е на орбиту Сатурна – наш административный недосмотр. Ну, растерялись все. На самом деле, отправляться в межзвёздный прыжок, можно было сразу из той точки, где “Прайм” подобрал десантные шлюпы. Николь, прокомментируй эту ситуацию.
– Нет, Руслан, ты не прав. Уже тогда стала очевидной неоправданная рискованность затеи. Специалистам, я имею в виду. Не думаю, что физики с инженерами что-то реально новое сделают. У нас для этого явно теоретической базы не хватает. Ну, может быть, ЛАКи подшаманят, сделают нас более “зрячими”, это точно необходимо, да. Иначе будем оказываться в ситуации: “ой! где это мы?”. Реагивность гравитационных приводов подправят, чтобы не оказываться в ситуациях: “ой! куда это нас несёт?!”... как десантные платформы первой роты. Признаю – их отправка по новым траекториям – наш серьёзный косяк. Но мы реально не знали, чем это может обернуться, я имею в виду – пилоты. Петров явно что-то эдакое подозревал, поэтому “эксперимент” и затеял. А вот что именно он подозревал – я не знаю. Если есть желание разобраться более конкретно – детали его подозрений вытрясайте из него самого, со мной он на эту тему беседовать не пожелал. Кстати, успешное возвращение десантных платформ в Солнечную систему можно объяснить только интуицией лейтенанта Леннокс. Или случайным везением, если в интуицию “неверить”. В той ситуации... у них реально не было возможности... скажем так – достаточно корректно рассчитать вектора ориентации, приложения усилия, схемы компенсации сторонних воздействий. Сами понимаете, я сейчас перечислила далеко не всё и в предельно упрощённом виде. Но, теперь у нас материалы для формирования условно достаточной теоретической базы – есть, я уже говорила об этом. На качественные технологические рывки это надежды не даёт, но позволит нам... ну-у... как минимум не рисковать совсем уж вслепую. Поверьте, в нашей ситуации это очень немало. Риск всё равно остаётся перманентным состоянием. Предвидя ваши вопросы, замечу: качественный технологический рывок способен обеспечить только опыт и... время. Попытка создать технологии нового поколения здесь, у Сатурна... скажем так – может сильно затянуться. И здесь я с Русланом согласна – подобная задержка неоправдана. Хоть и причины для таких выводов у нас разные. А это – уже – очень серьёзный довод не застревать на одном месте, не устраивать промежуточную базу. Добавлю: первый межзвёздный переход даст нам более реальную информационно-статистическую базу для упомянутого технологического рывка.... Рус, ты закончил? Я продолжу?
– Практически закончил. Вопрос ты подняла серьёзнейший, мы к нему в том или ином виде вернёмся... постоянно будем возвращаться, все это понимают. И вопросы социальной самоорганизации не менее важны, это тоже ясно. Поэтому, вторую и третью роты предлагаю формировать и обкатывать уже в системе Экспертизы. И, не примите за старческое брюзжание... но, половой состав десантных групп меня категорически не устраивает.
– Да ты всё время об этом талдычишь, старый брюзга, – сердито перебила Яна, – только вразумительных аргументов не приводишь. Ну, поднатужься, может, сейчас выдашь что-нибудь?
– Ничего не выдам, – угрюмо ответил Руслан, – Понимаю, все аргументы против меня. И хватит об этом – мы постоянно, при любом обсуждении всё к гендерным проблемам сводим... ладно-ладно – само сводится. Только с места проблема почти не двигается. Скажем так – я сдаюсь. И девчонкам подготовка не вредит. Они все прекрасно справляются, умнички... признаю – не ожидал. И научным группам такая поддержка необходима. И вопрос личных половых контактов и продолжения рода они решат без нас и лучше нас – сами. Но....
– А “но” – интересное прорисовывается. И неприятное, – неожиданно влез Берсенев, – Я тут поразмыслил... рано ты решил сдаться, Рус. Далеко не все аргументы против тебя, неправильно мы их трактовали. И без нас люди этот деликатный вопрос решат – да. Это безусловно. Вопрос в том, как именно решат. Вы поймите – мы пытаемся формировать новый социум. И без нас он сам собой не сформируется... скажем так – “правильно” не сформируется. Социум сделает нешуточную попытку сформироваться именно “привычно”. Яна, ты об этом статью делала. Все читали? Понимаете, о чём я. Социум может сформироваться именно привычно. И. В этом случае, вся наша затея с межзвёздным переходом теряет смысл. Естественно, опыта в этом направлении у нас нет – его ни у кого нет, поэтому тычемся, как слепые котята. Но это не повод опускать руки и бросать всё на самотёк. Надо постоянно работать над процессом, учиться гибко реагировать на возникающие социальные варианты. Просто не научились мы пока в будущее, на перспективу, заглядывать. А вот в этой перспективе, три роты беременного десанта – увы, не шутка. Подготовка для девчат – это хорошо, не спорю. Пока умолчу о недопустимости формирования групп повышенного риска из женщин. Хотя этот вопрос в любом “нормальном” социуме должен стоять очень остро. Причина социально-психологического вывиха восприятия – ясна. На Земле женщины, и физически и психологически сильнее мужчин – таково хитровывернутое состояние социума. Средний род я вообще не рассматриваю. Поэтому, и армия, и милиция, ну, понятно, – преимущественно состоят из женщин. Но! Они и не рожают! На Земле. Мы же, оказались в плену этой эмансипации. Не только идеологически, но и ситуативно. Это первое. Второе: все наши парни – загружены работой по своим специальностям. А вот что делать с твоими “научными группами” и “разработчицами”, Яна – пока не ясно. Не могу сказать, что они совсем уж балластом висят. Но, готов спорить, наши десантницы гораздо быстрее “учёных дам” беременными окажутся – сама понимаешь, я именно фактор социальной адаптации имею в виду. Научницы твои, пока не только “социализироваться не торопятся”, но и не очень собираются это делать, судя по психологическим тестам. Причина тривиальна: они не умеют “хотеть”, не умеют “стремиться”. Жертвы извращённого земного социума, люди без искры. Хорошо хоть “карнавалов” не просят. Для них подобные лишения – уже подвиг. И реально приспособить их куда-либо – пока не представляется возможным. Перемешивать с нашими? Ломать сработанные научные группы – скверная затея, практика показывает. Это приведёт к элементарной потере эффективности. Куда-то ещё их приспособить пока не представляется возможным. Причина проста – активная поведенческая мотивация у них отсутствует изначально. Мы им такую мотивацию до сих пор предложить не можем, у нас её просто для них нет.
– Гай, у меня от твоих речей скулы сводит, – Джамбина покачала головой, – Может зря мы их с собой потащили? Да-да, знаю – я сама настояла. Но всё же! Что-то они сделали! для разработки “Прайма”, вы сами говорили, их вклад в общее дело есть. Судя по вашим же тестам, они хотели идти в космос и имели шанс на социальную адаптацию отличный от нулевого!
– Рус, это нашим командам минус, – неожиданно заметил Лекс, – Сейчас поясню. Никому в голову не пришло, что они распознают скрытые программы пассивного тестирования и захотят их обмануть – для этого у них никаких логичных предпосылок нет. Это всё равно, что при приёме на работу заявить, что владеешь пятью языками, не освоив на самом деле даже двух. Ну чушь же собачья. От них такой нелепости никто не ожидал. Цели тестирования они знать не могли, да и вряд ли сам процесс тестирования распознали. Почувствовали “что-то” интуитивно и просто “налепили” неестесственных для себя реакций “от вольного”, как им лучше показалось. Зачем? – непонятно. Судя по всему, эти “дамы” научились, да и привыкли, любые тестовые программы интуитивно чувствовать и дурить ещё со “школы”; понимаешь, о чём я. Просто в один прекрасный момент мы упустили тот факт, что у “дам” нарушена поведенческая мотивация...
– В том-то и дело, – прокомментировал Лузгин, – Что наши тесты этот факт оперативно не выявили, не учли. Они – работали. Плохо ли, хорошо ли, но! Их базовые наработки использовались в основе проекта. И Северцев и Наумов называли их вполне перспективными.
– Кого их? – въедливо уточнил Лекс.
Лузгин вздохнул:
– И “дам от классической научной школы” и их разработки.... Хочешь сказать, мы ошиблись? Нужно было подход наших парней к ситуации учитывать? как к желанным коллегам другого пола?
– Именно – наши тоже себе намечтали ерунды. Причём не головой, а головкой. И не только это. Нужно подход к тестированию... ну, скажем так: “персонала с мягким мясом” пересматривать. Системно и комплексно. Если “наши” и могут что-то “прохлопать”, по методу Семёна Михайловича, то, по крайней мере, уровень осознания личной ответственности у них достаточен, то есть как минимум за себя, свои мотивации и желания они отвечают. Того же по инерции и от Яниных научниц ожидали. И не только они – мы тоже. На самом деле, с дамами “от классической науки” всё сложнее. Они не только в состоянии фантазировать “наугад”, хотеть выглядеть “лучше” чем есть, при этом не понимая куда это “лучше” их заведёт, мечтать о чём-то несбыточном в принципе, но и просто жить своими фантазиями! они при этом даже представить не могут, что ситуация может что-то потребовать от них. Именно потребовать! ... конкретных дел и ответственности! Они не в состоянии нести ответственность ни за ситуацию, ни, как выяснилось, за самих себя. Им это просто в голову не приходит! Я, например, не смог просчитать, аргументировать их мотивацию... ну не дуры же набитые, образование у всех, судя по дипломам, весьма завидное! ... должны понимать, что космос – не игрушка! не пресловутое райское местечко. И все свои “хотелки” жёстко необходимо подтверждать личной ответственностью и конкретными делами! Кирк? Чем они заняты? Ты пытался их “нагрузить”?
Кирк досадливо тряхнул головой и развёл руками:
– Не вышло, чувствуется нешуточный опыт... как бы это точнее выразить... а, вот! Дурилок и отмазок! Имитировать бурную деятельность они умеют лучше всего! Но. Прокормить, содержать их не сложно. Доберёмся и до них, вряд ли ситуация там безвыходная.
– Полтысячи бесполезных баб! – не выдержала Яна, – Не понятно, чем они вообще занимаются! И, знаете, хоть это и беспардонно, и грубо, но я бы их личные базы данных перепроверила, перекопала от и до. Чтобы выяснить, чем они на самом деле занимаются! Противно, мерзко, но....
– Не спеши, – возразил Берсенев, – Демонстративная публичная “порка” – не выход. Мы просто с ними ещё толком не работали. Я думаю, со временем, сориентируем их в новом социуме. И рожать будут и трудиться. Надо только мотивацию для них проработать. Ну, делают же они что-то целыми сутками! Что-то же их увлекает, интересует! Наша задача сориентировать, направить... не только их деятельность, на пользу социуму, но и желания. Если не сможем всех вдохновить, заинтересовать, для самых ленивых подберём и кнут, и пряник. Эксклюзивно, хоть мне подобный подход и не нравится – сделаем для некоторых исключение. Постепенно реорганизуем рабочие группы, повысим их эффективность. Думаю, сможем им серьёзные исследования доверить. Или, даже, разработки. Лишних, мешающих научной работе – отсеем и перепрофилируем. Хоть в домохозяек – будущих мам, или вообще в обслуживающий персонал.
– Даже постесняюсь предположить, что ты под “обслуживающим персоналом” имеешь в виду, – хихикнула Николь.
Гай внезапно посуровел, взгляд стал жёстким:
– Работы всем хватит. Хоть элитные бордели для холостых парней организуем, если “эти лишние” больше ни на что не сгодятся. Ты это имела в виду, каперанг Симон? И именно эта дамская специализация у нас, скорее всего, не будет в почёте. Вполне адекватный кнут, как считаешь?
Николь покраснела, хотела что-то сказать, но Гай ей этого сделать не дал.
– Возвращаюсь к нашим парням. Понятно, многие из них, типа Шпильцева, Ярцева – прошли боевую подготовку, владеют телом и оружием. Но, они, грубо говоря – рейнджеры – не армия. Одиночки. Да и “брюсов” всяких у нас с избытком. Я даже не уверен, что результат прохождения ими подобной подготовки окажется удовлетворительным для нас. Кирк, комментарий по теме – с тебя.
– Можешь быть уверен в правильности своего вывода, – ответил Олсен, – Ну, не бойцы они. Не бойцы. Эффективность многих из них, я не мужскую часть первой роты имею в виду, но тех, которых раньше через программу генной коррекции проводили, по десяти бальной шкале... четыре-пять единиц, в лучшем случае. Есть и исключения, типа Бахирева и Колычева – молодцы парни. Те же Ярцев и Шпильцев – они в первой роте, кстати, также не расстраивают личными результатами... понятно. И подготовка, которую они прошли “до” – сыграла свою положительную роль. Понятие “не бойцы” к ним не относится – я просто некорректно выразился вначале.
– Кстати, – вставил Лузгин, – Брюс наш, точнее Шпильцева – тоже в первой роте. Парень заметно подтянулся, молодцом держится – Тимирязев его хвалил. Так что, хватит его склонять.
– Они – капля в море, Гай прав, – сказал Кирк, – Что такое – шестнадцать парней на всю роту? Остальной мужской персонал... да, стыдно просто. Хоть по предложенному Гаем “кнуту” бордели для дам организовывай. Ну, в смысле, не смогут создать семью – пусть производителями работают, как-то так... хотя, чушь конечно. Понятия... не просто “мать” и “отец”, а “родители” – должно быть свято и уважаемо. Право стать родителями ещё заслужить надо. Поэтому “ссылать” всякую социальную некондицию в домохозяйки, будущие мамы и папы... просто идеологически неправильно. Я бы, если честно, всей социальной выбраковке вообще размножаться запретил.
– Да они не очень-то и рвутся, – проворчала Яна.
– Ох, доиграемся, докатимся, – буркнул Лекс, – надо другие варианты искать....
– Ничего, справимся, – заверил Гай, – И свои собственные варианты развития найдём. Создадим.
– Возвращаюсь к вопросу по боевой подготовке, – продолжил Кирк, – Для сравнения... из тех, с которыми лично-сам работал, те же Йенч, Зеленцова, Грановска десять из десяти общей эффективности стабильно выдают. Или... если честно, они теперь и задают эти критерии боевой эффективности. Порошина, Рысьева, Игараси – им в затылок дышат. Это при том, что Фирсова и Грань-Геката во время трёхмесячной подготовки на Земле, восемь-девять баллов из десяти выбирали. Там вообще достаточно дельных, талантливых девчат. Первая рота, и девчата и парни, все в этой оценочной категории сориентированы, так же как Янины безопасницы – молодцы девчонки. Все. В том числе и те, кто в первую роту не попал. Они нашли свои собственные пути социализации – это меня особенно радует. И тренируются, и работают, ведут активную социальную жизнь. Многие переучились и даже дополнительные специальности освоили. Однозначно – без их участия старт “Прайма” пришлось бы задержать, просто за неготовностью. Скажу так – для будущей колонии именно они стратегический кадровый резерв. С мужской частью экспедиции, я именно научные группы имею в виду, ситуация гораздо хуже, хоть и не столь плачевна, как с женской. Они всё ещё витают в облаках, никак не примут КОСМОС как данность. Как реальность. Суровую реальность, а не игрушку. И, несмотря на серьёзные научные и инженерные результаты, с ними так же необходимо что-то делать. Выдёргивать из облаков и окунать в пустоту.... Опыт Руслана по переориентации двух групп биологов предлагаю взять за основу. Это даст результаты – те, которые нам нужны. Остаются ещё парни – профессионалы, спецы... это рабочая основа экспедиции, наша “база”, но никак не кадровый резерв. Были и есть остаются нашей производственной основой. В том числе и генетической. Пытаться переориентировать их в... в любую другую отрасль – бессмысленно и нелепо. Поэтому реальных, скажем так – чистокровных бойцов – нашей экспедиции категорически не хватает. Получается только: первая рота, вторую и третью пока не учитываем, там ещё не всё ясно, но тоже, считай, одни девки. И Янины “орлицы”. Так что, потенциально – мы без армии. В общем, масштаб трагедии понятен.
– Не поняла до сих пор, в чём вы трагедию увидели? – упёрлась Джамбина, – Подумаешь, девки парней сделали! Чем вас женская гвардия не устраивает?
Все от неожиданности замолчали. Николь удивлённо взглянула на Яну. Гай покряхтел удобнее устраиваясь в своём ложементе, потёр рукой лоб, попытался объяснить:
– Конечно, соблазнительно ввести половую дискриминацию “по Лузгину”. Только возможности такой мы не имеем. Слабоваты у нас мужчины в массе. Не кем дискриминировать. Понятно, что не все бойцами могут быть, от природы. Не все готовы реальную “мужскую” ответственность осознавать. Я имею в виду и психологический, бытовой фактор, в том числе. Но! Таких у нас – до сих пор большинство. В этом и трагедия, Ян, – Гай, внимательно посмотрел на неё, вздохнул, – И, правоты Руслана это не отменяет: социум, строящий группы риска из женщин – мало жизнеспособен. И. Нам мужчин больше взять негде! Поэтому, необходимо срочно носителей причиндала в настоящих мужчин переделать. И как можно большую часть риска и общей нагрузки на них переложить. Тогда можно будет и девчат дискриминировать по половому признаку, из групп с повышенным риском для жизни их исключать. Ну, или, хотя бы снизить гендерное соотношение в таких группах в пользу мужчин. Именно это и послужит стимулом для инициации материнского инстинкта. Только, как это делать – ума не приложу. Получается – “рождённый ползать, летать не сможет”, учи его, не учи. Вся надежда на будущие поколения. Но! Пока у нас девчонки на ядерных ускорителях по космосу носятся, или тащат на себе основную социальную нагрузку – ни о каком полноценном восполнении численности населения можно даже не мечтать. Именно в этом Руслан прав. Именно это он имел в виду. У нас основная нагрузка по формированию колонии на девчат ляжет, на Экспертизе. Нам придётся графики беременностей им составлять, или на время “командных родов” работу саботировать, в том числе и в открытом пространстве. А это, как ты понимаешь, основа всего... не пыхти, Лекс. Я знаю, у тебя три с половиной сотни реально грозных парней. Но, они – шпионы, диверсанты, по сути, не солдаты. Разницу ты лучше меня понимаешь. К тому же, при всём желании, все возникшие бреши в работе, мы твоими парнями не заткнём. Тем более в открытом космосе. Увы, это примерно то же самое, что микроскопом гвозди забивать. Но, другого выхода у нас, похоже, нет. Вот. Трагедия – финал. ... Хотя, это конечно хорошо, что надобность в таком количестве особистов отпала. Что-то мы про твоих парней и забыли, даже....
– Несколько многословно и запутанно, но в целом ясно, – сказала Джамбина и вздохнула, – По крайней мере, мне это многое объясняет.
– Да ладно вам! – Лекс махнул рукой, – Ну? Кончились, наконец, стенания? Тогда слушаем меня. “Шпионская” нагрузка сейчас в разы спала, правильно. Ещё в себя мои парни не пришли, это понятно. Вчера ещё на Земле были. Но, поверьте, уже через сутки, они от безделья ныть начнут. Изнывать. Вы не представляете себе, как они в космос рвались! Эт-то что-то!!! Вот где мотивации на всех хватит! И не просто мотивации, а жажды жизни. Поэтому, человек двести шестьдесят я тебе под перековку в десантуру выделю. Так что ждите “свежую струю”. Только программу переподготовки проработать надо тщательно. Но, как я уже сказал, сутки на это у нас есть. Можете, даже, учёными девками моих парней разбавить, – он сделал театрально-широкий жест рукой, – Сбацаем три, а то и четыре полноценных роты.... Нет, для начала лучше всё-таки – две. Мои парни найдут, чем заняться. Над программами переподготовки более тщательно сами поработают, к примеру. С оружейниками более плотно пообщаются. Недельку им притереться, потом они и девчат, и научников быстро воспитают, по боевым дисциплинам подтянут. Процесс, замечу, двусторонний будет, и у девчонок, и у научников есть чему поучиться. Девчата наши, первая рота, настоящие вояки, уже совсем почти. Мои парни быстро к ним приспособятся, смогут настроиться на настоящую армейскую струнку. Дайте месяц срока, они в космосе себя, как рыбы в воде чувствовать будут все. Я новые роты имею в виду. Если отпустите меня, сам с ними капитаном пойду. Больше роты под командование не возьму пока – не потяну. Специализация другого профиля. Должность рядового не выпрашиваю даже. Понимаю, таких щедрот от вас не дождёшься.
– И не стыдно тебе должность рядового выпрашивать! – возмутилась Николь.
– Стыдно, – покаялся Лекс, – Больше так не буду. А то ещё разлюбишь меня, к другому уйдёшь. А я ревнивый, жуткий собственник. С кем я тогда буду ребёночка делать? Мне другие не нужны – я тебя люблю. Уйдёшь – лягу и утоплюсь, с горя. Или на раме ЛАКа повешусь.
– Там невесомость, герой-висельник. Там гравы не действуют, – сказала Николь и неожиданно смутилась.
– В другом месте вешаться – смысла не имеет, не интересно. Топиться тоже лучше в космосе, на каком-нибудь силикатном осколке. Мы не ищем лёгких путей! Поэтому и прошусь в десант.
– А ведь, это реально поможет выровнять ситуацию, – прервал их пикировку Лузгин.
– Согласен! – повеселел наконец Берсенев, – Приятно обнаружить в “закромах Родины” такой ресурс. Осталось правильно им воспользоваться. Как вариант, роты можно перекроить? Перетасовать несколько раз – на командном слаживании это не скажется? Я имею в виду несколько раз перемешать боевые группы? Или лучше сразу, от отделений и взводов костяки будущих рот формировать? Что скажешь, Рус?
– Разберёмся. Главное – начать. Ситуация в процессе проясниться автоматически.
– Хорошо. Тогда так: первая рота поможет сделать из спецов Лекса акул космоса... они уже достаточно уверенно чувствуют себя “на палубе”, так сказать, – он снова покосился на Руслана, – Судя по тому, как они на “Прайм” со шлюпов вышли... несколько раз запись их высадки смотрел – завораживает, так здорово! Несмотря на то, что там ролик на несколько минут всего. Не зрелищно – совершенно. Неспециалисту – не очень-то и понятно: тот, кто раньше сам ничего подобного не делал, не поймёт даже. Но. Если покувыркаться в открытом пространстве самому, хоть чуть-чуть, на себе акробатику невесомости попробовать... сразу как-то уважением к космическому десанту проникаешься! ... Если не ошибаюсь, группа Леннокс их, нам на борт, с пятисот восьмидесяти километров закинула? Кирк, Рус? Я не преувеличиваю? Это действительно – зачёт?
– Зачёт. Ещё какой! По космическим меркам, пятьсот восемьдесят километров – мелочь, конечно. Но, если оценить относительную скорость и технические возможности, однозначно – ЗАЧЁТ! С такой дистанции, “Прайм” без оптики просто не видно! Учесть стартовую скорость нелинейного сближения около десяти километров в секунду – филигранная отработка реактивными зарядами ранцев и силовыми контурами скафандров! Там промахнуться, или разбиться в слякоть на такой скорости сближения – запросто. Так первая рота – даже не поломался никто. Мало того, они не просто на палубу “Прайма” попадали. Они ещё контроль территории с оружием отработали и помогли “принудительно” шлюпы пристыковать. Тимирязев умница. Не зря их до одури в учебные десанты гонял. По Луне и на Землю.
– Не забывайте про “отдых на лаврах”. Опасности “медных труб” – никто не отменял. Так же необходимо отметить уровень подготовки пилотажной группы, – добавил Лузгин, – Мелочь, по космическим меркам, в данном случае надо трактовать как ювелирную точность. Николь? Что скажешь?
– Восприму это как комплимент. Как вы понимаете, пилоты все в этом участвовали. На нелинейной разнице скоростей 0,4 мегаметра в секунду, в среднем, синхронизировать три объекта – дорогого стоит. Тем более – так виртуозно “положить” нам на борт десантную группу. Тем более, впервые. Там же ещё фактор гравитационного смещения.... Кстати, нам бы попрактиковаться реально ещё несколько раз, хотя бы. Думаю, не лишнее будет. Симуляторы – это хорошо. Но, в реале всё куда-как сложнее выходит, почему-то! Нервы подводят, ощущения совсем другие, шансы на ошибку возрастают в разы, если честно. Но, нам практику брать негде. Просто так махину “Прайма” не погоняешь, ради тренировки. Ладно.... Кстати, друзья, напомните, сколько у нас десантных шлюпов? Ну, так, между делом? Ха-ха, – Николь звонко усмехнулась, – Ну и рожи у вас, парни! Дорогого стоит! Сделаю-ка я скриншотик.
– Ядрёна кочерга! – Лекса аж с места подбросило, – Нет-ну, когда мы косячить подобным образом перестанем, а?! Кирк?
– А что сразу – Кирк? – огрызнулся тот и ткнулся лбом в собственный кулак.
Выражение его лица описать было сложно. Гай ошарашенно уставился на них вытаращенными глазами.
– Нет-ну надо же... – ехидно заметил Лузгин, – Такую очевидность просмотреть!
– Может прав Тимирязев? – Гай странно скривился, – Мы от перегрузки уже косячим? Или просто не тянем? Может нас списывать пора?
– Эй-эй-эй! – вскинулась Яна, – Вы чего это? Ответственности испугались? На пенсию удираете? Нет уж, тяните, если впряглись! ... А в чем соль анекдота, я не уловила?
– Соль анекдота? – переспросил Руслан, – Всё просто. У нас два десантных шлюпа. На полроты каждый. Просто ситуация меняется постоянно, мы немного реагировать не успеваем.
– Именно, – поддакнул Гай, – Это потрясающее везение просто, что ситуация нас не прессует. Вот так, случись чего, у нас десант – есть, а десантных кораблей – нет! Трагифарс сплошной!
– Ну и чего вы панику подняли, милитаристы? Ну, сделайте ещё пару шлюпов... или сколько там надо? Можно подумать, при наших возможностях это много времени займёт. Ресурсы – вот, под носом, целая планетная система.
– Так, – Берсенев не выдержал, вскочил, прошёлся вокруг голограммы, – Николь? Навскидку сможешь сказать, сколько ещё кораблей, типа шлюпов, “Прайм” сможет нести?
– Ну, если только навскидку... – Николь слегка сморщилась, – Значит, у нас три буксира грузовых – они компактные, много места не занимают... кстати, тоже вопрос. Нам их достаточно будет? До Луны хватало.... Ладно-ладно – шлюпы... но! у нас ещё пара модульных заправщиков. Громоздкие, неудобные, мало того, почти одноразовые устройства. В том смысле, что их проще и дешевле бросить после использования, чем даже с орбиты Сатурна вытаскивать и в эксплуатацию снова вводить.
– Всё так плохо? – нахмурился Гай.
– Нет. На момент их проектирования, шесть лет назад, они полностью соответствовали заданным ТХ, нашим возможностям и потребностям в целом. Сами понимаете, на тот момент это было более чем актуально, поэтому возможность дозаправки решали в первую очередь. И, после того как решили, этим вопросом больше никто не занимался. Сами знаете, насколько мы ограничены человеческим ресурсом – все наши потуги из серии объять необъятное. Скажу честно, с тех пор наши технические возможности возросли несколько больше потребностей...
– Сами себя в развитии обогнали? – съязвил Лекс.
– Как-то так, – ответила Николь, – В итоге, на сегодняшний день, эти заправщики пилотов не устраивают.
– Они же автоматизированы? – заметил Кирк.
– Да, и дистанционно управляемы – пилотами. Как вы понимаете, автоматику не потому контролировать нужно, что устройства ненадёжны, а потому, что её люди программировали.... Поэтому работает так, как ей приказали, а не так, как нам хочется... нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Так... монтажники с карго мастерами, думаю, свои идеи к доработке подскажут. Итак, на данный момент, в силовой контур “Прайма” можно включить дополнительно три десантных платформы плюс один грузовой буксир. Это если ситуацию с заправщиками не менять. Если же с заправщиками решать вопрос кардинально, на полную переделку... уменьшение массогабаритных параметров, замена функционала носителя, повышение общей эффективности, то, думаю, можно будет ещё пару десантных платформ прицепить. Кстати, платформы эти, тоже несколько лет назад проектировались. Да – несколько раз уже подвергались основательной модернизации. Но, помнится, пару суток назад, любимица Кирка – Йенч, с Зеленцовой и Бахиревым, во время своей увольнительной капитально одно устройство обследовали. И высказали некоторые пожелания и предложения. Северцев жаловался – он себя участником ералаша почувствовал. Давно его так носом в “каки” не тыкали.
– И? – поторопил Руслан.
– И... – Николь хмыкнула, – Команда Северцева, по этому вопросу, до сих пор как наскипидаренная мельтешит. Да чего мучиться, свяжитесь с Антоном, он сам всё расскажет.
– Почему бы и нет, – вслух подумал Берсенев, – Нам сейчас новый план составлять, ситуация перекроилась до неузнаваемости...
– В очередной раз, – заметил Олсен, – Мы еле успеваем реагировать. То ли действительно наши просчёты, неумение предвидеть наперёд. Или можно сделать скидку для первопроходцев?
– Это хорошо, что против нас реально никто не играет, – хмуро добавил Лузгин, – Ни финансово, ни политически. Не применяет военной силы и шпионских игр. Ну, шпионские игры ладно, было что-то. И то, не игры – игрушки, игрульки. Да и людей у нас около четырёх тысяч всего – немаловажный фактор. Я имею в виду: управлять четырьмя тысячами разумных не в пример проще, чем сотнями миллионов. Поневоле проникаешься подлинным уважением к историческим главам государств. Особенно в эпоху, предшествующую буму информационных технологий. Тогда же время реакции на распоряжения определялось непостоянной и непредсказуемой величиной. Вот где развивалась способность мыслить масштабно, просчитывать десятки вариантов наперёд. Ну что, Гай, с Антоном связываемся?
– Да. Надо же с чего-то начинать ситуацию выстраивать. Адекватное состояние десантных шлюпов, их соответствие численности десантных групп и технологическому уровню – чем не точка отсчёта. Рус – ты прав, нам в космосе, возможно, ещё несколько лет болтаться, прежде чем кто-то на планету основательно переселится. Соответственно всю индустриально-исследовательскую программу нам, в основном, в системе Экспертизы вести. Поэтому, способы доставки людей и грузов должны с некоторым избытком соответствовать нашим потребностям. Такого потрясающего подарка, как Луна возле Земли, на новом месте может просто не оказаться...
– У новой планеты, вроде, три спутника, – удивилась Яна.
– Так дело же не в количестве, – ответил Гай, – Луна такой потрясающий источник ресурсов, необходимых конкретно для старта космической программы, что реально смахивает на заранее заготовленный “подгон”... если взять версию Руслана о внеземном происхождении человеческой расы. Весь “Прайм”, считай, родом с Луны, включая воду и дыхательные смеси. Только биоматериалы с Земли. Но там, у биологов, только стартовый груз приличный был, тонн триста всего. В остальном семена, колонии бактерий, штаммы вирусов, запас генетического материала.... Ты не знала?
– Надо же! Просто не задумывалась... ух, надеру я кому-то холку! По нашей бухгалтерии, как минимум два “Прайма” по тоннажу на орбиту с Земли подняли. Просто из принципа шею намылю и по ушам натрескаю! Саботажницы, мать их! Лекс, поможешь?
– А как же! Такую дрянь необходимо на поверхность вытаскивать сразу, по подозрению. Нам ещё корабельных “крыс” в тылу не хватало, – Лекс заметно оживился, – Парни, а теперь серьёзно! Неизвестно как ситуация сложится, но подготовиться лучше заранее. Хотим мы этого или нет, но необходима действенная система наказаний. От устного порицания, до отправки пинком в космос без скафандра, для таких вот “крыс”. Без скидки на пол и возраст. Обратите внимание, мы “дамскую” бухгалтерию космической программы не проверяли, ни разработчиц, ни производственниц. Это понятно, нам она в принципе не нужна была. Они так в своём котле и варились, нас он не касался. Но эффективность использования средств, целевое соответствие расходов... гхм – результат говорит сам за себя. Три из пяти, они как крысили, так и будут крысить, невзирая на отсутствие в нашей команде денежного эквивалента и возможности его “правильно” пристроить. Ведь часть этих “рабочих” групп мы забрали с собой, по понятным причинам. Но, натуру не переделаешь. И ничего, кроме немотивированного саботажа, как метко определила Яна, новая колония от них не получит. Я бы конечно предложил отправлять “крысок” в космос в скафандре, с запасом картриджей на неделю, но вы же меня садистом заклеймите.
– Или растратчиком, – угрюмо пошутил Гай, – Их можно просто биологам в переработку сдать. Зачем просто так в космос выкидывать? Опять же, скафандр тратить не придётся.
– Злодеи злодейские, вы чего несёте, – Джамбина побледнела, – Меня сейчас стошнит!
– Правду, как обычно. Правда, она вообще никому нравиться не обязана, она должна просто соответствовать действительности, – заметил Руслан, – Привыкай. Парни, главное нам до создания юридической системы не докатиться, с судами и адвокатами. Увязнем, сожрут они новый социум изнутри, как плесень и паразиты. Это же просто раковая опухоль – стоит зародиться и всё, через несколько поколений метастазы по всему организму. Многоэтажные процессы, массовая бюрократия, толпы пустобрёхов и дармоедов у “руля”, воровство, растрата ресурсов и саботаж. А чтобы народ не бунтовал, вот вам: праздники, массовые увеселения, “новые” старые ценности и жизненные ориентиры. Разврат, зависть, стяжательство, деньги в обиход – это же такой рычаг воздействия на социум! Чем глубже обывателю вдолбить в сознание ценность денег – тем проще им управлять. Далее по тексту. Флаг свободы в руки, сборник прав личности прямиком в мозги и лозунг в подарок: “не будьте дураками – требуйте своё право!”. А то, что свобода – обязывает, а право подразумевает и обязанность, и ответственность... это всё остаётся за кадром. Простой человек – учёный, боец, рабочий, по факту, против забивания мозга “общечеловеческими ценностями” беззащитен.
– А как быть тогда? – тяжело вздохнул Лекс, – Ладно, сегодня вы меня определять виновность и меру наказания заставите. Получится этакий “судья Шерманн”. Но, в процессе смены поколений, гарантированно какая-нибудь мразь в “судьи” пролезет. И не одна. Насколько я знаком с психологией индивидуумов, именно подобная мерзость к “власти” и лезет. Всегда. Для начала просто к любой власти, даже к ответственности. Они же мимикрировать способны, изворотливы до изумления. С ходу гниль в таких и не увидишь зачастую. И, потом уже, тихой сапой, начнёт кроить всё под себя. В результате получат потомки всё, что Рус сейчас описал.
– Да, невесёлая картинка! – резюмировал Гай. – Кстати, Иосиф Сталин эту социальную тенденцию описывал в одной из своих работ. Только действенного противоядия не описывал, что для него крайне нетипично. Описывая проблему, он, как правило и решение предлагает. Или я чего-то не понял и решения ситуации в его работе не увидел... или не нашёл.
– Или его старательно оттуда вымарали, позже, – буркнул Руслан. – Удивительно, что ты, Гай, вообще эту работу достать смог – её ведь и уничтожить могли, да что там – могли, обязаны были – уничтожить... или исказить до неузнаваемости. Как минимум спрятать. Подобные откровения совсем не в интересах правящих элит. Скинь, кстати, мне её почитать, потом сядем вместе, обработаем информацию. Может удастся создать здравое зерно. Нам необходим этот социальный алгоритм.
– Парни, вот слушаю вас не первый раз уже, – встряла Николь, – Не пойму, то ли я дура, то ли вы законченные пессимисты. Неужели судьи, адвокаты и прочие юристы не могут быть честными людьми?
– Это, к сожалению, не вопрос честности, – ответил Руслан, – Это вопрос СИСТЕМЫ. Какие бы честные люди в систему не пришли поначалу – любая система стремиться к развитию и самосохранению. И очень быстро перекраивает любого человека под себя, затачивает под интересы системы, то есть под интересы правящей элиты, которые сформируются в процессе. Вопрос определения “индивидуальной степени виновности” в частности, и “справедливости” вообще – перестаёт интересовать систему очень быстро. И отходит на второй план по сравнению с вопросами сохранения и развития самой системы. И от личностных качеств составляющих её индивидуумов это не сильно зависит. Потому что появляется необходимость доказательств собственной нужности и значимости, через это высосанные из пальца, затяжные, раздутые, усложнённые процессы. Это быстро ломает жизненные ориентиры и выстраивает другие ценностные категории и зависимости. И далее по нарастающей: злоупотребления – сначала маленькие, незаметные. Или, даже, вынужденные или просто ситуативно необходимые. Потом кумовство – рука руку моет, ты мне – я тебе. И вот тебе, пожалуйста – коррупция, интриги, формирование властной пирамиды, воцарение гнили и плесени... это если рассматривать ситуацию формирования снизу, с нуля. Существуют и другие предпосылки формирования, в интересах любого доминирующего класса, там свои нюансы, но суть одна. Да что тут рассказывать, потряси потом Лекса, он тебе всё обстоятельно распишет, с историческими примерами.
– Не буду я его на эту тему трясти, он мне для другого нужен. Ну, и... как из всего этого выбираться? С ваших слов получается, куда не кинь, всюду клин.
– Нам же нужно... да что там – нужно, жизненно необходимо как-то эти закономерности обойти. Я вижу только один способ, над которым ещё работать и работать. Это формирование нового социума с качественно иными ценностями и приоритетами. Необходимо отработать социальную систему, в которой подобная гниль будет выбраковываться на стадии зарождения. Начало заложили вроде.
– Так. Ладно... – Гай повёл рукой, обрывая разговор, – Это понятно всё. Лекс, дружище. Никаких тебе десантников. Остаёшься на своём посту. На тебя же навалим формирование группы научного контроля. Понимаешь о чём я, ты сам это предлагал. С отбором спецов в свою группу особо не стесняйся.
– Нам бы помещение под штаб выделить, – задумчиво отозвался Лекс, – Набрать группу не проблема. Мне надо из них команду сбить, чтобы и каждый, и группа в целом, осознавала уровень ответственности.
– Действуй. В выборе помещения и техническом оснащении тебя не ограничиваем. На данный момент твоё направление приоритетно. Лезьте во все процессы, разбирайтесь во всём досконально. Соответственно уровень образования подтягивайте, так, чтобы “все и каждый” из твоей команды понимал, куда именно они лезут и во что вмешиваются – насколько это важно ты знаешь. Чтобы у маньяков, типа Петрова, даже шанса не было заорать: “вы не понимаете, куда лезете!”. Так же необходимо избежать завала в другую крайность – чтобы имитаторы бурной деятельности не “зацвели”. То, что мы в состоянии их содержать не напрягаясь, ни в коем случае не аргумент... ну, в общем, понял. Контроль “НАУКИ”, всей науки – на твоей новой группе. Будешь у нас наркомом, “Лаврентием Палычем”, – Гай позволил себе улыбку, – Звание тебе какое присвоить?
– Ну-у, – Лекс встал, потёр скулу, – “Народа” у нас пока мало. Комиссара, думаю, вполне достаточно будет. Старшего, для краткости.
Он зарастил шлем, направился к шлюзу, на выходе обернулся.
– Кстати, когда мы уже знаки отличия введём, а? Только у медиков сохранились. Вот ты, Гай, звёзды свои, почему не носишь? Не отмахивайся, это всё серьёзно. Ритуалистика, символика очень важны. Особенно на начальном этапе – верьте мне! ... мы же основы закладываем. Я, например, себе “шпалы” хочу, чтоб как настоящие! – лица, понятное дело, в шлеме видно не было, но в голосе прозвучала улыбка, – Всё. Объём задачи осознал. Пошёл работать. О результатах доложу, поможете проконтролировать. И никаких отмашек, в стиле “мы тебе доверяем” не приму. Не могу я себе позволить такую ответственность на себя взять. Пока, по крайней мере. Позже может быть, когда опыта наберёмся, способы оценки ситуации систематизируем, перестанем вас трясти. По мелочам. Кстати, Яна, обязательно потом в твоих покопаемся, крыс поищем. Хорошо если просто дурёх лопоухих найдём. После этого будем думать, меру пресечения выбирать. Я так полагаю, Тимирязеву их на перевоспитание всучим, пусть отдувается, у него получается хорошо. Или, если реальных крыс найдём, попробую их в свою команду забрать, на перевоспитание. И, если результат окажется неадекватным, буду настаивать на физической утилизации. Всё, ушёл я.
Шлюз тихонько пшикнул, выпустил Лекса и, так же тихо, створка встала на место. Молчание нарушила Яна:
– Неужели и правда до физической утилизации докатимся? – её передёрнуло, она мрачно скривилась, – Жуть какая!
– Выхода другого нет, – отрезал Гай, – Найдём способы более мягкой ситуативной коррекции – замечательно. Нет – утилизируем. Толерантность недопустима, так же как и исправительные учреждения в виде отдельной структуры. Потому что это, опять же – комиссии, определяющие “исправился – не исправился”, суды, адвокаты, демократия, защита прав... докатимся быстро, короче. У нас людей и так мало, чтобы юристов и общественных приверженцев демократии и толерантности плодить. “Неисправимые” зародыши чуждых ценностей целесообразнее на корню давить. Нам ещё либерально-демократической революции не хватало. Ладно. С этим пока закончили. Рус, давай, связывайся с Антоном. Не слезай с него, пока ситуацию с транспортными средствами не проясним. Даже если упираться будет или тему менять... и воспользуйся, наконец, видео связью, перед Петровым стыдно. И – Лекс прав, со своей ритуалистикой. Народ должен хотя бы “знать лидеров в лицо”.
Лузгин едва заметно сморщился, убрал левую руку от уха. Он очистил свой монитор, развернул его чуть шире и набрал команду связи с группой Северцева.
Ответа не было секунд сорок. Потом на экране появилось недоумённо-недовольное лицо инженера. Антон несколько секунд непонимающе таращился с экрана, обводя взглядом пилотажную рубку, потом усмехнулся:
– Чего, догрыз вас Михалыч? На видеосвязь переходим?
Симон звонко прыснула в кулак, но тут же подавила смешок, и вообще отгородилась своим экраном, затемнив его, ужав и подтянув к себе.
– Верни цацку, – возмутился Гай, – Он нам нужен ещё! Возможно именно сейчас больше всего! Сатурн так на рабочий лад настраивает!
– Свой экран расшарь, – задорно огрызнулась Николь, – Мне, можно подумать, делать нечего! Своей работы – завал!
Сбоку её монитора показалось ушко и любопытный глаз. Реакции она не дождалась, коротко фыркнула и снова спряталась.
– Веселитесь? – Северцев опять хохотнул, – Это хорошо. Так в чём дело-то?
– Десантные шлюпы, – сообщил Лузгин.
– Ага-а! Десантные шлюпы! – оживился инженер, – Недельку назад ваша десантура ревизию одной платформы сделала, по своей инициативе. Вы в курсе? Так натолкали нам “по самое немогу”! Аж стыдно стало. Я проектировщикам уже пилюлю выписал, до сих пор вздрагивают и темноты боятся.
– В чём суть? – вмешался Кирк.
– Там девочка у вас одна есть...
– Дай угадаю, – Джамбина цинично вскинула бровь, – Кадет Йенч?
– Уже капрал, не отставайте от жизни. Я специально интересовался, она и это звание уже переросла – моё мнение. Я вообще хотел её поучиться к себе в группу пригласить, может...
– Нет, – отрезал Кирк, – Тимирязев не отдаст. А я тем более. Сержанта ей повешу, отберу у тебя, Антон, часть твоей группы и под её командование отдам. Будешь знать!
– Да? ... – Северцев растерялся, но быстро пришел в себя, – А если она у меня поучится, можешь ей лейтенанта и взвод давать. Солдафон, всё бы тебе губить таланты! Я ещё помогу ей группу по профилю подобрать... может и у Петрова отберём кого.
– Колычев – уже там, – сказал Лузгин, – Петров больше никого не отдаст.
– Да? Надо же... это хорошо. Сергей толковый парень, странно, как Семён его отдал.... Но его одного мало. Поэтому, надо будет – отберём у Петрова. Поймите, Колычев – один – это почти ничего, каким бы умницей он не был. Если ему в команду ещё несколько толковых ребят подобрать, то можно от них серьёзных и приятных сюрпризов ждать... в плане научных открытий и инженерных разработок. Кстати, саму Йенч реально по химии неорганических соединений поднатаскать, и по сопромату – цены девчонке не будет... у неё базовых знаний маловато, но материалы и моменты трансформации нутром чует. Я удивлён, если честно. Такая команда сложится – будь здоров!
– А Зеленцова с Бахиревым – чего? – ревниво поинтересовался Кирк.
– А-а, компьютерщики, – отмахнулся Северцев, – Отличные ребята, они самодостаточны, уровень свой постоянно повышают по возможности. Молодцы. Но у нас таких пруд-пруди. И сверху чуть, с горкой. А таких механиков-системотехников, как Йенч, с искоркой, цепким нестандартным взглядом, даже мне не хватает. Но, она нам всем пригодиться, и физикам, и биологам, в том числе. Особенно если ей взвод приличный сформировать. На “выезд”, так сказать.
– Ярцев и Грановска – уже в её команде считай. Как и Колычев, – добавил Лузгин, – Вместе держатся. Так может прав Антоха, а Кирк?
– Вот-вот, – поддакнул ещё раз Северцев, на всякий случай, – А то у нас все спецы по лабораториям сидят. Случись чего, подальше послать – некого!
Команда пилотажной рубки повысовывалась из-за мониторов. Николь сдвинула на бок свой, закинула ногу на ногу и ехидно оскалилась. Джамбина вскинулась было отпустить колкость, на счёт “послать подальше”, но передумала и улыбку задавила.
– Приятно найти единомышленника, – вклинился Гай, – Ты прав, Антош, так и сделаем. И, думаю, не одну группу, подобную этой сформируем. Несколько. Как ты на это смотришь?
Северцев заподозрил подвох. Пожевал губу, глядя в честные глаза Берсенева, подумал. Ничего коварного так и не обнаружил и вынужден был согласиться:
– Пусть будет несколько... они своё назначение оправдают.
– Тем более идея твоя, – не удержалась Джамбина.
Северцев прищурился, недоверчиво взглянул на неё.
– Вот только остаётся вопрос транспортных шлюпов, – поспешил исправить ситуацию Гай.
– Да! – обрадовался инженер возвращению к понятной теме, – Платформы! Короче, тех, кто их проектировал, я уже наказал. Пусть отдуваются. Вот смотрите, что получилось....
Он вызвал со своей стороны трёхмерный чертёж, рассмотрел его придирчиво, и вытолкнул через монитор Лузгина в пилотажную рубку. Голограмма не спеша проплыла пару метров и замерла почти посередине. У Яны отпала челюсть – такого даже в фантастических программах не было. Парни сдержались. Один из программеров не выдержал-таки, глядя на них, хохотнул.
– Вот, смотрите... вы чего так напряглись, народ? Да ладно, Рус, у тебя канал не запаролен, чего ты удивляешься? У нас никто пароли не ставит. Всё нормально. Итак. Смотрите.
Он полез руками в чертёж со своей стороны. Передвинул некоторые части. Изображение с этой стороны среагировало адекватно.
– На самом деле – всё гениальное просто. Вот ячейки десант капсул. Проектант мыслил... плоско – так скажем. Поэтому расположил их на плоской платформе... вот здесь несущая рамка, двигательная система, пилотажная рубка... и т.д. Вся система получилась достаточно громоздкой. По отзывам пилотов, той же Леннокс, это прилично осложняет процесс ориентационной трансформации. Плюс – ещё некоторые частности. А именно: сброс десанта и подход к другому объекту в пространстве. Маневрирование тоже определённым образом осложненно, это уже в процессе вскрылось...
Он выволок из недр монитора ещё один инфоблок, развернул. Посередине рубки возникли несколько запутанных схем, увешанных бахромой сопровождающих рассчётов, вариаций и уточнений. Северцев привычно сунул туда руки, буркнул себе под нос что-то вроде “ну, это не сложно...”, этим воодушевился и продолжил:
– Вот смотрите – траектории подходов к объектам в космосе – это для новой платформы. Учтите, они гораздо... я бы сказал – изящнее. Упрощают и расширяют возможности подхода к объектам в космосе – я это уже говорил, вот – элементы допустимых сопряжений моментов силовой и энергетической ориентации. Оценили? Что было, и что стало возможным!? И это только за счёт изменения схем ориентационной трансфомации! так.... Но! Синди озадачила нас этим только вчера! А Йенч предложила эту схему почти ещё неделю назад! Фактически – готовое решение! Оценили? А! Как она это нашла?! А я вам скажу! Знаете, что она мне сказала? Она сказала: “... мне кажется так лучше будет”. Она просто это почувствовала! Вот её схема: любуйтесь, можете удивляться. Мы потом всё расчётами подтвердили – нормально, да? Осталось стресс-тестерам перекинуть, пусть в материалах элементы сопряжений пробуют. В итоге: барабанную систему крепления десантных капсул, как основу – переориентировать несущую рамку... вот здесь, ага, относительно расположения всех систем. Их можно сориентировать на мобильных трансформных несущих штангах....
Николь давно высунулась из-за монитора и жадно “ела” чертежи глазами, отчаянно грызя губы и с трудом удерживая свои руки при себе. Видно было, очень ей хочется вмешаться. Она, разок, даже нечаянно хмыкнула.
Парни изображали интерес, но выглядели слегка осоловело. Яне вообще показалось – ещё чуть-чуть и она сама просто заснёт. Она тряхнула головой:
– Антош, попробуй короче. Давай сразу результат.
Кирк украдкой метнул на неё благодарный взгляд.
– Результат сногсшибательный, – тут же откликнулся Северцев, – При тех же карго габаритах, и энерговооружённости мы получаем возможность не только поместить на один шлюп всю роту. Но, так же, добавить один ядерный импульсник... я реактивный разгонник имею в виду. Вот сюда вписался дополнительный гравитационный демпфер. Бак с рабочим телом, “оказывается” не только правильную форму иметь обязан, и вообще модульной системой может быть... убью я их... соответственно запас рабочего тела тоже можно увеличить. Не говоря о том, что система жизнеобеспечения и защиты десантных капсул становится гораздо эффективнее и компактнее. То есть десант наш сможет более серьёзные перегрузки выдерживать... ну, как-то так. В целом, характеристики устройства по скорости, маневренности и управляемости качественно возрастают. И мы получаем полное право именовать этот кораблик шлюпом, а не десантной платформой. Группа Леннокс “катала” на симуляторе новую модель четыре часа. Их однозначный вердикт – новая конструкция гораздо шустрее и более “ловкая”! ... ну, это так чтоб понятно было, она естественно другие термины использовала. Так вот, Йенч новую систему трансформации ориентационных и маневровых двигателей на месте, на пальцах разложила. Так, что даже я сразу всё понял... шутка. А Зеленцова, там же, на месте! и тоже “на пальцах”, прикинула программный способ договориться пилотам с новой системой трансформации. Ещё на какую-то “научную базу “Технологии” ссылалась, типа там она уже делала нечто похожее... года полтора назад. Типа у неё блоки программных кодов давно заготовлены, надо только в архивах порыться.... Я не понял, заостряться не стал....
Олсен неожиданно поперхнулся и закашлялся, аж покраснел.
– В общем, – Северцев странно на него посмотрел, – Зеленцову я тоже хочу. Да, что там “хочу”... они мне реально нужны. Обе. И Бахирев, можно в паре с Ваартен. И...
– Я быстрее, тебя им “отдам”, Антон, – отрезал Кирк, – Помнишь? Мобильный взвод лейтенанта Йенч? Кто придумал?
– А я – чё? Я – ничё.... Понимаю... так, да.... Вот.... Да! Йенч ещё настаивала на том, что шлюп десантный, всё-таки боевой корабль, не гражданское судно. И его необходимо вооружить.
Руслан хмыкнул, расплылся в улыбке. Яна показала ему кулак. Северцев рассеянно взглянул на них, качнул головой и снова вернулся к теме:
– Помимо комплекса абордажных зацепов... понимаете, что это? девчонки... Йенч с Зеленцовой, сами ещё подумать обещали над ними, но я своим пенделей лечебных надавал, и у меня уже несколько проектов готовы. И механических, активно-реактивных, и гравитационных... но в реальности технологические принципы, скорее всего, сопрягать придётся. Это сделаем. Кстати Леннокс эту идею очень одобрила, очень. Я её понимаю, сильно оптимизирует процесс и швартовки, и сброса рабочих групп на объект.... Так вот! По поводу оружия. Теперь же вся схема гораздо более ёмкой получается! ... мало того прорисовываются дополнительные возможности в плане энергообеспечения всей конструкции в целом... и решил не игнорировать эту идею! ... подумал. Вот, в самом деле! Орудия на шлюпах, вроде, и не нужны пока...
– Когда “нужны” станут – поздно будет, – заметил Лузгин.
– Что? – не понял Северцев.
Рус тяжело вздохнул:
– Ну, хорошо. Вот смотри: простая задачка на логику. Орудия не нужны – их нет. Всё вроде правильно, да? А вот представь ситуацию – орудия понадобились. А их нет! Так, когда их лучше сделать, “до” или “после”?
– Э-э-э....
– Антош, не пугай меня! – чуть не взмолилась Джамбина, – “До”, конечно. “После” можно уже и не успеть – некому будет... хоть и зову этих злодеев милитаристами, но очевидные вещи, даже я понимаю....
Северцев странно посмотрел на Яну, потом тряхнул головой:
– Ну, я и говорю: им же, десанту, даже сейчас – вот – в систему Сатурна лезть! А там пыли... ну, пыль – ладно. Но осколков всяких, обломков, просто каменюк носится без очевидных алгоритмов... уворачиваться от них замучаешься! Куда как проще, надёжнее и целесообразнее их просто сбить! Короче я Петрова подначил, мы парней собрали и наехали на оптиков!
– Представляю, какая там битва была! – восхитилась Яна, она неожиданно ощутила прилив хорошего настроения, – Оптикам очевидно досталось!
Северцев коротко, с достоинством, ей поклонился, продолжил:
– А теперь серьёзно. Гразеры наши...
– Гразеры? – переспросила Яна.
– Ну да, а что? А... ага. Не привыкли просто. По сути то же устройство сжатия... э-э-э, ну пусть будет “светового” энергетического пучка. Те же лазеры, только частотное сжатие до гамма диапазона включительно. Представляете себе энергонасыщение пучка?! Формировать “истекающие”, так сказать, частоты дискретно оказалось не слишком перспективно...
– Антош! – одёрнула его Джамбина, – Не увлекайся!
– А? ... ага. Так вот... вы не поверите! Устройства эти восемь лет назад разрабатывались! Восемь! И, с тех пор этого оружия не касался никто. Бездельники! Ну, почти....
– Первым делом команду Лекса на них натравим! – проворчал Гай.
Северцев непонимающе оглянулся, чуть нахмурился.
– Не заостряйся, Антон, – привлёк его внимание Лузгин, – Что там с лазерами?
– Как что?! – возмутился Северцев, – Очевидно – их серьёзно доработать можно! Даже по превоначальным прикидкам, карго габариты – срезать вдвое. Компановку, систему ориентации и наведения... ну, это мне подзатыльник... так, ладно. Никто не догадался орудия от реактора запитать! Как любое другое энергоёмкое оборудование.... В общем, это всё в расчётах пока. Но, без серьёзных потерь в ТТХ самих гразеров, и некритичном увеличении карго габаритов десантного шлюпа, вполне можно пару настоящих космических орудий на каждый кораблик смонтировать! О!
Он победным взглядом окинул рубку, чуть выкатив глаза. Многозначительно так. Типа, оценили?
Джамбина мстительно хмыкнула:
– Так чего мелочиться, вчерашний день догонять? Сразу фазеры на шлюпы проектируйте!
Все замолчали. Северцев задохнулся от неожиданности. Олсен опять поперхнулся, закашлялся. Лузгин изобразил восхищение и показал большой палец.
– Растёшь! – заявил он Яне, – Добро пожаловать в команду, будешь главным милитаристом! Мы будем на тебя равняться.
– Тьфу на тебя, – Яна показала ему язык.
Северцев судорожно втянул воздух через сжатые зубы. Он несколько секунд изумлённо таращился на Джамбину, потом, наконец, выдохнул, и возмутился:
– Но! это же.... Нет, постойте! там же....
– Что, – ехидно поинтересовалась она, – Фазер запитать от реактора тоже не догадались? Ни на шлюпах, ни на “Прайме”? Сейчас вспомню, как же там... м-м-м... комбинированная система энергопитания, вот!
– Но! Погодите! – снова вскинулся Северцев. Потом внезапно насторожился, нахмурился, забормотал, – Так... локальный источник питания по любому необходим... так – да. Это надёжнее, и не только. Не стоит лишний раз основную систему перегружать... но в некоторых случаях... так, там система энерговодов... сброс излишков... в принципе на шлюпе можно предусмотреть не просто сброс, а утилизацию и переработку... как и на носителе... это мелочь конечно, особой роли не сыграет, но всё же... ладно, считать надо. Далее. Дублирование – это хорошо. Но энергоёмкость повышается прилично. Вибростойкость конструкции оказывается под большим вопросом, плюс нагрузка на реактор... хотя, нагрузку на реактор, можно попробовать оправдать, если цикл “утилизации” через соленоиды пустить. Но всё равно, одним реактором конструкцию прокормить сложно будет, а запасные схемы...
– Что, – съязвила Яна, – Два реактора предусмотреть, вместо одного – тоже, не судьба?
– Что?! – вытаращился Северцев, – Какие два реактора? Два энергетических каскада? Это уж точно “слишком”! Их же “кормить” надо! – Антон не выдержал и начал размахивать руками, – Даже если один на холостом ходу держать... но его же потом “разгонять”! Да какой смысл?! Это как минимум не рентабельно! Они же нас “сожрут”! И это минимум проблем! Затратность защитных и компенсационных систем возрастёт... может даже раза в три! если не больше.... Во имя чего это всё, зачем?! Вся система может “буксовать” начать! Надёжность снизится, будет влиять даже элементарная десинхронизация виброрежима – в этом случае её так просто не компенсируешь! Гораздо целесообразнее одно реакторное кольцо по мощности разогнать, даже за счёт увеличения МГП, всё равно компактнее двух получится. Тем более – там сложность силовых и энергетических коммуникаций перекрывает всю....
– А если реактор из строя выйдет? – поинтересовалась Яна, – Ну, мало ли? Прилетит метеоритик шальной, маленький? ... чпокнет тихонечко....
Северцев вскинулся:
– Маленький? Тихонечко? У нас там система защиты, знаешь какая?!
– Из вашей кинетической бабахалки прошибёте? Защиту?
– Нет, ну ты сравниваешь!
– Я не сравниваю. Я предлагаю не ловить вчерашний день. Учитесь мыслить космическими, а не планетарными масштабами. Там наверняка можно что-нибудь “пересортировать” и запрячь в одну связку два реактора. Тогда и фазер сможете на шлюп установить. Проблема, как всегда, между ушей под скальпом! – Джамбина немножко погордилась последней фразой, она её от Тимирязева слышала.
Антон внезапно задумался, сник. Вцепился двумя пальцами в переносицу, ожесточённо потёр. Пробормотал что-то ещё, неразборчивое, хлопнул себя ладонью по лбу и отключил связь.
Повисла неловкая пауза.
– Фух, – наконец выдохнула Яна и браво смахнула чёлку со лба, – Знай наших! Не будет нас безнаказанно своими виброрежимами и энергокаскадами грузить!
– Не очень понял, о чём вы говорили, – признался Гай, – Может, пояснишь? Нюансы, понимаешь, от понимания ускользнули.
Яна обвела подозрительным взглядом их лица:
– Вы что, не поняли о чём речь?
– Если честно – нет, – ответила за всех Николь.
– Ну, так, а чего вы от меня хотите? Я поняла ещё меньше. Надеялась – может, вы мне объясните.
– Так! – сердито вскинулся Гай, но потом переглянулся с Кирком и они рассмеялись.
Руслан, пряча лицо за ладонью, качал головой и мелко вздрагивал.
– Хорошь ржать, мужики! Нам ещё реально понять предстоит, чем я его озадачила! Он того и гляди, дружка-подельника своего подпишет в тему. А Сеня... о-о-о, Сеня страшный человек! Достанется не только оптикам! Всем прилетит, к бабке не ходи!
Неожиданно рассмеялся один из операторов:
– “Комбинированная схема питания”! Надо же было такое придумать!
– А что? – насторожилась Яна.
– Да большей нелепости я в жизни не слышал!
– Странно. Вот Антона зацепило. И крепко зацепило, судя по всему, – заметил Кирк.
– Ну, так-то да, конечно так....
– Ладно... банда, – сказал, наконец, Гай, – Подождём чуток, может, созреет чего. Я подумаю немного, позже сам их потрясу по теме. Расколятся, никуда не денутся. Может и правда, получится интересное...
– На помощь, если что – зови. Я – всегда! – откликнулась Джамбина.
– На помощь? – Берсенев резковато обернулся к ней, взгляд стал жестким, – На помощь – запросто! Только на поводке и в наморднике! – он тут же примиряюще вскинул ладони, – Не сердись. Ты понимаешь, о чём я. Нечего физиков дразнить, они нам такого наваяют, не разгребём потом. И вообще, не шутки это.
– Олег Тимирязев ещё говорил, – тоже посерьёзнел Олсен, – слишком хорошо у нас всё получается. Слишком гладко и весело. Надо плюху ждать, по закону подлости. Чует он что-то. Пока не знает – что именно. Я его чуйке доверяю, не раз выручала.
– Реально, осторожней надо быть. Свобода – она обязывает! – добавил Руслан, – Ладно. Но со шлюпами мы так и не разобрались! Что... я снова с Антоном свяжусь? Даже не представляю, есть ли смысл? У него сейчас голова кипит, как гейзер, идеями фонтанирует.
– Есть ли смысл – не знаю, – отозвался Гай, – Но, необходимость – точно есть. И не тянись рукой к уху, Рус! Давай реально попробуем к видеосвязи привыкнуть.
– Погодите, – остановил их Кирк, – Куда спешите? Лекса не хватает... его мнения.
– А в чём дело? – удивился Гай, – Думаю, не стоит его сейчас дёргать.
– Северцев нам новую вводную по шлюпам дал. Мы её обработали? Вот то-то. Я так понял, есть возможность не только эти два модернизировать...
– До полной неузнаваемости, – неожиданно съязвила Симон, – Чего уставились? Лекса вам не хватает? Я его заменю. Частично. Продолжайте.
Кирк качнул головой, но продолжил:
– ... но и прорисовываются две другие принципиальные модели. Более тяжелая, вооруженная... не знаю, как на счёт фазера, но пару лазеров команда Северцева точно установит на новую несущую основу – Антон сам сказал. И возможно ещё что-нибудь, помимо абордажных зацепов. Это уже хорошо. Под задачи, которые должен выполнять десантный шлюп – очень даже. Будет у нас практически полнофункциональный боевой кораблик. И третья версия. Облегчённая. Или взводная. Реально не задумывались, имеет смысл сразу всю роту в одно место гонять?
– Возможно, – ответил Лузгин, – Но, скорее всего, далеко не всегда. Не так часто. Ты прав, Кирк, нечего пихать всю роту туда, где справится взвод. “Порожняком” же платформу гонять – слишком расточительно. Как там у классика? Экономика должна быть экономной?
– Вот. Поэтому можно уменьшить тоннаж корабля. Или оборудовать дополнительный грузовой отсек, под полезный груз. К примеру, доставку производственного комплекса. На те же планетоиды. Плюс десяток пассажирских мест для монтажников и операторов, которые будут комплекс обслуживать.
– Интересно получается, – заметил Гай, – Это можно не гонять сразу и буксир, и шлюп, там массы-то, у производственного комплекса.... Тем более буксир не швартовать! Это ж какие перспективы! – Гай опять вскочил, – Оцените, парни! Шлюп доставляет оборудование и работников на планетоид. Десант помогает в швартовке, установке и монтаже производственного и жилого комплексов. Тимирязев говорил – с ними весь процесс проходит быстрее в разы. И гораздо безопаснее для обслуживающего персонала. И это на Луне! Здесь же, у большинства “интересных” булыжников, вообще тяготения нет. Грубо говоря. Мы можем сколько угодно хорохориться, бравировать нашими парнями-каменщиками... вообще всей производственно-добывающей бригадой, но без специальной подготовки заставлять их на астероиды лезть... риск действительно неоправданно велик. Астероиды – не Луна. У первой роты, конечно подготовки ненамного больше, но уверен, они с этой ситуацией справятся. Им, как минимум, гораздо проще десантироваться на астероид и генератор локального тяготения запустить. До того, как кто-нибудь или что-нибудь в неконтролируемый дрейф по неосторожности отправится. В систему Сатурна... или ещё куда-нибудь. Да. А по окончании процесса, подойдёт буксир и заберёт. И всё и всех. И груз, и персонал. Красиво получается.
Гай задумчиво сморщился и почесал над ухом. Потом вернулся на своё место.
– Красиво? Странно, что вы не пытаетесь вместо полезного груза и персонала какую-нибудь бабахалку туда всунуть! – поддела Яна, – Вот это, по-вашему, точно было бы красиво! Милитарюги!
– Идея хорошая, – оживился Лузгин, – Здорово, что она тебе в голову пришла, теперь точно, ты у нас главный милитарист, Ян. Желательно рассмотреть вариант именно орудийной платформы. Возможно, полностью автоматической. Или пилотируемой. Ударный крейсер мы конечно не получим на выходе. Но что-то типа эсминца – вполне. Или канонерской лодки. Неизвестно, какие перед нами задачи встанут, но и к такому повороту событий лучше оказаться готовыми. На всякий.
Джамбина сначала хотела ответить, но вспомнила “простую задачку на логику”, и передумала. Гай снова встал.
– Николь, скажи пожалуйста, буксир с работой орбитального заправщика справится?
– Буксир? – переспросила Симон, – Нет. С высокой орбиты Сатурна он оба заправщика дотащит, вместе с грузом. Но, перевести с низкой орбиты “зачерпывания” на более высокую, орбиту ухода от планеты – нет. Специфика.
– Понятно. Вопрос с заправщиками остаётся открытым. Теперь по шлюпам. Если я правильно понял твою мысль, Руслан, ты предлагаешь Северцеву разработать универсальную платформу, с возможностью подключения различных модульных блоков. Будь то грузовой трюм, дополнительная защитная система, орудийный комплекс, или десантная... пусть будет “гроздь”. Слово барабан мне не нравится в данном контексте. И грозди эти нужно отработать, скажем, на тридцать, шестьдесят и сто человек... к примеру. Так? Хорошо. Кто ещё-что может добавить?
– Грозди эти можно просто наборными сделать, это не сложно технологически, – заявила Николь, – Сколько надо, столько и нашпилил на несущую конструкцию... до сотни капсул, к примеру. Их, конечно, тоже дорабатывать придётся. Уж делать конструкцию универсальной, так чего мелочиться. Это первое. Второе. Мы сейчас, с группой Леннокс, подняли имеющиеся материалы по шлюпам, прикинули, повертели так и сяк... в общем вот, черновая модель новой десантной платформы. То есть, шлюпа. Кстати – ничего принципиально нового, по сути – “Прайм” в миниатюре. С некоторыми нюансами. Чего лишний раз колесо изобретать....
Она высветлила свой монитор, развернула на ширину рук. На нём вращалось несколько трёхмерных чертежей, и тихонько доворчала: “чего бы нам сразу до этого не догадаться, а?!”.
Николь окинула взглядом управленцев, оценила их реакцию, чуть сморщилась.
– Не вникайте, – предложила она, – Я же в вашу социологию с логистикой не лезу? Итак, здесь черновая модель несущей базы... я имею в виду всё то, без чего данное устройство не имеет смысла: двигательная, энергетическая, локационная и защитная системы. Комплекс масс-компенсаторов встроен в каркас, естественно. Системы ориентационных трансформаций на импульсно-силовом принципе – так удобнее. Мы себе можем такое позволить даже в массогабаритах шлюпа. Вот. Представлен набросок возможных схем компоновки и трансформации. Удовлетворяющий нашим запросам... я и пилотов имею в виду. Всего четыре базовых модели. Определяйтесь, сколько нам таких устройств потребуется, и каких именно... на данный момент, учитывая наличие двух платформ под переделку, думаю можно собирать один аналог десантного шлюпа за сутки. Соответствующий новым ТХ, естественно. Кирк, что скажешь?
– Скажу, – отозвался Кирк, из за своего монитора. Он уже прикидывал начерно логистические схемы, – По имеющимся у нас на данный момент ресурсам и производственным мощностям – да, осилим. Один такой кораблик за сутки – точно. Непонятно пока что там с орудиями, Антон вот только что говорил...
– Без орудий пока естественно, – согласилась Николь, – Не знаю сколько времени и ресурсов потребуется на разработку и изготовление одной новой орудийной системы, это надо с Антоном решать... и, кстати, не представляю даже, кто этим заниматься будет, орудиями, я имею в виду. Я раньше этим не интересовалась, но только что краем глаза зацепила чертежи Северцева, те, что касались гразеров. Так по моему скромному разумению – оптикам там делать нечего. Всё опять свалится на банду Северцева-Петрова-Наумова, оружейникам тоже достанется... и стресс тестерам. И химикам, всему ассортименту. Думаю, про оптиков Антоша пошутил, вот в чём дело. Или мы его неправильно поняли. Уточнить бы этот момент, чтобы путаницы не вышло.
– То есть, лазеры орудийные у нас не оптики разрабатывают? – уточнил Гай.
– Ну, разве что, некоторые элементы энерговодов обеспечения. Возможно, ещё плотность сред накопителей они считали, ещё некоторые теоретические моменты, – отозвалась Симон, – Но основную работу, всё равно, энергетики, физики и оружейники делали. Просто это их профиль. И химики – эти всегда и везде, без них всё равно никак. Плюс – группа Северцева на контроле производственников и монтажников. Там накачка и фокусировка – по-любому, энергетическими полями осуществляется. Оптикам там делать почти нечего. Если для этого кабели использовать или, тем более, линзы оптические, орудие одноразовым получится... если получится в принципе, что сомнительно.
– Так я не поняла, – удивилась Джамбина, – Чем у нас оптики тогда занимаются?
– Как чем? Разводка корабельных информационных коммуникаций, оптические системы... трёхмерные интерактивные картинки на внутренней поверхности забрала наших скафандров по волшебству появляются? Системы визуализации... думаете информацию с ЛАКов мы напрямую воспринимать способны? Мониторы наши опять же, – Николь толкнула стопой голографическую панель, и она выплыла на середину пилотажной рубки, – Хватает у них работы. Вот, можете эту модель Северцеву передать. Буквально, через экран, руками. Ну, вы видели, как это делается. Странно, что раньше этим не пользовались.
– Вот, Антоха, злодей! Не зря я его разыграла!
