А классику знать надо. И надо знать, что именно считать классикой. Одичали мы.... – А знаете что, парни, – оживился вдруг Северцев, – С моей ведь подачи для Йенч взвод собирать начнут! Чудно, сам не понял, как я это предложил! Так давайте и воспользуемся этим! все к ней и рванём! В команду... во взвод.... Ну, правда! ... – Антон развёл руками, – Скажи мне кто двадцать минут назад, что я сам это предложу... не поверил бы! – Ага-да, – передразнил Димон, – Так сразу и взяла! Мы ей ни во взвод, ни между ног не упёрлись... так, кажется, древние говорили? Возиться с нами? Отдельно? Она нас тут же к Тимирязеву отправит. Или вообще к Лузгину – он новичков натаскивает. А без этого мы поломаемся на первой же выброске насмерть. Если на форсаже шлюпа по десантной капсуле не размажет, тонким слоем. Понимаете, о чём я, если догадались видео их десантных операций посмотреть. – Ага! Вижу – не все оказались настолько любопытны, – съязвил Гарик. Замерла неловкая пауза. Говорить было больше нечего. Северцев снова схватился за голову руками и, опять получив статический разряд в палец, недоумённо уставился на него. Но ругать оптиков больше не стал. – Шеф! Когда ты, наконец, в “кожу” переоденешься?! – не выдержал Славка, – Хватит уже не по делу искрить! – Что? – изумился тот. – Ничего. Ты посмотри, во что ты одет. Не хочешь переодеваться – статике не удивляйся. И хватит уже почём зря оптиков склонять... инженер. – Ах, это.... Да всё я понимаю, не переживай. И “цедилку” прицепить, чтобы не электризоваться – тоже пара пустяков. По большому счёту проблему нужно с другого конца решать, делать так, чтобы не электризоваться в принципе. Всем. Эта статика может превратиться в серьёзную проблему. Давно собирались с Семёном этим заняться, сколько раз уже с оптиками ругались по этому поводу. Не знаю, почему до сих пор сами за этот вопрос не взялись... лень просто, что ли? Времени нет? Да и привыкли мы с Семёном оптиками ругаться, они никак не уступают нам некоторые моменты... из вредности, не иначе. Не обращайте внимания, привыкнуть давно пора... вам-то уж. А знаете что, парни... а давайте вот что сделаем.... Это, может не слишком красиво выглядит, но.... Он снова уселся за свою консоль, развернул новые чертежи шлюпа во всех проекциях, с расчётами, рассмотрел внимательно... и вдруг начал “корнать картинку” обрезая, выбрасывая “лишние” детали. Дитрих подъехал ближе к нему на кресле, молча разглядывал схемы несколько секунд. Погрыз задумчиво губу, спросил: – Ты Валеске чертёж составляешь? – Что? – отвлёкся Северцев, – А, да... погоди. – Не буду я “годить”, – огрызнулся вдруг Дитрих, – Не настолько она тупая, как ты чертежи обкорнал! Вспомни, там, на шлюпе, она вполне свободно на “нашем” языке общалась. Заканчивай, давай. Мне кажется, она и в полной инженерной версии свободно разберется... может и не сразу. А то, сам себе противоречишь. – Да? Ну, ладно... – Антон отменил последние изменения, откинулся на спинку кресла и машинально провёл рукой по волосам ото лба до затылка. Словил искру, опять ругнулся оптиками и вернулся к монитору, – Тогда, знаешь что сделаем... смотри. Он просто вызвал полный инженерный справочник, “прицепил” его к пакету чертежей и повесил броский ярлычок. – Вот. В таком виде и отправим! Чего не знает – найдёт в справочнике, что-то не поймёт – спросит у нас... вот прямой контакт. Запрашиваем её резюме по этому поводу, как непосредственного пользователя, и ждём ответа. Нормально? – Вполне. Главное – начало положить. Потом проще общаться будет. Так, глядишь, и втянется к нам. Ну, или нас подтянет к себе. Постепенно. В свете того, что мы тут сейчас друг-другу наговорили – совсем не скверный вариант. – А знаете, парни, – Гарик вытянул шею, перекосил лицо и поскрёб пальцами щетинистую челюсть, – А я бы, честно, в десанты походил! Страшновато, конечно, немного. Но, думаю, оно того стоит. А вы? Пощупаем всё это своими руками. Может, лучше будем понимать, что конструируем, в итоге... – с этими словами он “пнул” голограмму швартовочного узла, – Прав ты, Антон, мы сами не понимаем, что делаем. Парни задумчиво примолкли. – Страшновато звучит, но, похоже, это так и есть... – заметил Славик, – Особенно в плане того, что лучше понимать будем, что именно конструируем и для чего. Может и ты прав, шеф, и с девчонками тогда наладится, а то я совсем.... Хм! – Начать всё одно придётся с тренировок. Это поможет правильно отформатировать мозги. И привести в порядок тело. А там посмотрим, – заявил Ромка, – Давай, Тош. Рассылай проект десантникам, стресс тестерам... им можно без справочника. Ха, они поймут неправильно! Связывайся с командирами – они тоже свои пожелания выскажут. И... – А поймут, командиры-то? – скептично хмыкнул Димон. – Ничего, пилоты им переведут. И... спроси там, на счёт тренировок для нас. Гро... Кирк же обещал. Найдут они возможность и время из нас настоящих мужиков сделать. Не только умных и образованных. Ну, ладно, ладно. – Он отмахнулся от целого спектра осуждающе-скептических взглядов друзей, – Просто образованных... действительно, проектируем, по-факту, сами не понимаем чего.... Давай, Антош, напрашивайся на очередную нахлобучку. Мы все к этому готовы, кажется. Северцев устроился удобнее, мазнул пальцами по сенсору связи с рубкой. Берсенев отозвался практически сразу. – Гай? Ну, вот. Мы закончили, – он перекинул заготовленный блок чертежей, – Смотрите. Высказывайте пожелания и прочую критику. Гхм. Да. Берсенев, с той стороны экрана, вцепился в голограмму глазами на несколько секунд, полистал страницы технического обоснования туда-обратно, потом снова перевёл взгляд на Антона: – Нам потребуется время, минут десять-двадцать. Разобраться и обсудить основные моменты. У тебя что-то ещё? По глазам вижу. Давай, выкладывай. Северцев чуть растянул голограмму, осмотрел пилотажную рубку. Задержал взгляд на Яне, качнул головой. – А где все? Руслан, Кирк, Лекс? – Тебе меня мало! – взорвалась Яна, – Гай мне сейчас так тут двумя фразами вставил! До сих пор изнутри колотит, и шерсть на холке дыбом стоит! Так что, не тяни время. А то сейчас и тебе рикошетом достанется! – Ага.... Ну, может я позже тогда, – сдал назад Северцев. Из недр лаборатории, словно мяч, прилетела голограмма и застряла на месте головы Северцева, превратив её во что-то гротескно-смешное. Дамы не выдержали, рассмеялись. Антон заморгал расплывшимися по изображению глазами, обернулся, продемонстрировал кому-то кулак, и принялся смахивать “налипшую” голограмму. Гай откинулся на спинку ложемента и ухмыльнулся. – Скриншотик? – воодушевилась Николь. – Антон, говори уже! “Отмываться” потом будешь. Ты, всё равно, уже запечатлён для потомков, поздно отмываться.... Северцев зашипел, отдёрнул руки от отстреливающейся шевелюры, тяжко вздохнул. – Ну? И как теперь жить дальше? ... после такого позора-то, – он улыбнулся, чем вызвал новый взрыв смеха – улыбка вышла в стиле лучших абстракционистов, – Короче, мы, всей группой, просим включить нас в план тренировок по программе десанта. Вот. Джамбина от удивления крякнула, и ничего не сказала. – Для чего? – посерьёзнел сразу Берсенев. Антон, наконец сообразил отменить через командную консоль последнее действие пространственной передачи данных и, снова вернул себе прежний вид. – Надеюсь, – сказал он, – Мы начнём лучше понимать, что именно и для чего конкретно мы конструируем. Думаю, результат полезен будет всем. – Ну, что ж, – протянул Гай, – Парни вы взрослые, свой график работ сами составляете. Как освободитесь, дуйте к медикам. Комплекс препаратов для повторной инициации вам уже собрали.... Шпильцева благодарите – он о вас позаботился. Тимура предупредите... да, Сайфутдинова. Он для вас программу тренировок составлял, он вами и заниматься будет. Сами понимаете, вписать вас во вторую-третью роты – однозначно вырвать из графика на месяц минимум. Мы себе этого позволить не можем. Ваши разработки – приоритетны, сами понимаете. Но, отказывать в вашей просьбе – причины не вижу. Поэтому тренироваться будете так – по индивидуально-облегчённой программе. Ты же, Антон, ещё на Земле, с ним достаточно плотно общался, с Тимуром, я не ошибаюсь? – Не ошибаешься, – Северцев вздохнул и развёл руками, – Получается, у вас на этот случай всё готово, да? Просчитали, нас... неужели это так просто? Давно? Ладно, понял. Но... мы думали... может.... В секторе приёма монитора появился Славик, махнул рукой: – Всем бодрости в любое время суток... Яна, Николь, – он приветственно кивнул головой, – А нельзя ли нас к Йенч в команду определить? Ну... сразу, чтоб ближе к делу? – Так вот вы куда целитесь? – съязвила Джамбина, – Ближе к телу... хороша девица, нечего сказать. Только на всех её не хватит, не обольщайтесь. Эх, была бы я помоложе! Северцев удивлённо уставился на неё. Слава упрямо сверлил глазами Берсенева. – Нет, парни, – Гай качнул головой, – У Йенч сейчас будет другая задача. Вы в неё не впишетесь, если только со смертельным исходом. Не вариант, однозначно. Но, можно пару тройку мест в её команде зарезервировать под кого-либо из вас. На будущее. Когда адекватную физическую форму наберёте. Я её предупрежу, и Колычев идею поддержит. Но. Это уже в системе Экспертизы возможно будет. И то, поверьте, им тогда с вами возиться придётся, на простеньких объектах натаскивать. С лун начинать, потом планеты, и только после этого планетоиды и астероиды. Иначе убьётесь, точно. Слава оглянулся вглубь ИРПЦа, кому-то кивнул, снова повернулся к монитору: – Что ж, шанс есть... будет у лучших. Я правильно понял? Мы согласны. Он оборвал связь. *** – Ну? И что это было? – буркнула Джамбина через минуту. – Ты о чём? – изобразил удивление Гай. – Берсенев! Не зли меня! Мы! Только созрели, логически вычислили и сообща приняли решение о новой схеме подготовки персонала – пилоты-десантники и всё такое. Только что! Часа не прошло! И тут – нате вам! Уже – и совершенно случайно, заметь! – объявились первые желающие испытать эту методику на себе! Причём – желающие – это слишком мягко сказано, возле этого Славика “воздух кипел”! И! Оказывается! Оказывается, совершенно случайно, и исключительно по собственной инициативе(!), кто-то уже эту методику разрабатывает! А? И Шпильцев, и Сайфутдинов, они, естественно, заранее не знали, к какому выводу мы все здесь придём! Просто, занимались ерундой в свободное время, на всякий случай, прорабатывая нестандартные варианты коррекции! – Яна рассерженно дёрнула рукой в его сторону, – Ну?! Чего молчишь? – Никак не могу понять, чего тебе не нравится? – улыбнулся Гай, – Наслаждайся.... Глава 2. Сатурналии. Праздники. Каменюка был так себе. По карго габаритам 16-21-51. В километрах. По форме смахивал на сильно поклёванную птицами грушу. Дрейфовал на орбите Сатурна и проворачивался-крутился по загадочной траектории. Валеска изучала схематику его вращения и визуальные наслоения из данных спектрально-силовых анализаторов. По всему получалось – ценный булыжник. Металлы урановой группы, ильмениты... даже золото, почему-то. Силикатная основа. Возможно-невозможно такое сочетание – не к ней вопрос. Вот оно, есть. И оно им нужно. Особенно золото, редкий металл. И, оказывается, не только на ювелирные финтифлюшки годен. Химики золото особо просили... и оптики. Железистый титан – по нему производственники страдают. Реально необходим – без него никуда. По кислороду и силикатам биологи и, опять же, химики. Ураниты... ну, это понятно. Не просто так нас сюда отправили, охотиться на этого “зверя”. Но швартоваться к такому – безумие. Придётся с прыжка на него выходить. – Встаю на орбиту, – сказала в ОКС Синди, – Дистанция – четыре с половиной... немного больше. Выравниваю относительное смещение... тормозной импульс через десять секунд, 0,3g… в общем не парьтесь, мелочь. Валь? Уже решила, в какую точку пойдёте? На визуализации внешнего обзора было видно, как плавно-быстро сместились “тормоза” и полыхнули короткой вспышкой. Шлюп чуть вздрогнул. – Нет пока, – сказала Валеска, – Сложный булыжник. – И тяжёлый, зараза! – не выдержал один из новых парней. Из команды Лекса. Безопасник... бывший. Имя – Арт. У них у всех почти, детсадовских отказников, имена односоставные. Как и у её Кроша. Или Лекса. На Земле такие парни себе позже второе имя берут, или даже два. Или первое усложняют, с совершеннолетием. Но, среди праймовцев это не прижилось, изначально, видимо. Ничего так, нормальные ребята. На симуляторах быстро натаскались. С первой выброски – просто молодцы, не подвели. В рукопашке и с лёгким оружием – вообще “звери”, там они уже всех натаскивают.... И будут натаскивать, процесс, судя по всему, далеко не закончен. И сегодня – четвёртый сброс. Вот, этот булыжник. Каменюка. – Крутится как хитро! Такой “лягнёт” – мало не покажется! Ох, народ, что-то мне реально страшно. – Не пойдёшь на него что ли? – поддела Макс Зеленцова. – Пойду, – ответил Арт, – От стыда смерть более мучительна. Но бояться мне не мешайте. – Ничего, – вставила реплику Юби, – “Ляжем” на него, вместе бояться будем. Валь, Серёж? Вы посчитали? Нас центробегом не сбросит? – Не должно по идее, – отозвался Колычев, – Если ближе к середине “селиться”. Да и с полюсов не должно. Надо только закрепиться надёжнее. Комплекс производственный ему однозначно центр масс сместит. В процессе выработки – тем более. Просчитать невозможно. Если только потом, в процессе, по строгой схеме груз крепить. В зависимости от центра масс. И отвал не выбрасывать. Тоже крепить по схеме. У нас упаковки с крепежами достаточно? Парням оставить? – Может буксиры подогнать, все три, и целиком отволочь к “Прайму”? – предложил Ярцев, – Если он так всем нужен. Мы-то что? Упали-закрепились, всё сделали и ушли. А парням на нём часов восемьдесят торчать, операторам, техникам. Пока “крот” разработку закончит. Хорошо, что локальный грав есть, так – без него, на этой скале вообще чокнешься. Крутится, как заводная. – И не просто торчать, – добавил Арт, – Им здесь работать. Комплекс обслуживать, груз по Серегиной схематике крепить. По поверхности “ползать”. Может правда, как-то к “Прайму” отволочь? – Сдурели, парни? – возмутилась Леннокс, – Вы себе реально представляете, такую массу с орбиты сдёрнуть? И это не учитывая вращение. Да он буксиры за крепежи на себя намотает, даже если синхронизироваться и прицепиться получится. – Может вращение остановить как-то? – Нет. Нет у нас таких возможностей. Полагаю, даже не знаем “как”. Серёж, что скажешь? – Что скажу? – переспросил Колычев, – Не знаем, однозначно. Даже проектов нет. Вообще, с какой стороны подступиться к проблеме – не представляю... единственное что.... Может силовые зацепы соорудить? Но они по габаритам 500-500-1000 пойдут. В метрах. В среднем. По нашим сегодняшним возможностям. Пропуская вопрос необходимых для постройки материалов и времени, как мы их таскать будем, эти зацепы? Хоть один? На “Прайм” цеплять? Так больше некуда. И так гружёный, как пакистанский ишак. Стрелковый полигон бросить, как собирались? Не вариант, совершенно. Можно, правда, гравитационными демпферами каменюку столкнуть... их реально на буксиры установить уже сегодня. Но, столкнуть с орбиты – это одно, дотолкать до заданной точки – куда как сложнее. Возможность такая есть, но в теории. На практике – может не получиться так просто. – И вообще, – подхватила Леннокс, – Даже если вращение обнулить удастся, и подтащить на рентабельное расстояние, кстати – куда как проще корабль к нему подвести... в этом случае – “Прайм” к нему швартовать придётся. А это невозможно, конструкционно. А иначе эта туша постоянно убредать будет по линиям силовой напряжённости. Кроме как “Праймом” её и не удержишь ничем – только его СДВИГи справятся. А потом, нам и не нужно столько материалов. Зачем? У парней, операторов, точная разнарядка есть: чего и сколько выковыривать из этой груши. – Ладно, разнарядка – есть разнарядка, – заметила Юби, – Сейчас-то – что делать будем? Валеска? – Тут, вот что получается, – сказала Йенч, – Просто закрепить грав на поверхности – не выход. Заглублять надо. Километра на два, минимум. – А ещё лучше, сразу в центр масс, – отозвался Колычев, – Вот, ловите картинку. Я тут посчитал... смотрите, вот эта точка. По-другому, если грав не “утопим”, булыжник разломить может, когда разрабатывать начнут. Правда, может и не разломить. Его и так “ужмёт” слегка, после активации грава. Но не фатально, ни парням, ни “кроту” не помешает... в теории. Там расчётов и моделирования на неделю... ну, образно. У нас этого времени нет. Проще таким вот образом подстраховаться. Грав, закреплённый в центре масс, практически, гарантию даёт. От разлома. – Согласна. Тогда так... – Валеска покрутила изображение руками. Более-менее пригодных для высадки площадок было немного. Так что выбор, на самом деле, невелик. Только решиться на такое всё равно сложно – рельеф у Каменюки... заковыристый. Но надо – решаться. Иначе – зачем это всё: космос, космический десант.... – Ладно. Смотрите, помечаю маркерами. Вот сюда вбиваем гравитационный демпфер. Он заглубляется. Ненамного, там порода твёрдая, и так удержит. Глубже не надо. И место достаточно ровное. Демпфер принимает бур, опускает вот сюда, в эту точку... нам главное его поймать. Вот здесь, видите? прослабление в породе, тонкое, узкое, но есть. И всего семь километров до центра масс. Семь триста метров. Вглубь. Кстати – это одна из вероятных трещин разлома... за буром придётся последить. Мы устанавливаем его, вручную – что поделать. Он начинает работу, выжигает дыру в этой скале, доходит до обозначенной точки, растопыривается, закрепляется. И уже готов к приёму и фиксации грава. Только шахту на температуру проверить, и остудить, если что. Синди? В шахту бура грав сможешь забросить? – Только теоретически, и тоже вероятность не велика, – тут же отреагировала Леннокс, – Давайте на демпфер сброшу? – Нам потом и этот грав ловить, чтоб не отрикошетил и в космос не удрал? И на себе семь километров тащить, – проворчала Грановска, – Через всю шахту. – Ну, он же вращается. Камень. Устройство так в породу вомнёт, не выковыряете потом, даже если я в шахту попаду. Это ж не Луна. Давайте на демпфер? – Ничего, поймаем. И киберами – дотащим, – заметила Зеленцова. – Точно, – согласилась Йенч, – Загоняем вперёд всех киберов – они растопырятся по стенам шахты, грав крепим на лебёдках. Врастяжку, чтобы не болтало. Дотащат. Киберам “объясним” способ передвижения. Макс, получится? – Да. База адекватная. Я сейчас алгоритм ориентации набросаю. Артём, присоединяйся, перепроверимся потом. – Подключаюсь к оптимизации алгоритма, – сообщила Ваартен, – Тёма, я с тобой, синхронизируемся. Ну, кто бы сомневался. – Пять минут на коррекцию алгоритма, – отозвался Бахирев. – Аналогично. Примерно столько же – загрузить, обновить “рефлекторную” базу киберам и проверить, как поняли. Мы начали. – Отлично. Нам только проконтролировать доставку грава останется, – продолжила Йенч, – Потом “встречаем” производственный комплекс, устанавливаем жилые помещения... так, вот здесь и здесь... нет. Не годится. “Жильё” заглублять надо, Синди справедливо заметила – это же не луна... даже не планетоид. И комплекс производственный лучше сразу вот до этой прожилки ильменита спустить. Там и до золота недалеко. Серёж, на сколько мы сможем бур откалибровать в диаметре расплава? – Здесь... думаю, метров на семьсот – максимум, так чтоб без последствий для булыжника. Единственное что, медленнее пускать придётся. На всякий случай. Ну, чтоб он до центра минут за тридцать дошёл. Или, лучше за сорок. – Семьсот метров не надо. Давай так, чтоб производственный комплекс свободно прошёл в шахту. Припуск метров пятьдесят сделайте и нормально. И пару радиальных заглублений. Вот здесь, на полутора тысячах, в толще силикатов, под жилое. И под сам комплекс, соответственно, возле этой жилы ильменита на трёх сотнях метров от поверхности. Нормально? Сработает? – Отлично. Даже быстрее получится. Всё нам меньше на этой центрифуге в ожидании результата крутиться. Синди? Ты нам ещё дополнительные канистры с хладагентом сбрось на всякий. Не нам, так парням позже могут пригодиться. – Ох, ребята.... Хладагента у нас не так много. Чую я, нас потом за азотом отправят. Может сэкономить чуток? – Не сэкономим. Здесь само не остынет, за приемлемый отрезок времени. Сама знаешь. Так что придётся “лить”, по необходимости. Надо будет, сгоняем и за азотом. И за аргоном, и за водородом, и за гелием-3. Тёма, Даника? Закончите с киберами – подключайтесь. Поможете буру объяснить, чего мы на самом деле от него хотим. Макс, сразу на бур, вместе с Колычевым. – Отлично, – через