– Ты-то, Яна, может и разыграла, – нахмурился Берсенев, – А вот оптиков он, получается, практически подставил! Я вообще первый раз с такими гнилыми шутками у нас в команде сталкиваюсь. Не нравится мне это. Не понимаю, чего это вдруг Антон учудил.
– Да ладно, – вмешался Руслан, – Не со зла он, поверь, Гай. Сам не понял, что сделал. Он возможно, и не над оптиками, а над оптикой в принципе пошутил. Лазеры-то, изначально – уделом оптиков были. Ну и, сам над собой, за компанию, поглумился чуток. Поэтому мы и поняли его неправильно. Но всё равно, я Лекса озадачу, пусть лёгкое внушение проведёт – такие моменты в разговоре уточнять надо. Или тоненько разыграет в ответ, чтоб больше неповадно было такие неточности в высказываниях допускать. Шутки-шутками....
– Ладно, – Гай махнул рукой, – Принято. По новым шлюпам. Сколько новых устройств сможет нести “Прайм”?
– Думаю – шесть. Но, на всякий случай, рассчитывайте на пять. Мало ли чего я не учла, – ответила Николь. Она ещё раз пробежала глазами сводные характеристики систем, – По карго габаритам и доступным разъёмам – шесть получается. Увеличится расход рабочего тела из-за массоизмещения... но не критично. В крайнем случае, имея такие устройства, в системе Экспертизы заправимся – нет проблем.
– Ты хочешь сказать, – удивился Руслан, – Они в состоянии модульные заправщики заменить?
– Да. Такую возможность мы, с Синди, попробовали заложить. По ТХ, получается – могут. Я разве не сказала? Посмотрим, как группа Северцева отреагирует. Но, на самом деле, там ничего принципиально нового в технологическом плане, как я уже говорила. Просто перекомпановка, и подгонка под конкретные задачи – работа для инженеров и стресстестеров. Вряд ли что-то критичное всплывёт. Они с этим быстро справятся. С орудиями наверняка сложнее будет. Другое дело – заправщики. Угораздило же столько времени и ресурсов потратить на этот высокотехнологичный хлам!
– Высокотехнологичный? Хлам? Не стыкуется, – заметил Кирк.
– Вполне стыкуется, – возразила Николь, – Задача, какая стояла? Дозаправить “Прайм”. Желательно больше одного раза. К проблеме инженеры подошли узко и однобоко. Или им некорректно сформулировали условие задачи – это более верно. Что заказывали, то и получили, на самом деле. Просто отсюда, скажем так, из космоса, многие вещи видятся и осознаются совершенно по-другому. Ну, не сообразили сразу, что способностей к трансформации и мощностей, заложенных в десантную платформу, более чем достаточно, чтобы вытянуть полный бак с низкой орбиты. К тому же платформы позже заправщиков проектировались. А с системой “абордажных зацепов”, что предложила Йенч, ещё позже, как вы понимаете, это становится вполне реальным. Даже с Юпитера, не то, что с Сатурна. Если у планеты окажется более мощное поле тяготения, чем у Юпитера – нет, не получится. Сами цистерны на это не рассчитаны. Порвёт их. А так – пожалуйста. Проработать системы креплений под зацепы, конструкционно перенести в цистерны системы закачки, сжижения и кристаллизации газов и всё. Нет проблем... в теории. Много места они не займут. Как я уже сказала, посмотрим, что группа Северцева скажет. Заказывайте – время не ждёт.
– Хорошо, я связываюсь ещё раз, – отозвался Руслан, – Объём и смысл задачи уяснил. Осталось до Антона их донести. И сроки исполнения заказа. Вопрос: его наезд на оптиков упоминать?
– Краешком, аккуратно – можно, по ситуации если. Но – не акцентируй, – предложил Гай, – Просто поинтересуйся, чем ему оптики не угодили. И Петрову, в том числе. Но, всё равно, новую группу Лекса этим вопросом в первую очередь озадачим, надо же им с чего-то начинать. Неконструктивных трений между научными группами допускать в принципе нельзя. Сомневаюсь, что там серьёзная проблема, но всё же. Пусть покопаются там, для начала.
Руслан развернул свой монитор шире, дотянулся рукой, подвинул ближе чертежи-наброски Симон-Леннокс. Утопил пальцы в сенсоре вызова. Северцев откликнулся только минуты через две. Нестриженые вихры стояли дыбом, взгляд хаотично метался туда-сюда ещё секунд десять, прежде чем сфокусировался на Руслане. В глазах инженера появился немой вопрос.
– Здравствуй ещё раз, Антон.
– А-а, ага, привет. Чего хотел? – за его спиной маячили взбудораженные лица парней инженерной группы. Они до такой степени “укутались” голограммами с объёмными чертежами и расчётами, что казались “утонувшими”. Чертежи и формулы, под их руками, словно жили своей жизнью.
– Кипит работа!? Я по поводу шлюпов, дружище. Если помнишь, мы не закончили.
– А-а... это..., – Северцев стрельнул на голограммы чертежей глазами, снова повернулся к экрану связи и с силой потёр двумя руками голову. Между пальцев проскочил статический разряд, шевелюра стала объёмнее. Северцев ругнулся, помянул оптиков. – Рус, ты уверен, что это срочно? Может позже?
Его взгляд блуждал по голограмме командной рубки ни за что не цепляясь и постоянно соскальзывал на чертежи от которых его оторвал вызов связи.
Лузгин сунул руку через монитор, развернул вширь голограмму рубки перед глазами Северцева и акцентировал фокус на себя. Николь хмыкнула.
– Антон!? Я здесь. Ответь мне. Насколько позже и почему? Аргументируй.
Антон по инерции попытался подстроить ракурс камеры, но застеснялся и передумал.
– Ну-у-у.... Тут сейчас так всё закрутилось... – он заглянул в пилотажную рубку Руслану через плечо, нашёл глазами Яну и непроизвольно отшатнулся обратно, – Понимаешь, Рус... у нас тут революция в концептуальном понимании конструкции и функционала космических кораблей в принципе. Петров пока не в курсе – мы ему ещё ничего не передавали. Сырой материал отдавать, понимаешь, не наша тема.
– Всё так серьёзно? – насторожился Лузгин.
– И неожиданно! – подтвердил Северцев. Он ещё раз опасливо взглянул на Яну, дёрнул в её сторону рукой, снизил тон, почти прошептал, – Как она это нашла? Рассчитала возможность? ... Не понимаю! Но! “Прайм” – можно перестраивать!
– Стоп! – вмешался Берсенев, – Остыньте парни! Эту затею отложить придётся, потому, что “Прайм” мы перестраивать не будем. И точка.
– Отложить! – возмутился Северцев, – Да вы не понимаете! Открываются такие перспективы! Пренебрегать ими – преступно!
– Ещё раз – стоп! Охолони, Антон, – поддержал Руслан, – Скажи, для начала, сколько займёт времени переделка-модернизация, и, насколько это действительно срочно?!
– Срочно? – спохватился Северцев, – Ну, не знаю.... Двухкаскадная база с новым принципом трансформации и сопряжения элементов потребует новых характеристик прочности – устойчивости к перегрузкам и вибростойкости конструкции в целом. Последнее очень важно! Соответственно – новые конструкционные решения и композиты. Исходя из имеющихся материалов, в целом мы рассчитаем конструкцию за месяц... большинство необходимых наработок присутствуют, оказывается, в запасе! – он снова снизил тон почти до шёпота, – Мы все... понимаешь, все... теоретики фиговы, рядом, вокруг да около несколько лет бродили. И никто ничего не видел! Стыдоба-а-а....
– Антош, можешь не шептать, – заявила Николь, не отрываясь от своего монитора, – Мы всё равно тебя все слышим....
Северцев передёрнул плечами, перешёл на нормальный тон:
– Короче, новые композиты для этого не критичны, как я уже сказал – корабль можно перестроить и с имеющимися материалами. Но, чтобы не ловить вчерашний день, – он метнул благоговейный взгляд на Яну, – Лучше будет сразу сработать на перспективу. Парни! Перспективы открываются потрясающие! К примеру... возможно вас это заинтересует, склонит, так сказать, чашу весов....
– Ну, не тяни! – не выдержала Джамбина.
– Просчитывается принципиальная возможность новых систем защиты! – выпалил Северцев, и принялся “ковать, не отходя от кассы”, – От ракет и лазеров защищаться умеем? – да. Защита от кинетических типов орудий не столь эффективна – но есть, как и возможность их улучшать. И защиту, и орудия, – он вздёрнул вверх указательный палец, – А от фазовых амплификаторов толковых систем защиты и нет! Фазер есть – защиты нет. По-факту. Но! Теперь появится возможность начать работы в этом направлении! Даже не возможность – возможности! Перспективы!
– О-как! – не выдержал Берсенев.
– Да ты, оказывается, дипломат, Антоша, – пробормотал Лузгин и бросил странный взгляд на Джамбину, – Умеете вы разыграть товарища, сударыня! Вот так вот, шутя, хлоп, и новое направление развития нарисовалось!
Яна скроила непонимающую рожицу, типа: “Не виноватая я – он первый начал”! Потом приосанилась, поправила руками грудь и приняла победный вид, из серии – знай наших!
Антон непонимающе скривился, наблюдая их пикировку, но сбиться с темы пожелал не сразу:
– Вы не представляете, какие открываются перспективы! ... Точнее, конечно, может быть и представляете... по крайней мере, некоторые... – он внезапно замолчал и неожиданно одарил Джамбину откровенным, чисто мужским взглядом.
Яна не растерялась и отправила ему воздушный поцелуй. Гай вздёрнул бровь, глядя на них, но ничего по этому поводу не сказал. Обратился к Олсену:
– Кирк, твоё мнение?
– Я не согласен. Антош, скажи, в перспективе только новые системы защиты? Или ещё что-то есть?
– Да я же говорю! Полностью функционал корабля изменить можно. Полностью! Точные показатели не приведу пока, возможность просматривается только теоретически естественно. Но, мы тут, с парнями, уже основные осевые расчёты прикинули и, могу с уверенностью заявить, большую часть этих теорий мы в жизнь воплотим, так или иначе. Новый корабль будет в разы сильнее, быстрее, защищённее, с большими возможностями. В разы, понимаете! Это не преувеличение! Мелькает возможность установки дополнительных орудийных систем, их качественное улучшение, новые системы защиты, дополнительное оборудование....
– Стоп, – оборвал его Кирк, – Твой восторг понятен, но ты уже повторяешься. По времени сориентируй, как быстро вы сможете дать первые результаты? Так, чтоб ощутимо было.
– Парни, ну вы запрашиваете! Это же новое направление... развития! Не побоюсь этого слова. Тут торопиться нельзя. Необходимо тщательно всё в теории просчитать, провести исследования, экспериментальную базу подготовить. Тут...
– Именно, Антон, – снова перебил Кирк, – Поэтому не будем спешить. Сначала решим насущные проблемы. Новые идеи можно разбросать по научным группам, но выделять на них больше десяти процентов интеллектуального ресурса нельзя. Пока! Не ерепенься! Это только пока. Давай решим вопрос с производственно-исследовательской базой, материальными запасами, подготовкой персонала. Придём в новую звёздную систему, наладим быт и снабжение ресурсами. И – вперёд! Начинайте новое направление! Мы будем вам помогать всем, чем сможем. Это понятно, надеюсь?
– Понятно, – Северцев уронил голову, – Всё правильно, извините. Чем быстрее базу подготовим, тем быстрее за новое направление возьмёмся. Я пока вообще эту идею придержу. Подумаешь, несколько недель. Максимум пару-тройку месяцев. Ну, может чуть больше. Подождём, – он неожиданно опять бросил на Яну плотоядный взгляд, – Итак, что там? Шлюпы?
– Да, держи, – Кирк встал, сделал шаг к голограмме с чертежами шлюпов и одной рукой отправил их через экран Северцеву, – Посмотри, что скажешь?
Инженер хмыкнул, покрутил наброски перед глазами. Снова провёл рукой по волосам. Словил статический разряд в палец, чертыхнулся, помянул оптиков, покосился на Кирка, на Руслана.
– Ну, что скажу... всё гениальное просто. Стыдно, что мы сами до этого не додумались, надо же нам было начать заново велосипед изобретать! ... да ещё кривой! Хорошо, что не вышло... с “велосипедом”. Это вам Йенч с Зеленцовой подогнали?
– Нет. Это вам подарок от пилотажной группы.
– Николь? – Антон оторвался от проекта, бросил взгляд на Симон, – Благодарю тебя и твоих девчат. Парни, нам тут доработать... ну, на час – максимум. Надо же! Всё просто оказывается... как мы сами до этого не дошли, раньше? Основные наработки же в запасе! ... всего-то и надо их в одну идею связать! Короче, через часик свяжемся, вы нам конкретизируете условия задачи. И, думаю, часов через пятнадцать, можете новое устройство уже в готовом виде принимать. К использованию, так сказать. Старые платформы к переделке можно забрать? Они ж теперь не нужны будут.
– Ты, пятнадцать часов на готовность, с переделкой берёшь? – уточнил Гай.
– Нет. С ноля, из имеющихся запасов. Что там с переделкой будет – неясно, смотреть надо. Дело в том, что новое изделие получается гораздо технологичнее, к тому же. Его гораздо проще и быстрее произвести – хоть в серию запускай... кхм, да. Мы вам четыре платформы сделаем, без орудий пока... – он запнулся, задумался, – Так, стоп. Нужно способ хранения десантных капсул на борту “Прайма” предусмотреть, и систему перезарядки платформ капсулами... впрочем, как и базирование платформ, то есть новых систем – шлюпов, на борту корабля... да, пожалуй, шлюп – более пдходящее название. Всё, пора к новому понятию привыкать! Это, пару десантных платформ можно было на рельсовой системе спуска держать. Со шлюпами такой номер не пройдёт... в том смысле, что там уже система гнездового базирования актуальность приобретает, а это серьёзный шаг вперёд! Слав, слышал? Твоя идея, вот вы и займитесь. Откапывайте заначки, вы этот момент давно прорабатывали, тайком, сверхурочно – думали я не знаю? Наивные, в следующий раз по ушам за это получите, если снова начнёте в шпионов играть... молодцы вы, короче. Лови, вот, – он рукой перекинул чертежи кому-то из своих, – Вот под эту “красоту” нам нужно вашу идею подогнать. Как скоро справитесь?
Один из инженеров перехватил чертежи, развернул перед собой в куб метра на полтора. Потом пошуровал внутри руками, вскрыл прикреплённый файл спецификаций, вчитался, хмыкнул, вытянул, как фокусник из рукава, что-то своё и добавил в информационный блок. Тут же подошёл другой, тоже полез руками в чертёж и тоже что-то “докинул”. Внешний вид конструкций на чертежах при этом практически “не пострадал”, разве что описания стали более “густыми и пышными”. Они пошептались немного, потом разобрали чертёж на “запчасти”, и раскидали фрагменты по группам.
– Надо же! – удивился Кирк, – Не знал, что у вас чертежи эти многослойные, Николь. Как ловко они на составляющие фрагментируются!
– Лихо! – поддакнула Джамбина.
– Молчите, – буркнула сквозь зубы Симон, – Хотела бы сказать, что сама об этом не знала, но совесть не позволит. На самом деле это и не чертёж в прямом смысле слова, а так, наброски, план-схема. Ни этапирования, ни деталировки, ни внятно разложенного техпроцесса. Так... набор пожеланий. Был. До тех пор, пока эти кудесники его руками не потрогали.
Олсен неожиданно поперхнулся, снова чуть не закашлялся. Лузгин обернулся, вязко хлопнул его ладонью по хребту:
– Дружище, что с тобой? Ты не заболел ли часом? Смотри, медиков на тебя натравлю!
– Да не! – отмахнулся Кирк, – Просто иногда прорезается дурацкий рефлекс – сглатывать на резком вдохе, вот и... Это от удивления и острого приступа досады. Избавлюсь я от него, от рефлекса этого. Просто технари наши постоянно сюрпризят....
– Причём здесь досада? – насторожился Руслан.
– Да ты посмотри! – Кирк неопределённо ткнул пальцем в окно связи, – За что не возьмись – а у них – хлоп! – два-три десятка наработок в запасе. Уже есть. Готовые! почти.... Какие-нибудь идеи, рацпредложения – как минимум, а то и сформированные инженерные проекты, с решениями чуть ли не в материалах!
– И что? Причём здесь досада?
– Да при том, что “в запасе”, а не “в работе”! Для направления их мыслительных процессов в нужное русло и создание адекватного решения проблемы в целом, им... инженерам! как там Северцев сам только что говорил? – им “лечебный пендель” необходим! Выданный капралом отделения десантуры! Осознай ситуацию – это вообще не простительно... особенно нам, как управленцам. Ну, или, вот – сборником совместных пожеланий пилотов, в качестве разновидности лечебного пенделя. Это ещё ладно. Но вот скажи... ладно – мы в этом не очень разбираемся, – Кирк немного замялся, но нашёл в себе силы продолжить, – Ты вот просто посмотри на эти десантные платформы! Ну бред же полнейший, если с “новым” проектом сравнивать; я не спец – но это в глаза бросается. А он, проект этот новый – у них в запасе лежит! Так вот, меня аж коробит, когда я пытаюсь понять: почему, в результате появилось вот это! – он указал на изображение действующих платформ, – А нормальный проект пошёл “в запас”?!
Кирк ткнул пальцем в копии новых чертежей и коротко, глухо рыкнул.
– Ну, как? почему так получается?! Почему реализовалась эта нелепость вместо нормального проекта? Ведь, по сути, он был уже готов! Нам жизненно необходимо научиться влиять на подобные ситуации! Сам знаешь, мы не можем позволить себе подобное разбазаривание интеллектуального ресурса...
– Понял, о чём ты, – перебил Лузгин, – Но не переживай, решится ситуация. В нашу пользу – научимся интеллектуальный ресурс “не разбазаривать”, как ты говоришь. Правда – скоро решится.
– Ситуация? Сама? Сама решиться?
– Ну-у, не совсем прям “сама”... – протянул Руслан.
Кирк бросил на друга внимательный взгляд и заметно успокоился. Буркнул только: ” ... а-а, ну тогда ладно”.
Северцев, наконец снова повернулся к окну связи:
– Парни, мы тут подумаем, порешаем вопросик, как только оформим до удобоваримого состояния, это час примерно, сразу свяжемся, уточним детали. Если за час не справимся – мы вас известим. У вас ещё что-то есть?
– Рус, у тебя? – спросил Берсенев.
– Два вопроса, – отозвался Лузгин, – Когда орудия на шлюпы сможете поставить?
– Так, орудия... – протянул Северцев, – Фазер – сразу нет. Пока. Со временем – это, скорее всего, реально. Месяца три-четыре на это уйдёт минимум, а то и больше. Это только на подготовку теоретической базы и физико-математическую модель. За это время что-то одно к другому подгоним, либо орудие под шлюп, либо шлюп под орудие, в теории, повторюсь, на чертежах... сами понимаете, там нюансов много, их упускать – себе дороже, плюс нужно потенциал развития устройства предусмотреть. Нет? долго.... Значит, ограничимся пока лазерами. Потому что ни ракетную установку, ни кинетический бластер мы на шлюп не запихаем при всём желании. Может потом когда-нибудь... и то, вряд ли.
– Почему, прикинь в двух словах, – попросил Кирк.
– Боезапас по массогабариту больше шлюпа. Сам знаешь, космос накладывает свои ограничения... ну, в смысле, к примеру... вот боезапас бластера меньше пятидесяти тысяч снарядов – просто смысла не имеет, сам понимаешь. Да и тех пятидесяти тысяч ему на несколько секунд работы. Достаточно веское обоснование?
– Увы, более чем.
– Согласен – жаль. Вот освободимся немного – и над этим подумаем. Или, что более вероятно, нам реально приспичит, как с ЛАКами, и мы эти типы орудий просто в план на усовершенствование внесём. И будем реально эффективность поднимать, ну-там, за счёт прицельной точности... кое-какие наработки в этом направлении уже есть: матричные целезахваты, сопряжение реагирующих систем, унификация подачи питания. Механика трансформации – по-моему вообще тема неисчерпаемая, каждый раз что-то новое, более “гладкое”, удаётся “наковырять”, что называется “только влезь посмотреть”, обязательно наткнёшься. Всё это качественно повышает эффективность орудия без “лобовых” решений. Там есть, где разгуляться.
– Что за лобовые решения? Конкретизируй. И привяжи к шлюпам, – попросил Гай.
– Лобовые? – переспросил Северцев, – Те, которые напрашиваются дилетанту в первую очередь: усиление разряда на стартовый импульс, усиление заряда в снаряде... вообще, если хотите, я вам список направлений для возможных модернизаций орудия сброшу. Там с полсотни позиций только по направлениям. Да. Что касается возможности вооружить такими системами шлюпы... там список доработок ещё увеличится. Однозначно придётся либо уменьшать габариты орудия, снаряда... в общем понятно – орудие и носитель по МГП и ТТХ одно-к-одному подгонять. Более вероятно, “бить” придётся по всем направлениям сразу, и действительно, заниматься этим видом вооружений более плотно. Перспективы намечаются нешуточные... именно для этого типа вооружений. Тут, если честно, меня жадность одолевает – всё самому хочется сделать. Но – признаюсь: нам самим, как минимум времени на целостную разработку проекта не хватит, одной группой не справимся, придётся делиться с кем-нибудь. Тема, кстати, интереснейшая. Так что продумайте целесообразность формирования отдельной ведущей группы по проекту. Все остальные разработчики, естесственно, так же к теме “приложатся”, как обычно. Тут все комплиментарные направления получат свои бонусы от базовой разработки, мы по-любому в выигрыше. Однозначно утверждать, возможности нет, конечно, но! Некоторые оружейники считают этот вид вооружений наиболее перспективным, и... Семён Михалыч, между прочим, этим вопросом последнее время сильно “болеет”. Говорит, Лекс ему такое “поле непаханое” для теоретической разработки подбросил, что он его простил почти совсем.... Да, кстати, вопрос. У нас сейчас ЛАКи в капитальной переработке. Что-то притормозить придётся. Вопрос – что. Выбирайте: ЛАКи, шлюпы, лазеры.
– Нет тут вопроса, – ответил Гай, переглянувшись с парнями, – Шлюпы – первостепенная задача, на данный момент. Если мы в течение суток сможем первый перерабатывающий комплекс запустить на ближайшем “вкусном” планетоиде – честь нам всем и хвала. И дополнительные, крайне необходимые ресурсы, в качестве бонуса, для счастья. Но шлюпы, всё-таки, вооружить надо.
– Ну, и хорошо, – согласился Северцев, – Мы забираем “старую” платформу. Обе. И буксиры. По их поводу тоже пара толковых предложений есть, простеньких, но приятных. Пилоты покатают идею новых шлюпов на симуляторах пока. Попробуют в разных режимах, в работе. Возможно, вскроются недочёты. Вам есть чем занять персонал?
– Найдём, – ответил Руслан.
– Ну и прекрасно. А через пятнадцать часов получите первый нормальный кораблик. Остальные с интервалом часов в десять, в среднем. Берите их, развозите перерабатывающие комплексы. Устанавливайте. Запускайте. Где-то, примерно по окончании третьих суток, мы установим на один из них первую пару гразеров. Ну... пока прогноз именно такой, что-то конкретное обещать, даже в этой ситуации, сложно. Остальные шлюпы оборудуем по мере поступления ресурса от добывающих комплексов. Честно говоря, к этому времени, наши запасы просто закончатся. Не забывайте, нам ещё ЛАКи дорабатывать. Плюс, Петров настаивает на автоматической стационарной платформе ниже эклиптики Сатурна.
– Не понял? – Гай переглянулся с парнями, нашёл недоумённые взгляды Джамбиной и Симон, которая по этому поводу снова сдвинула вбок монитор, – Что за автоматическая станция? Нас он, по привычке, забыл в курс дела ввести!
– Да, нехорошая привычка, – согласился Северцев, – По возможности, помогу ему от неё избавиться. Если получится. А по поводу станции возле Сатурна... по сути, Семён задумал просто сверхмощный автономный ЛАК. По нашим сегодняшним понятиям – сверхмощный. Немаловажное, увы, уточнение. Тем не менее, он даст возможность не только изучать “Солнечную систему в Галактике” более подробно, и специфику силовых взаимодействий с обратной стороны Системы, в том числе... в первую очередь. Нам это нужно, реально. Поверьте.
– Настолько нужно, что без этой информации мы обойтись не сможем?
– Сложно сказать. Мы много без чего можем обойтись, в том числе и без космических переходов, в принципе. Что нам, на Земле голодно было? Вон, немного нашу “кожу” переработать, и продать как костюм для вирт погружений... куда как лучше действующих на сегодняшний день капсул! Нам всем до конца жизни хватило бы денег на личном тропическом острове балду гонять, может быть и каждому....
– Понятно, Антош, не продолжай. Что там ещё, кроме изучения Солнечной системы?
– Наблюдение за Землёй, чуть ли не в режиме реального времени, – заявил Северцев с постной рожей, – И, соответственно, связь с этой станцией... тоже, практически, без временной задержки... из системы Экспертизы!!! В теории. Ох, ну и рожи у вас, парни! Аж завидно! Не ожидали? ... люблю делать сюрпризы! Думаю, с теорией команда Петрова разберётся. Инженерное решение конструкции с моей команды, реализация проекта, как обычно, с Наумова. Схема привычная – справимся. Как только Семён теоретическую базу подготовит. А, раз он об этом в принципе заговорил, значит – уже практически все рассчёты закончил, и экспериментально подтвердил. Поэтому – межзвёздная связь у нас, считайте, есть. Кстати. Хотите – верьте, хотите – не верьте, но реальное подтверждение теоретических выкладок Семён получил, загнав шлюпы под линзу Колычева. Он уже пожаловался мне, что вы его за это шпыняли. Мне кажется, зря вы его так... может, именно поэтому он вас избегает?
– Знаешь, что, Антоша! ... – Джамбина даже встала с места.
– Ответь на простой вопрос, – перебил её Гай, – Какова была вероятность погибнуть у экипажей шлюпов? А, Антон? Чего замер? Отвечай!
Северцев стиснул челюсти так, что проступили желваки. Он несколько секунд угрюмо смотрел с экрана, потом выдавил ответ:
– На тот момент, вероятность смертельного исхода была неопределима. В принципе.
– Вот теперь и решай, прав ты, или нет, поддерживая подобные выходки Петрова.
– Э-нет! – вмешался Лузгин, – Погоди, Гай! Это, всё ещё, не даёт ему права определять степень своей компетентности в данном вопросе! Ты, Антон, сначала женись, заведи детей. Желательно – больше двух... то-есть – обязательно больше двух. Вырасти, воспитай. Вот тогда и будешь принимать решения подобного уровня. Когда поймёшь каково это – численность популяции увеличивать и человеческий ресурс восполнять! Понял, о чём я? Вы там все почти бобылями сидите, в своих лабораториях. Ты хоть раз сделал попытку зачать ребёнка? А? Молчишь? Ну, ещё бы! Женщину уговорить гораздо труднее, чем чертежи! Размножаться за вас кто будет? – Руслан обличающе ткнул в него пальцем, – Нас всего около четырёх тысяч. Осознал уровень ответственности? Некому за нас это делать. Некому! Хочешь ты этого, или нет, но, продолжить свой род – обязанность каждого члена экспедиции.
– Ты тоже не женат, – вяло огрызнулся Северцев.
– Не перетыкивайся. Ситуации это не меняет. К тому же – у нас разница в возрасте. Двенадцать лет. У меня ещё есть время. А тебе – реально стоит заняться вопросом вплотную, не откладывая на потом. И не только тебе, естественно. Всем вам, холостым. И нам.
– Когда?! – возмутился инженер, – У нас времени нет!
– У всех – времени нет, – сказала Яна, – И не будет никогда, при подобном подходе к делу. Ровно до тех пор, пока сам не поймёшь, что за тебя твой род – никто не продолжит. Вдумайся, Антон, слово “продолжать” однокоренное со словами “должен”, “долг”. Ты – должен. Самому себе, но – должен. Потомкам своим. И предкам.
– Вся разница между нами в том, что кто-то это осознаёт. А некоторые проявляют трусость, недостойную мужчины, и прячутся за недостатком времени, отсутствием условий... да за чем угодно. Банально маскируя душевную слабость, собственную несостоятельность, лень.
– Осознаешь, захочешь – найдёшь и время, и возможность, – добавил Кирк, – Гораздо труднее собственные недостатки перебороть. В этом и заключается человеческая слабость. Осознал? Или мне специально для тебя твои недостатки перечислить? Которые мешают тебе семью завести? Сам понимаешь, просто зачать ребёнка, так, лишь бы случилось, совершенно не мужской поступок. Воспитывать – кто будет? Подобную ответственность мужчина не имеет права перекладывать на чужие плечи. Поэтому – любимая и любящая тебя женщина, семья, дети. Больше двух. Руслан прав, кого как, но вот тебя действительно “сроки” поджимают. Возраст.
Северцев подавленно молчал несколько секунд. Потом понял, что отмолчаться не получится. Вся команда управленцев упрямо сверлила его взглядами.
– Ну, чего вы на меня напали? Трясите Петрова! Он ещё старше...
– Сеню не трогай, – вступилась Джамбина, – Сеня случай особый. Хотя... тут бабка надвое сказала. Дамские пятьдесят процентов, как Руслан обычно говорит. Дай срок, прижмёт его кто-нибудь из девчат – не отвертится. Влюбится и окажется за женой, проморгаться не успеет.
– В меня, что-то, никто влюбляться не спешит, – проворчал инженер, – Кто-то говорил, что у нас в команде женщин больше, чем мужчин? Ни одной на расстоянии вытянутой руки уже полгода не видел. Что молчите? Получили?!
– Ответственности с тебя это не снимает! – надавил Кирк, – Ты сам, что для этого сделал? Дай тебе волю, ты и спать в своей лаборатории будешь. Урывками. И хватит об этом. Пустой разговор. Пока внутри человека потребность продолжить род не проснётся, его пинать бесполезно. Единственное могу сказать тебе, Антон. Нормальному, взрослому мужчине, пренебрегать этими обязанностями – просто стыдно. Нет женщин на расстоянии вытянутой руки? Так сделай пару шагов! Поищи чуть дальше! Нечего на звёздных принцесс надеяться и десантниц у нас сманивать. Сам давай, шевелись, ногами, головой, сердцем! Хватит отлынивать.
– В план разработок себе это внеси, – ехидно подсказала Джамбина, – Первый шаг проще сделать будет. А там втянешься – понравится! Я тебе обещаю....
Она, неожиданно для себя, снова наткнулась на горячий, жадный взгляд Антона. Но больше посылать ему воздушных поцелуев не стала. Воздержалась.
– Так, ладно. Что там по модернизации и постройке ЛАКов, – вернул всех к действительности Берсенев, – Меня сроки интересуют, Антон. Когда модернизируете корабельный, и сколько времени вам надо на постройку станции... Рус, это был второй вопрос?
Лузгин коротко кивнул.
Северцев встряхнулся, мотнул головой. Провёл ладонью по вспотевшему лбу, но перестроился на деловую нить разговора, практически сразу:
– Примерно, через две недели введём в строй новый ЛАК на “Прайме”, – ответил он, – Быстрее не получится – там некоторые моменты отдельно тестировать придётся. Так – да. Дальше, по накатанной, что называется, недели три, месяц – и смонтируем базу под станцию. Основные несущие блоки поставим в серию сразу после новых шлюпов, чтобы производственные мощности не простаивали. Там на самом деле, ничего сложного нет. Все технологии отработаны давно. И можно будет начинать монтаж каркаса под станцию. Нюансы “добьём”, обкатаем при модернизации корабельного ЛАКа. Чтобы во время постройки станции на ерунде “не спотыкаться”. Остаётся... что-там? Сборка, по факту, блочная. Плюс неделя на отладку и запуск. Я так понял, вопрос станции межзвёздной связи уже решён, к взаимному удовольствию. Лишь бы ресурсов хватило. Но возможность обеспечить нас ресурсами мы вам предоставим полностью часов через сто двадцать, сто сорок. Я имею в виду – все шесть модернизированных и вооруженных шлюпов. Не сразу, постепенно, по одному – как договаривались. Работаем?
– Да, – ответил Гай, – Только шутки-шутками, но спать, хотя бы, не забывайте! Не заставляйте вас проверять.
– Да нет, нормально всё, – отмахнулся Северцев, – С этим не шутим, серьёзно. Медицинский контроль индивидуальный, переработок не допускаем. Как только, так сразу пинком на отдых. И чтоб не меньше семи часов. График работ – сменный. Согласовали уже. Катя Фирсова помогла, толковая девочка. Не нарадуюсь на неё. Всё, отключаюсь. До связи.
Антон махнул рукой, отвернулся. Голограмма связи с инженерной группой сжалась в точку и погасла.
– Так. Вкратце накидали план действий. Кто что хочет добавить?
– Я хочу, – сказала Николь, – Вы про Йенч забыли? Кто-то собирался ей взвод формировать? Я, почему об этом заговорила: согласовала тут с Синди, с её командой пилотов... короче – пилотов у нас мало. Уже через пару суток, количество пилотируемых кораблей превысит количество пилотажных групп. Я так полагаю, Тимирязев не просто для Йенч отдельный взвод сформирует. Он, скорее всего роту на три-пять взводов разобьёт, может и не сразу. Но – по количеству шлюпов. А пилотажных групп у нас – всего четыре, на данный момент. При этом моя группа априори ответственна за “Прайм”. Итого три. Так что – выкручивайтесь.
Олсен сдавленно застонал.
– Ох, ну и рожи у вас парни, опять! Честное слово, не удержусь – скриншот! Ха-ха.
– Да как так получается-то! – взвыл Кирк, – Ещё час назад у нас был избыток пилотажных групп! Готовили, ведь, с запасом!
– Мало нас, мало! – проворчал Руслан, – Людей категорически не хватает!
– Молчи дружище, – буркнул Гай, – Сам знаешь – последних адекватных с Земли выгребли. Со всего континента собирали! Разве что до других континентов не дотянулись!
– А толку? – Лузгин даже вскочил, – Что? Азиатов, африканцев вербовать? Так бессмысленно это – менталитет! Нет, ну-у... если бы кто-то из них в космос захотел... или, на крайний случай, искренне не считал, что ему там делать нечего.
– Ну почему же? – возразил Кирк, – Азиатский кластер вполне активно на орбиту лез, до недавнего времени. Только с Лунными программами у них что-то не заладилось. Что именно не понятно – они таинственные, секретные все из себя, примерно так – до блеска. Если помните, мы им ещё помочь пытались, но куда там! Результат... сегодня постепенно они орбитальные поселения сворачивают, людей на планету возвращают. Тоже, не знаю почему.
– У них у всех жизненные ценности в корне отличны от наших. Мало того – они и менять ничего в принципе не хотят. Нам их не понять, – заявил Лузгин, – Им на Земле теперь и места, и интересов хватает. Нас, длинноносых, круглоглазых, они понимать даже не собираются. Мы в их глазах – что-то вроде конченных психов... что, в принципе, не очень далеко от реальности.... У них там новый виток расизма с национализмом пошёл.
– Кончайте ныть, парни, – одёрнула их Джамбина, – Лучше подумайте, как извернуться, и где пилотов взять!
– Так вот, – продолжила Симон, – Подготовка пилота, как вы понимаете, задача совершенно нетривиальная... и небыстрая. Но и ничего сложного, нового для нас в этом нет. Предложение такое: Руслан, протестируете вторую, третью роты прямо во время тренировок. На возможность их подготовки в качестве пилотов. Это возможно?
Лузгин вернулся в свой ложемент, плюхнулся, забросил ноги на консоль, откинул назад голову. Молчал минуты две. Никто его не торопил – все ждали. Наконец он выпрямился, сел нормально.
– Хорошо, – заявил Руслан, – Это решаемо.
– Поделись, – попросил Гай, – А то я не в курсе.
– Понимаешь, – Лузгин снова встал, – Мы программу формирования организма после инициации под универсального пехотинца затачивали. Обкатали на первой роте – успешно, как вы понимаете – подготовка себя оправдала. Программу подготовки пилотов я помню, представляю её суть достаточно хорошо. Сейчас перебрал личные дела второй, третьей роты...
– В уме, мысленно! – восхитилась Джамбина, – Ты даже никуда не заглядывал! Монстр....
– ... прикинул сейчас, как программы подготовки можно совместить, – не среагировал Лузгин, – И, уже в процессе выявить индивидуальные склонности. То есть – либо пилот, либо десантник. Потом уже разведём группы, недели через полторы-две. Они продолжат более специализированную подготовку. Николь, попробуй спрогнозировать, сколько нам понадобится пилотов, всего?
– Ха! Чем больше, тем лучше! Я серьёзно. Хоть всех под пилотов затачивай... но с серьёзной боевой подготовкой – это себя оправдает. Суть ясна? То есть, никакого деления на пилотов и пехоту. Только универсалы, в той или иной степени готовые и пилотировать, и десантироваться. Сейчас поясню: парни, вы что, реально рассчитываете глобальные планетарные бои вести? Так для этого трёх рот по любому мало! Даже полка... Ну? Осознали? Пора избавляться от планетарных стереотипов мышления. С одной стороны. А с другой – вы себе реально представляете, что в состоянии натворить наш десантный шлюп заявленной парой гразеров с дистанции в двадцать-тридцать мегаметров, если экипажу приспичит атаковать планету? Им же не “просто лазеры” на шлюпы поставят, это же космические орудия! Атаковать... да хоть бы и нашу Землю... ну, хорошо-хорошо, некорректно выразилась – не приспичит – придётся?
– Вполне, – ответил Кирк.
– Ни фига они не представляют! – заявила Яна, – Им всё кажется – они игрушки изобретают!
– Да понимаем, что не игрушки... – буркнул Гай.
– Так вот, – Николь встала, серьёзно оглядела парней, – Один наш шлюп с парой гразеров – всю цивилизацию за полсуток в каменный век отправит! Им, с Земли – даже ответить нечем!!! У них просто нет адекватно-эффективных систем вооружения, способных достать шлюп с тридцати мегаметров. Просто нет. И не только орудий. У них вообще ничего нет для обороны от атаки из космоса, ни адекватной армейской структуры, ни даже систем дальнего обнаружения. Мы к ним на дистанцию боя подойдём до того, как их радарные станции просто поймут, что мы “уже здесь”. Я уже молчу про огневую мощь “Прайма”, с нашими ракетами, фазером, кинетическим бластером. Нам даже нет нужды так близко к планете подходить. Шарахнем мегаметров с семидесяти, просто проходя мимо – в лучшем случае планета уцелеет, как космическое тело, не пригодное к проживанию. А если учесть мощность залпа нашего ракетного комплекса, одновременную обработку фазером и то, что ракеты можно, фактически в одну точку положить, с постепенным заглублением чуть не до ядра планеты... – она немного нахмурилась, слегка растеряла апломб, – Тут схематику воздействия посчитать надо, ситуацию смоделировать... но, подозреваю, в состоянии мы планету на куски расколоть. Тупо взорвать. Нам на это не больше нескольких секунд понадобится. Главное время подхода ракетных серий рассчитать, скорреллировать их с фазерными ударами и залпами бластера. А с этим, как вы понимаете, тривиальная электроника справится... – тут Николь нахмурилась, “сделала ручкой” возле головы, немного сморщилась, и решила поправиться, – Я, конечно, “махнула” слегка, планету мы не расколем. На данном уровне доступных боевых мощностей. Нечего и пытаться. Фазер – серьёзный аргумент, но как гравитационный дестабилизатор откровенно “слаб”, его мощности всё равно не хватит. Волновая резонансная составляющая урона значимого ущерба гравитационной структуре планеты не нанесёт, как вы понимаете.... При первой же возможности нужно всех оружейников запрягать и над темой работать. Новые критерии боевой эффективности орудия, как вы поняли – только что обозначились.
Николь обвела пытливым взглядом впавший в задумчивость персонал, но намёка на возражения не заметила. Продолжила:
– Эффективность атаки на планету будет, естественно, заметно ниже. Как я сказала – считать надо. Но живого на планете, даже на доступном нам уровне боевой эффективности, ничего не останется. Это точно. И, чтобы до конца прониклись, потребуется на этот “акт вандализма” всего несколько секунд. До полуминуты, примерно. Ну? Осознали?
В общем-то, это была не новость. О мощности вооружений на “Прайме” все имели достаточно адекватное представление. На многих испытаниях “лично присутствовали”, так сказать. Но вот так, применить это знание к планете? К Земле?! ... хоть и в теории....
– Поэтому, Руслан, пойми: две новые роты пехоты – особой роли не сыграют. Повторюсь, пора избавляться от планетарных стереотипов мышления. Случись чего... ну, я не знаю, мало ли... для каких-либо специальных операций нам и Тимирязевской роты хватит. Особенно, если их будут поддерживать пять-шесть десятков кораблей с высокой способностью к трансформации и возможностью скомпановать их в считанные минуты под любой необходимый профиль. Будь то дальняя разведка, спасательные операции, космический бой или производственно-транспортные задачи. Уточню – корабли должны быть укомплектованы командами универсалов от трёх-пяти до, скажем, двадцати человек, способных как пилотировать свои корабли, так и владеть оружием, основами тактики... ну-у, какими есть... и навыками работы в открытом космосе. Леннокс на последнем аспекте подготовки особенно настаивала. Именно для пилотов. Это и понятно: вот я, к примеру. Считаюсь лучшим пилотом и вообще – каперанг. Но выкини меня в пространство, хоть на палубу “Прайма”, – она заговорщически переглянулась с Яной, – И будет жалкое зрелище.
Джамбина проворчала что-то одобрительное. Потом вдруг сказала:
– Я всё понимаю, парни. В первую очередь то, что программа подготовки десантной группы шлифовалась долго и кропотливо ещё на Земле. И первая рота – по сути, венец этой подготовки. Но, вдумайтесь реально, поймите: чтобы адекватно себя чувствовать в открытом пространстве, мало пройти генетическую коррекцию и перебороть психологический барьер неприятия, боязни пустоты, космоса вообще... Необходимы ещё адекватная физическая подготовка и рефлексы, позволяющие свободно ориентироваться при смене вектора и напряженности поля тяготения. Короче! Все мы, кроме первой роты и, может быть, монтажников и производственников, вынужденно нарабатывавших эти навыки годами, все мы, в открытом космосе, не просто жалкое зрелище – но, возможно ещё и одноразовое.
– На счёт одноразового ты перегнула, Яна, – возразил Гай, – Да и на жалость зря давишь.
– Тем не менее они правы, – заметил Лузгин, – И Яна, и Николь. И Синди. Чем дифирамбы мастерству первой роты петь.... Предлагаю принять их уровень подготовки за базовый, и прогнать через Тимирязевскую школу весь персонал. По возможности. Учитывая то, что жить нам первое время, возможно даже лет десять или больше, придётся не на планете, а именно в космосе. И подготовка эта не будет лишней. Первую роту мы конечно, вряд ли догоним по уровню, у них опыта и дальше будет всё больше...
– Да что тут рассуждать! – воскликнула Джамбина, – Вы не цифрами или “космическими” категориями прикиньте, а просто через внутренние ощущения пропустите! “Фибрами” пощупайте! – её голос стал вкрадчивым, – пятьсот километров... десятки километров в секунду сближение... ориентация в пространстве, нагрузка при торможении, смена вектора тяготения... ощутили? Я бы от страха померла! Между нами пропасть! Я имею в виду подготовку первой роты и всего остального персонала. Можно долго радоваться, глядя на наших “акул космоса”, но все остальные-то? Умение одевать кожу и ползать по палубе, как младенцы....
– Именно! – Лузгин вскинул руку, – Точно. Далее, считать это необходимым минимумом подготовки как минимум глупо. Необходимо ориентироваться на результаты первой роты. Вводим курсы переподготовки для всего персонала...
– Ага, – тоскливо заметил Гай, – Ты их из лабораторий, попробуй-вытащи! Я имею в виду... их работу, исследования, всё остальное – кто это делать будет? Ну, варварство это, просто так взять и людей сдёрнуть!
– Ничего, придумаем что-нибудь – вытащим, – Кирк многозначительно хмыкнул, – Не поверишь, Рус, я тут недавно, на эту тему с Тимуром разговаривал.
– Да? И что? – изобразил невинность Лузгин.
– А он как раз программу переподготовки персонала по этой теме прорабатывает! Собирается нам её предложить. Признайся, ты его надоумил? Честно, не ожидал от него, он всегда был немного инфантилен.
– Отлично! Вот и исполнитель есть. А, что касается подготовки универсальных пилотов на базе второй-третьей роты... – тут Руслан задумался, замолчал.
Аж в лице поменялся.
– Ты чего, Лузгин? – забеспокоилась Яна, – Я эту рожу на тебе, только за сегодня не первый раз вижу! Что это значит?
Кирк тоже насторожился. Гай внимательно посмотрел на него, попытался заглянуть в глаза:
– Что случилось, Руслан? ... Не молчи. Ты, когда так задумываешься – это всегда серьёзно.
Рус неопределённо махнул рукой:
– Да так... проблема нарисовалась. Но, сейчас мы её обсуждать не будем.
– Почему?
– Рано. Не сейчас – точно. Я ещё сам подумаю. Позже с вами поделюсь. На данный момент нам её однозначно не решить. Поэтому... Николь – продолжай. Возвращаемся к подготовке универсальных пилотажных групп. Акул космоса, так сказать.
Николь хмыкнула, качнула головой, но тут же продолжила:
– Понятно, что всё это прорабатывать придётся под конкретные ситуации. И возможные конструкционные трансформации кораблей, и численность экипажей. Но, считаю, новых бойцов... то есть, не бойцов – весь персонал, необходимо готовить именно подобным образом. И как десантников первой роты и как пилотов. Пилоты – основа. Поэтому математика и астрофизика должны стать науками обиходными и привычными, как собственное лицо в зеркале. С прицелом на будущее – стилем жизни. Не такое уж и далёкое, кстати. Космический шлюп должен стать привычней автомобиля. Думаю, именно по такой программе нам в системе Экспертизы разворачиваться придётся, чтобы стонов раненного дельфина от Кирка больше не слышать. Типа: “ах, опять сюрприз, опять мы этого не ожидали!”. Извини Кирк, но ты хоть так реагируешь, мы все вообще клювами щёлкаем.
Все подавленно молчали. Даже Яна оставила свои извечные подколы про “миллитарюг”. Только Лузгин загадочно лыбился, изображая Чеширского кота.
– Рус? Что скажешь? – угрюмо спросил Берсенев, настороженность его не покинула.
– Задачу понял, – отозвался Руслан, перестал улыбаться и вздохнул, – Возвращаюсь к работе. Сейчас отлавливаю Кристу, и мы с ней плотно пропадаем в “яслях”. Нам две сотни новобранцев формировать, по новой методике... впрочем, как и саму методику сначала. На две роты нас, понятное дело, мало. Но, первой роте уже такое количество инструкторов без надобности. Они сами тренируются. Плюс парни Лекса им уровень подтянуть помогут. Поэтому, несколько человек мы с Кристой заберём – в процессе прояснится, сколько и кого именно. Сами понимаете – это именно тот момент, на котором человеческий ресурс экономить нельзя. ... Николь? Напрягай своих пилотов, поможете программы подготовки в единую адекватную систему свести. Предложите, какие комплексы физических упражнений на развитие абстрактного и объёмного мышления ввести в программу подготовки, в том числе. Сроку вам – неделя, и это максимум. Сформируйте и держите в резерве группу пилотов. Скорее всего... да нет, чего там “скорее всего” – стоп! ... никаких резервов! И никаких “недель” – готовьте группу и отдавайте нам с Кристой. Будем новую систему подготовки персонала формировать.
– Подумать только! – буркнул Гай, – Ещё недавно программу десантной подготовки “венцом творения” считали! Я так радовался, когда у нас получилось! Ведь через такое пройти пришлось! Не поверите, я в прямом смысле слова трусил из-за этого полиреагивного мутагена!
– Да-уж, – поддакнул Кирк, – Мы ещё недавно сомневались, потянут ли новобранцы десантную программу подготовки.... А кроме смеха, не сложновато ли будет? Рус, я как представлю себе сложность подготовки по новой программе, меня оторопь берёт.
– И чувство собственной неполноценности заедает! – добавила Яна.
– Ну, и чего вы расфыркались? – “удивился” Лузгин, – Что за недоверие к человеческой натуре? История вас ничему не учит, что ли?
– При чём здесь “История”? – не поняла Николь.
Лузгин вздохнул:
– А вы сравните способность человека воспринимать и обрабатывать информацию, скажем, к примеру, веке в восемнадцатом, двадцатом и двадцать втором. Более поздние века, ближе к нашему времени, я сознательно не беру – тут уж явная деградация в массе. Но вот эти три временных отметки – оцените прогресс! Так что, нечего самих себя недооценивать, и за собственную лень держаться. Чем быстрее мы новые программы подготовки сформируем, тем нам же лучше. Всем. Сначала мы новых пилотов натаскиваем, отрабатываем методику, потом – они нас... и всех остальных. И – это важно! – он ткнул пальцем в Николь, – Пора ликвидировать общую техническую безграмотность. Поэтому, просчитайте, в какой момент и в каком объёме... да и в каком виде занятия по математике и астрофизике в подготовку вплетать. Плюс, поднимать общую техническую грамотность. Всем. Именно – всем, всему персоналу. Возможно удастся выстроить более “популярный”, общий вариант астрофизики и инженерного дела, достаточный для жизни в космосе... понятно, что я имею в виду. Это на планете можно было без этих знаний жить. А веке в десятом можно было запросто не разбираться в элементах социальных коммуникаций и электричестве, и бояться молнии. Сдаётся мне, в наших условиях – не разбираться в астрофизике, материалах и принципах кинематических трансформаций это примерно то же самое, что в десятом веке не знать с какой стороны подойти к скотине... ну-там, корове, лошади, я не знаю.... В общем – смысл понятен. А у нас, каждый человек должен научиться пилотировать корабль...
– Ох, ты ж закидываешь! – Николь качнула головой.
– Пробовать – надо! – надавил Лузгин, – Обкатаем программу на второй-третьей ротах. И, через месяц ловите пополнение. Я уверен в успехе. Мы их “заготовим” – это понятно, но реально именно вам их потом... то есть – не потом, подчеркну – в процессе, доучивать, конкретно на пилотов, Николь. Боевую практику и десантирование параллельно с вами на себя Тимирязев возьмёт. Кирк? Я этот вопрос с Тимирязевым согласую, хорошо?
– Договорились. И подбери нескольких парней Лекса. Я считаю их туда в первую очередь приспособить надо. Запрягай “шпионов” в новые роты, начинай обкатку программы именно с них. И тяни сразу на ротных лейтенантов. Или капитанов – звание потом согласуем. Поговори с Лексом, кого он посоветует. Именно пилотов – командиров эскадрилий, как гарант контроля над ситуацией. А то – не хватало нам ещё вооружённую пилотскую вольницу в результате получить... ну, как-то так. Процесс из-под контроля выпускать никак нельзя. Вон, физиков из-под контроля выпустили почти, не первый раз уже об их “вольности” спотыкаемся!
Руслан странно дёрнулся при этих словах, словно хотел что-то сказать. Кирк покосился на него, никаких комментариев от Лузгина не дождался, и сам начал понимать, что сказал. Что-то... такая проблема на горизонте замаячила... неясная пока, без чётких очертаний.... Не её ли Рус углядел? Возможно... но. Если уж он сказал, что позже обозначившуюся проблему озвучит, значит озвучит. Позже. Плохо только, что кроме него этой проблемы не видит никто. Кирк качнул головой, кинул пробный камень:
– Что-то, с моих слов “пилотская вольница” отдаёт “пиратской”. Чуть ли не шестнадцатым веком. Особенно если учесть, что даже один шлюп натворить в состоянии. Рус, ты случайно не эту проблему имел в виду?
– Нет, – Лузгин отрицательно качнул головой, – “Пиратская вольница” в наших социальных условиях маловероятна даже теоретически.... Нет предпосылок для возникновения собственно “явления”, института пиратства. И... вообще, там сложнее всё! Гораздо сложнее! Э-э-эх! ... “пиратская вольница” детской игрой в салочки покажется. ... не смотрите вы на меня так! Всё обдумать надо! Теоретическую базу подвести, чтобы как минимум в терминологии не путаться. И, при обсуждении, на одном языке говорить! Проблема в другом.... Короче, как только оформится мысль, я вас сразу к этой проблеме припрягу, не переживайте, увильнуть никому не удастся. Она от нас не уйдёт, проблема эта... к сожалению. Но – сейчас не время об этом говорить, рано ещё. Продолжай лучше.... Договаривай, Кирк.
– Ладно.... Тогда Северцева с оружейниками запрягаем в одну лямку, и пусть думают, как шлюпы фазерами и ракетами вооружить. Пусть хоть до трансформации в боевые корветы системы просчитывают... в проектах пока, конечно. Возражений, надеюсь, нет? Пилоты-универсалы – подразумевают флот. А иметь такой флот, и не вооружить его – ну глупость же беспросветная....
Джамбина вздрогнула, но ничего не сказала. Николь немного нервно встала с места:
– Рус? Ты понимаешь, до чего мы сейчас с твоей подачи додумались?
– Ты мне льстишь, – парировал Лузгин, – Подача, как раз твоя была, не стоит скромничать. И рефлексировать по вопросам нравственности и миролюбия – тоже не стоит. Вот ты, Николь, чем руководствовалась, предлагая усложнённый курс комбинированной подготовки?
– Выживанием... сам понимаешь, причём ты – лучше остальных, вопрос не праздный. У нас и так уже несколько человек погибло. Если не готовить людей к новым условиям – потери неизбежны. Было бы нас хотя бы тысяч двести... да что это я? фу-фу, даже в этом случае, таких нелепых потерь на ровном месте необходимо избегать!
– Именно, – подхватил Руслан, – Минимизировать потери, заложить прочный фундамент универсализации под дальнейшее развитие – для этого и нужна подготовка. Выводы, сделанные Кирком в этой ситуации – естественно-логичны, сами понимаете. Повторим цепочку ещё раз. Безопасность и возможность развития требуют массовой десантной и пилотажной комбинированной подготовки. Далее: наличие такого количества персонала, способного пилотировать корабли, подразумевает наличие доступных кораблей, иначе – нечего и затеваться. То есть, если будет у нас всего три-четыре группы пилотов, от которых мы будем все зависеть...
Рус сделал паузу, что-то обдумывая.
– Ладно, – буркнула Яна, – Все люди взрослые, что ты нас на элементарные реакции вынуждаешь! И так понятно: и “все”, и “всё”! Будем зависеть. Дальше!
– Да, и такая зависимость, как вы понимаете, будет связывать развитие нашей группы по рукам и ногам. А ведь мы делаем ставку именно на развитие... это понятно. Так вот, количество способного пилотировать персонала подразумевает адекватное количество доступных кораблей. А невооружённый флот такой численности – это нонсенс....
– Не пойму, – сказала Николь, – Ты намекаешь, что мы не сможем контролировать вооружённый флот такого размера?
– Руська! – Яна чуть не взвыла, – Хватит нам мозги ломать! И без тебя тошно! Быстро признавайся, чего ты там нафантазировал!
– А вот здесь – стоп! – заявил Руслан, – Дальше не лезьте, предупреждаю ещё раз, в такие дебри залезете, я вас потом оттуда не вытащу. Вот сошлись на этой логической цепочке... я с самого “утра” её обдумываю... нам этого этапа развития – никак не избежать, похоже. Вот и будем действовать согласно выработанному императиву. Когда дальнейшая проблема прорисуется в деталях – я вас сам с ней познакомлю. Тогда и думать будем. А сейчас и гадать нечего. Всё. Я ушёл. Чем буду занят, вы знаете. Если что – я на связи.
Лузгин коротко кивнул, герметизировал скафандр и исчез за створкой шлюза.
– Вот страхов-то нагнал, бессовестный! – посетовала Яна, – Чего он нас запугивает-то?
Гай откинулся в ложементе, закинул ноги на консоль:
– Да ничего не запугивает. Ян, ты просто к его манере никак не привыкнешь до сих пор. Ты же раньше “весь этот воз” сама тащила. Вся ответственность на тебе. Была. Просто расслабься...
– Расслабишься тут! – взъелась вдруг Джамбина, – Я не пойму, вы чего все куклами сидите? У меня одной ощущение возникло, что этот мелкий паршивец нами рулит, как хочет? Ну? Чего молчите?
– Ты, наверное, хотел сказать не мелкий, а квадратный, – попытался съязвить Гай.
– Не суть, – отмахнулась Джамбина, – Нет у вас ощущения, что мы сейчас приняли решение, которое он запланировал с утра, а? Он ведь прокололся! признался сам. И. Что самое поганое... не вижу я возможности, как бы мы могли этого избежать! Ведь сами-же, сами! Вот вы – сами. И я ничего возразить не смогла... и до сих пор не могу – нечего. Всё вроде логично. Но! Почему меня не отпускает ощущение, что всем процессом формирования идеи тотальной милитаризации и создания... да чего тут юлить – грандиозного боевого флота – рулил он?!
– Ну, и что? Чего тебя смущает? – спросил Кирк и встал, – За то время, что я с ним работаю – он ни разу не ошибся. Уж так вышло. Прими как данность: этот “мелкий паршивец” всегда на шаг впереди. Всегда. Впереди. Минимум на один шаг. При этом, туда, где чего-то не понимает, он не лезет. По крайней мере, заявлений и выводов не делает – предпочитает слушать и спрашивать, разбираться со своими “непонятками”. Но, уж если говорит, утверждает что-либо, то... можно с ним спорить конечно – его это полностью устраивает, когда с ним спорят. Но, скорее всего, он прав окажется, в результате. Проверено. Хотя это и не повод сваливать всю ответственность за решение подобных вопросов на него. Самим нужно привыкать шевелить мозгами. Ладно, удваиваем внимательность и работаем дальше. По рекомендации Руслана, ситуацию дальше не копаем и далеко идущих выводов не делаем. И – я тоже ушёл, – сообщил он, – Сплаваю в штаб, к своим админам, пообщаться надо. Им сейчас задачи обновить понадобится. Ух, вскипят светлые головушки! Одно дело – направление работ придумать. Их же нужно согласовать и до каждого донести... кому-когда и что конкретно делать, ресурсную базу подготовить, все моменты согласовать. С Тимуром тоже сразу переговорю, пусть базу под свой проект готовит... интересно, кого он себе в помощники возьмёт? Кстати! Заметили, Яна? Свободные помещения тают как лёд в кипятке. Вот так-то. И... Николь? Вы систему Сатурна просканировали уже? Наметили “вкусные булыжники” к разработке?
Симон только коротко оглянулась на одного из своих операторов. Тот, не отрываясь от экрана, почувствовал её взгляд, отрапортовал:
– Картография системы закончена. Сканирование ближайших интересующих нас объектов завершено. Потребность в материалах в режиме согласования с рабочими группами. Результаты в информатеке пилотажной группы в свободном доступе. Пользуйтесь.
Кирк ещё раз молча переглянулся с Николь, махнул рукой Яне и Гаю, герметизировал скафандр и нырнул за шлюзовую переборку.
– Вот так, взяли и разбежались все, – проворчала Джамбина, – Только мы с тобой остались. Не знаю как ты, Гай, лично я – как на иголках. Только Николь вон – спокойна, ей всё нипочём.... Ты не знаешь, что с Русланом случилось? Такой загадочный последнее время, словно его по затылку треснули....
– Кофе будешь? – отозвался Берсенев.
Он встал, сделал несколько шагов до пищевого автомата, обернулся. Вопросительно взглянул на Николь. Та сделала вид, что задумалась, но тут же согласно кивнула.
– Мне со сливками и без сахара, – сказала Яна, – Вот так, ты тоже отмалчиваешься. Все при деле. Только я себя пятым колесом чувствую.
Она приняла парящую чашку на блюдце, принюхалась, почему-то опять вздрогнула, как-то сжалась в своём кресле.
– Вот вы всё вооружаетесь парни, вооружаетесь... вот сейчас, походя, запланировали, считай, с полсотни боевых кораблей... да ещё логику под это подвели. Ты не думай, Гай, я с вами не спорю. Я вас просто понять не могу: вы все как-то в унисон мыслите, только я, действительно, пятым колесом.... Хорошо, если не мешаюсь!
– Сиди уже, пятое колесо, – буркнул Гай и улыбнулся, – Нам, меньше чем через час, с Северцевым вопрос по шлюпам-корветам согласовывать окончательно. Возьми материалы почитай. Может, ещё одно непредусмотренное “новое направление развития” заморозим, в результате. Временно.
Он сел на своё место и тихо, добродушно посмеялся. Николь сделала маленький глоток из своей чашки и, так же тихо, поддержала.
– Знаешь, – снова сказал Гай, – У нас серьёзный пробел в культурной программе образовался. Не находишь? К тому же Антон прав... хотя, как ты помнишь, Кирк первым этот вопрос поднял. У нас до сих пор “клуба знакомств” нет. Единственное место общего сбора и отдыха – спорткомплекс, полностью адекватным для этих целей я не считаю. И вообще, народ, отвлекитесь все. Кто что может предложить по этому поводу? Высказывайтесь, хватит отлынивать.
Один из операторов оторвался от монитора и удивлённо взглянул на Берсенева:
– Да что может быть проще, – заметил он, – Внести всех холостых в отдельную базу данных, создать виртуальный клуб знакомств. И рекламку сделать, такую ненавязчивую... ну, пусть рекламная страничка выпадает на монитор по окончании рабочей смены. Например: “Создам семью”... или “ищу тебя”. Как-то так.
– Что ж – вполне, – отреагировал Гай, – Ян, ты что по этому поводу думаешь?
– Неплохо, для начала, – заметила Джамбина, она сделала глоток кофе, заметно успокаиваясь, – Единственное, что меня не устраивает – виртуальность. Людям нужно лично привыкать контактировать. А то, в принципе разучились уже, не все, конечно, но в основном, большинство. Не хватало ещё до виртуального секса докатиться.... Знаешь, что... идея у меня есть. Ты случайно в нашей ботанической галерее не был? На Земле, в штабе МССБ?
– Нет, к сожалению. Но Руслан рассказывал. Ему понравилось. Ты предлагаешь...
– Да, здесь подобное место отдыха организовать. А уж когда на орбите новой планеты базу развернём, думаю, оно очень актуально будет. Выделим неиспользуемый жилой модуль под переделку. Напряжём биологов, ботаников – пусть от души поработают. Там же можно несколько уютных ресторанчиков организовать, и “прогулочное место”. А? как тебе?
Операторы прервали работу, все почти, сдвинули мониторы и с интересом уставились на Яну.
– Здорово, – подхватил Берсенев, – Отличная идея! И знаете, – он окинул взглядом заинтересовавшихся парней и девчат, – Там можно ещё несколько кинотеатров организовать! Простеньких, с трёхмерной картинкой. У историков и культурологов достаточно материала набрано. Нам, если честно, на несколько лет хватит, а то и больше. Не кривитесь, не кривитесь. Никаких развлекательных интерактивных программ больше! Пока, по крайней мере. Хватит! Пусть люди учатся коллективно переживать и обсуждать увиденное. Пусть общаются и делятся впечатлениями. Я ещё буду настаивать, пусть парни там видеопрограммы разделят. Некоторые, естественно, для индивидуального использования. Но! Что-то к общественному просмотру – и только. Если захотят индивидуально, по кубрикам использовать – пусть заявления подают.
– Типа: “запретный плод – сладок”? – усмехнулась Джамбина.
– Да хоть бы и так, для начала. Потом, может, кто-то захочет свою коллекцию собрать. Фильмов. Или, даже книг и песен. Нам нужно новые культурные традиции прививать. Чувствуешь объём работы? А ты – пятое колесо, пятое колесо.... Кстати, “бабочки” твои, чем заняты?
– Сортируют упёртые с Земли архивы, – Яна косо усмехнулась, – Мы же на скорость сматывались. Ну, девчонки не постеснялись, прихватили с собой всё, до чего дотянулись. Причём на базовых носителях – не было времени копии снимать. Да и лень. Да и парни Лекса поспособствовали. Ха! Вот земные шоумейкеры сейчас в панике! Такой источник “новых идей” улизнул... просто исчез! Ха... да у них там сейчас “беда”, наверное. Сами-то они, что-то новое “родить” не в состоянии, куцые душонки. Только классику опошлить, своими интерактивными программами.
– Отлично! – заметил Гай, – Им не вредно, там, на Земле, пускай пошевелятся. Кстати, наше “бегство”, чем не новая тема? Представь, как нас по всем возможным каналам полощут! Блеск. Представляешь, какие там новые интерактивные шоу! Кто-то нас общественным мнением на законодательном уровне “останавливает”, побеждает “логикой”! ... или станерами, как преступников. Кто-то, возможно даже – с нами улетает! Но это вряд ли....
– Да уж... интересно, куда их “кривая ненависти” выведет? Может, межзвёздный корабль свой построят и за нами вдогонку кинутся? Разбираться?
Николь не выдержала, рассмеялась:
– Лопнут от натуги по дороге!
– Зря смеёшься! – отреагировал Берсенев, – Даже представить сложно, куда может завести социум индивидуальная жажда власти и попытка власть имеющих удержать электорат под контролем. Могут и боевой межзвёздный корабль построить. Или вообще целый флот. Ресурсов у них хватит. Им только научиться их эффективно использовать.
– Что ещё раз доказывает необходимость станции наблюдения и межзвёздной связи здесь, на орбите Сатурна! Реально не стоит глаз с них спускать, – тут же среагировала Симон, – Кроме шуток. А вдруг ты прав?
Все опять притихли, задумались. Гай сделал несколько торопливых, мелких глотков горячего кофе и зажмурился. Один из пилотов встал, подошёл к автомату.
– Знаете, что... мамы-папы командиры, навоняли тут кофием, слюной захлебнуться можно.... Эй, народ! Кто ещё королевского напитка жаждет? Заказывайте, я за вами поухаживаю... вот, держи. Не вскакивайте из-за консолей, в рубке и так тесно. Передавайте по цепочке.
Кухонный синтезатор тихонько урчал и шипел, выталкивая из своего нутра и наполняя, одну за другой, разовые чашки.
– Может, кому что посущественнее? Конфетку или печеньку?
– Пирожных нет что ли?
– А мне – чай сделай... большо-ой стакан... да, с сиропом... и печеньки....
– А знаете что, друзья? – Гай поставил чашку с блюдцем на консоль, – Я вот что ещё предлагаю... надо снова ввести в обиход радиовещание! Гениальная штука, доложу я вам!
– Это что ещё такое? Первый раз слышу.
– Ты ещё немое кино вспомни, – фыркнула Яна.
– Не скажи, – возразил Гай, – Разные вещи. Радиовещание, это когда по обычной, общей, громкой радиосвязи транслируют полюбившиеся песни. Новости. Или, даже, может быть стихи. Что вы на меня так смотрите? Да понимаю я, тут – кому-что нравится. Каждому – своё. Но! Раньше! Было время, когда люди умели слушать и любить одни и те же песни. Да! ... Что? Насилие над свободой личностного восприятия и потребления информации... на Земле уголовно наказуемо принудительным лишением лицензии на доступ к сетям... да знаю, знаю... докатились! Но! У нас-то всё по-другому! ... – Гай уселся удобнее, сделал очередной глоток кофе, – Ну, хорошо, для примера. Кто знает о последних крупных достижениях биологов? ... Ага! Попались! Никто. Петров – вечно шифруется, мы в который раз уже о его намерениях постфактум узнаём. Он, мартышкин сын, даже через сеть свои намерения не пытается обнародовать.... Кто отличился из десантников? Ну, вы то, понятно, в курсе. А остальные? Им, чтобы узнать об этом, надо догадаться в корабельной сети специальный запрос оформить! Поинтересоваться. А! вот именно “интересоваться” мы и не умеем! Большинству после рабочей смены – просто не до этого. Да и вообще не до этого – не умеем мы подобными вещами интересоваться, в принципе! И вот это социальное равнодушие нам и нужно перебороть! Просекли идею? Нужно ненавязчиво подобную информацию общим достоянием делать, хоть бы и в местах отдыха. А то живут все в своих мониторах, в интерактивных программах. Для нас это недопустимо! Пусть учатся радоваться общим успехам. Узнают героев. Делятся любимыми песнями и анекдотами, просто общаются, разговаривают не по работе... да, понимаю, информацию можно выложить в сети. Но это разные вещи! Общение через мониторы отдаляет людей друг от друга. А нам нужен принципиально другой результат.
– Кстати, может ты и прав, – поддержала Николь.
– И как ты себе это представляешь? – спросила Яна.
– А давай твоих “бабочек” с нашими историками и культурологами перемешаем? Объединим! Вот прям так, в принудительном порядке. Пусть учатся вместе работать! Выделим им общее помещение. Возложим эту задачу на них. И посмотрим, как справятся.
– Да уж – лёд в кипятке, – протянула Яна.
Гай отмахнулся:
– Не думай о помещениях, это вторично и решаемо. Там группа-то получится, человек... ха-ха пятьдесят-шестьдесят – немало совсем! Тогда на них же навалим оформление “зоны отдыха”! Думаю, нам понравится результат. Пусть по своему усмотрению биологов, производственников и монтажников трясут. Фантазируют, оформляют. Как ни крути, ни одного “модного” дизайнера мы с собой не взяли. Нам свои творческие люди нужны. Они основу и заложат.
Гай вдруг о чём-то вспомнил, развернулся и нырнул глазами и руками в свой монитор.
– Да, кстати! – заявил он не оборачиваясь, – Если “земные” сподобятся боевой корабль сделать, и за нами вдогонку рванут – это было бы очень хорошо. Придётся им реально по иллюминаторам натрескать и в дюзы напинать. На полном серьёзе! Резиновые пули и слезоточивый газ, как вы понимаете, в космическом бою неприменимы. Гонка вооружений! борьба идеологий! – чем не стимул для развития? Ну, или простенькая война на полное уничтожение.
– Какие иллюминаторы на космическом корабле?! – опешила одна из пилотов.
– Ну, ты темы меняешь! – возмутилась Николь, – Я тут размечталась, разомлела... все мы. А ты опять про войну?!
– Словно пыльным мешком из-за угла! – поддакнула Яна, – Злодей. Милитарюга!!! Ты о чём, вообще? Какая “простенькая” война!?
– Межзвёздная. Тонизирует, не правда ли? – Берсенев на секунду обернулся, его, обычно милая улыбка превратилась в жёсткий оскал. Гай на секунду стал похож на Лузгина как близнец.
– Мы же не станем этого делать! – неожиданно пролепетала Джамбина, у неё это в голове не укладывалось, – Это чудовищно...
Перед глазами снова возникла картина “Прайма”, атакующего Землю.