полминуты подытожила Валеска, – Устанавливаем жилое, разворачиваем, герметизируем. Потом спускаем производственный комплекс, крепим. Я так вижу, он универсален по направлениям крепления. После разгона грава до расчётного 1g, в векторах движения не заблудится. Принимаем операторов и техников, спускаем их в жилой комплекс.... Там, кстати, проще киберов через полкилометра расставить, они в своды шахты уцепятся, и лебёдки удержат. По лебёдкам парней и переправим вниз. Грав они сами активируют, позже. Как комплекс запустят. Синди? Ты на какой дистанции от этого булыжника удержишь шлюп? – Сорок километров. Ближе подходить опасно. Крутится, зараза, рыскает. Что удачно – ближе всего к точке крепления демпфера. – Хорошо. Тогда мы с этого демпфера и стартуем обратно на борт. Парни его сами отключат, позже. Всё, десант. Поехали! ... Синди, график выхода из капсул ждём. – Будет через минуту. Сатурн... да-а. Надвинулся, перекрыв собой всю фронтальную полусферу обзора. Огромен, величествен. Наконец, просто красив. В атмосфере бродят мегаметровые циклоны, переливаясь всеми оттенками бежевого и охры, разбавленные струями сталисто-голубого. Богат. Несколько десятков спутников – планетоидов, почти настоящих планет... побродить бы по ним... может биологи, что-то “этакое” запросят? Ладно, набродимся ещё, успеем. Тут, помимо планетоидов столько всяких обломков “шляется”, восторг просто! И в более плотных слоях колец крупные булыжники попадаются, почти планетоиды. И мелочи, почти пыли – навалом. Совершенно потрясающие ощущения при взгляде на всё это изобилие! А Каменюка был так себе. Неспешно дрейфовал по своей орбите вокруг Сатурна. Чуть в стороне от плоскости эклиптики планетарной системы, в кольца практически не заходит, тут много таких. Километров пятьдесят в длину, от полюса до полюса. Может, чуть больше. С четырёх мегаметров его видно не было. Без оптики если. Так – маленькая точка, ориентир с ЛАКов шлюпа. Отблёскивает иногда, вращаясь, отсвечивает от планеты. Шлюп крался за ним по не слишком устойчивой орбите, медленно подбираясь на дистанцию сброса. В ОКС послышалось звонкое, немного нервное хихиканье. – Медик-сержант Грановска, в чём дело? – Всё нормально, лейтенант. Нервное... тут тихо так! В космосе. Не привыкну никак. А мы на этот булыжник охотимся, как кошка на мышь! – Тогда уж, не на мышь – на слона! – Ха-ха-ха, кошка вышла на слона! – Отставить говор не по теме! Сержант Колычев, когда закончите программную коррекцию бура и дроидов? – Через шесть минут заканчиваем контрольный тест. И можно будет начинать. – Ждём. Тишина. Ну, то есть абсолютная – посторонних звуков нет. Только собственное дыхание – гудит, сипит, чуть не с подвыванием, хоть уши затыкай. При этом жутковато наблюдать гуляющие в атмосфере Сатурна потоки. И, если смотреть просто через оптику, цепляет страшноватое ощущение падения, аж дух захватывает. Иногда кажется, ещё чуть – и зацепит, стащит мелкий беззащитный шлюп в эту буйную атмосферу, закрутит, понесёт... глупости конечно. Не настолько мы близко. Да и не беззащитны далеко. Это всё эмоции. Но вид... величественный. “Под ногами” плывут кольца. Точнее кольцо. Одно из. Из многих. Не быстро. Относительные скорости Синди почти уравняла. Смахивает на селевой горный поток в замедленной съёмке. Пыль, булыжники, обломки чего-то более крупного, шлейфы ледышек – как потоки, они словно сами по себе. Это если через визуализатор ЛАКа смотреть. Через оптику всё несколько прозаичнее выглядит – расстояния, всё же. От объекта до объекта – метры. От пылинки до пылинки. Километры от булыжника до булыжника. А без оптического умножителя – всё ещё проще. Почти пустота. Сами по себе кольца поплотнее конечно. Гораздо плотнее. Но и они – только мутная дымка на “горизонте”. “Подкрались” на триста километров. Каменюка – вот он, отсюда его видно хорошо, даже без оптики видно. И действительно – вращается, страшилка. Даже выходить на него страшно, малейшая ошибка может стоить жизни. В ожидании, даже таком недолгом, нервы натягиваются как струны, чем дальше, тем страшнее. Как в сказке. – Сержант Колычев. Контрольное тестирование завершено, лейтенант. Техника к работе готова. – Начали, – Валеска постаралась изобразить отсутствие эмоций. Получилось? – Подтвердите точку сброса для демпфера, – это Леннокс. Валеска ещё раз быстро перепроверила данные. Всё вроде нормально, всё учли. – Подтверждаю. – Начинаю движение. Десантные ложементы тихонько надавили на спину, Каменюка рванулся навстречу. – Десант, внимание. Готовность на старт через сорок секунд. Отсчёт пошёл. Шлюп вздрогнул. По разгонной штанге снарядом стартовал гравитационный демпфер. Через две секунды он отошёл на десять километров, коротко полыхнул реактивными движками, резко прибавив в скорости. Подработал маневровыми, тут же трансформировался, перекатив дюзы вперёд. С расстояния в пару километров жёстко оттормозился, дюзами прочертив на туше Каменюки короткую, яркую полосу, врубился в подплавленную поверхность, тут же растопырил якоря и брызнул хладагентом. Астероид тряхнуло, точку удара заволокло паром. Демпфер активировался, во все стороны сыпанули выбитые осколки и капли расплава, пар тут же рассеялся. Активировался ориентационный маяк. – Есть контакт! Десант! Трек чист. Готовность... три, два, один, сброс. Десантные капсулы раскрылись, шлюп снял защитные поля, подработал тормозными дюзами. Сработали катапульты, восемнадцать человек и девять киберов понеслись навстречу астероиду. Когда люди удалились на десять километров шлюп оттормозился ещё раз, почти уравняв скорость с астероидом, сохраняя сближение около полуметра в секунду. Пятьдесят километров. Пятьсот метров в секунду. Каменюка нёсся навстречу, рос в размерах, вращался. Крутился по замысловатой траектории. В этом и сложность, чтоб его. Валеска раскинула руки, чуть развернув ладони. За счёт силового контура “шкуры” развернулась реактивными соплами ранца к булыжнику, поджала колени к груди и дала первый импульс на торможение. Силовой контур компенсировал перегрузку, остатки нагрузки перераспределил по всей поверхности тела. Ударило-сжало весьма чувствительно. На несколько секунд. Весь взвод отработал первое торможение практически синхронно с ней. Отличная команда. Только киберы вырвались вперёд, но им можно. После того, как Даника с Тёмой с ними договорились – точно, можно. Они перепроверяют всё по нескольку раз. Нормально всё будет с железяками. Каменюка провернулся, маячок демпфера скрылся за “горизонтом”. Двадцать секунд. Капали. Одна за одной, медленно. Астероид рос в размерах, наливался мощью. Только сейчас стала понятна его истинная сущность – громадина, куда там. Пятьдесят километров. На шестнадцать. На двадцать один. Здоров, чертяка! Но, тяготения – ноль. Ну, не ноль, конечно. Ноль, запятая, ноль... и там какие-то циферки в конце, которые должны что-то значить. Теоретически. Для человека они не значат ничего. Только то, что эта “дура” несётся навстречу со скоростью сто метров в секунду. И крутится. И, действительно похожа на приплюснутую грушу. И сейчас, выставив толстую бугристую задницу, проворачивается, прокручивается, обещая показать свой впалый бок через десять секунд. Десять секунд. Пять. Есть сигнал с маячка демпфера! Киберы разом плюхнулись на гравитационную подушку, отскочили-отпрыгнули по векторам предполагаемого контакта с движущейся поверхностью. Разом поймали лапами грунт, врылись, чуть не по “колено”, замерли. Взвод синхронно отработал последнее торможение. Они влетели в приёмное поле демпфера, взаимные скорости уравнялись почти до обнуления, десантники рассыпались по поверхности. Каменюка “лягнул” их, продолжая свой танец, людей отбросило от поверхности, отправляя в свободный полёт.... Не всех. Некоторые успели зацепиться сразу. Валеска скомпенсировала удар, привычно спружинив всеми четырьмя, принялась на конечности, начиная с пальцев, далее посуставно гася инерцию толчка. Попыталась ещё зацепиться когтями за поверхность... не вышло. Её сорвало, потом добавил набегающий бок Каменюки. Жестковато. Она извернулась кошкой, снова выпустив когти, попыталась зацепиться. Её поволокло по поверхности. Протащило метров сорок. Сыпанула, разлетаясь, мелкая крошка... снова отбросило. Она сорвала из-за спины гаусс патрон, выстрелила, вбив гарпун глубоко в рыхловатый грунт, активировала лебёдку, притянулась, уцепилась, наконец, когтями. Вдохнула. Выдохнула. – Взвод. Доложить. – Есть зацеп поверхности. Первый. Второй. Третий... десятый... семнадцатый. Перекличка закончена, пострадавших, отсутствующих – нет. К продолжению работы готовы. Доложил медик-сержант Ярцев. Отлично. Вдох. Выдох. Валеска приподнялась над поверхностью, цепляясь когтями. Каменюка продолжал демонстрировать дурной нрав, меняя направление вращения, постоянно пытаясь сбросить. И ведь, самое противное – терять контакт с поверхностью нельзя. Сорвёт опять. Отшвырнёт на длину лебёдки, поддёрнет, ударит боком. Опять отшвырнёт. Опять поддёрнет. Хреновый аттракцион. Недолго таким образом развлекаться получится... в живом виде. Правда, потом, после того как поломаешься и сдохнешь, уже всё равно будет, сколько времени там болтаться, как мячик на резиночке. И ведь не высохнешь и не сгниёшь в тех условиях – практически идеальные условия хранения! Бодрит, не правда ли? Она нашла глазами кратер демпфера... далековато отбросило. Или нормально? Неизвестно, куда отшвырнёт бур. Она сориентировалась по тактическому экрану, нашла каждого бойца своего взвода, прикинула расстояние до намеченной точки для установки бура. На экране, конечно, ситуация несколько проще выглядит. Восемьсот сорок метров всего. Почти в центре чаши неглубокого, практически идеального кратера. Мелочь? Попробуй, проползи. Порода – рыхлая местами. Местами – совсем не рыхлая. Так сканеры утверждают. То есть – возможны очень неприятные сюрпризы. Не очень хочется этот котлован пузом исследовать. Да ещё с многотонной махиной на “прицепе”. Здесь, понятно, он, бур, ничего не весит. Но масса никуда не денется. Соответственно и инерция. Хреново дело. Не дотащим. Тридцать пять тонн. Сорвёт и выбросит. По любому не дотащим. Никак. Надо искать другой способ. И ведь, сразу не сообразила, что бур на поверхность не “ляжет”! Инерция мышления, чтоб её! На поверхность не ляжет и по углублению к центру кратера не скатится! Сколько ещё им “шишки набивать”, прежде чем правильно мыслить научатся? И ведь, прижать бур нечем! А если и прижмёшь? Не потащишь прижатый, привязанный. Помните? Мячик на резиночке? Ага, и многотонный бур в роли мячика.... А отвяжешь – поминай, как звали. К Адаму! Надо же было так лопухнуться?! И что делать? Не на демпфер сбрасывать нельзя – либо вомнёт под неправильным углом, либо, опять же, отбросит. Да какой “отбросит”! Пнёт так, что не догоним потом! Папу его! Одно дело – человек, три центнера всего, с экипировкой. Нас и не пинает, по факту, так – теребонькает, мы для этого слишком “лёгкие”. Бур же так бортанёт! – не остановишь потом, нечем просто. А перерабатывающий комплекс – тем более. Ой-ёй-ёй.... Каменюка танцевал в свете Сатурна, бликуя острыми сколами в рыхлом грунте. Либо цвет, либо чернота, никаких полутонов или теней. И обещал сбросить обратно в космос любую попытку наладить с ним контакт. Ладно. Допустим, с силовой подушки отскочит эта махина – бур. Мы его поймаем и прижмём к поверхности. Дальше что? Всё? Звонить, жаловаться Маме? Пусть она Пап всех, вдоль консолей выстраивает, чтоб придумали как, и бежали спасать маленькую глупую девочку? Понятно, предыдущие Камни так не вращались, и вообще, “спокойными” оказались, “покладистыми”. Хоть они этого сразу и не поняли, не оценили. На последнем выходе, на Камне-5, всё достаточно просто получилось. Даже с дистанции на него заходить не пришлось. Синди шлюп пришвартовала с первого раза, как и рассчитывали – абордажными зацепами. Именно СДВИГи шлюпа весь процесс подстраховали... как и в других операциях, до этого. И жилой блок сильно не заглубляли, грав нормально “встал” в двух километрах от поверхности. Перерабатывающий комплекс, практически с поверхности за жилу “зацепился”. С чего мы решили, что так всегда будет? Решили, что – ура! Мы все крутые. Ага, блин, яйца всмятку. Здесь-то, что делать? Синди при всём желании нам не поможет.... Плюнуть на демпфер, и валить отсюда? В конце концов, демпфер и другой сделают. А ресурсы и на других булыжниках поискать можно, более “спокойных”... честно говоря, их здесь достаточно. Ну что? Уходим? Ищем другие варианты? Может быть... но не сразу. Не стоит так просто сдаваться. И не в упрямстве дело... и не в глупости. Мы с Земли, спрашивается, зачем ушли? Чуть что “маме” жаловаться? “Помогите” кричать? Даже не попытавшись самостоятельно применить мозги? Валеска снова почувствовала, как её поволокло в сторону, разворачивая, опять полетела пыль из-под когтей... она, пыль, вообще металась над расположением взвода. Отблёскивала, бликовала в свете Сатурна, имитируя праздничную иллюминацию. Взбиваемая когтями, отброшенная демпфером и, снова прижатая, пойманная, нагнавшим её Каменюкой. Не вся, конечно, пойманная. Какая-то часть оседала по всей поверхности, что-то осыпалось и разлеталось реденьким, незаметным почти шлейфом. И ведь, молчит взвод. Хоть бы слово кто сказал! Или глупость какую брякнул, что ли? Нет, тишина. Как всё серьёзно! Зараза! Норовистый, однако, “зверушка”! Как же тебя укатать-то? Не может того быть, чтоб “никак”.... Тонкий, прочный трос от гарпуна, вбитого в поверхность, проходил через карабин, подвижно встроенный в компенсирующий пояс разгрузки. И, оттуда, через дополнительные страховочные кольца, нырял под реактивные сопла, в ранец – там крепилась катушка с мощным приводом. Есть чем гордиться – полностью её конструкция. Вроде и простенькая вещица, но не подумал о ней никто! А незаменимая, ведь, штука! Сегодня все десантники такой пользуются. Валеска отчаянно прилипала к шероховатому, буро-пёстрому, рыхлому боку Каменюки, пытаясь увеличить площадь сцепки, увеличить силу трения. Ну, чтоб не таскало по поверхности, не трепало, как щенок тряпку. Глубже врылась когтями враспор, ногами и левой рукой. Мышцы дрожали от напряжения, пытаясь успеть среагировать на изменение направления толчков и дрыганья беспокойного булыжника. Тут ведь вот какой нюанс: он же не просто так “дрыгается”. И не просто так он весь в “дырках” и оспинах. Достаётся ему. Достаточно часто другими булыжниками прилетает... часто – по космическим меркам. Потому и траектория такая замысловатая и поведение беспокойное. И рельеф, мягко говоря, не “сахар”. Сколов и каверн хватает. И эта площадка – относительно ровная, которую они и застолбили – чуть ли не единственное удобное место для высадки. Аналитики каперанга Симон практически гарантировали, что в ближайшие пять шесть тысяч часов никаких столкновений Каменюки с чем бы то ни было – не предвидится. Не будет столкновений. Ну... нам столько и не надо. Парням, каменщикам, и сотни часов хватит, с этим “зверем” закончить. Но от этого не легче. От страха уже взмокла несколько раз, сердце гоняло, спорадически, без предупреждения, сбиваясь с ритма. Ну, это когда казалось, что ещё чуть-чуть и... всё. Ведь стряхнёт с этого булыжника... в систему Сатурна.... Не фатально конечно. И джетты реактивные в ранце имеются, да Синди их переловит потом.... Всё равно страшно. То в жар, то в холод бросает, пот прошибает постоянно, холодный, липкий.... “Шкура” добросовестно, почти мгновенно абсорбировала, впитывала все последствия. Если бы не это... хорошо, что до инъекций дело пока не дошло. И, ещё хорошо, что в конструкцию катушки обрезку и отстрел троса заложила. В смысле, мало ли что, понадобится срочно “с поводка” сорваться. Валеска похвалила себя за предусмотрительность, отцепила правую руку от грунта, цапнула поясной карабин и настроила реакцию на реверс при провисании троса. Потом, прекрасно осознавая что делает, резко подобралась-сжалась, перенесла упор на ноги и, сильно толкнувшись, отлетела от поверхности метров на пятьдесят. Раскинула руки, ноги, подруливая силовым контуром “шкуры”... а неслабо здесь “цепляет”! Она даже через оптику осмотреться успела! Да-а-а, тяжёл Каменюка, если силовой контур так на него реагирует! На “Прайме” – ладно. Там специальные рефлекторы стоят. И, хоть это и не прямое их назначение, но позволяют свободно, быстро и эффективно перемещаться по-вдоль “Прайма” и маневрировать. В открытом космосе, все возможности контура сводятся к одному: можно “упереться” и развернуться в нужном направлении. Над планетой... ну, там своя специфика, тоже особо не налетаешься, но можно чувствовать себя вполне уверенно, при определённых условиях. Здесь же... нет, стабилизироваться-зависнуть не удастся. Так же как и прилипнуть за счёт силового контура. Но, определённые возможности проявляются. Трос притянул её обратно, навстречу астероиду... Каменюка и сам “валился” на неё, накатываясь изрытым боком. Валеска погасила падение контуром, прилипла к поверхности, растопырилась, зацепилась когтями. Потратила полминуты, пытаясь отдышаться: страшно, всё же, когда гора на тебя падает! Потом выщелкнула из ранца левой рукой специальную, “свою”, обойму для гаусс патрона, опять резко сгруппировалась. Быстро сорвала из-за спины правой рукой сам гаусс патрон и толкнулась-разжалась пружиной одновременно. Дальше – дело техники. Оружие зарядила в прыжке и, с высшей точки, отстреляла три очереди по два заряда, тупо уперев оружие пяткой себе в живот – это, что бы отдачей не закрутило. Бронебойный – плазменный, бронебойный – плазменный.... Промахнуться – система наведения не дала. Да и пятно цели миниатюрностью не отличалось. И дистанция, девятьсот метров всего... чуть больше, не суть. Она даже результат увидеть успела – хорошая такая дыра-яма в месте предполагаемой закладки бура. На выбитый взрывами гейзер обломков не смотрим, он нам не нужен. А вот яма – просто загляденье. Но, маленькая всё равно. Валеска отправила гаусс-патрон на ранец, раскинула руки-ноги и снова пришлёпнулась к Каменюке, вполне уверенно скомпенсировав удар гравитационным контуром. Зацепилась. У-ух, адреналинчик! Кажется, от собственного мандража сейчас в космос стряхнёт. Ладно. Вдох-выдох, расслабляемся, успокаиваемся. – С кем воюем? десант?! – голос Синди Леннокс в ОКС, встревожена не на шутку. – С собственной глупостью, – буркнула Валеска в приват, – Не заостряйся подруга, пока, вроде нормально всё, просто дырку в шкуре этого “слона” понадобилось проделать. – Фух... ты не представляешь, что я подумать успела, увидев, как ты скачешь и из базуки своей долбишь! Сразу-все фантастические кошмарики вспомнила! Взвод молчит, на общем канале – ни звука, только пыль шлейфами растекается, как будто вас там употребляют уже... э-э-э... а дырка-то, зачем? – Потом объясню. Мы сейчас ещё повзрываем немного. Прими как данность. И готовь бур, – Валеска переключилась в ОКС, – Рядовая Шатова, надеюсь, любимые твои игрушки у тебя с собой? – Так точно, лейтенант! – браво просипела Алеся, сражаясь с выкрутасами Каменюки. Тоши Игараси тут же подсветила сигналом свою готовность ассистировать. Нет, у неё бризантные заряды в основном, здесь не пригодятся. – Цунами – отбой. Шатова, видишь дырку, что я проковыряла? – Так точно, на карте анализатора. – Надо расширить и углубить до размеров бура. Справишься? – Зарядов должно хватить, – ответила та после нескольких секунд раздумий, – Но не с первого раза, необходимо рассчитывать точку закладки заряда. И калибровку мины. После каждого воздействия. – Сколько зарядов рассчитываешь потратить? – Четыре-пять, в зависимости от ситуации. – В яму запрыгнуть сможешь? – Э-э-э... должна. – Пользуйся силовым каркасом “шкуры”. Он здесь работает, хоть и специфично. “Пощупай” возможности, прежде чем в яму прыгать. Десант! Внимание! С третьей по седьмую – страхуете Шатову по одной, по очереди, во время её захода в яму для закладки мины. Туда и обратно. Контрольную точку обозначила на карте. Как поняли? – Приняли, лейтенант, к выполнению готовы. Выдвигаемся. – Номера с тринадцатого по восемнадцатый, тройками, наготове, на подстраховке. На тот случай, если у девчат что-то не так пойдёт. Отмечаю точки вашей дислокации. – Принято, лейтенант, к выдвижению на позиции готовы. Начали. – Ярцев, Грановска, медкомплекты “к бою”. Ваша точка – здесь, ловите маркер. Серёга, потеряешь пулемёт – убью (смайлик). Колычев, Бахирев, Ваартен – сканируете, контролируете поведение Каменюки, его реакцию на взрывы. Если что не так, даёте сигнал, и мы все дружно драпаем отсюда в открытый космос, подальше. Задача ясна? Шатова, готова? Приступаем! ... Синди? Переловишь нас потом, если что... сможешь? – Так точно, лейтенант. Я наготове. Только оттянусь на сотню километров. Меньше риска, что при разломе шлюп зацепит. – Рядовая Шатова. К началу операции готова. Разрешите начинать, лейтенант! – Взвод?! Готовы? Подстраховка? Начали. Леська сверилась с траекториями, выданными тактическим анализатором. Подловила момент, высвободила гарпун из грунта, толкнулась от Каменюки, использовав добавочное усилие от бока астероида, взмыла над поверхностью. Раскинув руки, сориентировалась в пространстве силовым контуром “шкуры”. И, подработав реактивными соплами, нырнула в пробитую лейтенантом дыру. На подлёте заполошно взвыл предупреждающий сигнал, хищно распахнулись раскалённые объятия ямы. Шатова извернулась и, дав плохо рассчитанный реактивный импульс, ракетой вылетела обратно. Вслед за ней брызнули капли расплава. Номера три, четыре – капралы Порошина и Сью, тут же стартовали на перехват. Перехватили, сбили вектор ухода в открытый космос. Девчата сориентировались в пространстве, ещё раз доработали реактивными джеттами и пришлёпнулись на бок догнавшего их Каменюки. Метрах в пятистах от пробитого отверстия. Снова пыль и кусочки породы из-под когтей, которая улеглась на догнавший её бок через несколько секунд. Камешки ударились и не спеша удрейфовали в пространство. – Матерь божья, – выругалась Алеся. – Рядовая Шатова – доложить, – голос дрогнул, Валеске показалось, она чуть не сходила по-маленькому, от испуга. Шутка... наверное. – Температура поверхности глубже-внутри – около трёх тысяч по Цельсию, – голос Алеси дрожал, чуть прищёлкивали зубы, – Фугас же плазменный был, там не остыло ничего.... – И сам-мо по себе не ос-стынет, – добавил Колычев, – Чёр-рт... ну, вы и отжигаете, девчата! Меня трясёт – ис-спугался, блин... б-болван – я догадаться должен был, предупредить. – Все хороши, – буркнула Йенч, – Никак от планетарных стереотипов восприятия не избавимся. Взвод! Мозговой штурм: что делать? – Даже на Земле так быстро не остыло бы. – Заказывать канистру хладагента придётся, видимо. – Поймать мы её, может, и поймаем... только не удержим нифига – больше пяти тонн массы. А маленьких ёмкостей нет. Не предусмотрели. – И распылители с брандспойтами только на техкомплексах стоят... на буре, на демпфере, на перерабатывающем.... – Можно попробовать с демпфера систему охлаждения снять. Дотащим? Насколько это реально? – Демпфер отключить и демонтировать придётся. Но, используя киберов, по поверхности дотащим... сложно будет, но дотащим. Потом всё в обратном порядке: прём полтора километра обратно, монтируем, запускаем демпфер. – Думаете, киберы пять тонн удержат? – Должны... сейчас посчитаю вероятности.... – Запускаю сканирование и анализ плотности и структуры опорной породы по маршруту. – Делайте. Но, это на крайний случай. Сложно... и долго, по времени. Предлагайте ещё. – Пусть Синди канистру прямо в дырку засадит?! Может её сомнёт, канистру, если нормально кинетическую энергию удара рассчитать – хладагент в яму вытечет...? – Даже если силу удара рассчитать и вмять канистру в породу, её взрывной волной от расширения газов вышибет обратно, не поймаем потом... правда и большую часть раскалённой породы тоже, скорее всего, выбросит взрывом. – Стоп, народ. У меня две обоймы неплазменных фугасов. Рядовой Бахирев. Я попробую поверхность изнутри обработать, может удастся ими расплав из ямы выбить. Разрешите приступить, лейтенант? – Делаем, – отозвалась Валеска, – Взвод – готовность. Группы подстраховки в прежнем режиме. Давай, Артём. И бей очередями по две гранаты. Старайся в одну точку двойки класть, – Валеску слегка понесло, – Гаусс патрон упирай в живот, чтоб не закрутило. И, осторожней смотри, расплав взрывом из ямы выбрасывать будет... может мне припас передашь, я сделаю? – Не переживай, мамочка, – буркнул Артём, – Я в новом памперсе.... Готовность пять секунд. Начал. Первая пара фугасов врубилась чётко в центр дна ямы. Причём бил Артём не от живота – с плеча, нащёлкнув гаусс патрон на свою штурм-рельсу и уперев в плечо приклад. Странно подобрав ноги и чётко подрабатывая реактивными соплами. Бил на максимальном разряде – не удивительно, что гранаты в грунт ушли. Не такая уж там и отдача, от гаусс патрона. При нормальной силе тяжести, на планете, например, и не заметишь. А вот в космосе... здесь же любой ничтожный щелчок... Вполне компенсировать можно, как оказалось. Компенсирующий реактивный импульс, выстрел, коррекция... Бахирев перелетел на другую сторону от цели. Каменюка проворачивался, убегая куцым краем и догоняя толстой попой. Взрывами из ямы вышибало раскалённую породу, словно из жерла вулкана. Артём дал ещё один импульс, догоняя астероид, прижимаясь к поверхности “тонкого конца”, уходя с траектории разлёта раскалённой шрапнели. Валеске показалось, он сейчас зарядит гарпун, вобьёт его в грунт и прижмётся к поверхности. Не тут-то было. Сориентировавшись силовым контуром, он развернулся, снова дал реактивный импульс в обратную сторону, навстречу набегающему толстому боку и, пролетая над ямой, сделал по очереди четыре выстрела, каждый раз успевая уйти из зоны поражения разлетающимися осколками породы. Компенсация-выстрел, коррекция, импульс по вектору движения.... Как он ловко, однако. Это, пожалуй, новый уровень владения реактивными джеттами! Даже новая степень свободы и ориентации в открытом пространстве в принципе! Как интересно. – Народ, поймайте меня! – в ОКС раздался напряжённый голос Бахирева, – Я ресурс реактивного движка на две трети “съел”! “Голым” останусь, на шлюп обратно не зайду. Его несло вдоль Каменюки, судя по траектории – за гравитационный демпфер. На километр примерно. Это полбеды. Проплывая над демпфером, Артём рисковал получить приличный силовой толчок и уйти на орбиту Сатурна. Бесконечные пять секунд на ситуацию никто не реагировал. Потом, вне своей очереди на перехват стартовала Ваартен, забыв доложить... это простительно. – Рива! Работаешь перехват! – очухалась Валеска, – Уснула что ли?! Ассистируешь Дани. Барсик – дрыхни, продолжай... лежи на месте, я сказала. Первая тройка подстрахуйте. Бахирев, молодец! Доклад после контакта с поверхностью. Барсик – кличка. Браска Рысьева, бывшее шестое отделение. Валеска их почти целиком себе забрала. Ну, так получилось, сдружились, сработались. У них там, в бывшем шестом, девчонки все обозвались как-то. Хорошая команда. Но Браска, наверное, от стыда сейчас сгорает. Ничего, ошибки у всех бывают. – Десант! Я засняла всё! – неожиданно раздался в ОКС восторженный голос Синди Леннокс, – Вы как раз в зоне восприятия оптических датчиков проходили. Ну, вы даёте! Только что прочувствовала, как вам там приходится. Герои! – Ага, герои... да, твою же мать же... – Ух, как волочёт, зараза! – Ага, ёрзаем сиськами по щебню, трясёмся от страха, голову стрёмно поднять! – Отставить разговоры! – рявкнула Валеска, – Девки, вы чего? Мне вам наряды за болтовню раздавать? Не позорьте! – Физик-сержант Колычев, – вклинился Сергей, – По данным сканера, температура поверхности “ямы” приемлема для контакта. Рекомендую предварительную проверку. Готов провести. Жду приказа, лейтенант. – Серёга, сиди на пузе, и контролируй Каменюку! – осадила его Валеска. – У меня специальное оборудование встроено, лейтенант. Там, кроме температуры поверхности, необходимо ещё несколько показателей снять. Целесообразней идти мне. – Алеся, ты в порядке? – Так точно, лейтенант. К продолжению операции готова. – Заходи в воронку вслед за Колычевым. Страхуете друг друга. Он снимает необходимые данные, ты минируешь, уходите вместе. Сергей, приступай. Выбить достаточного размера полость под установку бура удалось тремя зарядами. Шатова ухитрилась их каскадом заложить, сразу все. Колычев, очевидно, помог с рассчётом усилия и вектора приложения цепочки зарядов. Вибрация от взрывов передавалась всему астероиду, в ответ поверхность мелко, жёстко била и трепала прилипших к ней десантников. Неподготовленному человеку такими ударами могло все кости переломать... ничего, справились. Каменюка тоже, такое издевательство над собой выдержал вполне достойно – не развалился, даже не треснул. Только вздрагивал каждый раз, как живой. И норовил добавить лишнюю восьмёрку к своему “танцу”. На втором взрыве сорвало с крепления Зеленцову, вырвало из поверхности гарпун. Но ребята тройки прикрытия вовремя её поймали, вернули и помогли закрепиться. Хоть Макс и ворчала всё время, мол, сама не маленькая, и неизвестно, кому тут сменные памперсы нужны, и вообще, хватит её тискать, она замужем. Синди чётко запулила буром в демпфер. Поймали его сразу, не дали Каменюке его бортануть. И сразу же, с первой попытки воткнули, загнали его в заготовленное гнездо. И закрепили враспор. Для этого пришлось шестерым реактивными джеттами подрабатывать. Тоже выжрали ресурс на три четверти, но бур затолкали, успели заякорить. Валеска прикинула: если так дальше пойдёт... а им ещё грав, жилой и производственный комплексы ловить, запас хладагента, расходники и техников с операторами, девять человек. Весь взвод с голыми дюзами останется. Джетты дорабатывать надо. Новые степени свободы – адекватного технического обеспечения потребуют... потребовали уже. И это очевидно. Те технические возможности, что есть на данный момент, только с планеты кажутся офигенной персональной ракетой. Космос привычно выкатил свои требования. Разработки и усовершенствования с перспективой в бесконечность, как обычно. Она так и эдак прикидывала график и нормы использования ранцевых реактивных зарядов. Ничего не получалось перекроить. Хорошо, если парней-каменщиков нормально подобрать и в тоннель завести получится. А то и на это не хватит. У них, у каменщиков, даже таких джеттов нет, монтажные только. Но они им для работы будут нужны, да и с десантными их возможности не сравнить. Нет, понятно, от Каменюки десантники уйти смогут, просто скакнув с демпфера. И всё. Дальше, без реактивных зарядов они в космосе не мобильны. Конечно, рано или поздно, Синди их переловит. Только вот – болтаться в открытом космосе, на непонятной орбите и ждать? Это по своей орбите Каменюка всю мелочь собрал – понятно. Но, чуть отойдёшь в сторонку, и есть немалый шанс какой-нибудь мелкий осколок словить, их тут достаточно носится. Лупануть может не хуже бронебойной пули, и защита не поможет. Кстати, ещё неизвестно, удастся ли им на одной орбите всем оказаться, слишком велика вероятность того, что просто разбредутся. Сомнительное развлечение.... Поверхность Каменюки мелко вздрогнула, завибрировала. Так. Значит, бур растопырился, враспор, на салазках, и начал работу. Отлично. Этакий гибрид плазменного сверла и фрезы. С поверхности хлестанули потоки расплава и щебня, взвод, все как один, забился в ямки. Ударили струи пара и пыли – включились брандспойты с хладагентом. Кто-то жаловался, что не видел ни разу извержения вулкана? Теперь рядом с действующим вулканом в труселях сможет разгуливать, грызя кокос со скорлупой и сплёвывая волокна... матереем прямо на глазах, крутизна уже прямо из ушей брызжет. Поверхность задрожала сильнее, периодически брыкаясь сильными толчками. Снова начало трепать и возить по грунту, пыль липла к скафандру, иногда собираясь бахромой в целые гирлянды, от постоянной смены вектора боковых ускорений затошнило. В целом терпимо, но противно. Валеска не выдержала: – Сержант Колычев, доклад. Как идёт бур? – Показатели сканеров и сейсмоанализаторов в норме. Опасных и сверхтвёрдых пород по вектору движения бура нет. Ждём окончания работы. Ориентировочно – двадцать минут. Двадцать минут. Двадцать минут! Хорошо, что не ела ничего перед вылетом. Тошнит уже не на шутку. Да ещё эта вибрация постоянная! Валеска вдохнула-выдохнула, сжала мышечный корсет, как при работе ядерного ускорителя... немного помогло. Хоть зубы перестали дребезжать. Она мысленно дала себе подзатыльник и закусила капу. Зато появился звон в ушах. Тонкий, тихий, но пронзительный визг, то короткими, то чуть более длинными резкими трелями ввинчивался в мозг. Да что же это такое?! Фонтан пара и щебня хлестал из шахты. Дуговые электрические разряды ползали по краю пробитой дыры, отлавливая и провожая в космос крупные осколки. Отсветы вспышек плазменных резаков бура подкрашивали извержение во все оттенки белого и голубого. То на фоне черноты космоса, то вспарывая охряные отсветы Сатурна. Фантастическое зрелище. Каменюка крутился, часть догонял и “наматывал” на себя, осыпая десантников неопасной почти мелочью. Остальное рассыпалось по орбите пышным шлейфом. – Лейтенант Леннокс. Валеска, обрати внимание, я вывожу шлюп на параллельную орбиту. Здесь удержаться немного сложнее, зато мусор в “лицо” не летит. Дистанция двести километров. Валеска глотнула воды, сплюнула капу. Нашла в себе силы поинтересоваться: – Защита “обстрел” не держит? – Держит. Легко. Не та нагрузка на силовые поля. Просто отойду на всякий случай, мало ли... Адам! Что там у тебя так визжит!!? – Сама хотела бы... – начала Валеска, но осеклась, сообразив. И, тут же мысленно дав себе ещё один подзатыльник, отключила внешние акустические мембраны. Понятно, в помещениях “Прайма” они нужны – можно в герметизированной “шкуре” свободно с персоналом общаться. В космосе отключать их, ну, смысла нет просто. Всё равно вакуум. На Каменюке тоже вакуум, но – был. Потоки испарённого хладагента, те, что расползались по поверхности, прежде чем рассеяться окончательно, спорадически создавали достаточно плотные хвосты атмосферы на несколько секунд. Этого хватало для резонанса с работающим буром – чуткие фонендоскопы ловили звук. Надо же.... Валеска хотела снова закусить капу, но ей в голову пришла замечательная идея. – Синди? Это Йенч. ... Да. У нас в запасе есть реактивные заряды для ранцев. В грузовом блоке, вместе с остальными расходниками и боеприпасом. ... Да. Кинь нам сюда, на демпфер полный взводный комплект. Минут через двадцать, как бур работу закончит. – Проще сказать, чем сделать, – отреагировала Леннокс, – Кому-то нужно из персональной капсулы на борт шлюпа выйти. Или из пилотажной рубки, на крайний случай. Добраться до грузового модуля, ну, это в принципе не слишком сложно, но, поверь, по шлюпу ползать – далеко не то же самое, что по “Прайму”! Если честно – великоват риск, вот. Не та у нас подготовка, сестрёнка. Да потом ещё отыскать комплекты среди прочих расходников... – У нас там полный порядок и промаркировано всё, – заторопилась Валеска, – Контейнер найти не сложно будет... – ... и правильно закрепить на разгонную штангу. Это уже сложнее... без них – никак? – Персонал ловить некому, – уныло призналась Валеска, – Грав – поймаем, в шахту спустим. Жилое – тоже... возможно. Перерабатывающий комплекс “крот”, сто пятьдесят тонн массой – с ним уже можем не справиться. Персонал ловить уже некому будет, – повторила она. – Приняла. Сделаем, – Синди вздохнула, – Ещё что-либо понадобиться? ... Поняла. Ваш груз следующим пойдёт, перед гравом. Держитесь там, десант. Операторов и техников на астероид приняли в штатном режиме. Парни – каменщики, быстро и буднично “вступили во владение”, запустили грав, спокойно проводили взвод на демпфер и, едва десант покинул негостеприимный булыжник, приступили к работе. К моменту возвращения взвода на шлюп, добывающий комплекс уже грыз Каменюку изнутри. Да. Вот так вот просто. Ведь первый шаг – он трудный самый. Потом уже легче, нарабатывается опыт, оттачиваются чисто технические моменты. И многие вещи, которые поначалу удавались с трудом, с опытом оказываются не такими уж и сложными. Валеска пришлёпнулась на бок своей капсулы. Проскользнула через рамку “громоотвода” медленно, не спеша, снимая со скафандра статику. Проводила взглядом отброшенную силовым полем рефлектора пыль. “Оглянулась” через визуализатор – взвод закончил процедуру предварительной очистки и скрылся в десантных капсулах. Валеска приняла доклады о готовности к старту, нырнула в свой ложемент. Капсула закрылась и активировала защитные поля. Шлюп подрулил маневровыми, перекатил разгонные дюзы, выдал первый импульс и активировал СДВИГи. Астероид ушёл в точку за полсекунды, сразу слившись с медленно бурлящим потоком колец. Валеска проводила его грустной улыбкой. Он многому их научил, Каменюка. В следующий раз – будет проще. Хотя... не угадаешь, чему возьмётся научить их следующий космический скиталец, к которому они заявятся в гости. Оказывается, неблагодарное это занятие – считать себя крутым. – Пока, булыжник, – вдруг сказала Сиротка Сью, – Жаль, что уходить с тебя пришлось до выхода грава на полную мощность. Для полного счастья походить бы по тебе в полный рост. А то чувство победы какое-то неполное. – Да-а, – поддержала Леська, – Я бы тоже пнула его пару раз. Только, когда придём забирать персонал, техники грав уже отключат. Как раз перед нашей высадкой. Досадно. Снова сиськами по щебню елозить, пыль на статику собирать. Все в бахроме, с ног до головы будем, пока оборудование демонтируем. Э-э-эх! – А знаете, девчата, – поделилась Порошина, – С него, с Каменюки, наверное, удивительный вид открываться должен. Ну, если в полный рост встать и осмотреться! Он крутится, как заводной, ощущения, наверное, потрясающие будут! Такой калейдоскоп, такие картинки! – Да вы ненасытны, десантура! – удивилась Леннокс, – Вы на этом булдыгане больше часа жизнями рисковали! Удивительно, как не поломались там, в синяках, наверное, все, с ног до головы. Вы свои датчики состояния видели? Жёлтые все! Вас медики могут часа на два в карантине запереть! – Не запрут! – весело заявила Грановска, – Я отвечаю. Подумаешь, пара синяков! – Так вам теперь ещё и виды любоваться подавай! Для ощущения полной победы!!? Жесть. Девки, я вас уже “боюсь”! – А нас не “боишься”? – поддел Бахирев. – Чего вас-парней бояться? – хихикнула Синди, – Вы молчите почти всё время. И в другое время нестрашные совсем! Такие приятные вещи сказать умудряетесь! Где вас этому учат, а? Так бы и слушала кого-нибудь.... – Точно! – воскликнула Юби, – Слушать! Девчата, парни! Нам в космосе можно музыку слушать! ... вместо тишины этой клятой. А?! Как вам? Я сейчас поделюсь... – заторопилась она, – Знаете, что у меня есть? Мне Олег послушать дал.... – Э-э-э... Юби? Ты что, хочешь в общий канал связи звуковую дорожку запустить? – заволновалась Синди, – Может не стоит? Вдруг отвлекать будет? Космос шуток не понимает! – Да? – насторожилась Грановска, – Да ладно, одну песенку всего, по взводной локалке, в радио диапазоне, а? Вам понравиться... Синди, тебе тоже! Ну, сбрось скорость, поставь автопилот... сложно что ли? Мы сейчас такое дело сделали – ух! У нас прям праздник маленький! Надо отметить! – Да мы пришли уже! “Прайм” скоро через “оптику” видно будет. Вот оттормозимся – и будет видно. Кстати, взвод, торможение через две минуты. Я понимаю, вас двумя “g” перегрузки не удивишь, но всё же. – Вот-вот! – подхватила Юби, – Сейчас тормознём, потом медленно так, под музыку, подойдём к кораблю! Встать в полный рост! Как ты там сказала, Вельта? Пусть знают все! Там звука-то на четыре минуты. Сможешь рассчитать, а, Синди? Так чтоб мы медленно, за четыре минуты, подошли и, на последних аккордах торжественно пристыковались! – Да это не сложно, – задумчиво отозвалась Леннокс, – С этим и Чупа справится. – Не многовато ли пафоса? – спросила Валеска, – Мы всех своим появлением взбудоражим, а там, на “Прайме”, кто работает, кто отдыхает. Поймут неправильно, станется с кого-нибудь тревогу объявить.... – А вот нет! – хором заявили Ярцев с Зеленцовой. Замолчали от неожиданности, потом вместе рассмеялись. – Валеска, тебя от скромности лечить надо, – радостно проворчал Ярцев, – Наш сигнал только пилоты и астрофизики поймают. – Сомневаюсь, что это их с толка собьёт, – добавила Максим. – Именно, – сообщила Синди, – Они нас точно снимут. Будет четырёхминутный ролик с музыкальным сопровождением. Они ж его потом в корабельную сеть выложат! – Вот-вот! Пусть выкладывают, – заявила Грановска, – Нечего нам от ложной скромности страдать. А, Валеска? Ну, пожалуйста, соглашайся! Смотри – Синди уже согласна! – Тормозной импульс через сорок секунд, – непонятным тоном добавила Леннокс. – Адам с вами, – сдалась Йенч, – Взвод? Может кто против? ... Нет?! Отлично. Давай, Юби, как оттормозимся – запускай! *** – Привет команда! Как дела? – Кирк ввалился в рубку, жизнерадостный до изумления. Он мигом разгерметизировался, на ходу скатал шлем, распахнул ворот и плюхнулся в кресло своего ложемента. Крутнулся на сто восемьдесят, оглядел экипаж: – Чего озабоченные такие? Гай, Яна, Николь? ... Гай, кстати, я