– Станем! – неожиданно жёстко обрезала Николь, она крупно вздрогнула, но договорила до конца, – Если они нас к этому вынудят. Или ты думаешь – с глаз долой, из сердца вон? Вот они нам так просто взяли и нашу выходку простили? Даже не надейся! С них станется, и боевые корабли сделать, и в погоню рвануть! Предъявить нам кучу обвинений. И компенсации придумают, которые мы им должны. Причём всегда – потомки тоже. Не помнишь случайно, о возможном возникновении “резонансной мотивации в результате старта Первой Межзвёздной”, кто статью писал? Тебе напомнить?
– Я другое имела в виду! – воскликнула Яна, – Возможный всплеск интереса! Сотрудничество... что-нибудь в этом роде... Развитие!
– Чем тебе межзвёздная война не стимул для развития? – огрызнулась Николь.
– Народ, вы чего?! С ума не сходите! Гай! Ну, поддержи же меня!
– Девчата, я тут покопаюсь пока в исторических схемах организации общего образования. – буркнул Берсенев не оборачиваясь, – Вы и без меня неплохо справитесь. Не расслабляйтесь, мечтайте дальше.
***
Северцев метался по небольшому пятачку в середине Инженерного Расчётно-Проектировочного Центра. Хватаясь руками за голову, периодически вызывая статические разряды в собственной густой шевелюре, чертыхаясь и поминая оптиков. Его парни, посматривали на него с откровенным сочувствием.
Четверо решали новые орудийные комплексы, их связку и взаимодействие с энергетическими и силовыми каскадами новых шлюпов. Двое колдовали над конструкторской голограммой в углу, на стенде, выстраивая модель системы перезарядки капсулами новой десантной платформы. Пять человек просчитывали ходовые и компенсационные системы. Ещё трое отрабатывали новые схемы швартовки шлюпов и, тоже ругались весма затейливо. Но, в отличие от шефа, оптиков не поминали, хотя их выражения слух ласкали ещё меньше.
– Как... как... ну, как же, – неразборчиво бубнил Северцев, не прекращая бессистемно перемещаться, останавливаясь иногда на несколько секунд и вглядываясь в чертежи и расчёты своих парней.
Никому это не мешало. Один из конструкторов оторвался от модели, взглянул на проектантов, позвал:
– Дит? – он выхватил из своей голограммы копию узла трансформации и перекинул её товарищу, – Перепроверь, дружище. Что-то у меня прочностные характеристики сомнение вызывают. Особенно на силовую нагрузку и вибростойкость.
– Как... – два шага, – Как... ну, как же....
Дитрих как заправский баскетболист поймал пролетевшую через Северцева голограмму, масштабировал её к своему “арифмометру” и встроил в матрицу анализатора. Проскочившая насквозь голограмма вызвала новый статический разряд на голове Северцева, тот отдёрнул руку от волос и посмотрел на пальцы.
– Ну, вот талдычишь оптикам, талдычишь, а они плевать на это хотели и продолжают нас с Семёном вальяжно под хвост посылать... – проворчал он, – Не спорю! Удобно... мониторы наши матричные – это хорошо всё. Но как же всё электризуется! Неужели нельзя сделать так, чтоб без этого? Не соображу никак, что-нибудь, чтобы снять статику, в общем?
Парни инженерной группы все давно привыкли к “коже”. Ещё на Земле. Тем более в космосе. И удобнее, и безопаснее. Некоторые в очередной раз покосились на полушерстяную куртку и фланелевую рубаху Антона. Но, опять никто ничего не сказал. Он их в любую погоду носил. Или вообще без погоды, как здесь на “Прайме”.
– Слав, глянь сюда... – позвал Дитрих, – По расчётам получается – всё нормально. Надо стресстестерам перекинуть. Я отправлю? Пусть “в материале” пробуют.... Да, и по-хорошему, надо с десантом проконсультироваться. Они, наверняка это всё по-своему понимают. В любом случае – пользоваться им. Их мнение определяющее... после физики, химии и сопромата.
– Вот! – воскликнул Северцев, – Именно! Их мнение определяющее, – он даже остановился, задрав в потолок палец, – Но как сделать так, чтобы вместе.... Как?
– Шеф! – не выдержал Дитрих, – Хватит “какать”! Четверть часа уже носишься по траекториям старика Броуна. Скажи, наконец, в чём дело.
Северцев вскинул отсутствующий взгляд, сфокусировался на Дитрихе.
– Ну, ты же сам сказал, необходимо подобные темы через десантуру катать! – он подошёл к Диту почти в упор и уставился тому в глаза, – Вот скажи мне, как сделать так, чтобы Йенч с Зеленцовой к нам в команду перевелись, а?
– Думаешь, без них не справимся? – переспросил Дитрих.
– Ты же сам только что сказал! А, во-вторых, хотим мы этого или нет, но это, фактически – их проект, – Антон протянул обе ладони в сторону новых чертежей десантного шлюпа, – Несмотря на то, что образование у них, куда как пожиже нашего. Не знаю, как вам, а мне стыдно. И ведь, красивые же девчата!
– Зеленцова – ещё “ничего”, – заметил Славик, – Фигуристая такая девица, ладная. Хотя, подойдёшь ближе – медведицу напоминает... ну, ощущение такое. Но Йенч эта! Жесть! Длинная, здоровая, ровная почти, с какой стороны ни взгляни... хорошо хоть задница чуть выступает. Я её поначалу, за киборга-монтажника принял. Помнишь, таких до сих пор на Земле выпускают, для специальных работ.
Северцев обернулся и непонимающе уставился на него. Дитрих цинично перекосил физиономию.
– А тебе всё дюймовочек подавай! – съязвил он, – Смотри, Валеска – какая красавица!
Он вытянул из недр монитора голограмму девицы и вытолкнул на середину помещения. Почти обнаженная, она рассматривала себя, чуть отставив ногу, потом изогнулась, взглянув себе на попу, потом сделала несколько упругих шагов, хлопнула себя по бёдрам, подпрыгнула... Запись прошла по кругу и замерла с начала. Северцев непроизвольно отшатнулся от голограммы, Слава наоборот подошел ближе.
– Смотри, какие черты лица! Заглядеться можно. Гибкая, ножки красивые, бёдра широкие... относительно талии. Грудки – в самый раз! А ходит как?! – двигается просто бесподобно! Чем ты не доволен?
– Ну-у, – скептично скривился Слава, – Может быть... может быть. А кто такая Валеска?
– Ну, ты даёшь, друг! Это же Йенч! На первой тренировке.
– Йенч! – ужаснулся Славик, – Так масштаб нужно верно указывать! Что ты всех в заблуждение вводишь – тут максимум тысячу пятьсот миллиметров в высоту! Вот так надо! – он растянул голограмму до двух метров, – Подойди ближе, встань рядом и испугайся! Пусть она тебе ночью присниться! ... она же киборг, блин. Силища неимоверная. Смотри, какие руки! А кисти? Она твою голову в ладони возьмёт, как ты – апельсин. Ещё оторвёт ненароком. У меня болт ненамного больше её пальца! Ей королевца внутрь мало будет. А нам что? Потеряться меж этих роскошных бёдер?!
– То есть, то что бёдра у неё роскошные, ты не отрицаешь? – подковырнул Дитрих.
Славик дёрнул плечом, вернулся к своему стенду:
– Убери это, не травмируй тонкую душевную суть обычного мужчины. Кстати! Ты видел... помнишь, как Йенч твоя, карго блок подвинула!? Когда он ей помешал? Ну, там, на платформе? Усилие, необходимое для этого, посчитать не догадался? А зря. Блок был по массе ориентирован в силовую структуру платформы. Мы с таким вдвоём не справимся, а она не заметила даже. Ну, точно, киборг-грузчик! Чур меня.
Северцев пришёл в себя, усмехнулся, сжал голограмму в комок и закинул обратно в угол монитора Дитриха.
– Да ты с ней чего, бороться в койке собрался? – поддел он Славку, тот скукожился, мотнул головой, – Бесполезная для тебя затея, у Тимирязева спроси. А ещё проще – просмотри видео тренировок первой роты. Особенно боевых тренировок. Главное нам, обычным мужчинам, “с тонкой душевной сутью”, заикаться не начать, после увиденного. А таких “медведиц” нормальные парни, берут мужским характером, нежностью “валят” ... и лаской. И плевать они хотели на твою тонкую душевную суть. И вообще, что за разговоры в рабочее время!? Женить вас всех, парни. Тогда на работе о работе думать будете. Чтобы десантницы вас, по вашему-же профилю, в краску не вгоняли. Я инженерное дело имею в виду, а не то, чего Славик испугался.
По помещению прокатились глумливые смешки. Северцев дал парням возможность оценить многозначительность дружеской издёвки и продолжил:
– А то десантные платформы так “наработали”, мне каждый раз за нас стыдно. И не только платформы. Вот вы трое, чего материтесь? – он ткнул пальцем в группу Дитриха, – Пора признаться, что мы слабо представляем себе, как всё это работать должно! Ну? Если по-честному? То-то! Так что, нам они необходимы, как спецы, работающие “в поле” ... которые точно знают, “как и что” там конкретно работать должно. И для чего именно. Ладно, не ёжься, Йенч твоя уже замужем почти, насколько я знаю. Так что, тебе лично, с этой стороны, ничего не угрожает.
– Надо же – замужем... – с ноткой разочарования протянул Дитрих, – А за кем?
– За громозекой каким-нибудь, вроде Олсена, – съязвил облегчённо Славик.
– А вот это – уже не нашего ума дело, – обрезал Северцев, – Мало того, Кирк женат давно. И, напомните мне, по чьей вине он шрамами такими обзавёлся, а? Кон-струк-торы, чтоб нас всех. Не-ет, парни правы, с нами делать надо что-то. Хоть с меня начинать, что ли. Все слышали, как комсостав меня сейчас чихвостил? Так вот, учтите – всех касается. Правы они, полностью правы, на наш счёт уж точно. И. Надо будет, я первый к Тимирязеву на тренировки напрошусь. Не возьмёт – к Лузгину, на базовую переделку. Так, чтоб мозги на место встали. Рус терпеливый, по дружбе не откажет. А то смех сказать – мужики! Девчонок боятся. Стыдоба. Не просто стыдоба – нонсенс! Как в такой ситуации размножаться? Вот то-то. Всё, решено. Не сегодня-завтра, ситуацию утрясём чуть-чуть, и я иду. К Лузгину, если Тимирязев не возьмёт. Кто со мной – молодец. Кто последний – тот дурак. Сами потом в этом убедитесь. А то, из-за таких как мы, девкам и приходится стрелять, драться как дьяволицам, в десант на ядерных ускорителях ходить.... Пока мы тут брезгливо зубоскалим, и губки тонкодушевно кривим.
– Да ладно, шеф, не обобщай, – вступил в разговор один из парней, – Мне, например, боевые девчонки нравятся, как и Дитриху.
– Что? – Северцев обернулся и грозно нахмурился, – Нравятся? Тогда чего ты здесь сутками сидишь? А, Ромка? Мы все! Здесь сутками... сейчас, погоди...
Антон прыжком влетел в свой ложемент, активировал экран, быстро запросил информацию по первой роте, убрал голографии мужчин. Придирчиво окинул взглядом набор женских изображений, развернул и подтолкнул к оторопевшему парню.
– Нравятся, говоришь?! Что, просто так, вприглядку? Нет? Тогда которая? Ну, быстро! Отвечай! Дитрих на Йенч запал. И, хоть ничего и не делает, но признаться в этом не боится. А ты? Уже почти сорок стукнуло – а до сих пор в “ромках” ходишь. Ну, выбирай! Быстро! Мы здесь при 0,7g живём. Не живём – существуем. И работаем... абы как, по сути. А они – при полутора гравах тренируются. Тренируются! Не удивительно, что вы их боитесь. Ну! Давай мужское решение, которая?
Парень покраснел, как варёный рак. Даже испарина пробила. Но всё же решился и бережно подтянул одно изображение к себе. Северцев задумчиво перекосил лицо.
– Та-ак, – протянул он, – Неплохо. А почему именно она? Отвечай! И не обманывай себя: хоть я тебя и трясу сейчас, но! Это тебе нужно, не мне. Тебе. Так почему – она?
– Классная... я с ней даже разговаривал два раза... у биологов пересекались. Умная, красивая, необычная... бойкая такая. За словом в карман не лезет, весёлая....
– Да уж, “губа не дура” у тебя.... Кто такая, узнал?
Парень покраснел ещё гуще и отвернулся.
– Так, ты что, даже не познакомился с ней? Нет, я понимаю, элементарную информацию из сети выудить не проблема. Но – лично? ... Молчишь! Так я и думал. Не решился... да? Не смог найти нужных слов... верно? Эх вы... или, вернее, эх – мы все. Так вот, парни, что я вам скажу... слова, то есть мысль – не моя. Мне это, ещё на Земле, в голову вложить пытались... пытался... неважно кто. Один парень... мужчина – он сам через это прошёл. От начала и до конца, что называется. Факт в том, что я, кажется, понял это только сейчас, в полной мере. Ну... лучше поздно, чем никогда. А, ведь, он моложе меня, да, пожалуй, и вас всех. Дословно повторять не буду, как и запись разговоров воспроизводить... суть в следующем. Все эти тренировки – в первую очередь, нужны для формирования нормального мужского характера. Они помогают понять, оценить самого себя, дают возможность научиться преодолевать собственную лень и самовлюблённость. Реально понять и оценить, чего, на самом деле, стоишь ты-сам, “весь такой замечательный”. И уже, исходя из этой, здравой и честной самооценки, выстраивать собственные жизненные предпочтения и расставлять приоритеты. Чтобы потом не сидеть в углу и “злобно” не стенать, мол “как со мной жизнь несправедливо обошлась!”. Вот для чего это нужно! А не для того что бы научиться тупо кулаками махать. Это-то как раз – вторично. “Человеку, знающему цену себе, нет нужды скандалить и махать кулаками, доказывая эту ценность остальным”, – так кажется, это звучало, в том числе. Ну, именно эти слова мне, да и не только мне, видимо ещё предстоит осознать в полной мере.
– Рус Лузгин часто нечто похожее говорит, – заметил Славка.
– Говорит, – согласился Гарик, – Только до нас это не доходит. Мы предпочитаем трусливо игнорировать смысл этих слов. Боимся честно этот смысл сами к себе прислонить, боимся признать, что нас это тоже касается... в первую очередь!
– Кстати, поговорить с Лузгиным, – предложил Дитрих, – Может он, по дружбе, девчонок к нам и переведёт. Нам это поможет, во всех смыслах. Подтянуться заставит. Это “Громозека” грозился не их нам, а нас им отдать, как я слышал. Может Лузгин...
– “Не может”, – обрезал Северцев, – Потому, что Кирк прав. И напомните мне, кто команду Шпильцева целиком в первую роту загнал, а? Что, сильно они страдают от этого? Вон, носятся по космосу, улыбаются чаще, чем мы, девчонок своих медведицами не зовут, и не боятся с ними по кубрикам миловаться. В отличие от нас. Даже Брюс! А он как вы помните, принципиальный противник “милитаризации” ... был! И в лаборатории своей они всей группой успевают собираться. И тренировки им не мешают! Да, сегодня они там времени намного меньше проводят. Но! Касьян мне лично рассказывал, что на темпе и качестве работ это, практически, не сказалось. Удивлялся!
– Мы тоже не боимся! – вскинулся один из парней, – У нас просто...
– Ага, Дима... расскажи мне то, чего я не знаю, – угрюмо перебил его Северцев, – Да, у нас сейчас “просто кипящее” направление работ, но, если мы будем проводить один час из двенадцати в спортзале...
– То там и сдохнем, при полуторной силе тяжести, – угрюмо парировал Ромка, – Даже часа не потребуется.
Антон развёл руками:
– Делайте выводы! Мы, наверное, едва ли не последние неженки, из всех пионеров. Всяких там “петровцев” и прочих научников я вообще в расчёт не беру! Нечего на слабых равняться! И прекратите, наконец, Олсена “Громозекой” называть, что он вам плохого сделал?
– Так мы же, любя, между собой...
– Ага... да, – передразнил Антон, – “Любя-я... между собо-ой”... сам то, слышишь какую чушь говоришь?
– Громозека, кстати, изначально, положительным персонажем был, – сообщил Гарик, – Учёный..., по-моему, археолог. Это позже из него непонятно что сделали. Может всего лет тридцать назад. А классику знать надо. И надо знать, что именно считать классикой. Одичали мы....
– А знаете что, парни, – оживился вдруг Северцев, – С моей ведь подачи для Йенч взвод собирать начнут! Чудно, сам не понял, как я это предложил! Так давайте и воспользуемся этим! все к ней и рванём! В команду... во взвод.... Ну, правда! ... – Антон развёл руками, – Скажи мне кто двадцать минут назад, что я сам это предложу... не поверил бы!
– Ага-да, – передразнил Димон, – Так сразу и взяла! Мы ей ни во взвод, ни между ног не упёрлись... так, кажется, древние говорили? Возиться с нами? Отдельно? Она нас тут же к Тимирязеву отправит. Или вообще к Лузгину – он новичков натаскивает. А без этого мы поломаемся на первой же выброске насмерть. Если на форсаже шлюпа по десантной капсуле не размажет, тонким слоем. Понимаете, о чём я, если догадались видео их десантных операций посмотреть.
– Ага! Вижу – не все оказались настолько любопытны, – съязвил Гарик.
Замерла неловкая пауза. Говорить было больше нечего. Северцев снова схватился за голову руками и, опять получив статический разряд в палец, недоумённо уставился на него. Но ругать оптиков больше не стал.
– Шеф! Когда ты, наконец, в “кожу” переоденешься?! – не выдержал Славка, – Хватит уже не по делу искрить!
– Что? – изумился тот.
– Ничего. Ты посмотри, во что ты одет. Не хочешь переодеваться – статике не удивляйся. И хватит уже почём зря оптиков склонять... инженер.
– Ах, это.... Да всё я понимаю, не переживай. И “цедилку” прицепить, чтобы не электризоваться – тоже пара пустяков. По большому счёту проблему нужно с другого конца решать, делать так, чтобы не электризоваться в принципе. Всем. Эта статика может превратиться в серьёзную проблему. Давно собирались с Семёном этим заняться, сколько раз уже с оптиками ругались по этому поводу. Не знаю, почему до сих пор сами за этот вопрос не взялись... лень просто, что ли? Времени нет? Да и привыкли мы с Семёном оптиками ругаться, они никак не уступают нам некоторые моменты... из вредности, не иначе. Не обращайте внимания, привыкнуть давно пора... вам-то уж. А знаете что, парни... а давайте вот что сделаем.... Это, может не слишком красиво выглядит, но....
Он снова уселся за свою консоль, развернул новые чертежи шлюпа во всех проекциях, с расчётами, рассмотрел внимательно... и вдруг начал “корнать картинку” обрезая, выбрасывая “лишние” детали. Дитрих подъехал ближе к нему на кресле, молча разглядывал схемы несколько секунд. Погрыз задумчиво губу, спросил:
– Ты Валеске чертёж составляешь?
– Что? – отвлёкся Северцев, – А, да... погоди.
– Не буду я “годить”, – огрызнулся вдруг Дитрих, – Не настолько она тупая, как ты чертежи обкорнал! Вспомни, там, на шлюпе, она вполне свободно на “нашем” языке общалась. Заканчивай, давай. Мне кажется, она и в полной инженерной версии свободно разберется... может и не сразу. А то, сам себе противоречишь.
– Да? Ну, ладно... – Антон отменил последние изменения, откинулся на спинку кресла и машинально провёл рукой по волосам ото лба до затылка. Словил искру, опять ругнулся оптиками и вернулся к монитору, – Тогда, знаешь что сделаем... смотри.
Он просто вызвал полный инженерный справочник, “прицепил” его к пакету чертежей и повесил броский ярлычок.
– Вот. В таком виде и отправим! Чего не знает – найдёт в справочнике, что-то не поймёт – спросит у нас... вот прямой контакт. Запрашиваем её резюме по этому поводу, как непосредственного пользователя, и ждём ответа. Нормально?
– Вполне. Главное – начало положить. Потом проще общаться будет. Так, глядишь, и втянется к нам. Ну, или нас подтянет к себе. Постепенно. В свете того, что мы тут сейчас друг-другу наговорили – совсем не скверный вариант.
– А знаете, парни, – Гарик вытянул шею, перекосил лицо и поскрёб пальцами щетинистую челюсть, – А я бы, честно, в десанты походил! Страшновато, конечно, немного. Но, думаю, оно того стоит. А вы? Пощупаем всё это своими руками. Может, лучше будем понимать, что конструируем, в итоге... – с этими словами он “пнул” голограмму швартовочного узла, – Прав ты, Антон, мы сами не понимаем, что делаем.
Парни задумчиво примолкли.
– Страшновато звучит, но, похоже, это так и есть... – заметил Славик, – Особенно в плане того, что лучше понимать будем, что именно конструируем и для чего. Может и ты прав, шеф, и с девчонками тогда наладится, а то я совсем.... Хм!
– Начать всё одно придётся с тренировок. Это поможет правильно отформатировать мозги. И привести в порядок тело. А там посмотрим, – заявил Ромка, – Давай, Тош. Рассылай проект десантникам, стресс тестерам... им можно без справочника. Ха, они поймут неправильно! Связывайся с командирами – они тоже свои пожелания выскажут. И...
– А поймут, командиры-то? – скептично хмыкнул Димон.
– Ничего, пилоты им переведут. И... спроси там, на счёт тренировок для нас. Гро... Кирк же обещал. Найдут они возможность и время из нас настоящих мужиков сделать. Не только умных и образованных. Ну, ладно, ладно. – Он отмахнулся от целого спектра осуждающе-скептических взглядов друзей, – Просто образованных... действительно, проектируем, по-факту, сами не понимаем чего.... Давай, Антош, напрашивайся на очередную нахлобучку. Мы все к этому готовы, кажется.
Северцев устроился удобнее, мазнул пальцами по сенсору связи с рубкой. Берсенев отозвался практически сразу.
– Гай? Ну, вот. Мы закончили, – он перекинул заготовленный блок чертежей, – Смотрите. Высказывайте пожелания и прочую критику. Гхм. Да.
Берсенев, с той стороны экрана, вцепился в голограмму глазами на несколько секунд, полистал страницы технического обоснования туда-обратно, потом снова перевёл взгляд на Антона:
– Нам потребуется время, минут десять-двадцать. Разобраться и обсудить основные моменты. У тебя что-то ещё? По глазам вижу. Давай, выкладывай.
Северцев чуть растянул голограмму, осмотрел пилотажную рубку. Задержал взгляд на Яне, качнул головой.
– А где все? Руслан, Кирк, Лекс?
– Тебе меня мало! – взорвалась Яна, – Гай мне сейчас так тут двумя фразами вставил! До сих пор изнутри колотит, и шерсть на холке дыбом стоит! Так что, не тяни время. А то сейчас и тебе рикошетом достанется!
– Ага.... Ну, может я позже тогда, – сдал назад Северцев.
Из недр лаборатории, словно мяч, прилетела голограмма и застряла на месте головы Северцева, превратив её во что-то гротескно-смешное. Дамы не выдержали, рассмеялись. Антон заморгал расплывшимися по изображению глазами, обернулся, продемонстрировал кому-то кулак, и принялся смахивать “налипшую” голограмму. Гай откинулся на спинку ложемента и ухмыльнулся.
– Скриншотик? – воодушевилась Николь.
– Антон, говори уже! “Отмываться” потом будешь. Ты, всё равно, уже запечатлён для потомков, поздно отмываться....
Северцев зашипел, отдёрнул руки от отстреливающейся шевелюры, тяжко вздохнул.
– Ну? И как теперь жить дальше? ... после такого позора-то, – он улыбнулся, чем вызвал новый взрыв смеха – улыбка вышла в стиле лучших абстракционистов, – Короче, мы, всей группой, просим включить нас в план тренировок по программе десанта. Вот.
Джамбина от удивления крякнула, и ничего не сказала.
– Для чего? – посерьёзнел сразу Берсенев.
Антон, наконец сообразил отменить через командную консоль последнее действие пространственной передачи данных и, снова вернул себе прежний вид.
– Надеюсь, – сказал он, – Мы начнём лучше понимать, что именно и для чего конкретно мы конструируем. Думаю, результат полезен будет всем.
– Ну, что ж, – протянул Гай, – Парни вы взрослые, свой график работ сами составляете. Как освободитесь, дуйте к медикам. Комплекс препаратов для повторной инициации вам уже собрали.... Шпильцева благодарите – он о вас позаботился. Тимура предупредите... да, Сайфутдинова. Он для вас программу тренировок составлял, он вами и заниматься будет. Сами понимаете, вписать вас во вторую-третью роты – однозначно вырвать из графика на месяц минимум. Мы себе этого позволить не можем. Ваши разработки – приоритетны, сами понимаете. Но, отказывать в вашей просьбе – причины не вижу. Поэтому тренироваться будете так – по индивидуально-облегчённой программе. Ты же, Антон, ещё на Земле, с ним достаточно плотно общался, с Тимуром, я не ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – Северцев вздохнул и развёл руками, – Получается, у вас на этот случай всё готово, да? Просчитали, нас... неужели это так просто? Давно? Ладно, понял. Но... мы думали... может....
В секторе приёма монитора появился Славик, махнул рукой:
– Всем бодрости в любое время суток... Яна, Николь, – он приветственно кивнул головой, – А нельзя ли нас к Йенч в команду определить? Ну... сразу, чтоб ближе к делу?
– Так вот вы куда целитесь? – съязвила Джамбина, – Ближе к телу... хороша девица, нечего сказать. Только на всех её не хватит, не обольщайтесь. Эх, была бы я помоложе!
Северцев удивлённо уставился на неё. Слава упрямо сверлил глазами Берсенева.
– Нет, парни, – Гай качнул головой, – У Йенч сейчас будет другая задача. Вы в неё не впишетесь, если только со смертельным исходом. Не вариант, однозначно. Но, можно пару тройку мест в её команде зарезервировать под кого-либо из вас. На будущее. Когда адекватную физическую форму наберёте. Я её предупрежу, и Колычев идею поддержит. Но. Это уже в системе Экспертизы возможно будет. И то, поверьте, им тогда с вами возиться придётся, на простеньких объектах натаскивать. С лун начинать, потом планеты, и только после этого планетоиды и астероиды. Иначе убьётесь, точно.
Слава оглянулся вглубь ИРПЦа, кому-то кивнул, снова повернулся к монитору:
– Что ж, шанс есть... будет у лучших. Я правильно понял? Мы согласны.
Он оборвал связь.
***
– Ну? И что это было? – буркнула Джамбина через минуту.
– Ты о чём? – изобразил удивление Гай.
– Берсенев! Не зли меня! Мы! Только созрели, логически вычислили и сообща приняли решение о новой схеме подготовки персонала – пилоты-десантники и всё такое. Только что! Часа не прошло! И тут – нате вам! Уже – и совершенно случайно, заметь! – объявились первые желающие испытать эту методику на себе! Причём – желающие – это слишком мягко сказано, возле этого Славика “воздух кипел”! И! Оказывается! Оказывается, совершенно случайно, и исключительно по собственной инициативе(!), кто-то уже эту методику разрабатывает! А? И Шпильцев, и Сайфутдинов, они, естественно, заранее не знали, к какому выводу мы все здесь придём! Просто, занимались ерундой в свободное время, на всякий случай, прорабатывая нестандартные варианты коррекции! – Яна рассерженно дёрнула рукой в его сторону, – Ну?! Чего молчишь?
– Никак не могу понять, чего тебе не нравится? – улыбнулся Гай, – Наслаждайся....
Глава 2. Сатурналии. Праздники.
Каменюка был так себе. По карго габаритам 16-21-51. В километрах. По форме смахивал на сильно поклёванную птицами грушу. Дрейфовал на орбите Сатурна и проворачивался-крутился по загадочной траектории. Валеска изучала схематику его вращения и визуальные наслоения из данных спектрально-силовых анализаторов. По всему получалось – ценный булыжник. Металлы урановой группы, ильмениты... даже золото, почему-то. Силикатная основа. Возможно-невозможно такое сочетание – не к ней вопрос. Вот оно, есть. И оно им нужно. Особенно золото, редкий металл. И, оказывается, не только на ювелирные финтифлюшки годен. Химики золото особо просили... и оптики. Железистый титан – по нему производственники страдают. Реально необходим – без него никуда. По кислороду и силикатам биологи и, опять же, химики. Ураниты... ну, это понятно. Не просто так нас сюда отправили, охотиться на этого “зверя”.
Но швартоваться к такому – безумие.
Придётся с прыжка на него выходить.
– Встаю на орбиту, – сказала в ОКС Синди, – Дистанция – четыре с половиной... немного больше. Выравниваю относительное смещение... тормозной импульс через десять секунд, 0,3g… в общем не парьтесь, мелочь. Валь? Уже решила, в какую точку пойдёте?
На визуализации внешнего обзора было видно, как плавно-быстро сместились “тормоза” и полыхнули короткой вспышкой. Шлюп чуть вздрогнул.
– Нет пока, – сказала Валеска, – Сложный булыжник.
– И тяжёлый, зараза! – не выдержал один из новых парней.
Из команды Лекса. Безопасник... бывший. Имя – Арт. У них у всех почти, детсадовских отказников, имена односоставные. Как и у её Кроша. Или Лекса. На Земле такие парни себе позже второе имя берут, или даже два. Или первое усложняют, с совершеннолетием. Но, среди праймовцев это не прижилось, изначально, видимо. Ничего так, нормальные ребята. На симуляторах быстро натаскались. С первой выброски – просто молодцы, не подвели. В рукопашке и с лёгким оружием – вообще “звери”, там они уже всех натаскивают.... И будут натаскивать, процесс, судя по всему, далеко не закончен. И сегодня – четвёртый сброс. Вот, этот булыжник.
Каменюка.
– Крутится как хитро! Такой “лягнёт” – мало не покажется! Ох, народ, что-то мне реально страшно.
– Не пойдёшь на него что ли? – поддела Макс Зеленцова.
– Пойду, – ответил Арт, – От стыда смерть более мучительна. Но бояться мне не мешайте.
– Ничего, – вставила реплику Юби, – “Ляжем” на него, вместе бояться будем. Валь, Серёж? Вы посчитали? Нас центробегом не сбросит?
– Не должно по идее, – отозвался Колычев, – Если ближе к середине “селиться”. Да и с полюсов не должно. Надо только закрепиться надёжнее. Комплекс производственный ему однозначно центр масс сместит. В процессе выработки – тем более. Просчитать невозможно. Если только потом, в процессе, по строгой схеме груз крепить. В зависимости от центра масс. И отвал не выбрасывать. Тоже крепить по схеме. У нас упаковки с крепежами достаточно? Парням оставить?
– Может буксиры подогнать, все три, и целиком отволочь к “Прайму”? – предложил Ярцев, – Если он так всем нужен. Мы-то что? Упали-закрепились, всё сделали и ушли. А парням на нём часов восемьдесят торчать, операторам, техникам. Пока “крот” разработку закончит. Хорошо, что локальный грав есть, так – без него, на этой скале вообще чокнешься. Крутится, как заводная.
– И не просто торчать, – добавил Арт, – Им здесь работать. Комплекс обслуживать, груз по Серегиной схематике крепить. По поверхности “ползать”. Может правда, как-то к “Прайму” отволочь?
– Сдурели, парни? – возмутилась Леннокс, – Вы себе реально представляете, такую массу с орбиты сдёрнуть? И это не учитывая вращение. Да он буксиры за крепежи на себя намотает, даже если синхронизироваться и прицепиться получится.
– Может вращение остановить как-то?
– Нет. Нет у нас таких возможностей. Полагаю, даже не знаем “как”. Серёж, что скажешь?
– Что скажу? – переспросил Колычев, – Не знаем, однозначно. Даже проектов нет. Вообще, с какой стороны подступиться к проблеме – не представляю... единственное что.... Может силовые зацепы соорудить? Но они по габаритам 500-500-1000 пойдут. В метрах. В среднем. По нашим сегодняшним возможностям. Пропуская вопрос необходимых для постройки материалов и времени, как мы их таскать будем, эти зацепы? Хоть один? На “Прайм” цеплять? Так больше некуда. И так гружёный, как пакистанский ишак. Стрелковый полигон бросить, как собирались? Не вариант, совершенно. Можно, правда, гравитационными демпферами каменюку столкнуть... их реально на буксиры установить уже сегодня. Но, столкнуть с орбиты – это одно, дотолкать до заданной точки – куда как сложнее. Возможность такая есть, но в теории. На практике – может не получиться так просто.
– И вообще, – подхватила Леннокс, – Даже если вращение обнулить удастся, и подтащить на рентабельное расстояние, кстати – куда как проще корабль к нему подвести... в этом случае – “Прайм” к нему швартовать придётся. А это невозможно, конструкционно. А иначе эта туша постоянно убредать будет по линиям силовой напряжённости. Кроме как “Праймом” её и не удержишь ничем – только его СДВИГи справятся. А потом, нам и не нужно столько материалов. Зачем? У парней, операторов, точная разнарядка есть: чего и сколько выковыривать из этой груши.
– Ладно, разнарядка – есть разнарядка, – заметила Юби, – Сейчас-то – что делать будем? Валеска?
– Тут, вот что получается, – сказала Йенч, – Просто закрепить грав на поверхности – не выход. Заглублять надо. Километра на два, минимум.
– А ещё лучше, сразу в центр масс, – отозвался Колычев, – Вот, ловите картинку. Я тут посчитал... смотрите, вот эта точка. По-другому, если грав не “утопим”, булыжник разломить может, когда разрабатывать начнут. Правда, может и не разломить. Его и так “ужмёт” слегка, после активации грава. Но не фатально, ни парням, ни “кроту” не помешает... в теории. Там расчётов и моделирования на неделю... ну, образно. У нас этого времени нет. Проще таким вот образом подстраховаться. Грав, закреплённый в центре масс, практически, гарантию даёт. От разлома.
– Согласна. Тогда так... – Валеска покрутила изображение руками.
Более-менее пригодных для высадки площадок было немного. Так что выбор, на самом деле, невелик. Только решиться на такое всё равно сложно – рельеф у Каменюки... заковыристый.
Но надо – решаться. Иначе – зачем это всё: космос, космический десант....
– Ладно. Смотрите, помечаю маркерами. Вот сюда вбиваем гравитационный демпфер. Он заглубляется. Ненамного, там порода твёрдая, и так удержит. Глубже не надо. И место достаточно ровное. Демпфер принимает бур, опускает вот сюда, в эту точку... нам главное его поймать. Вот здесь, видите? прослабление в породе, тонкое, узкое, но есть. И всего семь километров до центра масс. Семь триста метров. Вглубь. Кстати – это одна из вероятных трещин разлома... за буром придётся последить. Мы устанавливаем его, вручную – что поделать. Он начинает работу, выжигает дыру в этой скале, доходит до обозначенной точки, растопыривается, закрепляется. И уже готов к приёму и фиксации грава. Только шахту на температуру проверить, и остудить, если что. Синди? В шахту бура грав сможешь забросить?
– Только теоретически, и тоже вероятность не велика, – тут же отреагировала Леннокс, – Давайте на демпфер сброшу?
– Нам потом и этот грав ловить, чтоб не отрикошетил и в космос не удрал? И на себе семь километров тащить, – проворчала Грановска, – Через всю шахту.
– Ну, он же вращается. Камень. Устройство так в породу вомнёт, не выковыряете потом, даже если я в шахту попаду. Это ж не Луна. Давайте на демпфер?
– Ничего, поймаем. И киберами – дотащим, – заметила Зеленцова.
– Точно, – согласилась Йенч, – Загоняем вперёд всех киберов – они растопырятся по стенам шахты, грав крепим на лебёдках. Врастяжку, чтобы не болтало. Дотащат. Киберам “объясним” способ передвижения. Макс, получится?
– Да. База адекватная. Я сейчас алгоритм ориентации набросаю. Артём, присоединяйся, перепроверимся потом.
– Подключаюсь к оптимизации алгоритма, – сообщила Ваартен, – Тёма, я с тобой, синхронизируемся.
Ну, кто бы сомневался.
– Пять минут на коррекцию алгоритма, – отозвался Бахирев.
– Аналогично. Примерно столько же – загрузить, обновить “рефлекторную” базу киберам и проверить, как поняли. Мы начали.
– Отлично. Нам только проконтролировать доставку грава останется, – продолжила Йенч, – Потом “встречаем” производственный комплекс, устанавливаем жилые помещения... так, вот здесь и здесь... нет. Не годится. “Жильё” заглублять надо, Синди справедливо заметила – это же не луна... даже не планетоид. И комплекс производственный лучше сразу вот до этой прожилки ильменита спустить. Там и до золота недалеко. Серёж, на сколько мы сможем бур откалибровать в диаметре расплава?
– Здесь... думаю, метров на семьсот – максимум, так чтоб без последствий для булыжника. Единственное что, медленнее пускать придётся. На всякий случай. Ну, чтоб он до центра минут за тридцать дошёл. Или, лучше за сорок.
– Семьсот метров не надо. Давай так, чтоб производственный комплекс свободно прошёл в шахту. Припуск метров пятьдесят сделайте и нормально. И пару радиальных заглублений. Вот здесь, на полутора тысячах, в толще силикатов, под жилое. И под сам комплекс, соответственно, возле этой жилы ильменита на трёх сотнях метров от поверхности. Нормально? Сработает?
– Отлично. Даже быстрее получится. Всё нам меньше на этой центрифуге в ожидании результата крутиться. Синди? Ты нам ещё дополнительные канистры с хладагентом сбрось на всякий. Не нам, так парням позже могут пригодиться.
– Ох, ребята.... Хладагента у нас не так много. Чую я, нас потом за азотом отправят. Может сэкономить чуток?
– Не сэкономим. Здесь само не остынет, за приемлемый отрезок времени. Сама знаешь. Так что придётся “лить”, по необходимости. Надо будет, сгоняем и за азотом. И за аргоном, и за водородом, и за гелием-3. Тёма, Даника? Закончите с киберами – подключайтесь. Поможете буру объяснить, чего мы на самом деле от него хотим. Макс, сразу на бур, вместе с Колычевым.
– Отлично, – через полминуты подытожила Валеска, – Устанавливаем жилое, разворачиваем, герметизируем. Потом спускаем производственный комплекс, крепим. Я так вижу, он универсален по направлениям крепления. После разгона грава до расчётного 1g, в векторах движения не заблудится. Принимаем операторов и техников, спускаем их в жилой комплекс.... Там, кстати, проще киберов через полкилометра расставить, они в своды шахты уцепятся, и лебёдки удержат. По лебёдкам парней и переправим вниз. Грав они сами активируют, позже. Как комплекс запустят. Синди? Ты на какой дистанции от этого булыжника удержишь шлюп?
– Сорок километров. Ближе подходить опасно. Крутится, зараза, рыскает. Что удачно – ближе всего к точке крепления демпфера.
– Хорошо. Тогда мы с этого демпфера и стартуем обратно на борт. Парни его сами отключат, позже. Всё, десант. Поехали! ... Синди, график выхода из капсул ждём.
– Будет через минуту.
Сатурн... да-а. Надвинулся, перекрыв собой всю фронтальную полусферу обзора. Огромен, величествен. Наконец, просто красив. В атмосфере бродят мегаметровые циклоны, переливаясь всеми оттенками бежевого и охры, разбавленные струями сталисто-голубого. Богат. Несколько десятков спутников – планетоидов, почти настоящих планет... побродить бы по ним... может биологи, что-то “этакое” запросят? Ладно, набродимся ещё, успеем. Тут, помимо планетоидов столько всяких обломков “шляется”, восторг просто! И в более плотных слоях колец крупные булыжники попадаются, почти планетоиды. И мелочи, почти пыли – навалом. Совершенно потрясающие ощущения при взгляде на всё это изобилие!
А Каменюка был так себе.
Неспешно дрейфовал по своей орбите вокруг Сатурна. Чуть в стороне от плоскости эклиптики планетарной системы, в кольца практически не заходит, тут много таких. Километров пятьдесят в длину, от полюса до полюса. Может, чуть больше. С четырёх мегаметров его видно не было. Без оптики если. Так – маленькая точка, ориентир с ЛАКов шлюпа. Отблёскивает иногда, вращаясь, отсвечивает от планеты. Шлюп крался за ним по не слишком устойчивой орбите, медленно подбираясь на дистанцию сброса. В ОКС послышалось звонкое, немного нервное хихиканье.
– Медик-сержант Грановска, в чём дело?
– Всё нормально, лейтенант. Нервное... тут тихо так! В космосе. Не привыкну никак. А мы на этот булыжник охотимся, как кошка на мышь!
– Тогда уж, не на мышь – на слона!
– Ха-ха-ха, кошка вышла на слона!
– Отставить говор не по теме! Сержант Колычев, когда закончите программную коррекцию бура и дроидов?
– Через шесть минут заканчиваем контрольный тест. И можно будет начинать.
– Ждём.
Тишина. Ну, то есть абсолютная – посторонних звуков нет. Только собственное дыхание – гудит, сипит, чуть не с подвыванием, хоть уши затыкай. При этом жутковато наблюдать гуляющие в атмосфере Сатурна потоки. И, если смотреть просто через оптику, цепляет страшноватое ощущение падения, аж дух захватывает. Иногда кажется, ещё чуть – и зацепит, стащит мелкий беззащитный шлюп в эту буйную атмосферу, закрутит, понесёт... глупости конечно. Не настолько мы близко. Да и не беззащитны далеко. Это всё эмоции. Но вид... величественный. “Под ногами” плывут кольца. Точнее кольцо. Одно из. Из многих. Не быстро. Относительные скорости Синди почти уравняла. Смахивает на селевой горный поток в замедленной съёмке. Пыль, булыжники, обломки чего-то более крупного, шлейфы ледышек – как потоки, они словно сами по себе. Это если через визуализатор ЛАКа смотреть. Через оптику всё несколько прозаичнее выглядит – расстояния, всё же. От объекта до объекта – метры. От пылинки до пылинки. Километры от булыжника до булыжника. А без оптического умножителя – всё ещё проще. Почти пустота. Сами по себе кольца поплотнее конечно. Гораздо плотнее. Но и они – только мутная дымка на “горизонте”.
“Подкрались” на триста километров. Каменюка – вот он, отсюда его видно хорошо, даже без оптики видно. И действительно – вращается, страшилка. Даже выходить на него страшно, малейшая ошибка может стоить жизни. В ожидании, даже таком недолгом, нервы натягиваются как струны, чем дальше, тем страшнее. Как в сказке.
– Сержант Колычев. Контрольное тестирование завершено, лейтенант. Техника к работе готова.
– Начали, – Валеска постаралась изобразить отсутствие эмоций. Получилось?
– Подтвердите точку сброса для демпфера, – это Леннокс.
Валеска ещё раз быстро перепроверила данные. Всё вроде нормально, всё учли.
– Подтверждаю.
– Начинаю движение.
Десантные ложементы тихонько надавили на спину, Каменюка рванулся навстречу.
– Десант, внимание. Готовность на старт через сорок секунд. Отсчёт пошёл.
Шлюп вздрогнул. По разгонной штанге снарядом стартовал гравитационный демпфер. Через две секунды он отошёл на десять километров, коротко полыхнул реактивными движками, резко прибавив в скорости. Подработал маневровыми, тут же трансформировался, перекатив дюзы вперёд. С расстояния в пару километров жёстко оттормозился, дюзами прочертив на туше Каменюки короткую, яркую полосу, врубился в подплавленную поверхность, тут же растопырил якоря и брызнул хладагентом. Астероид тряхнуло, точку удара заволокло паром. Демпфер активировался, во все стороны сыпанули выбитые осколки и капли расплава, пар тут же рассеялся. Активировался ориентационный маяк.
– Есть контакт! Десант! Трек чист. Готовность... три, два, один, сброс.
Десантные капсулы раскрылись, шлюп снял защитные поля, подработал тормозными дюзами. Сработали катапульты, восемнадцать человек и девять киберов понеслись навстречу астероиду. Когда люди удалились на десять километров шлюп оттормозился ещё раз, почти уравняв скорость с астероидом, сохраняя сближение около полуметра в секунду.
Пятьдесят километров. Пятьсот метров в секунду. Каменюка нёсся навстречу, рос в размерах, вращался. Крутился по замысловатой траектории. В этом и сложность, чтоб его.
Валеска раскинула руки, чуть развернув ладони. За счёт силового контура “шкуры” развернулась реактивными соплами ранца к булыжнику, поджала колени к груди и дала первый импульс на торможение. Силовой контур компенсировал перегрузку, остатки нагрузки перераспределил по всей поверхности тела. Ударило-сжало весьма чувствительно. На несколько секунд. Весь взвод отработал первое торможение практически синхронно с ней. Отличная команда. Только киберы вырвались вперёд, но им можно. После того, как Даника с Тёмой с ними договорились – точно, можно. Они перепроверяют всё по нескольку раз. Нормально всё будет с железяками.
Каменюка провернулся, маячок демпфера скрылся за “горизонтом”. Двадцать секунд. Капали. Одна за одной, медленно. Астероид рос в размерах, наливался мощью. Только сейчас стала понятна его истинная сущность – громадина, куда там. Пятьдесят километров. На шестнадцать. На двадцать один. Здоров, чертяка! Но, тяготения – ноль. Ну, не ноль, конечно. Ноль, запятая, ноль... и там какие-то циферки в конце, которые должны что-то значить. Теоретически. Для человека они не значат ничего. Только то, что эта “дура” несётся навстречу со скоростью сто метров в секунду. И крутится. И, действительно похожа на приплюснутую грушу. И сейчас, выставив толстую бугристую задницу, проворачивается, прокручивается, обещая показать свой впалый бок через десять секунд.
Десять секунд. Пять. Есть сигнал с маячка демпфера! Киберы разом плюхнулись на гравитационную подушку, отскочили-отпрыгнули по векторам предполагаемого контакта с движущейся поверхностью. Разом поймали лапами грунт, врылись, чуть не по “колено”, замерли. Взвод синхронно отработал последнее торможение. Они влетели в приёмное поле демпфера, взаимные скорости уравнялись почти до обнуления, десантники рассыпались по поверхности. Каменюка “лягнул” их, продолжая свой танец, людей отбросило от поверхности, отправляя в свободный полёт....
Не всех. Некоторые успели зацепиться сразу.
Валеска скомпенсировала удар, привычно спружинив всеми четырьмя, принялась на конечности, начиная с пальцев, далее посуставно гася инерцию толчка. Попыталась ещё зацепиться когтями за поверхность... не вышло. Её сорвало, потом добавил набегающий бок Каменюки. Жестковато. Она извернулась кошкой, снова выпустив когти, попыталась зацепиться. Её поволокло по поверхности. Протащило метров сорок. Сыпанула, разлетаясь, мелкая крошка... снова отбросило. Она сорвала из-за спины гаусс патрон, выстрелила, вбив гарпун глубоко в рыхловатый грунт, активировала лебёдку, притянулась, уцепилась, наконец, когтями. Вдохнула. Выдохнула.
– Взвод. Доложить.
– Есть зацеп поверхности. Первый. Второй. Третий... десятый... семнадцатый. Перекличка закончена, пострадавших, отсутствующих – нет. К продолжению работы готовы. Доложил медик-сержант Ярцев.
Отлично. Вдох. Выдох. Валеска приподнялась над поверхностью, цепляясь когтями. Каменюка продолжал демонстрировать дурной нрав, меняя направление вращения, постоянно пытаясь сбросить. И ведь, самое противное – терять контакт с поверхностью нельзя. Сорвёт опять. Отшвырнёт на длину лебёдки, поддёрнет, ударит боком. Опять отшвырнёт. Опять поддёрнет. Хреновый аттракцион. Недолго таким образом развлекаться получится... в живом виде. Правда, потом, после того как поломаешься и сдохнешь, уже всё равно будет, сколько времени там болтаться, как мячик на резиночке. И ведь не высохнешь и не сгниёшь в тех условиях – практически идеальные условия хранения!
Бодрит, не правда ли?
Она нашла глазами кратер демпфера... далековато отбросило. Или нормально? Неизвестно, куда отшвырнёт бур. Она сориентировалась по тактическому экрану, нашла каждого бойца своего взвода, прикинула расстояние до намеченной точки для установки бура. На экране, конечно, ситуация несколько проще выглядит. Восемьсот сорок метров всего. Почти в центре чаши неглубокого, практически идеального кратера. Мелочь? Попробуй, проползи. Порода – рыхлая местами. Местами – совсем не рыхлая. Так сканеры утверждают. То есть – возможны очень неприятные сюрпризы. Не очень хочется этот котлован пузом исследовать. Да ещё с многотонной махиной на “прицепе”. Здесь, понятно, он, бур, ничего не весит. Но масса никуда не денется. Соответственно и инерция.
Хреново дело. Не дотащим. Тридцать пять тонн. Сорвёт и выбросит. По любому не дотащим. Никак. Надо искать другой способ.
И ведь, сразу не сообразила, что бур на поверхность не “ляжет”! Инерция мышления, чтоб её! На поверхность не ляжет и по углублению к центру кратера не скатится! Сколько ещё им “шишки набивать”, прежде чем правильно мыслить научатся? И ведь, прижать бур нечем! А если и прижмёшь? Не потащишь прижатый, привязанный. Помните? Мячик на резиночке? Ага, и многотонный бур в роли мячика....
А отвяжешь – поминай, как звали. К Адаму! Надо же было так лопухнуться?!
И что делать? Не на демпфер сбрасывать нельзя – либо вомнёт под неправильным углом, либо, опять же, отбросит. Да какой “отбросит”! Пнёт так, что не догоним потом! Папу его! Одно дело – человек, три центнера всего, с экипировкой. Нас и не пинает, по факту, так – теребонькает, мы для этого слишком “лёгкие”. Бур же так бортанёт! – не остановишь потом, нечем просто. А перерабатывающий комплекс – тем более.
Ой-ёй-ёй....
Каменюка танцевал в свете Сатурна, бликуя острыми сколами в рыхлом грунте. Либо цвет, либо чернота, никаких полутонов или теней. И обещал сбросить обратно в космос любую попытку наладить с ним контакт.
Ладно. Допустим, с силовой подушки отскочит эта махина – бур. Мы его поймаем и прижмём к поверхности. Дальше что? Всё? Звонить, жаловаться Маме? Пусть она Пап всех, вдоль консолей выстраивает, чтоб придумали как, и бежали спасать маленькую глупую девочку? Понятно, предыдущие Камни так не вращались, и вообще, “спокойными” оказались, “покладистыми”. Хоть они этого сразу и не поняли, не оценили. На последнем выходе, на Камне-5, всё достаточно просто получилось. Даже с дистанции на него заходить не пришлось. Синди шлюп пришвартовала с первого раза, как и рассчитывали – абордажными зацепами. Именно СДВИГи шлюпа весь процесс подстраховали... как и в других операциях, до этого. И жилой блок сильно не заглубляли, грав нормально “встал” в двух километрах от поверхности. Перерабатывающий комплекс, практически с поверхности за жилу “зацепился”. С чего мы решили, что так всегда будет?
Решили, что – ура! Мы все крутые. Ага, блин, яйца всмятку.
Здесь-то, что делать? Синди при всём желании нам не поможет....
Плюнуть на демпфер, и валить отсюда?
В конце концов, демпфер и другой сделают.
А ресурсы и на других булыжниках поискать можно, более “спокойных”... честно говоря, их здесь достаточно. Ну что? Уходим? Ищем другие варианты?
Может быть... но не сразу.
Не стоит так просто сдаваться.
И не в упрямстве дело... и не в глупости.
Мы с Земли, спрашивается, зачем ушли?
Чуть что “маме” жаловаться? “Помогите” кричать?
Даже не попытавшись самостоятельно применить мозги?
Валеска снова почувствовала, как её поволокло в сторону, разворачивая, опять полетела пыль из-под когтей... она, пыль, вообще металась над расположением взвода. Отблёскивала, бликовала в свете Сатурна, имитируя праздничную иллюминацию. Взбиваемая когтями, отброшенная демпфером и, снова прижатая, пойманная, нагнавшим её Каменюкой. Не вся, конечно, пойманная. Какая-то часть оседала по всей поверхности, что-то осыпалось и разлеталось реденьким, незаметным почти шлейфом.
И ведь, молчит взвод. Хоть бы слово кто сказал! Или глупость какую брякнул, что ли?
Нет, тишина. Как всё серьёзно! Зараза!
Норовистый, однако, “зверушка”! Как же тебя укатать-то? Не может того быть, чтоб “никак”....
Тонкий, прочный трос от гарпуна, вбитого в поверхность, проходил через карабин, подвижно встроенный в компенсирующий пояс разгрузки. И, оттуда, через дополнительные страховочные кольца, нырял под реактивные сопла, в ранец – там крепилась катушка с мощным приводом. Есть чем гордиться – полностью её конструкция. Вроде и простенькая вещица, но не подумал о ней никто! А незаменимая, ведь, штука! Сегодня все десантники такой пользуются.
Валеска отчаянно прилипала к шероховатому, буро-пёстрому, рыхлому боку Каменюки, пытаясь увеличить площадь сцепки, увеличить силу трения. Ну, чтоб не таскало по поверхности, не трепало, как щенок тряпку. Глубже врылась когтями враспор, ногами и левой рукой. Мышцы дрожали от напряжения, пытаясь успеть среагировать на изменение направления толчков и дрыганья беспокойного булыжника.
Тут ведь вот какой нюанс: он же не просто так “дрыгается”. И не просто так он весь в “дырках” и оспинах. Достаётся ему. Достаточно часто другими булыжниками прилетает... часто – по космическим меркам. Потому и траектория такая замысловатая и поведение беспокойное. И рельеф, мягко говоря, не “сахар”. Сколов и каверн хватает. И эта площадка – относительно ровная, которую они и застолбили – чуть ли не единственное удобное место для высадки. Аналитики каперанга Симон практически гарантировали, что в ближайшие пять шесть тысяч часов никаких столкновений Каменюки с чем бы то ни было – не предвидится. Не будет столкновений. Ну... нам столько и не надо. Парням, каменщикам, и сотни часов хватит, с этим “зверем” закончить.
Но от этого не легче.
От страха уже взмокла несколько раз, сердце гоняло, спорадически, без предупреждения, сбиваясь с ритма. Ну, это когда казалось, что ещё чуть-чуть и... всё. Ведь стряхнёт с этого булыжника... в систему Сатурна.... Не фатально конечно. И джетты реактивные в ранце имеются, да Синди их переловит потом.... Всё равно страшно. То в жар, то в холод бросает, пот прошибает постоянно, холодный, липкий.... “Шкура” добросовестно, почти мгновенно абсорбировала, впитывала все последствия. Если бы не это... хорошо, что до инъекций дело пока не дошло. И, ещё хорошо, что в конструкцию катушки обрезку и отстрел троса заложила. В смысле, мало ли что, понадобится срочно “с поводка” сорваться.
Валеска похвалила себя за предусмотрительность, отцепила правую руку от грунта, цапнула поясной карабин и настроила реакцию на реверс при провисании троса. Потом, прекрасно осознавая что делает, резко подобралась-сжалась, перенесла упор на ноги и, сильно толкнувшись, отлетела от поверхности метров на пятьдесят. Раскинула руки, ноги, подруливая силовым контуром “шкуры”... а неслабо здесь “цепляет”! Она даже через оптику осмотреться успела! Да-а-а, тяжёл Каменюка, если силовой контур так на него реагирует! На “Прайме” – ладно. Там специальные рефлекторы стоят. И, хоть это и не прямое их назначение, но позволяют свободно, быстро и эффективно перемещаться по-вдоль “Прайма” и маневрировать. В открытом космосе, все возможности контура сводятся к одному: можно “упереться” и развернуться в нужном направлении. Над планетой... ну, там своя специфика, тоже особо не налетаешься, но можно чувствовать себя вполне уверенно, при определённых условиях. Здесь же... нет, стабилизироваться-зависнуть не удастся. Так же как и прилипнуть за счёт силового контура. Но, определённые возможности проявляются.
Трос притянул её обратно, навстречу астероиду... Каменюка и сам “валился” на неё, накатываясь изрытым боком. Валеска погасила падение контуром, прилипла к поверхности, растопырилась, зацепилась когтями. Потратила полминуты, пытаясь отдышаться: страшно, всё же, когда гора на тебя падает! Потом выщелкнула из ранца левой рукой специальную, “свою”, обойму для гаусс патрона, опять резко сгруппировалась. Быстро сорвала из-за спины правой рукой сам гаусс патрон и толкнулась-разжалась пружиной одновременно.
Дальше – дело техники.
Оружие зарядила в прыжке и, с высшей точки, отстреляла три очереди по два заряда, тупо уперев оружие пяткой себе в живот – это, что бы отдачей не закрутило. Бронебойный – плазменный, бронебойный – плазменный.... Промахнуться – система наведения не дала. Да и пятно цели миниатюрностью не отличалось. И дистанция, девятьсот метров всего... чуть больше, не суть. Она даже результат увидеть успела – хорошая такая дыра-яма в месте предполагаемой закладки бура. На выбитый взрывами гейзер обломков не смотрим, он нам не нужен. А вот яма – просто загляденье. Но, маленькая всё равно. Валеска отправила гаусс-патрон на ранец, раскинула руки-ноги и снова пришлёпнулась к Каменюке, вполне уверенно скомпенсировав удар гравитационным контуром. Зацепилась. У-ух, адреналинчик! Кажется, от собственного мандража сейчас в космос стряхнёт. Ладно. Вдох-выдох, расслабляемся, успокаиваемся.
– С кем воюем? десант?! – голос Синди Леннокс в ОКС, встревожена не на шутку.
– С собственной глупостью, – буркнула Валеска в приват, – Не заостряйся подруга, пока, вроде нормально всё, просто дырку в шкуре этого “слона” понадобилось проделать.
– Фух... ты не представляешь, что я подумать успела, увидев, как ты скачешь и из базуки своей долбишь! Сразу-все фантастические кошмарики вспомнила! Взвод молчит, на общем канале – ни звука, только пыль шлейфами растекается, как будто вас там употребляют уже... э-э-э... а дырка-то, зачем?
– Потом объясню. Мы сейчас ещё повзрываем немного. Прими как данность. И готовь бур, – Валеска переключилась в ОКС, – Рядовая Шатова, надеюсь, любимые твои игрушки у тебя с собой?
– Так точно, лейтенант! – браво просипела Алеся, сражаясь с выкрутасами Каменюки.
Тоши Игараси тут же подсветила сигналом свою готовность ассистировать. Нет, у неё бризантные заряды в основном, здесь не пригодятся.
– Цунами – отбой. Шатова, видишь дырку, что я проковыряла?
– Так точно, на карте анализатора.
– Надо расширить и углубить до размеров бура. Справишься?
– Зарядов должно хватить, – ответила та после нескольких секунд раздумий, – Но не с первого раза, необходимо рассчитывать точку закладки заряда. И калибровку мины. После каждого воздействия.
– Сколько зарядов рассчитываешь потратить?
– Четыре-пять, в зависимости от ситуации.
– В яму запрыгнуть сможешь?
– Э-э-э... должна.
– Пользуйся силовым каркасом “шкуры”. Он здесь работает, хоть и специфично. “Пощупай” возможности, прежде чем в яму прыгать. Десант! Внимание! С третьей по седьмую – страхуете Шатову по одной, по очереди, во время её захода в яму для закладки мины. Туда и обратно. Контрольную точку обозначила на карте. Как поняли?
– Приняли, лейтенант, к выполнению готовы. Выдвигаемся.
– Номера с тринадцатого по восемнадцатый, тройками, наготове, на подстраховке. На тот случай, если у девчат что-то не так пойдёт. Отмечаю точки вашей дислокации.
– Принято, лейтенант, к выдвижению на позиции готовы. Начали.
– Ярцев, Грановска, медкомплекты “к бою”. Ваша точка – здесь, ловите маркер. Серёга, потеряешь пулемёт – убью (смайлик). Колычев, Бахирев, Ваартен – сканируете, контролируете поведение Каменюки, его реакцию на взрывы. Если что не так, даёте сигнал, и мы все дружно драпаем отсюда в открытый космос, подальше. Задача ясна? Шатова, готова? Приступаем! ... Синди? Переловишь нас потом, если что... сможешь?
– Так точно, лейтенант. Я наготове. Только оттянусь на сотню километров. Меньше риска, что при разломе шлюп зацепит.
– Рядовая Шатова. К началу операции готова. Разрешите начинать, лейтенант!
– Взвод?! Готовы? Подстраховка? Начали.
Леська сверилась с траекториями, выданными тактическим анализатором. Подловила момент, высвободила гарпун из грунта, толкнулась от Каменюки, использовав добавочное усилие от бока астероида, взмыла над поверхностью. Раскинув руки, сориентировалась в пространстве силовым контуром “шкуры”. И, подработав реактивными соплами, нырнула в пробитую лейтенантом дыру. На подлёте заполошно взвыл предупреждающий сигнал, хищно распахнулись раскалённые объятия ямы. Шатова извернулась и, дав плохо рассчитанный реактивный импульс, ракетой вылетела обратно. Вслед за ней брызнули капли расплава. Номера три, четыре – капралы Порошина и Сью, тут же стартовали на перехват. Перехватили, сбили вектор ухода в открытый космос. Девчата сориентировались в пространстве, ещё раз доработали реактивными джеттами и пришлёпнулись на бок догнавшего их Каменюки. Метрах в пятистах от пробитого отверстия. Снова пыль и кусочки породы из-под когтей, которая улеглась на догнавший её бок через несколько секунд. Камешки ударились и не спеша удрейфовали в пространство.
– Матерь божья, – выругалась Алеся.
– Рядовая Шатова – доложить, – голос дрогнул, Валеске показалось, она чуть не сходила по-маленькому, от испуга. Шутка... наверное.
– Температура поверхности глубже-внутри – около трёх тысяч по Цельсию, – голос Алеси дрожал, чуть прищёлкивали зубы, – Фугас же плазменный был, там не остыло ничего....
– И сам-мо по себе не ос-стынет, – добавил Колычев, – Чёр-рт... ну, вы и отжигаете, девчата! Меня трясёт – ис-спугался, блин... б-болван – я догадаться должен был, предупредить.
– Все хороши, – буркнула Йенч, – Никак от планетарных стереотипов восприятия не избавимся. Взвод! Мозговой штурм: что делать?
– Даже на Земле так быстро не остыло бы.
– Заказывать канистру хладагента придётся, видимо.
– Поймать мы её, может, и поймаем... только не удержим нифига – больше пяти тонн массы. А маленьких ёмкостей нет. Не предусмотрели.
– И распылители с брандспойтами только на техкомплексах стоят... на буре, на демпфере, на перерабатывающем....
– Можно попробовать с демпфера систему охлаждения снять. Дотащим? Насколько это реально?
– Демпфер отключить и демонтировать придётся. Но, используя киберов, по поверхности дотащим... сложно будет, но дотащим. Потом всё в обратном порядке: прём полтора километра обратно, монтируем, запускаем демпфер.
– Думаете, киберы пять тонн удержат?
– Должны... сейчас посчитаю вероятности....
– Запускаю сканирование и анализ плотности и структуры опорной породы по маршруту.
– Делайте. Но, это на крайний случай. Сложно... и долго, по времени. Предлагайте ещё.
– Пусть Синди канистру прямо в дырку засадит?! Может её сомнёт, канистру, если нормально кинетическую энергию удара рассчитать – хладагент в яму вытечет...?
– Даже если силу удара рассчитать и вмять канистру в породу, её взрывной волной от расширения газов вышибет обратно, не поймаем потом... правда и большую часть раскалённой породы тоже, скорее всего, выбросит взрывом.
– Стоп, народ. У меня две обоймы неплазменных фугасов. Рядовой Бахирев. Я попробую поверхность изнутри обработать, может удастся ими расплав из ямы выбить. Разрешите приступить, лейтенант?
– Делаем, – отозвалась Валеска, – Взвод – готовность. Группы подстраховки в прежнем режиме. Давай, Артём. И бей очередями по две гранаты. Старайся в одну точку двойки класть, – Валеску слегка понесло, – Гаусс патрон упирай в живот, чтоб не закрутило. И, осторожней смотри, расплав взрывом из ямы выбрасывать будет... может мне припас передашь, я сделаю?
– Не переживай, мамочка, – буркнул Артём, – Я в новом памперсе.... Готовность пять секунд. Начал.
Первая пара фугасов врубилась чётко в центр дна ямы. Причём бил Артём не от живота – с плеча, нащёлкнув гаусс патрон на свою штурм-рельсу и уперев в плечо приклад. Странно подобрав ноги и чётко подрабатывая реактивными соплами. Бил на максимальном разряде – не удивительно, что гранаты в грунт ушли. Не такая уж там и отдача, от гаусс патрона. При нормальной силе тяжести, на планете, например, и не заметишь. А вот в космосе... здесь же любой ничтожный щелчок...
Вполне компенсировать можно, как оказалось. Компенсирующий реактивный импульс, выстрел, коррекция...
Бахирев перелетел на другую сторону от цели.
Каменюка проворачивался, убегая куцым краем и догоняя толстой попой. Взрывами из ямы вышибало раскалённую породу, словно из жерла вулкана. Артём дал ещё один импульс, догоняя астероид, прижимаясь к поверхности “тонкого конца”, уходя с траектории разлёта раскалённой шрапнели. Валеске показалось, он сейчас зарядит гарпун, вобьёт его в грунт и прижмётся к поверхности.
Не тут-то было. Сориентировавшись силовым контуром, он развернулся, снова дал реактивный импульс в обратную сторону, навстречу набегающему толстому боку и, пролетая над ямой, сделал по очереди четыре выстрела, каждый раз успевая уйти из зоны поражения разлетающимися осколками породы. Компенсация-выстрел, коррекция, импульс по вектору движения.... Как он ловко, однако. Это, пожалуй, новый уровень владения реактивными джеттами! Даже новая степень свободы и ориентации в открытом пространстве в принципе! Как интересно.
– Народ, поймайте меня! – в ОКС раздался напряжённый голос Бахирева, – Я ресурс реактивного движка на две трети “съел”! “Голым” останусь, на шлюп обратно не зайду.
Его несло вдоль Каменюки, судя по траектории – за гравитационный демпфер. На километр примерно. Это полбеды. Проплывая над демпфером, Артём рисковал получить приличный силовой толчок и уйти на орбиту Сатурна.
Бесконечные пять секунд на ситуацию никто не реагировал. Потом, вне своей очереди на перехват стартовала Ваартен, забыв доложить... это простительно.
– Рива! Работаешь перехват! – очухалась Валеска, – Уснула что ли?! Ассистируешь Дани. Барсик – дрыхни, продолжай... лежи на месте, я сказала. Первая тройка подстрахуйте. Бахирев, молодец! Доклад после контакта с поверхностью.
Барсик – кличка. Браска Рысьева, бывшее шестое отделение. Валеска их почти целиком себе забрала. Ну, так получилось, сдружились, сработались. У них там, в бывшем шестом, девчонки все обозвались как-то. Хорошая команда. Но Браска, наверное, от стыда сейчас сгорает. Ничего, ошибки у всех бывают.
– Десант! Я засняла всё! – неожиданно раздался в ОКС восторженный голос Синди Леннокс, – Вы как раз в зоне восприятия оптических датчиков проходили. Ну, вы даёте! Только что прочувствовала, как вам там приходится. Герои!
– Ага, герои... да, твою же мать же...
– Ух, как волочёт, зараза!
– Ага, ёрзаем сиськами по щебню, трясёмся от страха, голову стрёмно поднять!
– Отставить разговоры! – рявкнула Валеска, – Девки, вы чего? Мне вам наряды за болтовню раздавать? Не позорьте!
– Физик-сержант Колычев, – вклинился Сергей, – По данным сканера, температура поверхности “ямы” приемлема для контакта. Рекомендую предварительную проверку. Готов провести. Жду приказа, лейтенант.
– Серёга, сиди на пузе, и контролируй Каменюку! – осадила его Валеска.
– У меня специальное оборудование встроено, лейтенант. Там, кроме температуры поверхности, необходимо ещё несколько показателей снять. Целесообразней идти мне.
– Алеся, ты в порядке?
– Так точно, лейтенант. К продолжению операции готова.
– Заходи в воронку вслед за Колычевым. Страхуете друг друга. Он снимает необходимые данные, ты минируешь, уходите вместе. Сергей, приступай.
Выбить достаточного размера полость под установку бура удалось тремя зарядами. Шатова ухитрилась их каскадом заложить, сразу все. Колычев, очевидно, помог с рассчётом усилия и вектора приложения цепочки зарядов. Вибрация от взрывов передавалась всему астероиду, в ответ поверхность мелко, жёстко била и трепала прилипших к ней десантников. Неподготовленному человеку такими ударами могло все кости переломать... ничего, справились. Каменюка тоже, такое издевательство над собой выдержал вполне достойно – не развалился, даже не треснул. Только вздрагивал каждый раз, как живой. И норовил добавить лишнюю восьмёрку к своему “танцу”. На втором взрыве сорвало с крепления Зеленцову, вырвало из поверхности гарпун. Но ребята тройки прикрытия вовремя её поймали, вернули и помогли закрепиться. Хоть Макс и ворчала всё время, мол, сама не маленькая, и неизвестно, кому тут сменные памперсы нужны, и вообще, хватит её тискать, она замужем.
Синди чётко запулила буром в демпфер. Поймали его сразу, не дали Каменюке его бортануть. И сразу же, с первой попытки воткнули, загнали его в заготовленное гнездо. И закрепили враспор. Для этого пришлось шестерым реактивными джеттами подрабатывать. Тоже выжрали ресурс на три четверти, но бур затолкали, успели заякорить. Валеска прикинула: если так дальше пойдёт... а им ещё грав, жилой и производственный комплексы ловить, запас хладагента, расходники и техников с операторами, девять человек. Весь взвод с голыми дюзами останется.
Джетты дорабатывать надо. Новые степени свободы – адекватного технического обеспечения потребуют... потребовали уже. И это очевидно. Те технические возможности, что есть на данный момент, только с планеты кажутся офигенной персональной ракетой. Космос привычно выкатил свои требования. Разработки и усовершенствования с перспективой в бесконечность, как обычно.
Она так и эдак прикидывала график и нормы использования ранцевых реактивных зарядов. Ничего не получалось перекроить. Хорошо, если парней-каменщиков нормально подобрать и в тоннель завести получится. А то и на это не хватит. У них, у каменщиков, даже таких джеттов нет, монтажные только. Но они им для работы будут нужны, да и с десантными их возможности не сравнить.
Нет, понятно, от Каменюки десантники уйти смогут, просто скакнув с демпфера. И всё. Дальше, без реактивных зарядов они в космосе не мобильны. Конечно, рано или поздно, Синди их переловит. Только вот – болтаться в открытом космосе, на непонятной орбите и ждать? Это по своей орбите Каменюка всю мелочь собрал – понятно. Но, чуть отойдёшь в сторонку, и есть немалый шанс какой-нибудь мелкий осколок словить, их тут достаточно носится. Лупануть может не хуже бронебойной пули, и защита не поможет. Кстати, ещё неизвестно, удастся ли им на одной орбите всем оказаться, слишком велика вероятность того, что просто разбредутся. Сомнительное развлечение....