там тебе аналитическую справку по ресурсам сбросил... сводные пожелания всех групп. Особо производственники отписываются. Ты уже посмотрел? Не то чтобы они тревогу бьют. Но у них конструкционные материалы заканчиваются. Осталось часов на сорок-пятьдесят, они ж по сменам работают. И вообще, у нас механизм связи между добывающей отраслью, так сказать, и научно-производственной, нормально отлажен? А то я что-то с “добытчиками” на “одну волну” никак настроиться не могу. Не получается. Почему я тебе аналитику сбрасываю? Где наши экономисты? – Сводку я посмотрел. Нормально всё, – ответил Гай, – Дополнительной координации не требуется. Хотя... ты прав. Пусть экономисты пошевелятся, часть работы на себя возьмут. Так сделаем. Точно. Что касается нашей военизированной команды снабженцев... первая рота, как и предвидели, справляется со своими функциями. Работают тремя взводами, если ты не в курсе.... – Да в курсе, в курсе. Только без конкретики... расскажешь? – Легко, – Гай повернулся к Кирку и чуть откинул спинку ложемента. Яна последовала его примеру, качнула головой: – Нет, ну что ты такой довольный, Олсен, а? У тебя совесть есть? Тут все событиями взбудоражены, словно ёжики ошпаренные, а ты как китайский фонарик светишься! – Производственники космобайк собрали! – торопливо сообщил Кирк, так словно только этого вопроса и ждал, вся остальная информация проскочила мимо его внимания, – Только что опробовал первый экземпляр! Возле “Прайма”. Класс!!! Мы с Ольгой скоро кататься идём. На Камень-1 слетаем – он скоро из-за Сатурна выйдет. Парни – каменщики, те, что комплекс добывающий обслуживают, сказали – там безопасно и изумительно красиво! Там пятая часть массы астероида – лёд! Наш родной оксид водорода. Замороженный. Они специальное оборудование поставили – вы в курсе? У них там теперь даже атмосфера нормальная есть, представьте! Метров сто пятьдесят всего, и только до тех пор, пока грав работает. Но, мы же ненадолго.... У них там ветерок, и туман – немножко совсем, при этом никакой губительной электростатики, даже озеро небольшое сделали – солёное! По химическому составу – ну, просто Азовское море... почти. Вода – настоящая! Тёплая! С волнами! А парни Анохина обещали с дочками посидеть. – Во как! – удивился Гай, – Парни Анохина, значит, с дочками.... Николь сдвинула монитор и с интересом уставилась на Кирка. – Насколько я знаю, – сказала она, – Космос и безопасность имеют мало общего между собой. И что-то нам до сих пор не докладывали с Камня-1 о возможности купания в этом “озере”. Поэтому – “кожу” на астероиде не снимать, даже перчатки, и в воду не лезьте, даже руками. Тем более в грунт. Как минимум там – не земной ласковый песочек, обкатанный за миллионы лет водой и ветрами, и потому приятный на ощупь... ну ты понял. – Знаю-знаю... – Кирк несколько беспечно махнул рукой. – Это первое, – Николь настороженно посматривала на Кирка, который пребывал в явно нетипичном для него состоянии, – Второе. Ты мне скажи, мой друг, как ты пилотировать этот “байк” собрался? Вокруг-около “Прайма” – это одно. А, даже до Камня-1 добраться – это другое совсем. Это же не на машине по планете покататься. Есть нелепая возможность “уйти в никуда”... и это только один из вариантов, подразумевающий ошибки пилотирования. Кирк отмахнулся: – Там нормально всё. Наумовская группа так конструкцию рассчитала, там даже дилетант, вроде меня справится. Через автопилот, в основном. Стресстестеры малый ЛАК собирали для контрольного прогона... ну, помните? Он больше так нигде и не пригодился. А выкинуть жалко, да и разбирать-переделывать... тоже жалко. Уникальное, по-своему, устройство. Миниатюрное, маломощное... но! Полторы астрономические единицы под контролем держит. В зоне уверенного охвата одну единицу. Астрономическую. Ребята туда малый искин подключили – лишний, кажется, оставался, и всю экспериментальную “миниатюру”... Симон скептически вскинула брови, чуть скорректировала положение своего монитора, запустила в него руку и, через несколько секунд, нашла заинтересовавшую её информацию. Она растянула экран вглубь и с любопытством начала рассматривать чертежи. – ... малый реактор, движки. Собрали, фактически, из остатков, из того что было под рукой. Но, вот пилотажная рубка и системы защиты там абсолютно нормальные, – продолжал рассказывать Кирк, – Хотя... тоже, наверное, просто лишние остались, после формирования жилых зон. Степень трансформности у нашего байка невысока. В открытом пространстве особо не погоняешь. Зато швартовочная маневренность – во! – Кирк показал большой палец, – Я несколько раз к “Прайму” швартовался. Наумов обещал на байк малый лазер придумать вместе с Северцевым... у них экспериментальные образцы остались. Ну, когда команда Северцева чуть освободится, они ещё поработают над уменьшением габаритов орудия. Честно скажу, не уверен, что этот малый лазер там так уж необходим... – Слушай, Олсен, – перебила Яна, – А не страшно тебе в космос беременную жену тащить? На каком-то космобайке? Ольга отчаянная девчонка у тебя. Я бы не рискнула. – Да ладно, – Кирк отмахнулся, – Ты знаешь, какая там пилотажная рубка? Экстракласс – повышенного комфорта. Не многим хуже, чем каюта круизного лайнера на Земле... ну, не такая роскошная, конечно. Но всё что надо – в ней есть. – Что-то я не понял, – Берсенев вздохнул и устало потёр лицо ладонями, – Не стыкуется у меня. Как они целую пилотажную рубку к байку пришпандорили? Точнее, если учитывать габариты, наоборот – байк к рубке? – Ты просто космический байк с наземным спутал, – ответила Николь, – Там карго габариты 20-25-42, в метрах. Всё нормально, всё влезло... всё что нужно, – она вздохнула. – Ничего себе – байк! Это же габариты десятиэтажного жилого дома! – такие сегодня в Азии популярны, на Земле... гхм, да.... Так и говори – яхта! Космическая. Ну, хорошо-хорошо, малая прогулочная космическая яхта. Но, уж точно не байк! К вашему сведению: байк – механическое транспортное средство, которое помещается между ног. Так-то. А-а... это... какой там запас хода, а? Кирк нахмурился, вспоминая цифры. Ответила Николь: – Сатурн два раза облететь хватит. Причём первый раз – поперёк, вместе с кольцами и спутниками.... Хм. Забавное вышло устройство, – она почесала пальцем кончик ушка. – А, скажем до Земли на нём дойти? – въедливо уточнил Берсенев. Николь прищурила один глаз, разглядывая чертежи, поводила пальцами, развернула информацию с ТХ устройства: – Ну, если никуда не спешишь.... Что там? Разгон, торможение и парковка. Всё, по факту. Я посмотрела, искин автопилота там нормальный, много коррекций делать не придётся. СДВИГи миниатюрные, маломощные, но этому устройству их хватит. Так что за месяц-два вполне можно и от Сатурна до Земли дойти – зависит от взаимного расположения планет. Сам понимаешь, характеристики возможных ускорений – не единственные данные, которые необходимо учитывать. – Понятно... – задумчиво протянул Берсенев. – Но, – вдруг оживилась Николь, – Если убрать человеческий фактор, я имею в виду рубку, каюту, систему шлюзования и швартовки, системы жизнеобеспечения и защиты человека, то.... Она быстро подтянула к себе экран, прикинула через “арифмометр” какие-то расчёты и схемы, ещё раз хмыкнула и снова почесала ноготками кончик уха. Гай заинтригованно смотрел на неё: – Ну, что там? – не выдержал он. – Что тут, – повторила Николь, – А тут мы получаем более адекватный беспилотный зонд, чем у нас есть. Надо только ЛАК, соответствующий ТЗ поставить. Как раз вот новую модель протестировать надо. Она вполне по МГП в общую конструкцию пройдёт. Ещё некоторые изменения сделать.... И у ребят Северцева идею эту обкатать. Пусть более детально всё проработают. И передают Наумову. И получим мы тот беспилотный зонд, по которому Петров страдает. Только, вот, не знаю, стоит ли ему сейчас об этом говорить. Петрову. Иначе он никому жизни не даст – заставит для них, для астрофизиков, зонд делать. Или у счастливых Олсенов яхту отнимет. И заставит производственников её в зонд переделать. Кирк не сразу сообразил, о чём она, но, на всякий случай, насторожился. – Ну, уж нет! Малую прогулочную яхту мы у Олсенов отнимать не будем! – возмутился Гай, – Тут дело принципа. Работы – у всех навалом. А такой вид активного отдыха... мало того, что новый, так ещё пока и единственный. У нас, у пионеров. Значит и вообще у людей. Его поощрять нужно всячески! Такое перспективное направление развития! Кстати, зонд Петрову можно и отдельно сделать... хоть в серию их запустить. Не думаю, что у Северцева с Наумовым много времени займёт технологический цикл на серию рассчитать. Да-а... пожалуй с зондами интересная идея, Николь. Столько интересных моментов вырисовывается! Кирк осторожно выдохнул. – Не поняла, – качнула головой Джамбина, – Какие перспективы ты в виду имеешь? – Да целое направление развития, – воскликнул Гай, – Неужели непонятно! Он обвёл взглядом рубку. Кирк не понял, он просто находился в состоянии далёком от любой аналитики. Поэтому попытался, на всякий случай сдать назад: – Ну, если так нужно... Петрову этот зонд – пусть забирает. По возможности – через несколько часов... – Да ни в коем случае! – взвился Гай, – Такие перспективы терять! Мы, можно сказать, случайно набрели-наткнулись на такой шанс! И что? Бездарно его прохлопать? Ни за что! ... Вы что, правда перспектив не увидели? ... Да ладно... Николь? Твоя же идея! Симон многозначительно хмыкнула, но так ничего и не сказала. – Да не томи уже, – возмутилась Джамбина, – Рассказывай-давай, про свои перспективы, конкурент! Николь хитро усмехнулась. – Хорошо... – Берсенев в растерянности развёл руками, – С чего начать-то? Мысль ещё не оформилась.... Ладно. Заметьте, у нас теперь не только вторая и третья роты пилотажную подготовку проходить будут, но, практически весь персонал! Да мы стоим на пороге зарождения малой космической... ну-у, авиацией это будет неправильно называть... пусть будет – флаерация. Да – нормально. Хотя... кстати – да, фантасты слово “флаер” давно уже склоняют по поводу и без. Уже, наверное, лет двести. Может и триста, если не больше. Поэтому, пусть будет “малая космическая флаерация”. Сначала в любительском варианте. Насколько я понял, по конструкции и функционалу этот флаер серьёзно от шлюпа отличается? Хотя бы упрощённой схемой пилотирования и швартовки к космическим объектам. Это сразу переводит сложные космические аппараты на потребительский, так сказать, уровень. Идея понравится, вот увидите! Потом постепенное развитие. “Любители” начнут предлагать усовершенствования к своим аппаратам. Обратите внимание – швартовка к планетоидам на яхте уже предусмотрена. Не заметим, как появится возможность оптимизированной посадки на планеты с атмосферой. Именно-что – оптимизированной под неспециалиста. Но, главное! Вскоре найдётся способ применения аппарата в профессиональной сфере, не может того быть, чтоб кто-нибудь его для работы приспособить не попытался. И приспособят ведь! Помяните моё слово... хоть локальную транспортную проблему решить – а они возникнут, не сегодня, так завтра. Проявится тенденция к технологической минимизации и популяризации всех космических транспортных систем. Ну, кроме боевых и специализированных. Хотя... тут не совсем пока ясно, какое именно направление “выстрелит”. Обратили внимание? Наумов уже предлагает малый лазер на яхту. Уверен, он уступает по ТТХ корабельным лазерам. И его вряд ли можно обозвать боевым. Но это пока. Потихоньку усовершенствуют и мини лазер этот так, что он по функционалу догонит прототип. Потом и перегонит. Потом улучшат-доработают двигатели, реактор, ЛАКи... ну? Уловили идею? ... Чего молчите-то, народ? – Честно говоря, – Джамбина пожала плечами, – Идею не уловила. Чем это от новых шлюпов отличаться будет? Только габаритами? Так и функционал поменяется – смысл? Я, конечно, не сторонник вашего оголтелого милитаризма, но в боевом... скажем так – варианте, флаер вряд ли превзойдёт шлюп, даже я это понимаю. Тем более в профессиональном – слишком маленький, шлюпу он не конкурент. Не знаю... но... а что, сразу нельзя оборудование на минимизацию габаритов прорабатывать? Если уж так нужно. Что тут нового? – Нет-нет, Гай прав! – воскликнула Николь, – Там масса нюансов именно в технологических связках и при разработке каждого конкретного направления... да и в использовании разнопрофильного оборудования! Это действительно... там помимо всего прочего ещё и подход к разработке разный: исходная точка разработки технологической линии на самом деле важна. Это действительно... если уж не новое направление, то параллельное точно. Ну, или, как минимум, не совпадающее с основным. Фокус в том, что в основное направление развития, отрасль, скажем так – миниатюр – вряд ли превратиться. Но может стать очень существенным дополнением, увеличивающим наши возможности. Главное – начало положено. Разрабатывать, усовершенствовать проще, как правило... чем с ноля создавать. С другой стороны, и небольшие транспортные средства могут оказаться очень востребованными. Мы, конечно, пока в этом надобности не испытывали, но, думаю, Гай прав... как насчёт почтово-транспортной службы, медицинской скорой или спасателей? Ну, мало ли? ... какие могут ситуации возникнуть. – Сложновато как-то... – Яна смахнула со лба чёлку, – Но, в принципе, понятно. И.... А знаешь, Гай, – Джамбина бросила на него странноватый, немного восторженный взгляд, – Дугой руководитель, очень вероятно, в данной ситуации, не воспринял бы “эту игрушку” всерьёз. Я, например. Курьёз? Да. Любопытный, но сегодня лишний. Баловство производственников в их свободное время. И, возможно, отдала бы эту яхту в переделку, для Петрова. Да ещё и “напихала” бы наумовским парням за нецелевое расходование ресурса.... Чего вы на меня так смотрите? Это я знаете, к чему веду? К древней теории “практического везения”. Ведь как часто, по жизни, бывает? Кому-то “везёт”, кому-то нет. И сидят невезучие, и тычут пальцами в успешных – мол, им просто повезло! Вот, если бы так “везло” нам, невезучим! Уж мы бы тогда – ух, развернулись! В результате всё сводится к одному – кто-то в состоянии и главное – готов ловить случай, “удачу” за хвост. А кто-то – нет. Готов – не готов, в первую очередь сам, лично. Случаи-то, предоставлены всем примерно в равной мере. Ну-у... кому-то образование, личное развитие, позволяет увидеть, использовать шанс, а кого-то лень за задницу держит или собственное самомнение и ограниченный кругозор.... Ты вот, Гай, например, смог “увидеть” ситуацию, просто потому, что понимаешь в тенденциях развития больше меня... побольше нас всех. А Сеня вокруг себя вообще ничего не видит и точно заграбастает себе новинку, дай ему волю. И остались бы мы с одноразовым зондом вместо малой флаерации, в результате. Зонды, потом, всё равно более совершенные наделаем, или просто более адекватные текущим потребностям. А вот направление развития малой флаерации нам отчаянно машет ручкой из туманной дали. Или нечто более серьёзное, вроде “отрасли миниатюр”. Неизвестно ведь, куда это направление развития выведет! Сам сказал! Ну, как-то так. В общем, это мой тебе комплимент. Подбери, друг мой, челюсть и можешь начинать гордиться! Повезло нам, что ты у нас есть. И не бабы, и не маньяки от науки процессом рулят. Гай странно смотрел на Яну, но ничего ответить так и не успел. – Эха! Ха-ха! – задорно рассмеялась одна из пилотов, – Команда! Вы просто посмотрите на них! Позёры! Послушайте! Она вывела звук на общий канал, выделила сегмент своего монитора, развернула его и вытолкнула в центр рубки. На голограмме борт – 2.1, то есть десантный шлюп первого взвода, медленно, пафосно, под звуковую дорожку в радиодиапазоне, дрейфовал на стыковочную аппарель “Прайма”. Акустические мембраны “брызнули” неплохой музыкой. А голос, юношеский вроде какой-то, но приятный, полный отчаянной отваги и надежды, немного с надрывом пел: “... встань – страх преодолей! Встань! В полный рост! Встань – на земле своей! И – достань рукой до звёзд! ...” Берсенев вскочил со своего ложемента первым и, подавшись к голограмме, протянул руки, так, словно хотел её обнять. “... Кто сказал – живи покорно?! Не ищи Руна! Не летай, и не ныряй до дна! Сталь – легка, судьба – проворна! Грош тому цена – кто устал и дремлет у окна! ...”. Композиция сорвалась в лихую соло партию, которая снова взорвалась густым жестким красивым звуком-мелодией. “... Кто сказал – борьба напрасна – Зло сильней Добра? Кто сказал – спасайся – вот нора?! Путь тяжёл, но цель прекрасна, как огонь костра. Человек! Настал твой час – пора!!! Встань – страх преодолей! Встань – в полный рост! Встань – на земле своей и достань рукой до звёзд!”. На последних звуках песни десантный борт 2.1 ювелирно нырнул в компенсационное гнездо, неощутимо тюкнулся в аппарель и, пристав к швартовочной штанге, замер. Яна тоже встала. Вынырнули из-за своих мониторов операторы и кибернетики. Николь всхлипнула и вытерла ладошкой уголок глаза: – Надо же! До слёз пробило! – она снова всхлипнула, – За три минуты! “Достать рукой до звёзд!” – сильно! – она вздрогнула всем телом, зажмурилась и снова распахнула карие глазищи, – Это ж прям, про нас! Это ж – нам! ... наша песня.... Где они её взяли только?! – А как пел? Вы слышали? Вот это призыв! “Встань, страх преодолей!”. “Достань рукой до звёзд!”. Да он сам верит в то, о чём поёт! Полностью! – Он это душой чувствует! Классный, должно быть, парнишка! – Ух – молодцы! – выдохнул Гай, – И не просто молодцы, но – право имеют! ... после того, что сделать смогли! Класс!!! Вот так и зарождаются ТРАДИЦИИ. – Кирк!!? – Джамбина возмущённо обернулась к Олсену, – А ты что сидишь-лыбишься? Хоть бы прокомментировал! – Что тут комментировать? – откликнулся Кирк, он, кажется, уже пришёл в себя от “контузии счастьем”, и с удовольствием покачивался в кресле, – Молодцы, как есть молодцы. А песню эту им Тимирязев подогнал. Через Грановску. Ей, кстати, лет пятьсот уже... песне, не Грановске. Ну, может быть, четыреста пятьдесят. Исполняет именно эту, раннюю версию песни группа “Мастер”. Позже ещё несколько попыток было, но никто больше и не спел так! По сети, в то время, бродила сплетня, что после исполнения песни, то есть, после концерта, вокалист потерял голос.... – Мистика.... – Может быть, мистика.... Обратите внимание, Руслан утверждает, что в то время музыку делали вживую, без синтезаторов звука. Сами играли на музыкальных инструментах, сами пели.... То есть не “вольные художники” делали музыку, песни, а музыканты и поэты, певцы. – То-то у них, действительно, музыка получилась! Мелодия, мотив! – заметила Джамбина, – Её просто напеть можно... и напевать хочется. Не то, что современные экзерсисы. У наших только ситуативный жесткач получается. Чем сложнее и неожиданнее сопровождающие эффекты, звуковые выкрутасы, тем им лучше кажется. В результате – психованные какофонии, сверкающие “индивидуальным самовыражением”. ... выражать-то там на самом деле особо и нечего – ни порыва в сердце, ни идеи за душой. По мозгам бьют, на уши давят. Всё направленно на стимуляцию малопонятных рефлексов. – Да уж, – поддакнул Гай, – Что есть, то есть. Мне всегда странно было: с кем ни поговоришь – никому не нравится... ну, кроме струйных, блестящих личностей неопределённого пола. Но, с ними разговаривать? ... и, всё равно – популярно, востребовано, все за новинками гоняются каждую неделю.... Там, на Земле. Насильно заставляет их кто, что ли? Ни за что не поверю, что за те же деньги нельзя просто так с сети скачать, новинки эти! Так нет ведь! Ухитряются создать искусственный ажиотаж! Целые отделы на процедуре “сдерживания доступа” и “раздувания популярности” работают, а называется всё это “искусством продаж”... впрочем, вы и так всё знаете. И ведь, даже не полноценные интерактивки, а так... так, ведь, всё равно стадо рефлекторно гоняется, сегодня за одним “товаром”, звтра за другим. Модно? Струйно? Это повод? А самим-вот, нравится не должно, что ли? ... хоть какое-то, но искреннее ощущение в душе поискать? – Кто тебе сказал, что им не нравится? – проворчала Яна, – Им кроме рефлексов стимулировать нечего.... – Пусть теперь гоняются, – заявил Кирк, – Может, догонят чего-нибудь. Кстати, Гай, открою тебе “секрет”, только не говори, что ты сам об этом не знал! Оно им нравится – потому что модно! Именно так, а не наоборот. Берсенев развёл руками, признавая оплошность. – Им – что модно, то и нравится... – буркнула Яна, – Тоже мне, новость. Я с этим явлением столько воевала... ещё там на планете. Но! ведь! У них там целые службы модных культурологов на подхвате, которые тут же объяснят потребителю необыкновенную глубину и глубочайший смысл конкретного опуса, трендовой шмотки или девайса. Смысла там, как правило, по большому счёту и нет. Ну-так они его придумают, из “глубины” достанут и потребителю объяснят. Да так “объяснят”, что обывателю покажется, будто он сам, своими душевными силами и мозгами до всего дошёл – “какой он-сам молодец”! А особенно “тупым и невосприимчивым” ткнут пальцем ещё и в “красоты” второго плана и “пользу” для развития личности нарисуют в перспективе – переставайте быть тупыми и невосприимчивыми: мода – она для всех, но не для каждого... платите денежки. – Одно только жалко, как сказал Тимирязев. Действительно жаль, что эта музыка тогда не “выстрелила”. Не смогли эти парни до умов и душ тогда достучаться. Ну, и – да, не было у них банды ловких культурологов на подхвате, объясняющих, как это модно, круто, глубоко и струйно! Не только они, конечно. Много нормальных команд было, разных стилей и направлений. Особенно первые пятьдесят, семьдесят лет с того момента, как культура “в массы” пошла. Но, Олег сказал, уже тогда утопили “нормальный звук” в тупой и бессмысленной попсе. Я-вот, чем больше об этом думаю, тем мне страшнее становится. Неужели всё это, то, что мы сегодня на Земле имеем – тогда началось? И не просто так “культура пошла в массы”, а целенаправленно? Власть предержащие, наверное, сразу сообразили, что это ещё один рычаг для качественного выкручивания мозгов электорату. – Да, скорее всего! ... именно тогда... – Гай вернулся в своё кресло, хмыкнул, – А, если верить Лузгину – то гораздо раньше! – Кстати, Рус любит приговаривать, что “религия есть паразит культуры”! – вставила Яна, – это что, получается – всё наоборот? Религия же раньше появилась! – Да нет, – Гай махнул рукой, – Не всё так просто. Была национальная, народная культура. Развивалась тысячелетиями в некоторых регионах, и если честно, представляет нешуточный интерес... у меня только никак руки не дойдут во всём этом качественно покопаться, с чувством, с толком, с расстановкой... – Ой, да ладно, – съязвила Николь, – У нас всяких там культурологов с историками – целая рота. Заряди их, пусть они там копаются... – Ни-ни-ни! Что ты! – перебил Гай, – Ни в коем случае! Ты что? Правда не понимаешь? Во-вторых – у них своей работы полно, пусть её делают. А, во-первых, такие вещи должен делать каждый сам. Постарайся понять. Такое нельзя перепоручать кому-то! Это всё равно, что попросить случайную знакомую нового любовника вместо тебя протестировать. И воспринимать потом информацию на слух с её рассказа! Пропускать через себя влияние культуры должен каждый сам... ну, если понять хочет, прочувствовать. Там вообще всё непросто... культуру сначала довольно успешно забивали суррогатом – религией, просто использовали для обобщения исходные легенды... с переменным успехом. Не суть, это отдельная тема. Но, когда народная культура стала всерьёз мешать выкручивать народу мозги, сопротивляться влиянию религии, её опорочили, дискредитировали, подчинили модным тенденциям и налёту элитарности – типа настоящее искусство не для плебса. Не считаешь себя быдлом – стремиться должен вот именно к “этому”. И к “тому”. И потом мы тебе снова покажем, к чему ещё.... Ну, понятно в целом. И тут вдруг – на тебе! С развитием информационных технологий эта “противная неподконтрольная народная “истинная” культура” снова рванула в массы! Представляете, когда в мозги к “быдлу” посыпалось такое вот “встань, страх преодолей!”, да ещё подкреплённое сталинским социализмом! Что власть предержащие испытали? Когда “быдло” и “плебс” осознали, что далеко не все они скоты. И труд – не удел скота, творческий продуктивный труд – это достоинство Человека. И многие из них в состоянии осознать, что такое Честь, Родина, Долг. – Да! Я знаю – ДА! – Яна даже вскочила, – Чего вы на меня так смотрите? Несколько экспрессивно, я понимаю.... Но! Вы знаете, что со мной было, когда Софья мне одно стихотворение прочитала? ... лет тридцать назад.... Стихотворение это, как раз из того времени – становления оголтелого Империализма. Я, наверное, с полчаса рыдала от распирающих меня противоречивых эмоций! Одно, папу его, стихотворение это... а вот результат... – Яна грустно улыбнулась, – Да, и вот результат.... – Стихотворение? – заинтересовалось Николь, – Поделишься? – Результат? – уцепился за слово Гай. – Одно, папу его, стихотворение, – задумчиво повторила Яна. Взгляд поплыл в неизвестные дали воспоминаний. Яна нехотя вынырнула через несколько секунд, – Поделюсь. Конечно, поделюсь. Ещё не знаю, когда и как, при каких условиях, но обязательно! Я не знаю, может время для этого специальное выбрать, или обстановку.... А результат... – она повернулась к Гаю, потом окинула взглядом всю рубку и странно усмехнулась, разведя руки в стороны, – Вот результат. “Прайм”. Льщу себя мыслями, по поводу своей причастности к проекту. Все замерли, переваривая информацию. Гай, даже, тихонько присвистнул. – Круто! – согласился Кирк, потом встал, – Ладно, пойду – меня Ольга уже ждёт, – он направился к шлюзу, вдруг остановился, – Кстати! Чуть не забыл. Гай, ты сказал: “они право имеют”. Ты наш первый взвод имел в виду? В честь чего? Я чего-то не знаю? – Точно! – торопливо заявила Николь, – Не знаешь! Гай же тебе так и не успел рассказать! Кирк, мы сейчас тут такое созерцали, “замерев и дыхание затая”! Укрощение Каменюки! Вот этими вот девчатами и парнями. Первым взводом. Там целое “сражение” было – они выиграли. При слове “сражение” Гай нахмурился, Кирк недоумённо вскинул бровь. Николь не заметила. – На самом деле – впервые такой сложный “вольностранствующий” объект в разработку взяли. Мы, когда реально поняли на какого “зверя” первый взвод наткнулся, несколько раз порывались им задание отменить, поискать более покладистую “зверушку” для работы. Петров однозначно высказался: “Это – невозможно! Ищите другой объект”... согласна, несколько неожиданно от этого маньяка от науки. Только Гай нас за шкирки тут час держал. Типа “не лезьте!”, “не мешайте! Они справятся!”, “вот увидите, дайте им шанс!”. Не знаю, как остальные это всё выдержали, – она окинула взглядом рубку, – Лично я изнервничалась вся, пока не поняла – сделают! Смогут! – И, ведь, сделали! Смогли! – странным тоном поддержала Джамбина, – Даже выжили все! ... что удивительно. Йенч эта ваша – чокнутая вояка, маньячка, хуже Петрова. Я думала – у меня сердце не выдержит, смотреть на все их выкрутасы. Взвод она собрала – себе под стать! Что называется – дали ей волю! Тоже, отмороженные все на голову! Нет бы – свалить оттуда, с Каменюки этого. Так нет же! Упёрлись и уделали строптивца! ... Честь и Слава героям! – неожиданно заявила она севшим голосом. – Нужны, ох нужны нам такие... всему человечеству! Кирк развернулся, разгерметизировал шлем, скатал его в ворот и сделал пару шагов от шлюза. Это был уже снова, прежний Кирк, мощный, сильный – скала – не просто человек. Способный решать, делать, и отвечать за свои действия. Он внимательно осмотрел всех в рубке, казалось, каждому заглянув в глаза. И вдруг встал по стойке смирно. Яна тоже встала и вскинула голову, в глазах блеснули слёзы: – Нам есть, кем гордиться! Нам есть, чем гордиться! – добавила она, продолжая стоять. До тех пор, пока не встали все. Даже кибернетики вынырнули из своих мониторов. – Пора, пора вводить свои наградные знаки... – проворчал Берсенев, – Медали, ордена... не знаю... знаки отличия.... Только вот, на Земле они означали не просто славу, но ещё и дополнительный денежный эквивалент. Не только денежный эквивалент, конечно, много всего разного. Но! Именно денежный эквивалент нам заменить нечем. В который раз уже в этот нюанс утыкаемся. Не награждать же повышенной дозой ответственности и дополнительной нагрузкой. Сильно подозреваю, что это не сработает. Или сработает как раз наоборот. В героев станут тыкать пальцами и называть дураками... найдутся, ведь и такие индивидуумы. И, чем дальше, тем больше их будет появляться... тех, кто сам не смог, но зависть затаил, для кого “своя “шкура” ближе к телу”. Джамбина об этом в одной из своих первых работ по социологии ещё писала, все закономерности по полочкам раскладывала.... Знаете, такую? – Гай “коварно” усмехнулся и подмигнул Яне, – Замечательная женщина! Яна показала ему язык, вздёрнула подбородок и, вдруг, рассмеялась. Она уселась на своё место. Вслед за ней расселись все остальные. Яна подумала и закинула ноги на консоль. – Благодарю, Кирк, – добавил Гай, – Мы вот, не догадались хотя бы встать – отдать честь... героям. Да – героям. Я думаю возражений по присвоению статуса “героев” не возникнет. Кирк? Я вам ссылку на этот ролик сброшу, посмотрите потом – это действительно интересно. Особенно если знать, что “всё кончится хорошо”. Олсен кивнул, но уходить не спешил. Только переводил тяжеловатый, наигранно недоумевающий взгляд с Гая на Яну, с Яны на Николь. И, казалось, чего-то от них ждал. – Знаешь, Гай, – наконец не выдержала Джамбина, – Что-то подсказывает мне... не знаю что, не спрашивай... определимся мы в ближайшее время с системой ценностей. Сами не сможем, так жизнь заставит... э-эх. Ладно... по поводу медалей, и прочих “золото-бриллиантовых висюлек”, так популярных в качестве наградных знаков на Земле. Мы подобную практику вводить не будем. Разве что для парадной формы... когда она у нас появится; а это ещё не скоро, к сожалению. Не до парадов нам, увы. В наших же условиях, подобные знаки отличия просто мешать будут. Даже валяясь по кубрикам – при банальном разгоне или смене курса корабля – только лишние хлопоты с ними, “головная боль”. Вы здесь, на “Прайме”, от звёзд своих отказались, которые носили на Земле, в качестве знаков отличия. – Предлагаю – татуировки, – неожиданно заявила Николь, – Красивые, трёхмерные, конкретные. Как у медиков. Ну, или маленькие, если большие не нравятся. Но всё равно – красивые и трёхмерные. Прямо вот здесь. Для наглядности она прихлопнула ладошкой по левому плечу. Гай посмотрел на неё задумчиво. Кирк немного удивлённо. – Ты имеешь в виду – на “коже”? – Ну, естественно! Не на тело же татушку наносить! На тело – смысла нет. Не видно. На скафандр – в самый раз. Звёздочку символическую. Или, ещё лучше – анимированную комету, в честь укрощения строптивого астероида. Чтоб было понятно, за что именно сей знак отличия выдан. – Честно скажу, – проронил Олсен, – Тату на “коже” представляю себе слабо. Даже с точки зрения технологии, самого процесса нанесения рисунка. Проще и безопаснее – встраивающийся микрочип-плетёнка. Помните? такие для маркировки объектов карго мастера и монтажники используют. Вот! Он врастёт такой вот плёнкой в “кожу” на плече, и выдаст на поверхность изображение – и невооружённому глазу и сканеру. Если надо – трёхмерное и красивое. Функционалу скафандра это не повредит, в отличии от малопонятного мне тату. На него дополнительную информацию нанести, или просто заменить при необходимости – легко. Идея, вроде хороша. Мне нравится. – Вот и славно. Осталось только подходящее изображение подыскать, я сейчас своих “бабочек” озадачу, – Яна повернулась к монитору, – Наверняка в мировых информационных завалах полно адекватных изображений нужного качества. Надо только подходящее найти. Вот пусть они и поищут. Так... микрочипы-плетёнки на складе есть, отлично. Пусть девчата их берут... восемнадцать штук? Или двадцать одну? Пилотажную группу Леннокс отмечать за покорение астероида будем, или нет? .... Кирк стоял довольный, с загадочной ухмылкой, сложив руки за спиной и, судя по всему, говорить пока ничего не собирался. Гай взглянул на него, переглянулся с Николь, хмыкнул, потёр подбородок. Немного растерянно взглянул на Яну. – А вопрос-то – непростой! – заметил он, – Инфляцию, как процесс, пока никто не отменял. Хоть и не на деньги – на награды, или знаки отличий. Будем раздавать от вольного, типа, берите, нам не жалко – конкретно облажаемся. Незаслуженно выданные знаки отличий быстро обесценят и сами награды, и раздающего, и саму идею.... Ты, поэтому лыбишься-стоишь, Кирк? Может, подскажешь чего? Олсен пожал плечами, но так ничего и не ответил. – Злодей, – буркнула Яна. – Николь? Пилоты – твоё ведомство. Что скажешь? – Ну-у-у... что скажу? – протянула Симон, – По всему выходит, для пилотов это была самая обычная операция. Ничего экстраординарного. Это пехота отличилась. Да. Им тяжко пришлось. Каменюка им такую “физзарядку” устроил! Думаю, ты, Кирк, их так на тренировках не трепал. Ни ты, ни Тимирязев, ни Лузгин. Причём сама идея – выбить гнездо под бур – дорогого стоит. Я специально на этом заостряюсь. Это кажется – просто! Ты на месте попробуй сообрази, когда каждое неверное движение может последним в жизни оказаться! Подобной технологией закладки бура наверняка ещё неоднократно воспользоваться придётся. Нам просто повезло, что первые пять Камней и ровненькие, и не крутятся почти. Каменюка, кстати – тоже ровный практически. То есть не самый сложный объект, получается. Вот, например, смотрите.... Она покопалась в своём сенсорном терминале, поймала видео-блок и вытолкнула на всеобщее обозрение изображение кометы. Которая не просто вращалась, чем-то фонтанировала и сыпала во все стороны пылью, но сильно смахивала на дикобраза, подравшегося с плазменным паяльником. Возможно, даже победившего. – Ну-нафиг!!! – вскинулся Гай, – Николь, убери это чудовище. Нам наши люди дороги. Мы, на таких монстров, людей забрасывать не будем! Это же верная... – Не зарекайся, – перебила Яна, – Ещё не известно, как нас ситуация скрутит. Как бы самим “жить” на такой “чуде” не пришлось. Николь? Откуда ты взяла этот очаровательный кошмарик? Сбежать от него подальше.... – Это не я. Это Синди ролик сделала. Из “линзы” Колычева. То есть, там где-то... – она неопределённо махнула рукой, – Кошмарик, оно может быть и кошмарик, но красивая штука, точно. Есть в нём загадочная, чуждая нам, гармония. Этого не отнять. Только правы вы, держаться от такой красоты подальше.... Её, комету эту, даже просканировать не удалось. Не получилось – сканеры почему-то не сработали. Синди ещё просила Петрову это не показывать. А то точно ловить отправит. Кирк спал с лица и неожиданно громко хмыкнул. – И, возможно, будет прав, – пояснил он, – Причину несрабатывания сканеров на этом конкретном объекте желательно бы знать. – Только нам ловить эту красавицу нечем, – возразил Гай, – А людей туда посылать, хоть бы и первый взвод – я не дам. Как хотите. Руслан прав, интересного и важного – целый неизученный космос. Всего не переловишь. Нам необходимо научиться расставлять приоритеты. Поэтому про эту комету пока забываем. – Нет, – возразил Кирк, – Забывать нельзя. Ты что, Гай? Наши сканеры её не “взяли”! Это повод прям тревогу объявлять... Николь? Синди просто “картинку” сняла? Или там ещё какие-либо параметры зафиксировать удалось? Ну-у, не знаю... скорость, траекторию, МГП? – Скорость и массогабариты зафиксированы. Примерно. Возможно, даже, верно-ха! Скорость, сами понимаете, понятие относительное. Траекторию – считать надо. Сегодня мы можем провести подобные расчёты с высокой степенью достоверности. Внутренняя структура кометы и химия элементов – тёмное пятно. Даже шлейф странный. Ничего непонятно. Только Гай прав. Нам её ловить нечем. Что с ней делать – не ясно. Но людей туда отправлять...!? – Пока и не будем, – “порадовал” Кирк, – Но эту информацию необходимо разбросать по всем исследовательским отделам. Пусть в принципе думают, что с такой штукой сделать можно. Предлагают и систематизируют идеи. Позже, думаю, у нас обязательно до неё руки дойдут. – Пилоты правы – Петров вой поднимет, – заметила Яна, – Он же её пешком догонять бросится! – Ничего, – Кирк выставил ладонь, – Петрова в узде удержим. Но подобную информацию игнорировать никак нельзя. Поэтому – пусть думают “на расстоянии” уже сегодня. Так что, готовь им справку по объекту, капитан. И пусть начинают думать потихоньку. Меры, контрмеры, допустимые риски, методы противодействия... пусть думают и крутят информацию со всех сторон. Только надо отследить, чтоб не увлеклись, и действительно ловить не отправились. Нам пока действительно её ловить нечем. – С Петрова станется, без нашего ведома за ней рвануть! – фыркнула Джамбина, – За Сеней глаз да глаз нужен! Высчитают траекторию кометы. Свистнут всей командой свободный шлюп, астрофизики – с пилотированием и без пилотов справятся. Об остальном подумать им в голову не придёт! И рванут, только мы их и видели. – Остановим, – заявил Олсен. – Чем? – ехидно поинтересовалась Николь. – Разве что фазером вашим изуверским, – не менее ехидно добавила Яна, – Треснуть пару раз, и всё. Нет Сени – нет проблемы. Хотя, я подозреваю, и одного раза там более чем достаточно будет. Десантный шлюп с одного удара в пыль разнесёт. Гай и Кирк переглянулись. Кирк сначала кивнул, потом растерянно пожал плечами, мол, так просто не уследим. – Надо Лекса напрячь, пусть коды доступа на все шлюпы пропишут. И другие защитные механизмы предусмотрят, от несанкционированного пользования. В том числе и на яхту, – Берсенев вздохнул и покачал головой, – Неужели и мы до этого докатились? От своих защищаемся? Я этого даже допускать не собирался, там, на Земле, когда над теорией социальных взаимодействий работал. Мне почему-то казалось, что подобные ситуации не возникнут в обществе, построенном на безфинансовой основе. Ошибся? Деньги здесь ни при чём? Надо будет Лекса с Русланом этим же озадачить, втроём поглубже копнём ситуацию, пороемся... подумаем. – Ладно. С этим – всё пока, – остановил его Кирк, – Возвращаемся к наградам. Где вы героев чествовать собираетесь? Не придумали ещё? – Что тут думать? – Яна задала риторический вопрос, – “Насекомые” наши, “бабочки” с “алмазной гусеницей”, вполне резво блок отдыха оформляют. Переделывают неиспользованный жилой. Они там себе штаб организовали, объединив несколько кубриков. Всё остальное помещение уже перестроили в соответствии с планом, даже помыли. Мало того, один ресторанчик уже работает, завтра грозятся кинотеатр первый запустить. Идею разбить ботанический парк отложили до момента обоснования у новой планеты. Понятно почему. Пока обошлись голограммами, и “природными” эффектами, типа ветерка с запахами леса, моря... не знаю конкретно, что у них там припасено. Гай, твою идею с радиовещанием они, кстати, горячо поддержали. Уже начинают музыку там крутить. Понемногу, пробными треками. Первые отдыхающие реагируют пока странно, но, в целом, положительно. Уже даже первые популярные ведущие появились, со своей аудиторией, люди именно на их “вечера” в зону отдыха приходят! Класс! Девки посмелее, парней на танцы таскают – здорово! Только не всё просто с этими танцами тоже... – То есть, собираем в зоне отдыха всех желающих, свободных от вахты. Приглашаем виновников торжества... – поспешно перебил её Гай и неожиданно замолчал, как-то беспомощно пожал плечами и оглянулся на Кирка, потом сказал, – Нет – что-то не то. Как-то не естественно получается. Слишком пафосно. Помогайте, чего вы на меня так смотрите? Неужели не видите – ситуация за уши притянутая получается. Понять не могу, что не так. – Всё просто, – ответил Кирк. Он продолжал держать на лице жесткую, невесёлую совсем ухмылку, – О том, что они сделали – не знает никто. Кроме них и вас, – он развёл руки в стороны, – Даже я не знаю! ... и, поэтому, оценить масштаб их “подвига” не могу просто. И остальные непричастные – тоже не смогут, не поймут. Недооценят. – Точно! – Берсенев вскочил, начал метаться по рубке. Восемь шагов в одну сторону, десять в другую, – Ценность такого знака отличия начинает резко стремиться к нулю. Пока мы не научим людей сопереживать, взаимно радоваться достижениям друг друга, можно хоть с ног до головы увешаться всевозможными нашлёпками и висюльками – никто этого не поймёт и не оценит. Нужно сначала их “схватку” с Каменюкой обнародовать, сделать общим достоянием. Чтобы люди увидели, прониклись, оценили.... – Ага, как же, – Джамбина тоже вскочила, – Сейчас прям и оценят! Кто? Петровцы? Если пехота им при этом какую-нибудь сингулярную зависимость не решит – они это за подвиг не посчитают! Ещё кто? Биологи Анохина? Культурологи наши? ... ну, эти из вежливости поаплодируют, головами покивают.... – Ага, уже! – Николь фыркнула, – Чтобы реально оценить, нужно самому-лично побарахтаться на таком вот Каменюке хотя бы полчаса. Надрывая жилы, борясь с головокружением и тошнотой, собирая синяки и шишки, ежесекундно рискуя разбиться, ободраться насмерть. Или сорваться и “пешком” уйти в открытый космос. Не просто в