Поверхность Каменюки мелко вздрогнула, завибрировала. Так. Значит, бур растопырился, враспор, на салазках, и начал работу. Отлично. Этакий гибрид плазменного сверла и фрезы. С поверхности хлестанули потоки расплава и щебня, взвод, все как один, забился в ямки. Ударили струи пара и пыли – включились брандспойты с хладагентом.
Кто-то жаловался, что не видел ни разу извержения вулкана? Теперь рядом с действующим вулканом в труселях сможет разгуливать, грызя кокос со скорлупой и сплёвывая волокна... матереем прямо на глазах, крутизна уже прямо из ушей брызжет.
Поверхность задрожала сильнее, периодически брыкаясь сильными толчками. Снова начало трепать и возить по грунту, пыль липла к скафандру, иногда собираясь бахромой в целые гирлянды, от постоянной смены вектора боковых ускорений затошнило. В целом терпимо, но противно.
Валеска не выдержала:
– Сержант Колычев, доклад. Как идёт бур?
– Показатели сканеров и сейсмоанализаторов в норме. Опасных и сверхтвёрдых пород по вектору движения бура нет. Ждём окончания работы. Ориентировочно – двадцать минут.
Двадцать минут. Двадцать минут! Хорошо, что не ела ничего перед вылетом. Тошнит уже не на шутку. Да ещё эта вибрация постоянная! Валеска вдохнула-выдохнула, сжала мышечный корсет, как при работе ядерного ускорителя... немного помогло. Хоть зубы перестали дребезжать. Она мысленно дала себе подзатыльник и закусила капу. Зато появился звон в ушах. Тонкий, тихий, но пронзительный визг, то короткими, то чуть более длинными резкими трелями ввинчивался в мозг. Да что же это такое?!
Фонтан пара и щебня хлестал из шахты. Дуговые электрические разряды ползали по краю пробитой дыры, отлавливая и провожая в космос крупные осколки. Отсветы вспышек плазменных резаков бура подкрашивали извержение во все оттенки белого и голубого. То на фоне черноты космоса, то вспарывая охряные отсветы Сатурна. Фантастическое зрелище. Каменюка крутился, часть догонял и “наматывал” на себя, осыпая десантников неопасной почти мелочью. Остальное рассыпалось по орбите пышным шлейфом.
– Лейтенант Леннокс. Валеска, обрати внимание, я вывожу шлюп на параллельную орбиту. Здесь удержаться немного сложнее, зато мусор в “лицо” не летит. Дистанция двести километров.
Валеска глотнула воды, сплюнула капу. Нашла в себе силы поинтересоваться:
– Защита “обстрел” не держит?
– Держит. Легко. Не та нагрузка на силовые поля. Просто отойду на всякий случай, мало ли... Адам! Что там у тебя так визжит!!?
– Сама хотела бы... – начала Валеска, но осеклась, сообразив. И, тут же мысленно дав себе ещё один подзатыльник, отключила внешние акустические мембраны.
Понятно, в помещениях “Прайма” они нужны – можно в герметизированной “шкуре” свободно с персоналом общаться. В космосе отключать их, ну, смысла нет просто. Всё равно вакуум. На Каменюке тоже вакуум, но – был. Потоки испарённого хладагента, те, что расползались по поверхности, прежде чем рассеяться окончательно, спорадически создавали достаточно плотные хвосты атмосферы на несколько секунд. Этого хватало для резонанса с работающим буром – чуткие фонендоскопы ловили звук. Надо же.... Валеска хотела снова закусить капу, но ей в голову пришла замечательная идея.
– Синди? Это Йенч. ... Да. У нас в запасе есть реактивные заряды для ранцев. В грузовом блоке, вместе с остальными расходниками и боеприпасом. ... Да. Кинь нам сюда, на демпфер полный взводный комплект. Минут через двадцать, как бур работу закончит.
– Проще сказать, чем сделать, – отреагировала Леннокс, – Кому-то нужно из персональной капсулы на борт шлюпа выйти. Или из пилотажной рубки, на крайний случай. Добраться до грузового модуля, ну, это в принципе не слишком сложно, но, поверь, по шлюпу ползать – далеко не то же самое, что по “Прайму”! Если честно – великоват риск, вот. Не та у нас подготовка, сестрёнка. Да потом ещё отыскать комплекты среди прочих расходников...
– У нас там полный порядок и промаркировано всё, – заторопилась Валеска, – Контейнер найти не сложно будет...
– ... и правильно закрепить на разгонную штангу. Это уже сложнее... без них – никак?
– Персонал ловить некому, – уныло призналась Валеска, – Грав – поймаем, в шахту спустим. Жилое – тоже... возможно. Перерабатывающий комплекс “крот”, сто пятьдесят тонн массой – с ним уже можем не справиться. Персонал ловить уже некому будет, – повторила она.
– Приняла. Сделаем, – Синди вздохнула, – Ещё что-либо понадобиться? ... Поняла. Ваш груз следующим пойдёт, перед гравом. Держитесь там, десант.
Операторов и техников на астероид приняли в штатном режиме. Парни – каменщики, быстро и буднично “вступили во владение”, запустили грав, спокойно проводили взвод на демпфер и, едва десант покинул негостеприимный булыжник, приступили к работе. К моменту возвращения взвода на шлюп, добывающий комплекс уже грыз Каменюку изнутри. Да. Вот так вот просто. Ведь первый шаг – он трудный самый. Потом уже легче, нарабатывается опыт, оттачиваются чисто технические моменты. И многие вещи, которые поначалу удавались с трудом, с опытом оказываются не такими уж и сложными.
Валеска пришлёпнулась на бок своей капсулы. Проскользнула через рамку “громоотвода” медленно, не спеша, снимая со скафандра статику. Проводила взглядом отброшенную силовым полем рефлектора пыль. “Оглянулась” через визуализатор – взвод закончил процедуру предварительной очистки и скрылся в десантных капсулах. Валеска приняла доклады о готовности к старту, нырнула в свой ложемент. Капсула закрылась и активировала защитные поля.
Шлюп подрулил маневровыми, перекатил разгонные дюзы, выдал первый импульс и активировал СДВИГи. Астероид ушёл в точку за полсекунды, сразу слившись с медленно бурлящим потоком колец. Валеска проводила его грустной улыбкой. Он многому их научил, Каменюка. В следующий раз – будет проще. Хотя... не угадаешь, чему возьмётся научить их следующий космический скиталец, к которому они заявятся в гости. Оказывается, неблагодарное это занятие – считать себя крутым.
– Пока, булыжник, – вдруг сказала Сиротка Сью, – Жаль, что уходить с тебя пришлось до выхода грава на полную мощность. Для полного счастья походить бы по тебе в полный рост. А то чувство победы какое-то неполное.
– Да-а, – поддержала Леська, – Я бы тоже пнула его пару раз. Только, когда придём забирать персонал, техники грав уже отключат. Как раз перед нашей высадкой. Досадно. Снова сиськами по щебню елозить, пыль на статику собирать. Все в бахроме, с ног до головы будем, пока оборудование демонтируем. Э-э-эх!
– А знаете, девчата, – поделилась Порошина, – С него, с Каменюки, наверное, удивительный вид открываться должен. Ну, если в полный рост встать и осмотреться! Он крутится, как заводной, ощущения, наверное, потрясающие будут! Такой калейдоскоп, такие картинки!
– Да вы ненасытны, десантура! – удивилась Леннокс, – Вы на этом булдыгане больше часа жизнями рисковали! Удивительно, как не поломались там, в синяках, наверное, все, с ног до головы. Вы свои датчики состояния видели? Жёлтые все! Вас медики могут часа на два в карантине запереть!
– Не запрут! – весело заявила Грановска, – Я отвечаю. Подумаешь, пара синяков!
– Так вам теперь ещё и виды любоваться подавай! Для ощущения полной победы!!? Жесть. Девки, я вас уже “боюсь”!
– А нас не “боишься”? – поддел Бахирев.
– Чего вас-парней бояться? – хихикнула Синди, – Вы молчите почти всё время. И в другое время нестрашные совсем! Такие приятные вещи сказать умудряетесь! Где вас этому учат, а? Так бы и слушала кого-нибудь....
– Точно! – воскликнула Юби, – Слушать! Девчата, парни! Нам в космосе можно музыку слушать! ... вместо тишины этой клятой. А?! Как вам? Я сейчас поделюсь... – заторопилась она, – Знаете, что у меня есть? Мне Олег послушать дал....
– Э-э-э... Юби? Ты что, хочешь в общий канал связи звуковую дорожку запустить? – заволновалась Синди, – Может не стоит? Вдруг отвлекать будет? Космос шуток не понимает!
– Да? – насторожилась Грановска, – Да ладно, одну песенку всего, по взводной локалке, в радио диапазоне, а? Вам понравиться... Синди, тебе тоже! Ну, сбрось скорость, поставь автопилот... сложно что ли? Мы сейчас такое дело сделали – ух! У нас прям праздник маленький! Надо отметить!
– Да мы пришли уже! “Прайм” скоро через “оптику” видно будет. Вот оттормозимся – и будет видно. Кстати, взвод, торможение через две минуты. Я понимаю, вас двумя “g” перегрузки не удивишь, но всё же.
– Вот-вот! – подхватила Юби, – Сейчас тормознём, потом медленно так, под музыку, подойдём к кораблю! Встать в полный рост! Как ты там сказала, Вельта? Пусть знают все! Там звука-то на четыре минуты. Сможешь рассчитать, а, Синди? Так чтоб мы медленно, за четыре минуты, подошли и, на последних аккордах торжественно пристыковались!
– Да это не сложно, – задумчиво отозвалась Леннокс, – С этим и Чупа справится.
– Не многовато ли пафоса? – спросила Валеска, – Мы всех своим появлением взбудоражим, а там, на “Прайме”, кто работает, кто отдыхает. Поймут неправильно, станется с кого-нибудь тревогу объявить....
– А вот нет! – хором заявили Ярцев с Зеленцовой.
Замолчали от неожиданности, потом вместе рассмеялись.
– Валеска, тебя от скромности лечить надо, – радостно проворчал Ярцев, – Наш сигнал только пилоты и астрофизики поймают.
– Сомневаюсь, что это их с толка собьёт, – добавила Максим.
– Именно, – сообщила Синди, – Они нас точно снимут. Будет четырёхминутный ролик с музыкальным сопровождением. Они ж его потом в корабельную сеть выложат!
– Вот-вот! Пусть выкладывают, – заявила Грановска, – Нечего нам от ложной скромности страдать. А, Валеска? Ну, пожалуйста, соглашайся! Смотри – Синди уже согласна!
– Тормозной импульс через сорок секунд, – непонятным тоном добавила Леннокс.
– Адам с вами, – сдалась Йенч, – Взвод? Может кто против? ... Нет?! Отлично. Давай, Юби, как оттормозимся – запускай!
***
– Привет команда! Как дела? – Кирк ввалился в рубку, жизнерадостный до изумления.
Он мигом разгерметизировался, на ходу скатал шлем, распахнул ворот и плюхнулся в кресло своего ложемента. Крутнулся на сто восемьдесят, оглядел экипаж:
– Чего озабоченные такие? Гай, Яна, Николь? ... Гай, кстати, я там тебе аналитическую справку по ресурсам сбросил... сводные пожелания всех групп. Особо производственники отписываются. Ты уже посмотрел? Не то чтобы они тревогу бьют. Но у них конструкционные материалы заканчиваются. Осталось часов на сорок-пятьдесят, они ж по сменам работают. И вообще, у нас механизм связи между добывающей отраслью, так сказать, и научно-производственной, нормально отлажен? А то я что-то с “добытчиками” на “одну волну” никак настроиться не могу. Не получается. Почему я тебе аналитику сбрасываю? Где наши экономисты?
– Сводку я посмотрел. Нормально всё, – ответил Гай, – Дополнительной координации не требуется. Хотя... ты прав. Пусть экономисты пошевелятся, часть работы на себя возьмут. Так сделаем. Точно. Что касается нашей военизированной команды снабженцев... первая рота, как и предвидели, справляется со своими функциями. Работают тремя взводами, если ты не в курсе....
– Да в курсе, в курсе. Только без конкретики... расскажешь?
– Легко, – Гай повернулся к Кирку и чуть откинул спинку ложемента.
Яна последовала его примеру, качнула головой:
– Нет, ну что ты такой довольный, Олсен, а? У тебя совесть есть? Тут все событиями взбудоражены, словно ёжики ошпаренные, а ты как китайский фонарик светишься!
– Производственники космобайк собрали! – торопливо сообщил Кирк, так словно только этого вопроса и ждал, вся остальная информация проскочила мимо его внимания, – Только что опробовал первый экземпляр! Возле “Прайма”. Класс!!! Мы с Ольгой скоро кататься идём. На Камень-1 слетаем – он скоро из-за Сатурна выйдет. Парни – каменщики, те, что комплекс добывающий обслуживают, сказали – там безопасно и изумительно красиво! Там пятая часть массы астероида – лёд! Наш родной оксид водорода. Замороженный. Они специальное оборудование поставили – вы в курсе? У них там теперь даже атмосфера нормальная есть, представьте! Метров сто пятьдесят всего, и только до тех пор, пока грав работает. Но, мы же ненадолго.... У них там ветерок, и туман – немножко совсем, при этом никакой губительной электростатики, даже озеро небольшое сделали – солёное! По химическому составу – ну, просто Азовское море... почти. Вода – настоящая! Тёплая! С волнами! А парни Анохина обещали с дочками посидеть.
– Во как! – удивился Гай, – Парни Анохина, значит, с дочками....
Николь сдвинула монитор и с интересом уставилась на Кирка.
– Насколько я знаю, – сказала она, – Космос и безопасность имеют мало общего между собой. И что-то нам до сих пор не докладывали с Камня-1 о возможности купания в этом “озере”. Поэтому – “кожу” на астероиде не снимать, даже перчатки, и в воду не лезьте, даже руками. Тем более в грунт. Как минимум там – не земной ласковый песочек, обкатанный за миллионы лет водой и ветрами, и потому приятный на ощупь... ну ты понял.
– Знаю-знаю... – Кирк несколько беспечно махнул рукой.
– Это первое, – Николь настороженно посматривала на Кирка, который пребывал в явно нетипичном для него состоянии, – Второе. Ты мне скажи, мой друг, как ты пилотировать этот “байк” собрался? Вокруг-около “Прайма” – это одно. А, даже до Камня-1 добраться – это другое совсем. Это же не на машине по планете покататься. Есть нелепая возможность “уйти в никуда”... и это только один из вариантов, подразумевающий ошибки пилотирования.
Кирк отмахнулся:
– Там нормально всё. Наумовская группа так конструкцию рассчитала, там даже дилетант, вроде меня справится. Через автопилот, в основном. Стресстестеры малый ЛАК собирали для контрольного прогона... ну, помните? Он больше так нигде и не пригодился. А выкинуть жалко, да и разбирать-переделывать... тоже жалко. Уникальное, по-своему, устройство. Миниатюрное, маломощное... но! Полторы астрономические единицы под контролем держит. В зоне уверенного охвата одну единицу. Астрономическую. Ребята туда малый искин подключили – лишний, кажется, оставался, и всю экспериментальную “миниатюру”...
Симон скептически вскинула брови, чуть скорректировала положение своего монитора, запустила в него руку и, через несколько секунд, нашла заинтересовавшую её информацию. Она растянула экран вглубь и с любопытством начала рассматривать чертежи.
– ... малый реактор, движки. Собрали, фактически, из остатков, из того что было под рукой. Но, вот пилотажная рубка и системы защиты там абсолютно нормальные, – продолжал рассказывать Кирк, – Хотя... тоже, наверное, просто лишние остались, после формирования жилых зон. Степень трансформности у нашего байка невысока. В открытом пространстве особо не погоняешь. Зато швартовочная маневренность – во! – Кирк показал большой палец, – Я несколько раз к “Прайму” швартовался. Наумов обещал на байк малый лазер придумать вместе с Северцевым... у них экспериментальные образцы остались. Ну, когда команда Северцева чуть освободится, они ещё поработают над уменьшением габаритов орудия. Честно скажу, не уверен, что этот малый лазер там так уж необходим...
– Слушай, Олсен, – перебила Яна, – А не страшно тебе в космос беременную жену тащить? На каком-то космобайке? Ольга отчаянная девчонка у тебя. Я бы не рискнула.
– Да ладно, – Кирк отмахнулся, – Ты знаешь, какая там пилотажная рубка? Экстракласс – повышенного комфорта. Не многим хуже, чем каюта круизного лайнера на Земле... ну, не такая роскошная, конечно. Но всё что надо – в ней есть.
– Что-то я не понял, – Берсенев вздохнул и устало потёр лицо ладонями, – Не стыкуется у меня. Как они целую пилотажную рубку к байку пришпандорили? Точнее, если учитывать габариты, наоборот – байк к рубке?
– Ты просто космический байк с наземным спутал, – ответила Николь, – Там карго габариты 20-25-42, в метрах. Всё нормально, всё влезло... всё что нужно, – она вздохнула.
– Ничего себе – байк! Это же габариты десятиэтажного жилого дома! – такие сегодня в Азии популярны, на Земле... гхм, да.... Так и говори – яхта! Космическая. Ну, хорошо-хорошо, малая прогулочная космическая яхта. Но, уж точно не байк! К вашему сведению: байк – механическое транспортное средство, которое помещается между ног. Так-то. А-а... это... какой там запас хода, а?
Кирк нахмурился, вспоминая цифры. Ответила Николь:
– Сатурн два раза облететь хватит. Причём первый раз – поперёк, вместе с кольцами и спутниками.... Хм. Забавное вышло устройство, – она почесала пальцем кончик ушка.
– А, скажем до Земли на нём дойти? – въедливо уточнил Берсенев.
Николь прищурила один глаз, разглядывая чертежи, поводила пальцами, развернула информацию с ТХ устройства:
– Ну, если никуда не спешишь.... Что там? Разгон, торможение и парковка. Всё, по факту. Я посмотрела, искин автопилота там нормальный, много коррекций делать не придётся. СДВИГи миниатюрные, маломощные, но этому устройству их хватит. Так что за месяц-два вполне можно и от Сатурна до Земли дойти – зависит от взаимного расположения планет. Сам понимаешь, характеристики возможных ускорений – не единственные данные, которые необходимо учитывать.
– Понятно... – задумчиво протянул Берсенев.
– Но, – вдруг оживилась Николь, – Если убрать человеческий фактор, я имею в виду рубку, каюту, систему шлюзования и швартовки, системы жизнеобеспечения и защиты человека, то....
Она быстро подтянула к себе экран, прикинула через “арифмометр” какие-то расчёты и схемы, ещё раз хмыкнула и снова почесала ноготками кончик уха. Гай заинтригованно смотрел на неё:
– Ну, что там? – не выдержал он.
– Что тут, – повторила Николь, – А тут мы получаем более адекватный беспилотный зонд, чем у нас есть. Надо только ЛАК, соответствующий ТЗ поставить. Как раз вот новую модель протестировать надо. Она вполне по МГП в общую конструкцию пройдёт. Ещё некоторые изменения сделать.... И у ребят Северцева идею эту обкатать. Пусть более детально всё проработают. И передают Наумову. И получим мы тот беспилотный зонд, по которому Петров страдает. Только, вот, не знаю, стоит ли ему сейчас об этом говорить. Петрову. Иначе он никому жизни не даст – заставит для них, для астрофизиков, зонд делать. Или у счастливых Олсенов яхту отнимет. И заставит производственников её в зонд переделать.
Кирк не сразу сообразил, о чём она, но, на всякий случай, насторожился.
– Ну, уж нет! Малую прогулочную яхту мы у Олсенов отнимать не будем! – возмутился Гай, – Тут дело принципа. Работы – у всех навалом. А такой вид активного отдыха... мало того, что новый, так ещё пока и единственный. У нас, у пионеров. Значит и вообще у людей. Его поощрять нужно всячески! Такое перспективное направление развития! Кстати, зонд Петрову можно и отдельно сделать... хоть в серию их запустить. Не думаю, что у Северцева с Наумовым много времени займёт технологический цикл на серию рассчитать. Да-а... пожалуй с зондами интересная идея, Николь. Столько интересных моментов вырисовывается!
Кирк осторожно выдохнул.
– Не поняла, – качнула головой Джамбина, – Какие перспективы ты в виду имеешь?
– Да целое направление развития, – воскликнул Гай, – Неужели непонятно!
Он обвёл взглядом рубку. Кирк не понял, он просто находился в состоянии далёком от любой аналитики. Поэтому попытался, на всякий случай сдать назад:
– Ну, если так нужно... Петрову этот зонд – пусть забирает. По возможности – через несколько часов...
– Да ни в коем случае! – взвился Гай, – Такие перспективы терять! Мы, можно сказать, случайно набрели-наткнулись на такой шанс! И что? Бездарно его прохлопать? Ни за что! ... Вы что, правда перспектив не увидели? ... Да ладно... Николь? Твоя же идея!
Симон многозначительно хмыкнула, но так ничего и не сказала.
– Да не томи уже, – возмутилась Джамбина, – Рассказывай-давай, про свои перспективы, конкурент!
Николь хитро усмехнулась.
– Хорошо... – Берсенев в растерянности развёл руками, – С чего начать-то? Мысль ещё не оформилась.... Ладно. Заметьте, у нас теперь не только вторая и третья роты пилотажную подготовку проходить будут, но, практически весь персонал! Да мы стоим на пороге зарождения малой космической... ну-у, авиацией это будет неправильно называть... пусть будет – флаерация. Да – нормально. Хотя... кстати – да, фантасты слово “флаер” давно уже склоняют по поводу и без. Уже, наверное, лет двести. Может и триста, если не больше. Поэтому, пусть будет “малая космическая флаерация”. Сначала в любительском варианте. Насколько я понял, по конструкции и функционалу этот флаер серьёзно от шлюпа отличается? Хотя бы упрощённой схемой пилотирования и швартовки к космическим объектам. Это сразу переводит сложные космические аппараты на потребительский, так сказать, уровень. Идея понравится, вот увидите! Потом постепенное развитие. “Любители” начнут предлагать усовершенствования к своим аппаратам. Обратите внимание – швартовка к планетоидам на яхте уже предусмотрена. Не заметим, как появится возможность оптимизированной посадки на планеты с атмосферой. Именно-что – оптимизированной под неспециалиста. Но, главное! Вскоре найдётся способ применения аппарата в профессиональной сфере, не может того быть, чтоб кто-нибудь его для работы приспособить не попытался. И приспособят ведь! Помяните моё слово... хоть локальную транспортную проблему решить – а они возникнут, не сегодня, так завтра. Проявится тенденция к технологической минимизации и популяризации всех космических транспортных систем. Ну, кроме боевых и специализированных. Хотя... тут не совсем пока ясно, какое именно направление “выстрелит”. Обратили внимание? Наумов уже предлагает малый лазер на яхту. Уверен, он уступает по ТТХ корабельным лазерам. И его вряд ли можно обозвать боевым. Но это пока. Потихоньку усовершенствуют и мини лазер этот так, что он по функционалу догонит прототип. Потом и перегонит. Потом улучшат-доработают двигатели, реактор, ЛАКи... ну? Уловили идею? ... Чего молчите-то, народ?
– Честно говоря, – Джамбина пожала плечами, – Идею не уловила. Чем это от новых шлюпов отличаться будет? Только габаритами? Так и функционал поменяется – смысл? Я, конечно, не сторонник вашего оголтелого милитаризма, но в боевом... скажем так – варианте, флаер вряд ли превзойдёт шлюп, даже я это понимаю. Тем более в профессиональном – слишком маленький, шлюпу он не конкурент. Не знаю... но... а что, сразу нельзя оборудование на минимизацию габаритов прорабатывать? Если уж так нужно. Что тут нового?
– Нет-нет, Гай прав! – воскликнула Николь, – Там масса нюансов именно в технологических связках и при разработке каждого конкретного направления... да и в использовании разнопрофильного оборудования! Это действительно... там помимо всего прочего ещё и подход к разработке разный: исходная точка разработки технологической линии на самом деле важна. Это действительно... если уж не новое направление, то параллельное точно. Ну, или, как минимум, не совпадающее с основным. Фокус в том, что в основное направление развития, отрасль, скажем так – миниатюр – вряд ли превратиться. Но может стать очень существенным дополнением, увеличивающим наши возможности. Главное – начало положено. Разрабатывать, усовершенствовать проще, как правило... чем с ноля создавать. С другой стороны, и небольшие транспортные средства могут оказаться очень востребованными. Мы, конечно, пока в этом надобности не испытывали, но, думаю, Гай прав... как насчёт почтово-транспортной службы, медицинской скорой или спасателей? Ну, мало ли? ... какие могут ситуации возникнуть.
– Сложновато как-то... – Яна смахнула со лба чёлку, – Но, в принципе, понятно. И.... А знаешь, Гай, – Джамбина бросила на него странноватый, немного восторженный взгляд, – Дугой руководитель, очень вероятно, в данной ситуации, не воспринял бы “эту игрушку” всерьёз. Я, например. Курьёз? Да. Любопытный, но сегодня лишний. Баловство производственников в их свободное время. И, возможно, отдала бы эту яхту в переделку, для Петрова. Да ещё и “напихала” бы наумовским парням за нецелевое расходование ресурса.... Чего вы на меня так смотрите? Это я знаете, к чему веду? К древней теории “практического везения”. Ведь как часто, по жизни, бывает? Кому-то “везёт”, кому-то нет. И сидят невезучие, и тычут пальцами в успешных – мол, им просто повезло! Вот, если бы так “везло” нам, невезучим! Уж мы бы тогда – ух, развернулись! В результате всё сводится к одному – кто-то в состоянии и главное – готов ловить случай, “удачу” за хвост. А кто-то – нет. Готов – не готов, в первую очередь сам, лично. Случаи-то, предоставлены всем примерно в равной мере. Ну-у... кому-то образование, личное развитие, позволяет увидеть, использовать шанс, а кого-то лень за задницу держит или собственное самомнение и ограниченный кругозор.... Ты вот, Гай, например, смог “увидеть” ситуацию, просто потому, что понимаешь в тенденциях развития больше меня... побольше нас всех. А Сеня вокруг себя вообще ничего не видит и точно заграбастает себе новинку, дай ему волю. И остались бы мы с одноразовым зондом вместо малой флаерации, в результате. Зонды, потом, всё равно более совершенные наделаем, или просто более адекватные текущим потребностям. А вот направление развития малой флаерации нам отчаянно машет ручкой из туманной дали. Или нечто более серьёзное, вроде “отрасли миниатюр”. Неизвестно ведь, куда это направление развития выведет! Сам сказал! Ну, как-то так. В общем, это мой тебе комплимент. Подбери, друг мой, челюсть и можешь начинать гордиться! Повезло нам, что ты у нас есть. И не бабы, и не маньяки от науки процессом рулят.
Гай странно смотрел на Яну, но ничего ответить так и не успел.
– Эха! Ха-ха! – задорно рассмеялась одна из пилотов, – Команда! Вы просто посмотрите на них! Позёры! Послушайте!
Она вывела звук на общий канал, выделила сегмент своего монитора, развернула его и вытолкнула в центр рубки. На голограмме борт – 2.1, то есть десантный шлюп первого взвода, медленно, пафосно, под звуковую дорожку в радиодиапазоне, дрейфовал на стыковочную аппарель “Прайма”. Акустические мембраны “брызнули” неплохой музыкой. А голос, юношеский вроде какой-то, но приятный, полный отчаянной отваги и надежды, немного с надрывом пел: “... встань – страх преодолей! Встань! В полный рост! Встань – на земле своей! И – достань рукой до звёзд! ...”
Берсенев вскочил со своего ложемента первым и, подавшись к голограмме, протянул руки, так, словно хотел её обнять.
“... Кто сказал – живи покорно?! Не ищи Руна! Не летай, и не ныряй до дна! Сталь – легка, судьба – проворна! Грош тому цена – кто устал и дремлет у окна! ...”.
Композиция сорвалась в лихую соло партию, которая снова взорвалась густым жестким красивым звуком-мелодией. “... Кто сказал – борьба напрасна – Зло сильней Добра? Кто сказал – спасайся – вот нора?! Путь тяжёл, но цель прекрасна, как огонь костра. Человек! Настал твой час – пора!!! Встань – страх преодолей! Встань – в полный рост! Встань – на земле своей и достань рукой до звёзд!”. На последних звуках песни десантный борт 2.1 ювелирно нырнул в компенсационное гнездо, неощутимо тюкнулся в аппарель и, пристав к швартовочной штанге, замер.
Яна тоже встала. Вынырнули из-за своих мониторов операторы и кибернетики. Николь всхлипнула и вытерла ладошкой уголок глаза:
– Надо же! До слёз пробило! – она снова всхлипнула, – За три минуты! “Достать рукой до звёзд!” – сильно! – она вздрогнула всем телом, зажмурилась и снова распахнула карие глазищи, – Это ж прям, про нас! Это ж – нам! ... наша песня.... Где они её взяли только?!
– А как пел? Вы слышали? Вот это призыв! “Встань, страх преодолей!”. “Достань рукой до звёзд!”. Да он сам верит в то, о чём поёт! Полностью!
– Он это душой чувствует! Классный, должно быть, парнишка!
– Ух – молодцы! – выдохнул Гай, – И не просто молодцы, но – право имеют! ... после того, что сделать смогли! Класс!!! Вот так и зарождаются ТРАДИЦИИ.
– Кирк!!? – Джамбина возмущённо обернулась к Олсену, – А ты что сидишь-лыбишься? Хоть бы прокомментировал!
– Что тут комментировать? – откликнулся Кирк, он, кажется, уже пришёл в себя от “контузии счастьем”, и с удовольствием покачивался в кресле, – Молодцы, как есть молодцы. А песню эту им Тимирязев подогнал. Через Грановску. Ей, кстати, лет пятьсот уже... песне, не Грановске. Ну, может быть, четыреста пятьдесят. Исполняет именно эту, раннюю версию песни группа “Мастер”. Позже ещё несколько попыток было, но никто больше и не спел так! По сети, в то время, бродила сплетня, что после исполнения песни, то есть, после концерта, вокалист потерял голос....
– Мистика....
– Может быть, мистика.... Обратите внимание, Руслан утверждает, что в то время музыку делали вживую, без синтезаторов звука. Сами играли на музыкальных инструментах, сами пели.... То есть не “вольные художники” делали музыку, песни, а музыканты и поэты, певцы.
– То-то у них, действительно, музыка получилась! Мелодия, мотив! – заметила Джамбина, – Её просто напеть можно... и напевать хочется. Не то, что современные экзерсисы. У наших только ситуативный жесткач получается. Чем сложнее и неожиданнее сопровождающие эффекты, звуковые выкрутасы, тем им лучше кажется. В результате – психованные какофонии, сверкающие “индивидуальным самовыражением”. ... выражать-то там на самом деле особо и нечего – ни порыва в сердце, ни идеи за душой. По мозгам бьют, на уши давят. Всё направленно на стимуляцию малопонятных рефлексов.
– Да уж, – поддакнул Гай, – Что есть, то есть. Мне всегда странно было: с кем ни поговоришь – никому не нравится... ну, кроме струйных, блестящих личностей неопределённого пола. Но, с ними разговаривать? ... и, всё равно – популярно, востребовано, все за новинками гоняются каждую неделю.... Там, на Земле. Насильно заставляет их кто, что ли? Ни за что не поверю, что за те же деньги нельзя просто так с сети скачать, новинки эти! Так нет ведь! Ухитряются создать искусственный ажиотаж! Целые отделы на процедуре “сдерживания доступа” и “раздувания популярности” работают, а называется всё это “искусством продаж”... впрочем, вы и так всё знаете. И ведь, даже не полноценные интерактивки, а так... так, ведь, всё равно стадо рефлекторно гоняется, сегодня за одним “товаром”, звтра за другим. Модно? Струйно? Это повод? А самим-вот, нравится не должно, что ли? ... хоть какое-то, но искреннее ощущение в душе поискать?
– Кто тебе сказал, что им не нравится? – проворчала Яна, – Им кроме рефлексов стимулировать нечего....
– Пусть теперь гоняются, – заявил Кирк, – Может, догонят чего-нибудь. Кстати, Гай, открою тебе “секрет”, только не говори, что ты сам об этом не знал! Оно им нравится – потому что модно! Именно так, а не наоборот.
Берсенев развёл руками, признавая оплошность.
– Им – что модно, то и нравится... – буркнула Яна, – Тоже мне, новость. Я с этим явлением столько воевала... ещё там на планете. Но! ведь! У них там целые службы модных культурологов на подхвате, которые тут же объяснят потребителю необыкновенную глубину и глубочайший смысл конкретного опуса, трендовой шмотки или девайса. Смысла там, как правило, по большому счёту и нет. Ну-так они его придумают, из “глубины” достанут и потребителю объяснят. Да так “объяснят”, что обывателю покажется, будто он сам, своими душевными силами и мозгами до всего дошёл – “какой он-сам молодец”! А особенно “тупым и невосприимчивым” ткнут пальцем ещё и в “красоты” второго плана и “пользу” для развития личности нарисуют в перспективе – переставайте быть тупыми и невосприимчивыми: мода – она для всех, но не для каждого... платите денежки.
– Одно только жалко, как сказал Тимирязев. Действительно жаль, что эта музыка тогда не “выстрелила”. Не смогли эти парни до умов и душ тогда достучаться. Ну, и – да, не было у них банды ловких культурологов на подхвате, объясняющих, как это модно, круто, глубоко и струйно! Не только они, конечно. Много нормальных команд было, разных стилей и направлений. Особенно первые пятьдесят, семьдесят лет с того момента, как культура “в массы” пошла. Но, Олег сказал, уже тогда утопили “нормальный звук” в тупой и бессмысленной попсе. Я-вот, чем больше об этом думаю, тем мне страшнее становится. Неужели всё это, то, что мы сегодня на Земле имеем – тогда началось? И не просто так “культура пошла в массы”, а целенаправленно? Власть предержащие, наверное, сразу сообразили, что это ещё один рычаг для качественного выкручивания мозгов электорату.
– Да, скорее всего! ... именно тогда... – Гай вернулся в своё кресло, хмыкнул, – А, если верить Лузгину – то гораздо раньше!
– Кстати, Рус любит приговаривать, что “религия есть паразит культуры”! – вставила Яна, – это что, получается – всё наоборот? Религия же раньше появилась!
– Да нет, – Гай махнул рукой, – Не всё так просто. Была национальная, народная культура. Развивалась тысячелетиями в некоторых регионах, и если честно, представляет нешуточный интерес... у меня только никак руки не дойдут во всём этом качественно покопаться, с чувством, с толком, с расстановкой...
– Ой, да ладно, – съязвила Николь, – У нас всяких там культурологов с историками – целая рота. Заряди их, пусть они там копаются...
– Ни-ни-ни! Что ты! – перебил Гай, – Ни в коем случае! Ты что? Правда не понимаешь? Во-вторых – у них своей работы полно, пусть её делают. А, во-первых, такие вещи должен делать каждый сам. Постарайся понять. Такое нельзя перепоручать кому-то! Это всё равно, что попросить случайную знакомую нового любовника вместо тебя протестировать. И воспринимать потом информацию на слух с её рассказа!
Пропускать через себя влияние культуры должен каждый сам... ну, если понять хочет, прочувствовать. Там вообще всё непросто... культуру сначала довольно успешно забивали суррогатом – религией, просто использовали для обобщения исходные легенды... с переменным успехом. Не суть, это отдельная тема. Но, когда народная культура стала всерьёз мешать выкручивать народу мозги, сопротивляться влиянию религии, её опорочили, дискредитировали, подчинили модным тенденциям и налёту элитарности – типа настоящее искусство не для плебса. Не считаешь себя быдлом – стремиться должен вот именно к “этому”. И к “тому”. И потом мы тебе снова покажем, к чему ещё.... Ну, понятно в целом. И тут вдруг – на тебе! С развитием информационных технологий эта “противная неподконтрольная народная “истинная” культура” снова рванула в массы! Представляете, когда в мозги к “быдлу” посыпалось такое вот “встань, страх преодолей!”, да ещё подкреплённое сталинским социализмом! Что власть предержащие испытали? Когда “быдло” и “плебс” осознали, что далеко не все они скоты. И труд – не удел скота, творческий продуктивный труд – это достоинство Человека. И многие из них в состоянии осознать, что такое Честь, Родина, Долг.
– Да! Я знаю – ДА! – Яна даже вскочила, – Чего вы на меня так смотрите? Несколько экспрессивно, я понимаю.... Но! Вы знаете, что со мной было, когда Софья мне одно стихотворение прочитала? ... лет тридцать назад.... Стихотворение это, как раз из того времени – становления оголтелого Империализма. Я, наверное, с полчаса рыдала от распирающих меня противоречивых эмоций! Одно, папу его, стихотворение это... а вот результат... – Яна грустно улыбнулась, – Да, и вот результат....
– Стихотворение? – заинтересовалось Николь, – Поделишься?
– Результат? – уцепился за слово Гай.
– Одно, папу его, стихотворение, – задумчиво повторила Яна. Взгляд поплыл в неизвестные дали воспоминаний. Яна нехотя вынырнула через несколько секунд, – Поделюсь. Конечно, поделюсь. Ещё не знаю, когда и как, при каких условиях, но обязательно! Я не знаю, может время для этого специальное выбрать, или обстановку.... А результат... – она повернулась к Гаю, потом окинула взглядом всю рубку и странно усмехнулась, разведя руки в стороны, – Вот результат. “Прайм”. Льщу себя мыслями, по поводу своей причастности к проекту.
Все замерли, переваривая информацию. Гай, даже, тихонько присвистнул.
– Круто! – согласился Кирк, потом встал, – Ладно, пойду – меня Ольга уже ждёт, – он направился к шлюзу, вдруг остановился, – Кстати! Чуть не забыл. Гай, ты сказал: “они право имеют”. Ты наш первый взвод имел в виду? В честь чего? Я чего-то не знаю?
– Точно! – торопливо заявила Николь, – Не знаешь! Гай же тебе так и не успел рассказать! Кирк, мы сейчас тут такое созерцали, “замерев и дыхание затая”! Укрощение Каменюки! Вот этими вот девчатами и парнями. Первым взводом. Там целое “сражение” было – они выиграли.
При слове “сражение” Гай нахмурился, Кирк недоумённо вскинул бровь. Николь не заметила.
– На самом деле – впервые такой сложный “вольностранствующий” объект в разработку взяли. Мы, когда реально поняли на какого “зверя” первый взвод наткнулся, несколько раз порывались им задание отменить, поискать более покладистую “зверушку” для работы. Петров однозначно высказался: “Это – невозможно! Ищите другой объект”... согласна, несколько неожиданно от этого маньяка от науки. Только Гай нас за шкирки тут час держал. Типа “не лезьте!”, “не мешайте! Они справятся!”, “вот увидите, дайте им шанс!”. Не знаю, как остальные это всё выдержали, – она окинула взглядом рубку, – Лично я изнервничалась вся, пока не поняла – сделают! Смогут!
– И, ведь, сделали! Смогли! – странным тоном поддержала Джамбина, – Даже выжили все! ... что удивительно. Йенч эта ваша – чокнутая вояка, маньячка, хуже Петрова. Я думала – у меня сердце не выдержит, смотреть на все их выкрутасы. Взвод она собрала – себе под стать! Что называется – дали ей волю! Тоже, отмороженные все на голову! Нет бы – свалить оттуда, с Каменюки этого. Так нет же! Упёрлись и уделали строптивца! ... Честь и Слава героям! – неожиданно заявила она севшим голосом. – Нужны, ох нужны нам такие... всему человечеству!
Кирк развернулся, разгерметизировал шлем, скатал его в ворот и сделал пару шагов от шлюза. Это был уже снова, прежний Кирк, мощный, сильный – скала – не просто человек. Способный решать, делать, и отвечать за свои действия. Он внимательно осмотрел всех в рубке, казалось, каждому заглянув в глаза. И вдруг встал по стойке смирно. Яна тоже встала и вскинула голову, в глазах блеснули слёзы:
– Нам есть, кем гордиться! Нам есть, чем гордиться! – добавила она, продолжая стоять.
До тех пор, пока не встали все. Даже кибернетики вынырнули из своих мониторов.
– Пора, пора вводить свои наградные знаки... – проворчал Берсенев, – Медали, ордена... не знаю... знаки отличия.... Только вот, на Земле они означали не просто славу, но ещё и дополнительный денежный эквивалент. Не только денежный эквивалент, конечно, много всего разного. Но! Именно денежный эквивалент нам заменить нечем. В который раз уже в этот нюанс утыкаемся. Не награждать же повышенной дозой ответственности и дополнительной нагрузкой. Сильно подозреваю, что это не сработает. Или сработает как раз наоборот. В героев станут тыкать пальцами и называть дураками... найдутся, ведь и такие индивидуумы. И, чем дальше, тем больше их будет появляться... тех, кто сам не смог, но зависть затаил, для кого “своя “шкура” ближе к телу”. Джамбина об этом в одной из своих первых работ по социологии ещё писала, все закономерности по полочкам раскладывала.... Знаете, такую? – Гай “коварно” усмехнулся и подмигнул Яне, – Замечательная женщина!
Яна показала ему язык, вздёрнула подбородок и, вдруг, рассмеялась. Она уселась на своё место. Вслед за ней расселись все остальные. Яна подумала и закинула ноги на консоль.
– Благодарю, Кирк, – добавил Гай, – Мы вот, не догадались хотя бы встать – отдать честь... героям. Да – героям. Я думаю возражений по присвоению статуса “героев” не возникнет. Кирк? Я вам ссылку на этот ролик сброшу, посмотрите потом – это действительно интересно. Особенно если знать, что “всё кончится хорошо”.
Олсен кивнул, но уходить не спешил. Только переводил тяжеловатый, наигранно недоумевающий взгляд с Гая на Яну, с Яны на Николь. И, казалось, чего-то от них ждал.
– Знаешь, Гай, – наконец не выдержала Джамбина, – Что-то подсказывает мне... не знаю что, не спрашивай... определимся мы в ближайшее время с системой ценностей. Сами не сможем, так жизнь заставит... э-эх. Ладно... по поводу медалей, и прочих “золото-бриллиантовых висюлек”, так популярных в качестве наградных знаков на Земле. Мы подобную практику вводить не будем. Разве что для парадной формы... когда она у нас появится; а это ещё не скоро, к сожалению. Не до парадов нам, увы. В наших же условиях, подобные знаки отличия просто мешать будут. Даже валяясь по кубрикам – при банальном разгоне или смене курса корабля – только лишние хлопоты с ними, “головная боль”. Вы здесь, на “Прайме”, от звёзд своих отказались, которые носили на Земле, в качестве знаков отличия.
– Предлагаю – татуировки, – неожиданно заявила Николь, – Красивые, трёхмерные, конкретные. Как у медиков. Ну, или маленькие, если большие не нравятся. Но всё равно – красивые и трёхмерные. Прямо вот здесь.
Для наглядности она прихлопнула ладошкой по левому плечу. Гай посмотрел на неё задумчиво. Кирк немного удивлённо.
– Ты имеешь в виду – на “коже”?
– Ну, естественно! Не на тело же татушку наносить! На тело – смысла нет. Не видно. На скафандр – в самый раз. Звёздочку символическую. Или, ещё лучше – анимированную комету, в честь укрощения строптивого астероида. Чтоб было понятно, за что именно сей знак отличия выдан.
– Честно скажу, – проронил Олсен, – Тату на “коже” представляю себе слабо. Даже с точки зрения технологии, самого процесса нанесения рисунка. Проще и безопаснее – встраивающийся микрочип-плетёнка. Помните? такие для маркировки объектов карго мастера и монтажники используют. Вот! Он врастёт такой вот плёнкой в “кожу” на плече, и выдаст на поверхность изображение – и невооружённому глазу и сканеру. Если надо – трёхмерное и красивое. Функционалу скафандра это не повредит, в отличии от малопонятного мне тату. На него дополнительную информацию нанести, или просто заменить при необходимости – легко. Идея, вроде хороша. Мне нравится.
– Вот и славно. Осталось только подходящее изображение подыскать, я сейчас своих “бабочек” озадачу, – Яна повернулась к монитору, – Наверняка в мировых информационных завалах полно адекватных изображений нужного качества. Надо только подходящее найти. Вот пусть они и поищут. Так... микрочипы-плетёнки на складе есть, отлично. Пусть девчата их берут... восемнадцать штук? Или двадцать одну? Пилотажную группу Леннокс отмечать за покорение астероида будем, или нет? ....
Кирк стоял довольный, с загадочной ухмылкой, сложив руки за спиной и, судя по всему, говорить пока ничего не собирался.
Гай взглянул на него, переглянулся с Николь, хмыкнул, потёр подбородок. Немного растерянно взглянул на Яну.
– А вопрос-то – непростой! – заметил он, – Инфляцию, как процесс, пока никто не отменял. Хоть и не на деньги – на награды, или знаки отличий. Будем раздавать от вольного, типа, берите, нам не жалко – конкретно облажаемся. Незаслуженно выданные знаки отличий быстро обесценят и сами награды, и раздающего, и саму идею.... Ты, поэтому лыбишься-стоишь, Кирк? Может, подскажешь чего?
Олсен пожал плечами, но так ничего и не ответил.
– Злодей, – буркнула Яна.
– Николь? Пилоты – твоё ведомство. Что скажешь?
– Ну-у-у... что скажу? – протянула Симон, – По всему выходит, для пилотов это была самая обычная операция. Ничего экстраординарного. Это пехота отличилась. Да. Им тяжко пришлось. Каменюка им такую “физзарядку” устроил! Думаю, ты, Кирк, их так на тренировках не трепал. Ни ты, ни Тимирязев, ни Лузгин. Причём сама идея – выбить гнездо под бур – дорогого стоит. Я специально на этом заостряюсь. Это кажется – просто! Ты на месте попробуй сообрази, когда каждое неверное движение может последним в жизни оказаться! Подобной технологией закладки бура наверняка ещё неоднократно воспользоваться придётся. Нам просто повезло, что первые пять Камней и ровненькие, и не крутятся почти. Каменюка, кстати – тоже ровный практически. То есть не самый сложный объект, получается. Вот, например, смотрите....
Она покопалась в своём сенсорном терминале, поймала видео-блок и вытолкнула на всеобщее обозрение изображение кометы. Которая не просто вращалась, чем-то фонтанировала и сыпала во все стороны пылью, но сильно смахивала на дикобраза, подравшегося с плазменным паяльником. Возможно, даже победившего.
– Ну-нафиг!!! – вскинулся Гай, – Николь, убери это чудовище. Нам наши люди дороги. Мы, на таких монстров, людей забрасывать не будем! Это же верная...
– Не зарекайся, – перебила Яна, – Ещё не известно, как нас ситуация скрутит. Как бы самим “жить” на такой “чуде” не пришлось. Николь? Откуда ты взяла этот очаровательный кошмарик? Сбежать от него подальше....
– Это не я. Это Синди ролик сделала. Из “линзы” Колычева. То есть, там где-то... – она неопределённо махнула рукой, – Кошмарик, оно может быть и кошмарик, но красивая штука, точно. Есть в нём загадочная, чуждая нам, гармония. Этого не отнять. Только правы вы, держаться от такой красоты подальше.... Её, комету эту, даже просканировать не удалось. Не получилось – сканеры почему-то не сработали. Синди ещё просила Петрову это не показывать. А то точно ловить отправит.
Кирк спал с лица и неожиданно громко хмыкнул.
– И, возможно, будет прав, – пояснил он, – Причину несрабатывания сканеров на этом конкретном объекте желательно бы знать.
– Только нам ловить эту красавицу нечем, – возразил Гай, – А людей туда посылать, хоть бы и первый взвод – я не дам. Как хотите. Руслан прав, интересного и важного – целый неизученный космос. Всего не переловишь. Нам необходимо научиться расставлять приоритеты. Поэтому про эту комету пока забываем.
– Нет, – возразил Кирк, – Забывать нельзя. Ты что, Гай? Наши сканеры её не “взяли”! Это повод прям тревогу объявлять... Николь? Синди просто “картинку” сняла? Или там ещё какие-либо параметры зафиксировать удалось? Ну-у, не знаю... скорость, траекторию, МГП?
– Скорость и массогабариты зафиксированы. Примерно. Возможно, даже, верно-ха! Скорость, сами понимаете, понятие относительное. Траекторию – считать надо. Сегодня мы можем провести подобные расчёты с высокой степенью достоверности. Внутренняя структура кометы и химия элементов – тёмное пятно. Даже шлейф странный. Ничего непонятно. Только Гай прав. Нам её ловить нечем. Что с ней делать – не ясно. Но людей туда отправлять...!?
– Пока и не будем, – “порадовал” Кирк, – Но эту информацию необходимо разбросать по всем исследовательским отделам. Пусть в принципе думают, что с такой штукой сделать можно. Предлагают и систематизируют идеи. Позже, думаю, у нас обязательно до неё руки дойдут.
– Пилоты правы – Петров вой поднимет, – заметила Яна, – Он же её пешком догонять бросится!
– Ничего, – Кирк выставил ладонь, – Петрова в узде удержим. Но подобную информацию игнорировать никак нельзя. Поэтому – пусть думают “на расстоянии” уже сегодня. Так что, готовь им справку по объекту, капитан. И пусть начинают думать потихоньку. Меры, контрмеры, допустимые риски, методы противодействия... пусть думают и крутят информацию со всех сторон. Только надо отследить, чтоб не увлеклись, и действительно ловить не отправились. Нам пока действительно её ловить нечем.
– С Петрова станется, без нашего ведома за ней рвануть! – фыркнула Джамбина, – За Сеней глаз да глаз нужен! Высчитают траекторию кометы. Свистнут всей командой свободный шлюп, астрофизики – с пилотированием и без пилотов справятся. Об остальном подумать им в голову не придёт! И рванут, только мы их и видели.
– Остановим, – заявил Олсен.
– Чем? – ехидно поинтересовалась Николь.
– Разве что фазером вашим изуверским, – не менее ехидно добавила Яна, – Треснуть пару раз, и всё. Нет Сени – нет проблемы. Хотя, я подозреваю, и одного раза там более чем достаточно будет. Десантный шлюп с одного удара в пыль разнесёт.
Гай и Кирк переглянулись. Кирк сначала кивнул, потом растерянно пожал плечами, мол, так просто не уследим.
– Надо Лекса напрячь, пусть коды доступа на все шлюпы пропишут. И другие защитные механизмы предусмотрят, от несанкционированного пользования. В том числе и на яхту, – Берсенев вздохнул и покачал головой, – Неужели и мы до этого докатились? От своих защищаемся? Я этого даже допускать не собирался, там, на Земле, когда над теорией социальных взаимодействий работал. Мне почему-то казалось, что подобные ситуации не возникнут в обществе, построенном на безфинансовой основе. Ошибся? Деньги здесь ни при чём? Надо будет Лекса с Русланом этим же озадачить, втроём поглубже копнём ситуацию, пороемся... подумаем.
– Ладно. С этим – всё пока, – остановил его Кирк, – Возвращаемся к наградам. Где вы героев чествовать собираетесь? Не придумали ещё?
– Что тут думать? – Яна задала риторический вопрос, – “Насекомые” наши, “бабочки” с “алмазной гусеницей”, вполне резво блок отдыха оформляют. Переделывают неиспользованный жилой. Они там себе штаб организовали, объединив несколько кубриков. Всё остальное помещение уже перестроили в соответствии с планом, даже помыли. Мало того, один ресторанчик уже работает, завтра грозятся кинотеатр первый запустить. Идею разбить ботанический парк отложили до момента обоснования у новой планеты. Понятно почему. Пока обошлись голограммами, и “природными” эффектами, типа ветерка с запахами леса, моря... не знаю конкретно, что у них там припасено. Гай, твою идею с радиовещанием они, кстати, горячо поддержали. Уже начинают музыку там крутить. Понемногу, пробными треками. Первые отдыхающие реагируют пока странно, но, в целом, положительно. Уже даже первые популярные ведущие появились, со своей аудиторией, люди именно на их “вечера” в зону отдыха приходят! Класс! Девки посмелее, парней на танцы таскают – здорово! Только не всё просто с этими танцами тоже...
– То есть, собираем в зоне отдыха всех желающих, свободных от вахты. Приглашаем виновников торжества... – поспешно перебил её Гай и неожиданно замолчал, как-то беспомощно пожал плечами и оглянулся на Кирка, потом сказал, – Нет – что-то не то. Как-то не естественно получается. Слишком пафосно. Помогайте, чего вы на меня так смотрите? Неужели не видите – ситуация за уши притянутая получается. Понять не могу, что не так.
– Всё просто, – ответил Кирк. Он продолжал держать на лице жесткую, невесёлую совсем ухмылку, – О том, что они сделали – не знает никто. Кроме них и вас, – он развёл руки в стороны, – Даже я не знаю! ... и, поэтому, оценить масштаб их “подвига” не могу просто. И остальные непричастные – тоже не смогут, не поймут. Недооценят.
– Точно! – Берсенев вскочил, начал метаться по рубке. Восемь шагов в одну сторону, десять в другую, – Ценность такого знака отличия начинает резко стремиться к нулю. Пока мы не научим людей сопереживать, взаимно радоваться достижениям друг друга, можно хоть с ног до головы увешаться всевозможными нашлёпками и висюльками – никто этого не поймёт и не оценит. Нужно сначала их “схватку” с Каменюкой обнародовать, сделать общим достоянием. Чтобы люди увидели, прониклись, оценили....
– Ага, как же, – Джамбина тоже вскочила, – Сейчас прям и оценят! Кто? Петровцы? Если пехота им при этом какую-нибудь сингулярную зависимость не решит – они это за подвиг не посчитают! Ещё кто? Биологи Анохина? Культурологи наши? ... ну, эти из вежливости поаплодируют, головами покивают....
– Ага, уже! – Николь фыркнула, – Чтобы реально оценить, нужно самому-лично побарахтаться на таком вот Каменюке хотя бы полчаса. Надрывая жилы, борясь с головокружением и тошнотой, собирая синяки и шишки, ежесекундно рискуя разбиться, ободраться насмерть. Или сорваться и “пешком” уйти в открытый космос. Не просто в космос, а в КОСМОС. И при этом ещё придумывать способы ориентации, установки и запуска многотонного оборудования. Которое, того и гляди, или тебя сотоварищи раздавит, размозжит в слякоть, или рванёт на орбиту Сатурна, спутник изображать!
– Вот-вот-вот... отлично! – Кирк неожиданно хлопнул в ладоши, – Думаю, этого хватит, для основы... ну, если что, позже несколько интервью добавим....
– Ты чего делаешь?! – возмутилась Николь.
– Скриншотик! – нагло оскалился Олсен, и сразу сбросил искусственный оскал, – Вы что, не поняли ещё? Отдадим нашим культурологам и эту запись, где вы-вот высказываетесь сейчас, и “сражение с Каменюкой” – пусть небольшой, но захватывающий фильм сделают. Такой, чтоб каждый, кто посмотрел – проникся! Там, наверняка и у Леннокс кое-какой видео материал есть. И у десантников надо собрать с личных регистраторов всё, что они зафиксировали...
– Что они фиксировали! – буркнула Джамбина, поёжилась, – Синди нам файлы сбросила. Я уже пыталась посмотреть, ничего не понятно – ужас сплошной! ... Я бы, наверное, там с ума сошла... от страха.
– Вот именно! – Кирк рубанул ладонью, – Пусть делают такой фильм... честный. Что бы каждого, кто посмотрит, до печёнок пробирало. Чтоб прониклись и осознали. И никаких искусственных сюжетных закрутов – пусть учатся правду воспринимать. И осознают, что всё это произошло не где-то там, а здесь и сейчас. И это именно их товарищи свою работу делали... ну, как-то так. А первому взводу мы знаки отличия без лишнего пафоса вручим. Надо только их вместе собрать. Ну, это понятно.... Кстати, где они сейчас?
– В своём взводном кубрике. Обслуживают скафандры, оружие, скорее всего... они всегда так делают, – Гай остановился, потом уселся в кресло, – Парни Лекса, те, что в состав первой роты вошли, первым делом эту идею выдвинули. И организовали всё за пару часов. Теперь у каждого взвода – персональное помещение, этакая мастерская-склад. Медицина, расходники, инструменты, боеприпас, оборудование для ремонта оборудования... понятно, в общем. До этого действительно непродуманно было, всё необходимое – на общем складе. Оружие, оборудование обслужить – у стресстестеров. Личное оружие – вообще по кубрикам держали... хотя, это-то как раз, наверное, и правильно. Подозреваю, что личное оружие они всё равно при себе таскают. Но, зато теперь у них есть персональное помещение, где они проводят достаточно много времени, несколько больше, чем требуется на обслуживание.... И это здорово. Не знаю только, как долго они там сейчас задержатся.
– А это и не обязательно, – заявил Кирк, – Ян, как скоро твои девчата чипы с кометами подготовят? Ну-у, наградные знаки....
– Да там готовить-то... прыгнуть на склад и обратно. Анимированную картинку на них записать – дело двух минут.
– Полчаса на всё про всё хватит? Прекрасно! Вот и приглашайте их минут через сорок в зону отдыха. Первый взвод, всех. Я-лично собираюсь сейчас прихватить Ольгу и рвануть туда, подготовить встречу. Кто с нами?
Гай свернул свой монитор, встал:
– Яна? Николь? Сворачивайте мониторы. Честно. Нам сейчас более важное дело предстоит. Это – теперь наша обязанность. Приятная – учтите. Поняли о чём я? Идёмте.
***
Сатурн медленно всплывал над головой, привычно уже заслоняя почти всю сферу обзора. На самом деле – это “Прайм” немного вращался.
Капсулы раскрылись, десантники спрыгнули на палубу. Киберы, как всегда, успели первыми. А дальше началось что-то странное. Вместо того чтобы как обычно отработать реактивными толкачами и прыгнуть к шлюзу взводного кубрика, они, не спеша, пафосно прошествовали по палубе швартовочной аппарели пару десятков метров. Сначала замерли “штабники”. Чуть дальше становилась первая пара боевых, ещё метров через пятнадцать – вторая. Коридорчиком построились все. Вздёрнув оружейные блоки в зенит торжественно замерли.
Настроение было, мягко говоря, странным. Взвод не сговариваясь, топтался на месте, словно не решаясь тронутся с места.
– Ну вот. Мы так красиво причалили, а нас и не встречает никто, – с лёгким оттенком грусти посетовала Грановска.
– А ты чего ждала, – грустно съязвил Колычев, – Цветов и фейерверков в нашу честь? Что все свободные от вахты выйдут на палубу нас встречать?
Все промолчали – отвечать было нечего.
– Макс? – удивлённо спросила Валеска, – Что с киберами случилось? В честь чего они нам почётный караул выстроили?
– Ума не приложу, – отмахнулась Зеленцова, – Что у них на уме? Они же хоть и искусственный, но всё же – интеллект. Но на почётный караул и правда, похоже. Только они нас и ценят по достоинству. Вон, все высветили пиктограммы “так точно”.
– Вы бы их говорить научили, что ли, – проворчала Грановска, – Что они только на приказы отвечают уставными символами?
– Зато понимают нас с полуслова, – ответил Бахирев, – Тебе этого мало? Нужно что бы они ещё и болтали, как подружки?
Юби хихикнула.
– Ладно... – Валеска вздохнула, – Взвод! ... раз наша техника оказывает нам такую честь... оружие – на караул! В колонну по двое... строевым... шагом-марш!
Восемнадцать человек мгновенно выстроились, вскинули стволы. Чётко отпечатав по палубе парадный шаг, они прошли между замершими киберами к краю причальной аппарели. Кибера, не менее торжественно, пристроились в хвост недлинной колонны десанта.
Причальная аппарель скоро кончилась. Взвод остановился. Оружие необходимо было убрать, а к кубрику – прыгать, по-другому всё равно никак. Строго говоря, прыгать можно было прямо от шлюпа, как обычно и делали.
– Развлекаетесь, десант? – послышался голос Синди Леннокс, – Здорово! Аж, завидки берут. Мы бы с вами прошлись! Пилоты, я имею в виду. Эх – парады! Где они, парады наши, теперь-то.... Но нам ещё кораблик обслуживать....
К шлюпу не спеша подплывали дроиды, подмигивая реактивными вспышками дюз, ремонтники и заправщики. Подтащили расходные материалы, какие-то странные контейнеры... некоторые здоровые, что-то серьёзное из строя вышло? и принялись за работу.
Взвод развернулся “кругом” на краю тонкой планки аппарели. Встал “смирно”. Сразу за их спинами начинался “обрыв”. Замерли киберы. За чётким строем величественно вставал Сатурн, срезая-заслоняя “мохнатым” дымчатым боком черноту космоса.
– Класс!!! – восхитилась Леннокс, – Какой ракурс! Взвод! Вы не представляете, что нам сейчас наблюдать посчастливилось! ... как “что”?! Вас, конечно! Замрите на секундочку... да-да, именно так! ... я картинку фиксану. Шикарное завершение видео ряда. Красота! Реально дух захватывает. Это... это – апокрифично, десант! Вы, в полной боевой, коцанные, как после боя. И! На тонкой планке аппарели на фоне Сатурна! У-у-ух – мурашки! Я вашими суровыми, благородными лицами изображение дополню... мальчикам улыбаться можно! ... Всё, готово! Шедевр! Пополнение музейного архива!
Десантники отсалютовали пилотам оружием, снова развернулись и, как один, сорвались в шестисотметровый прыжок. Не по прямой. По пути необходимо было обогнуть блок жилого сектора и край лаборатории химиков. Но, это представляло какую-то сложность только в самом начале тренировок, давно уже, больше двух месяцев назад... ха – давно! Девять недель? Десять? Как считать... если с “яслями” – целая жизнь....
Широкий створ приёмного шлюза распахнулся, “узнав” их издалека, подсветил контуры причальными огоньками габаритов. Они чётко заскочили в переходную камеру, привычно-быстро отреагировав на смену вектора тяготения. Парни Лекса – тоже. Хорошая у них подготовка, быстро приспособились. Вызывает уважение.
Киберы влетели следом, закрепились, замерли.
Створ шлюза закрылся, вспыхнул неяркий свет. Всё, прибыли... можно расслабиться. Дом? Безопасность. Относительная, но всё же. А где она абсолютная? Чудес не бывает. Да и скучно, при абсолютной-то безопасности. Ну, человек так устроен. Так что... дом, милый дом.
Прогудели компрессоры, нагнетая атмосферу. Пару раз проехалась вверх-вниз голографическая рамка сканера-анализатора. Ну, правильно, мало ли чего они с собой с астероида притащили. Такого... действительно опасного не было ещё ни разу, но всё же.... Первый раз – он всегда – первый.
Зашипели форсунки, брызнули по людям и роботам струями горячего водяного пара, снимая засевшую в астероидной пыли статику. Пар быстро остыл, сконденсировавшись на скафандрах и композитных боках киберов крупными каплями – в шлюзе температура прилично меньше ноля по Цельсию, градусов тридцать. Десантники быстро скинули накладную броню, пластичные силовые каркасы. Сложили это всё в определённом порядке, каждый-рядом. Сверху обрушились потоки воды, смыли всё лишнее. Потом, сразу же – ещё один душ, специальным “мыльным” составом, высчитанным искином анализатора. “Шкура” на помывку среагировала сразу же: мгновенно “вспотела” – вывела на свою поверхность отработанную жидкость, вообще всё лишнее. Потоки бурлили, пенились, пузырились. И парили – вода горячая. Потом форсунки снова окатили их чистой водой... и “шкура” шустренько заправилась свежей влагой, буквально впитав её через поры. О чём и доложила удовлетворённо, мигнув специальным символом в уголке интерактивного экрана.
Вода смыла пыль. И достаточно крупную, почти как речной песок... надо же, сколько они с собой приволокли! непонятно только в чём именно... и мелкодисперсную – самую опасную. Практически неразличимую невооруженным взглядом. Опасную, и для механизмов киберов, и для скафандров, и для людей. Такую вдохнёшь – не заметишь, летальный исход – гарантирован, так что спасти не успеют. Могут не успеть. На Луне подобные эксцессы случались раньше, давно ещё, во времена первых поселений. С тех пор много времени прошло, у инженеров было достаточно возможностей найти безопасную технологию очистки-обработки.
Валеска следила за утекающими песчинками в мутноватых потоках, до тех пор, пока вода не стала прозрачной. Пока последняя струйка не исчезла в сливном клапане. Горячим воздухом ударили воздушные пушки, быстро высушив шлюзовую камеру, отключились. Снова скользнула вверх-вниз рамка сканера. Внутренние створки шлюза дрогнули, распахнулись. Слегка колыхнулся воздух, компенсируя разницу давления и температуры, ангар взводного кубрика озарился мягким светом.
Десантники, подхватили оружие и снаряжение. Разгерметизировали скафандры, скатали потерявшие жёсткость шлемы до ворота. При движении тихонько подвывали приводы силовых каркасов, прилязгивали пятки опор. Люди вдохнули полной грудью воздух, уже впитавший запахи технических смазок, эмульсий и конструкционных композитов, насыщенный озоном....
И шагнули внутрь. Да. Дом, милый дом.
Валеска подошла к своему терминалу, сложила оружие на верстак, рядом с ранцем. Вскрыла камеру технической обработки и, заправив в специальные пазы элементы брони и силового каркаса, закрыла крышку. Простой плоский диалоговый экран доложил о герметизации и начале процедуры обработки. Стянула “шкуру”, осмотрела потёртости, царапины – словно наждаком по ней прошлись, порезы – надо же... уложила её в регенерационный модуль. Это ж, какой твёрдости порода на Каменюке, если “шкуру”, фактически, растерзало? Ну, как минимум, верхний слой разве что бахромой не висит... в некоторых местах. При всех способностях “шкуры” к регенерации и сопротивлению повреждениям!? Тем более – основную “нагрузку” на себя накладная защита взяла. Да уж...что называется – ещё чуть-чуть и.... Выдержала “шкура” – замечательно. Но – надо над прочностными характеристиками ещё работать. Или над системой регенерации качественно поколдовать. И не только.
Она достала из шкафчика сменный скафандр, оделась.
Киберы процокали по стальному полу кубрика и заняли каждый свою нишу. Подключились к тестерам, встали на сканирование и первичную обработку. С ними обязательно позаниматься надо будет – может мелкий ремонт какой... им понравится. Они внимание любят.
Рядом-слева расположился Курт, один из парней Лекса.
Хотя... теперь это уже “её” парни! Сама ведь выбирала-отбирала, по одному. И девчонок тоже. Но с девчонками проще – шестое отделение, почти полным составом. То есть бывшее шестое....
Надо привыкать. Странное ощущение... ну, сколько они вместе? Два десятка тренировок и пять десантных “рабочих” сбросов. Всего? ... как сказать. Они с ходу “ворвались” в жизнь вновь сформированного взвода.
Её взвода.
С массой новых идей и предложений. Взводный кубрик – их заслуга, как и новая модель комплектации десантного снаряжения, более мощная, энерговооружённая, с активным экзоскелетом. Настолько понравилась всем, что уже пошла в разработку, несмотря на то, что там массы под четыре центнера на одного десантника набегает. Им кстати, бета тестирование проводить скоро....
И не только идеями “фонтанировали” парни. Они так жадно излучали жизнь! Буквально заразили всех своим азартом! Желанием изобретать и работать. Так естественно вплелись в структуру взвода, что, пожалуй, никто из её парней и девчонок уже себя без них и не представлял.
Родными стали?
Одним целым с ними?
Они спаяли, сцементировали новый взвод.
Валеска всё оглядывалась на Курта, на других парней своего взвода... к Адаму, сложно-то как! Это – её взвод! Её люди. Она взяла на себя ответственность за них. Не только за их действия, за их жизни “там”... и, почему-то, странное ощущение, и за их жизнь – тоже. Ну, в общем. Чувствуете разницу? ... воевать всерьёз им, на самом деле, не с кем. Пока по крайней мере. Хорошо это или нет... трудно сказать. Случись чего, ей вести этих парней и девчонок в бой. Трудно такое представить... ну-у, реальные ранения, увечья, смерть... настоящий бой, не резиновыми пулями. И не станнерами.
С кем?
На занятиях по истории и нравственной философии Руслан говорил, лучше тренироваться и быть готовыми к вероятным опасностям, пусть даже их не предвидится. Пока. Хуже будет, если внезапно нагрянет реальная опасность. А они – тёпленькие, нежненькие, гламурненькие, оружие первый раз вживую увидели. Все в цветочках и танцульках с утра до вечера. Или с вечера до вечера, как это принято на Земле, в полуубитом состоянии на энергетиках тянуть до нескольких суток светского разврата и тусни... “а чё? – медики вытянут, хоть с того света, если чё...”.
Валеска попробовала этот вопрос с Олегом Тимирязевым обсудить. Но обсуждения как такового не получилось. Олег только покивал головой, и добавил, мол, если они не будут рвать жилы на тренировках, усовершенствовать оружие и технику, готовясь к худшему, а останутся нежненькими и гламурненькими – любая опасность обязательно окажется не только абсолютно внезапной, но, скорее всего и фатальной. Когда бы она не случилась, рано или поздно. И потом непонятно добавил: северный пушистый лис – он такой, та ещё скотина, чемпион по незаметным подкрадываниям. Потом так прищурился... неприятно, и заявил ей, что она – лейтенант, и должна сама ответы на такие вопросы знать. А не хлопать удивлённо глазами, как маленькая девочка, не позориться. Она – ответственна за своих людей не только в возможном бою, но и в мирной, обыденной жизни. Не просто работа и тренировки, а развитие взвода в целом, в том числе и боевое и техническое и морально-нравственное состояние взвода, это всё – теперь её персональная зона ответственности, как лейтенанта.
– Так что, лейтенант, хватит на “папу” рассчитывать. Ты теперь сама – “Мама”.
Сказал, развернулся и ушёл. То есть, вот тебе, “маленькая девочка” – взрослая “большая ложка”, поднатужся и лопай, не хныч.
Так и вышло. И сейчас – они, её взвод, по жизни оглядываются на неё, почему-то... даже в житейских мелочах. Хм, нашли тоже, мерило истины.... Сложно привыкнуть к такому, многие здесь старше неё. Та же Юби, к примеру; но так радостно взвалила на неё роль старшей подруги! А уж парни вообще “старики”, всем за тридцать. Ну, кроме Колычева. И Бахирева. Но Серёга с Артёмом уже настолько свои... она их даже как парней... как мужчин не очень воспринимает. Как однажды заявила Юби, в кубрике перед отбоем: “... ничего-так, нормальные, свои девки...”. Да, это про них, про Серёжку с Артёмкой.
Грановска, справа, водрузила на свой верстак “болт”, сама уселась рядом, свесив одну ногу непринуждённо ей болтала, даже не удосужившись одеться. Просто перекинула сменную “шкуру” через плечо. И вертела в руке невзрачный мутноватый камешек, что-то типа кристалла, заковыристой формы и с большой палец размером, разглядывая его со странным выражением лица. Ну, да, в принципе: плазмомёт она и не расчехляла даже. Так что ей, по факту, особо и делать нечего. Со снаряжением только разобраться... успеет ещё.