космос, а в КОСМОС. И при этом ещё придумывать способы ориентации, установки и запуска многотонного оборудования. Которое, того и гляди, или тебя сотоварищи раздавит, размозжит в слякоть, или рванёт на орбиту Сатурна, спутник изображать! – Вот-вот-вот... отлично! – Кирк неожиданно хлопнул в ладоши, – Думаю, этого хватит, для основы... ну, если что, позже несколько интервью добавим.... – Ты чего делаешь?! – возмутилась Николь. – Скриншотик! – нагло оскалился Олсен, и сразу сбросил искусственный оскал, – Вы что, не поняли ещё? Отдадим нашим культурологам и эту запись, где вы-вот высказываетесь сейчас, и “сражение с Каменюкой” – пусть небольшой, но захватывающий фильм сделают. Такой, чтоб каждый, кто посмотрел – проникся! Там, наверняка и у Леннокс кое-какой видео материал есть. И у десантников надо собрать с личных регистраторов всё, что они зафиксировали... – Что они фиксировали! – буркнула Джамбина, поёжилась, – Синди нам файлы сбросила. Я уже пыталась посмотреть, ничего не понятно – ужас сплошной! ... Я бы, наверное, там с ума сошла... от страха. – Вот именно! – Кирк рубанул ладонью, – Пусть делают такой фильм... честный. Что бы каждого, кто посмотрит, до печёнок пробирало. Чтоб прониклись и осознали. И никаких искусственных сюжетных закрутов – пусть учатся правду воспринимать. И осознают, что всё это произошло не где-то там, а здесь и сейчас. И это именно их товарищи свою работу делали... ну, как-то так. А первому взводу мы знаки отличия без лишнего пафоса вручим. Надо только их вместе собрать. Ну, это понятно.... Кстати, где они сейчас? – В своём взводном кубрике. Обслуживают скафандры, оружие, скорее всего... они всегда так делают, – Гай остановился, потом уселся в кресло, – Парни Лекса, те, что в состав первой роты вошли, первым делом эту идею выдвинули. И организовали всё за пару часов. Теперь у каждого взвода – персональное помещение, этакая мастерская-склад. Медицина, расходники, инструменты, боеприпас, оборудование для ремонта оборудования... понятно, в общем. До этого действительно непродуманно было, всё необходимое – на общем складе. Оружие, оборудование обслужить – у стресстестеров. Личное оружие – вообще по кубрикам держали... хотя, это-то как раз, наверное, и правильно. Подозреваю, что личное оружие они всё равно при себе таскают. Но, зато теперь у них есть персональное помещение, где они проводят достаточно много времени, несколько больше, чем требуется на обслуживание.... И это здорово. Не знаю только, как долго они там сейчас задержатся. – А это и не обязательно, – заявил Кирк, – Ян, как скоро твои девчата чипы с кометами подготовят? Ну-у, наградные знаки.... – Да там готовить-то... прыгнуть на склад и обратно. Анимированную картинку на них записать – дело двух минут. – Полчаса на всё про всё хватит? Прекрасно! Вот и приглашайте их минут через сорок в зону отдыха. Первый взвод, всех. Я-лично собираюсь сейчас прихватить Ольгу и рвануть туда, подготовить встречу. Кто с нами? Гай свернул свой монитор, встал: – Яна? Николь? Сворачивайте мониторы. Честно. Нам сейчас более важное дело предстоит. Это – теперь наша обязанность. Приятная – учтите. Поняли о чём я? Идёмте. *** Сатурн медленно всплывал над головой, привычно уже заслоняя почти всю сферу обзора. На самом деле – это “Прайм” немного вращался. Капсулы раскрылись, десантники спрыгнули на палубу. Киберы, как всегда, успели первыми. А дальше началось что-то странное. Вместо того чтобы как обычно отработать реактивными толкачами и прыгнуть к шлюзу взводного кубрика, они, не спеша, пафосно прошествовали по палубе швартовочной аппарели пару десятков метров. Сначала замерли “штабники”. Чуть дальше становилась первая пара боевых, ещё метров через пятнадцать – вторая. Коридорчиком построились все. Вздёрнув оружейные блоки в зенит торжественно замерли. Настроение было, мягко говоря, странным. Взвод не сговариваясь, топтался на месте, словно не решаясь тронутся с места. – Ну вот. Мы так красиво причалили, а нас и не встречает никто, – с лёгким оттенком грусти посетовала Грановска. – А ты чего ждала, – грустно съязвил Колычев, – Цветов и фейерверков в нашу честь? Что все свободные от вахты выйдут на палубу нас встречать? Все промолчали – отвечать было нечего. – Макс? – удивлённо спросила Валеска, – Что с киберами случилось? В честь чего они нам почётный караул выстроили? – Ума не приложу, – отмахнулась Зеленцова, – Что у них на уме? Они же хоть и искусственный, но всё же – интеллект. Но на почётный караул и правда, похоже. Только они нас и ценят по достоинству. Вон, все высветили пиктограммы “так точно”. – Вы бы их говорить научили, что ли, – проворчала Грановска, – Что они только на приказы отвечают уставными символами? – Зато понимают нас с полуслова, – ответил Бахирев, – Тебе этого мало? Нужно что бы они ещё и болтали, как подружки? Юби хихикнула. – Ладно... – Валеска вздохнула, – Взвод! ... раз наша техника оказывает нам такую честь... оружие – на караул! В колонну по двое... строевым... шагом-марш! Восемнадцать человек мгновенно выстроились, вскинули стволы. Чётко отпечатав по палубе парадный шаг, они прошли между замершими киберами к краю причальной аппарели. Кибера, не менее торжественно, пристроились в хвост недлинной колонны десанта. Причальная аппарель скоро кончилась. Взвод остановился. Оружие необходимо было убрать, а к кубрику – прыгать, по-другому всё равно никак. Строго говоря, прыгать можно было прямо от шлюпа, как обычно и делали. – Развлекаетесь, десант? – послышался голос Синди Леннокс, – Здорово! Аж, завидки берут. Мы бы с вами прошлись! Пилоты, я имею в виду. Эх – парады! Где они, парады наши, теперь-то.... Но нам ещё кораблик обслуживать.... К шлюпу не спеша подплывали дроиды, подмигивая реактивными вспышками дюз, ремонтники и заправщики. Подтащили расходные материалы, какие-то странные контейнеры... некоторые здоровые, что-то серьёзное из строя вышло? и принялись за работу. Взвод развернулся “кругом” на краю тонкой планки аппарели. Встал “смирно”. Сразу за их спинами начинался “обрыв”. Замерли киберы. За чётким строем величественно вставал Сатурн, срезая-заслоняя “мохнатым” дымчатым боком черноту космоса. – Класс!!! – восхитилась Леннокс, – Какой ракурс! Взвод! Вы не представляете, что нам сейчас наблюдать посчастливилось! ... как “что”?! Вас, конечно! Замрите на секундочку... да-да, именно так! ... я картинку фиксану. Шикарное завершение видео ряда. Красота! Реально дух захватывает. Это... это – апокрифично, десант! Вы, в полной боевой, коцанные, как после боя. И! На тонкой планке аппарели на фоне Сатурна! У-у-ух – мурашки! Я вашими суровыми, благородными лицами изображение дополню... мальчикам улыбаться можно! ... Всё, готово! Шедевр! Пополнение музейного архива! Десантники отсалютовали пилотам оружием, снова развернулись и, как один, сорвались в шестисотметровый прыжок. Не по прямой. По пути необходимо было обогнуть блок жилого сектора и край лаборатории химиков. Но, это представляло какую-то сложность только в самом начале тренировок, давно уже, больше двух месяцев назад... ха – давно! Девять недель? Десять? Как считать... если с “яслями” – целая жизнь.... Широкий створ приёмного шлюза распахнулся, “узнав” их издалека, подсветил контуры причальными огоньками габаритов. Они чётко заскочили в переходную камеру, привычно-быстро отреагировав на смену вектора тяготения. Парни Лекса – тоже. Хорошая у них подготовка, быстро приспособились. Вызывает уважение. Киберы влетели следом, закрепились, замерли. Створ шлюза закрылся, вспыхнул неяркий свет. Всё, прибыли... можно расслабиться. Дом? Безопасность. Относительная, но всё же. А где она абсолютная? Чудес не бывает. Да и скучно, при абсолютной-то безопасности. Ну, человек так устроен. Так что... дом, милый дом. Прогудели компрессоры, нагнетая атмосферу. Пару раз проехалась вверх-вниз голографическая рамка сканера-анализатора. Ну, правильно, мало ли чего они с собой с астероида притащили. Такого... действительно опасного не было ещё ни разу, но всё же.... Первый раз – он всегда – первый. Зашипели форсунки, брызнули по людям и роботам струями горячего водяного пара, снимая засевшую в астероидной пыли статику. Пар быстро остыл, сконденсировавшись на скафандрах и композитных боках киберов крупными каплями – в шлюзе температура прилично меньше ноля по Цельсию, градусов тридцать. Десантники быстро скинули накладную броню, пластичные силовые каркасы. Сложили это всё в определённом порядке, каждый-рядом. Сверху обрушились потоки воды, смыли всё лишнее. Потом, сразу же – ещё один душ, специальным “мыльным” составом, высчитанным искином анализатора. “Шкура” на помывку среагировала сразу же: мгновенно “вспотела” – вывела на свою поверхность отработанную жидкость, вообще всё лишнее. Потоки бурлили, пенились, пузырились. И парили – вода горячая. Потом форсунки снова окатили их чистой водой... и “шкура” шустренько заправилась свежей влагой, буквально впитав её через поры. О чём и доложила удовлетворённо, мигнув специальным символом в уголке интерактивного экрана. Вода смыла пыль. И достаточно крупную, почти как речной песок... надо же, сколько они с собой приволокли! непонятно только в чём именно... и мелкодисперсную – самую опасную. Практически неразличимую невооруженным взглядом. Опасную, и для механизмов киберов, и для скафандров, и для людей. Такую вдохнёшь – не заметишь, летальный исход – гарантирован, так что спасти не успеют. Могут не успеть. На Луне подобные эксцессы случались раньше, давно ещё, во времена первых поселений. С тех пор много времени прошло, у инженеров было достаточно возможностей найти безопасную технологию очистки-обработки. Валеска следила за утекающими песчинками в мутноватых потоках, до тех пор, пока вода не стала прозрачной. Пока последняя струйка не исчезла в сливном клапане. Горячим воздухом ударили воздушные пушки, быстро высушив шлюзовую камеру, отключились. Снова скользнула вверх-вниз рамка сканера. Внутренние створки шлюза дрогнули, распахнулись. Слегка колыхнулся воздух, компенсируя разницу давления и температуры, ангар взводного кубрика озарился мягким светом. Десантники, подхватили оружие и снаряжение. Разгерметизировали скафандры, скатали потерявшие жёсткость шлемы до ворота. При движении тихонько подвывали приводы силовых каркасов, прилязгивали пятки опор. Люди вдохнули полной грудью воздух, уже впитавший запахи технических смазок, эмульсий и конструкционных композитов, насыщенный озоном.... И шагнули внутрь. Да. Дом, милый дом. Валеска подошла к своему терминалу, сложила оружие на верстак, рядом с ранцем. Вскрыла камеру технической обработки и, заправив в специальные пазы элементы брони и силового каркаса, закрыла крышку. Простой плоский диалоговый экран доложил о герметизации и начале процедуры обработки. Стянула “шкуру”, осмотрела потёртости, царапины – словно наждаком по ней прошлись, порезы – надо же... уложила её в регенерационный модуль. Это ж, какой твёрдости порода на Каменюке, если “шкуру”, фактически, растерзало? Ну, как минимум, верхний слой разве что бахромой не висит... в некоторых местах. При всех способностях “шкуры” к регенерации и сопротивлению повреждениям!? Тем более – основную “нагрузку” на себя накладная защита взяла. Да уж...что называется – ещё чуть-чуть и.... Выдержала “шкура” – замечательно. Но – надо над прочностными характеристиками ещё работать. Или над системой регенерации качественно поколдовать. И не только. Она достала из шкафчика сменный скафандр, оделась. Киберы процокали по стальному полу кубрика и заняли каждый свою нишу. Подключились к тестерам, встали на сканирование и первичную обработку. С ними обязательно позаниматься надо будет – может мелкий ремонт какой... им понравится. Они внимание любят. Рядом-слева расположился Курт, один из парней Лекса. Хотя... теперь это уже “её” парни! Сама ведь выбирала-отбирала, по одному. И девчонок тоже. Но с девчонками проще – шестое отделение, почти полным составом. То есть бывшее шестое.... Надо привыкать. Странное ощущение... ну, сколько они вместе? Два десятка тренировок и пять десантных “рабочих” сбросов. Всего? ... как сказать. Они с ходу “ворвались” в жизнь вновь сформированного взвода. Её взвода. С массой новых идей и предложений. Взводный кубрик – их заслуга, как и новая модель комплектации десантного снаряжения, более мощная, энерговооружённая, с активным экзоскелетом. Настолько понравилась всем, что уже пошла в разработку, несмотря на то, что там массы под четыре центнера на одного десантника набегает. Им кстати, бета тестирование проводить скоро.... И не только идеями “фонтанировали” парни. Они так жадно излучали жизнь! Буквально заразили всех своим азартом! Желанием изобретать и работать. Так естественно вплелись в структуру взвода, что, пожалуй, никто из её парней и девчонок уже себя без них и не представлял. Родными стали? Одним целым с ними? Они спаяли, сцементировали новый взвод. Валеска всё оглядывалась на Курта, на других парней своего взвода... к Адаму, сложно-то как! Это – её взвод! Её люди. Она взяла на себя ответственность за них. Не только за их действия, за их жизни “там”... и, почему-то, странное ощущение, и за их жизнь – тоже. Ну, в общем. Чувствуете разницу? ... воевать всерьёз им, на самом деле, не с кем. Пока по крайней мере. Хорошо это или нет... трудно сказать. Случись чего, ей вести этих парней и девчонок в бой. Трудно такое представить... ну-у, реальные ранения, увечья, смерть... настоящий бой, не резиновыми пулями. И не станнерами. С кем? На занятиях по истории и нравственной философии Руслан говорил, лучше тренироваться и быть готовыми к вероятным опасностям, пусть даже их не предвидится. Пока. Хуже будет, если внезапно нагрянет реальная опасность. А они – тёпленькие, нежненькие, гламурненькие, оружие первый раз вживую увидели. Все в цветочках и танцульках с утра до вечера. Или с вечера до вечера, как это принято на Земле, в полуубитом состоянии на энергетиках тянуть до нескольких суток светского разврата и тусни... “а чё? – медики вытянут, хоть с того света, если чё...”. Валеска попробовала этот вопрос с Олегом Тимирязевым обсудить. Но обсуждения как такового не получилось. Олег только покивал головой, и добавил, мол, если они не будут рвать жилы на тренировках, усовершенствовать оружие и технику, готовясь к худшему, а останутся нежненькими и гламурненькими – любая опасность обязательно окажется не только абсолютно внезапной, но, скорее всего и фатальной. Когда бы она не случилась, рано или поздно. И потом непонятно добавил: северный пушистый лис – он такой, та ещё скотина, чемпион по незаметным подкрадываниям. Потом так прищурился... неприятно, и заявил ей, что она – лейтенант, и должна сама ответы на такие вопросы знать. А не хлопать удивлённо глазами, как маленькая девочка, не позориться. Она – ответственна за своих людей не только в возможном бою, но и в мирной, обыденной жизни. Не просто работа и тренировки, а развитие взвода в целом, в том числе и боевое и техническое и морально-нравственное состояние взвода, это всё – теперь её персональная зона ответственности, как лейтенанта. – Так что, лейтенант, хватит на “папу” рассчитывать. Ты теперь сама – “Мама”. Сказал, развернулся и ушёл. То есть, вот тебе, “маленькая девочка” – взрослая “большая ложка”, поднатужся и лопай, не хныч. Так и вышло. И сейчас – они, её взвод, по жизни оглядываются на неё, почему-то... даже в житейских мелочах. Хм, нашли тоже, мерило истины.... Сложно привыкнуть к такому, многие здесь старше неё. Та же Юби, к примеру; но так радостно взвалила на неё роль старшей подруги! А уж парни вообще “старики”, всем за тридцать. Ну, кроме Колычева. И Бахирева. Но Серёга с Артёмом уже настолько свои... она их даже как парней... как мужчин не очень воспринимает. Как однажды заявила Юби, в кубрике перед отбоем: “... ничего-так, нормальные, свои девки...”. Да, это про них, про Серёжку с Артёмкой. Грановска, справа, водрузила на свой верстак “болт”, сама уселась рядом, свесив одну ногу непринуждённо ей болтала, даже не удосужившись одеться. Просто перекинула сменную “шкуру” через плечо. И вертела в руке невзрачный мутноватый камешек, что-то типа кристалла, заковыристой формы и с большой палец размером, разглядывая его со странным выражением лица. Ну, да, в принципе: плазмомёт она и не расчехляла даже. Так что ей, по факту, особо и делать нечего. Со снаряжением только разобраться... успеет ещё. Валеска повернулась к верстаку, активировала сканеры, взяла в руку тестер, подсоединила к гаусс патрону. Вывела информацию по состоянию оружия на экран... так... подрегулировать, поставить новые конденсаторы... оп-па! Настройка ствола сбилась. Там сотые доли миллиметра – в принципе допуск приемлем, это учтено конструкцией, но всё равно – исправить надо, прицельная точность на дистанции свыше полутора километров пострадает, хоть и не сильно. Механическая деформация – видимо приложилась боком на Каменюку, задела... а, сильно должна была шмякнуться. Только не заметила, когда именно. Ну-да, там так трепало.... Ещё винтовку сейчас проверить надо. И магазины к гаусс патрону перезарядить. Может включить в комплект неплазменный фугас? ... как Артём. Интересно, чем он руководствовался, когда этот боеприпас себе в комплект брал? Шутки-шутками, но реально ведь, это их выручило. Валеска закрепила гаусс патрон в специальные захваты, подключила необходимое оборудование, провела коррекцию и калибровку ствола. Заняло пару минут времени всего. Быстро... ну, в том смысле, вот сейчас, минут за десять-пятнадцать-двадцать взвод закончит все дела, и всё. Ну, может быть тридцать. Минут. А потом разбегутся все. По кубрикам. Поспать, помиловаться с друзьями-подругами... и, часов через десять, соберутся здесь же. Узнать следующее задание – и снова в рейд. Или, если срочной работы на тот момент не будет, в спортзал, на полигон, или на симулятор... там уже решим, что делать. Точно! Ведь ещё новую броню тестировать! И... реально нужно ещё озадачиться новыми джеттами. Понятно, их всё равно дорабатывать. Точнее, доработали уже. Увеличение массы и балансировки носимых систем – не шутка, на старых джеттах уже не походишь. Но. Сейчас, после рейда на Каменюку, стала очевидной необходимость разработки именно новых стандартов и нормативов на реактивные ранцевые джетты, как на устройство, в принципе. То есть не просто усилить, сбалансировать, подогнать их под новый комплект десантника. Дело в том, что теперь очевидно – от десантника в космосе может потребоваться гораздо больше, чем мы себе раньше представить могли. Вот в чём дело. Поэтому. Не просто заложить в устройство большие возможности, чем мы имеем теперь, но и, где-нибудь в конструкции заложить потенциал на дальнейшее усовершенствование. Вот. Мало ли, чего ещё от десантника потребуется? И что? Ресничками виновато хлопать: “ижвините, проштите, не шмогла”? Вот как сегодня, на Каменюке. Не только не смогли с булыжника на шлюп обратно прыгнуть и самостоятельно дополнительные заряды к джеттам забрать – “гражданских” просить пришлось. Стыдоба. Так нам это ещё и в голову не пришло. Никому. Даже мне. Там дистанция – сотня километров всего была. Да пусть хоть пятьсот, километров. Здесь космос – разницы нет. “Затычка” в мозгах. Кому придёт в голову с планеты на сто-двести километров вверх прыгать? Поневоле в мыслях сразу, как минимум реактивное турбокрыло появляется. А ещё лучше – стратосферник. Это над планетой двести километров это высота, причём не малая. А здесь, в космосе, это “дистанция до объекта”, причём, как раз совсем небольшая. Короче: нужно менять и наше восприятие ситуации, и нормативы возможностей разрабатываемого оборудования. Да. Есть чем заняться. Скучно так жить? Нет. Все привычные светские модные развлечения, навязанные к обязательному применению на Земле, исчезли из жизни, не оставив ни сожалений по их отсутствию, ни желания их повторить здесь, на “Прайме”. В самом деле: тусоваться, напиваться, убиваться изысканной, “не вызывающей привыкания” наркотой, флиртовать, интриговать... помню ещё по армейке, чем наши девчонки хвастались, придя из увольнительных. Такой оголтелый разврат – бр-р-р, фу-фу. И ведь мы все ждали их, увольнительных этих. Мечтали, кто и как именно, и где конкретно оттопырится. Да ещё престижным считалось, как можно больше денег потратить на это на всё. Про то, какими способами эти деньги выжимались из полковой канцелярии – вообще молчу. Там отдельная игра... не менее позорная и гадкая. Гражданские, кстати, от вояк не отставали, понятное дело. Сильно сомнительно, что здесь хоть кто-нибудь вспоминает об этом хотя бы с ностальгией. Уж... куда-как лучше – работа, спортзал – поспарринговать, побороться, да даже просто всласть выложиться на беговой дорожке с парой гравов нагрузки... баня, бассейн. Хоть это и не привычно до сих пор считать развлечением. Или, тем более – стрелковый полигон. Оттуда всех... ну, по крайней мере, её взвод, только приказом и выгонишь. Мало того, на их работу на стрелковом полигоне, даже, зрители специально сбегаются посмотреть. Даже детей приводили, на “экскурсию”. Видимо – то ещё шоу. И ведь, видеоряд с камер их не устраивает! ... даже трёхмерный. Вживую ходят смотреть. Но. Не отпускало странное ощущение. Что этого как-то мало. Просто мало чисто “взводного” общения. Нет, понятно, она по Крошу соскучилась и ждёт встречи с ним. Очень ждёт. Да и девчонки её, с гораздо большим уважением стали относиться к такому понятию, как “серьёзные отношения”. По крайней мере, несмотря на обилие “доступной” мужской плоти вокруг, парней по кубрикам не таскают совсем уж бессистемно, придавливают девчачьи хотелки, пытаются выбрать “человека”, партнёра по жизни. Но, не отпускает ощущение того, что им, всем взводом, можно и нужно проводить вместе больше времени. Не только на работе и тренировках. Вот только сложно придумать, где и что именно им можно всем взводом делать ещё. Может, правда, в какой-нибудь волейбол поиграть? Сомнительно, что получится – у них настроение не то. Что у парней, что у девчонок. Не прокатят волейболы, особенно после общения с таким вот Каменюкой, бледноваты они на восприятие как-то.... Уж лучше стрелковый полигон. Кстати! Мелкая такая, но радость! Раньше, у неё единственная автоматическая винтовка на отделение была. Ну, у всех плазмомёты, рельсовки, штурмовые рельсовки... “технологии, технологии”... посложнее-покруче-помоднее-понаучнее.... Без крайностей конечно, но всё же. Парни же Лекса, как один, автоматические винтовки взяли. Хотя они с любым оружием “на ты”. Там многолетнее знакомство ощущается, привычное, как зубная щётка. Даже с ручными скорострельными ракетомётами. На тренировках работали – сами говорили... даже завидно, немного. У них в армии, ну-у на Земле, ничего такого близко не было. Только Ким себе ручной лазер взял. Как он сам сказал – для комплекта, чтоб хоть один во взводе был. Мало ли – пригодиться. И постоянно возился с ним, усовершенствовал, дорабатывал, оружейников на эту тему постоянно напрягал, так же как Юби с Вельтой их постоянно терзали со своими плазмомётами. Ну, чтоб полегче их сделать, удобнее в боевой работе, надёжнее, технологичнее. Ким их даже под этим соусом “оружейной” физикой заниматься соблазнил. Девчонкам нравится. Ещё бы не нравилось! У оружейников в лаборатории можно такие опыты проводить! И у стресстестеров... любые! Наша фантазия так и не выбралась за пределы их возможностей, пока по крайней мере. Если чего и не хватает, можешь доработать, придумать сама, они всегда этому рады. Даже петровцы, и Михалыч классный дядька – они там часто бывают. С ним оказалось очень легко общий язык найти, вроде и пожилой уже, но юношеского азарта на пятерых пацанов хватит. Короче, работай – нехочу. И подскажут, и посоветуют, и с теоретической базой помогут. Может и мне тоже с ними, за компанию? ... время свободное бывает. Интересно ведь! Я вот потихоньку инженерный справочник по сопромату осваиваю, тот, что парни Северцева подбросили. Принципиально нового там для меня не очень много, но информационная база по химии неорганических соединений... у-ух! Классная, подробная... помогла всю информацию лучше осознать и в чёткую систему уложить. Теперь вообще теорию инженерного дела осваивать легче намного. Так может и оружейная физика не повредит? В общем – понятно. И действительно, пусть во взводном арсенале будет лазер. Мало ли, пригодится. Вот сегодня, неплазменные гранаты пригодились... то ли ещё будет? – Лейтенант, отвлеку тебя, можно? А то ты так задумалась... посмотри, как тебе это? ... Валеска обернулась. Курт. Соседний верстак, слева. Вывел несколько чертежей на голографический монитор и придирчиво их разглядывал, облокотившись на верстак обеими руками. Йенч защёлкнула в паз гаусс патрона обойму “свежих” конденсаторов, прихлопнула защитную крышку и подошла к Курту. Он оторвал руку от кромки стола, ткнул в чертежи: – Вот. Бронебойно-разрывная пуля. У предков позаимствовал, из конца двадцать первого. Материалы чудом уцелели, я их недавно нашёл, когда одну информационную базу перекапывали.... Вот – конструкция, всё просто, технологично, надёжно – чистая механика. Вот исполнение с использованием современных материалов – эффективность повышается ещё больше: скольжение при ввинчивании и острота и ударопрочность секущей кромки. Смотри, чертёж в динамике: при ударе, после проникновения пули в объект на глубину своего тела... Запустились ролики: несколько штук, видимо с испытаний пули, в разных средах и на объектах с разными характеристиками твёрдости, вязкости, плотности. Плюс пара виртуальных конструкций непосредственно удара пули в цель, с обильной сопроводиловкой в виде описывающих процесс формул и статистических данных. Валеска вцепилась глазами во всё это великолепие, пытаясь сходу разобраться в поданной информации.... Да – физикой нужно заняться, ради этого стоит вместе с девчонками Киму на хвост сесть. – ... тут глубина проникновения легко регулируется, в принципе, – продолжал Курт, – пуля вскрывается секущими лопастями и продолжает вращаться, ввинчиваясь, заглубляясь. Ну-у, она рассчитана на пробивание носимой брони, а дальше уже разрывной эффект... вот, смотри – здесь и здесь.... – Я поняла. Сама об этом думала, – тут же среагировала Валеска. – Да? Здорово. Что скажешь? – Скажу... что если одну секущую плоскость утяжелить? Не пробовал посчитать результат? – Оп-па, – Курт присвистнул, – она же, после проникновения, так “бродить” начнёт! ... пуля. Ха! Хорошо забытое старое! ... не хуже нового, однако. Придётся только вращательный момент пули с нарезкой ствола “согласовать”, утяжелённая лопасть его усилит.... Понятно, почему эти пули в конце двадцать первого запретили... не только к производству, а даже к разработке! Парни и некоторые девчонки потихоньку подтянулись к ним ближе, рассматривали чертежи. Рем, кстати, не удосужился штырь свой на верстаке оставить... живёт он с ним. Ну, то есть, эта штука у него вместо холодного оружия... жутковатая такая штука, странный выбор. Чем ему обычный нож не угодил? Валеска давно хотела поинтересоваться... ну-у, как давно... а-а, ладно. Рем хмыкнул, заметил, что даже без расчётов видно – такая пуля не уступит по эффективности их стандартному разрывному боеприпасу, с детонирующим пояском. Правда, там надо ещё смотреть специфику поражаемого объекта. А по надёжности срабатывания – так ещё и фору даст. И обойтись можно одной механикой, без “высоких технологий”. – Не стоит так унижать механику, – сказал Арт, – Такая пуля технологически проще, да. Но при этом меньше зависит от среды использования и менее требовательна к материалу и качеству ствола, – он хмыкнул, – Усложнение конструкции – не есть признак высоких технологий. А такое решение – делает более надёжной всю конструкцию. Даже на стрелковом полигоне, а уж в реальном бою.... Мало ли, с кем-когда придётся сцепиться.... – И более технологичной, – добавил Рем, непринуждённо ткнув своим штырём в одну из схем, – Если я правильно понял, их делать намного проще и быстрее, чем наши, со взрывающейся боеголовкой. Менее затратно по ресурсам. И гораздо меньше требований по безопасности к производящему автомату. А ведь оружейники, если я правильно помню, ещё кумулятивную головку пытаются в десятимиллиметровую пулю уместить. И всё трясут по этому поводу химиков. До сих пор сомневаюсь в целесообразности подобного припаса. Как его в ближнем бою использовать? – Пусть трясут! – неожиданно заявила Юби, – Может чего интересное в результате вытрясут! И необязательно чтобы профильное, кстати. Олег мне рассказывал: первые огнестрелы были намного хуже луков-там, не знаю, арбалетов.... Толку с них было... разве что грохот лошадей пугал. И людей тоже. Кстати и своих в том числе, поначалу. Но ведь нашлись энтузиасты, развили идею! Оттуда и поршневая система, и двигатели внутреннего сгорания, даже реактивных двигателей “ноги” оттуда растут. А вот что мы сегодня имеем! Технологический принцип другой, но суть современного дистанционного боя тогда зародилась. Она с непередаваемой нежностью погладила ребристое дуло плазмомёта. Потом аккуратно пристроила рядом невзрачный камешек, что крутила в пальцах. Сбросила с плеча “шкуру” на верстак. Подошедшая Вельта потянулась рукой к камешку – посмотреть. – Осторожно, грани острые! – предупредила Юби, – Палец оттяпаешь – удивиться не успеешь! Я его на Каменюке подобрала... ножом нечаянно отковырнула. Несколько глумливых ухмылок на лицах парней подкрасили комментарий. – Да? И что это? – Подозреваю – алмаз. Непонятно, откуда он там, на поверхности тем более. Крупный такой! У меня знакомый ювелир... был на Земле, славный мальчишка. Он за такой камешек, наверное, душу бы продал. Ну, или, как минимум, заложил. Я бы его точно недели две за это в кроватке тёплой мяла, не слезая.... Ха-ха! Представьте, девки! Какое колье могло бы быть! Натуральный алмаз с большой палец размером! Ух! Тусовочная элита с ума бы сходила. На Земле. Светские “хороводы”, многослойные интриги со всей положенной атрибутикой... ну-там, пресса, блогеры, всякие. Не продавая можно было бы состояние сделать, на рекламе, интригах и скандалах. А у нас в команде, на “Прайме”, ювелиров, наверное, и нет.... Она неожиданно спрыгнула со своего верстака. Потянулась мускулистым телом, зажмурившись от удовольствия, вскинув сильные руки, выгнувшись, вздёрнув крупную грудь и выпятив задницу. – И, знаете, что главное? – томно добавила Грановска, – Лично я по этому поводу – ничуть не страдаю! Валеска хмыкнула. От прежней тонкости, стройности, осталась только талия, и та была перевита жгутами мышц, проступающими через плотную кожу. Юби раздалась в бёдрах, плечах, вес набрала, килограмм двадцать. Прижми сегодняшняя пани Грановска того мальчишку-ювелира к тёплой койке... заикание ему гарантированно. Если не хуже. Ха-ха. Нас всех сейчас, парней тем более, в Земных шоу ужасов только и снимать, в роли хронических злодеев. – Там-тарам, тарам-там-тарам, – звонко напела Юби и несколько раз прокрутилась вокруг себя. Хороший у неё голос, приятный. И красивая, даже короткий ёжик волос вместо причёски ей идёт. Лица девчонок начали расцветать улыбками. Парни тоже непроизвольно заулыбались, отступили на шаг, с удовольствием глядя на неё. Ну да, наших такой статью не напугаешь, не смутишь.... Грановска открыла один глаз, хитро оглядела компанию: – Наконец-то повеселели! А то хмурые, деловые все, как буки: ну как не стыдно – парням орудия убийства обсуждать, а? Рем крутанул в пальцах свой штырь и не сдержался, хохотнул. Штырь словно исчез с глаз, на самом деле прижался вдоль предплечья сзади. Цунами внимательно проследила моторику движения. Как обычно, не сказав ни слова. – Ох, ребята, девчата... как же я люблю вас всех! ... Тесный кубрик звездолёта, мы – десант, а не пехота... Грановска снова напела тот же мотив, чуть повышая тон в конце музыкальной фразы. Прошла между Артом и Колычевым, упруго поведя бедром в такт. Хлопнула по плечам беззаботно скалящихся Бурана и Кима, похожих как братья. – ... под ногами сто парсеков до Земли... В четыре шага, не переставая напевать, дотанцевала до Курта, обняла его за шею, притянула к себе, прижалась всем телом. Курт непроизвольно сцапал её за попу и за грудь. – Э-э нет! – Юби сделала страшные глаза, но во взгляде резвились шальные бесенята, – Ты чего делаешь, мальчик? А? Совсем эмансипация одолела? Не стоит на меня так реагировать! – она аккуратно пришлёпнула ему к паху ладонь, – Это что такое?! Ты же мне как брат! Прикажи своему другу расслабиться, немедленно! Курт радостно скалился, но заметно покраснел: – Да ничего особо и не напрягалось. Как увидела-то? Зеленцова задорно фыркнула: – У девочек свои секреты, конспиратор! – и подтянула к себе Ярцева. Ваартен молча, бочком-бочком подобралась к Артёму. – Ух, достанется сегодня кому-то в койке, – заметила довольная Порошина, – Похлеще, чем земному ювелиру! Койки здесь нет... вам местечко освободить? ... за верстаком.... Девчонки заулыбались. – Юби! Ты провоцируешь реакцию несовместимую с расслаблением! – заявил Курт, и стиснул её крепче, – Учти, я не земной мальчик-зайчик! – Увы! – она скроила страдальческую гримаску и “томно” закатила глаза, однако руку не убрала, – Я девушка несвободная, почти замужем... – Вот это – “замужем”... нужно было слышать, как она его сказала! После этого последовал по-женски логичный вывод, – Я не виновата – это ты на меня покушаешься! – Так! Брейк! – вклинилась Валеска, не в силах справиться с улыбкой, – Отпусти его... её... вы доиграетесь сейчас!!! Это ещё вопрос, кто на кого покушается... а ну! Быстро заключили пакт “о взаимном непокусании сторон”! А то поженю вас прям здесь и сейчас! – Сдавайся! – прошипела Юби, глядя ему в глаза. – Ага! Сейчас! – довольно фыркнул Курт. Валеска попыталась вручную растянуть их в стороны, но оказалось, без спецсредств тут не обойтись. Она сделала шаг назад и хитро прищурилась: – ... Ах так! Неподчинение приказу! Взвод коротко грохнул смехом. – Ну, держитесь! Властью, присвоенной мной самой себе в качестве лейтенанта взвода, при абсолютном непротивлении сторон, объявляю вас... – Стой! – Курт дёрнулся, но руку от сиськи не отнял. – Ну, ладно-ладно... – Валеска махнула рукой, – При неубедительном сопротивлении взятой нежным захватом за причиндал стороны, объявляю вас мужем и... – Подожди! – воскликнула Грановска, – Что же так серьёзно-то всё? Пошалить нельзя? Курт? Ну что? Пакт? – она сделала суровую мордочку и прищурилась. – Да! Уф, – он шумно выдохнул, – Пакт. О взаимном непокусании, да. Руку убери. – Ты первый! – Что? Ах, да-а... – но отпускать её не спешил. – Так, я вижу, вы не поняли ещё. Ну, хорошо. Заканчиваем процедуру. Итак, объявляю... – Вместе! – звонко выкрикнула Грановска, – Курт? На счёт “два” – врозь! Раз, два! Они отскочили друг от друга как намагниченные. Курт погрозил ей пальцем. Юби предъявила ему кулак. Все снова рассмеялись. – Суровая у нас мама-лейтенант – не забалуешь! – довольно пробубнила Юби, привычно быстро накидывая “шкуру”. – Ничего, – съязвила Барсик, – Через часик Олежку нашего прижмёшь... своего, то есть. Ух, достанется ему в койке! Аж завидно! ... немножко... – Увы. Можешь не завидовать – Тимирязева особо и не прижмёшь, пожалуй, – Грановска изобразила трагичный вздох, – До земного ювелира ему далеко – того по кроватке валяй, крути как хочешь, засовывай, куда приспичит... борзенький такой – это возбуждает, но терпеливый. – Да ладно... не может быть... – Точно тебе говорю, – на полном серьёзе заявила Грановска, – С Тимирязевым такой номер не прокатывает. Тут ещё неизвестно, кому больше достаётся, мне или ему. Вообще-то, достаётся мне, как правило, Олежку завалить даже в койке трудно. Так в оборот берёт! – приходится от обороны действовать! Могу подсказать пару приёмчиков! ... от обороны которые. – Вот значит, как происходит обмен опытом! – “восхитился” Ярцев с кислой миной. Зеленцова толкнула его бедром. Все посмеялись. – Кстати, на счёт обмена опытом... – вспомнил неожиданно Арт, – Помните, мы там, возле Каменюки, ещё думали о том, как его с орбиты столкнуть и до “Прайма” дотащить? – Вон о чём ты! – удивилась Валеска. – Ничего себе у тебя ассоциации! – заметила Шатова. – И какая именно мысль тебе покоя не даёт? – поинтересовался Рем, – Что-то интересное придумал? – Лучше позже, чем никогда, – заявила Вельта, – Давай, говори. Интересно стало, вдруг потом пригодиться? – Не знаю – судите сами: может, фазером его стоило рубануть? – внёс предложение Арт, – Это я так, в порядке мозгового штурма. Они с корабля как раз дотянутся могли. – Нет. Толку-то? – возразил Колычев, – Пыль потом руками в мешки сгребать будем, прыгая между обломков? Этот булыжник километров на сто разбросает. Или вообще по орбите размажет и в кольца сольёт – ситуацию считать надо. Тогда, даже руками не соберём. Не выход. – Ну, или лазерами рассечь? Аккуратненько? Самый вкусный кусок выбрать и притащить, “разделать” можно и на месте. Тем более, если небольшой взять. – Для того чтобы “разделать” другое оборудование понадобится – “кроты” не подойдут, – заметил Колычев, – Причём именно стационарное. Мы такое с собой таскать вряд ли сможем. Если только позже, когда в новой системе устроимся? – Думаю надо с Синди этот вопрос обсудить, – сказал Артём Бахирев. Он оторвался от четвёртого кибера, с которым возился. Даника ассистировала. Кибер стоял, подозрительно довольный, задрав одну лапу и развернув вверх опорный сустав – то ещё “произведение искусства” от механики. Большая часть технологий, использованных в конструкции несущего сустава, на Земле были просто не известны. – Пожалуй, без мнения пилота нам в этом вопросе не обойтись, – согласилась Валеска. Она тут же связалась с пилотажной группой шлюпа и в двух словах обрисовала ситуацию. Леннокс надолго задумываться не стала. – Идея, кстати, неплоха, – неожиданно поддержала она, – Нам как раз гразеры на шлюп устанавливают. Обратили внимание? Дроиды орудия к шлюпу подтащили. Монтажники Наумова подтянулись, ух, что будет! Только не здесь и не сейчас эта идея, скажем так – в походном состоянии не осилим. Но. На будущее сгодится. Точно. – Это, каким же образом? – удивился Колычев. – У нас лазеры боевые, ими аккуратненько рассечь не получится. Только взорвать к Адаму, – неожиданно отозвалась Ребекка. Относительно индифферентная к ручному оружию, она сильно увлекалась космическими боевыми системами, оружейники её даже специально приглашали. Да и Ким со своим лазером неровно к её советам дышал. – Осколки, возможно, побольше будут, чем от фазера, да. Но результат тот же. На обломке производственный комплекс не закрепишь.... В этот момент Юби неожиданно посетила ИДЕЯ. Она с полуслова вывалилась из обсуждения, отвернулась к своему верстаку, мгновенно подсоединила плазмомёт к тестерам и начала разбирать силовой контур потокового накопителя. Со стороны чувствовалась недюжинная сноровка, явно процесс этот проходил не в первый раз. Хорошо хоть энергетический привод отключила. Взвод воззрился на неё с рассеянной настороженностью. Леннокс явно отвлеклась на что-то своё. – Точно, что-то стационарное городить придётся, – по инерции пробормотал Колычев, напряжённо косясь на процедуру вскрытия плазмомёта вручную. Видимо пытаясь принять сложное решение: попытаться остановить Грановску или всё же проще эвакуировать весь взвод. Там же как? – одно неверное движение.... – Вот-вот, я и говорю. Незачем “кротов” на обломки цеплять! – вернулась к разговору Синди, – Правильно вы придумали. Надо стационарный приёмно-перерабатывающий комплекс построить, возле новой планеты. Вы же это имели в виду? Крупный, универсальный. Я бы даже сказала – “всеядный”! Большой... ну и не таскать его туда-сюда! Стационарный – да. Намного эффективнее должно получиться, в плане ресурсопереработки. Думаю, у ребят Северцева с разработкой этого комплекса проблем не возникнет. Экономистам и производственникам ещё проект в обкатку подсунуть, для начала. Общая производительность по материалам может возрасти в разы... но пусть сначала посчитают, всё же. Возможно, тогда вообще не придётся с мобильными комплексами по таким булыжникам, как Каменюка, ползать, собой рисковать. Просто представьте: подошёл шлюп, вооружённый промышленными лазерами, нарубил приемлемых по габаритам обломков, тягачи следом прошлись, собрали нужные обломки, доставили на стационарный пункт приёма-переработки. Их вообще можно полностью автоматическими сделать, и тягачи, и шлюпы лазерные... или просто шлюпки – лодки. – Ух-ты! Полёт фантазии, – восхитился Колычев, даже отвлёкся от Грановски, – Автоматизировать добычу ресурсов соблазнительно, конечно... только вряд ли получится. – А мы? – возмутилась Порошина, – Без работы останемся? – Не-ет, – протянула Максим. Она переглянулась Сергеем, – Мы точно не останемся без работы! Без человека человеческая техника не работает, даже кибернетика. Увы. – Верь нам, – задумчиво добавила Грановска, – На нашу долю и работы и риска хватит. Она нырнула под приподнятый защитный кожух плазмомёта с головой, и так увлеклась, что и фразу свою сказала куда-то внутрь. Ваартен подалась было к ней, но Артёма оставить не решилась. Порошина тихонько, втайне от самой себя, подобралась