Валеска повернулась к верстаку, активировала сканеры, взяла в руку тестер, подсоединила к гаусс патрону. Вывела информацию по состоянию оружия на экран... так... подрегулировать, поставить новые конденсаторы... оп-па! Настройка ствола сбилась. Там сотые доли миллиметра – в принципе допуск приемлем, это учтено конструкцией, но всё равно – исправить надо, прицельная точность на дистанции свыше полутора километров пострадает, хоть и не сильно. Механическая деформация – видимо приложилась боком на Каменюку, задела... а, сильно должна была шмякнуться. Только не заметила, когда именно. Ну-да, там так трепало.... Ещё винтовку сейчас проверить надо. И магазины к гаусс патрону перезарядить. Может включить в комплект неплазменный фугас? ... как Артём. Интересно, чем он руководствовался, когда этот боеприпас себе в комплект брал? Шутки-шутками, но реально ведь, это их выручило.
Валеска закрепила гаусс патрон в специальные захваты, подключила необходимое оборудование, провела коррекцию и калибровку ствола. Заняло пару минут времени всего. Быстро... ну, в том смысле, вот сейчас, минут за десять-пятнадцать-двадцать взвод закончит все дела, и всё. Ну, может быть тридцать. Минут. А потом разбегутся все. По кубрикам. Поспать, помиловаться с друзьями-подругами... и, часов через десять, соберутся здесь же. Узнать следующее задание – и снова в рейд. Или, если срочной работы на тот момент не будет, в спортзал, на полигон, или на симулятор... там уже решим, что делать. Точно! Ведь ещё новую броню тестировать!
И... реально нужно ещё озадачиться новыми джеттами.
Понятно, их всё равно дорабатывать. Точнее, доработали уже. Увеличение массы и балансировки носимых систем – не шутка, на старых джеттах уже не походишь. Но. Сейчас, после рейда на Каменюку, стала очевидной необходимость разработки именно новых стандартов и нормативов на реактивные ранцевые джетты, как на устройство, в принципе. То есть не просто усилить, сбалансировать, подогнать их под новый комплект десантника. Дело в том, что теперь очевидно – от десантника в космосе может потребоваться гораздо больше, чем мы себе раньше представить могли. Вот в чём дело. Поэтому. Не просто заложить в устройство большие возможности, чем мы имеем теперь, но и, где-нибудь в конструкции заложить потенциал на дальнейшее усовершенствование. Вот. Мало ли, чего ещё от десантника потребуется? И что? Ресничками виновато хлопать: “ижвините, проштите, не шмогла”? Вот как сегодня, на Каменюке. Не только не смогли с булыжника на шлюп обратно прыгнуть и самостоятельно дополнительные заряды к джеттам забрать – “гражданских” просить пришлось.
Стыдоба.
Так нам это ещё и в голову не пришло. Никому. Даже мне. Там дистанция – сотня километров всего была. Да пусть хоть пятьсот, километров. Здесь космос – разницы нет. “Затычка” в мозгах. Кому придёт в голову с планеты на сто-двести километров вверх прыгать? Поневоле в мыслях сразу, как минимум реактивное турбокрыло появляется. А ещё лучше – стратосферник. Это над планетой двести километров это высота, причём не малая. А здесь, в космосе, это “дистанция до объекта”, причём, как раз совсем небольшая.
Короче: нужно менять и наше восприятие ситуации, и нормативы возможностей разрабатываемого оборудования. Да. Есть чем заняться.
Скучно так жить? Нет.
Все привычные светские модные развлечения, навязанные к обязательному применению на Земле, исчезли из жизни, не оставив ни сожалений по их отсутствию, ни желания их повторить здесь, на “Прайме”. В самом деле: тусоваться, напиваться, убиваться изысканной, “не вызывающей привыкания” наркотой, флиртовать, интриговать... помню ещё по армейке, чем наши девчонки хвастались, придя из увольнительных. Такой оголтелый разврат – бр-р-р, фу-фу. И ведь мы все ждали их, увольнительных этих. Мечтали, кто и как именно, и где конкретно оттопырится. Да ещё престижным считалось, как можно больше денег потратить на это на всё. Про то, какими способами эти деньги выжимались из полковой канцелярии – вообще молчу. Там отдельная игра... не менее позорная и гадкая. Гражданские, кстати, от вояк не отставали, понятное дело.
Сильно сомнительно, что здесь хоть кто-нибудь вспоминает об этом хотя бы с ностальгией. Уж... куда-как лучше – работа, спортзал – поспарринговать, побороться, да даже просто всласть выложиться на беговой дорожке с парой гравов нагрузки... баня, бассейн.
Хоть это и не привычно до сих пор считать развлечением.
Или, тем более – стрелковый полигон. Оттуда всех... ну, по крайней мере, её взвод, только приказом и выгонишь. Мало того, на их работу на стрелковом полигоне, даже, зрители специально сбегаются посмотреть. Даже детей приводили, на “экскурсию”. Видимо – то ещё шоу. И ведь, видеоряд с камер их не устраивает! ... даже трёхмерный. Вживую ходят смотреть.
Но. Не отпускало странное ощущение. Что этого как-то мало. Просто мало чисто “взводного” общения. Нет, понятно, она по Крошу соскучилась и ждёт встречи с ним. Очень ждёт. Да и девчонки её, с гораздо большим уважением стали относиться к такому понятию, как “серьёзные отношения”. По крайней мере, несмотря на обилие “доступной” мужской плоти вокруг, парней по кубрикам не таскают совсем уж бессистемно, придавливают девчачьи хотелки, пытаются выбрать “человека”, партнёра по жизни. Но, не отпускает ощущение того, что им, всем взводом, можно и нужно проводить вместе больше времени. Не только на работе и тренировках. Вот только сложно придумать, где и что именно им можно всем взводом делать ещё. Может, правда, в какой-нибудь волейбол поиграть? Сомнительно, что получится – у них настроение не то. Что у парней, что у девчонок. Не прокатят волейболы, особенно после общения с таким вот Каменюкой, бледноваты они на восприятие как-то.... Уж лучше стрелковый полигон.
Кстати! Мелкая такая, но радость! Раньше, у неё единственная автоматическая винтовка на отделение была. Ну, у всех плазмомёты, рельсовки, штурмовые рельсовки... “технологии, технологии”... посложнее-покруче-помоднее-понаучнее.... Без крайностей конечно, но всё же. Парни же Лекса, как один, автоматические винтовки взяли. Хотя они с любым оружием “на ты”. Там многолетнее знакомство ощущается, привычное, как зубная щётка. Даже с ручными скорострельными ракетомётами. На тренировках работали – сами говорили... даже завидно, немного. У них в армии, ну-у на Земле, ничего такого близко не было.
Только Ким себе ручной лазер взял. Как он сам сказал – для комплекта, чтоб хоть один во взводе был. Мало ли – пригодиться. И постоянно возился с ним, усовершенствовал, дорабатывал, оружейников на эту тему постоянно напрягал, так же как Юби с Вельтой их постоянно терзали со своими плазмомётами. Ну, чтоб полегче их сделать, удобнее в боевой работе, надёжнее, технологичнее. Ким их даже под этим соусом “оружейной” физикой заниматься соблазнил. Девчонкам нравится. Ещё бы не нравилось! У оружейников в лаборатории можно такие опыты проводить! И у стресстестеров... любые! Наша фантазия так и не выбралась за пределы их возможностей, пока по крайней мере. Если чего и не хватает, можешь доработать, придумать сама, они всегда этому рады. Даже петровцы, и Михалыч классный дядька – они там часто бывают. С ним оказалось очень легко общий язык найти, вроде и пожилой уже, но юношеского азарта на пятерых пацанов хватит. Короче, работай – нехочу. И подскажут, и посоветуют, и с теоретической базой помогут. Может и мне тоже с ними, за компанию? ... время свободное бывает. Интересно ведь! Я вот потихоньку инженерный справочник по сопромату осваиваю, тот, что парни Северцева подбросили. Принципиально нового там для меня не очень много, но информационная база по химии неорганических соединений... у-ух! Классная, подробная... помогла всю информацию лучше осознать и в чёткую систему уложить. Теперь вообще теорию инженерного дела осваивать легче намного. Так может и оружейная физика не повредит?
В общем – понятно. И действительно, пусть во взводном арсенале будет лазер. Мало ли, пригодится. Вот сегодня, неплазменные гранаты пригодились... то ли ещё будет?
– Лейтенант, отвлеку тебя, можно? А то ты так задумалась... посмотри, как тебе это? ...
Валеска обернулась. Курт. Соседний верстак, слева. Вывел несколько чертежей на голографический монитор и придирчиво их разглядывал, облокотившись на верстак обеими руками.
Йенч защёлкнула в паз гаусс патрона обойму “свежих” конденсаторов, прихлопнула защитную крышку и подошла к Курту. Он оторвал руку от кромки стола, ткнул в чертежи:
– Вот. Бронебойно-разрывная пуля. У предков позаимствовал, из конца двадцать первого. Материалы чудом уцелели, я их недавно нашёл, когда одну информационную базу перекапывали.... Вот – конструкция, всё просто, технологично, надёжно – чистая механика. Вот исполнение с использованием современных материалов – эффективность повышается ещё больше: скольжение при ввинчивании и острота и ударопрочность секущей кромки. Смотри, чертёж в динамике: при ударе, после проникновения пули в объект на глубину своего тела...
Запустились ролики: несколько штук, видимо с испытаний пули, в разных средах и на объектах с разными характеристиками твёрдости, вязкости, плотности. Плюс пара виртуальных конструкций непосредственно удара пули в цель, с обильной сопроводиловкой в виде описывающих процесс формул и статистических данных. Валеска вцепилась глазами во всё это великолепие, пытаясь сходу разобраться в поданной информации.... Да – физикой нужно заняться, ради этого стоит вместе с девчонками Киму на хвост сесть.
– ... тут глубина проникновения легко регулируется, в принципе, – продолжал Курт, – пуля вскрывается секущими лопастями и продолжает вращаться, ввинчиваясь, заглубляясь. Ну-у, она рассчитана на пробивание носимой брони, а дальше уже разрывной эффект... вот, смотри – здесь и здесь....
– Я поняла. Сама об этом думала, – тут же среагировала Валеска.
– Да? Здорово. Что скажешь?
– Скажу... что если одну секущую плоскость утяжелить? Не пробовал посчитать результат?
– Оп-па, – Курт присвистнул, – она же, после проникновения, так “бродить” начнёт! ... пуля. Ха! Хорошо забытое старое! ... не хуже нового, однако. Придётся только вращательный момент пули с нарезкой ствола “согласовать”, утяжелённая лопасть его усилит.... Понятно, почему эти пули в конце двадцать первого запретили... не только к производству, а даже к разработке!
Парни и некоторые девчонки потихоньку подтянулись к ним ближе, рассматривали чертежи. Рем, кстати, не удосужился штырь свой на верстаке оставить... живёт он с ним. Ну, то есть, эта штука у него вместо холодного оружия... жутковатая такая штука, странный выбор. Чем ему обычный нож не угодил? Валеска давно хотела поинтересоваться... ну-у, как давно... а-а, ладно. Рем хмыкнул, заметил, что даже без расчётов видно – такая пуля не уступит по эффективности их стандартному разрывному боеприпасу, с детонирующим пояском. Правда, там надо ещё смотреть специфику поражаемого объекта. А по надёжности срабатывания – так ещё и фору даст. И обойтись можно одной механикой, без “высоких технологий”.
– Не стоит так унижать механику, – сказал Арт, – Такая пуля технологически проще, да. Но при этом меньше зависит от среды использования и менее требовательна к материалу и качеству ствола, – он хмыкнул, – Усложнение конструкции – не есть признак высоких технологий. А такое решение – делает более надёжной всю конструкцию. Даже на стрелковом полигоне, а уж в реальном бою.... Мало ли, с кем-когда придётся сцепиться....
– И более технологичной, – добавил Рем, непринуждённо ткнув своим штырём в одну из схем, – Если я правильно понял, их делать намного проще и быстрее, чем наши, со взрывающейся боеголовкой. Менее затратно по ресурсам. И гораздо меньше требований по безопасности к производящему автомату. А ведь оружейники, если я правильно помню, ещё кумулятивную головку пытаются в десятимиллиметровую пулю уместить. И всё трясут по этому поводу химиков. До сих пор сомневаюсь в целесообразности подобного припаса. Как его в ближнем бою использовать?
– Пусть трясут! – неожиданно заявила Юби, – Может чего интересное в результате вытрясут! И необязательно чтобы профильное, кстати. Олег мне рассказывал: первые огнестрелы были намного хуже луков-там, не знаю, арбалетов.... Толку с них было... разве что грохот лошадей пугал. И людей тоже. Кстати и своих в том числе, поначалу. Но ведь нашлись энтузиасты, развили идею! Оттуда и поршневая система, и двигатели внутреннего сгорания, даже реактивных двигателей “ноги” оттуда растут. А вот что мы сегодня имеем! Технологический принцип другой, но суть современного дистанционного боя тогда зародилась.
Она с непередаваемой нежностью погладила ребристое дуло плазмомёта. Потом аккуратно пристроила рядом невзрачный камешек, что крутила в пальцах. Сбросила с плеча “шкуру” на верстак. Подошедшая Вельта потянулась рукой к камешку – посмотреть.
– Осторожно, грани острые! – предупредила Юби, – Палец оттяпаешь – удивиться не успеешь! Я его на Каменюке подобрала... ножом нечаянно отковырнула.
Несколько глумливых ухмылок на лицах парней подкрасили комментарий.
– Да? И что это?
– Подозреваю – алмаз. Непонятно, откуда он там, на поверхности тем более. Крупный такой! У меня знакомый ювелир... был на Земле, славный мальчишка. Он за такой камешек, наверное, душу бы продал. Ну, или, как минимум, заложил. Я бы его точно недели две за это в кроватке тёплой мяла, не слезая.... Ха-ха! Представьте, девки! Какое колье могло бы быть! Натуральный алмаз с большой палец размером! Ух! Тусовочная элита с ума бы сходила. На Земле. Светские “хороводы”, многослойные интриги со всей положенной атрибутикой... ну-там, пресса, блогеры, всякие. Не продавая можно было бы состояние сделать, на рекламе, интригах и скандалах. А у нас в команде, на “Прайме”, ювелиров, наверное, и нет....
Она неожиданно спрыгнула со своего верстака. Потянулась мускулистым телом, зажмурившись от удовольствия, вскинув сильные руки, выгнувшись, вздёрнув крупную грудь и выпятив задницу.
– И, знаете, что главное? – томно добавила Грановска, – Лично я по этому поводу – ничуть не страдаю!
Валеска хмыкнула. От прежней тонкости, стройности, осталась только талия, и та была перевита жгутами мышц, проступающими через плотную кожу. Юби раздалась в бёдрах, плечах, вес набрала, килограмм двадцать. Прижми сегодняшняя пани Грановска того мальчишку-ювелира к тёплой койке... заикание ему гарантированно. Если не хуже. Ха-ха. Нас всех сейчас, парней тем более, в Земных шоу ужасов только и снимать, в роли хронических злодеев.
– Там-тарам, тарам-там-тарам, – звонко напела Юби и несколько раз прокрутилась вокруг себя.
Хороший у неё голос, приятный. И красивая, даже короткий ёжик волос вместо причёски ей идёт. Лица девчонок начали расцветать улыбками. Парни тоже непроизвольно заулыбались, отступили на шаг, с удовольствием глядя на неё. Ну да, наших такой статью не напугаешь, не смутишь....
Грановска открыла один глаз, хитро оглядела компанию:
– Наконец-то повеселели! А то хмурые, деловые все, как буки: ну как не стыдно – парням орудия убийства обсуждать, а?
Рем крутанул в пальцах свой штырь и не сдержался, хохотнул. Штырь словно исчез с глаз, на самом деле прижался вдоль предплечья сзади. Цунами внимательно проследила моторику движения. Как обычно, не сказав ни слова.
– Ох, ребята, девчата... как же я люблю вас всех! ... Тесный кубрик звездолёта, мы – десант, а не пехота...
Грановска снова напела тот же мотив, чуть повышая тон в конце музыкальной фразы. Прошла между Артом и Колычевым, упруго поведя бедром в такт. Хлопнула по плечам беззаботно скалящихся Бурана и Кима, похожих как братья.
– ... под ногами сто парсеков до Земли...
В четыре шага, не переставая напевать, дотанцевала до Курта, обняла его за шею, притянула к себе, прижалась всем телом. Курт непроизвольно сцапал её за попу и за грудь.
– Э-э нет! – Юби сделала страшные глаза, но во взгляде резвились шальные бесенята, – Ты чего делаешь, мальчик? А? Совсем эмансипация одолела? Не стоит на меня так реагировать! – она аккуратно пришлёпнула ему к паху ладонь, – Это что такое?! Ты же мне как брат! Прикажи своему другу расслабиться, немедленно!
Курт радостно скалился, но заметно покраснел:
– Да ничего особо и не напрягалось. Как увидела-то?
Зеленцова задорно фыркнула:
– У девочек свои секреты, конспиратор! – и подтянула к себе Ярцева.
Ваартен молча, бочком-бочком подобралась к Артёму.
– Ух, достанется сегодня кому-то в койке, – заметила довольная Порошина, – Похлеще, чем земному ювелиру! Койки здесь нет... вам местечко освободить? ... за верстаком....
Девчонки заулыбались.
– Юби! Ты провоцируешь реакцию несовместимую с расслаблением! – заявил Курт, и стиснул её крепче, – Учти, я не земной мальчик-зайчик!
– Увы! – она скроила страдальческую гримаску и “томно” закатила глаза, однако руку не убрала, – Я девушка несвободная, почти замужем... – Вот это – “замужем”... нужно было слышать, как она его сказала! После этого последовал по-женски логичный вывод, – Я не виновата – это ты на меня покушаешься!
– Так! Брейк! – вклинилась Валеска, не в силах справиться с улыбкой, – Отпусти его... её... вы доиграетесь сейчас!!! Это ещё вопрос, кто на кого покушается... а ну! Быстро заключили пакт “о взаимном непокусании сторон”! А то поженю вас прям здесь и сейчас!
– Сдавайся! – прошипела Юби, глядя ему в глаза.
– Ага! Сейчас! – довольно фыркнул Курт.
Валеска попыталась вручную растянуть их в стороны, но оказалось, без спецсредств тут не обойтись. Она сделала шаг назад и хитро прищурилась:
– ... Ах так! Неподчинение приказу!
Взвод коротко грохнул смехом.
– Ну, держитесь! Властью, присвоенной мной самой себе в качестве лейтенанта взвода, при абсолютном непротивлении сторон, объявляю вас...
– Стой! – Курт дёрнулся, но руку от сиськи не отнял.
– Ну, ладно-ладно... – Валеска махнула рукой, – При неубедительном сопротивлении взятой нежным захватом за причиндал стороны, объявляю вас мужем и...
– Подожди! – воскликнула Грановска, – Что же так серьёзно-то всё? Пошалить нельзя? Курт? Ну что? Пакт? – она сделала суровую мордочку и прищурилась.
– Да! Уф, – он шумно выдохнул, – Пакт. О взаимном непокусании, да. Руку убери.
– Ты первый!
– Что? Ах, да-а... – но отпускать её не спешил.
– Так, я вижу, вы не поняли ещё. Ну, хорошо. Заканчиваем процедуру. Итак, объявляю...
– Вместе! – звонко выкрикнула Грановска, – Курт? На счёт “два” – врозь! Раз, два!
Они отскочили друг от друга как намагниченные. Курт погрозил ей пальцем. Юби предъявила ему кулак. Все снова рассмеялись.
– Суровая у нас мама-лейтенант – не забалуешь! – довольно пробубнила Юби, привычно быстро накидывая “шкуру”.
– Ничего, – съязвила Барсик, – Через часик Олежку нашего прижмёшь... своего, то есть. Ух, достанется ему в койке! Аж завидно! ... немножко...
– Увы. Можешь не завидовать – Тимирязева особо и не прижмёшь, пожалуй, – Грановска изобразила трагичный вздох, – До земного ювелира ему далеко – того по кроватке валяй, крути как хочешь, засовывай, куда приспичит... борзенький такой – это возбуждает, но терпеливый.
– Да ладно... не может быть...
– Точно тебе говорю, – на полном серьёзе заявила Грановска, – С Тимирязевым такой номер не прокатывает. Тут ещё неизвестно, кому больше достаётся, мне или ему. Вообще-то, достаётся мне, как правило, Олежку завалить даже в койке трудно. Так в оборот берёт! – приходится от обороны действовать! Могу подсказать пару приёмчиков! ... от обороны которые.
– Вот значит, как происходит обмен опытом! – “восхитился” Ярцев с кислой миной.
Зеленцова толкнула его бедром. Все посмеялись.
– Кстати, на счёт обмена опытом... – вспомнил неожиданно Арт, – Помните, мы там, возле Каменюки, ещё думали о том, как его с орбиты столкнуть и до “Прайма” дотащить?
– Вон о чём ты! – удивилась Валеска.
– Ничего себе у тебя ассоциации! – заметила Шатова.
– И какая именно мысль тебе покоя не даёт? – поинтересовался Рем, – Что-то интересное придумал?
– Лучше позже, чем никогда, – заявила Вельта, – Давай, говори. Интересно стало, вдруг потом пригодиться?
– Не знаю – судите сами: может, фазером его стоило рубануть? – внёс предложение Арт, – Это я так, в порядке мозгового штурма. Они с корабля как раз дотянутся могли.
– Нет. Толку-то? – возразил Колычев, – Пыль потом руками в мешки сгребать будем, прыгая между обломков? Этот булыжник километров на сто разбросает. Или вообще по орбите размажет и в кольца сольёт – ситуацию считать надо. Тогда, даже руками не соберём. Не выход.
– Ну, или лазерами рассечь? Аккуратненько? Самый вкусный кусок выбрать и притащить, “разделать” можно и на месте. Тем более, если небольшой взять.
– Для того чтобы “разделать” другое оборудование понадобится – “кроты” не подойдут, – заметил Колычев, – Причём именно стационарное. Мы такое с собой таскать вряд ли сможем. Если только позже, когда в новой системе устроимся?
– Думаю надо с Синди этот вопрос обсудить, – сказал Артём Бахирев.
Он оторвался от четвёртого кибера, с которым возился. Даника ассистировала. Кибер стоял, подозрительно довольный, задрав одну лапу и развернув вверх опорный сустав – то ещё “произведение искусства” от механики. Большая часть технологий, использованных в конструкции несущего сустава, на Земле были просто не известны.
– Пожалуй, без мнения пилота нам в этом вопросе не обойтись, – согласилась Валеска.
Она тут же связалась с пилотажной группой шлюпа и в двух словах обрисовала ситуацию. Леннокс надолго задумываться не стала.
– Идея, кстати, неплоха, – неожиданно поддержала она, – Нам как раз гразеры на шлюп устанавливают. Обратили внимание? Дроиды орудия к шлюпу подтащили. Монтажники Наумова подтянулись, ух, что будет! Только не здесь и не сейчас эта идея, скажем так – в походном состоянии не осилим. Но. На будущее сгодится. Точно.
– Это, каким же образом? – удивился Колычев.
– У нас лазеры боевые, ими аккуратненько рассечь не получится. Только взорвать к Адаму, – неожиданно отозвалась Ребекка. Относительно индифферентная к ручному оружию, она сильно увлекалась космическими боевыми системами, оружейники её даже специально приглашали. Да и Ким со своим лазером неровно к её советам дышал. – Осколки, возможно, побольше будут, чем от фазера, да. Но результат тот же. На обломке производственный комплекс не закрепишь....
В этот момент Юби неожиданно посетила ИДЕЯ. Она с полуслова вывалилась из обсуждения, отвернулась к своему верстаку, мгновенно подсоединила плазмомёт к тестерам и начала разбирать силовой контур потокового накопителя. Со стороны чувствовалась недюжинная сноровка, явно процесс этот проходил не в первый раз. Хорошо хоть энергетический привод отключила.
Взвод воззрился на неё с рассеянной настороженностью. Леннокс явно отвлеклась на что-то своё.
– Точно, что-то стационарное городить придётся, – по инерции пробормотал Колычев, напряжённо косясь на процедуру вскрытия плазмомёта вручную. Видимо пытаясь принять сложное решение: попытаться остановить Грановску или всё же проще эвакуировать весь взвод.
Там же как? – одно неверное движение....
– Вот-вот, я и говорю. Незачем “кротов” на обломки цеплять! – вернулась к разговору Синди, – Правильно вы придумали. Надо стационарный приёмно-перерабатывающий комплекс построить, возле новой планеты. Вы же это имели в виду? Крупный, универсальный. Я бы даже сказала – “всеядный”! Большой... ну и не таскать его туда-сюда! Стационарный – да. Намного эффективнее должно получиться, в плане ресурсопереработки. Думаю, у ребят Северцева с разработкой этого комплекса проблем не возникнет. Экономистам и производственникам ещё проект в обкатку подсунуть, для начала. Общая производительность по материалам может возрасти в разы... но пусть сначала посчитают, всё же. Возможно, тогда вообще не придётся с мобильными комплексами по таким булыжникам, как Каменюка, ползать, собой рисковать. Просто представьте: подошёл шлюп, вооружённый промышленными лазерами, нарубил приемлемых по габаритам обломков, тягачи следом прошлись, собрали нужные обломки, доставили на стационарный пункт приёма-переработки. Их вообще можно полностью автоматическими сделать, и тягачи, и шлюпы лазерные... или просто шлюпки – лодки.
– Ух-ты! Полёт фантазии, – восхитился Колычев, даже отвлёкся от Грановски, – Автоматизировать добычу ресурсов соблазнительно, конечно... только вряд ли получится.
– А мы? – возмутилась Порошина, – Без работы останемся?
– Не-ет, – протянула Максим. Она переглянулась Сергеем, – Мы точно не останемся без работы! Без человека человеческая техника не работает, даже кибернетика. Увы.
– Верь нам, – задумчиво добавила Грановска, – На нашу долю и работы и риска хватит.
Она нырнула под приподнятый защитный кожух плазмомёта с головой, и так увлеклась, что и фразу свою сказала куда-то внутрь. Ваартен подалась было к ней, но Артёма оставить не решилась. Порошина тихонько, втайне от самой себя, подобралась сзади и влезла туда же вслед за подругой. Как только уместились там вдвоём? У края верстака оттопырились две аппетитные задницы. Взвод замер, дыхание затая.
– Хотя нет, – продолжила рассуждать Синди, явно кося одним глазом на другие мониторы, – На шлюпы добывающих модификаций придётся сканеры устанавливать, искины для аналитики, ЛАКи потребуются адекватные. Не говоря о том оборудовании, что Петров потребует на них поставить, для изучения системы... и будет прав, как обычно. Возможно ещё демпферы, гравы – чтобы с места булыжник столкнуть... мало ли – надо будет. То есть соответственно, потребуется обученный экипаж. То есть – мы. Уж проще это всё на один шлюп смонтировать, чем на пяток-десяток автоматических тягачей. Тем более, шлюп адекватный изобретать уже не надо – есть. Устройство, честно скажу – что надо, развивать базовую конструкцию можно ещё очень долго, прежде чем схема себя исчерпает. Да, так вот, думаю, один шлюп десяток тягачей работой по доставке сырья обеспечит. В любом случае, идея – стоящая внимания и разработки. Так что, взвод, вы – молодцы, горжусь работой с вами! ... Так! Я отключаюсь! Нам сейчас оборудование тестировать! Ух, здорово! Надо разрешение запросить – покатать технику в реале! Орудия на астероидах попробовать! Вон их здесь сколько... Рива, я тебе телеметрию испытаний подгоню. Всё полностью, весь процесс, может, прокомментируешь. Думаю, твоё мнение пригодится. Народ! Я, как гразеры испытаем, вам ролик пришлю! Красиво должно получиться. Всё, я тону в процессе! больше отвлекаться не смогу. Да, и не забудьте командирам это всё сообщить... новую схему ресурсодобычи. Им понравиться!
Синди отключилась.
– Классная Синди девчонка, – поделился Рем, – Только я не понял, идею про приёмно-перерабатывающую базу – что, правда мы придумали? Как-то это неуловимо произошло. Мне показалось это она-сама.
Он нервно усмехнулся, скосив глаза на девчат. Две спортивные попки пританцовывали-толкались возле разобранного плазмомёта. Зрелище – не оторвёшься.
– Ой, да какая разница – кто? – непринуждённо заявила Шатова.
Кто-то беспокоился по поводу разобранного плазмомёта Грановски? Леська, “под суматоху”, вообще одну из мин своих вскрыла, как только до верстака добралась. И, уже возилась у неё внутри плазменным паяльником, пытаясь встроить нечто, малоподходящее этой мине по габаритам. Такое устройство если шарахнет... Игараси торчала рядом, контролируя тестовое оборудование. Чуть пальцами в нутро Леськиной мины не лезла, и с таким азартом давала советы, что непонятно было – спасаться всем, или завидовать.
– ... главное, что – мы! Первый взвод – одно целое. Ты лучше скажи, что это за штуку ты в руке крутишь? – продолжила Шатова, не оборачиваясь. – Вроде – штырь простой, заточенный. Но выглядит жутко! Особенно в твоих руках....
– Жутко? – переспросил Колычев, проворчал, – Жутко выглядит твой паяльник во вскрытой мине! Девчата! Вы – чем дальше, тем больше с ума сходите! Лесь! ты зачем мину разобрала?
– Да не-е, нормально, – пробубнила Игараси, – Вот-вот-вот, точно, именно здесь, Лесь! Ща, погоди, я придержу... всё, давай, фиксируем.
Шатова пошуровала в опасной близости от её пальцев тонко звенящим дуговым плазменным жалом, потом небрежно отмахнулась активированным паяльником:
– Я аккуратно, ребята, не переживайте....
– Да уж, – добавила Вельта, тоже откуда-то изнутри плазмомёта Грановски, – Что ты, Рем, на тренировках с холодняком творишь! Мне бы так научиться! Мечта детства! Нам Софья такого даже не показывала!
Она перестала давать Юби советы – видимо кончились, попятившись, выбралась из-под нависавшей плети энерговодов, качнула головой:
– Что это за штука у тебя такая интересная? Штырь?
– Это? – Рем взглянул на лезвие в своей руке, словно первый раз увидел, – Это не штырь, девчата. Это – трёхгранный красноармейский штык. Ну-у, почти. Материал современный... и я доработал его немного. Тут простенький грав-модулятор – рубящий удар усиливает, баланс синхронизирует под ручной хват, и крепление под мою винтовку... я несущую рамку встроил, чтобы нагрузку на ствол не давать. Кстати, на многих характеристиках винтовки это сказалось положительно, весь механизм лучше работает, надёжнее, разве что тяжелее стала. Но, на мой взгляд, это не совсем чтобы и минус.... На тренировке покажу, что можно таким оружием делать. Это правда интересно. Историческое оружие!
– Точно – штык! – воскликнула Юби из-под блокирующей планки трансформатора, – Прям как в песне! Ух, какие же мы классные все!
Она увлечённо копалась во внутренностях своей любимой игрушки. И продолжала мурлыкать себе под нос песенку, пританцовывая точёными ногами и повиливая задницей. Надетая “шкура”, по умолчанию принявшая телесный окрас, ощущения “одетости” ей не сильно добавляла. Валеска ещё подумала, что подобная расцветка никому “одетости” не добавит, метнулась в меню настроек скафандра и поспешно изменила цвет своей “шкуры” на светло серый. И тут же с удивлением увидела, как “перекрасились” почти все девчонки взвода. Многие с фантазией, добавив оттенков и маскировочных пятен. Некоторые при этом покраснели. Надо полагать тоже маскировки ради.
Парни весело скалились, глядя на такую реакцию.
– Это ещё что, ребята, – глумливо заявил Колычев, – Ещё недели три назад они все считали, что это мужчинам положено наготы стесняться и быть скромными! Так что – прогресс налицо!
Девчонки растерянно молчали, некоторые начали сердиться.
– Не смешно, – заявила Максим и ткнула Сергея кулаком в бок.
Больше она ничего придумать не смогла.
– Кстати, Юби? Что это за песенка? Ты всё мурлычешь... – выкрутился Ярцев, – Как там? Тесный кубрик звездолёта? Там-тарам, тарам-там-тарам...
– Не такой уж и тесный, – хмыкнул Курт.
– Мы десант, а не пехота! – подхватила Вельта и подтанцевала себе сначала, а потом изобразила пластичный шаг с выходом в позицию стрельбы из плазмомёта.
– Под ногами сто парсеков до Земли... – очень мелодично напел Ким. Надо же, какой оказывается у него голос!
– Сто парсек! – пробормотал Колычев, – Дух захватывает! А ведь когда-то и это станет реальностью!
Грановска вынырнула из нутра своей грозной машинки, развернулась и недоумённо спросила:
– А чего это вы все на меня уставились, взвод? У меня что-то не так с лицом? – она звонко пришлёпнула ладонями свою попу.
Рассмеялись все, даже Валеска.
– Ну вот! Так-то лучше! Даже наша суровая мама-лейтенант смеётся! Так чего хотите?
– Песню, – напомнил Сергей, – Что там дальше?
– Дальше там суровые армейские будни, – Юби задорно улыбнулась и сделала пару шагов от своего верстака и заявила, – Кто – курил, а кто – кемарил...
Она вальяжно толкнула Курта в плечо, сделала шаг к Рему:
– Крюгер штык любимый правил, – она подтолкнула улыбающегося во все тридцать два Рема бедром и дальше уже напела, – В общем, отдыхали как могли!
– Я не Крюгер, – неубедительно возмутился тот, но улыбаться не перестал.
– Говорим неторопливо – кто о бабах... – Юби цинично ухмыльнулась, оглядела парней, но петь не перестала, – Кто про пиво... кто о том, как капитан всех материл... – она скроила хитрую мордочку, прищурив один глаз, приняла театральную позу и ткнула в Валеску пальцем.
– Когда это я вас материла! – настала очередь Валески возмущаться.
– Ага! То есть против капитана ты не возражаешь! – ехидно заметила Юби.
Она дотанцевала до Алеси и, подтолкнув её плечом, спела уже ей:
– Лишь Угрюмый, как обычно, молчаливо, флегматично, что-то из пластита мастерил!
– Это я-то “Угрюмый”!? – опешила Шатова. Она подхватила вскрытую мину с верстака и потрясла ею в воздухе, – Ты чего? Пластиту до этого произведения искусства далеко!
При этом действии глаза Тоши Игараси не то что круглыми стали, а чуть не выпали. Но испугаться так никто и не успел.
Грановска легко оттолкнулась от Алеси, снова крутнулась вокруг себя и, оказавшись рядом с Валеской, приобняла её за талию:
– Рядом Демон – строен, ладен, быстр, умён и беспощаден...
– Да ладно тебе, – Валеска в шутку отбивалась, не в силах справиться с улыбкой.
– ... весельчак и балагур, четвёртый дан... – Юби прихватила за шею Бурана, подтянула его ближе, и распелась совсем уж от души – Нежно тиская гитару, с Кабаном они на пару, тихо напевали: “караван...”
– Да ладно тебе, какой из меня “Кабан”...
– А что такое “гитара”? – поинтересовалась Рысьева.
– Струнный музыкальный инструмент, – сообщил Ким, – Только, если честно, затруднюсь сказать, как именно она звучит... и выглядит.
– По-разному гитары звучали, – неожиданно сообщил Буран. Он лёгким движением освободился от руки Грановски, – Всё зависело от изготовителя, от типа гитары, ну и от самого исполнителя – это главное.
Он аккуратно взял Юби подмышки и отставил её от себя. На всякий случай.
– Нам ещё, для полного счастья, гитары не хватает, – вздохнула Валеска, – А на этих гитарах что, по двое сразу играли?
В этот момент раздался зуммер связи, яркой точкой обозначилась голограмма вызова. Взвод, все как один, обернулись. И почему-то замерли в нерешительности.
– Интересно, кому это мы понадобились, – проворчала Шатова, догадавшись наконец вернуть мину на верстак.
Игараси тут же метнулась, вщёлкнула в неё один за одним предохранители, весь комплект, вернула на место защитную планку, закрыла крышку. И довольно улынулась.
– Что-то первый раз такое на моей памяти, – заметила Зеленцова, – Кто-то с нами связаться пытается. Обычно все приказы и распоряжения сразу на взводный канал передают. К чему такой официоз?
Валеска встряхнулась, подошла к голограмме:
– Чего замерли, взвод? Сейчас и выясним, – она прикоснулась к пульсару и развернула его в объёмный экран.
С экрана смотрел Берсенев. За его левым плечом глыбой возвышался Олсен, с самой непроницаемой и таинственной рожей на свете. Справа, с загадочной улыбкой на лице, стояла Джамбина.
– Лейтенант Йенч? – он окинул взглядом кубрик, замерших десантников, удовлетворённо хмыкнул, – Вам надлежит собрать взвод в зоне отдыха через двадцать минут. Явка строго обязательна. Приказ ясен?
– Так точно.
– Выполняйте, – Гай позволил себе улыбку, – Мы вас ждём.
И отключил связь.
Валеска обернулась. Семнадцать пар глаз настороженно ждали её реакции.
– Что не так, команда? Чего напряглись? – спросила она.
– Настораживает нестандартный приказ от Берсенева, – сказал Ким.
– Явно они что-то придумали, – поддержал Буран.
– Вопрос в том – чем для нас это кончится, – заметила Порошина, – Если они нас переформировать решили, так и знайте – я решительно против.
Взвод одобрительно загудел.
– Девчата, вы не поверите, – заявил Курт, – Мы к вам уже так привыкли... я бы даже сказал, сроднились. Думаю, парни меня поддержат. Валеска? Я понимаю, времени прошло – всего ничего, но... поймите нас правильно – это наш дом, – он раскинул руки в стороны, – Вы – наша семья.... Особенно после нашей “шпионской неприкаянности” на Земле. Это же всю жизнь, с детского дома – по другим странам, под чужими именами, и чужими личинами, без возможности любых привязанностей.... Возились в земном социальном гнилье, “играли” в шпионские игры. Это – не увлекательные приключения интерактивных программ. Как правило, всё это муторно и скучно. Чаще – противно, до омерзения. И ждали. Годы. Мы знали, во имя чего мы на всё это идём – нас к КОСМОСУ с детства готовили. Мы им жили, ожиданием этим. И не просто “дождались”. Мы – заработали свой билет на “Прайм”. У вас же здесь – другая жизнь просто! – он раскинул руки в стороны, словно обнимая всех сразу, – Это как глоток чистой воды после пешего перехода через пустыню. Наверное, даже представить трудно, что мы успели почувствовать здесь, с вами. С надеждой взглянули в будущее, когда избавились от всего того....
– А как же святость армейского понятия “приказ”? – Йенч вздохнула, – Ты не думай, я тебя очень хорошо понимаю. У нас самих стаж “этой жизни” на пару месяцев больше чем у вас... всего.
Все замерли задумавшись.
– Но существует же элементарная целесообразность, человечность, наконец, – возразила Ребекка.
Курт сгрёб её за плечи, подтянул к себе и чмокнул в щёку:
– Ты не поверишь, насколько разной бывает целесообразность и человечность, сестрёнка.
– Так, ладно... не нагнетайте раньше времени! Мы вас тоже за просто так отдавать не собираемся. Но – дело у нас общее, если понадобиться, пойдём на жертвы... если не найдём другого выхода.
– Что-то подсказывает мне, что выход обязательно найдётся, – Грановска прищурилась, – Или я плохо знаю нашего лейтенанта?!
– Артём? ... Вы с киберами закончили?
Откуда-то из-под опоры уже торчала нога Зеленцовой... надо же! Когда успела туда залезть? Рядом маячила задница Ваартен, головы и спины тоже видно не было.
Валеска тряхнула головой, не в силах привыкнуть к отсутствию роскошной платиновой гривы... может снова отрастить? – так хочется!
– ... сворачивайтесь, закончим позже... я всё понимаю, но приказ ты слышал. Сейчас метнёмся туда-обратно, вернёмся и всё доделаем. Курт? Патрон с новой пулей... пять минут тебе доработать, хватит?
– В первом приближении – да. Я четыре варианта набросаю, их пробовать в работе надо.
– Отлично, закажешь производящему автомату по десять тысяч штук каждого вида... Сергей... Ярцев – зарезервируй нам место на стрелковом полигоне, пусть стенды под испытание новых патронов подготовят со всеми аналитическими комплексами. Плюс нам новую “экзу” ещё тестировать. Задача ясна. Посмотришь, что там с расписанием. Кстати, никого не покоробил наш сегодняшний конфуз? Чего вы на меня так смотрите? Или это не нам реактивных зарядов на джеттах не хватило?
– Лейтенант, ты хочешь сказать это – “наша” и именно “вина”? – удивился Курт.
– Очень смешно, – сказала Валеска тоном далёким о любого веселья, – Случаи разные бывают, сами знаете. Это космос. Тут всё может случиться. Так вот, в следующий раз запасных зарядов может не просто не оказаться у Синди на шлюпе. Может не оказаться рядом самого шлюпа. Ну, и? Кого обвинять в этом случае, если у нас штатной мощности на полмегаметра коррекции?
– Пятьсот километров реактивного ресурса неплохо с точки зрения планетарных кротов, – заметила Макс Зеленцова, вылезая из-под кибера и откладывая инструмент, – Валеска права – для нас этого мало. Категорически. Каменюка продемонстрировал это наглядно.
– Тут странная ситуация получается, – заметил Колычев, – Всегда может сложиться такая ситуация, в которой наличный ресурс окажется недостаточным. Сама сказала – это космос.
– В следующий раз за подобную схоластику получишь наряд вне очереди! – зло заявила Валеска, – Серёж, ты охренел? От тебя я подобной софистической белиберды никак не ожидала! Пояснять, какую чушь ты сморозил, или сам догадаешься? ... О! кстати! Вот ты как раз и займёшься разработкой. Тряси всех. Петрова, Северцева, Наумова. Опытная модель новых джеттов нам нужна вчера! Неизвестно, что случиться завтра. Поэтому – максимум доступного нам на текущий момент технологического ресурса и технических возможностей должны быть заложены в конструкцию. И! Это очень важно! Надо рассчитать устройство под возможность дальнейшей модернизации. Заложить потенциал развития по максимуму.
– Это! – вылезла вперёд Порошина, она прищёлкнула пальцами, – Знаете, что! ... я не точно помню, но какую-то идею, прямо такой технический нюансик, который нам может пригодиться при разработке реактивных джеттов я подсмотрела знаете у кого? У стресстестеров! Мы как раз тогда плазмомёты у них в лаборатории “катали”...
– Вы этим постоянно занимаетесь, – ехидно заметил Рем.
Вельта не повелась на подначку:
– ... так вот, мне показалось, там в принципиальной схеме плазменного компенсатора... э-э-э-гхм... неверно выразилась... ну, вы поняли короче, – она досадливо взмахнула рукой, – В общем, я ещё тогда подумала, если подобный принцип гашения разряда в джеттах использовать...
– “Тогда” – это когда? – не угомонился Рем.
– Ну-у-у, – протянула Порошина сначала оттопыривая, потом загибая пальцы. Наконец, высчитав результат, сообщила, – вчера!
– Кстати, – очнулся Колычев, – Если я правильно понял, принципиально схожая схема на наших шлюпах используется. Уже! Но вы же понимаете, адаптировать такое по массогабаритам к нашей “экзе”, это...
– Вот вы, вдвоём этим и займётесь. Как я уже говорила – эти джетты нам нужны вчера. По этому вопросу – всё пока. Артём, отстань от киберов... Макс – смени его, зря вылезла. Даника, заканчиваете вдвоём, можешь не отвлекаться. Так – Бахирев, ты: заказываешь двадцать тысяч неплазменных гранат, с ними тоже поработаем. Подозреваю, целесообразно всем подобный припас в комплект включить. Как ни странно, снижение мощности гранаты усилит нас в ближнем бою, и на дистанции до ста метров.
– Согласен, – добавил Курт, – Давно хотел предложить. Нужно будет приноровиться ими работать. Плазменная граната на такой дистанции – себе дороже выйдет.
– Это первое. Второе. Твоя манера стрельбы в невесомости, Артём. Думаю, она нам пригодиться, необходимо над ней поработать. Всем. Алгоритм срабатывания ранцевых джеттов сбрось всему взводу. Отработаем нюансы, потом с остальными взводами поделимся. Я сейчас ещё раз свяжусь с Синди, пусть нас подождёт, думаю, надолго Берсенев не задержит. Наша каплей собирается пробовать новые гразеры, вы слышали. Так вот, мы идём с ними, потренируем различные способы выхода на космические объекты в более экстремальных режимах. И именно с огневым контактом из невесомости перед касанием. Совместим приятное с полезным – лучше будем понимать, что нам на самом деле от ранцевых джеттов надо. Подождут девчата нас, если что. Сергей... Ярцев, учитывая это, резервируешь полигон через семь-восемь часов. Получим новые экзо системы и постреляем час-полтора. И потом уже возьмём часов десять выходными. Выспимся, отдохнём ... ну, и всё остальное. Серёж... Колычев, повторюсь, заряжай кого хочешь, хоть всех наших разработчиков в одну лабораторию силой загоняй, но через тридцать часов нам новые джетты нужны. Всё ясно? Возражения? Взвод! Через пятнадцать минут привести оружие и снаряжение в порядок и быть готовыми к выходу. Вопросы?
– Может “шкуры” все в один цвет покрасим? – спросила Грановска и, сделав большие невинные глаза, прижала ладонями грудь.
Валеска усмехнулась.
– Отличная идея! Только не в такой как у тебя. За образец возьмём... вот, вот такой окрас, – она ткнула пальцем в Арта, – Как придумал? Неплохо получилось.
– Автонастройка мимикрии, – Арт пожал плечами, – Зафиксировал случайно, на Каменюке.
– Пестровато, но оригинально, – прокомментировала Порошина, – Тут вам и охряная палитра отсветов Сатурна, алмазная пыль, тьма теней, отблески звёзд....
Валеска снова повернулась к экрану связи, вызвала Леннокс.
– Синди, ты разрешение на испытание орудий получила?
– Так точно, лейтенант! Выдвигаюсь сразу по окончании монтажа... это через час примерно.
– Возьмёшь нас с собой, – обрадовала её Валеска, – Если что – подождёшь нас чуть-чуть.
– Новое задание? – заинтересовалась Леннокс.
– Нет. Новых заданий не будет ещё часов тридцать – я узнавала. Все рабочие группы заняты – у нас время свободное. Побросаешь нас на астероиды в более экстремальных режимах, может быть сымитируем совместную атаку. А? как тебе идея?
– Вы ненасытны, десант! – восхитилась Синди, – Идея – супер! Конечно, я с вами!
– Точнее мы с тобой.
– Не суть. Жду вас на борту. До встречи.
Леннокс отключилась. Валеска повернулась к своим:
– Взвод! Готовность на выход – двенадцать минут.
Глава 3. Ну, собственно – цветы....
Сердце молотило подозрительно ровно. Пока. Очередной десяток скользящих скачков вперёд, нырок через преграду перекатом... можно было попробовать и перескочить. Но впереди, за барьером, маячил поперечный брус, и врубиться в него на такой скорости не улыбалось совершенно. Яна перелетела барьер, группируясь, чтобы не шмякнуться медузой... за барьером обнаружилась яма! Сердце прыгнуло в пятки, она непроизвольно раскинула-растопырила руки-ноги. Бумс! Упс! Больно-то как! ... щиколоткой! Надо было цепляться за верхнюю планку преграды и, дальше толкаться уже от неё! Точно. Ну, говорил же Тим: “не видишь, что за преградой – не лети!”. Яна смогла уцепиться левой кистью... может, стоило вниз спрыгнуть? А вылезать потом как? Её болтануло маятником вдоль стенки, она цапнула край ямы правой рукой, рванулась, подбросив ноги, закинула левую наверх, зацепиться стопой, вытащить себя из этой Адамовой ямы... Лилит! Больно-то как! Ушибленную ногу прострелило от щиколотки до бедра. Она перенесла вес на колено, закинула на поверхность левый локоть, дожала правой рукой, выбросила себя из ямы, перекатилась, попробовала вскочить.... Лилит первородная, больно-то как! Вот же кошёлка старая! Ну, куда полезла? Сидела бы себе в пилотажной рубке! Она толкнулась правыми рукой и ногой, проскользнула под брусом, ухватилась за него левой рукой, толкнулась от пола, вздёрнула себя вверх... нет – дальше на трёх конечностях. Ладно-ладно, учитывая левое колено – на трёх с половиной.... А-нет! Успела приложиться раньше правым плечом, правая рука хуже работает, значит, в целом, всё же на трёх. Бугор... запрыгнуть, так левой ногой не толкнёшься, значит правыми, ногой и рукой. Вскочить на кочку, упор на колено – главное больной стопой поверхность не задеть! Скатиться вниз и дальше.... Дальше!
Так и мартышкой себя недолго почувствовать! Урбанизированной. Или вообще – космической.
Полоса препятствий, по-сути, имитирует поверхность космического объекта... ну – в принципе, абстрактного. Искусственного, рукотворного – типа космической станции или корабля. Или естественного... смотрела видео про работу десантников на астероидах, как им там прыгать приходится. Все видели, наверное... весь экипаж, вся экспедиция. И прониклись все. Жуть, если честно. Полоса эта – бледное подобие с постоянным комфортным тяготением. Ладно, несколько завышенным, относительно земного. Теперь весь экипаж экспедиции на этих полосах препятствий “ломается”. Ну-у, почти весь. Естественно после дополнительной физподготовки. Ну, им-то ладно, они молодые... почти все. А вот чего не сиделось на месте ей, телёнкиной маме?!
И ведь лезу же, лезу!
Штырь... уцепиться левой, правой – нежелательно, может подвести... крутануться на разгон, использовать собственную инерцию, взлететь на следующую преграду, уцепиться.... Топик хороший – грудь хорошо держит, не мешает почти.
Дойду.
До конца полосы. Должна. На трёх доковыляю. Хотя... на Земле сегодня, многие бегают медленнее, чем я сейчас ковыляю! А по такой полосе – даже пешком не пройдут, если только до первой ловушки.
Вот же мотивация! Зачем мне это? Чего не хватает? Сидела бы ровно, спокойно отъедала задницу, корова старая. На Земле все так и поступают. Потом нырьк в клинику косметического морфинга – и вот тебе прекрасные формы, стройная фигура, хорошая кожа! Новые зубы.... Было время, хоть тайком это делали, анонимно. А сейчас? Не подкорректировала тело, всё равно, что не помылась.
Не удержалась, слетела с преграды, приложилась правым боком, сгруппироваться успела, но всё равно – больно. Пальцы дрожат – нужно учесть. Левая стопа онемела, но под определённым углом если на пальцы опираться, то вполне толкнуться можно. Можно? Прибавить скорость!
Здесь на “Прайме” организовать процедуру косметического морфинга не получится. Нет, технические возможности есть – просто не поймут. Оно и к лучшему.
Не хочу.
Не хочу! чувствовать себя старой коровой, ещё и искусственной, вдобавок ко всему.... Но, грудь бы уменьшить. Размера на два.
На следующем перекате, достаточно пологом, не удержалась, подвело собственное взмокшее, вспотевшее тело – просто соскользнула, скатилась вперёд. И воткнулась мордой в столб. Твою мать! Среди десантниц гуляет шутка по поводу торможения головой, не помню только из-за чего именно. Может как раз про такие случаи? Звон в башке... но сознание вроде не теряла, только правая сторона лица начала ощутимо отекать. Вскочила, рванулась вперёд. Сотрясения нет... кажется... хотя.... И ведь не сидится же на месте, дуре старой!
Да! Не сидится! Хочу!
И не старая совсем! Софье, вон, восемьдесят три недавно стукнуло. Старухой себя не считает. Только вот идти с нами к другой звезде отказалась. На “Прайме” побывала. Да. Плакала. Говорила, что от радости. Что счастлива. Что гордится. Но отказалась наотрез. Только головой качнула: “...долго ты возилась, девка, не пойду я с тобой. Но своего добилась, молодец! Вот вы молодые и идите за мечтой, нечего стариков с собой тащить. Я уж, всё, что мне осталось, здесь, на Земле доживу... не спорь! Повзрослеешь, поймёшь меня...”.
Вот так вот.
Повзрослеешь! В пятьдесят четыре!
Ну! Последнее усилие! Ещё чуть, немного осталось! Вон уже конец полосы!
А ведь Софья замуж собралась! Сама сказала. Только не сказала за кого, с женихом не познакомила. Но счастлива была-а!!! Ещё подчеркнула – ЗАМУЖ! От неё это слово услышать – это что-то! ... от махровой феминистки....
Вот так-то. Не мне в старухи рядиться. Я ведь ещё рожать могу. Значит должна. Можно, конечно, малодушно спрятаться за возраст: молодые девки есть – пусть они и рожают. Только вот...
Яна закончила полосу. Странным образом дочикеляла до лавки, плюхнулась, пытаясь отдышаться. Скособочившись, привалилась левым плечом к стене, правым – больно. Руки мелко дрожали. Кисти. Стопы – тоже, почему-то. Странно. Подскочила медичка. В форме, как полагается, со всеми эмблемами на левом рукаве и груди. Только много их, медиков, и все разные. Яна даже не пыталась в них разбираться.
Медики и медики.
Девица пришлёпнула ей под левую грудь какой-то датчик, прошлась по телу медицинским сканером, заглянула в левый глаз, раздвинув пальцами веки. Всмотрелась. Потом отвела руку к своему правому плечу, резко, неожиданно щёлкнула пальцами. Яна вздрогнула, моргнула, медичка сложила пальцы в фигу, нацелив её чётко в глаз, чем удивила несказанно. Яна даже дёрнулась – показалось, девчонка её сейчас этой фигой в глаз ткнёт. Медичку такая реакция устроила, она сложила большой и указательный пальцы в кольцо, повела рукой от правого к левому плечу. Джамбина непроизвольно попыталась проследить за рукой глазами....
– Яна! – она встряхнула её за плечи.
Джамбина снова дёрнулась, открыла глаза... глаз – левый.
– Я вколола тебе обезболивающее...
– Зачем?
– Надо! Регенераторы, ноотропы, противошоковое... в общем всё будет в порядке. Часа два придётся в пенке побыть, потом будешь как новая. Фиксаторы отойдут сами, как раз по истечении двух часов. Это время рекомендую не нагружаться ничем, лучше просто полежать. Лучше прямо здесь. Перемещаться до кубрика – только с сопровождением. В транспортной капсуле. Ясно?
Джамбина только согласно прикрыла глаз, на большее сил не хватило.
– Ну, и замечательно, – резюмировала девица и исчезла.
Что, вот так вот просто? Медицинское обслуживание на этом закончено? Ха! Ещё три раза “ха”! ... если с земным аналогом сравнивать. Там бы вокруг неё пару месяцев хороводы водили – просто так, для профилактики. “Починили” бы, на самом деле, так же быстро. Но – поухаживать, понаблюдать, время потратить... важность и нужность свою продемонстрировать – тут не меньше двух месяцев надо. Плюс консилиумы... международные. А как же!? Такой тяжёлый случай! Платите денежки....
Яна снова открыла глаз, приподняла голову... трудно-то как – голова не поднимается, шея словно деревянная. И вообще, когда это она улечься успела? С какой это стати? Только что сидела, вроде....
Общая слабость раздражала, валяться тут, на лавке не хотелось совершенно. Она попыталась опереться правой рукой, встать... правое плечо запенено фиксатором. Что это? Перелом? Вряд ли. Яна толкнулась левой, поднялась на лавке, неловко села. Так, что тут у меня? Голова в пене – хреново. Хорошо, что только справа. Шея не вся в пене, значит – цела, ещё лучше. Левая нога – зафиксирована от пальцев до колена, неужели сломала? Скверно. И зудит страшно, такое ощущение, что кости зудят, нервы. По сухожилиям мелкие противные щекотки ползают... так, что и захочешь теперь отключиться – не получится. Значит всё-таки перелом – нано ботов ввели. Вытерпеть бы всё это. Может обезболивающего попросить... ах-да....
Так, а это ещё кто? Как неудобно-то с одним глазом, не сразу и поймёшь, кто перед тобой стоит. А-а-а... Северцев. Мнётся, пыхтит, не знает, что делать с руками... что это с ним?
– Привет, Ян. Прекрасно выглядишь....
Джамбина искренне считала, что чем-то подобным её, по жизни, и не удивить больше. Ну, не сопливая двадцатилетняя девчонка, в самом деле.
– Антош, ты сдурел? Ты чего городишь-то?!
Северцев помялся, постеснялся ещё минутку, потом выдал:
– Я не знаю, что сказать... и как именно сказать.... Ну, в общем... не могли бы мы с тобой... понимаешь... ты мне нравишься – очень. Вот я и подумал, что мы с тобой могли бы... это....
Джамбина почувствовала, как губы сами собой расползаются в предательски-довольной улыбке. Она села удобнее, привалившись спиной к стене. Удовлетворённо вздохнула:
– Ну-ну, продолжай. Что ты там говорил про “это”?
– Про что? – растерялся Северцев.
– Антош, не морочь мне голову! Я и так чуть живая сижу.
Северцев с трудом переживал своё смущение, хватал сам себя за руки, или прятал их за спину, но тоже ненадолго. Наконец начал коситься по сторонам.
Э-нет. Так дело не пойдёт. Сейчас найдёт повод и вообще удерёт. Фигу. Жди потом, пока снова решится. И решится ли вообще. Тут девицы быстро просекли ситуацию, холостых мужиков налету отлавливают. Вон Криста – Лузгина, хоть и измором, но взяла – влюбился ведь, хоть сам этого не понял. Так и этого уведут, моргнуть не успеешь. Насколько же проще на Земле было – берёшь понравившегося мужчинку за шкирку... ниже пояса, и говоришь: “пойдём-ка, дружок, со мной...”. Главное – в специально отведённом для этого мероприятия месте, чтоб с судебными исками потом не возиться. И всё. Никаких “замуж”. Здесь-то парней так просто, “голыми руками” не возьмёшь. Что-то придумывать приходится.
– Ты лучше договаривай-давай. Я не очень поняла, что ты имеешь в виду. Но, начало мне понравилось, Антон. Правда. Продолжай.
– Да?! – воодушевился Северцев, – Вот я и говорю – ты мне очень нравишься... как женщина... ты такая красивая! Понимаешь, – заторопился он, сообразив, наконец, в каком она состоянии, – Думаю о тебе всё время, даже... – он сильно покраснел, – даже... мечтаю.... Мне кажется, я в тебя влюблён – вот! Поэтому....
Яна прикрыла глаз, начала мелко вздрагивать от смеха, ей почему-то стало нестерпимо смешно. Хорошо хоть сил смеяться в голос не было, хохотала “а ля Лузгин”. Ну, правда, ситуация чудная: сидишь тут, вся в медицинской пене. И взмыленная после полосы препятствий. Немытая, поломанная, в синяках и ссадинах – и на тебе! Ладно бы где-нибудь на вечеринке, при полном марафете, в вечернем платье, красавица вся из себя! ... или нормальным мужчинам, на самом деле, вся эта мишура нафиг не нужна? Неужели им, вот такое всё яркое, красивое, сексуально выделяющее и подчёркивающее – как собаке калейдоскоп? Чудно!
Северцев обескураженно посмотрел на неё, потёр лоб рукой, сделал шаг назад:
– Извини, я не вовремя, – он развёл руками, – Тебе сейчас не до этого... не сообразил, лучше пойду... извини, если что не так....
– Подожди, – она вздохнула, прислушалась к себе, – Подожди Антон. Ты не поверишь, но более приятных слов, мне в жизни никто не говорил. Правда. Странно, да?
– То есть как это? – Северцев растерялся, но уходить передумал.
– А вот так. Честно. Сама верю с трудом, но, похоже, это действительно так. Нравится мне то, что сейчас происходит. Так что – я согласна... наверное....
– На что согласна? – не понял Северцев.
– Не тупи, Антош. Ты что-то предложить хотел?
Он хмыкнул, присел рядом. Его смущение, кажется, прошло.
– Хотел? Да – точно. Яна, только я так хотел... так сильно хотел предложить, что, похоже, и сам толком не знаю, чего именно предлагать теперь и как....
– Вот тебе и раз! Интересно, на что же я согласилась?! ... почти.
– Давай поженимся! – выдал Северцев.
Яна фыркнула:
– Жениться? Не, не тянет. Вот замуж я бы попробовала выйти! Лучше поздно, чем никогда. Хоть попробовать что это такое – быть замужем! А то девки мои, того и гляди меня бабкой сделают, а я ещё и замужем не была ни разу... зря я, наверное, так сказала.... Я ведь старше тебя. На десять лет почти. Тебя это не смущает?
Северцев отрицательно замотал головой.
– Можешь не мотать головой, я всё равно тебя не вижу. Ты, извини, не с той стороны сел. А голову повернуть я не могу. Не смогу ещё часа два.
– А как же тогда...
– Лавка трясётся.
– А-а-а....
– Ну, так что скажешь? Не передумал?
– Нет. В смысле не передумал. И, знаешь, Ян... я, чем дольше рядом с тобой сижу, тем отчётливее понимаю, что и не передумаю. Влип я кажется... в тебя по уши – вот!
Он положил ей руку на бедро. Яна хмыкнула. Вздохнула.
– Можешь не стараться, Антош. Меня так анестетиками нашпиговали – я не чувствую ничего. Видимо правда поломалась на полосе, да в горячке увлеклась, не заметила....
Он отдёрнул руку.
– Извини. Просто нестерпимо захотелось тебя коснуться, я и не заметил...
– Тоже в горячке? – поддела Джамбина, – Ха! Так, руку на место верни быстро! На место – это вот сюда, выше моего колена, да. Пусть здесь побудет. Я конечно.... Мне нравится! Ты не поверишь... сама не верю, но мне нравиться! Ты знаешь, никто ещё не трогал меня так... искренне. Это оказывается так приятно! Ладно. На чём мы с тобой договорились? ... э-э-э ... ну, понял, о чём я.... И... Антон, а тебе нравится, что ты чувствуешь... рукой?
– Да. Очень. С трудом сдерживаюсь... чтобы не дать волю рукам. Странные ощущения, у меня такого не было ещё ни разу. Ты такая... таткая, ну-у... красивая, – он принялся размахивать свободной рукой от переизбытка чувств, – У тебя такое тело! Класс! И смущаюсь, и боюсь, но всё равно лезть к тебе готов....
Надо же... тело у меня “такое” оказывается. Вот интересно, чего “такого” ты во мне углядел, дружок... чего у других не обнаружил? ... чего именно тебя в такой восторг привело, понять бы... не суть, впрочем: пока ты в “восторге” своём маринуешься, надо тебя брать. Признаюсь, парень, ты мне тоже, очень и очень симпатичен, и время тянуть не стоит. А то ты перекиснешь, и, того и гляди ещё-кого разглядишь, помоложе....
– Да – здесь этого делать не стоит, тут человек сто пятьдесят, неприлично.... Ты один живёшь? У тебя кубрик свободен? Ах-да, у вас же там холостяцкое общежитие, считай! Давай тогда ко мне?
– Как к тебе?! Вот так вот просто, раз – и к тебе?
– Ну-у, не так уж и просто. Ты уж извини, тебе меня тащить придётся, причём в транспортной капсуле – скафандр на меня сейчас не натянешь. Если только через два часа, но – столько ждать я не намерена. А ты?
– А как же анестетик? – туповато спросил Северцев.
– Ничего. Думаю, так глубоко он не забрался. Так что нормально. Забеременеть он мне точно не помешает.
– Как – забеременеть?
– Ну что ты заладил “как-как”. Доберёмся до моего кубрика – я тебе там всё расскажу. Или ты думаешь, я не в состоянии тебя до оргазма довести? Или передумал?
– Передумал? Нет!!! ... только неловко себя чувствую. Не думал, что всё так сразу произойдёт – ты в таком состоянии... беспомощном, я даже не знаю....
– Не знает он! Чего тут не знать? Пользуйся моим состоянием, пока беспомощное! Мы женщины народ переменчивый, вдруг передумаю? Так ведь не сладишь со мной потом.
– То есть как это, – опешил он, – В каком смысле?
– Северцев, не разочаровывай меня! Ты сейчас ещё минуту помямлишь – я точно передумаю. Транспортировочную капсулу заказал? Или мне самой это делать?
– Заказал, – буркнул Северцев, – Вот она, уже доставили....
Медичка дотолкала до них капсулу, удивлённый взгляд скрыть не смогла, рекомендовала только воздержаться от работы хотя бы час... если нет ничего срочного. Но потом обязательно показаться врачу. И ушла. Капсула покачивалась над полом на силовой подушке.
– О! Наконец-то мужской поступок! – проворчала Яна, – Я начинаю тебя уважать, Антош... всё, давай грузи меня побыстрее внутрь... только нежно!
***
– Вот таксистом я ещё не работала, – заметила Леннокс, – Ладно, лейтенант, забирайся. Или ты, по привычке, десантную капсулу для себя пристегнёшь? Место есть....
– В рубке? – уточнила Валеска.
– И в рубке есть, – вздохнула Синди, – В местные каботажные рейсы мы по одной ходим. Или ты не в курсе? Сейчас моя очередь... – она снова вздохнула, – Девчата мои, Таська с Гелей на тренировку отправились, работы пока немного....
Валеска проводила взглядом последний грузовой блок. Здоровый, на шлюп таких пять штук всего помещается. Карго мастера, сноровисто подрабатывая реактивными джеттами, загнали его в пазы держателей, защёлкнули, проверили крепления, ориентационные гравы и антигравы компенсаторы. Надо же, раньше и в их команде, и у монтажников только парни работали, теперь и девчонки есть. Пополнение? Как всё быстро меняется! Карго мастера толкнулись от борта контейнера, метрах в двадцати зависли-построились прямо напротив Валески и отсалютовали ей. Она автоматически вскинула руку в ответном жесте. Узнали, что ли?
– Честь имеем, лейтенант, – развеял её сомнения старший группы, – Приятного отдыха!
Вот так вот.
Валеска покосилась на своё плечо.
Мало того, что новый шеврон, похоже, однозначно идентифицировал её во всех системах распознавания. Так они, оказывается, в курсе, что у неё выходной. И почему она на строящуюся локационную станцию собралась. Ну и как к этому относиться?
Гордиться? Вообще-то ложной скромностью она не страдала. А уж её банда, в смысле взвод, тем более. Но, всё равно, как-то....
Карго-группа перестроилась, они коротко полыхнули несущими соплами и уплыли в направлении производственного комплекса. Им без джеттпаков тоже никак – с такими грузами по-другому не справиться. Столкнуть, к примеру, такой вот блок – можно относительно легко, и запустить в направлении шлюпа. А если вся команда синхронно приложится, то и начальный импульс будет более чем приличный. Но останавливать-то его тоже надо. Для этого уже серьёзная квалификация нужна. Разогнать, синхронизировать усилие, затормозить, сориентировать. Закрепить – тоже нужно знать как. И уметь. Тем более подключить в локальную масс-систему шлюпа. Страшно представить, что будет, если такой вот блок при разгоне сорвёт. Нагрузки нешуточные, ошиблась на миллиметр при центровке веса и всё – поминай, как звали. При торможении шлюп просто порвать может. Тогда уже северный пушистый лис и за экипажем явится, чисто техническими потерями не отделаешься. Надо будет полюбопытствовать, были раньше подобные аварии, или нет. Были, скорее всего, в самом начале... хотя – люди давно на орбите работают, успели опыт набрать... и ошибки учитывать научились.
Валеска толкнулась от палубы швартовочной аппарели, приложив явно избыточное усилие, ловко скользнула в щель начавшего открываться шлюза пилотажной рубки, привычно сориентировалась по силовым векторам, встала на пол. Автоматика возмущённо пискнула, пропустив сигнал через систему внутреннего оповещения, но искин шлюпа промолчала. Уважает?
Створка шлюза тут же захлопнулась обратно, скользнула вверх-вниз рамка “громоотвода”, прошлись, очертив её фигуру лучи сканера. Шлюз заполнился воздухом, включился свет. Тихонько пшикнул внутренний пропускной клапан – Валеска зашла в рубку.
– Привет подруга! – заявила Синди.
Она развалилась в ложементе, развернув над собой голографическую полусферу управляющего терминала, и проводила предстартовое тестирование систем. Что интересно, для общения с искином шлюпа она использовала и босую левую ступню в том числе, ловко орудуя ей в интерактивном пространстве терминала наравне с руками и голосом. Надо же! Как это она научила “шкуру” с пятки заголяться?! Похоже, все, кому не лень, исхитряются от души, фантазируют.
Валеска заулыбалась. Не удивительно, что искин шлюпа не возмущается, уже привыкла, скорее всего, смирилась со всеми нашими выходками. Как там её девчонки зовут?
– Располагайся. Сто лет не виделись – целых сорок семь минут. Где Вас, лейтенант, носило всё это время, позвольте узнать? – Синди довольно блеснула на Валеску голубыми глазами из-под голографической сферы, – Чупа, активируй второй терминал в гостевой режим для лейтенанта Йенч.
Точно! Чупа. Забавно.
Валеска устроилась с удобством в свободном ложементе, деактивировала шлем, скатала в ворот.
– Синди, а почему – Чупа?
– О-о-о! – Леннокс звонко рассмеялась, – Чупа носит у нас грозное классификационное техническое название “центр управление полётом оперативный”. Ну, мы первые имя и запатентовали. Нравится?
Йенч снова улыбнулась:
– Да. А Чупе?
– Чупе? – переспросила Синди, – Говорит – нравится.
– Что-то я её не слышу, – Валеска развернула обзорный экран, вывела изображение в двух режимах: оптическом и визуализацию с ЛАКов. Подрегулировала изображение в привычный для себя вид. А что, не сильно отличается от картинки с забрала шлема. Понятно, без целезахватов, ориентационной сетки и сводки анализаторов... ну-так – у неё гостевой режим. Пилотажную версию они, кстати, видели уже. Там, в “линзе Колычева”. Хватит – насмотрелись, побудем в гостях.
– Ха! Чупа у нас девушка сентиментальная. А ты – героиня, отмеченная наградой! Заметь, Валь – первая! Так что, всё правильно. Стесняется она немного. Тем более что при “укрощении Каменюки” присутствовала лично и, как ты понимаешь, всё видела и оценила. Она сама мне сказала. Ты погоди, она минут через пять освоится – ещё с расспросами приставать начнёт. Кстати, она Грановске, и всем вам, очень благодарна за тот музыкальный финиш и стыковку. Она же единолично её проводила. Ей понравилось. И швартоваться под музыку и, собственно, песня. Да ладно, она сама тебе сейчас всё расскажет. До станции добираться минут пятнадцать, заболтает тебя ещё. ... Ну что, к старту готова? Поехали!
Изображение в оптическом диапазоне дрогнуло, отползло, потом заполошно метнулось. Промелькнул сложными конструкциями борт “Прайма”, всплыл-надвинулся бежевый бок Сатурна. Валеска ничего не почувствовала. Ничего себе здесь, в рубке, компенсаторы! В том смысле, что даже в новой, модернизированной десантной капсуле прижимает достаточно чувствительно. И при разгоне-торможении, и при боковых смещениях тем более. Хоть и боковых смещений им, практически не достаётся – капсулы так устроены. Чуть-чуть только. Здесь же – вообще ничего, как на дешёвеньком симуляторе. С другой стороны, более мощные компенсаторы на каждую капсулу не поставишь, габариты имеют значение. И один, общий – тоже ставить некуда. У штанги-держателя своя специфика, строго определённый набор функций и требований к трансформности. Если туда ещё общие компенсаторы пришпандорить, рассчитанные на гроздь десантных капсул – конструкция явно “неподъёмной” получится. Ничего, мы – десант, а не пехота... ха! ... справимся и без дополнительных компенсаторов.
– Ну что, подруга, как вам роль первых героев? – спросила Синди, в тоне промелькнули нотки белой зависти, – Я вот всё думаю, чего бы нам такого с девчонками совершить, что бы нам тоже наградные шевроны дали? Пилотам. А? Как думаешь?
– Не знаю, – Валеска пожала плечами, – Мы же эту операцию не планировали, сама знаешь. Лопухнулись, как Земные, просто выкручивались на месте, делали свою работу. А нам – хлоп, и знаки отличия выдали. Первым. Мне неловко, если честно. Специалистов-мастеров в команде “Прайма”... да все почти, хоть всех награждай. И вас – тоже.
– Да ладно, не скромничай! Я же с вами была, сама всё видела. Вы действительно – дали жару! Кто-другой непременно бы эвакуацию запросил – вот в чём фокус. Петров, оказывается, лично об этом кудахтал что-то, кричал – “срочно!”, “верните-отзовите-эвакуируйте!”. Ведь никто же не сообразил поначалу на какого монстра наткнулись, когда этот булыжник в реестр ресурсный внесли. Ну-да, опыт-опыт....
Да уж! Дали жару!
В рекреационную зону взвод вошёл тогда за минуту до указанного Гаем срока. Парни угрюмо молчали. Им почему-то казалось, что их переведут в другое подразделение. Или другую-какую ерунду придумают, например – вообще расформируют, и навяжут новичков чуть ли не каждому; там же две новые роты на подходе. С другой стороны – не до капризов совершенно. И, если что, с необходимостью придётся смириться. У девчонок настрой был более боевой. Они “кипели праведным гневом” и придумывали контраргументы, выдавая версию за версией. Хорошо хоть во взводном привате, по ЛКС.
Вот только... почему-то никого не смутило, что для переформирования никакой необходимости вызывать их в рекреационную зону – нет. Ну-да, и небыли они здесь ещё ни разу. Слышать – слышали, сделали искусствоведы место для отдыха. Но вот чтоб так...!
Створка шлюза распахнулась и впустила взвод... помещение – четверть сферы, по всей внешней окружности открывалось просто в КОСМОС. Как веранда. Фантастическая картина! Даже с визуализаторов ЛАКов бледнее была. Медленно, практически неуловимо, плыла бриллиантовая дымка туманностей, разноцветная, красивая, скопления галактик, пересыпанные самоцветами звёзд.... Всё это – живое, дышало такой изумляющей, захватывающей, затягивающей красотой! И музыка! Величественная, так подходящая под великолепие звёздного пейзажа! Откуда взяли такую? Валеска ничего подобного в жизни не слышала!
Взвод чуть с шага не сбился! Рефлекторно отдёрнули руки от шлемов – едва не разгерметизировались!!! ... только через пару секунд дошло, музыка в акустических приёмниках шлема, значит атмосфера – есть!
И люди.
Немного, человек двадцать. Знакомые и не очень. На лицах – восторг и радость, ожидание....
Их ждали! Что примечательно, музыку подобрали специально: под неё оказалось очень удобно ставить шаг, в ритм.
В ногу, скупо прилязгивая металлическими частями амуниции, дошли до командиров, перестроились. Пол вздрагивал. И очень остро обозначилась разница между десантниками и гражданскими. Просто на вид. Десантник в полной комплектации, даже тогда – за три центнера массы тянул. Дорабатывали же постоянно снаряжение, подгоняли по необходимости под ситуацию. Да ещё и оружие!
Музыка стихла, стало немного светлее, но очарование звёздной сферы не исчезло.
Валеска вспомнила, как застеснялась сначала....
Нет, конечно это здорово всё получилось: построились, доложили. Торжественная обстановка, их от души поздравили, обозвали героями. Несколько прочувствованных слов от Гая, Яна и Кирк, довольные как кашалоты. Аплодисменты... Её взвод в “полном боевом”, новый окрас брони, гармонично сыгравший на общем фоне. Миниатюрная красавица Ольга Олсен, такая очаровательная с животиком, так захотелось её немножко потискать, хоть чуть-чуть... тянется к её плечу с наградным шевроном в ладошке. Валеска тогда непроизвольно попыталась наклониться, но Ольга шикнула на неё, сделав “страшные” глаза: “Была команда смирно, лейтенант! ... я дотянусь...” – встала на носочки. Валеску чуть на слезу не пробило... мило так! ... хорошо, что шлем не свернула. Тимирязев, со странной улыбкой, ждавший Юби там же, за ресторанным столиком... и тоже встал, вытянулся, когда зазвучала “Встань, страх преодолей!”... надо же...! Инженеры Наумовской группы с ним самим во главе... тоже поздравляли, благодарили.
Потом Колычев выбрал момент и завёл разговор о новой схеме ресурсодобычи. Гай, Яна и Кирк тут же заинтересовались, производственники тут же засыпали их вопросами, к обсуждению подключился весь взвод. Даже Грановска, которая повисла на Олеге, как кошка на дереве, и, несмотря на дружеские подначки, “слезать” не собиралась, тоже комментировала ситуацию прямо с места дислокации.
Именно это удержало тогда Валеску – она чуть не пристала к Тимирязеву с вопросом, что ей со всем этим делать. С наградой, в смысле, и как себя теперь вести. Но потом представила его ответ: “награда – ответственность, неси с достоинством. И не задавай глупых вопросов”. Точно, так и сказал бы.
И всё встало на свои места.
Оказалось – правда, ответственность. Постоянная, ежечасная. Перед экипажем “Прайма”, перед всеми. Ответственность, которой можно и должно гордиться. Ответственность быть первыми. Эталоном. Ответственность – держать марку, и дальше соответствовать званию героев своими делами. Иначе герои из них одноразовые получатся.
И, через час, когда они на форсаже примчались к своему шлюпу, к ожидавшим их пилотам, так всем и сказала. Своему взводу, на взводном канале, в привате. Многих это заставило задуматься, девчонок уж точно – они радостно щебетать перестали. Парни скупо, но как-то естественно её поддержали. Мол – да, так и есть, чего об этом говорить-то?
– Я вот, подруга, всё переживаю наши последние тренировки, – продолжала болтать Синди, её голос пробился сквозь нахлынувшие воспоминания, – Это уже те, то есть эти – новые... э-э-э... последние несколько раз. Когда вы ваши реактивные ранцевые джетты до изумления “навернули”... твоя идея?
Валеска только ухмыльнулась в ответ.
– Ничего не могу сказать – здорово вы придумали! Я сама ни за что не решилась бы вас в таком режиме на обломки астероидов бросать... бр-р-р!!! А вы – “ух”! Здорово! Молодцы, продолжаете в том же духе....
Действительно, таких сбросов ещё не делали. Ну, это понятно – кто кроме них? Валеска хмыкнула. Шлюп делал боевой заход на астероид... так, как они это себе представляли. На самом деле – кто его знает, какой он – боевой заход. Скорость почти мегаметр в секунду на манёвре! Девчонки – пилоты орали от восторга. Десант кряхтел и жевал капы. С тридцати мегаметров врубили по громадному булыжнику лазерами – впечатляющее зрелище! Даже не ожидали такой мощи от лазеров. Астероид, побольше Каменюки туша, разорвало на мелкие обломки секунды за четыре! Ещё – накачка орудий сопровождалась вибрацией, отзывавшейся в теле шлюпа слабым нутряным воем, быстро переходящим почти в звон. И, похожий на металлический, приглушённый лязг, при высвобождении импульса. Это вибрация реактора, энергетических плетей и силовых генераторов так ощущалась. Ещё бы – и сам генератор, и орудия по габаритам с их шлюпом сравнимы. Собственно, это они практически весь шлюп и есть. Сами по себе не такие здоровые, как на “Прайме”, конечно. Но, если, к примеру, эту спарку гразеров со шлюпа убрать, они сейчас пятнадцать контейнеров на строящуюся ЛАК-станцию тащили бы, вместо пяти. Ну, образно. Но Синди гразеры демонтировать наотрез отказалась! Собственно, и спорить с ней на эту тему было некому.
Конечно, лучи в космосе, в оптическом диапазоне не видны. Но с визуализаторов ЛАКа зрелище было фантастическим! И с этой вибрацией – ощущение, как будто с заблокированными акустическими мембранами из тяжёлого пулемёта сама по астероиду работаешь! Безумно захватывало. Тем более что все эволюции и трансформации шлюпа были видны на экране внешнего обзора: ориентация движков при маневре, перекаты орудий, удерживающих цель, скольжение космического пейзажа.... Так что первую пару разбитых на куски скитальцев они пропустили. “Проспали”, просто балдея от ощущений. Ну, правда – захватывает!
Зато потом, Валеска забрала контроль над десантными капсулами. И, после удара по следующему Камню, когда шлюп маневром обходил раздолбанный булыжник по малому искривлению... с пяти мегаметров сорвала взвод в отчаянный прыжок.
Ух, и перетрусила сама! Шутка ли, пять мегаметров до обломков камня! А показатели совместного смещения с объектом, при отрыве от носителя!
Оттормозились, шлюп неожиданно “завис”, дрейфуя помалу, пилоты молчали в немом оцепенении, для них эта выходка оказалась полной неожиданностью.
Взвод – тоже молчал. Им тогда вообще не до болтовни было. Страшно, мать его, реально страшно. Нет, понятно она-сама всё просчитала и ситуации смоделировала через искин заранее. И Колычева с Зеленцовой тем же самым озадачила. По всему выходило – им это по возможностям.
По техническим.
Но. Попробуй сделать это сама. Не на симуляторе.
Пять с половиной мегаметров. Относительная скорость сближения при сбросе ноль шесть мегаметра в секунду. И обломков этих без визуализатора ЛАКа просто не видно. И траекторию сближения корректировать можно только импульсными джеттами ранцев. Гравитационный контур скафандра в открытом пространстве только на ориентацию работает. Ну и на компенсацию перегрузки, конечно, – но этого не слишком хватило.
И тишина эта, клятая.
Беззвучие.
Хлебнули собственной крови при торможении. Немного, но всё же. Зато наметили моменты для модернизации персональных компенсаторов.
Сориентироваться относительно цели. Сжаться, пережидая перегрузку. Сбросить отработавшие реактивные заряды. Сменить на новые – поставить запасной картридж. Их теперь, после Каменюки, брали с запасом. “Заодно” перекомпоновав оснащение “шкуры”. Центнера на полтора в плюс. В пассивный экзоскелет добавился силовой привод – пришлось добавить. И дополнительные энергетические батареи. Оно того стоило. Десантник в броне, теперь гораздо больше, здоровее стал, прям шагающий танк в миниатюре. Смотреть жутко.
Аптечка добросовестно дырявила вены, не жалея препаратов.
Наконец – вот они – обломки.
Снова сменить картридж – отстрелить отработавший. Куски третьего разбитого астероида расползлись по линиям силовой напряженности и медленно убредали по орбите. Ну... как медленно... относительно Сатурна – километров восемь в секунду. Сложно было, но обнулить взаимное смещение успели. Валеска в первый раз не решилась давать команду на атаку нескольких обломков. Выбрала самый большой, карго габариты 600-1400-1500, в метрах. Это, по космическим понятиям – мелкий пятачок, требующий ювелирной пространственной ориентации. Рваный, бугристый бок скалился чернотой провалов, нёсся навстречу – в лоб, щерился, отблёскивал острыми бивнями сколов, коварно-медленно прокручиваясь по оси, на фоне умопомрачительно-захватывающего космического пейзажа.... Они смогли уравнять скорости. Позже несколько раз задавалась вопросом, а если бы нет? Тут – космос. Тут всякое случиться может. И от лихой самоуверенности избавляться надо.
Лучше – заранее. Пока обстоятельства нас не “вылечили”.
Цели для атаки она отметила маркерами на подходе к объекту.
Киберы долбанули ракетами километров с десяти, скупо швырнули по паре штук. Полыхнуло. От камня оторвало кусок, его закрутило, хлестнуло разлетающееся облако каменной шрапнели... силовые щиты – на максимум. Взвод отработал огневой контакт по целям на скорости сближения 7-8 метров в секунду с использованием алгоритма коррекции Бахирева. Плазменный припас не использовали – ну его. Мощнее – да. Но как потом на раскалённую породу ложиться? Порошина и Грановска тихо тоскливо подвывали – им, мало того, что только с одного километра возможность боя открывается, так ещё и в режиме пульсплазмера работать нежелательно – насажают раскалённых пятен. Мало-ли, при контакте с поверхностью, кого из десантников в раскалённую зону внесёт. Зато Ваартен, наверное, порадовалась: она плазмомёт на автоматический ракетомёт сменила. Активно-реактивная портативная залповая система. Тот ещё драндулет, по габаритам не меньше плазмомёта, в основном за счёт боеприпаса. Но с улучшенной системой подачи боепитания – очень эффективная штука. И боезапас приличный при дюймовом калибре. И дальностью боя сильно не ограничена. В том смысле, что с неплазменным припасом можно и с пятидесяти метров применять. И дальность боя до пятидесяти километров, плюс система донаведения по целезахватам. Хитрое вышло оружие, достаточно коварное в плане применения. Ким с Бураном помогали выбирать, дорабатывать. Использовать в бою такое непросто – навык нужен серьёзный, но вся рота заинтересовалась. Шептались с уважением, но так никто пока больше не решился себе такую штуку взять. Юби позже делилась: чуть малодушно от своего плазмомёта не отказалась. Но потом пересилила минутную слабость. Они и так упорно работали с Вельтой над увеличением дальности боя своих плазмомётов... на планете казалось, километр – достаточно. Для ручного оружия – куда там?! Космос здорово ломает привычные стереотипы. Так что, увеличение дальности боя – либо за счёт “времени жизни” плазменного сгустка в капсулированном состоянии. Либо за счёт усиления разгона и усиления начального импульса. А ещё лучше – и того и другого. Но ситуации с температурой плазменного разряда в точке удара это не меняло, поэтому продумывали вариант совмещения плазмомёта с гаусс-патроном. “Нарисовали” уже несколько вариантов, оружейников озадачили, но столкнуть проблему с мёртвой точки на практике не вышло. Только в теории пока. Там, по сути, мощность разряда в ударе снижать надо, но тогда смысл в использовании самого плазмомёта как-то ускользает.
Ну-да ничего, лиха беда – начало, придумаем что-нибудь.
Ким со своим ручным лазером отличился – тоже мощная штука. И жутковатая. Луча без атмосферы не видно, да и в атмосфере – особо не увидишь, разряд несколько пикосекунд длится, человеческий глаз такое не фиксирует, и мозг осознать не успевает... разве что остаточные эффекты. Ничего не слышно – это понятно. А эффект – как от попадания бронебойного припаса. Только круче. Пять километров гранаты за полторы секунды преодолевают. Луч – практически мгновенно. Взрыв – и никакого перегрева. Хоть сразу, следом в воронку ложись! Только скорострельность подкачала – один удар в пять секунд. И боезапас не велик. И конденсаторы хотелось бы универсальные, так чтоб одна и та же флеш подходила и к лазеру, и к гаусс-патрону, и к плазмомёту – но это решаемо, дайте время. Смену картриджа резонатора-накопителя хорошо бы ещё оптимизировать, там стандартные схемы подачи не работают. Но Ким сказал: “погодите, идея перспективная, мы вас с моим лазером удивим ещё, не так уж неправы были фантасты”.
В общем, осколок этот они чуть не раздолбали. И, несмотря на то, что вертеться он, после их атаки, начал как подпаленный... хм... похлеще Каменюки, вышли на него, синхронизировались и уцепились за поверхность гладко. То есть, даже без травм.
Опыт.
Зато в результате родилась следующая замечательная идея.
– Знаешь, – сказала Леннокс, – вы, когда в следующий раз на разбитый булыжник в атаку вышли – всё, что мы смогли сказать – вы чокнутые, десант! Один обломок раздолбили на ходу. Ручным оружием! Не затормозив толком, не уровнявшись по скоростям. И тут же перенацелились на второй! На третий вышли – и закрепились! ... не стали бить беднягу. И то, только потому, что носимый боекомплект почти кончился. Я права?
Валеска только хмыкнула.
– Вы ж себя в открытом космосе как рыбы в воде чувствуете. Аж завидно! Там расстояния были от семидесяти до четырёхсот километров между камнями.... У меня такие расстояния для “пешего” перехода в открытом космосе в голове не помещались. И не только у меня. Все же, в основном, та-ак... поплавать возле “Прайма”. Только я – знаю, насколько это сложно – то, что вы делаете. И те, кто пробовал сделать хоть что-то похожее – знают. Думаешь, почему мы на тренировки напросились, все пилоты? До вашего уровня нам, конечно, добраться сложновато будет. Но! Есть к чему стремиться! Весь экипаж “Прайма” теперь на полосах препятствий “корячится”! Ну-у, почти весь. Вы – кумиры. А когда вы с ручного оружия начали эти обломки в пыль разносить!? У-ух! Знаешь, какая теперь очередь на стрелковый полигон? Лимит пребывания пришлось ввести – двадцать минут! И расход боеприпаса лимитировали...временно, надеюсь.
– Да? – удивилась Валеска, – Что-то я не заметила! Нам никто-ничего не регламентировал.
– Ну, ты даёшь! – возмутилась Синди, – Сама поняла, что сказала? По-моему – никому, кроме тебя, дурная идея ограничить ВАС по времени на полигоне или в расходе боеприпасов, в голову не пришла! Наоборот... пацифизм, пренебрежение оружием – всё, на Земле остались. Глядя на вас, пол экспедиции теперь с личным оружием носится! Оружейники с ума сходят.... Парни – каменщики, все ресурсные булыжники чуть не до “скелета” выедают”! Им дополнительные “кроты” подвезли – с демпферами и активными гравами оборудование на поверхность положить не проблема. Группа Николь грузовые буксиры на дистанционке постоянно гоняет. Боеприпас ресурсы жрёт, и на восстановление полигона, опять же, материал требуется.... Но! Оно того стоит. Как считаешь?
Валеска опять хмыкнула, кивнула головой. Не сомневалась, подруга её видит. Пусть и на каком-нибудь маленьком сегменте своего терминала.
Вот она – ответственность. Тяжело? Нет. Нормально. Мы справимся. Должны.
– Во-от, – протянула Синди, – То-то! Вы – лучшие. Единственные. Кумиры. Так что, терпите. Кстати – мы приехали. Смотри!
Стационарный Автономный Локационно Аналитический Комплекс. САЛАК. Его монтировали примерно в трёх световых секундах от Сатурна, ниже плоскости эклиптики системы. “Прайм” стоял на эллипсе возле планеты, расстояние до станции менялось, в зависимости от его орбитального положения, но несущественно. В текущей ситуации погрешностью можно было пренебречь. Подумаешь, плюс-минус минута трека до станции... связь работает, всё можно согласовать, экстренной спешки нет никакой.
Станция проявилась в оптическом диапазоне – значит меньше световой секунды осталось, три четыре минуты трека. Ну и оттормозиться-синхронизироваться. Потом пристыковаться – для Синди это несколько секунд времени. Дежурному диспетчеру на станции – несколько больше, значит, в целом, плюс ещё минута. Ну, и ладно.
Валеска рассматривала станцию. Монтажники замкнули кольцо, запустили реактор. Значит, тяготение там уже есть. По крайней мере, там, где нужно. Жилой коридор, так называемый, – тоже кольцевой. Современные возможности обеспечения безопасности вполне позволяют жилые зоны рядом с источниками энергии формировать. Вон, видны-выступают зубчики кубриков. Или что это? А, ладно, не важно. Только странно: на потенциально необитаемой станции городить такие жилые помещения. Но, странно только на первый взгляд. При запуске и отладке систем они нужны будут. Да и рабочим всё это время жить где-то надо. Так почему не делать это с комфортом? Насколько Валеска поняла – так реально удобнее.
Для монтажа станции жилые помещения – нужны, потом уже – нет. Станцию заселять не планируется. Странно? Не ей решать. Некого им здесь оставить. Кстати, эта станция может реально не только для исследования Сатурна пригодиться. Мощности сканирующих систем на всю Солнечную систему хватит. В том числе логистического и производственного потенциала заложили с избытком. Работай – нехочу. Можно серьёзные научно-исследовательские лаборатории развернуть. Это если помечтать, что Земные сподобятся в космос выйти и работать начать. В этом случае, им – подарочек небольшой. Ну, или нам к Солнцу вернуться придётся... всякое бывает. Тогда можно будет обосноваться здесь, у Сатурна. Валеска на глазок прикинула: на этой станции всю экспедицию расселить можно. К тому же возможности дальнейшего строительства в силовой контур заложили, привыкли работать на перспективу, как правило это себя оправдывает.
Так, что там ещё? Каркас гравитонного амплификатора в завершающей стадии сборки, там наверное, на несколько часов работы осталось. Здорово. О! Эмитеры силовой защиты запущены. Замечательно. Интересно, а орудия на станцию ставить будут? Ну-у – так, на всякий случай. Мало ли? Например, фазер туда можно смонтировать. Насколько она знала, их принципиальные схемы с ЛАКом схожи. И энергетическим контуром накопителя и системой ориентации в пространстве. Так что, очень может быть, простой механической трансформацией ЛАК превращается, превращается ЛАК... в фазер? Не, не может быть, чтоб так просто. Надо документацию посмотреть, там наверняка нюансов масса. Но, если получится? Что-то в этой идее есть! Станция тогда на осьминога похожа будет, особенно если батарею орудий установить. Только... даже один фазер за три секунды, для уничтожения объекта с сотни мегаметров, энергии слопает столько же, сколько ЛАК потратит за час, разглядывая чуть не всю Солнечную систему. Ну, не всю конечно. Если Валеска правильно помнила, эта станция должна “цеплять” до пятидесяти астрономических единиц в реальном времени. И то, только после выхода всех систем на полную мощность. А постоянно ЛАК в активном режиме держать? – так его и не прокормишь! Энергии эта станция “жрёт”! закачаешься. Да и износ на режиме максимального энергопотребления – тоже немаловажный фактор. Ей Крош об этом рассказывал. Интересно кстати. Те данные, по схематике гравитационных взаимодействий, что эта станция дать может, очень всем нужны. Шутка ли? Пятьдесят астрономических единиц! ... дальше – уже с задержкой на дешифровку и обработку информации... не так мы круты, как хотелось бы. Так что фазеры в дежурный режим можно поставить вполне. Отдельно. Всё ж таки каркасы обеспечения силового импульса принципиально разные. Но, что-то в этой идее есть, кажется. Надо её петровцам подбросить... или нет. Лучше – парням Северцева, а петровцам пусть уже они подбрасывают, если нужным сочтут. Для “тренировки”, технической обкатки технологии, так сказать. С другой стороны, на станции “одинокий” искин остаётся, и вооружать его подобным образом боязно как-то, мало ли... неизвестно когда и как одинокие “мозги” перемкнёт. Начнёт лупить по своим, или вообще всем войну объявит, на Землю нападёт, ха-ха! Шутка, конечно, но уж больно популярна эта тема у Земных фантастов последнее время – этакая “пугалочка”, чтоб в космос никого не потянуло невзначай. Бойтесь людишки – для этого космические ужастики и проплачиваем, сидите лучше дома, развлекайтесь. А мы на вас денежку делать будем. Если уж потянет кого куда-нибудь, мало ли, неуёмные мечтатели по недоразумению уцелели – вот вам виртуальные миры, волшебные и красивые, с всемогущими магами и интерактивными эльфами... любите, не стесняйтесь.
Интересно, что там сегодня на Земле происходит? Как на людей повлиял такой “кошачий” уход “Прайма”? Ведь мы “удрали” и не попрощались!
Синди чётко вывела шлюп на станцию. Оттормозилась и лихим маневром влетела в захваты причальной аппарели. Там нужно было такой угол захода предусмотреть, чтобы финальным компенсирующим выхлопом станцию не повредить, и силовые каркасы совместить правильно. Достаточно сложный маневр захода. У Синди получилось. Станция даже не вздрогнула. Тихо клацнули фиксирующие замки. Шлюп замер. Диспетчер сдавленно ругался вполголоса, наконец заявил: “Каплей Леннокс, я с вашими выходками заикаться начну!” Чупа захихикала в канале общей связи, надо же! Ситуация вышла настолько комичной, что Валеска не выдержала, засмеялась. Синди вскочила, потянулась, озорно подмигнула Валеске:
– Прибыли, подруга! Кстати, здесь можешь не одеваться! – она покрутила пальцем вокруг головы, – Тут воздушную подушку в причальной зоне сформируют... сформировали уже. Надо им зачем-то. Так что – температура за бортом десять градусов ниже ноля по Цельсию, плотность – одна атмосфера. Пригодно для дыхания. Влажность – адекватная нормам безопасности. Наслаждайся.
Валеска поблагодарила Чупу, свернула экран терминала, встала с ложемента.
– Девчата, вы когда обратно собираетесь?
– Ну-у, не знаю.... Я сначала в диспетчерскую загляну. Нужно подлизаться, вину загладить, – Синди сделала невинные глаза, – Или тебя ещё и обратно подвезти?
– Было бы неплохо. А то пешком до “Прайма” добираться лениво, – отшутилась Йенч.
– Да ладно тебе, подруга! Тут до “Прайма” всего тысяча мегаметров. С твоими возможностями на пару часов “пешей” прогулки. Зато не растолстеешь!
– Шутки у тебя! – Валеска качнула головой, но всё равно рассмеялась, – Теперь понимаю, почему диспетчер заранее ругаться начал!
– Ну-так! Предвкушение испуга – отдельное удовольствие! Почему бы персонал не порадовать? – Синди снова хитро подмигнула и отправилась к шлюзу.
– Ты, кстати, “обуться” не собираешься? Так и пойдёшь “в одном ботинке”?
– Да! Пожалуй, не стоит парней обнажёнкой эпатировать, – она по-кошачьи тряхнула ногой.
“Гетр” с левой икры сполз на стопу, превратившись в гольф, потом “шкура” нарастила более толстую подошву.
– Ну что? Двинулись?! Чупа, остаёшься за старшую. Если что – три фиолетовых свистка вверх.
– Так точно, каплей Леннокс! А где здесь верх? Пальцем покажите?
Внутренний клапан шлюза закрылся, отсекая пилотажную рубку. Внешняя створка открылась практически сразу же. Холодный воздух рванулся внутрь, перемешавшись, вытеснив тёплый, защипал кончики ушей, прошёлся мелкими коготками по скулам. Начали слезиться глаза.
Из прошлой жизни ощущения. Ностальгия.
– То есть “фиолетовые свистки” Чупу не смущают? – весело уточнила Валеска, спрыгивая из шлюза на причальную аппарель грузового дока, и несмело вдыхая забытую прохладу.
Ха, а пахнет почти так же, как у них во взводном кубрике. Только озона больше. И света – станция вся подсвечена прожекторами и специальными плафонами. И больше движения – постоянно что-то мельтешит, кто-то мелькает туда-сюда. И звуков. Что-то шипит, потрескивает, позвякивает, стучит металлом... здорово. Чувствуется жизнь.
– С чего бы это её смущало? Чупа “девушка” продвинутая! – заявила Синди “приземляясь” рядом, – Ну? Как тебе?! – она развела руки в стороны.
Грузовой док имел четыре причальные аппарели, отстоящих под тупым углом к плоскости станции. Градусов сто-сто десять на глаз. Так что отсюда всё сооружение было как на ладони.
– Восхитительно. Дух захватывает. Даже не вериться! – Валеска не стала скрывать эмоции, – Такая мощь! ... И так быстро! Эта станция по размерам в разы больше “Прайма”! Как смогли так быстро?
– Ну, это просто! – отмахнулась Синди, – “Прайм” технологически сложнее. И – гораздо разнообразнее по функционалу, как ты понимаешь. Мало того, при его постройке все технологии только разрабатывались, большинство вообще создавалось с ноля, иногда методом проб и ошибок. Э-эх! Нелегка стезя научного поиска! Здесь же – ничего принципиально нового, мало того – система блочная, блоки, считай, однотипные. Производящие комплексы работают круглосуточно, материалами мы их обеспечили. Только успевай подвозить и монтировать. Кстати несколько автоматизированных комбинатов уже и здесь запустили, последнее время большая часть грузов для обработки и монтажа сразу сюда идёт.
Они оглянулись на звук. Мощная лапа крана-погрузчика подлезла откуда-то из-под причальной аппарели, цапнула первый контейнер. Пшикнули пневмо замки. Скупо лязгнули магнитные захваты. У-укнула-простонала система силовой ориентации грузов. Контейнер, совершив недолгий вояж, прилип к разгонному рельсу на ближнем обводе кольца станции, и умчался куда-то вбок. Лапа крана потянулась за следующим.
– Слушай, такими темпами они за минуту контейнеры снимут, – Валеска кивнула головой в сторону автоматического грузчика, – А потом что? Ну, в смысле, они за минуту разгрузят, груз по рельсу тоже явно быстро до места доберётся... я так думаю первый контейнер уже на месте почти. Смонтировать им полчаса – минут сорок. Если система блочная, как ты говоришь. Я к тому, что может зря мы так мало груза взяли?
– Ха-ха, боишься – мальчики наши тут заскучают от безделья?! Не, не заскучают.... Монтировать им чуть больше часа на самом деле. К тому же мы на несколько минут раньше срока подошли, и потом – у них пересменка. Позже буксир грузовой подойдёт. Следующую партию блоков притащит. Работы на полсуток подкинет. Я, собственно, здесь этот буксир принять должна, пришвартовать. А груз – так, за компанию зацепила. Ну что, идём? Я в диспетчерскую, подлизываться. А ты?
– Не знаю пока. Разберусь сейчас.
Девчата прогулялись по аппарели, зашли в шлюз. Здесь он своих функций не выполнял, грубо говоря – дверь и дверь. То есть две. Но все необходимые для перешлюзовки устройства в комплекте присутствовали. Дремала в углу рамка “громоотвода”, сканер урчал тихонько в пассивном режиме, во всех шести стенах форсунки и клапаны для химической обработки, и слива воды. Да-да, нашей любимой воды... оксид водорода – один из наиболее универсальных растворителей, безопасных для человека, если что. В общем, полный комплект “на всякий случай”.
Из шлюза попали в переходный тамбур, оттуда по наклонному пандусу поднялись в коридор. Широкий, метров пятнадцать, он, заметно изгибаясь, убегал в обе стороны. Стены окрашены в очень светлый беж, кое-где оливкового цвета вставки оживляют картинку. Пол заметно темнее. От таких просторных помещений отвыкли уже. Кубрики, кубрики.... Хотя и спортзал, и полигон, а с недавнего времени ещё и зона отдыха... но они воспринимались по-другому.
Мимо прошла группа монтажников. Они поприветствовали Валеску и Синди, прошлись шутками по поводу её швартовки. Кстати, и девчонки среди них тоже были. Синди скроила отчаянную рожицу, рассмеялась, помахала рукой. Следом за ними из-за поворота выскочил взъерошенный и несколько заспанный Крош. Счастливо улыбнулся, кивнул Синди, осторожно подошёл к Валеске. Придирчиво оглядел её, недоверчиво потрогал нагрудную пластину защиты:
– Ну, – заявил он, – Как прикажешь обнимать тебя в этой сбруе?
– Вот-вот! – ехидно заметила Синди, – Лично я тоже считаю, что её лучше выковырять оттуда, из этой скорлупы, прежде чем тискать. Тебе помочь?
– Сами справимся, – буркнула Валеска.
Она подхватила Кроша, плавно крутанулась вокруг себя.
– Тише ты, тигрица! – возмутился он, радостно сверкнув глазами. Обнял за шею и нежно поцеловал.
Валеска замерла, у неё слегка закружилась голова, она чуть покачнулась, но Кроша не выпустила.
– Ничего себе ты целуешься, парень! Нашего лейтенанта Йенч не всякий прямым правым в челюсть покачнуться заставит! – задумчиво выдала Синди.
Реакции на свою реплику она не дождалась и торопливо сдала в сторонку:
– Ну и ладно. Вот и замечательно. Теперь я за тебя спокойна, подруга – точно тут не потеряешься... Валеска, позвони, как освободишься, что ли....
Она бочком-бочком быстро исчезла за плавным изгибом коридора.
– Показать тебе станцию? – с самым невинным видом спросил Крош.
– Это интересно, – промурчала Валеска, – Только давай начнём осмотр с твоего кубрика!
Они быстро добрались до нужного места, там недалеко оказалось, ввалились внутрь, коротко пшикнул пневматический привод переборки, отсекая их от всего остального мира....
Валеска за несколько секунд избавилась от брони и “шкуры”. Крош успел на пару мгновений быстрее, подхватил её, повалил на койку, уселся сверху, заглянул в глаза.
– Массаж, для начала? – коварно предложил он.
– Соблазнительно... – мурлыкнула она, – Но у меня к тебе дело....
В ответ получила удивлённый взгляд.
– У меня действие противозачаточных закончилось. – Сообщила Валеска тоном, каким выдают государственную тайну, – А сегодня такой день... самый-самый!
– На то, что я сейчас жестом фокусника достану контрацептив, не надейся даже! – тут же заявил Крош, – Сегодня мой день! Наконец-то! Р-р-р! ... Ты – правда решилась?
Валеска прихватила его ногу, перекатила на спину – оказалась сверху.
– Да. Только я не очень понимаю – что делать и как... для “этого”... понимаешь? Наверное, нужно что-то особенное? Я первый раз просто....
– Дурёха... – Крош расплылся в улыбке.
Он неожиданно пощекотал её. Валеска взвизгнула, подскочила. Он воспользовался моментом, снова опрокинул её на спину, прижался всем телом.
– Просто отдайся ощущениям, я всё сделаю сам... хорошо?
Валеска прерывисто вздохнула, обняла его, горячо зашептала на ухо:
– Это так странно... волнующе... завораживает... когда между женщиной и мужчиной... между нами, милый, нет этой нелепой химической преграды с ужасным названием... понимаешь?
– Да, малышка...
– От этого веет счастливой мудростью веков, истинным смыслом жизни... это так здорово! Теперь я наконец-то понимаю, зачем всё это....
Его поцелуй заставил её замолчать на время.
– Любимый? – прошептала она.
– Да, любимая....
– Сегодня – наш день! НАШ, понимаешь? ...
***
Воздушная подушка над Камнем-1 была куцая, метров сто пятьдесят всего. Держалась исключительно силовыми полями двух синхронизированных генераторов. Двух синхронизированных силовых генераторов! – придумали, где идею обкатывать начать! Кто бы мог представить! Но не только. Всевозможного оборудования на Камень-1 натащили много. Построили специальную станцию – здесь биофизики “обкатывали” несколько видов климатических процессоров. Поддерживали температуру, влажность, плотность атмосферы, контролировали-изучали химические реакции и микробиологическую активность.
Этого было достаточно для множества самых разных приятностей. Во-первых – ветерок. Ощущался как настоящий. Он гонял клочья низко стелящегося тумана, иногда загоняя его вверх, метров на тридцать-сорок, создавая иллюзию облаков. Во-вторых – такого слоя атмосферы хватало, чтобы сделать звёзды красивыми. Крупными и разноцветно-яркими. Мало того, встающий и проплывающий через всё “небо” “мохнатый” бок Сатурна намного богаче играл красками. Красиво.
Постоянно мелькали его спутники, большие и маленькие, близкие и дальние, создавая причудливую, невиданную ранее картину. Непривычную, но от этого не менее привлекательную. Периодически над обрезом короткого полукруглого горизонта показывался рыжий светлячок Солнца, вызывая странное, щемящее ностальгией чувство. Он не спеша, часа за три прогуливался через край, после чего прятался на пару часов. Столько времени здесь проводить Кирку конечно не доводилось – слишком расточительно так время тратить, да и не интересно – надоест. Но разок-другой за несколько суток можно сюда смотаться, отдохнуть. Тем более – с семьёй! Лететь недолго. И с другими отпускниками в компании. Приятнее, когда люди рядом есть.
Шуршало волнами солёное озеро. Шедевр климат контроля от биологов, кстати. Силовые воздействия Сатурна, поначалу, просто срывали с планетоида атмосферу – не сразу научились приливные воздействия уравновешивать. Воду, в достаточно крупном объёме быстро расплёскивало, раскатывало по поверхности. Когда только растопили первую льдину, выпустили воду из силовых захватов, чтобы разлить в подготовленном бассейне – волну выдрало выше местной атмосферы, частью расплескав в космос. Остальное размазало по поверхности, разметало взрывом. Слишком сложной оказалась система силовых взаимодействий. Как заметил, ехидно скалясь, Тимирязев – гравитационное оружие в действии. Предложил Петрову взять на заметку. Михалыч, поначалу, было отмахнулся, потом помычал минутку, закатив глаза, и умчался “секретничать” с оружейниками. Мы, конечно, иногда бухтим на него всей командой, не урезонивать его нельзя – забывается. Но в целом, мужик – что надо. Ни разу не задал дурацкого вопроса “а зачем?”, когда дело оружия касалось. Физик – талантище. Именно что талантище – умеет видеть суть вещей. И находить нестандартные решения.
С водой на Камне-1 в результате справились. Нашли способ уравновесить, создали систему в системе. Оказалось – сложно это, но вполне по возможностям. И гуляют сейчас по озеру волны, шлифуя пёстрый песок и перекатывая камешки.
Это, конечно, иллюзия – до безопасного состояния земного песка этой породе потребуются миллионы лет такой шлифовки. Хотя почему иллюзия? Можно просто воспринимать ситуацию как есть. Красиво? Да. Хорошо здесь? – очень. Необычно, непривычно – вообще замечательно! Ну а то, что здесь голыми руками в песок не залезешь, не искупаешься, даже воду лучше не трогать лишний раз... нужно просто принять как данность.
Всё равно – здорово.
Кирк ещё попытался подумать, откуда тут, на Камне-1, в принципе песок взялся, даже такой. Но решил не забивать голову не своими проблемами. Любимая женщина в объятиях, изумительное небо над головой, рядом дочки... что-то не слышно их.
Он ещё нежнее обнял Ольгу, устроившуюся у него на коленях как в кресле, приподнял голову от спинки шезлонга... ничего себе “не искупаешься”! Он вскинулся, Ольга тут же сцапала его обеими руками, прижала:
– Тише, милый! Не мешай! Всё под контролем, – вполголоса сказала она, – Я уже несколько минут на это любуюсь....
Кирк втянул воздух сквозь зубы, попытался расслабиться... так сразу и не получится ведь.
Маринка купалась! Дочка!
Трёхлетний ребёнок! Ладно-ладно, трёх лет и семи месяцев. В герметичной детской “коже”, специально для детей делали – это понятно. Рассчитывали на всякие ситуации, в том числе и на вырост. Предусмотрели меры для повышенной безопасности, космос небрежности не прощает. Но... вот же....
Старшая, пятилетняя Алинка, так же в герметизированной “коже”, стояла по колено в воде, иногда покачиваясь, переступая с ножки на ножку под давлением нечастых, невысоких волн. Недоверчиво трогала воду руками, иногда гладила, как зверя, ладошками. По поверхности. Но глубже не заходила. Несколько других маленьких человечков, от четырёх до семи лет, заинтригованно смотрели на неё, решаясь и не решаясь повторить её “подвиг”. Рядом, чуть в сторонке, за ними наблюдали взрослые.
Маринка – купалась. Она забегала в воду, догоняя отступающую волну, успевала погрузиться полностью, с головой, прежде чем набегающая волна подхватывала её, приподнимала и выносила обратно на берег. Девчушка замирала на несколько секунд, балансируя ручками... использовала силовой контур “кожи” для поддержки равновесия и, на берегу, снова оказываясь на ногах. Стояла, смотрела как уходит вода.
У-у-ух. И не боится ведь. Молодчинка. Интересно ребёнку. Умничка. Подобные упражнения на пользу пойдут. Тем более здесь, при пониженной силе тяжести. Системотехники меньше одного “g” на планетоиде установили. Как-то это было с проблемой роста детей связано. Анохинские парни вплотную этой проблемой занимались: при повышенной силе тяжести, которая в большинстве помещений “Прайма” поддерживалась, формирование детского организма могло пойти не совсем правильно. Нюансов он, естественно, не знал, но биологам верил. Они говорили – всё решаемо, всё можно компенсировать. Обеспечить детям нормальный рост и формирование организма. А повышенная сила тяжести – это правильно, более сильными будут детишки. Но иногда полезно вот так, при пониженном тяготении погулять. Они, кстати, Яниных биологинь для этой работы привлекли, так естественно просто, что уже срослись командами. Вместе работают. Детьми вообще отдельная группа занимается, смешанная. Её очень тщательно подбирали. Лузгин, Лекс, Анохин и Наумов формирование группы курировали. Вон, наставники глаз с детей не спускают... и с датчиков состояния организма. Они во все “биологические” модификации “кожи” встроены. А информация воспитателям прямо на интерактивный монитор, на глаз выводится.
Безопасность на уровне.
Детский сад детям нравится, что Алинка, что Маринка всегда с удовольствием свой день “на детской работе” описывают. Запустили детские образовательные программы, воспитатели хвастались. Радуются, говорят эффективность потрясающая: никто не ожидал, что дети с такой лёгкостью материал усваивать будут. Да и интересно им, воспитатели их постоянно на экскурсии таскают. И по космосу, вокруг Сатурна, по лабораториям, в спортзалы на тренировку взрослых и на производственные комплексы водили посмотреть. Даже на стрелковый полигон, как раз взвод Йенч работал. Там даже в записи засмотришься, в Земных интерактивках такого не встретишь. Детишки постарше, некоторые, по своим интересам определились! Две профильные группы сформировали уже, с намётками на целевое образование. Алинка уже вовсю выбирает, то пилотом мечтает стать, то к дяде Антону в инженеры собирается. Самое главное – детям интересно! На Земле такого и не помнят уже, да и не стремятся к этому.
Кирк успокоился, откинулся на спинку шезлонга, уставился в прозрачное небо. Не спеша ползли жидкие облака, сквозь них бриллиантами и самоцветами сияли звёзды, медленно бредущие по небосводу. Сверху надвигался, наползал Сатурн. Здорово. Ольга дотянулась, поцеловала его в колючую щёку, пристроила голову на плечо. Вздохнула, прошептала что-то ласковое....
Красота! Чем не жизнь? Просто счастье какое-то.
А вот с физиками всё сложнее. Парни, их старая, основная команда, с Яниными разработчицами общего языка не нашли до сих пор. Группы Наумова и Северцева – тоже. Петровцы просто ими брезгуют. Михалыч даже ругался пару раз. Что-то там нечисто. Непонятно, чем эти девицы занимаются, две сотни человек женского пола. Ну, ничего. Лекс сказал, собирается вплотную ими заняться. Разберутся. Кстати, он ещё просил помочь проверить, что-то там со списочным составом монтажных групп какие-то нестыковки. Путаница, не всё ясно. Хм! Только-только его службу сформировали, а парни уже “зашиваются”! Оказалось – у них столько дел! Их реально на всё не хватает. Рус по этому поводу ворчит, ругается “косяками” как Михалыч оптиками. Правда сам же заявляет, что пока не осядем на одном месте капитально, от подобной чехарды не избавимся. И тут же, “излучая оптимизм”, добавляет: “разгребём эту чехарду, и её сразу сменит другая. Расслабьтесь, смиритесь, примите – чехарда вечна...”. Тимирязев на слова о смирении зубами всегда скрипит. Но от Руса их терпит. Есть, наверное, разница в том – кто и когда о “смирении” говорит. Мне-вот непонятно, откуда там путаница в принципе могла взяться? Сами собой такие косяки не возникают, как правило. Из личного опыта знаю. Это Гаю всё кажется, что вот ещё чуть-чуть и можно будет от “особистов” в принципе отказаться, как от явления. Как от института. Очень уж ему хочется надеяться, что человеческое в человеке возьмёт верх над животным. Рус хмурится, молчит. Но видно – не верит он в “светлое будущее”. Олег цинично хмыкает и советует готовить к введению должность “наркома Ежова”. И человека на эту должность подыскивать правильного. Если не хотим получить полной мерой “все прелести либерального-демократического правосудия”.
Кирк вздохнул. Неизвестно, кто из них прав. Хорошо бы успеть разобраться в ситуации до того, как жизнь сама всё расставит на свои места.
Острое чувство тревоги кольнуло в сердце. Кирк напрягся, стряхнул блаженную одурь, снова поднял голову, осмотрелся. Всё вроде нормально, все на месте, гуляют, играют. Но.
Что-то было не так.
Начали переглядываться некоторые Анохинские биологи, и парни, и девчата. Наставники детских групп насторожились.
– Что случилось милый? – Ольга подняла голову с его плеча.
– Случилось. Не знаю, что конкретно, но случилось, – он вскочил, бережно поставил жену на грунт, зарастил шлем, перчатки, – Герметизируй скафандр, быстро. Всем! Тревога! Уровень опасности жёлтый. Герметизировать скафандры, собрать детей и подняться на борт яхты. Быстро! Не стоять, бегом, бегом!
Народ засуетился, детей разбирали, вели к кораблю.
Планетоид вздрогнул. Скакнула силовая напряжённость. Невысоко, на метр где-то, взвилась пыль и песок, песок быстро опал на поверхность. Озеро вздыбилось кляксами волн. Кто-то устоял, многие попадали... кто не успел зарастить шлем... могут не спасти, астероидная пыль – она такая.... Кирк мощно рванулся в сторону озера.
– Алина – к маме! Бегом!!!
Последние слова он прокричал уже в прыжке. Рассёк телом воду, влетел в пляшущую двухметровую волну, поймал-обнял Маринку и, как только уцепился ногами за грунт, бросился к космическому кораблю. Искин яхты тоже поднял тревогу. Заявил, что уровень опасности красный. Наконец-то! Лучше поздно, чем никогда. Вирус забери его, тормоза! Отформатировать капушу! У него же всё регистрирующие оборудование в дежурном режиме. И дежурный режим этот чуть ли не параноики настраивали. Он должен!!! был раньше среагировать!
Олсен на ходу подхватил в охапку Алинку, Ольга побежала сама, почти не отставая. Камень-1 вздрагивал, поверхность дрожала, брыкалась, норовила лягнуть, трепала как борец тяжеловес. Кирк справлялся с этими выкрутасами достаточно легко, метнул опасливый взгляд через плечо, на жену, притормозил...
– Не останавливайся! – визгнула она, – Я справлюсь!
Кирк снова рванулся вперёд, в прыжке влетел в распахнутый шлюз, ударился плечом в стену, погасив скорость, уцепился ногами за пол. Попытался сообразить, как проверить состояние дочек. Надо вывести их биометрию себе на забрало...
Алинка тихонько поскуливала...
– Здоёво, папа! – деловито заявила, вдруг, Мариночка.
Фух, живы....
– Девочки... Алина, ты как?
– Страшно-о...
– Не больно? Садитесь вот сюда, в угол, держитесь за скобу. Молодцы.
Он метнулся к внешнему краю шлюза, припал к полу.
Люди бежали к кораблю, таща детей и пострадавших на руках. Одной из первых – Ольга. Умница, любимая. Он поймал жену, закинул в угол камеры, аккуратно, чтобы не ударилась, отцепил от себя её руки, переложил их на ту же скобу.
– Держись.
Сам снова метнулся наружу – в бок, и через верх, чтобы ни с кем не столкнуться, спрыгнул на грунт, врылся стопами. Так... маркеры всего экипажа яхты себе на экран... нормально, все здесь, некоторые не самостоятельно, но живы. Кирк принялся помогать задержавшимся.
Заскакивали-забирались в шлюзовую камеру, помогая друг-другу. Наконец внутри оказались все, внешняя переборка захлопнулась, отсекая людей от взбесившегося планетоида. Кто-то стонал. Между лежащими метались биологи, оказывая посильную помощь.
Снова “проснулся” искин яхты:
– Запрашиваю разрешение на химическую обработку экипажа...
– Жди! – ответил Кирк.
– Запрашиваю разрешение на отрыв от планетоида...
– Жди, придурок!
– Персонал климатической станции запрашивает эвакуацию...
– Умолкни, тупица! – рыкнул Олсен, – Жди! ... Медикам, доложить состояние экипажа.
– Общее – в норме. Все герметизированы. Два перелома, зафиксированы. Трое вдохнули мелкодисперсную пыль, введены в искусственную кому, выживание под вопросом. Сообщили на “Прайм”, там готовят операционные. Перегрузки выше одного “g” противопоказаны. Доклад закончен, – медик замолчал.
Трое... загерметизироваться не успели, олухи. Сами виноваты! Жесть... так людей терять. Досадно, более чем. Могли же успеть! Так... ладно. Со станции запрашивали эвакуацию – нужно забрать. Мест нет, но ничего, на пол лягут. Нам, на этом корыте, всё равно боевых маневров не совершать.
– Яхта? Будешь Тормозом, имя принять, зафиксировать...
– Есть принять... – расстроился искин.
– Начинай химобработку экипажа. Только аккуратно! Специально для тебя говорю, Тормоз. В самом щадящем режиме обработку! Понял? Отвечай.
– Понял, понял... приступаю к исполнению.
– Дай мне на связь климатическую станцию.
– Пожалуйста.
– Парни? Кирк Олсен. Доложите обстановку.
В ответ раздался женский голос:
– Ситуация условно стабильна. На станции четырнадцать человек. Все локализованы в переходном тамбуре. Тяжёлых пострадавших нет, все могут перемещаться самостоятельно. Доложила старшая группы Тамара Чантурия.
Кирк от неожиданности промедлил с ответом.
– Сможете забрать нас, командор? Мы не знаем, что происходит, очень похоже на гравитационные возмущения в системе Сатурна, происхождение неизвестно. Видели, что на Сатурне твориться? Таких штормов он, наверное, и не знал. Спрогнозировать время сохранения условной стабильности не представляется возможным. Полагаю – не очень много. Если необходимо, мы можем отключить силовое оборудование и попытаться отойти в космос. Переловите нас?
Они что, считают тут за каждой управляющей консолью по Синди Леннокс сидит? На Тормоза надежда не велика, а он среди нас лучший пилот. По всему выходит, переловить – можем и не справиться. Великоват риск, яхта не боевой шлюп.
Но. Чтобы оторваться от поверхности, усилие больше одного грава приложить придётся. Это если силовое оборудование не отключать. А у нас трое тяжёлых на грани. Ээ-эх! Вызвать бы сюда первый взвод! Но – время, время! Так... они здесь минут через пятнадцать-двадцать смогут быть, это в лучшем случае. Но, если силовые возмущения по всей системе, то другие группы, разбросанные по астероидам, тоже нужно спасать, а десанта у нас три взвода всего, на всех не хватит.
– Обработка закончена, – доложил Тормоз, – открываю проход в пассажирское помещение. Добро пожаловать на...
– Умолкни, Тормоз! – снова рыкнул Кирк, – Докладывай только по необходимости и отвечай на запросы. Всё. Остальное делай молча.
– Фу, как грубо, – снова обиделся искин.
Внутренние створки шлюза разошлись. Люди вставали, переходили внутрь. Тяжелых заносили на руках, укладывали в ложементы. Ладно. Сами будем выпутываться.
– Тамара? Есть возможность снизить напряжение систем до полуграва примерно?
– Вряд ли, командор. Для этого команда специалистов нужна, с комплектом оборудования подстраховки. Самодеятельность может плохо кончиться. Размажет нас по орбите... всех причём.
– А если отключить – не размажет?
– Что-либо определённое в данной ситуации не скажу. Но риска при простой деактивации комплекса силовых компенсаторов в разы меньше. Но, если честно, Камень-1 всё равно разорвать может. Мы не в состоянии математически смоделировать ситуацию.
Кремень девица! Кирк восхищённо качнул головой. Нервы, как стальные канаты, голос даже не дрогнул. Понимает ведь, мы уйти можем по разным причинам, их с собой не взять. Оставить эвакуации дожидаться. Которая может и не успеть.
Из-за трёх олухов, которые команду на экстренную герметизацию проигнорировали? Да потом, после толчка, ещё и пыль вдохнуть ухитрились? Нет уж. Я лучше их жизнями рискну.
– Тормоз? Закрой внутреннюю переборку, я не буду заходить. Теперь, с минимально возможной нагрузкой на экипаж перемещаешься до климатической станции и садишься на поверхность максимально близко к ней. Шлюзом к выходу. Как понял?
– Да понял я, понял! Разрешите начать манёвр, капитан?
– Разрешаю, – Кирк стиснул зубы, в голосе искина слышалась издёвка.
– Посадка у станции через шесть минут. Экипажу желаю приятного путешествия, могу предложить лёгкие энергетические напитки и...
– Заткнись, Тормоз! – вызверился Кирк.
И, ведь, не раздражал же сначала! Откуда только достали этого засранца!
– Тамара? Готовьтесь на выход через шесть минут. Мы вас заберём. Пойдёте по моей команде, я вас подстрахую.
– Благодарю, командор. Мы готовы.
Глава 4. А вот и фейерверки!
Петров ворвался в рубку, как ураган. Хорошо хоть не лично. Метровая голограмма с его головой развернулась посередине рубки. Семён дико вращал глазами и орал:
– Видели?! Вы это видели?!
Кажется, он ещё яростно жестикулировал, но ничего, кроме головы, в приёмное поле камеры не влезло. Откалибровать изображение он не догадался, а искин, видимо, это действие посчитал излишним.
– Стоп! Спокойно Михалыч! В чём дело? – одёрнул его Гай.
– Как в чём?! – возмутился Петров, – Вы, чем там занимаетесь!? Дрыхнете?
– Переходи к делу!
– Мне... НАМ срочно нужен новый шлюп! Тот, который с новой ЛАК-системой. Ради какого беса вы коды доступа запаролили? Вам заняться больше нечем? Навешали замков и спать? Лекс, злющий как шнауцер, знаете, куда меня послал? К вам! Коды дайте!
– Зачем? – невозмутимо отозвался Гай.
– Мне нужен шлюп! Новый, исследовательский шлюп!
– Это не исследовательский шлюп, во-первых, а прототип боевого разведчика дальнего радиуса. Повторю, по сути – боевая машина. А во-вторых – он не укомплектован. Орудия не установлены, не отлажены системы боевого маневрирования, не подключено жизнеобеспечение.
– Да мне эти игрушки нафиг не нужны! Корабль заправлен и готов к движению. В персональных скафандрах ресурса хватит на пару суток. Все сканирующие и аналитические системы проверены и функционируют. Я знаю. Сам проверял. Дайте коды доступа!
– Не аргумент! – отрезал Берсенев, – Не дам. Пока не объяснишь – зачем.
Семён нахмурился, отошел на шаг от камеры, отобразившись в голограмме по пояс. Упёр кулаки в бока и скроил загадочную физиономию, постоял несколько секунд.
– У вас что, визуализаторы ЛАКов отключены? – ехидно предположил он и тут же вынес безапелляционный вердикт – Это чушь, этого не может быть, – Петров загремел фирменным тяжёлым басом, – Тогда объясните мне, КАК ВЫ МОЖЕТЕ ЭТОГО НЕ ВИДЕТЬ!!! – и ткнул пальцем куда-то в сторону.
– Сеня! Извольте выражаться точнее. Чего – ЭТОГО! – вдруг рявкнула на него Джамбина.
Пилоты вынырнули из-за мониторов, Гай обернулся, все удивлённо уставились на неё. Николь сдвинула свой терминал вбок, сложила руки на груди, ногу на ногу и радостно оскалилась в предвкушении. Петров не обратил на них внимания, он обернулся к Яне:
– Миленькая гравитационная аномалия. В четырёх световых секундах. Чётко на орбите Сатурна. Прямо по курсу!!! – он яростно тыкал пальцем в сторону, жестом усиливая каждое заявление, – Это, по-вашему – не аргумент?!
– Напряжённость силовых полей растёт, – вдруг тихонько заявила Николь. Вся её весёлость растаяла, как туман. Она притянула обратно свой терминал, сунула в него обе руки, – Через пару минут во всей системе может начать так штормить, что каменщиков спасать придётся. Лучше их заранее с астероидов снять... на всякий случай.
– Поднимай десант! – вскинулся Гай, – Начинайте эвакуацию! Все системы в готовность “1”! Медикам – готовность “0”! Олсену – прояснить ситуацию со строящейся ЛАК-станцией. В случае чего – готовьте экстренную эвакуацию персонала.
– Это будет непросто! Там слишком много людей. У нас нет транспорта, рассчитанного на такое количество пассажиров, – растерялась Николь, – Мы же их туда партиями возили...
– Изыскивайте возможности! Где Кирк? Пусть начинает формирование команд экстренного реагирования из всех боеспособных членов экипажа, по принципу “пилот – медик – десантник – техник”...
– Нет связи с Олсеном! Яхта молчит, они на Камне-1…
– Лекс – на связь!
Петрову показалось, что к нему потеряли интерес. Сеню это не устраивало.
– А знаете, на что это похоже? – громогласно заявил он, безуспешно попытавшись подпустить интриги в свой бас, – На возмущения при межзвёздном переходе!
Рубка замерла, все воззрились на него.
– Что?! Ещё раз?!! – жестко потребовал Гай.
– На межзвёздный переход! Только с “той” стороны. К нам! Оттуда – к нам! – и радостно улыбнувшись, потёр ладони – ему удалось привлечь внимание, – Гости у нас!
Повисло напряжённое молчание.
– Сеня, ты шутишь? – спросила Джамбина.
– Нет!!! Теперь вы понимаете, насколько срочно необходимо исследовать феномен! Дайте нам исследовательский шлюп!
Гай взлетел со своего ложемента, окинул рубку диким взглядом, рявкнул:
– Боевая тревога!!! Код “красный”! Лузгин – на связь!
– Берсенев, ты охренел?! – в тон ему заявила Джамбина, – С ума не сходи! Какая боевая тревога?
– Да поймите же! – надрывался Петров, – Информация, которую мы должны получить из эпицентра аномалии – попросту бесценна! А вы время теряете! Дайте коды доступа!
– Яна! Угомони Семёна! – Гай ткнул в её сторону пальцем, – Займись сворачиванием научных и производственных групп. Рус? Четыре световые секунды по орбите Сатурна гравитационная аномалия. Вероятность межзвёздного перехода в нашу систему.
Голос Лузгина даже не дрогнул, среагировал он мгновенно:
– Боевая тревога. Код “красный”. Буду в рубке через три минуты, – он отключился.
– Ещё один маньяк! Парни, вы в детстве в войну не наигрались? Не дурите!
– Яна! – снова рыкнул Гай, – Немедленно займись сворачиванием научных групп! Дислокация персонала – согласно коду “красный”. Быстрее!
Джамбина всплеснула руками, покрутила пальцем у виска. Потом ужала-подтянула к себе голограмму Семёна:
– Сеня, ты-то, как считаешь? ...
– Лекс? – Гай уже переключился, – Боевая тревога, код “красный”, вероятность контакта с чужим разумом. Они идут к нам в систему. Сворачивай производства, дислокация персонала согласно коду опасности.
– К исполнению принял, – коротко отрапортовал Лекс, – Остаюсь на связи в режиме конференции.
– Гай, что ты как попугай далдонишь каждому “боевая тревога, код “красный”? – едко заметила Яна, – Давай сразу, как вы любите – рёв баззеров, принудительное оповещение по громкой связи... главное – паники не допустить!
Берсенев взглянул на неё странно, но ничего ей не ответил.
– Лекс? Подстрахуй научные группы. Оповести Анохина, Наумова, Северцева...
– Всё нормально, Гай. Старшие групп оповещены. Начато экстренное сворачивание процессов и передислокация персонала. Готовность к боевой трансформации “Прайма” в течение двадцати минут. При сильной необходимости сможем немного ускорить процессы, но некоторыми мощностями в этом случае придётся пожертвовать....
– Производственные комплексы сохранить, во что бы то ни стало, – перебил Берсенев.
– Принято. Мобилизуем дополнительные группы.
– Николь, где Кирк?
– На Камне-1. Связь восстановлена. У них сильно штормит. Есть пострадавшие, трое тяжелых, наши медики готовят операционные. На данный момент Олсен начинает эвакуацию персонала климатологов с Камня-1. По прогнозам к “Прайму” подойдут в течение часа-полутора.
– Ладно, за них можно особо не волноваться, Кирк справится. Что десант?
– Тимирязев поднял роту. В течение минуты будут готовы к выходу два взвода, второй и третий. Каплей Леннокс и лейтенант Йенч на данный момент находятся на САЛАКе. Подняты по тревоге, будут на “Прайме” в течение пятнадцати минут.
– Пусть захватят с собой персонала сколько смогут!
– Только одного человека. Больше пассажирских мест нет. Можно взять человек пять ещё, в рубку, на пол, но тогда добираться сюда будут вдвое дольше – системы компенсации перегрузок на лежащих на полу рубки не рассчитаны.
– Ладно. Не будем горячиться, эвакуация пяти человек погоды не сделает. Давай так. Тимирязев берёт один взвод, шлюп, грузит буксир десантными капсулами в необходимом количестве и занимается эвакуацией персонала САЛАК. Второй взвод... лейтенант – Фирсова, кажется? – уточнил Гай, дождался утвердительного кивка, продолжил, – Пусть немедленно приступают к эвакуации каменщиков. Йенч и Леннокс возвращаются на форсаже, подбирают свой взвод и занимаются тем же самым – людей с астероидов необходимо снять. Добывающим оборудованием в данном случае можно пренебречь.
– Людей снимем, дальше что? – спросила Николь.
– Дальше – видно будет. Сначала разберёмся, кто к нам в гости пожаловал. Готовь “Прайм” к боевой трансформации.
– Вы с ума-то не сходите, Гай! – заявила Джамбина, – Не вздумайте без повода драку начать!
– Знаешь что, подруга! – вдруг вызверилась Николь, – Сиди и занимайся своим делом!
– Да ладно-ладно, чего ты... – Яна в примирительном жесте выставила ладони, – Не горячитесь так! Семён ведь уточнил, что наверняка он не знает... так что может быть и нет никаких “гостей”!
Гай странно взглянул на неё, но ничего не сказал. Плюхнулся в свой ложемент.
***
Сигнал боевой тревоги прозвучал очень в тему. Даже, можно сказать – очень кстати. Валеска, счастливая, довольная до неприличия, отрубилась в обнимку с Крошем. Они сладко спали некоторое время.
А потом к ней пришёл странный, пугающе тревожный сон, из которого всё никак не удавалось выпутаться. Она уже вспомнить не могла, когда ей вообще сны снились, а чтоб такие мутно-напряжённые.... Так что, разбудившему её сигналу тревоги она обрадовалась, как чему-то привычному, даже родному. Она мгновенно натянула “шкуру”, герметизировалась, толком не проснувшись... рядом, не так быстро, одевался Крош. Сигнал тревоги – он для всех сигнал тревоги.
Валеска нацепила пассивный экзо скелет, потом активный, мявкнули-прогудели запитанные системы. В специальные гнёзда устроились дополнительные батареи и системы жизнеобеспечения, элементы силовой защиты, накладная броня. По спине глухо лязгнул ранец... полтора центнера массы... грюкнули зажимы, активировалась система силовой масс-ориентации. Теперь оружие – винтовка справа, гаусс-патрон слева. Свои места заняли АП и нож. Валеска превратилась в маленький шагающий танк. Она быстро считала вводную... ничего себе! Тотальная эвакуация. Надлежало вместе с Синди вернуться на “Прайм”, забрать взвод и немедленно приступать к эвакуации персонала ресурсодобывающих станций с астероидов.
Крош закончил одеваться, герметизировал “шкуру”. Валеска окинула его взглядом через сканер, поймала за руку.
– Бежим.
Они выскочили в коридор – никого. Странно. Но неважно. Упругий звукопоглощающий пол позволил ей не грохотать композитными пятками-опорами силового каркаса. У наклонного пандуса, выхода на причал, они чуть не столкнулись с Синди. Та подлетела с другой стороны, лихо вписавшись в поворот через стену, затормозила юзом, ловко сыграв весом тела. Валеска улыбнулась – всё равно никто не видит.
– Хренасе! – заявила Синди. Этот комментарий относился к тревоге. Других не требовалось, – Готова, лейтенант?
– Так точно, каплей.
– Идём, – заключила Леннокс.
Она бросила на Кроша внимательный взгляд, но ничего не сказала. Молча скользнула в открывшиеся створки шлюза.
– Стоп! – очухался Крош, – Вы куда меня?
Валеска замерла, у неё противно заныло под сердцем. Обернулась Синди:
– Парень, – веско сказала она, – Всеобщая эвакуация. Идём. У нас одно место есть.
– Нет, – Крош упрямо качнул головой, – Нашей бригаде поступила разнарядка на деактивацию и консервацию оборудования.
Синди цыкнула языком, мартышкой влетела в открытый шлюз шлюпа, выглянула оттуда, окликнула Валеску:
– У тебя тридцать секунд, лейтенант. Чупа, готовься к старту.
Валеска испытала нестерпимое желание посмотреть своему любимому в глаза. Забрала шлемов были слепыми естественно.
Не место.
И не время.
– Крош! ... идём... – прозвучало как жалкий лепет.
– Нет, малышка, – он снова качнул головой, – У тебя своя работа, у меня своя, – его голос стал жестким, – Я эвакуируюсь вместе со всеми. Иди!
Он оттолкнул её... куда там, четыре центнера, вместо этого откачнулся сам, развернулся и бросился бегом внутрь станции. У Валески из глаз брызнули слёзы. Она развернулась, заскочила в шлюз, прошла в рубку, рухнула в ложемент.
– Готова, подруга?
– Да.
– Поехали.
Валеска зажмурилась. Слёзы душили. Дурное предчувствие сводило с ума.
Синди покряхтела, поёрзала в своём ложементе, потом выдала:
– Не плачь, лейтенант. Он большой мальчик. Мужчина. Сможет о себе позаботиться. За ними третий, Тимирязевский взвод выходит. С буксиром и полным комплектом десант-капсул. Через полчаса здесь будут. Так что – нормально всё. Я надеюсь....
***
Тормоз опускался на грунт так, как будто был гружён карточными домиками и задался целью удержать все конструкции в целости и сохранности. Кирк тихо психовал, понимал, что это совершенно нетипичное состояние для него, но ничего поделать с собой не мог. Тормоз был, конечно, в этом тоже виноват. Он делал всё удручающе медленно и нелогично, руководствуясь совершенно не подходящими к ситуации причинами, мало того, он всё время ворчал, лез с дурацкими советами, периодически абсолютно не ко времени начинал играть в стюарда фешенебельного круизного лайнера. Докатился до того, что предложил подать в суд на компанию тур-оператора за неадекватные условия экскурсии. Слова “замолчи”, “утихни”, даже “заткнись” навязли в зубах. Поэтому Кирк на него не реагировал. Даже теперь, когда выяснилось, что про шесть минут Тормоз беспардонно соврал. Прошло уже одиннадцать. С половиной. На периферии сознания маячила зыбкая надежда, что эта задержка не отразиться на его репутации. Персонал климатической станции надеялся и ждал молча.
Наконец они прижались к планетоиду примерно в сотне метров от шлюза станции. Далеко. Кирк скрипнул зубами, но как-то изменить ситуацию не рискнул. Ну его.
– Тамара? Мы здесь. Выходите.
– Принято, командор. Пробуем.
Кирк подождал несколько секунд... полминуты....
– Тормоз! Шлюз открой, дурак! – он не выдержал, сорвался.
– Я попросил бы обращаться ко мне корректно. Я долго терпел, но ваше поведение подпадает под статью четыре тысячи восемьсот шестую государственного уголовного кодекса, и я вынужден заявить претензию...
– Извини, дружище! – Кирк мгновенно сдал назад, – Шлюз открой, пожалуйста! Там, снаружи, люди жизнями рискуют. Если кто-нибудь погибнет – виноваты будем мы. Придётся в суде в роли ответчиков выступать!
Тормоз заткнулся. Угроза подействовала. Шлюзовые переборки тут же раскрылись. Где наши только стыбрили этого ушлёпка? Откуда сняли? И ведь, хитрый же, скотина, не раскусил его никто. И пилотажные программы закачали, и протестировали, и общались с ним всё это время. Непонятно, почему именно сейчас прокололся... хотя, лучше рано, чем поздно. Аккуратней с ним надо, однако. Наплюёт же на экстренность ситуации, начнёт свои обидки культивировать. А от него сейчас все их жизни зависят. Реальные надежды на спасение – только на это корыто, с прогламуренными, как выяснилось, мозгами. Это же надо?! Три раза попытался “элитную” наркоту экипажу предложить! С его точки зрения сейчас это было совершенно необходимо! Где взял только, гад.
Пейзаж снаружи не радовал. Трясти планетоид перестало – уже хорошо, но взбитая пыль не осела, только выше поднялась. Влажность повысилась – статики можно не бояться... хотя, кто знает – он сам не климатолог, вдруг как раз наоборот. Атмосферное давление упало, но ураганный ветер редкими, хаотичными порывами метавшийся из стороны в сторону был способен сбить с ног. А, учитывая абразивные свойства пыли, “обглодать” начисто. Или вообще – размолотить в фарш.
Видимость на двух метрах от поверхности – практически нулевая.
С высоты шлюза видно было лучше.
– Тамара? Как вы? Яхту видите?
– У нас небольшая проблема, командор. Нас тут маленько растрепало за это время. Теперь не все в состоянии перемещаться самостоятельно. Перекосило шлюзовую камеру. Заклинило. Пытаемся выбраться наружу. Есть возможность оказать небольшую помощь? Если бы кто-нибудь подошёл и нас встретил. Один...
– Одного человека достаточно? – уточнил Кирк.
– Надеюсь – да. Но, нужен плазменный резак. У нас есть немного оружия, в том числе универсальный композитный лом. И плазмомёт. Воспользоваться им изнутри мы не можем, это гарантированные потери. Но можем протолкнуть его наружу. Нужен человек с навыками владения плазмомётом. По-другому не открыть. Мы сможем отойти за внутренние переборки шлюза.
– Принял. Иду к вам.
– Э-эх, надо было кибера в комплектацию станции включить! – неожиданно посетовала Тамара, – Ведь, хотели же....