сзади и влезла туда же вслед за подругой. Как только уместились там вдвоём? У края верстака оттопырились две аппетитные задницы. Взвод замер, дыхание затая. – Хотя нет, – продолжила рассуждать Синди, явно кося одним глазом на другие мониторы, – На шлюпы добывающих модификаций придётся сканеры устанавливать, искины для аналитики, ЛАКи потребуются адекватные. Не говоря о том оборудовании, что Петров потребует на них поставить, для изучения системы... и будет прав, как обычно. Возможно ещё демпферы, гравы – чтобы с места булыжник столкнуть... мало ли – надо будет. То есть соответственно, потребуется обученный экипаж. То есть – мы. Уж проще это всё на один шлюп смонтировать, чем на пяток-десяток автоматических тягачей. Тем более, шлюп адекватный изобретать уже не надо – есть. Устройство, честно скажу – что надо, развивать базовую конструкцию можно ещё очень долго, прежде чем схема себя исчерпает. Да, так вот, думаю, один шлюп десяток тягачей работой по доставке сырья обеспечит. В любом случае, идея – стоящая внимания и разработки. Так что, взвод, вы – молодцы, горжусь работой с вами! ... Так! Я отключаюсь! Нам сейчас оборудование тестировать! Ух, здорово! Надо разрешение запросить – покатать технику в реале! Орудия на астероидах попробовать! Вон их здесь сколько... Рива, я тебе телеметрию испытаний подгоню. Всё полностью, весь процесс, может, прокомментируешь. Думаю, твоё мнение пригодится. Народ! Я, как гразеры испытаем, вам ролик пришлю! Красиво должно получиться. Всё, я тону в процессе! больше отвлекаться не смогу. Да, и не забудьте командирам это всё сообщить... новую схему ресурсодобычи. Им понравиться! Синди отключилась. – Классная Синди девчонка, – поделился Рем, – Только я не понял, идею про приёмно-перерабатывающую базу – что, правда мы придумали? Как-то это неуловимо произошло. Мне показалось это она-сама. Он нервно усмехнулся, скосив глаза на девчат. Две спортивные попки пританцовывали-толкались возле разобранного плазмомёта. Зрелище – не оторвёшься. – Ой, да какая разница – кто? – непринуждённо заявила Шатова. Кто-то беспокоился по поводу разобранного плазмомёта Грановски? Леська, “под суматоху”, вообще одну из мин своих вскрыла, как только до верстака добралась. И, уже возилась у неё внутри плазменным паяльником, пытаясь встроить нечто, малоподходящее этой мине по габаритам. Такое устройство если шарахнет... Игараси торчала рядом, контролируя тестовое оборудование. Чуть пальцами в нутро Леськиной мины не лезла, и с таким азартом давала советы, что непонятно было – спасаться всем, или завидовать. – ... главное, что – мы! Первый взвод – одно целое. Ты лучше скажи, что это за штуку ты в руке крутишь? – продолжила Шатова, не оборачиваясь. – Вроде – штырь простой, заточенный. Но выглядит жутко! Особенно в твоих руках.... – Жутко? – переспросил Колычев, проворчал, – Жутко выглядит твой паяльник во вскрытой мине! Девчата! Вы – чем дальше, тем больше с ума сходите! Лесь! ты зачем мину разобрала? – Да не-е, нормально, – пробубнила Игараси, – Вот-вот-вот, точно, именно здесь, Лесь! Ща, погоди, я придержу... всё, давай, фиксируем. Шатова пошуровала в опасной близости от её пальцев тонко звенящим дуговым плазменным жалом, потом небрежно отмахнулась активированным паяльником: – Я аккуратно, ребята, не переживайте.... – Да уж, – добавила Вельта, тоже откуда-то изнутри плазмомёта Грановски, – Что ты, Рем, на тренировках с холодняком творишь! Мне бы так научиться! Мечта детства! Нам Софья такого даже не показывала! Она перестала давать Юби советы – видимо кончились, попятившись, выбралась из-под нависавшей плети энерговодов, качнула головой: – Что это за штука у тебя такая интересная? Штырь? – Это? – Рем взглянул на лезвие в своей руке, словно первый раз увидел, – Это не штырь, девчата. Это – трёхгранный красноармейский штык. Ну-у, почти. Материал современный... и я доработал его немного. Тут простенький грав-модулятор – рубящий удар усиливает, баланс синхронизирует под ручной хват, и крепление под мою винтовку... я несущую рамку встроил, чтобы нагрузку на ствол не давать. Кстати, на многих характеристиках винтовки это сказалось положительно, весь механизм лучше работает, надёжнее, разве что тяжелее стала. Но, на мой взгляд, это не совсем чтобы и минус.... На тренировке покажу, что можно таким оружием делать. Это правда интересно. Историческое оружие! – Точно – штык! – воскликнула Юби из-под блокирующей планки трансформатора, – Прям как в песне! Ух, какие же мы классные все! Она увлечённо копалась во внутренностях своей любимой игрушки. И продолжала мурлыкать себе под нос песенку, пританцовывая точёными ногами и повиливая задницей. Надетая “шкура”, по умолчанию принявшая телесный окрас, ощущения “одетости” ей не сильно добавляла. Валеска ещё подумала, что подобная расцветка никому “одетости” не добавит, метнулась в меню настроек скафандра и поспешно изменила цвет своей “шкуры” на светло серый. И тут же с удивлением увидела, как “перекрасились” почти все девчонки взвода. Многие с фантазией, добавив оттенков и маскировочных пятен. Некоторые при этом покраснели. Надо полагать тоже маскировки ради. Парни весело скалились, глядя на такую реакцию. – Это ещё что, ребята, – глумливо заявил Колычев, – Ещё недели три назад они все считали, что это мужчинам положено наготы стесняться и быть скромными! Так что – прогресс налицо! Девчонки растерянно молчали, некоторые начали сердиться. – Не смешно, – заявила Максим и ткнула Сергея кулаком в бок. Больше она ничего придумать не смогла. – Кстати, Юби? Что это за песенка? Ты всё мурлычешь... – выкрутился Ярцев, – Как там? Тесный кубрик звездолёта? Там-тарам, тарам-там-тарам... – Не такой уж и тесный, – хмыкнул Курт. – Мы десант, а не пехота! – подхватила Вельта и подтанцевала себе сначала, а потом изобразила пластичный шаг с выходом в позицию стрельбы из плазмомёта. – Под ногами сто парсеков до Земли... – очень мелодично напел Ким. Надо же, какой оказывается у него голос! – Сто парсек! – пробормотал Колычев, – Дух захватывает! А ведь когда-то и это станет реальностью! Грановска вынырнула из нутра своей грозной машинки, развернулась и недоумённо спросила: – А чего это вы все на меня уставились, взвод? У меня что-то не так с лицом? – она звонко пришлёпнула ладонями свою попу. Рассмеялись все, даже Валеска. – Ну вот! Так-то лучше! Даже наша суровая мама-лейтенант смеётся! Так чего хотите? – Песню, – напомнил Сергей, – Что там дальше? – Дальше там суровые армейские будни, – Юби задорно улыбнулась и сделала пару шагов от своего верстака и заявила, – Кто – курил, а кто – кемарил... Она вальяжно толкнула Курта в плечо, сделала шаг к Рему: – Крюгер штык любимый правил, – она подтолкнула улыбающегося во все тридцать два Рема бедром и дальше уже напела, – В общем, отдыхали как могли! – Я не Крюгер, – неубедительно возмутился тот, но улыбаться не перестал. – Говорим неторопливо – кто о бабах... – Юби цинично ухмыльнулась, оглядела парней, но петь не перестала, – Кто про пиво... кто о том, как капитан всех материл... – она скроила хитрую мордочку, прищурив один глаз, приняла театральную позу и ткнула в Валеску пальцем. – Когда это я вас материла! – настала очередь Валески возмущаться. – Ага! То есть против капитана ты не возражаешь! – ехидно заметила Юби. Она дотанцевала до Алеси и, подтолкнув её плечом, спела уже ей: – Лишь Угрюмый, как обычно, молчаливо, флегматично, что-то из пластита мастерил! – Это я-то “Угрюмый”!? – опешила Шатова. Она подхватила вскрытую мину с верстака и потрясла ею в воздухе, – Ты чего? Пластиту до этого произведения искусства далеко! При этом действии глаза Тоши Игараси не то что круглыми стали, а чуть не выпали. Но испугаться так никто и не успел. Грановска легко оттолкнулась от Алеси, снова крутнулась вокруг себя и, оказавшись рядом с Валеской, приобняла её за талию: – Рядом Демон – строен, ладен, быстр, умён и беспощаден... – Да ладно тебе, – Валеска в шутку отбивалась, не в силах справиться с улыбкой. – ... весельчак и балагур, четвёртый дан... – Юби прихватила за шею Бурана, подтянула его ближе, и распелась совсем уж от души – Нежно тиская гитару, с Кабаном они на пару, тихо напевали: “караван...” – Да ладно тебе, какой из меня “Кабан”... – А что такое “гитара”? – поинтересовалась Рысьева. – Струнный музыкальный инструмент, – сообщил Ким, – Только, если честно, затруднюсь сказать, как именно она звучит... и выглядит. – По-разному гитары звучали, – неожиданно сообщил Буран. Он лёгким движением освободился от руки Грановски, – Всё зависело от изготовителя, от типа гитары, ну и от самого исполнителя – это главное. Он аккуратно взял Юби подмышки и отставил её от себя. На всякий случай. – Нам ещё, для полного счастья, гитары не хватает, – вздохнула Валеска, – А на этих гитарах что, по двое сразу играли? В этот момент раздался зуммер связи, яркой точкой обозначилась голограмма вызова. Взвод, все как один, обернулись. И почему-то замерли в нерешительности. – Интересно, кому это мы понадобились, – проворчала Шатова, догадавшись наконец вернуть мину на верстак. Игараси тут же метнулась, вщёлкнула в неё один за одним предохранители, весь комплект, вернула на место защитную планку, закрыла крышку. И довольно улынулась. – Что-то первый раз такое на моей памяти, – заметила Зеленцова, – Кто-то с нами связаться пытается. Обычно все приказы и распоряжения сразу на взводный канал передают. К чему такой официоз? Валеска встряхнулась, подошла к голограмме: – Чего замерли, взвод? Сейчас и выясним, – она прикоснулась к пульсару и развернула его в объёмный экран. С экрана смотрел Берсенев. За его левым плечом глыбой возвышался Олсен, с самой непроницаемой и таинственной рожей на свете. Справа, с загадочной улыбкой на лице, стояла Джамбина. – Лейтенант Йенч? – он окинул взглядом кубрик, замерших десантников, удовлетворённо хмыкнул, – Вам надлежит собрать взвод в зоне отдыха через двадцать минут. Явка строго обязательна. Приказ ясен? – Так точно. – Выполняйте, – Гай позволил себе улыбку, – Мы вас ждём. И отключил связь. Валеска обернулась. Семнадцать пар глаз настороженно ждали её реакции. – Что не так, команда? Чего напряглись? – спросила она. – Настораживает нестандартный приказ от Берсенева, – сказал Ким. – Явно они что-то придумали, – поддержал Буран. – Вопрос в том – чем для нас это кончится, – заметила Порошина, – Если они нас переформировать решили, так и знайте – я решительно против. Взвод одобрительно загудел. – Девчата, вы не поверите, – заявил Курт, – Мы к вам уже так привыкли... я бы даже сказал, сроднились. Думаю, парни меня поддержат. Валеска? Я понимаю, времени прошло – всего ничего, но... поймите нас правильно – это наш дом, – он раскинул руки в стороны, – Вы – наша семья.... Особенно после нашей “шпионской неприкаянности” на Земле. Это же всю жизнь, с детского дома – по другим странам, под чужими именами, и чужими личинами, без возможности любых привязанностей.... Возились в земном социальном гнилье, “играли” в шпионские игры. Это – не увлекательные приключения интерактивных программ. Как правило, всё это муторно и скучно. Чаще – противно, до омерзения. И ждали. Годы. Мы знали, во имя чего мы на всё это идём – нас к КОСМОСУ с детства готовили. Мы им жили, ожиданием этим. И не просто “дождались”. Мы – заработали свой билет на “Прайм”. У вас же здесь – другая жизнь просто! – он раскинул руки в стороны, словно обнимая всех сразу, – Это как глоток чистой воды после пешего перехода через пустыню. Наверное, даже представить трудно, что мы успели почувствовать здесь, с вами. С надеждой взглянули в будущее, когда избавились от всего того.... – А как же святость армейского понятия “приказ”? – Йенч вздохнула, – Ты не думай, я тебя очень хорошо понимаю. У нас самих стаж “этой жизни” на пару месяцев больше чем у вас... всего. Все замерли задумавшись. – Но существует же элементарная целесообразность, человечность, наконец, – возразила Ребекка. Курт сгрёб её за плечи, подтянул к себе и чмокнул в щёку: – Ты не поверишь, насколько разной бывает целесообразность и человечность, сестрёнка. – Так, ладно... не нагнетайте раньше времени! Мы вас тоже за просто так отдавать не собираемся. Но – дело у нас общее, если понадобиться, пойдём на жертвы... если не найдём другого выхода. – Что-то подсказывает мне, что выход обязательно найдётся, – Грановска прищурилась, – Или я плохо знаю нашего лейтенанта?! – Артём? ... Вы с киберами закончили? Откуда-то из-под опоры уже торчала нога Зеленцовой... надо же! Когда успела туда залезть? Рядом маячила задница Ваартен, головы и спины тоже видно не было. Валеска тряхнула головой, не в силах привыкнуть к отсутствию роскошной платиновой гривы... может снова отрастить? – так хочется! – ... сворачивайтесь, закончим позже... я всё понимаю, но приказ ты слышал. Сейчас метнёмся туда-обратно, вернёмся и всё доделаем. Курт? Патрон с новой пулей... пять минут тебе доработать, хватит? – В первом приближении – да. Я четыре варианта набросаю, их пробовать в работе надо. – Отлично, закажешь производящему автомату по десять тысяч штук каждого вида... Сергей... Ярцев – зарезервируй нам место на стрелковом полигоне, пусть стенды под испытание новых патронов подготовят со всеми аналитическими комплексами. Плюс нам новую “экзу” ещё тестировать. Задача ясна. Посмотришь, что там с расписанием. Кстати, никого не покоробил наш сегодняшний конфуз? Чего вы на меня так смотрите? Или это не нам реактивных зарядов на джеттах не хватило? – Лейтенант, ты хочешь сказать это – “наша” и именно “вина”? – удивился Курт. – Очень смешно, – сказала Валеска тоном далёким о любого веселья, – Случаи разные бывают, сами знаете. Это космос. Тут всё может случиться. Так вот, в следующий раз запасных зарядов может не просто не оказаться у Синди на шлюпе. Может не оказаться рядом самого шлюпа. Ну, и? Кого обвинять в этом случае, если у нас штатной мощности на полмегаметра коррекции? – Пятьсот километров реактивного ресурса неплохо с точки зрения планетарных кротов, – заметила Макс Зеленцова, вылезая из-под кибера и откладывая инструмент, – Валеска права – для нас этого мало. Категорически. Каменюка продемонстрировал это наглядно. – Тут странная ситуация получается, – заметил Колычев, – Всегда может сложиться такая ситуация, в которой наличный ресурс окажется недостаточным. Сама сказала – это космос. – В следующий раз за подобную схоластику получишь наряд вне очереди! – зло заявила Валеска, – Серёж, ты охренел? От тебя я подобной софистической белиберды никак не ожидала! Пояснять, какую чушь ты сморозил, или сам догадаешься? ... О! кстати! Вот ты как раз и займёшься разработкой. Тряси всех. Петрова, Северцева, Наумова. Опытная модель новых джеттов нам нужна вчера! Неизвестно, что случиться завтра. Поэтому – максимум доступного нам на текущий момент технологического ресурса и технических возможностей должны быть заложены в конструкцию. И! Это очень важно! Надо рассчитать устройство под возможность дальнейшей модернизации. Заложить потенциал развития по максимуму. – Это! – вылезла вперёд Порошина, она прищёлкнула пальцами, – Знаете, что! ... я не точно помню, но какую-то идею, прямо такой технический нюансик, который нам может пригодиться при разработке реактивных джеттов я подсмотрела знаете у кого? У стресстестеров! Мы как раз тогда плазмомёты у них в лаборатории “катали”... – Вы этим постоянно занимаетесь, – ехидно заметил Рем. Вельта не повелась на подначку: – ... так вот, мне показалось, там в принципиальной схеме плазменного компенсатора... э-э-э-гхм... неверно выразилась... ну, вы поняли короче, – она досадливо взмахнула рукой, – В общем, я ещё тогда подумала, если подобный принцип гашения разряда в джеттах использовать... – “Тогда” – это когда? – не угомонился Рем. – Ну-у-у, – протянула Порошина сначала оттопыривая, потом загибая пальцы. Наконец, высчитав результат, сообщила, – вчера! – Кстати, – очнулся Колычев, – Если я правильно понял, принципиально схожая схема на наших шлюпах используется. Уже! Но вы же понимаете, адаптировать такое по массогабаритам к нашей “экзе”, это... – Вот вы, вдвоём этим и займётесь. Как я уже говорила – эти джетты нам нужны вчера. По этому вопросу – всё пока. Артём, отстань от киберов... Макс – смени его, зря вылезла. Даника, заканчиваете вдвоём, можешь не отвлекаться. Так – Бахирев, ты: заказываешь двадцать тысяч неплазменных гранат, с ними тоже поработаем. Подозреваю, целесообразно всем подобный припас в комплект включить. Как ни странно, снижение мощности гранаты усилит нас в ближнем бою, и на дистанции до ста метров. – Согласен, – добавил Курт, – Давно хотел предложить. Нужно будет приноровиться ими работать. Плазменная граната на такой дистанции – себе дороже выйдет. – Это первое. Второе. Твоя манера стрельбы в невесомости, Артём. Думаю, она нам пригодиться, необходимо над ней поработать. Всем. Алгоритм срабатывания ранцевых джеттов сбрось всему взводу. Отработаем нюансы, потом с остальными взводами поделимся. Я сейчас ещё раз свяжусь с Синди, пусть нас подождёт, думаю, надолго Берсенев не задержит. Наша каплей собирается пробовать новые гразеры, вы слышали. Так вот, мы идём с ними, потренируем различные способы выхода на космические объекты в более экстремальных режимах. И именно с огневым контактом из невесомости перед касанием. Совместим приятное с полезным – лучше будем понимать, что нам на самом деле от ранцевых джеттов надо. Подождут девчата нас, если что. Сергей... Ярцев, учитывая это, резервируешь полигон через семь-восемь часов. Получим новые экзо системы и постреляем час-полтора. И потом уже возьмём часов десять выходными. Выспимся, отдохнём ... ну, и всё остальное. Серёж... Колычев, повторюсь, заряжай кого хочешь, хоть всех наших разработчиков в одну лабораторию силой загоняй, но через тридцать часов нам новые джетты нужны. Всё ясно? Возражения? Взвод! Через пятнадцать минут привести оружие и снаряжение в порядок и быть готовыми к выходу. Вопросы? – Может “шкуры” все в один цвет покрасим? – спросила Грановска и, сделав большие невинные глаза, прижала ладонями грудь. Валеска усмехнулась. – Отличная идея! Только не в такой как у тебя. За образец возьмём... вот, вот такой окрас, – она ткнула пальцем в Арта, – Как придумал? Неплохо получилось. – Автонастройка мимикрии, – Арт пожал плечами, – Зафиксировал случайно, на Каменюке. – Пестровато, но оригинально, – прокомментировала Порошина, – Тут вам и охряная палитра отсветов Сатурна, алмазная пыль, тьма теней, отблески звёзд.... Валеска снова повернулась к экрану связи, вызвала Леннокс. – Синди, ты разрешение на испытание орудий получила? – Так точно, лейтенант! Выдвигаюсь сразу по окончании монтажа... это через час примерно. – Возьмёшь нас с собой, – обрадовала её Валеска, – Если что – подождёшь нас чуть-чуть. – Новое задание? – заинтересовалась Леннокс. – Нет. Новых заданий не будет ещё часов тридцать – я узнавала. Все рабочие группы заняты – у нас время свободное. Побросаешь нас на астероиды в более экстремальных режимах, может быть сымитируем совместную атаку. А? как тебе идея? – Вы ненасытны, десант! – восхитилась Синди, – Идея – супер! Конечно, я с вами! – Точнее мы с тобой. – Не суть. Жду вас на борту. До встречи. Леннокс отключилась. Валеска повернулась к своим: – Взвод! Готовность на выход – двенадцать минут. Глава 3. Ну, собственно – цветы.... Сердце молотило подозрительно ровно. Пока. Очередной десяток скользящих скачков вперёд, нырок через преграду перекатом... можно было попробовать и перескочить. Но впереди, за барьером, маячил поперечный брус, и врубиться в него на такой скорости не улыбалось совершенно. Яна перелетела барьер, группируясь, чтобы не шмякнуться медузой... за барьером обнаружилась яма! Сердце прыгнуло в пятки, она непроизвольно раскинула-растопырила руки-ноги. Бумс! Упс! Больно-то как! ... щиколоткой! Надо было цепляться за верхнюю планку преграды и, дальше толкаться уже от неё! Точно. Ну, говорил же Тим: “не видишь, что за преградой – не лети!”. Яна смогла уцепиться левой кистью... может, стоило вниз спрыгнуть? А вылезать потом как? Её болтануло маятником вдоль стенки, она цапнула край ямы правой рукой, рванулась, подбросив ноги, закинула левую наверх, зацепиться стопой, вытащить себя из этой Адамовой ямы... Лилит! Больно-то как! Ушибленную ногу прострелило от щиколотки до бедра. Она перенесла вес на колено, закинула на поверхность левый локоть, дожала правой рукой, выбросила себя из ямы, перекатилась, попробовала вскочить.... Лилит первородная, больно-то как! Вот же кошёлка старая! Ну, куда полезла? Сидела бы себе в пилотажной рубке! О