Станция выглядела плачевно. Снаружи. Удивительное везение, что силовое оборудование до сих пор не пошло вразнос. Надо спешить. Кирк вскрыл местную коммуникативную панель, напрямую вошёл в систему обеспечения шлюза. Хорошо, что шлюзовая система стандартная! Пожалел, что сам не взял с собой оружия... вообще нужно ввести себе это в привычку. Оружие, в первую очередь – инструмент, надо с собой носить. Часто помогает выпутаться из кризисной ситуации. Он вскрыл аварийный рундук шлюза... оп-па! Отлично! Видимо комплектация шлюзов тоже стандартная. Так... универсальный набор инструментов, четыре аптечки, лом, лопатка-топор, боевые ножи, плазмомёт, две рельсовки, боеприпас, пистолеты, несколько энергетических батарей. Очень хорошо. Вот, казалось бы, зачем в шлюзе такой ящик? Ан-нет, пригодиться сейчас! Молодцы парни, безопасники и проектировщики – предусмотрели. Жаль не всё, ну-да, всё никогда не предусмотришь. Поясной несущей рамки под плазмомёт нет – без неё с ним сложно управляться. Ничего справимся. Джеттпаков нет. Новые десантные, конечно, никто без экзо скелета не осилит. Ну-так, хотя бы, монтажные можно было положить. Еды тоже нет.... Не страшно, они на пикник собирались, достаточно с собой набрали. Плюс, надо Тамаре сказать, пусть со станции заберут... вообще максимум полезного пусть с собой тащат, сколько смогут. Они ребята, чувствуется, толковые – поймут, что надо с собой брать, а что нет. Кирк отыскал в наборе рулон монтажнного ремня, отпилил кусок ножом, увязал плазмомёт, лом, лопатку, пару аптечек, на всякий случай. Там, на станции, это всё, скорее всего, есть. Но неизвестно, как ситуация сложится. Запас карман не тянет. Тут всего-то килограмм двадцать. Он отыскал за фальшьпанелью лебёдку на механическом приводе, зацепил на поясной карабин и, подхватив в одну руку связку, в другую ящик с универсальным инструментом, спрыгнул в серую, смертельно опасную мглу.
***
Лузгин зашёл в командную рубку “Прайма”, скользнул в свой ложемент, активировал терминал. Сразу стало немного тесно. Психологически.
– Ну, что у нас плохого?
– “Капитан Зелёный”! – хохотнула Яна.
Гай с укоризной оглянулся на него:
– Не шути так...
– Докладывайте, мне проще будет войти в курс дела.
Он вывел последние сводки себе на экран и, жадно считывая информацию, забормотал:
– Нормально... молодцы, сворачивание гражданской активности в процессе... плохо, но не фатально....
– Есть старт шлюпа первого взвода от станции САЛАК, – в полголоса доложила Николь, – В течение десяти минут они будут возле “Прайма”. На борту только Йенч и Леннокс....
– Чего тебе “плохо”? – не выдержала Яна.
– Ситуация на Камне-1, – ответил Рус, – Николь? Как ведёт себя аномалия? Я до сих пор в этих град-гравах, риманах и светосекундах путаюсь. Своими словами?
– Напряженность плавно, но медленно нарастает. Непосредственно Сатурну не угрожает ничего. Пока, по крайней мере. Смещения орбит планетоидов и крупных астероидов не зафиксировано, но парней, каменщиков, потрясёт изрядно. Серьёзных потерь пока нет. Сложнее всего Кирку на Камне-1…
– Это я понял. Дальше.
– Мелкие астероиды, осколки и пыль сбило с орбит изрядно. Навигация в системе Сатурна будет осложнена. САЛАК находится ниже зоны действия аномалии на тысячу мегаметров. Вряд ли их зацепит, серьёзных оснований за них беспокоиться – нет. Как изменится ситуация в момент прохода Сатурна непосредственно через область аномалии – неизвестно. В самом крайнем случае отойдём от неё подальше – переждём. На это время у нас есть. ... Вот же, мать их, придурки! – Симон аж подскочила в своём ложементе, – Несанкционированный старт прототипа корвета-6.0!!! да – как?! Кто?!
Яна спрятала глаза в монитор. Рус с Гаем коротко переглянулись, Гай мазнул рукой в своём терминале, выводя меню связи в активную зону, ткнул пальцем сенсор вызова:
– Борт 6.0 – на связь! Ответьте! Борт 6.0!
А в ответ – тишина. Руслан нахмурился, Берсенев качнул головой:
– Семён Михалыч, не дури! Я знаю, это твоих рук дело. Вы своей выходкой подвергли людей смертельной опасности!
– Мы никого не задели, Гай! – раздался бас Петрова, вслед за этим проявилось его изображение, – Это вы всё время из нас дураков делаете!
– Априори сомнительное утверждение! – жёстко заявил Лузгин, – Семён, прекращай этот волюнтаризм. Немедленно верните прототип корабля.
– Борт 6.0! Немедленно прекратите разгон и ложитесь в дрейф! Мы вернём вас обратно.
– Нечего мне в нос вашими дурацкими терминами тыкать! – рыкнул Петров, – Волюнтаризм у них! У вас не волюнтаризм, у вас детская болезнь наивности! Вы даже примерно не в состоянии понять важность исследования этой аномалии! Повторяю ещё раз, специально для железных лбов. Нам жизненно необходима эта информация!
– Не получится их вернуть, – сказала Николь, – Они заблокировали функцию внешнего контроля. Искин корвета в ступоре – не знает, как реагировать на конфликтную ситуацию. По инерции подчиняется этим олухам! Мы начинаем попытку программного и психологического взлома....
– Семён, послушай меня, – начал увещевать Лузгин, – Я прекрасно понимаю твои аргументы. Мы же начали строить САЛАК! Уже построили почти! Инициатором проекта был ты! Не забыл?
Петров сердито взирал с экрана. Руслан продолжил:
– Мы всегда готовы поддержать любое разумное начинание! Но! То, что вы делаете в данный момент – опасно! Опасно чрезвычайно!
– Жить вообще опасно, – огрызнулся Петров, – От этого умирают рано или поздно, причём все.
– Не смешно, – заметил Берсенев.
– А вам бы всё смеяться... скомороха из меня сделали! ... пользуясь физическим превосходством, солдафоны! А теперь способ передвижения с использованием силовых приливов “лифтами Петрова” зовёте! Ага! Съели?!
– Детский сад какой-то, – растерянно сказал Гай, – Яна? А ты чего молчишь?
– А чего говорить, – фальшиво удивилась Джамбина.
– Понятно, – Гай скрипнул зубами, – знаешь, от тебя я такой девчачьей глупости ну, никак не ожидал!
Лузгин коротко стрельнул на Яну укоризненным взглядом и продолжил уговаривать физика:
– Семён, давай включим логику...
– Логика разная бывает, – снова огрызнулся Петров, – ваша меня не устраивает!
– Просто представь себе, – заторопился Лузгин, – если с вами вдруг чего случиться, ценность этой информации мгновенно обнулится! Всё потеряет смысл.
Петров задумался на несколько секунд.
– Нет, Руслан, – наконец сказал он, – Вы зря нагнетаете. У этого корабля достаточно защиты от подобных воздействий. Да мы и близко подходить не будем! Нам, так сказать, только в “воронку” заглянуть, и всё! То есть перенацелить аппаратуру под другим углом. Там силовое уплотнение в сотню град-грав и кривизна под полтора десятка риманов. Точнее сказать не могу, надо ещё тип искривления выяснить! “Воронка” – это только крайне смелое допущение!!! Нам необходимо заглянуть в “нутро” этой штуки, если оно у неё есть, понять, какие там процессы происходят. Кстати, есть версия...
– Семён? ... Семён!!!
– Что?
– Семён, если это иная цивилизация, они могут напасть на вас. И мы не сможем вас защитить. Просто не успеем.
– Да ладно вам, Рус! Какая цивилизация?! Вы купились на мои слова? Не смешите меня!
– Ты сам сказал, что это вероятно!
– В теории вероятно всё. Но сам подумай, за несколько тысяч лет на Земле не объявилось ни одной инопланетной расы! И тут вдруг раз! Именно в этот момент и появятся? И сразу нападут? Вы слишком увлеклись игрой в солдатики, парни. Настолько, что сами во всю эту чушь поверили!
– Семён! Элементарная предусмотрительность и осторожность – это не чушь!
– Ты спутал осторожность с паранойей, Руслан. Мы не вернёмся! И точка!
Гай схватился за голову. Яна вскинулась, оторвалась от монитора:
– Не говори так, Семён! Что значит “не вернётесь”?! От твоей болтовни и у меня сейчас паранойя начнётся!
– Фу, какие вы суеверные. Взрослые, образованные люди!
– Хорошо, – вдруг сдал назад Руслан, – Возможно, ты прав, Семён. Но пообещай мне две вещи. Первое – вы не полезете к аномалии ближе, чем на светосекунду.
– Да этого и не требуется, – пробормотал Петров.
– И второе. Мы не имеем права не допускать возможности агрессивных “гостей”! Поэтому, – Руслан надавил тоном, – Вы находитесь там в полной готовности. И, в случае появления чужого космического корабля, тут же уходите оттуда. Не пытаясь вступить в контакт или рассмотреть его получше! Просто даёте на двигатели максимальное усилие и уходите!
Петров почесал в затылке:
– Хорошо. Ничего невыполнимого ты не заказываешь. Вот только... вдруг им не понравится, что от них удирают во все лопатки?
– Это уже не твоя забота, Семён Михайлович. Ваша задача – остаться в живых! Сколько у тебя людей в корабле?
– Восемь человек, вместе со мной... стыдно признаться. Остальные оказались малодушными трусами. И параноиками, не хуже вас! Можете радоваться, вы запугали и заразили паранойей астрофизиков!
– Кто бы ставил такие диагнозы! – буркнул себе под нос Берсенев.
– Семён, помни, ты обещал!
– Уж не забуду, – проворчал Петров, – Ладно, нам работать надо. Если будет что интересное, я сразу сообщу. До связи.
Петров отключился. Повисла неловкая пауза.
– И что теперь делать? – нарушила молчание Симон.
– Молиться!!! – неожиданно зло рявкнул Берсенев, – Яна! Как ты могла? Такую глупость учудить? Мы здесь – в КОСМОСЕ, в реальном, не в виртуальном! Здесь нет возможности сохраниться и переиграть ситуацию! Мы ОБЯЗАНЫ быть параноиками!
– Ладно, – подытожил Лузгин, – На данный момент сделали, что смогли. Назад уже ничего не вернёшь, как ты справедливо заметил Гай, не перезагрузишься. Но. Яна? Что за выходки исподтишка? Я так понял, ты Петрову коды доступа “слила”? Мы же именно для него, в первую очередь их и ввели! чтобы от подобной самодеятельности уберечь! Не изображай раскаяние, я тебе не верю. На будущее: не делай так больше. Мы одна команда. Всё обсуждаемо. Всё решаемо. Если каждый начнёт тянуть в свою сторону – полная ерунда получится. Понятно? Принимать решения такого порядка, можно только в том случае, если ты в состоянии нести ответственность действием за последствия. Уясни это раз и навсегда. В подобных случаях абсолютно неуместны эмоциональные порывы. Если с корветом что-нибудь случится, мы останемся не без прототипа корабля. Мы останемся без теоретиков. Без группы Петрова, на которой все перспективные разработки держатся. Чего будет стоить твоё раскаяние в этом случае?
– Хватит Рус, – попросила Джамбина, – Я всё поняла. Действительно глупость учинила. Прости.
– Ага, от твоего прости, вокруг Петровского корвета сфера неуязвимости появилась, – процедила Николь, – Рус? Что ещё можно предпринять? Оперативно взломать искин корвета не вышло. Мне что-то ничего в голову не приходит больше.
– Не только тебе, – сознался Лузгин, – На прямую команду физики наши не среагируют – приказывать им бесполезно. Гнаться за ними? Смысл? Есть надежда... в случае, если случиться невероятное, и “гости” к нам действительно заявятся, то фора в световую секунду позволит нашим физикам удрать. Под защиту “Прайма”.
– Ты так говоришь, словно сам в “гостей” не веришь, – уцепилась за слова Яна.
– А это не важно, верю я, или нет. Мы не имеем права не допустить возможности появления агрессивных “гостей”. Ясно? И хватит об этом. Сеня нас и так из колеи выбил. Всё. Работаем! У нас такой ворох проблем с этим гравитационным штормом... его ещё разгрести. И без агрессивных инопланетян последствий хватит. Нам людей спасать!
– Я вот думаю, не погорячился ли я? – вспомнил Гай, – Может, стоило Тимирязева сначала в кольца послать? Раз САЛАКу ничего не угрожает?
– Думаешь, не угрожает? – Лузгин качнул головой, – Гай, у нас там около трёхсот человек. Непривычных к десант-капсулам. Одномоментно их не эвакуируешь. Станция – беззащитна от прямого нападения. Ян, специально для тебя повторяю: теоретически, такой возможности мы не имеем права не допустить. А если гости окажутся невежливыми? У Олега вооружённый шлюп и взвод лучших бойцов... я надеюсь, в этом случае он сможет повлиять на ситуацию. Придумает что-нибудь. Лучшего у нас всё равно ничего нет.
– Вы уймётесь когда-нибудь, или нет? Вояки! – неожиданно вспылила Джамбина, – Что за подростковые рефлексы? Хватит уже!
На её реплику никто не среагировал.
– Есть старт третьего взвода, – негромко сказала Николь.
– Есть деактивация производств, – добавил Гай, – Начата походная трансформация производственных мощностей. Сворачивание экспериментальных и опытных процессов двадцать три процента... Николь, как считаешь, сколько у нас есть времени?
– Ума не приложу. По изменению напряжённости предсказать момент выхода “гостей” в наше пространство невозможно – никакой статистики для выводов. В случае если просто космос “барахлит”, мы гарантированно успеваем убраться на безопасное расстояние, времени хватит.
– По логике вещей, по завершении межзвёздного перехода возмущения пространства закончатся? – уточнил Руслан.
– По логике вещей – да. Только, если честно, нервничаю я что-то, парни. Интересно, наши “гости” не боятся при переходе воткнуться в планету? Или они специально в газовый гигант целились? В окрестности системы... может, им дозаправка нужна?
– Вот-вот, – вставила своё слово Яна, – Может они от нашей помощи не откажутся! И ни с кем ссориться не придётся....
Гай вскинулся было, хотел что-то сказать. Но лишь покачал головой и ничего не сказал. Зато ответил Руслан:
– Ты мне вот скажи, Ян, ты всерьёз думаешь, что без нашей помощи они не смогут обойтись? То есть межзвёздный переход они осилили и всё? Дальше спеклись? Сами никак? ... Солнце моё, сдаётся мне – им ресурсная база нужна. Это более вероятно, особенно если учесть версию каперанга Симон. Ту версию, в которой при межзвёздном переходе, “гости” в систему Сатурна специально целились. Николь вот скажи мне, вы, когда курс на Экспертизу просчитывали, куда целились? Сразу к конкретной планете, на выбор?
Николь только фыркнула, раскинула руки в стороны и покачала головой:
– Шутишь что ли, Лузгин? Единственное место, куда мы “прицелиться” сможем, это силовое прослабление в системе Экспертизы. Есть там такое “блуждающее” место, сильно удалённое от всех серьёзных источников тяготения. То есть подальше даже от малых планет. Иначе риск фатальной ошибки растёт по экспоненте. Можем даже в планету воткнуться, хотя, если честно – это ещё постараться надо, так прицелиться. Специально так нацелиться мы не в состоянии, кстати. А вот случайно, из-за нелепой ошибки – запросто. Гораздо более вероятна возможность не учесть сложности силовых связей в конкретной точке выхода. Поймите правильно: “круги” силовой напряжённости, составляющие орбиты планет, для корабля на такой скорости – как стиральная доска, покрытая наждаком. Оценили аллегорию? И размажет нас неровным слоем, ошмётками.... Так что, пока лучше вот так – подальше от всего, на всякий случай. Наша ситуация, правда, сильно облегчается одним фактом, – Николь вздохнула, оглядела всех унылым взглядом, – И факт таков: в точку повышенной силовой напряжённости мы канал для прыжка просто не пробьём. Я имею в виду ориентацию на силовую линию и близость к планете. К газовому гиганту! – в “прыжке” пробиться? Не сможем. Не только “сил”... – она неопределённо покрутила кистью в воздухе, – Много чего нам не хватит. Перечислять не буду, у нас столько времени нет, и вам слушать надоест.... Есть старт второго взвода.
– Тимирязев умница, быстро буксир загрузил, – сообщил Берсенев, – Теперь через полчаса, минут сорок, они на САЛАКе будут. Всё нам спокойнее. Без буксира, конечно быстрее бы вышло. Рус, он последние десантные капсулы забрал. Кроме тех, что за первым взводом числятся. Персонал станции эвакуировать хватит, даже некоторых каменщиков забрать... если вдруг Фирсова и Йенч не справятся.
– Принято. Ждём, – отозвался Лузгин.
– Консервация производственных мощностей завершена, – доложила Симон, – Гашение энергетики испытательных полигонов пятьдесят семь процентов. Передислокация персонала по кубрикам – в процессе. Боевые расчёты занимают места согласно коду “красный”.
– Шлюп 2.1 идёт на стыковку, – подала голос одна из пилотов.
– О как! – восхитилась Симон, – Быстро они! Маш, стыкуй их....
– Стыковать Леннокс? Смешно. Проще просто не мешать. Точнее не обращать внимания. Когда речь заходит о стыковке этой чокнутой – это констатация факта, а не запрос. При всём уважении, Николь....
– Точно, чего это я... – буркнула Симон, – И знаете, складывается ощущение, что понятие “разумная мера” первому взводу не знакомо в принципе! За них даже бояться не получается! При упоминании о них чувство страха на скорость атрофируется... само собой.
– Правильно всё! – заявил Руслан, – Они – молодцы. Планку “разумной меры” они для себя постоянно вверх задирают. Чтобы понятно было, что я имею в виду... для примера: в двадцатом веке, в начале, скорость для автомобиля в шестьдесят километров в час казалась недостижимой. Даже научное обоснование имелось, считалось – автомобиль невозможно до такой скорости разогнать.
– Да? Да-ладно! Это что за научное обоснование такое?
– Не заостряйся, суть не в этом. Далее: уже лет через двадцать машины вполне в состоянии были с такими скоростями перемещаться. Только считалось это пределом опасного лихачества.
– Это шестьдесят километров в час предел опасного лихачества?! – снова не удержалась Яна.
– Да уймись ты, – не выдержал Гай.
– А ещё через каких-то сорок лет, – невозмутимо продолжал Лузгин, – такая скорость для персонального автомобиля уже воспринималась как досадное, вынужденное ограничение. Так что, правильно они всё делают. Первый взвод. Уровень задают. Показывают всем, чего можно достичь, к чему надо стремиться.
– История и нравственная философия – очередной наглядный урок? – съехидничала Джамбина.
– Всё не сдаёшься? Что ж. Вот тебе, Яна, информация к размышлению, – “повёлся” на подначку Лузгин, – Как сказала Николь, “прицельный” межзвёздный переход нам не по возможностям. Тем более к планете. А они, “гости” наши, это прямо сейчас, у нас на глазах делают. Чувствуешь технологическую пропасть?
– Пропасть?! – фыркнула Николь, – Это просто научно-технологическая межзвёздная дыра какая-то! Пропасть... уф, смешно. Щадит наше самомнение....
– Об этом я и говорю. Как ни называй, пропастью или дырой... им ресурсная база нужна. А мы – нет. Как не были нужны индейцы англосаксам тысячу лет назад.
– Поганенькое для нас сравнение, – заметила Николь, – Но от этого не перестаёт быть очень вероятным.
– И вот подумайте ещё.... Наверняка их производственные возможности не уступают нашим, как минимум. Без этого в космосе делать нечего. Тогда возникает вопрос, если они в состоянии так точно прицелиться при межзвёздном переходе... почему именно Сатурн? А не Юпитер, скажем?
– Ну! Тут причина очевидна, на первый взгляд! – снова вклинилась Николь, – Мы по этой же причине именно к Сатурну пошли. У Юпитера тяготение в четыре раза больше, сильно осложняет все процессы! От элементарного нахождения на орбите, до навигации в системе и ресурсодобычи!
– Именно! А теперь скажите – почему именно Сатурн у Солнца? В соседних звёздных системах что, “сатурнов” мало? Помнишь, как ты возмущалась, Яна: “... что, в галактике газовые гиганты кончились, заправиться негде?! ... “.
– Ну-у, это понятно! – ответил Гай, – Мы в такую даль, к Экспертизе, тоже не за газовыми гигантами собрались! Водно-кислородная планета...
– Именно, что “тоже”, – мрачно перебил Лузгин, – Оценили версию?
Все пришибленно молчали. Пилоты, операторы и, даже, кибернетики, обычно-привычно игравшие роли статистов, и вмешивавшиеся в любое обсуждение крайне редко и неохотно, именно в этот момент оторвались от своих мониторов, как по команде. И напряжённо сверлили Лузгина взволнованными взглядами. Джамбина таращилась в потолок и кусала губы.
А Николь выдала длинную матерную тираду.
***
– Начинай командовать, лейтенант. Минута до стыковки к “Прайму”.
Валеска усилием воли стряхнула с души щемящую, тревожную хмарь. Связалась со своим взводом, отдала необходимые распоряжения по загрузке шлюпа десантными капсулами. Проверила разнарядку и полётное задание. Капсул им оставили шестьдесят штук всего, но им должно хватить. Катерина Фирсова уже начала работу по эвакуации персонала ресурсных астероидов. Для поставленных им задач капсул хватит. Сильно тревожила нелогичная смысловая незавершённость задания. Ну, снимут они каменщиков с объектов. А дальше что?
Шлюп влетел в силовые захваты швартовочного блока, сориентировался в масс-системе “Прайма”. Валеска встала с ложемента.
– Я в капсулу, – тихо сказала она, – Приятно было провести время с тобой в рубке, Синди. Мне понравилось.
– Иди уже, лейтенант. И хватит киснуть, подруга! У меня у самой в районе копчика свербит, будто в предчувствии неприятностей. Но не стоит поддаваться девчачьим нервам! Парней с астероидов снимем, Олег эвакуирует персонал САЛАКа. Всё будет в порядке! Подумаешь, гравитационная аномалия отыскалась! Может она всю жизнь здесь, на этом месте была! Просто мы раньше её не видели! – Синди лихо подмигнула Валеске, – Тревоги эти, боевые, плохо на нервы действуют, когда из мужских объятий вытаскивают!
Валеска сделала попытку беззаботно усмехнуться, махнула пилоту рукой и подошла к шлюзу. Как только переборка открылась, в рубку ворвались Гелика с Настей. Нервные, взбудораженные....
– Девчонки! Как вы тут без нас? – весело воскликнула Геля.
Но чувствовалось, что весёлость напускная. Настя подлетела к ложементу, который только что занимала Валеска, запричитала с шутливо-напускной жалостью:
– Бедный мой, хороший, нашу маму-лейтенанта в полной боевой возил! Без малого полтонны!
Валеске, наконец, удалось усмехнуться. Ложемент, кстати, не пострадал совершенно, даже от десантника в полной боевой. А вот чувство тревоги притихло наконец, или скорее притупилось. Она зашла в шлюзовую камеру.
– По местам, банда! – воскликнула Синди, – Старт через пять минут! Капсулы нашпилить и дозаправить шлюп! Приступайте! Или я одна должна отдуваться?!
***
Порывы ветра удавалось почувствовать заранее, даже, наверное, предугадать. Кирк осторожно пробирался от ямы к ямке, балансируя своей ношей, успевая забиться в какую-нибудь щель прямо перед порывом. Десять метров, двадцать... тридцать.... Потом ругнул себя идиотом. Перехватил связку и ящик покрепче. И, как только утих очередной порыв ветра, рывком преодолел оставшееся расстояние за несколько секунд и влетел под арку-козырёк станционного шлюза.
Вот. Так бы и сразу.
– Тамара? Как вы?
– В пределах нормы, командор. Вы где?
– В паре метров от вас, за створкой шлюза. Сейчас осмотрюсь, и вскроем эту консервную банку.
– Вижу вас в щель, командор. Вот список инструментов, которые мы можем вам в эту щель передать.
– Ждите, я осматриваю шлюз. Список принял. Сейчас посмотрю, что можно предпринять.
Чтобы разобраться в ситуации Кирку хватило нескольких минут. Теперь оставалось только материться. Шлюз перекосило. Не сильно. Невооружённым глазом перекос почти не виден. Но достаточно, чтобы сделать ситуацию критичной и трудно решаемой. Одну створку зажало, механизм открывания сорвало, сплющило: с этой стороны – никак. Вторая створка просто соскочила. Её тоже сорвало с направляющих и перекосило, она застряла. За счёт чего застряла – не очень ясно. Вероятно, заклинилась за счёт своей толщины. Механизм открывания, в этом случае, был так же бесполезен. Где взять точное усилие в несколько тонн, чтобы вернуть створку на направляющие рельсы? Проще её выбить полностью. А вот здесь начинались сложности. С этой задачей неплохо справился бы гаусс-патрон, заряженный бронебойными, поскольку крана или кибера, чтобы выворотить створку у них не было. Не было и гаусс-патрона. В ящике с инструментами был домкрат, скорее всего, внутри шлюза есть ещё, как минимум один. Но пристроить их к створке было задачей нетривиальной на данный момент. Рассчитывать на лом и мускульное усилие – смешно. Оставался плазмомёт. За несколько секунд Кирк успел обругать себя последними словами. Всё просто: использовать плазмомёт нужно было от шлюза яхты – сто метров, по сути, минимально безопасная дистанция. Для этой модели – это же одна из первых. А в условиях запыления, какие они имели сейчас на Камне-1, безопасной дистанции использования плазмомёта не существовало. Даже короткий дуговой разряд, в такой пылевой взвеси, достанется непосредственно стрелку, в первую очередь. Хоть и частично.
Кирк забился в угол, пережидая порыв ветра....
Попытка использовать плазмомёт изнутри – тоже разновидность самоубийства. Хотя... если самым слабым разрядом, в верхний стык, а всему персоналу спрятаться за переборку? ... нет, стрелку опять достанется ненамного меньше чем шлюзу. Не выход.... Кирк ещё раз открыл ящик и осмотрел домкрат, хмыкнул... может получиться. Должно.
– Тамара? Сколько у вас домкратов?
– Два, но возможности их установить нет. Тут так...
– У вас есть сварочный аппарат, – перебил её Кирк, – Варите оба домкрата подошвой к потолку с упором плеча в створку шлюза, конструкция должна выдержать, она на это рассчитана. Каждый из них даст усилие в пару тонн, этого должно хватить. Выдавите эту створку наружу, у неё внешнее смещение в четыре градуса. У вас получится. Я могу вам третий домкрат в щель просунуть. Но тогда мы вообще без них останемся...
– Я поняла, командор. Двух должно хватить... как обычно, нужно было просто применить мозги! ... вместо того, чтобы сидеть и ждать помощи. Как только мы сами до этого не догадались?! Всё, мы приступаем!
Идея сработала. Вывернуть створку шлюза совсем – не вышло. Но образовавшейся щели оказалось достаточно, чтобы выбраться самим и вытащить раненных. И припасы. Несколько аптечек, оружие, инструменты, два контейнера с биомассой для пищевого синтезатора... здоровые. Тяжёлые, килограмм по пятьдесят. Ничего, есть отстежные рукояти, брать-нести вполне удобно. Раненных – четверо, ничего опасного, переломы, но идти не смогут. Хотя с переломами “детские” медики и на Тормозе справятся.
– Ветер стих, – заметила Тамара, – Ни одного порыва за последние пять минут. Это хорошо.
– Не уверен, – буркнул Кирк, – Чувствую, ничего ещё не кончилось. Всё только начинается.
Группа удивлённо молчала. Спасённым со станции казалось, что все беды уже позади. Им бы только до “Прайма” добраться! Там медицинская помощь, отдых, безопасность....
До яхты добрались без приключений. По пандусу забрались в приёмный отсек, Олсен вручную убрал пандус и задраил шлюз. Вручную задал режим и инициировал процесс обработки. Потом немного поуговаривал искин; поломавшись, повыдрючивавшись, Тормоз открыл внутреннюю переборку, впустил их в пассажирский салон. Персонал базы был удивлён до крайности, но все благоразумно оставили своё мнение при себе. Люди разместились на полу.
Раненными занялись медики. Здоровые наспех крепили прихваченные с собой припасы к стенам, с помощью монтажных ремней и шуруповёртов. Да – ненадёжно, хлипко... но по-другому ни как. Выхода у них нет. К тому же сложных маневров им всё равно не выполнять.
Кирк отдал команду на старт.
Тормоз снова начал препираться.
Он не хотел на “Прайм”. Он хотел на Землю. И считал, что так будет однозначно лучше для всех членов экипажа. По его мнению, Олсена надлежало арестовать, перечень инкриминированных статей он предоставил, и предать суду на Земле. Кирк вступил с ним в полемику, впрочем, больше ни с кем искин общаться не стал, попытки завести с ним разговор проигнорировал, и заблокировал все возможности аппаратного воздействия. Поизгалявшись несколько минут, он согласился высадить раненных на “Прайме” и взял с Кирка клятвенное обещание предстать перед судом на Земле. Все остальные, по его мнению, обязаны были быть свидетелями на процессе, как сознательные граждане. Он ещё раз призвал всех не бояться хама и хулигана. После чего стартовал, наконец-то, от планетоида. Но, сыпать угрозами в адрес Олсена не перестал, попутно сообщив, что в руководстве экспедиции у него есть влиятельные знакомые, которые гарантированно не дадут Олсену избежать наказания. Однако назвать знакомых отказался. Кирк ответил, что избегать наказания он не собирается, так как осознал всю степень своей вины и готов нести ответственность по всем пунктам. На этом и порешили.
Ольга, тем временем, тихонечко добралась до пилотажной консоли. Непонятно, как и насколько ей удалось обмануть сдуревший искин, но программу визуализации она запустила. А мощности ЛАКа хватило увидеть всю систему Сатурна, и даже чуть дальше. Пустенькое изображение, малопонятное неспециалисту. Какие-то блёстки, точечки, мелькающие чёрточки....
– Кирк, – позвала Ольга, – Посмотри сюда.... ЭТО – то, что я думаю?
Кирк угрюмо взглянул на развёрнутый экран монитора. Разобраться в ситуации, ему хватило нескольких секунд.
– Да, – скупо ответил он.
– Бледненько выглядит, по сравнению с компьютерной игрой – не впечатляет зрелище. От этого только страшнее становится. Что теперь делать? Не пойми меня неправильно милый, пятнадцать минут назад мне казалось, что мы в заднице. Может быть – так оно и было. Но теперь – полная жопа. Извини, я очень нервничаю, но, что теперь делать?
– Курс – на Землю!!! – заорал Тормоз, проснулся, наконец, – Я отправляюсь на Землю...
Он голосил ещё что-то про суды и оскорбления, пенял, грозил и просто истерил.
Кирк нашел в принайтованных запасах боевой нож, внимательно осмотрел стену, подцепил и вскрыл фальшь панель. Узел коммуникативных подключений оказался на месте, там, где и должен был. Тоже, конечно... мог бы и раньше догадаться!
– Программисты есть? Отлично, вы двое... в инструментальных комплектах есть портативные командные терминалы... подключайтесь.
– Но мы не умеем пилотировать корабли!
– Это корыто – не корабль. Это судно. Обычное гражданское судно. Вам необходимо образумить управляющего им засранца...
– Принято командор!
– Всем, внимание! Повторяю ещё раз: проверить и герметизировать скафандры. Тем, кто проходил подготовку – разобрать личное оружие. Курс на САЛАК. Может Тимирязев что-то сможет сделать....
– Думаешь – на САЛАК это выход? – напряжённо спросила Ольга.
– Не знаю, – ответил Кирк, – Но, если... что-то пойдёт не так, ЭТИ – будут на Земле раньше нас – гарантированно. Идти туда бессмысленно. Если ОНИ смогут в принципе пройти к Земле... все наши фантастические ужастики окажутся кисленькой розовой водичкой.
***
– Дислокация экипажа по коду “красный” завершена. Есть доклады от группы обеспечения... канонирская рубка доложила готовность... аналитики заняли места...
– Деактивация и походная трансформация производств завершена, есть слив жидкостей... газов... переключение на локальные источники питания.... Есть автономизация жилых помещений, инициировано выведение защитных полей в боевой режим....
– Разгоняйте реактор, запитывайте орудия.
– Начата активация орудийных турелей...
– Рус, ты уверен?! Ребята! Только не дурите, я вас умоляю!
Очередной крик души Джамбиной остался без ответа.
– ... гашение испытательных стендов семьдесят четыре процента... группа Лекса на палубе, проводят работы завершающей фазы....
– Разгоняйте СДВИГи на максимум в холостой режим, реактивные двигатели – предстартовая активность...
– ... активация систем... начата протяжка....
Руслан шнырял глазами по экрану своего терминала, пытаясь удержать на контроле все процессы... получалось не очень. Нервы давили. Он пытался убедить себя сначала, что все их “игры” – результат острого приступа паранойи, и за счёт этого сохранить спокойствие. Хорошо бы Яна оказалась права! Ничего, отрепетировали боевую тревогу – полезно! Но чем дальше, тем меньше оставалось сомнений в том, что это не “просто паранойя”. Никаких серьёзных оснований, кроме обычной логики... не бывает таких спонтанных аномалий, ведущих себя так неестественно! Он конечно, не астрофизик, но копчик твердит о реальной опасности настойчивее с каждой секундой. Чтоб его!!! Как не вовремя....
– Петров, на связь. ... Михалыч как там у вас? Что видите?
В небольшом всплывшем окошке показалось взбудораженное лицо Петрова:
– Руслан? Это потрясающе! А вы нам ещё зелёный свет давать не хотели! Такой материал для исследований! Совершенно необычное искривление! Ты просто представь себе: искривление меньше четырнадцати риманов! Напряжённость структуры девяносто шесть град-грав! Если бы мы переходили в систему Экспертизы – переполох бы устроили вдвое больший!
Да? Рус попытался “отпустить” нервы. То есть это не переход? Не “гости”? Уф, здравствуй, милая аномалия!
Нет. Не получилось.
В голову настырно лезло сравнение гауссовки и фитильного ружья: намекала на себя примерно такая же технологическая пропасть. В том смысле, что от древнего мушкета спецэффектов однозначно больше, там и грохот, и дым с огнём. А вот в плане эффективности....
– Семён! Семён, слышишь меня? Разворачивайтесь! Уходите оттуда! Немедленно уходите!
– Рус, вы там совсем, что ли? – возмутился Петров, – Какой “уходите”? Мы получаем бесценную информацию по пространственным искривлениям! У меня столько новых идей созрело! Это будет прорыв! Я, наконец, понял, в каком направлении искать! Мы сможем модернизировать двигатели! Мы наконец-то получим обоснованные предпосылки в конфигурации более адекватных моделей ЛАКов! Не паникуйте. Вы нас ещё чествовать и благодарить будете! Я предвкушаю ваш виноватый вид и готовлюсь принимать извинения с поздравлениями вперемешку.... Оп-па! Я вижу! Я его вижу! Так... ты и ты снимайте показания... замеряйте...
Он подбадривал свою команду, щедро пересыпая распоряжения терминами. Руслан похолодел. Командная рубка “Прайма” молчала в оцепенении. Все уже поняли – от КОНТАКТА отвертеться не удастся. Потому что – вот он. Сам к ним пришёл. Столько ждали, готовились, мечтали и фантазировали. А когда случилось... ну, почти случилось... оказалось, совершенно неясно, что делать. Растерянность парализовала все мыслительные процессы. Так, наверное, замирает любое животное в джунглях, встретив неизвестное до этого существо. Только Лузгин продолжал настойчиво твердить:
– Семён! Возвращайтесь! Просто уходите оттуда! Я приказываю! ... Я прошу тебя – просто возвращайтесь!
– Ух-ты!!! – восхитился вдруг Петров, – Какая огромная штука.... Народ, вы не поверите. Но к нам идёт планетоид!
Его заявление дышало дебильным инфантилизмом. Лузгин продолжал упрямо и безрезультатно уговаривать астрофизика. Впрочем, тот его всё равно не слушал.
– Какой, нах, планетоид? – изумилась Симон.
– То есть – это не разумный корабль?! – невпопад оживился Гай.
Джамбина выдохнула, она не заметила, как задержала дыхание.
– Да-вот! – нервно заявила она, – Это не космический корабль разумных существ, Гай! А вы панику подняли. Пушки свои растопырили уже, миллитарюги! Планетоид! Всего лишь планетоид! – она неестественно рассмеялась.
– Оп-па! А вот и гость! – радостно воскликнул Петров, – Фиксируйте! Всё фиксируйте! Каждый бит инф...
Экраны визуализаторов продёрнуло рябью, связь прервалась. Но уже через несколько секунд восстановилась, изображение обрело чёткость. На планетоид объект походил не более чем валун на танк. Его искусственное происхождение не вызывало больше сомнений. То есть вот оно – свершилось. КОНТАКТ.
По форме, что-то вроде сплюснутого шара. Он покачивался на Солярной орбите Сатурна, как брошенный в воду мяч. В трёх с половиной световых секундах. Вписываясь в карго габариты 700 на 400. В километрах.
Николь проглотила очередное ругательство, подобралась:
– Рус? Очнись! Я жду приказов, командор!
– Семён. Уходите оттуда, – голос Лузгина был неестественно спокоен, – Ты обещал, помнишь?
– Да ладно, Руслан, не паникуйте, – в голосе Петрова звенела детская радость, – Мы успеем ещё уйти. Дистанция до объекта триста одиннадцать мегаметров. Не беспокойтесь! Всё-всё, мы уходим к Сатурну. Начинаем трансформацию, ориентируем движки на реверс. Если вас это успокоит, то оружия, действующего на таких дистанциях, не существует! Так что – отставить панику, солдат! Кстати! Если мы будем медленно отходить в вашу сторону, они поймут, что это приглашение к диалогу! Будет выглядеть так, словно мы их приглашаем! Так что, готовьтесь вступить в контакт! Уоу! Какие у них интересные должны быть технологические решения! Компенсировать силовую структуру такой громадины – дорогого стоит! Нам бы так научиться! А!? Это подстегнёт наше развитие скачкообразно! Обгоним в развитии сами себя!
Он радостно рассмеялся и потёр ладони.
Гость зашевелился. Как черепаха, вылезающая из своего панциря. Почему-то возникала именно такая ассоциация. А потом вдруг его громадную тушу и прототип корвета соединили несколько ярких, лохматых плетей. На долю секунды. Мигнуло так быстро, что, вроде бы и почудилось. В оптическом диапазоне – чисто. Мало ли, визуализаторы ЛАКов шалят? Люди заморгали. Корвет тряхнуло, Петров вылетел из приёмного поля камеры, видимо упал. Но тут же вскочил и начал удивлённо ругаться. Корабль физиков резко потерял скорость, и начал смещаться вне запланированных траекторий.
– Ничего не понимаю, – пожаловался Семён, – Что это было?
Кто-то из его команды оказался сообразительнее. Переориентировал вектор смещения, дал на реактивные двигатели полную тягу и вывел СДВИГи на максимальную мощность. Лучше поздно, чем никогда. Но ожидаемого эффекта не получилось. Корвет разгонялся назад, к Сатурну, но поразительно медленно. Его поволокло по загадочной траектории, описать её было сложно.
– Чушь какая-то! Что за ерунда? Они что, в нас стреляют?! Сдурели что ли? – возмутился Петров, – Это же невозможно на такой дистанции... тут больше светосекунды!!!
Пришелец ударил ещё раз. Экраны связи на пару секунд заволокло серой мглой. Потом изображение восстановилось, но мутное и нецветное. Мало данных? Ну-да, после фильтровки помех....
Корвет снова потерял скорость. Реактивные двигатели разнесло в пыль, показалось, они просто исчезли. Странно, что огрызок корвета уцелел. Хотя... какой там корвет – прототип не укомплектованный: ни оружия, ни боевой защиты. Странно, но Семён остался на связи. Он посерьёзнел, голос звучал со спокойствием обречённого:
– Я спакетировал все полученные данные и отправил их на “Прайм”, – сказал он, глядя прямо в камеру. В глазах астрофизика стояли слёзы, – Плюс кое-какие мои соображения на эту тему... пригодятся. Это, конечно, ужасно всё... но – ты был прав, Руслан. Прости, если сможешь. Я подвёл в...
Пришелец ударил третий раз. Корвет размолотило на мелкие обломки.
– Ну вот, мы остались без Петрова, – заявил Берсенев, – Там не уцелело ничего... довольна?! – он резко обернулся к Джамбиной, – Поиграла в демократию?!
Яна сидела, подавшись вперёд, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники ложемента, и шарила невидящим взглядом по экрану монитора:
– Этого не может быть... – бормотала она, – Это какая-то ошибка... это сниться всё... глюк! Руслан! – она неожиданно вскочила с места и, вцепившись в Лузгина руками, попыталась его трясти, – Руслан! Сделай же что-нибудь! Нам нужно бежать! Нам нужно уходить на Землю! Их необходимо предупредить! ...
– Гай! – Лузгин тряхнул плечом, – Убери её...
Он продолжил отдавать распоряжения. Берсенев уже взлетел из своего ложемента, подхватил Яну, проигнорировав хаотичное сопротивление, вернул её на место, прижал. Один из операторов подскочил и нацелил пневматический шприц ей в шею.
– Стоп! – выкрикнула она, вцепившись ему в руки, – Не надо, я всё поняла... не надо колоть! Я не хочу всё проспать, чего бы ни случилось!
Оператор продолжал поддавливать, приближая жало шприца к шее. Гай навалился на неё весом.
– А с чего ты решила, что там снотворное, – рыкнул он, – В нашей системе – судов и адвокатов нет. Угробила Сеню!? Нас всех ещё хочешь угробить?! Там ЯД! Рус же сказал, тебя – убрать!
Яна вскрикнула и отрубилась. Оператор развёл руки в стороны. Гай вопросительно кивнул на шприц.
– Противошоковое и лёгкий релаксант, – он пожал плечами.
– Хорошо. Займи своё место, – Берсенев приложил пальцы к шее Яны, раздвинул веки, заглянул в глаз, пробормотал, – Ничего... всего лишь обморок... сердце в порядке....
Он зарастил ей шлем, герметизировал скафандр, отдал приказ искину без серьёзного повода не выпускать её из ложемента и не давать возможности вмешаться в управление.
Глава 5. Безумству храбрых...
– Лекс? Внимание! Мы отстреливаем все небоевые конструкции. Доложи о готовности своей группы.
– Принял. Готовность через десять секунд. Отсчёт пошёл... девять...
– Николь? Анализ боя с пришельцем мне на монитор.
– Какой бой! – возмутилась Симон, – Их просто грохнули без причины. Сволочи.... Аналитикам. Все свои выводы давайте сюда... так шевелите быстрее мозгами! Или жить надоело?! ... Есть доклад Лекса. Есть отстрел жилых модулей. Есть отстрел технических баков обеспечения. Есть отстрел производственных комплексов.
– Испытательные полигоны не готовы к отделению, – вернулся к работе Гай, – Готовность восемьдесят шесть процентов....
– Гость начал движение, – заметила Николь, – Они разгоняются в нашу сторону.
– Как скоро выйдут на дистанцию поражения? – спросил Руслан.
– А какая у них дистанция поражения?! – нервно огрызнулась Симон, – Я, существование таких орудий, даже предположить не могу! Был бы Сеня с нами.... Аналитики! Шевелите мозгами, мать вашу! ... мне плевать, что искины тупят! Что значит, не бывает?! Вот оно – есть!!! ... и плевать мне, что это вашей физике противоречит!
– Принимай условно их дальнобойность за триста двадцать... нет триста тридцать мегаметров, – перебил её Руслан, – И считай исходя из этого!
– Не могу! Они движутся мало того, что не равноускорено – это понятно. У них значение ускорения скачет! ... иногда и в минус! с инерциальным сохранением по модулю... хоть и не сильно-то и в минус, вроде.... Я вообще ничего не понимаю! чего тут наши искины на картинке нам рисуют? Ты понимаешь!? – их орудия сверхсветовую скорость распространения энергетического фактора поражения дают!!! По крайней мере наша электроника это так трактует... хотя там явно именно силовое воздействие. Искины тупят беспощадно. Либо мы глюки коллективные ловим всеми системами, либо я вообще ничего не понимаю!!!
Рус поморщился:
– Вектор их движения?
– Уф-ф! – Николь тяжело выдохнула, схватилась рукой за лоб, – Так... ну с этим проще... движутся они чётко на “Прайм”. Вот, лови картинку.
– Не нужна мне пилотажная версия, – заявил Лузгин, сдвигая всплывшее окно в угол терминала, – Я в ней заблужусь....
– Что нам делать, Рус? Я в шоке! Я бы предложила удрать на форсаже. Но мы оборудование сбросили только что, без него мы – ничто! Ноль без палочки! У нас люди по всей системе Сатурна разбросаны! Мы не можем их бросить! Я не уверена, что успеем поднять... точнее уверена, что не успеем! Ну же! Чего ты молчишь?! Чего нам делать?!
– Отставить панику, каперанг! – рявкнул Руслан, – Приготовьтесь выполнять приказы!
– Есть отставить панику, командор.
– Разгоняйтесь навстречу пришельцу!
– Характеристики ускорения?
Лузгин подвис – такого вопроса он просто не ожидал. Что вообще он о характеристиках ускорения их корабля знает? ... ничего, по сути.
– Гашение испытательных стендов – 91%, – напомнил Берсенев, – К отделению не готовы. Время готовности – четыре минуты.
Повисла тяжёлая пауза. Руслан напряжённо размышлял, ему старались не мешать.
– Ожидаем готовность стендов к отстрелу, – наконец решил он, – Николь, переведи управление “Праймом” мне на терминал.
– Это как это?! – поразилась Симон, даже паниковать перестала от удивления, – Рус, технически это не сложно, но как ты...
– В аналоговом режиме, – спокойно пояснил Лузгин, – Стрелочку влево, стрелочку вправо, вверх-вниз, вперёд-назад... попроще, хорошо? Канониры... девчата, спусковую педаль всех орудий давайте – мне на консоль выводите... именно в таком же режиме. И, сами эту кнопочку больше не трогайте. И – да – упрощённый прицельный маркер, так, чтоб мне только пальцем ткнуть. На вас ложится обеспечение всего процесса. Поняли, о чём я? Отлично.
– Классные девчонки, – заметил Гай, – Ни паники, ни лишних вопросов. Учись, Николь.
Симон промолчала. Она закусила губу, наскоро пытаясь адаптировать управления кораблём под “чайника”. Как всё сложно....
Бредовая ситуация.
Она не понимает, что надо сделать именно в эту секунду.
Растерялась.
Рус – не растерялся. Так пусть хоть так. Всё одно, надеяться больше не на что... не на кого. Руська, как пить дать, полезет в драку. Отмороженный на всю голову! Есть у нас шансы? Вряд ли.... Выхода другого – точно нет. Или есть?
Можно было попытаться собрать людей со всей системы Сатурна и попробовать удрать. Но. Слишком призрачен шанс этой попытки. И на сбор людей и на бегство. Всё равно их догонят. Или найдут. И всё равно придётся драться. Так какая разница – когда? Есть ли смысл растягивать агонию? Вот только необходимость вступить в бой с пришельцем сильно похожа на безыскусное самоубийство. Судя по поведению пришельцев... хищники они. Причём хищность эта – насекомая какая-то. Безапелляционная. Не рассуждающая. Даже попытки не сделали контакт с нами наладить. Вынырнули и ударили. Сразу. И, похоже, явились сюда они не просто так, не вслепую. Земля их интересует. Водно-кислородная планета. Жесть!
Есть, правда маленький шанс, ну, в теории.... Если “Они” на Землю нападут, то может, забудут про сбежавшую экспедицию? Или вовсе не найдут нас потом – галактика большая. А нас вполне какой-нибудь газовый гигант для жизни устроит, типа Сатурна.... Но подобная версия, хоть и мерзко о таком думать, была условно реальна только в одном случае. Если бы весь экипаж был у нас на борту. Ну, или, как минимум в зоне возможности экстренного приёма на борт. Тогда бы у нас осталось время на бегство. Но! Кто заранее знал, что от этих уродов бежать надо? Если бы не Сеня! Если бы не Сеня – взяли бы они нас “тёпленькими”, к драке толком не готовыми.
Николь поняла, что плохо воспринимает визуальную информацию и не в состоянии заниматься адаптацией систем управления в аналоговый режим. Ощутила, как её трясёт изнутри. Нервы? От страха? Она тряхнула головой, сморгнула застилавшие глаза слёзы. Обнаружила, что рыдает в три ручья. Всхлипнула. И с удвоенным рвением попыталась взяться за работу.
Нет-ну как раньше они не продумали унификацию управления кораблём в бою?! А?
Они себе это всё вообще по-другому представляли. Действительность привычно отправила все их представления в мусорку. Сейчас-то как из ситуации выходить?! Рус на пальцах будет пытаться объяснить ей, какой маневр от корабля требуется, она спешит перевести его попытки на понятный экипажу язык, те пытаются достучаться до управляющих искинов, которые отказываются понимать маневры чужака, противоречащие нашей физике и потому беспощадно тупят... так что ли? Даже не попытались представить себе такую ситуацию! Она нам в головы просто не поместилась....
Николь нервно отслеживала перемещения пришельца “одним глазом”, периодически бросая испуганный взгляд на пилотажную карту. А что... не так уж быстро они движутся. Разгоняться перестали. Скорость 0,6 мегаметра в секунду всего. Это, если не изменится ничего, они до нас полчаса ползти будут! Ну, ладно-ладно, пусть минут двадцать пять. Но! Это значит, что у нас есть шанс сбежать! Николь вскинулась:
– Парни! Эти гады ускоряться перестали!
Лузгин промолчал. Он был занят. Адаптацию управления под “чайника” без него никак не провести. Незаменим он в роли “чайника”.
– И что? – нехотя спросил Гай.
– А то! Их скорость 0,62 мегаметра в секунду всего. У нас около получаса времени есть!
– Это если не изменится ничего, – ответил Гай, – И что с того?
– Мы можем успеть подобрать обратно и экипаж, и оборудование. Потом и Йенч и Фирсова стартуют к САЛАКу, они почти закончили собирать каменщиков. Мы возле станции будем как раз минут через двадцать пять – тридцать. Там принимаем всех на борт, Тимирязев как раз снимет в капсулы персонал станции....
– И что? – устало переспросил Берсенев, – Дальше что?
А дальше... Николь почувствовала, как неудержимо краснеет. Накатила жаркая удушливая волна стыда, но она взяла себя в руки, продолжила:
– У нас за это время сохраниться дистанционная фора в три световые секунды. Ну, пусть даже в две. Всё равно хватит. Судя по всему, триста пятнадцать, триста двадцать мегаметров – предел дальности боя для их орудий.
Она замолчала, борясь с приступом жгучего стыда, но потом уговорила себя, что удрать, бросить Землю на растерзание пришлым уродам, это не трусость и не подлость. Это – тактическое отступление в безвыходной ситуации. Сохранение шанса вернуться и отомстить. Ведь, если они здесь и сейчас погибнут, Земле, человечеству, точно конец.
– А дальше... у нас есть шанс уйти, – выдавила из себя Николь, – В любую звёздную систему с планетами, на выбор. Парни, поймите меня правильно: нам только зацепиться за что-нибудь, хоть за астероидный поток. И выжить. Потенциал у нас есть. Нарастим вооружения, вернёмся и так им врежем....
Лузгин оторвался от работы, ощерился звериным оскалом и три раза театрально хлопнул в ладоши. Но так и ничего не сказал. Вернулся к работе. Гай хмыкнул и повернулся к Николь:
– То есть, ты считаешь, что они специально для нас заморозят своё технологическое развитие, подождут, пока мы увеличим популяцию, сделаем новые орудийные и защитные системы, построим новые корабли и вернёмся “свою справедливую мстю” творить? Так что ли? По-твоему, они за этим сюда явились? И ты всерьёз считаешь, что они нас не отследят и не догонят? Не найдут? – Гай окинул взглядом рубку, напряжённо следящий за их разговором персонал, – Кто ещё-что думает по этому поводу? Давайте, высказывайтесь, пару минут у нас есть... любопытно, всё же, кого мы в команду набрали. Кстати, если есть соображения по решению ситуации, отличные от наших – выкладывайте.
Парни и девчата переглядывались, но высказываться не спешили. Ответил тот парень, что шприц для Джамбиной сделал. Но ответил он сразу для Симон:
– Бегство – не выход, Николь, – угрюмо проронил он, – Нас в первой же звёздной системе на дозаправке прижмут. Смотри, какая туша, этот чужак. Мы их возможностей не знаем, но не слепые они, точно. Поняли уже, что “Прайм” в Солнечной системе в единственном экземпляре присутствует. Так что – погонятся они за нами, Земля от них и так никуда не денется. Вернуться... условно будем говорить – через пару недель, и заберут планету. А люди... в лучшем случае, люди им просто не нужны.... Ничего они, там, на Земле, за две недели для обороны сделать не успеют.
– Да к бабке не ходи, – неожиданно подала голос Джамбина.
– О-о, Яна очнулась, – добродушно заметил Гай.
– Да, очнулась. Давно уже. И это... извините парни, сорвалась по-бабски.... А по поводу нашего гостя – правда, смотрите какая туша. Там десанта миллионов пять, если не все пятьдесят. Это если они сами с нас размером, конечно. Сдаётся мне – не разовая это акция. И не разведка. Больше похоже на переселение. Экспансия.
– Вот! – оживилась Симон, – Не поймите меня неправильно, я не о собственной шкуре беспокоюсь. Если они нас здесь грохнут, всё – человечество гибнет, без шансов. На Земле сопротивляться им точно некому!
– Внимание! – громко сказала одна из пилотов, – Чужак снова ускоряется! Мне лично очень импонирует твоё предложение, каперанг, но не могла бы ты вернуться к своим прямым обязанностям! Гость до мегаметра в секунду скоро разгонится. Нет у нас шанса удрать! Они нас со световой секунды своими пушками достанут!
– Командор? Заканчиваем аналоговую адаптацию управления, сбрасываю скрипты на твой терминал. Там конечно сыро всё, но доводить до кондиции времени нет. Всё стрелочками, как ты и просил. Рус, ты давай, дерзай. Весь “Прайм” теперь твой. Врежь этим гадам! Мы на подстраховке.
– Принял, – тут же отозвался Руслан, – Гай? Доклад по состоянию испытательных стендов.
– Готовность к сбросу двадцать секунд... десять секунд... есть готовность.
– Отстрел.
– Есть отстрел.
– Николь? Готова к работе?
– Готова, командор.
– Дай временной прогноз на начало огневого контакта.
– Примерно десять минут, – Николь мстительно прикинулась дурой... понимала, что не время сейчас, но ничего сделать с собой не смогла, – Возможно – пять сверху, в запасе. Так что максимум через пятнадцать минут – мы в зоне поражения их орудий. Минимум – через восемь, они подойдут к нам на одну световую секунду. Это если они ускоряться не перестанут... лови диаграммы возможных огневых контактов... но, сам понимаешь, допущение – мегаметр на килотонну.
Рус тряхнул головой и втянул воздух сквозь зубы.
– Кстати, те возможности ускорений и манёвров, что они продемонстрировали на данный момент, прилично уступают нашим, – попыталась реабилитироваться Симон, – Это странно. Скорее всего, они не всё продемонстрировали...
– Это не странно, это закономерно, – жёстко заявил Лузгин, – И очевидно. Парни, у нас есть несколько минут – виртуально опробовать новый способ управления. Мало конечно, притереться друг к другу не успеем. Но лучше мало, чем ничего. Ты и ты – страхуете меня, корректируете ошибки. Позывные – пилот секунда и пилот терция. Я – пилот прима. Виртуальный прогон. Начали.
В рубке повисла напряжённая тишина, нарушаемая редкими репликами Симон. Она на нервах попыталась мониторить работу Йенч и Фирсовой, но лейтенанты тут же потребовали дальнейших распоряжений. Работу по эвакуации каменщиков они грозились закончить в течение нескольких минут... что там, оборудование-то не эвакуировали. Заглушили парни грав и скакнули с камня в космос, где десантники их и переловили. Опыта в этом вопросе даже у Катерины более чем достаточно. А у Йенч вообще за пилотской консолью Леннокс сидит. Вот только ответить на их требования Николь было нечем. Приводом для межзвёздного перехода двигатели шлюпов не оснащены, уйти к другой звезде сами не смогут. На Землю вернуться? Не смешно. Попытаться спрятаться от чужаков в системе Сатурна? Смешно. И бесполезно, скорее всего. Пришельцы Сатурн, как удобную ресурсную базу, из другой звёздной системы вычислили. Зависнут под планетой и своими чудовищными пушками все подозрительные объекты собьют, вряд ли у них это много времени займёт. Поэтому сказать девчонкам что-либо вразумительное она не могла. Нечего. В голове пустота, нервы на пределе. Вон, Рус её от управления “Праймом” фактически отстранил. Стыдоба, в последний момент опозорилась.
Струсила. По девчачьи – это простительно?
Если вспомнить десантниц первой роты – вряд ли. Представить себе перепуганную психующую Йенч, или, к примеру, Леннокс, она не могла. Максимум – ситуация их разозлить могла.
Стоп. Не стыкуется. Что значит я – “струсила”? Ну, пусть не одна – даже здесь, в рубке, многие на грани непроизвольного мочеиспускания сидят. Особенно девчонки. Видно.
Но! Тут трусь, не трусь – ситуации не меняет. Конец он и есть конец. Человечеству как виду. Всему и всем. Нас уничтожат с минуты на секунду, земные гламурники долго по-любому не продержатся. Вряд ли вообще что-то смогут предпринять. Спасения не видно, надежда на своевременное бегство – фикция, по сути. Даже если допустить, что они чудом каким-нибудь, десантников с каменщиками подобрать успеют. Чужаки их найдут и добьют, если не дураки. Агрессивности и технических возможностей у них хватит. Просто отследят вектор перехода и вычислят... смогут. Скорее всего. Погонятся и догонят. Не удрать. Горько, обидно до слёз.
Но. Рус, да и Гай тоже, ведут себя так, словно и не вскочил нам пушистый северный лис на загривок. Не поняла! На что они рассчитывают? Продать наши жизни подороже? Повредить чужака настолько, что это сделает высадку на Землю невозможной?
Да хоть бы и тараном в лоб!!!
Чушь.
Таран в космосе, на доступных им скоростях – ещё большая фикция, чем надежда на успешный драп к другой звезде. Там призрачный шанс на успех, но есть. Пришелец же, хоть и громадная туша, но на мегаметре в секунду всё равно увернуться сможет. Если раньше не успеет их в пыль разнести. Дальность боя – больше светосекунды! Как они это делают? Чем? ... Да даже если Чужак не успеет уничтожить “Прайм”, толку будет от того тарана? Разница по массоизмещению у них с пришельцем три-четыре порядка, если не все шесть. Ну, ткнуться они в него... толку-то? Правда, на скорости взаимного сближения даже в два мегаметра в секунду они воткнуться в тушу чужака достаточно глубоко. Так что, при удаче, могут и критические повреждения нанести. Хм! Кстати! А из чего там наш злобный гость состоит? А то я с перепуга данные сканера не проверила! Упустила что-то? То-то Рус про какие-то закономерности и очевидности высказался! Я и внимания не обратила, а зря наверное. Э-эх, трусиха! Сразу варианты смыться просчитывать начала. Поделом мне это отстранение! Вон парни, зубы сжали и вкалывают невзирая. Решают ситуацию. Все.
Я-вот, даже не заметила, как адаптацию систем управления бросила, в свою панику окунулась! А они процесс подхватили и довели до конца! Даже не попрекнул меня никто, ни словом, ни намёком. Ну, что сказать? Настоящие мужчины. Придётся им соответствовать!
Николь быстро отбоярилась от лейтенантов приказом “ждать дополнительных команд до прояснения ситуации” и полезла проверять данные сканеров. Точно, трусиха позорная – с этого следовало начать!
– Ну, ты даёшь, командор!!! – неожиданно проорал один из тестеров, который пилот секунда, – Чего бы нам раньше до аналоговой схемы управления в бою не додуматься? Ведь, наворотили сложностей с управлением, и кичились тем, какие мы умные!
– Ты гений, командор! – в тон ему заявил пилот терция, – Мы с тобой! К бою готовы! Секунду, только ограничения по векторам тяги поставлю....
– Рус? – Симон оторвалась от данных сканера-анализатора, – Ты считаешь, у нас есть шанс?
Лузгин не ответил. Вместо него ответил Гай:
– Есть шанс, есть.
– Но аналитики молчат! – воскликнула Николь, – Я... тоже не понимаю, где вы там шанс увидели!
– Да вы закоснели совсем со своей наукой! – сорвался Гай, – За деревьями леса не видите! Столкнулись с непонятным, необъяснимым вашей физикой, и в ступор впали, не лучше искинов! Вам, ваше научно обоснованное “не может быть” ситуацию в целом видеть не даёт. И, вместо анализа и поиска решений, сидите и талдычите себе: “это невозможно!”. Всё! Отставить вопросы. Ставлю задачу: не мешаться, и быть готовыми выполнять приказы!
– Приказ по экипажу, – скомандовал Лузгин, – Всем герметизироваться. Откачать и сбросить последние ёмкости с жидкостями и газами жизнеобеспечения. На скафандры и персональные ложементы – режим максимальной защиты, – он выдержал небольшую паузу и вдруг брякнул, – Сыграем, пионеры! Кто не спрятался – я не виноват!
Николь зарастила шлем и нервно таращилась на пилотажную карту системы Сатурна, выведенную на внутреннюю поверхность забрала. Визуализаторы ЛАКов напичкали её массой дополнительной информации, вроде схем силовой напряжённости и функциональными описаниями изменения состояния объектов. Она воспринимала всё это привычно легко, и искренне не понимала, как Руслан собирается вести бой без всего этого. Тут же как? Не учтёшь мелочи какой, и такую кучу проблем поймаешь! Но повлиять на ситуацию никак не могла при всём желании – в голове было позорно пусто. Всех её сил хватало только на фрустрированое созерцание.
Корабль чужаков нёсся точно на них. Ну, почти. Расхождение в пару десятков мегаметров можно считать незначительным даже для наших орудий. Но тут всё проще: у чужака есть реальный шанс уничтожить “Прайм” ещё до сближения на эффективную для нас дальность боя. Сравнивая соотношение размеров и массоизмещения – это казалось очевидным.
“Прайм” завершил процесс почти непрерывного сбрасывания небоевых модулей и блоков на орбиту Сатурна и, потеряв чуть ли не большую часть массы, просто замер в пространстве. С точки зрения пришельца это должно было выглядеть как минимум странно. Если им в принципе знакомо такое понятие как “странность”. Непохоже только, что это сбило их с толка хоть немного. Как шли атакующим ходом, так и идут.
Полторы светосекунды до объекта! Надо же, как разогнался, гад! Точно не уступает нам по ходовым характеристикам. Хотя... смешно было даже надеяться на такое! И тут Лузгин начал творить необъяснимое.
“Прайм” трансформировался, сжался, втянув, упаковав все несущие конструкции, и по форме смахивал на помесь звёздочки со стрелкой. Этакий стремительный пятикрылый ёрш, ощетинившийся шипами орудий и выведенными на пиковую мощность эмиттерами защитных полей. Даже наблюдать этот процесс на визуализаторах ЛАКов было... жутковато; лично у Николь сердце замирало и губы немели.
Руслан начал форсированный разгон СДВИГов без определения вектора разрядки....
Он что, рехнулся? Такими темпами корабль разорвёт ещё до подхода чужака на эффективную дальность его орудий! Вот они удивятся! Вроде прибить непонятную мошку собирались, а она взяла, и сама сдохла. Выходка из серии “фиг вам” что ли? Николь нелепо дёрнулась – как-то повлиять на ситуацию! Но обнаружила, что никакие системы ей не подчиняются. А ложемент просто удержал её и прижал обратно.
“Прайм” охватила мелкая, постепенно усиливающаяся вибрация. Ну же! Дурень! Сделай же что-нибудь! Нас же правда сейчас размажет! Оставалось только мысленно заклинать чокнутого мужика – подавать голос Николь испугалась.
Рус дал четверть тяги на реактивные движки, но сделал это резко. “Прайм”, вздрогнув, скупо скакнул навстречу чужаку, придушенно взвыли предупреждающие о перегрузке системы.
Твою мать, Лузгин!
– Заткнитесь, каперанг! – рявкнул в привате Берсенев, – Иначе, я отключу вам связь. Не лишайте себя возможности пригодиться до конца боя!
Она что, вслух ругнулась? Вот же! ...
Неожиданно активировался кинетический бластер. Он дёрнулся, ссадив первую полутысячу масс-реагивных снарядов... “куда-то туда”, в сторону чужака. Замер на несколько секунд, ... и принялся долбить не затыкаясь. “Прайм” начал вздрагивать сильнее. Какого беса? Просто боезапас скинуть? На такой дистанции эффективность этого орудия стремиться к нулю. Триста двадцать мегаметров! ... чуть больше, не суть. Эффективность бластера сохраняется адекватной на сотне, максимум на ста двадцати мегаметрах – на такой дистанции удаётся насытить определённый объём пространства поражающими элементами с достаточной плотностью. Но, на большей дистанции, неизбежное рассеивание непременно скажется! Как не исхитряйся на нашем технологическом уровне, большая часть снарядов уйдёт в никуда.
Бластер отработал несколько секунд и замолчал.
Ну, и чего он творит? Зачем всё это? Напугать чужаков пытается? Бред!
Даже учитывая габариты пришельца... хотя... точно!
Габариты! Семьсот, сука, километров в диаметре! Он же, гад, даже не попытался развернуться к нам ребром, так и несётся на нас плоскостью, как блин... не умеет по-другому? или ему так удобнее? В принципе, есть шанс, и немалый, напихать ему заноз и на такой дистанции. Но рассеивание всё равно.... Она быстро прикинула площадь поражения и её перекрытие снарядными снопами и поняла: как бы чужак не дёрнулся в ближайшие секунд сорок – пару-тройку снарядов он получит. Если не оценит угрозы и не попытается уйти из снарядного снопа – то и несколько десятков. А это, даже для такой туши немало! На такой взаимной скорости сближения со снарядом... там же мегаметров пятнадцать в секунду получится, если не больше! Учитывая массу и твёрдость тела снаряда.... Да его же порвёт, чужака этого! Даже такую тушу. А там ещё плазменная боевая часть у этих снарядов, которая рванёт в оптимально доступном центре масс! Может случиться и силовая дестабилизация объекта. Ух ты! При таком раскладе расход десяти тысяч снарядов ради двух-трёх попаданий может себя вполне оправдать! Рус же пол каземата боеприпасов уже ссадил наверное, а там куда-как больше десяти тысяч снарядов. Единственный выход для чужака, чтобы не поймать ни одного снаряда – сменить вектор ходового усилия на девяносто градусов. Хоть на несколько секунд! Хотя бы на три-четыре секунды! Ха! “Прайму” такое не под силу. Ну, разве что с летальным исходом для экипажа и большинства конструкций! А они, чужаки? Какие перегрузки способны выдержать они? Судя по характеристикам их ускорений – скорее меньше, чем больше. Особенно учитывая его массу и габариты. Кроме смеха: сопромата, как науки, пока никто не отменял. И, такая туша обязана быть более хрупкой при инерциальных перегрузках. Невзирая на любые компенсирующие устройства! Его же “сложит” при такой перегрузке! В бантик скрутит! То-то они разгонялись так осторожно. Теперь понятно почему! Хм. Кажется, она, наконец, поняла кое-что из того, на что сразу обратил внимание Руслан. Ухватила суть, идею.... А Рус наверняка приметил нюансов гораздо больше с самого начала. И что? Получается, он не от безысходности отчаянно в драку полез? Это бойцовский расчёт, и он хочет выиграть этот бой?!
Восхищение парализовало Николь на несколько секунд. Ровно до того момента, как “гадский гость” нанёс удар.
Выйдя на дистанцию в триста восемь мегаметров, он вдарил.
“Прайм” крепко тряхнуло. Образовалось незапланированное боковое смещение, которое запаниковавший искин отобразил хитрой завитушкой. Они даже потеряли часть той невеликой скорости, которую успели набрать на импульсе в четверть усилия реактивных движков. Ну, вот как они это делают, как? За счёт чего скорость с объекта атаки сбивают?
Наперебой загомонили докладами системы защиты, но без паники: защитные системы пришелец им нагрузил, но реальных повреждений не нанёс! Лузгин в этот момент дал СДВИГам вектор разрядки и высвободил всю сжатую до этого времени напряжённость в несколько десятков град-грав. Мало того, вывел реактивные двигатели на полную мощность. Не резко, на этот раз – постепенно, явно не сам, скорее всего искин этим озадачил заранее. Но, всё равно, с предельно допустимыми перегрузками.
В глазах потемнело, показалось – зубы хрупнули. Рот наполнился кровью, глаза чуть не лопнули. По остальным ощущениям – на неё плавно положили многотонную плиту. Ну, как плавно... не очень.
“Прайм”, взбесившимся шершнем, ломанулся в лоб врагу.
Мы что, действительно – на таран?! Николь судорожно пыталась разжать челюсти и закусить капу. Почему-то поразительно жалко стало собственные зубы. “Кожа” сделала несколько инъекций; в голове, в глазах начало проясняться, боль отступила.
Противники уже неслись навстречу со скоростью в несколько мегаметров в секунду, и скорость сближения продолжала нарастать.
Пришелец атаковал ещё раз, но не попал. За пару мгновений до этого “Прайм” вильнул на курсе на тысячные доли градуса. Этого хватило, чтобы избежать прямого удара, но корабль снова тряхнуло и ощутимо “повело”.
Коррекция. Рывок вперёд.
Нельзя же так насиловать разгонный комплекс!
Перегрузка при этой коррекции оказалась чувствительной, но совсем не шокирующей. Лузгин на этом не успокоился. Как только удалось скомпенсировать боковое смещение, он снова дал максимум усилия на двигатели корабля.
Николь поняла – он рвётся на дистанцию эффективного поражения их орудиями. Она попыталась посчитать время сближения, но не смогла сразу правильно озадачить искин: два не равноускоренных объекта. При этом ускорения одного подчиняются непонятным, неизвестным принципам. А чего конкретно отчебучит Руслан в следующий момент однозначно сложно предсказать. Да и перегрузка давит – мешает мыслить ясно. Николь плюнула на эти расчёты, и совершила кощунство, недоступное пилоту даже в фантазиях – прикинула на глазок.
Скорость “Прайма” вырвалась за три мегаметра в секунду. Пришелец так выше одного не разогнался, и вообще спорадически, непонятным образом, притормаживал. Итого...
Минута.
Вряд ли больше, скорее секунд сорок-пятьдесят.... Безумно-бредовые допущения в этой ситуации.
Чужак, меж тем повёл себя странно. Ну, как минимум неожиданно для них. Он ударил ещё раз. Из четырнадцати сработавших орудий “Прайм” зацепили только два – видимо попытались учесть возможный маневр уклонения и перекрыть несколько траекторий поражения. Даже перегрузки защитных систем не вызвали. И вдруг, пришелец начал оттормаживаться и распадаться. На десятки неравнозначных по массе и объёму объектов... их даже, сходу, пересчитать не получилось. Мелкие сателлиты тут же начали замысловатые маневры... и, каждый сразу включился в бой. Некоторые из них резко ускорились и понеслись навстречу.
У Николь запестрело в глазах. Оказалось, неожиданно сложно обработать этот, сравнительно небольшой, объём информации. Сказались растерянность и неожиданность. Попадания по их кораблю посыпались одно за другим. Неопасные по одному-два, но в массе....
“Прайм” трепало увесистыми плюхами, непонятным образом сбивая ускорение и вектор движения. Рус упрямо пёр на сближение, насилуя все комплексы двигателей, и странным образом успевал реагировать почти на все удары. Многих ухитрялся избежать и вернуть “Прайм” на атакующий курс. Завыли защитные системы, посыпались доклады о перегрузках и контрмерах, появились первые повреждения... незначительные пока. Их количество быстро становилось критическим. На несколько мгновений стало страшно... действительно страшно. Показалось, ещё чуть-чуть, и враг добьётся своего – уничтожит их как обнаглевшую, вредную муху. Симон не на шутку струхнула, да, наверное, не одна она.
И тут чужаков накрыл снарядный сноп... они же так и не попытались выйти из зоны поражения бластера. Недооценили?
Тактическая ситуация мгновенно изменилась. Не все, но многие сателлиты противника получили попадания. Некоторые ухитрились словить по два-три снаряда и исчезли в скромных вспышках. Вражеский базовый носитель выхватил больше десятка и начал расцветать плазменными нарывами. Впрочем, на его туше они смотрелись не слишком убедительно. А в следующую секунду “Прайм” ворвался в зону эффективного поражения своими орудиями. Злыми полусекундными импульсами заработал фазер.
Николь вообще перестала ориентироваться в ситуации. В окне тактического анализатора постоянно что-то мелькало, мерцало, вспыхивало и мельтешило. При этом трёхмерность картинки только усложняла восприятие, Николь всё никак не удавалось подобрать удобный ракурс. Искин некоторое время ещё пытался по инерции обсчитывать процессы, но потом “плюнул” на это занятие, затребовал комплект обновлений и собрался в перезагрузку. Симон яростно отматерила его тремя фразами и заставила работать. Подключилась сама, помогая определять и сбрасывать с контроля второстепенные процессы, перенаправляя ресурсы по более важным направлениям. Искин тут же предложил ей выставить приоритеты в работе систем регенерации повреждений корабля. Она ещё раз матюгнулась сквозь покрошившиеся зубы и взяла на себя контроль живучести.
Чужак дал реверс на разрыв дистанции и, кажется, попытался отойти. Но не получилось. Это понятно – попробуй такую тушу одномоментно переориентируй по векторам силовых смещений! Сомнёт, в снежок скатает! В тушу Чужака врубился десяток ракет... ох!!! Вот это эффективность! Ядерные удары рвали противника, казалось – всё, ему конец. Каждая ракета выгрызала дыру диаметром километров в двадцать в этой туше. Ну-же!!! ещё чуть-чуть, и точно конец! Нет. Слишком здоров, гад. И внутренние защитные системы своё отрабатывают. Не будь их, гаду бы и пары ракет хватило... наверное. Ещё огрызается, бьёт своими орудиями в ответ, хоть и уцелела всего пара-тройка штук. И эта “пара-тройка” как бы и не перевешивала суммарный залп всего москитного флота противника, судя по нагрузке на защитные системы.... Не очень-то они нас пробивают, как ни странно. Определённый набор повреждений, конечно, есть, но большую часть удаётся компенсировать, до механических деформаций пока дело не дошло.... Это что же мы за “звери” такие? Выходит это нас нужно боятся?
Корабли быстро-неумолимо сближались. Кинетический бластер заработал чуть ли не прямой наводкой. На такой дистанции это и есть – прямая наводка. Снопы снарядов почти все шли в цель, рвали тушу чужака, заткнули последние орудия противника и, видимо, повредили ходовую – вражина прекратил разгоняться на реверс.
Более мелкие неповреждённые противники активизировались, попытались перетянуть внимание орудийных систем на себя. Им это удалось. Рус счёл их более опасными, чем недобитый корабль-матку. В сравнении со своим носителем они, может быть, и более мелкие, но каждый из них вряд ли меньше “Прайма”. И недооценивать их не стоит. И ведь непонятно совсем – чем же они бьют? Что за поражающий фактор? Явно силовое воздействие, но откуда там энергетическая составляющая? – практически перегрузили нам энергетический защитный контур! – ещё чуть-чуть и “Прайм” просто начнёт плавиться.... Какая-то разновидность гравитационных возмущений?... да – более вероятно, пространство перебаламутили так, что непонятно, как “Прайм” ещё не развалился. На визуализаторе ЛАКа выглядит как разбитая вдребезги хрустальная сфера, на множество самостоятельно живущих призматических осколков. Среди которых и барахтается “Прайм”. Хуже то, что ракеты и снаряды движутся теперь по очень загадочным траекториям. Странно, что цели поражают. Не начали бы обратно возвращаться, нам и пары собственных попаданий хватит.
Снова ударил кинетический бластер. Бил скупыми снопами по паре сотен снарядов с двух-трёх секундной задержкой – видимо требовалось время для наведения и ориентации орудия. И ведь попадает! Вот как Рус во всём этом информационном хаосе ориентируется?! Одновременно оперирует двумя орудиями! Фазер тоже не дремлет, его срабатывания чётко отражаются в энергоконтуре “Прайма”, а корабли противника рассыпаются в пыль после нескольких попаданий.
Снова вступили в бой ракетные установки. На восемь секунд. Потом боезапас кончился. Ракеты чётко взяли цели, здорово получилось – бам! и готово, скромная километровая вспышка звёздочкой и, в лучшем случае, разлетаются ошмётки. Но цели взяли не все, многие просто ушли в никуда или среагировали на пустое место. Понять бы ещё – почему.
Противников всё ещё слишком много. Искин спросил, что делать с опустевшими пусковыми. Николь приказала сбросить, отстрелить, как ненужный хлам. Лишняя масса не нужна.
“Прайм” потерял скорость. Остались жалкие 0,6 мегаметра в секунду – остальные знаки после запятой мозг “вальяжно” отбросил как несущественные. Все типы двигателей, реактор, защитные системы полыхали красными сигналами, не переставая ругались длинными списками перегрузок и повреждений. Николь, не давая себе отвлечься и потерять контроль над ситуацией, командовала поредевшим отрядом ремонтных дроидов, направляя их на наиболее важные пострадавшие участки, нервно отслеживла расход тающих ресурсов на ремонт. В первую очередь – функционал систем защиты. Если выйдут из строя – точно конец, причём мгновенный. Их просто раздерёт на части и раздавит. Потом двигатели... та же история – нельзя допускать поломки. Кинетический бластер замолчал почему-то... ох-ты ж! разбит, искорёжен точным попаданием? не функционирует.... Какие, к матерям, точные попадания, если орудия противника элементарно пространство баламутят? Совершенно нет возможности сейчас во всём этом разобраться. Начались механические деформации? Плохо всё. Если силовой защитный контур сдаёт – долго не продержимся. Внимательно – переориентация силовых установок. Перераспределение нагрузки энергетических плетей. Даст возможность продержаться ещё какое-то время. Плохо что бластер из строя вышел, одним фазером можем и не отмахаться. Возможность “реанимации” орудия? Сложно установить, разбираться надо. Проще сбросить остатки турели – меньше нагрузки на “задохнувшиеся” СДВИГи и “кашляющий” реактивный импульсник. Там ядерный привод – не пошёл бы вразнос, корабль этого точно не переживёт. Может сбросить его, пока не рванул? На СДВИГах и маневровых дотелепаем как-нибудь. Без паники! Запуск систем корреляции масскомпенсаторов. Так... подробнее... изучаем список повреждений... диагноз – “операбельно”. Николь бросила резервную группу ремонтников на реактивный двигательный комплекс. Дальше... каземат с массреагивными снарядами для бластера, повреждён, остаток припаса меньше четырёх тысяч штук – сбросить, орудия всё равно больше нет....
И тут активировались лазеры. Три установки разом.
Неужели?!
Вот уж не думала, что до них дело дойдёт! Сорок мегаметров? Приплыли, называется. По новым реалиям – это практически в упор! – ближний бой! Она не глядя цапнула рукой куб оперативной карты, подтянула к себе и кинула туда злой-жадный взгляд. Несколько раз сморгнула, потребовалось секунд пять, чтобы разобраться в обстановке. Лазеры работали не переставая, на “расплав стволов”. Одно хорошо – конструкция орудий рассчитана так, что подача энергии в накопитель прекратится до того, как “холодильники” перестанут компенсировать перегрев.
Фазер сместился на контроль задней полусферы, добавляя вспышек “за кормой”... вот же безотказная штука! Э-эх! Их бы пару, этих фазеров... а ещё лучше тройку...
Николь перекосилась злорадной, торжествующей усмешкой. Она бы ещё похохотала мефистофелевским смехом, но сил не было. “Прайм” полз мимо вражеского носителя на половине мегаметра в секунду относительного, совместного смещения, и точными ударами добивал носитель чужака, методично вспарывая его фонящими во всех диапазонах лазерами. И это не удивительно: лазер-то он, конечно, лазер. Но суммарный комплекс технологий, использованных для производства орудия, заставляет его даже в силовом диапазоне “излучать” при перегрузке. Надо, кстати, Сене идею подбросить, вдруг они придумают на эту тему что-нибудь.... Николь чуть не разревелась от этой мысли. Но усилием воли заставила себя удержаться от истерики. Не время. Не сейчас. Потом по Семёну поплачем....
Она в очередной раз прикинула на глазок... не вошло бы в привычку это “на глазок”... не... нормально – выдержат орудия. “Сдохнет” вражина раньше. Нет-ну... кто знал, что гразеры при перегрузке такой фон дадут, а? Не всё так просто с этими орудиями. Работать и работать ещё над ними. Но, вот... есть ли смысл? Сени-то теперь нет! Мы же теперь сильно ограничены в ресурсах будем, в плане науки. Целесообразнее эти ресурсы в разработку фазера вложить. Не может того быть, чтобы орудие усовершенствовать не удалось!
Пришлый гад разваливался на вспыхивающие, фонтанирующие газами куски, во все стороны сыпала какая-то блестящая мелочь. Они что, газовые смеси перед боем не откачали и не сбросили? Лохи! Их же внутренними взрывами раскошмарит так, что добивать не придётся! Уже раскошмарило. Носитель чужаков, по факту, разбит. Несколько крупных уцелевших кусков друг с другом не связаны и уже не функциональны. Симон ещё разок прошлась по карте взглядом... вражеские сателлиты уничтожены, пылью, обломками и искорёженными комками дрейфовали в сторону Сатурна – фазер сделал своё дело. Неужели всё?
Мы сделали это? Мы им наваляли?
ДА!!!
Она устало откинулась в ложементе и, всё-таки расхохоталась, сбрасывая напряжение, страх, чувство обречённости.... Захотелось вскочить, разгерметизироваться... нельзя конечно. Они, в отличие от чужаков, жидкости и газы сбросили ещё на орбите Сатурна, кроме необходимых. Рубка заполнена разреженным аргоном, ну, это совсем чтобы.... Хотелось броситься к Руслану, к Гаю, заобнимать их, расцеловать! Они поймут, нормально примут маленькую женскую эмоциональную экспрессию!
– Не могу разделить вашу преждевременную радость, каперанг, – по внутренней связи раздался жёсткий голос Лузгина, – Немедленно вернитесь к работе!
Победа! ...
Рус? Чего это с ним? Чего он, вдруг, ей выкает? Николь никак не могла избавиться от охватившей её эйфории. Не поняла... что случилось-то? Мы живы! Мы победили!! Такого гада размолотили!!! Даже не верится....
– Николь, немедленно вернись к работе! Нам двигатели нужны срочно!
Гай? И он туда же? Почему в привате? Ах, да...
– Да чего случилось-то, ребята?
– Быстро приходи в себя! – заявил Руслан, – И возвращай нас к Сатурну! Движки “красные” – я не справлюсь! Нам нужно вернуться, срочно!
Николь встряхнулась. Сунулась в контроль регенерации корабельных систем, включилась в работу. Так... двигатели напрягать однозначно рано, необходимо минут десять на ремонт, оттяжку, охлаждение. И десять минут – это в лучшем случае. Хорошо, что до сих пор есть возможность некоторые узлы блочно заменить.... Потом ещё минут пять на настройку и коррекцию, а то и больше – пять минут только в том случае, если всё в порядке. А этого может и не случиться.
– Рус, не поняла, что случилось. Объясни.
– Николь, малышка, быстрее! – не выдержал Берсенев, – Делай быстрее! Вся надежда на тебя...
– Они прорвались, – скупо бросил Лузгин, – К САЛАКу. Шесть кораблей. Видишь?
Руслан бросил маркёры на пилотажную карту. Николь стрельнула взглядом, быстро выхватив нужную информацию из общего потока данных, выматерилась.
– Не ругайся, не поможет, – буркнул Руслан.
Она отчаянно окунулась в аналитику восстановительных процессов, пытаясь вычислить возможность, изыскать дополнительные ресурсы для ремонта двигательной системы. Защита? – поправим позже, в процессе... ну, на сколько ресурса хватит. На данный момент – двигатели! ... это необходимо в первую очередь!
Ресурсы на ремонт таяли, как лёд в кипятке. Симон продолжала работать, иногда бросая быстрый взгляд в куб пилотажной карты. Не сдержалась, снова ругнулась. Пилотажная карта эта – такая мешанина данных! Не мудрено было прозевать шесть скрупулёзно и равнодушно описанных искином точек. Их тут тысячи... десятки тысяч... сотни – сообрази, попробуй! Но! Лузгин-вот сообразил! увидел! Вот же! Как он смог-то? Нет, она, конечно, прекрасно ориентировалась в пилотажной карте... в мирной, спокойной обстановке. Но здесь....
Руслан вдруг глухо, утробно зарычал. Симон вздрогнула, покрылась мурашками. Гай неожиданно злобно взвыл, задёргался в своём ложементе. Других она не видела. Да и не слышала, это понятно: приват успела настроить только с Русланом и Гаем.
– Парни?! В чём дело?! – она не решилась оторваться от работы, судорожно перекраивая логистические схемы ремонта, изыскивая последние крохи резервов для ускорения процесса.
– Гады, – процедил Лузгин, – Мразь космическая. Ненавижу.
– Рус! – Николь вскрикнула раненной птицей.
– Ты уверенна, что хочешь это слышать?
– Не томи!
– Малый сателлит отклонился от курса, обстрелял яхту и затянул её остатки в трюм.
Николь понадобилось несколько секунд, чтобы осознать услышанное.
– Дети! – ужаснулась она, – Ольга! Тамара!
– Там – Кирк, – жёстко заявил Берсенев. Его голосом можно было резать сталь. И мрачно добавил, – Если выжил, конечно.
– Основная группа нагоняет шлюп Тимирязева и буксир. Выходят на дистанцию атаки... есть боевой контакт....
Николь всхлипнула, зарыдала, потом начала причитать:
– Ну же... милые мои... давайте быстрее, чините... ещё чуть-чуть... ну!!! Есть контакт!
“Прайм” вздрогнул, корабль повело, почувствовалось боковое смещение.
– Двигательная система активна, – выкрикнула Симон, – Энергонасыщение 67%. Начинаю трансформацию и контрразгон! Пусть кто-нибудь перехватит контроль регенерационной системой!
Ещё мелькнула досадливая мысль – ситуацию не продумали! Это даже не “детский сад” – просто глупость какая-то. Ну, что это за приказ: “... пусть кто-нибудь перехватит...”? В сложившейся ситуации – это больше похоже на преступную халатность. Ладно, разберёмся позже....
Она окунулась в привычную среду управления кораблём. Совсем по-другому... точнее – по-старому взглянула на пилотажную карту.... Считала информацию.... Ей показалось – лучше бы она этого не делала.
Буксир, гружёный капсулами для эвакуации персонала САЛАКа, разбит. Пилот десантного шлюпа Таль Цесва оттормозился, попытался вступить в бой. Не успел сблизится.... Шлюпу сбили скорость, лишили маневренности, до его уничтожения оставались считанные секунды.
Противник с упрямством, достойным лучшего применения, продолжал рваться к беззащитной станции.
***
– ... какого Адамова причиндала! Я всё равно не понимаю, что мы делаем!
– Кать, не бесись!
– Не только “что”, но, главное – зачем?!
– Лелли! И ты туда же? Ты – пилот! У нас приказ – рабочие группы с астероидов собрать!
– И что? – Румяшину так просто было не остановить, – Что с того, что пилот?! Должна дурацким приказам подчиняться?!
– “Прайм” собирается в бой вступать, а мы будем здесь по разработкам ползать!?
Синди промолчала. Валеска вообще активностью в споре не отличалась, присутствовала на канале чисто номинально. Катерина заговорила снова:
– Девки, нас просто пнули каменщиков с булыжников собирать... зачем, для чего – непонятно. Причём не нам непонятно! – “им”. Ну, соберём мы ребят... что дальше делать – тоже не ясно. А там “Прайм” – к бою готовится! А нам – ни одного толкового приказа! Николь мямлит какую-то чушь....
– Я считаю, мы должны в бой вступить! – снова влезла Румяшина, – Зря что ли нам лазеры на шлюпы поставили?! Или – способны только астероиды бабахать? А как до реального дела дошло – так, сразу, мы “приказы выполняем”? У меня гразерная спарка стоит. По мощности не уступит всем трём лазерам “Прайма”!
– Только на “Прайме” ещё и бластер, и ракеты, и фазер... – неуверенно огрызнулась Леннокс.
– Аргумент, – вставила Фирсова.
– Да, аргумент, – согласилась Лелли, – Именно поэтому добавка в виде наших орудий будет ещё более веским аргументом... вы просто гляньте на Чужака, на эту тушу! Мы должны вступить в бой!
– У тебя, помимо десанта, восемь десятков каменщиков на борту. Ты собралась прям так в бой вступать? Люди – расходный балласт?
Румяшина издала странный, придушенный полу-визг, полу-взрык, но возразить ничего не смогла. Вдруг подала голос Йенч:
– Если нет толковых приказов – нужно принимать решение самим.
Катерина чуть не фыркнула, типа – “Мисс Очевидность”, но сказать ничего не успела. Валеска продолжила:
– Никто за нас это решение не примет. Я считаю, необходимо в первую очередь вернуть каменщиков на астероид. Пусть и всех на один. На любой... как можно быстрее, и вступить в бой.
Все замолчали, обдумывая информацию.
– Поздно, девки, – могильным голосом заявила Леннокс, – Началось. Доп**делись, добро пожаловать в партер....
– Типа – падаем на четыре кости и нас е*ут? – снова взрыкнула Румяшина.
– Сначала смотрим, чем “действо” кончится, – всё тем же тоном отозвалась Леннокс, – На данный момент принять участие в веселье мы точно не успеваем. Смотрите – чужак атаковал. “Прайм” уже под раздачу попал. И скорость, с которой корабль за “звиздюлями” рванул, говорит только об одном – за рулём там Лузгин, но никак не Симон. Или Лекс. Уж не знаю, как такое реально...
– Погоди, – удивилась Лелли Румяшина, – За каким, нах, рулём? Они не пилоты! Ни Рус, ни Лекс! Какой к Адаму руль на “Прайме”?! Ты хочешь сказать, что кто-то из парней...
– Вот именно. Поэтому и говорю, что “за рулём”. Считаешь, Николь на такой маневр способна? Вряд ли. Ну, не сегодня – точно. Насколько я успела понять, там “Прайм” чуть не развалился от такого стартового рывка. А мы с нашим “грузом”, нужную скорость в любом случае не успеем набрать, и к раздаче звиздюлин никак не успеем. Можешь считать, что нас уже вые...
– Погодите, почему не успеем? – не к месту удивилась Фирсова, – Мощности, вроде, позволяют? ...
– Тебе жизнь без удара в морду не мила? – брякнула Леннокс, – Впрочем, всем нам....
– Да причём здесь мощности?! Мы такой объём в масс-систему шлюпов при всём желании полностью не интегрируем – по сотне десант-капсул на шлюпы навешено. А на нашем – так ещё больше! Шлюп порвёт к Адаму на любом мало-мальски серьёзном вираже! – ответила Румяшина.
– Валь? Поругайся с девчонками за меня, а? А то я что-то из темы выпадаю. Ну, пожалуйста! Ну, чуть-чуть, а? – неожиданно взмолилась в привате Синди, – Мне тут такая мысль в голову пришла! Блеск! Мне Руськин маневр покоя не даёт!!! Надо обязательно проверить! Ну, точно – он за штурвалом....
– С чего ты взяла, что Руслан за... какой, к прабабкам, штурвал?
– Да перепихнулась с ним пару раз, теперь-вот, узнаю – однозначно его манера... Руськина, не штурвала, естественно...
Валеска чуть не поперхнулась от такого заявления.
– ... но я не поняла, как именно он такого рывка добился, надо проанализировать – нам это очень пригодится в будущем. Мы – чайники полные, а не пилоты, возможностей своих кораблей не знаем... если простой парень садится за джойстик, и в его руках корабль делает такие штуки, о которых мы понятия не имеем. И не спрашивай, где на “Прайме” этот джойстик, сама не знаю. И собираюсь выяснить, вдруг на шлюпах такой же найдётся? Было бы очень кстати! Всё-всё-всё, хватит вопросов. Ты – с девчонками ругаться, я – искать джойстик!
Валеска только мотнула головой и рукой махнула. Синди этого хватило, как обычно, то ли увидела, то ли догадалась, и тут же занялась своим делом; она, кстати, частенько в последнее время управление шлюпом на Чупу с Валеской перекладывала, язвила, говорила: у них хорошо получается в паре. Девчонки, Катя и Лелли, продолжали переругиваться. Румяшина предлагала ссадить десант на астероид вместе с каменщиками, Катерина была против. Аргументировать не могла, поэтому обратилась за помощью к своему взводу. Впрочем, девчонки тоже аргументировать наличие десанта на борту шлюпа во время боя не смогли. А “на всякий случай” – какой-то неубедительный аргумент. Плюс всплыли некоторые нюансы и технические трудности, нашлось что обсудить.
Да, они решали какие-то вопросы, делали выводы... но всё это было не то. Валеска наблюдала за разворачивающейся на визуализаторах ЛАКов трагедией. “Прайм”, всегда казавшийся им таким огромным, мощным... даже, каким-то несокрушимым, незыблемым... и внезапно миниатюрный по сравнению с Пришельцем, терпел жуткие плюхи, рвался на дистанцию боя своими орудиями, и непонятно было, почему до сих пор его в пыль не размазало. Вряд ли это продлится долго. А они... они – здесь, болтаются чуть ниже эклиптики системы Сатурна, гружёные людьми, как древние автобусы, и никак не могут решение принять. От ощущения бессилия и отсутствие возможности изменить хоть что-то, сознание заволакивала какая-то ржавая муть, от которой руки дрожали и ощутимо подташнивало. Валеска упрямо мотнула головой, избавиться от “спецэффектов” это не помогло; аптечка “заворчала”, начала рекомендациями угрожать. Не зря Валеска её на “предохранитель” поставила. С неё станется, с аптечки этой, точно вколет что-нибудь. Наша “боевая химия” конечно, считается безобидной, точнее “безвредной”. Но Серёга Ярцев говорит, что лишний раз – всё равно “не стоит”. Всё аукнется рано или поздно. Наш организм сам по себе, тоже, та ещё химфабрика! Предприятие такой сложности, что не с нашими возможностями в наладчики лезть. С нашей хамской самоуверенностью... странно, что мы до сих пор сами себя не угробили. Чудо какое-то, и не наша в том заслуга. Только странно: список претензий аптечка выкатила какой-то необычный. Разбираться с ним не было ни желания, ни возможности. Валеска никак не могла настроиться на работу – информация в глаза попадала, но смысл её мимо мозга проскакивал.
– Лейтенант, что с тобой? – это Юби. Беспокоится.
Это что, аптечка ей отчёт отослать умудрилась? Странно, вроде не всё так плохо, чего это она без повода? Нужно будет Максим на эту “пластмасску силиконовую” пожаловаться, чтоб панику без повода не поднимала. Макс ей быстро объяснит, чего можно, а чего нельзя, ябедничать отучит.
– Валеска!? Я не поняла, ты чего молчишь, подруга? А ну, приди в себя, лейтенант!
Йенч ещё раз тряхнула головой, прочистила горло. Заговорить удалось не сразу.
– Да вроде нормально всё... Юби, на что это было похоже?
Грановска помедлила с ответом, но всё же сказала:
– Похоже на лёгкий шок. И очень не похоже на тебя, лейтенант.
И замолчала так... выжидательно.
– Ну, и какие будут рекомендации от медицины? – Валеска спросила, чтобы сказать хоть что-то. И вообще, медленно и неумолимо захватывало желание говорить, говорить....
– От медицины? – переспросила Юби, – Будет тебе лёгонький приветик... я тебе его уже отправила. И пожелание, – в голосе Грановски неожиданно зазвенела злость, – Приходи в себя, лейтенант! и начинай командовать! Кроме тебя это делать некому! ... как выясняется. А мы в тебя верим!
Валеска ещё раз тряхнула головой и неожиданно “включилась”:
– Рота, внимание! Всем свободным от вахты. Подключайте себе видеоряд с ЛАКов на аналитику... все, кто этого ещё не сделал. Жду все ваши выводы относительно пришельца: его ТТХ, манеру боя, специфику мышления. Отдельным пунктом возможные слабости противника, которые мы сможем использовать. Учитывая характеристики его орудийных комплексов, принимаются любые версии, даже самые фантастические... лишь бы логичные. Колычев? Назначен старшим аналитической группы.
– Принял, лейтенант.
– Крюгер – основной контрассистент Колычеву.
– Принял, “капитан”, – огрызнулся Рем.
“Детский сад, – подумала Валеска, – но, ведь, отзывается!”
– Лелли? Составьте компанию нашей пилотажной группе. Вам есть над чем поработать вместе, там, у Синди идея какая-то. Кать? Давай, ссаживаем парней на первый удобный булыжник. И готовимся к бою.
– Да чего там готовиться-то? – проворчала Фирсова, и добавила нормальным голосом, – Всегда готова! Валь, “первый удобный” не прокатит. С таким же успехом можно просто в систему Сатурна всех выбросить. Предлагаю Камень-2. Там самые серьёзные перерабатывающий и производственный комплексы остались. Плюс – достаточно близко.
Валеска прикинула – да. И мощности там самые приличные, и булыжник и здоровый, и спокойный. В крайнем случае, у парней будет возможность небольшую лоханку собрать, типа космической яхты. Такую грузопассажирскую лоханку, на которую, в крайнем случае, влезет весь сброшенный на орбиту Сатурна экипаж. И сможет добраться на ней до Земли. Сейчас как раз чуть ли не максимальное схождение планет, чуть больше одиннадцати астрономических единиц между планетами. К тому моменту – почти двенадцать будет. Без комфорта, долго и впроголодь, но живыми и как минимум до орбиты – доберутся. А с орбиты уж как-нибудь.... Кстати, мало до Земли добраться, надо ещё на орбиту суметь встать, это отдельная история, ей Синди рассказывала и на симуляторе попробовать давала возле планеты парковаться. Там и скорость-то детская была заложена, километров двести в секунду всего, а компенсаторы и привод Петрова просто роскошные, на движение пальцем реагировали... а Петров-то, со своей командой, все погибли, наверное. Славные там мальчишки у него были, жалко их, да и сам Михалыч прикольный дядька.... Ладно, сейчас этому гаду-чужаку наваляем, потом надо будет смотаться на место гибели корвета, пошарить, может, уцелел кто?
Валеска снова замотала головой, отгоняя непрошенные мысли, продолжила прокладывать курс на Камень-2, постоянно косясь на визуализатор ЛАКа. Никак не удавалось понять, что там происходит. Если верить сканеру-анализатору, “Прайм” ещё “есть”, и ведёт бой. А вот “Пришельца” неожиданно стало “много”. Это-то, кстати, объяснимо, пришелец – носитель, и теперь выпустил сателлиты. Неприятно, но объяснимо. Сколько их там? На глаз – сотни полторы, точнее сказать не получится. Что действительно странно, то что “Прайм” ещё держится. Нам – самый момент вмешаться, а мы здесь. Как черепахи беременные возимся – никак с места не двинемся.
– Готова, – доложила Фирсова, – начинаю движение. Конечная точка – Камень-2. Покрытие трека четыреста пятьдесят секунд.
– Принято, – согласилась Йенч, – Точка рандеву Камень-2, покрытие трека пятьсот тридцать. Согласование совместного манёвра – в процессе.
Тронулись. Восемь минут трека до астероида. Э-эх, там, наверное, на Камень-2 “ложиться” придётся. Каменщики ребята отличные, но они не десант, на ходу на объект их не бросишь. Ладно-ладно, шлюпы на грунт положим, с этим они с Катериной и без пилотов справятся даже. Но время, время! “Прайму” так их помощь нужна!
Валеска управляла шлюпом из своей капсулы. Капсула – не пилотажная рубка, в плане компенсации перегрузок прилично уступает. Но какие сейчас перегрузки? Тут и половины возможностей корабля использовать не удастся. Просчитались ребята Северцева где-то... или мы им неточно, некорректно заказ сформулировали. Короче: больше пятидесяти десант капсул в масс-систему шлюпа интегрировались весьма неохотно и со многими оговорками. Лихой боевой заход на цель не сделаешь... корабль либо порвёт, либо вообще размажет. И дело здесь не только в недостаточной мощности масс-компенсаторов. Всё сложнее, всё сложнее....
– Синди? Как у вас? Есть подвижки?
– А? ... а-да, есть... погоди немного....
Понятно, действительно что-то интересное нащупали. Не будем пока беспокоить, надеюсь, они успеют с результатом. Валеска ещё раз попыталась вникнуть в “картину боя”, но снова с ходу ничего не поняла – тут серьёзно разбираться надо... приказ отдать легко, давайте, десантура, разбирайтесь, анализируйте. Она всмотрелась в изображение с визуализатора ЛАКа... мать его, сколько же тут фигни напихано! Как пилоты во всём этом ориентируются?! Ну, нет реальной возможности быстро систематизировать и обработать информацию с этого потока данных, в бою это не допустимо. Явно разработчики этой громозды не то, что боем никогда не управляли. Они, наверное, сами и не дрались ни разу, даже в спарринге. Беда в том, что, как правило, программист и боец – это принципиально разные люди. Хорошо, что у нас Макс Зеленцова есть, Артёмка с Даникой, а с недавнего времени ещё и Курт.... Не, нафиг, без помощи тут не обойтись...
– Чупа, давай попробуем картинку с ЛАКов оптимизировать. И “посчитай” сателлиты чужака.
– Сама “посчитай”, – неожиданно огрызнулась Чупа, – Ты человек, а я всего лишь искин!
Оп-па-на! Это ещё что значит? Не хватало сейчас ещё искин перезагружать. Тогда они точно никуда не успеют. Валеска не смогла среагировать на неуместный выпад искина и продолжала по инерции вертеть ролик с происходящим боем “Прайма” с Чужаком, выискивая удобную для восприятия проекцию. Наконец нашла удобный ракурс, с которого информация воспринималась относительно адекватно. Только вот почистить всё от ненужной шелухи...
... а дела, по ходу, не так уж и плохи!
“Прайм” держится, и более чем достойно! Надо бы спросить у ребят, возможно уже первичная аналитика подоспела. На основании которой можно решения принимать....
Однако корабль Чупа пилотирует, и всё как обычно. Непонятно, чего взбрыкнула?
– Центр управления полётом, по каким причинам отказываетесь выполнить приказ?
– Да?! – в голосе Чупы послышались обиженные нотки, – Сначала “Чупа посчитай”, а когда прошу задать критерии, по которым можно с достаточной степенью достоверности определить объект как сателлит вражеского корабля, все сразу обзываются некрасиво и рот затыкают! ...
Валеска усмехнулась: “... обзываются некрасиво и рот затыкают!” – надо же! Чупа продолжала изливать претензии неоднократно оскорблённой личности: ну ещё бы! Наверное, каждый десантник с подобным вопросом обратился, а потом своё “фи” высказал. Причём все одновременно почти! Чупа, хоть и искусственный, но интеллект. Ей обидно, между прочим. С другой стороны, попробуй с ходу определить способы систематизации данных для определения характеристик объекта для однозначной идентификации его как малый корабль чужака?! Валеска продолжала всматриваться в изображение боя. Да уж, Чупа по-своему права, стоит на несколько секунд взглянуть на картину происходящего “её глазами”. Сотни тысяч различных объектов она “видит” сенсорами ЛАКов, их характеристики и количество постоянно меняются, а мы с неё требуем пересчитать что-то, и не говорим, что именно... да ещё и обзываются некоторые, хм. Понятно, навигационные программы, тем более пилотажные версии совсем не для боя создавались – жаль, что это стало понятно в последний момент. А ведь Чупа видит именно ими, этими программами. Хорошо, что визуализацией информации с ЛАКов банальная электроника занимается, она реже бестолковые вопросы задаёт, но и аналитики с неё требовать бессмысленно. Интересно, а по каким критериям тогда сама Валеска сразу определила, что носитель Чужих выпустил полторы сотни боевых кораблей? ... ведь и не объяснишь просто так, с ходу! Тем более Чупе – она хоть и интеллект, но искусственный. То, что нам очевидно, для неё требует массы уточнений. Есть над чем задуматься. Хотя, наверное, задумывались уже. И гораздо раньше неё и специалисты, а не любители....
Она продолжала изучать происходящий бой, “играясь” ракурсами. Наконец выбрала несколько, дающих наиболее ясное представление о происходящем. Потом со словами: “Чупа, сестрёнка, давай сюда, вместе подумаем” полезла в пилотажную версию, подстраивая её под восприятие... ну, не чайника пилотирования, конечно... да под своё восприятие, под восприятие бойца. Чупа мигом “разомлела”, тут же подключилась к работе... как хорошо, что она при этом одновременно со всем экипажем общается, ещё и пилотировать успевает! Валеска предложила ей самой набирать статистический материал и выискивать критерии определения вражеских кораблей, пока она будет тыкать в них пальцами, попутно отсекая и загоняя в фильтр лишнюю на данный момент информацию. Чужаки имели разные формы, размеры, различающиеся в разы, ходовые характеристики. Некоторые делились на составляющие части, как правило, под влиянием орудийных систем “Прайма”, но иногда и по собственной инициативе. Причём пару раз Валеска зафиксировала момент, когда “однозначно дохлый” обломок чужака, “сбрасывал обгоревшую шелуху”, начинал маневрировать и снова вступал в бой... надо учесть. Как ни странно, поначалу Чупа пыталась спутать боевые ракеты “Прайма” с кораблями чужаков. Валеска попросила указать причину. Искин выкатила список совпадений и соответствий. Йенч помотала головой и даже вчитываться не стала, просто указала критерии несоответствия... кроме того, ракеты уже кончились. Да уж. Одно радовало, почти все они нашли свою цель. Ещё радовал кинетический бластер. Чужаки с завидной самоотверженностью перехватывали снарядные снопы своими корпусами. Эффективность орудия оказалась чудовищной. Точнее замечательной.
Электроника визуализаторов интересно описывала орудия Чужаков. Однозначно идентифицировать их как энергетические или силовые не представлялось возможным. В оптическом диапазоне, понятное дело – нет почти ничего, может только вторичные остаточные всплески. На грависканерах орудийные удары выглядели как крупнокалиберные лохматые жгуты, на доли мгновения соединяющие “Прайм” с кораблями чужаков – именно так, не наоборот – потом так же быстро, мгновенно гасли-исчезали, но их след “распускался” гравитационными завихрениями, завитушками, лепестками, какими-то разнонаправленными плоскостными скосами возникающих и медленно угасающих аномалий. Которые достаточно легко “читались” сканирующими гравами ЛАКов. Интересно, сколько ещё явлений силового типа мы сможем выявить? Смешно: раньше, лет двести назад – “гравитация” – и всё тут. А сейчас... считайте, со счёта смотрите не сбейтесь. Что самое забавное, эти остаточные явления преломляли свет. Нет, понятно – невооружённым глазом этого не увидишь, расстояния играют роль, человеческий глаз не столь совершенен, как хотелось бы. Не всякий оптический датчик справится. Но наши системы, которые все по привычке, вальяжно называют оптическими датчиками, на самом деле работают на других принципах: оптическая линза в космосе? это смешно. И вот они-то вполне уверенно фиксировали запутавшиеся в аномалии фотоны. И... что-то как-то очень не хотелось попадать в зону действия этих аномалий, мы не фотоны, в самом деле. Что будет с кораблём? Корвет с командой Петрова размолотили в пыль за несколько секунд. В прямом смысле в пыль. Но на нём не было боевых защитных полей. Защитные были – боевых не было. “Прайм” держится до сих пор, но его силовые системы не чета нашим... или возможности сопоставимы?
– Колычев?!
– Я, лейтенант!
– Особое внимание на вероятную реакцию наших защитных систем с орудиями противника. Спрогнозируйте методы противодействия.
– Так точно, лейтенант. В процессе. И прогнозы вполне себе оптимистичные.
– Лузгин уже всё заранее спрогнозировал! – влезла Румяшина, – Но как?! Во, даёт! Как он смог?! Девки, я Руса давно знаю. Поверьте мне, он ни за что не сунется в безнадёжную драку, если есть шанс выкрутиться. Тут же – он даже сомневаться не стал, просто пошёл в бой. Значит это только одно: шансы на победу были выше половины. Не в этом дело. Ещё раз повторю: он успел просчитать “всё и сразу”! Как он это сделал, а? Вот скажите мне кто-нибудь!
– Одно радует, – добавила Фирсова, – это реакция чужаков на наши орудия. Вот уж где полное взаимопонимание! ... Погодите... я не поняла... это всё что ли?
– Ерунда какая-то, – растерянно сообщила Синди, – чуть больше трёх минут от начала боевого контакта едва прошло... это – всё? Бой закончен? Мы победили? Столько нервов, а всё так просто?!
– Судя по тому, что я вижу – да. Победа! “Прайм” цел, чужаки присутствуют в виде обломков... Победа за нами!!!
– Нам-то чего теперь делать?
– Да ладно, решим сейчас....
Чупа промаркировала шесть объектов и уточнила можно ли их считать вражескими кораблями. У Валески спросила, на остальных она всё ещё немножко дулась. Йенч, слегка уже поддавшаяся общей накатывающейся эйфории, несколько долгих, “пьяных” секунд не могла сообразить, чего Чупа от неё хочет. Понимание ситуации обрушилось на неё, продавив, прорвав тонкую плёнку радостного облегчения, заставив ощетиниться всем существом.
Это по сравнению с разваленным на куски носителем ускользнувшие шесть кораблей маленькие. Мелочь. На первый взгляд, внимания нестоящая. Но мы не в интерактивном сюжете находимся. Не игра кругом, совсем не игра. И самый маленький из прорвавшихся противников больше “Прайма” по МГП. А самый крупный так вообще больше станции... по совокупности параметров процентов на сорок... и именно туда, к станции все шесть чужаков направляются!
САЛАК в опасности! Станция даже не вооружена! Там люди! Крош!!!
У Валески перешибло дыхание, из глаз брызнули злые слёзы. Несколько бесконечных секунд она боролась с собой. С одной стороны... нет – каменщиков просто так со шлюпа не сбросишь, не десант, погибнут парни... многие.
Но станция!!! Ведь хотела же его с собой сразу забрать! Ну, какого он упёрся, а? Зачем в “настоящего мужчину” играть? Так не вовремя! Ведь мог бы сейчас быть рядом с ней!
Титаническим усилием Йенч зажала нервы в кулак. И тем же кулаком заткнула глотку орущей и психующей внутри панике.
Бой ещё не закончен, и никаких гарантий, что уцелеют они-сами просто нет. “Прайму” досталось очень крепко, он мало боеспособен на данный момент и неизвестно, сможет ли восстановиться в оперативном порядке. Значит – дальше бой вести именно нам! И... тут какая разница, где погибнет Крош, рядом с ней или без неё? Мало того, на станции ещё триста человек! И очень надо попытаться их спасти! Хоть отвлечь как-то эту “поганую шестёрку” чужаков на себя, может это даст возможность... вон, Цесва буксир гружёный капсулами к станции конвоирует. Они на полпути как раз. Даст это нам шанс? Знать бы наперёд!
Но! Мы сами гружёные, причём людьми. И что? Имеем мы моральное право пожертвовать неполными двумя сотнями человек ради попытки спасти триста? И это всего лишь ради попытки?
– Лейтенант, что с тобой? – это Юби.
Весёлая, посмеивается, голос журчит как ручеёк. Лёгкое недоумение в голосе.... Да понятно. Все рады. Только что казалось, что “всё”. Всем и совсем. Ну, просто совсем, вместе с Землёй.
И, вдруг – победа! Почему же не радоваться?
Да потому что. Не победа.
Только главное – не паниковать. Не суетиться и не наделать глупых ошибок.
Как бы там ни было – каменщиков нужно ссадить на грунт. Да, на Камень-2. Тем более что они уже почти на месте. Катерина с минуты на секунду к нему бортом прижмётся и капсулы на грунт положит. Нам с Чупой отставание удалось сократить до тридцати секунд, так что прижмёмся к Камню-2 почти одновременно со вторым взводом. Лелли немедленно начнёт настаивать, чтобы и десант на поверхности остался. Что ж. Целесообразно – толку с нас в космическом бою? Но у Валески внутри всё восставало против такого решения. Другие пусть как хотят, но она останется на шлюпе вместе с Синди, и это не обсуждается, лейтенант она или нет? Далее... а что далее? Ссаживаем каменщиков, и идём в бой! Прикрываем собой всех, кого сможем прикрыть. Армия мы или нет? Ситуацию отработаем в процессе, учтём все данные и аналитику и, на основании этого, примем решение. Ситуация всё равно неоднократно изменится и нюансов добавиться.
– Валеска? – насторожилась Юби, – Ты чего молчишь-то, лейтенант?
А ничего я не молчу... Валеска тряхнула головой:
– Внимание всем! Боевая тревога!!! Командование беру на себя!
Глава 6. Песнь боя.
Тормоза удалось образумить достаточно быстро. Он и не сопротивлялся фактически – психанул и отключился. Совсем. Проблема пилотирования ущербной калоши, которую только в приступе отчаянного оптимизма можно было обозвать космическим судном, встала в полный рост. Особенно, если учесть, что пилотов среди них не было. И не только пилотов.
У них не было почти ничего. Так... немного хаотично набранных припасов, практически не применимых в сложившейся ситуации. И, что примечательно, даже в этом наборе наблюдался устроенный по недосмотру некомплект. Ну, к примеру, оружие есть, а элементарной разгрузки для боеприпаса – нет. Карманов на гражданской “коже” не предусмотрено. Случись чего – запасные обоймы подмышкой таскать? Так больше одной не утащишь.
Кирк наспех склепал себе “лифчик”, используя монтажные ремни и подручный инструмент. Под удивлённо-испуганными взглядами товарищей подогнал сбрую под себя, снарядил дополнительными магазинами к пистолету и штурмовой рельсовке, закрепил пистолет, топор-лопатку и нож. Попрыгал, подвигался, счёл результат удовлетворительным и уселся мастерить ремень на плазмомёт. Хлопотное занятие. Эта штука греется сильно в некоторых местах, если закрепить неправильно, ремень может и не выдержать температуры. Старая модель.
Про “удивлённо-испуганные взгляды”.
Понятное дело – Кирк их не видел. Подчинившись его же распоряжению, все герметизировались и перевели “кожу” на автономный режим. Но испуг и недоумение набившихся в рубку яхты людей чувствовал каждой мурашкой на своей спине. Хорошо хоть, никто не лез к нему с глупыми вопросами и претензиями, типа: “чего это он вооружается?”. Ещё лучше – некоторые парни и девчата принялись вооружаться по его примеру.
То, что ситуация аховая, стало очевидным в течение минуты после отрыва от планетоида. Ему, по крайней мере. Скорее всего – ещё кому-нибудь, Ольге уж точно. Но супруга благоразумно молчала, и тряслась от страха за пилотской консолью в одиночку, не афишируя своего состояния.
Умница, милая. Кирк был ей за это безумно благодарен.
Про ситуацию.
Кирк непроизвольно бросал взгляд на экран монитора, буквально каждые несколько секунд. Неизвестно, смотрел ли на этот монитор ещё кто-нибудь, кроме Ольги и, если смотрел, то – что понял? Для него ситуация была очевидна: “Прайм” вёл бой. Выглядел этот бой, сколь быстротечным, столь и безнадёжным для людей. Достаточно было оценить массогабаритные параметры пришельца. Точнее – уже пришельцев.
На первый взгляд.
Кирк не привык доверять первым впечатлениям без проверки и тщательного анализа. А во-вторых, он очень надеялся, что до управления “Праймом” в бою добрался Руслан. Или Гай. Или Лекс. По его твёрдому убеждению – в этом случае шансы у людей были. На выживание. Шансы – отличные от нулевых. Следовательно, необходимо эти шансы использовать.
Тормоз, конечно, отключился. Но, до этого, успел взять курс на САЛАК. И теперь они дрейфовали в неуправляемом корыте, в сторону станции, со скоростью чуть большей двадцати километров в секунду. При этом оба программиста своей работы не бросили, и считали шанс на восстановление контроля над судёнышком весьма существенным. Нет, понятно – если чужаки их нагонят и покрошат орудиями в пыль... тут шансов никаких. У этой лоханки, ни оружия, ни боевой защиты. В этом случае все усилия тщетны. С другой стороны, занять руки работой, хоть бы и сварганив вручную разгрузку под боекомплект, однозначно лучше, чем сидеть и трястись в безделье от страха и неизвестности. Разгрузка, понятное дело, и не пригодиться, скорее всего....
Но.
Существовала возможность банального любопытства. Или военного... или научного, но всё равно – любопытства. Пришельцы могут попробовать отловить маленькую, беззащитную, неопасную лоханку, и подтянуть её к себе. Для изучения. А вот тут уже появлялись варианты.
– Милый, а “Прайм” победил, – неожиданно сказала Ольга, голос её дрожал, она говорила сквозь слёзы.
– Да?! – вскинулся Кирк, он подался к монитору, – Ты уверена?
– Смотри сам... у нас есть несколько минут порадоваться... всё не напрасно.... Честно, не ожидала, что они эту тушу развалят, – Ольга всхлипнула, – Жаль, что к нам не успеют на помощь....
Кирк жадно считывал данные визуализаторов ЛАКа... сколько же здесь лишних подробностей! ... ненужной чепухи! Так... от вражеской армады не осталось ничего.... Вон, базовый носитель на куски разваливается, и, скорее всего, уже не дееспособен. Мелкие сателлиты... гхм, ну, как мелкие... тоже уничтожены, корявыми ошмётками дрейфуют на орбиту Сатурна. “Прайм” не в лучшем состоянии, но “жив”, нашим только управление восстановить, починиться – справятся.
В чём тогда причина слёз?
Ольга не из тех, кто....
Стоп.
Вот оно.
Шесть кораблей прорвались. Нашим их не догнать, по крайней мере, в ближайшие минут двадцать, пока ходовые характеристики не восстановят. И ситуация сложилась... шахматная. Матовая. Очень неприятная – на борту “Прайма” только экипаж, достаточный для управления в бою. Вся экспедиция здесь, у Сатурна. Вон метки жилых кубриков на орбите – там все люди, да и на производственных блоках кто-то остался. И на САЛАКе больше трёх сотен человек. Не учли, что Чужак не единая туша, кто же знал, что это – носитель? Плохо. Руслан, ведь настаивал в своё время на втором фазере. И ведь переспорили его, аргументированно. Доказали, что некуда второй фазер монтировать. Нет, понятно, там чуть ли не всю конструкцию “Прайма” нужно под второе такое орудие адаптировать. Читай – перестраивать корабль, и это не шутка. Изначально конструкцию под него не рассчитали, а потом все силовые и энергетические схемы менять? А когда Рус попытался своё решение ситуации продавить.... Переделывать не стали. Решили, что и так сойдёт. И получилось – как всегда. Переспорили Лузгина – остались в дураках. Вот что мешало Руслану, да и нам всем, настоять на постройке второго орудия? Уж точно, ни одна мразь космическая мимо бы не прорвалась....
Реальность погано относится к сослагательному наклонению.
Плохо всё.
Непонятна их логика.
“Прайм” уничтожил их носитель и большую часть флота. Жуткий разгром, особенно если учитывать разницу в массоизмещении и габаритах. Любое нормальное живое существо струхнёт от такой трёпки. Инстинкт самосохранения должен сработать, без него разумному виду никак не выжить в планетарных условиях. Тем более не выйти в космос. Но они здесь – факт налицо. Им бы попытаться сбежать – это было бы естественно. Или наладить, наконец, с нами связь – попытаться поговорить, договориться....
Но – нет.
Прут к САЛАКу, словно и не случилось ничего с их носителем. Как будто, так и надо. И явно разговаривать не собираются. Значит – будут бить. Вот, непонятно, им что, вообще страх не ведом?
Сомнения? Предположения?
Станция, по массоизмещению больше “Прайма”. В теории, может оказаться вооружена не хуже. Но это их не останавливает! Лезут на неё вопреки всякой логике. Допустим, они не желают покрывать себя позором бегства. Но! Ведь в таком случае – “Прайм” было бы логичнее попытаться добить! Как минимум – он уже повреждён! У них преимущество на данный момент в дальности боя и скорости. Нанести ему серьёзный урон до того как он восстановит адекватную боеспособность они, чужаки, могли бы и попытаться. Тут даже в технические нюансы вникать не обязательно, достаточно простмотреть статистику прошедшего боя. Но. Нет у чужаков никаких гарантий, что корабль не начнёт снова садить ракетами и снарядами. Это я знаю, что не начнёт. Они не допустить такой возможности права не имеют. И ракетная установка и бластер оказались для гостей незваных настоящим сюрпризом. Для всей флотилии. И, если обнаружится на корабле ещё один такой сюрприз, этой шестёрке хватит его с лихвой. Поэтому и не полезли последние шестеро в драку, пустились наутёк. Они словно знают, что “Прайм” их догнать не сможет – вот что странно. Но – это понятно ему, Кирку. Откуда это могут знать Чужаки? То, что ни ракет ни бластера на корабле больше нет – не понимают. А то, что догнать не сможет – вполне? Накатывается, ведь, такое жутенькое впечатление, что они в достаточной мере осознают ситуацию. Что это? Специфика мышления или особенности сканирующих систем?
Логичнее всего для них – попытаться удрать, вообще прочь из системы. Но, они прут на станцию. Словно знают – станция не вооружена. Упрямо лезут. Зачем? Какой в этом смысл? Идут туда, словно по заданной примитивной программе. Роботы? Тупые, случайно уцелевшие боты? Которые не в состоянии без посторонней помощи поведение скорректировать? Не могут же они наверняка знать, что станция не вооружена! Или могут? Есть основания допускать, что они это действительно ЗНАЮТ?
Тимирязев не успевает персонал со станции снять. Да если и успеет? Толку-то....
Девчонки, Фирсова и Йенч, явно остались без чётких указаний. Да и что им сказать в такой ситуации? Любой приказ теряет смысл. ... Только непонятно, что они там делают? Вроде должны были каменщиков с объектов снимать? Не понял?! Чем они там заняты?! Так! Они явно задумали что-то! Кажется не всё потерянно! Чую – чужакам их затея точно не понравится! Остаётся на девчат надеяться! Неизвестно, смогут ли они решить ситуацию, но этим гадам точно врежут. А там, глядишь, и “Прайм” подтянется!
Теперь надежда – наше всё....
– Милый? – Ольга всхлипнула, её голос дрожал, – Посмотри, один их корабль направляется к нам. Что делать? Они уже выходят на дистанцию боя своих орудий – нас разделяет меньше светосекунды....
Кирк дёрнулся к программистам:
– Парни! Восстановили управление?
– Нет, командор. Извини, нам не успеть. Тут не просто всё. В любом случае, мы рады, что ушли с Земли вместе с вами. Знайте это.
Дети плакали. Люди в рубке жались к друг-другу, видимо спешили сказать последние слова в привате. Обнимали, пытались утешить детей. Только оружные одиночками застыли, растопырившись в “неестественных” позах... Кирк знал зачем. Они сами тоже знали, явно успели начать проходить десантную подготовку. Ну, что ж. Значит, шанс есть.
Ольга подалась к нему, торопясь нашептать слова любви и всевозможных признаний, возможно те, что не успела сказать.... Кирк подхватил её, усадил-прижал к стене, выудил из хнычущей детской кучки Алинку, сунул Ольге в руки:
– Держи.
Ольга замолчала, обняла-прижала дочь. Олсен поймал копошащуюся рядом Маринку... чуть ли не единственный не испуганный, не плачущий ребёнок... и тоже сунул подмышку жене. Потом выдернул из ближайшей связки боевой нож, отхватил им от рулона кусок монтажного ремня и пригвоздил один конец к стене этим же ножом. Потом достал второй и, тем же способом закрепив другой конец ремня, прижал этим импровизированным компенсатором семью к стене.
– Сидите, – сказал он, – Держитесь. Погоди пока прощаться, Оль.
Ольга цапнула его за предплечье и заявила странным, звонким, немножко злым голосом:
– Знаешь, Кирк, если выживем – с меня ещё дети. Я буду рожать тебе до тех пор, пока могу. Понял, муж мой?! А теперь давай, сделай так....
Удар чужака встряхнул яхту, как погремушку. Освещение, тяготение отключились, угол рубки срезало подчистую. Воздух вскипел в один миг, взрывом рванулся наружу, прихватив с собой несколько человек. Остальных расшвыряло по стенам. Удержались только вооружённые и те, кто догадался и успел зацепиться за ремни и скобы. Стены оплавились, потекли. Срез угла рубки ровно светился белым. С него неторопливо отделились яркие капли расплава, и не спеша отправились в космос.
Скафандр выкинул на экран забрала длинный список претензий.
Стонали раненные, плакали дети.
– Оля, как дочки? – Кирк спросил в привате.
– Живы. Немножко напуганы. Алина плачет. Марина сидит молча и не сильно переживает. Делай, что должен, милый. Не отвлекайся.
Кирк вырвал свой, вбитый в стену нож, легонько толкнулся и подплыл к пилотажному ложементу... зря. Нет у них больше управляющей консоли, только бесполезный оплавленный кусок пластикового композита. Если чужак снова намерен пустить пушки в ход – то разница не велика, есть у них возможность “осмотреться” в пространстве, или нет. Ещё одного удара яхта точно не переживёт, соответственно и все они. Если не намерен – у них остаётся два варианта: либо их попытаются подобрать, либо просто плюнут на разбитую посудину и отправятся по своим делам. Лучше будет, если плюнут в переносном смысле, а не орудиями – это понятно. А на случай нездорового любопытства чужаков, нужно приготовить им сюрприз, в виде вооружённого контрабордажного отряда. Пусть и наспех сколоченного и кое как вооружённого....
Кирк вышел в общий канал связи:
– Команда, внимание! Медикам. Начинайте оказывать посильную помощь пострадавшим. Организуйтесь, назначьте себе старшего, пусть он контролирует процесс. Техникам. Отрывайте задницы от стен и попытайтесь починить хоть что-нибудь. Прерогатива – двигатели, системы слежения и связи. Организуетесь по тому же принципу – назначаете себе старшего, он контролирует, регулирует процесс. Далее. Вооружённая группа переходит под моё командование. Мы с вами не знакомы, поэтому, сами разбиваетесь на два отделения по три человека. Присваиваю вам номерные позывные. Так будет проще. Первое отделение занимается оружием. Приведите в боеспособное состояние максимум того, что сможете. Отделение два – на шлюз, нужно его открыть. Приказ ясен? Выполняйте.
Люди сбросили оцепенение, зашевелились, принялись за работу. Кирк аккуратно подплыл к отсутствующему углу рубки. Да-а-а... метровой толщины многослойный срез был белым, ярким, с лёгкой примесью желтого, иногда оранжевого. Раскалённым. И остывать не спешил. Хорошо, что композит специальный, с низким уровнем теплопроводности. Иначе, они бы зажарились здесь все. С этой стороны не выбраться. Остаётся надеяться на шлюз.
– Командор?
– Слушаю, – Кирк не спешил отрываться от осмотра.
– У нас пара огнетушителей есть. Со станции прихватили. Можно попытаться остудить срез. Небольшой участок. И выйти через него на палубу. Надо посмотреть: там что-то крепко фонит. Скафандры долго такого “жара” не выдержат.
– Использовать огнетушители придётся в упор, – отозвался Олсен, – иначе эффекта не добьёмся. Обязательно в паре – один на подстраховке, чтобы компенсировать инерционный эффект. Не знаю, как пойдёт реакция, взрыв может оказаться достаточно сильным. Опасно и не гарантирует результат. Все могут пострадать.
– Да. Но. Ребята сейчас откроют шлюз. Это будет непросто, но, в принципе все выжившие в этом шлюзе поместятся. После этого, задраиваем шлюзовой клапан – хоть какая-то защита, и кто-то один закрепляется ремнями...
Кирк обернулся. Система нашла говорившую, опознала.
– Тамара? Как ты себе это представляешь?
– Представляю, – в голосе женщины зазвенел металл, – Я готова, я сделаю это. Когда я это сделаю, у нас появится шанс выйти на палубу с этой стороны. И, как минимум определиться с источником “фона”. Или, даже, избавиться от него. Насколько я слышала, наумовские парни закладывали в это корыто возможность разборки вручную. Возможно, так же удастся взять уцелевшие системы управления под контроль.
– Уверена? – переспросил Кирк.
– Нет. Выхода другого тоже нет. Надо делать.
Кирк задумался. Попытка выбраться на палубу с другой стороны не менее призрачна. Через неактивный шлюз? Мы ещё даже одну створку не открыли. Вторая может оказаться повреждённой безвозвратно. Что за ней – вообще не ясно. И всё это – время. И попытки и затраченное время и опять без гарантированного результата. Хотя...
Вероятно, время, это тот ресурс, которого у нас теперь, как раз, в избытке.
После удара по судёнышку прошло уже несколько минут. Больше не атаковали. Чужаки могли отправиться по своим делам. Без информации с ЛАКов этого не определить. Есть вариант выйти через шлюз, и попытаться провести ремонт с палубы. Там конечно, тоже неясно всё... подключаться к уцелевшим системам напрямую через портативные терминалы?
Но. Возможно, именно в эту секунду корабль пришельцев подходит к ним вплотную. В этом случае афишировать наличие выживших не стоит. Ещё неизвестно, как они среагируют на попытку остудить раскалённую кромку. Как бы не врезали в упор, для профилактики. Короче, наша “любимая” ситуация.
Куда ни кинь, всюду клин.
Может правда, затаиться и выждать минут двадцать? Нет, не выход. Тут действительно фонит. Неизвестно, сколько нам придётся здесь болтаться, прежде чем нас спасут. “Прайм” уцелел в космическом бою, надеяться на помощь можно. Только вот... скафандры как долго смогут держать? Не помню характеристики устойчивости, как назло. Так, ладно.... Что там со шлюзом?
– Рядовой 2.1, доклад.
– Шлюз не активен, командор. Скорее всего, просто обезэнержен. Но, несущие и направляющие конструкции в порядке, на первый взгляд. Шлюзовой комплекс здесь стандартный установлен, ручной привод к этой системе смысловой нагрузкой конструкции не предусмотрен, в принципе на подобные ситуации не расчитан. Однако, тут есть возможность пристроить лом между створками. И, если приварить к одной из них домкрат, можно дать на лом усилие. Чуть раздвинув створки, вставляем лом уже в щель между ними... можно получить проём, в который протиснется человек.
– Сколько вам потребуется времени?
– Минуты три-четыре.
– Приступайте.
Они тянулись медленно, эти минуты. Искрила лента молекулярной сварки. Коротко пшикнул огнетушитель. Пристроили лом, активировали домкрат... соскочил лом. Начали пристраивать снова. Кто-то сгоряча предложил приварить лом к плечу домкрата. Техники, не нашедшие себе работы в рубке, старались помочь второму отделению. Сделали ещё несколько безуспешных попыток. Потом придумали конструкцию из пары ломов и ножа и всё-таки приварили её к домкрату. Снова пшикнул огнетушитель. Надавили. Створка подалась! Теперь дело осталось за малым. Придумать конструкцию для передачи усилия домкрата на боковую поверхность створки и подварить её в общую систему рычагов.
Кирк бросил взгляд на таймер. После удара пришельца прошло в общей сложности восемь минут. Если учесть, что бил вражина примерно с двухсот сорока мегаметров... “Прайм” за это время был бы уже здесь. И уже уравнял бы относительные скорости. Ладно, дадим им ещё пару минут. И потом можно будет вздохнуть свободнее. На некоторое время. Скорее всего, это будет значить, что обломок малой космической яхты чужаков не заинтересовал. Тогда можно будет выходить на палубу, и пробовать провести ремонт. А пока....
– Отделение два! Передайте работу по шлюзу технической группе. Принимайте вооружение, подготовленное первым отделением...
И тут яхту повело.
Людей бросило на стены. Одина медичка сорвалась. В последний момент она успела оттолкнуть от себя ребёнка в угол рубки, сама слетела на раскалённый срез, вспышка, маленький взрыв и изуродованное тело исчезло в искусственном проёме. Место касания из белого стало оранжевым. Яхту продолжало тянуть в сторону – усилие на один борт сохранялось. Некоторые вскрикнули. Кирк встряхнулся.
– Ну! Чего замерли! – рыкнул он, – Рядовые, к оружию! Техники – продолжайте открывать створку! Шевелитесь!
Люди бросились выполнять распоряжение.
Как плохо всё!
Был маленький шанс, что ими не заинтересуются, но... не оправдался. Ведь чувствовал, чувствовал с самого начала, что этим кончится! Их точно тянут куда-то. Вероятно, прижмут к борту, в другом случае смысл этого действия ускользает. И ведь, оборудование используют силовое, у людей ничего подобного в проектах нет.
Ну, что ж.... Кирк стиснул зубы.
Створки шлюза удалось разжать сантиметров на семьдесят. Люди торопились, немного суетливо заводили внутрь детей, заталкивали припасы и инструменты, размещались по стенам и углам.
Олсен рефлекторно учёл усилие, толкнулся от стены, проплыл мимо среза. “Туда и обратно”. Словно на Луне подпрыгнул. Невелико усилие, их аккуратно тянут... точно. Вот он, гад! Видно его сквозь раскалённую дыру. Ориентационные системы шлема, хоть и гражданские, но успели считать параметры объекта, зафиксировать габариты, форму. Без оптической системы он бы только блестящее пятнышко увидел, в лучшем случае. Тут дистанция до гада, чуть меньше сотни километров... здоров, однако. И форма странная. Кирк тут же загрузил “не могучий” компьютер “кожи” аналитикой. Сомнительно, что дождётся грандиозных результатов и гениальных прозрений, но лучше такая аналитика, чем никакой. Сомнительно так же, что аккуратность подтягивания яхты вызвана заботой о людях. Осторожничают они просто. Это “Им” плюс. Учтём. Кирк выглянул ещё раз, прикинул примерно время... пару минут, не больше – и Чужак подтянет их к себе. Из-за створки шлюза высунулась Тамара:
– Нам оружие дайте, – потребовала она, – Хоть что-нибудь.
Олсен бросил взгляд на рядового 1.1. Он занимался распределением стволов и боеприпасов. Вот тоже дилемма. Оставить оружие людям, которые знакомы с ним весьма условно? Тогда более-менее подготовленным боеприпаса может не хватить. Не оставишь же голые стволы. Но, с другой стороны, не оставишь – и дети совсем без защиты. Даже без такой хлипкой.
Олсен мухой заполз на стену, снова выглянул в дыру. Чужак закрыл весь обзор. Уже виден распахнутый, словно пасть, зев трюма. Оп-па! Ничего себе! То есть их не к борту прижимать будут, а затянут в специально приготовленный для этих целей трюм? Лихо! Кстати, а зачем им такой здоровый? Ведь явно же приспособлен под нечто подобное. Им явно не впервой сюда что-то затаскивать. То есть, получается, мы у этих гадов “не первые”, если они заранее к ситуации готовы? Трюм для подбора трофейных кораблей? Похоже на то.... Кирк постарался выбросить из головы ситуацию – слишком много вариантов к обдумыванию она давала. Одно предположение о существовании как минимум ещё одной разумной звёздной расы многого стоило. И, судя по наглой, хищной самоуверенности чужаков, серьёзного сопротивления им до сих пор не оказывали. Что ж – будем удивлять. Кирк ещё раз пробежал глазами список наличного оружия, отметил две штурмовые рельсовки и пару пистолетов для передачи Тамаре. С двумя запасными магазинами к каждому стволу. Достаточно этого? Кто знает.... Он ещё раз выглянул, не высовываясь наружу, просто аккуратно встав на стене, и скомандовал:
– Всем! Приготовиться к смене вектора тяготения и усилия. Нас сейчас сориентируют в масс-систему корабля.
Сам спрыгнул к рядовому 1.1 и подхватил заготовленный плазмомёт. Штурм-рельса уже закреплена на спине, пистолет притянут к бедру. Нож, топор-лопатка, запасные магазины – всё на месте. Кирк встряхнулся пару раз, проверяя крепления.
Яхта вздрогнула, сменился вектор тяготения. Кирк ловко кувыркнулся, толкнувшись от стены, и встал ногами на потолок. Рядовые проделали это синхронно с ним. У остальных получилось не так ловко. Кто-то начал ругаться и шипеть на общем канале, снова заплакали дети. Кирк приготовился.
Чужаки, очевидно, уже задраили трюм. И начали подтравливать внутрь газ. Медленно, очень медленно. Осторожные, сволочи. Действительно, пусти они в трюм кислород под давлением, тут бы так шандарахнуло, им самим бы не слабо перепало. Сильно сомнительно, что раскалённые поверхности яхты срезом рубки ограничиваются. А подтравливают они, скорее всего азотистую смесь. Раскалённый срез начал плеваться искрами, парить, остывать, становиться алым, тускнеть. Вскоре, в акустических мембранах шлема послышалось шипение. Рядовые подобрались.
– Внимание, бойцы. Когда говорю “один” или “два” – это приказ отделению. Персональные приказы буду маркировать 1.1, 1.2… понятно. Отделение два: по моей команде, выходите на палубу и занимаете оборону. Чтобы ни одна мразь мимо вас не пролезла. Приказ ясен?
– Так точно, командор.
– Отделение один – делай как я.
– Принято, командор.
– Тамара? Сидите в шлюзе и ждите команд.
– Поняла, Кирк. Мы не подведём.
Что значит “не подведём”?! Олсен чуть не возмутился, лишь бы они в драку не полезли, вояки. Он смолчал. Как там? Надежда – наше всё.... Ладно, по ситуации видно будет.
В этот момент в трюме чужака заработал лазерный сканер. Вот как? Решили продегустировать добычу? Кстати, тяготение они установили – 0,8g, вероятно комфортное для себя. Ну, что ж – испортим им аппетит.
– “Два”! Выходите после нас через тридцать секунд. “Один” – готовы? Делай как я, пошли!
Кирк диким кошаком, в два прыжка вылетел через остывший срез. Первое отделение рвануло за ним, но всё же он получил фору в несколько секунд. Много... медленно реагируют. Сюда бы Йенч с её бешеным взводом. Шансов однозначно было бы больше. Но реальность привычно игнорирует фантазии.
Он быстро сориентировался в трюме... здоровый, больше километра из угла в угол, почти полтора. По форме напоминает мяч для регби изнутри. Семьсот тридцать метров в максимальном сечении. Посередине сиротливо устроилась такая маленькая человеческая яхта и, возле неё, собралось уже несколько странных, здоровых механизмов совершенно непривычного вида. Каждый из которых был чуть ли не крупнее яхты. Кирк даже разглядывать их не стал. Сгруппировался в прыжке, погасил инерцию об пол, неровный, наклонный, ребристый, зацепился стопами, замер на миг и шарахнул по механизмам в режиме пульсплазмера. Управляемые они – или нет? Лучше бы управляемые. Он тут же увеличил калибр плазмомёта до сорока миллиметров, и два раза добавил тяжёлыми сгустками. Хотел три, но перед ним неожиданно сверзился рядовой 1.2 и перекрыл сектор обстрела. Кирк еле удержал палец на спуске. Задавил ругательство, мгновенно сместился и добавил третий удар. Скорость плазменного сгустка на срезе ствола – около двух километров в секунду – запредельно для человеческого восприятия. Удары плазмомёта выглядят как яркие, жёстко бьющие лучи. Места попаданий вспухли взрывами. Технику врага разорвало на куски и разметало по ангару. Техника явно небоевая. Что, сволочи, танки не догадались приготовить?!
Кирк уже привычно прижался, пропуская остатки взрывной волны. Припечатало весьма чувствительно. А вот его рядовым досталось, попадали. Но – молча. Это нам плюс. И вскочили сразу. И, вроде как, к бою всё-ещё готовы. Даже стволы по сторонам выставили. Но бестолково. Чувствуется отсутствие подготовки. Э-эх, ему бы несколько человек... ну, хоть из взвода Кати Фирсовой... ну, хоть кого-нибудь, прошедших школу Тимирязева! ... как ты там, Олежка? Кирк плавно, быстро смещался, замирая на доли секунды и, работая на перегрев плазмомёта, всаживал заряд за зарядом во все подозрительные выпуклости на стенах трюма. Во всё, что могло оказаться механизмами и конструкциями. Результат превзошёл все ожидания.
Места попаданий вспухали взрывами. Такими убедительными, что на душе тепло стало. Иногда открывая проходы в освещённые тоннели. Много их. Как дырок в сыре. Зачем столько? Мало того, на борту тут же начался пожар, чужак горел как целлулоидный. Отделение один тут же разразилось радостными комментариями, типа: “вот это скорость! ... вот это реакция! ... так им, гадам! ... ну, ты даёшь, командор! ... нет, ты видел это?”.... Дурачки, нашли момент для восхищений! Сами не догадались шмальнуть хоть куда-нибудь, хоть на пробу? Ну, чтобы понять, как оружие действует. Вместо комментариев. Что за дурацкая потребность высказывать своё “самое важное” мнение по любому поводу? А с другой стороны... не стреляют и не надо.
Кирк сместился ещё раз, разрядил в заранее выбранную точку три тяжёлых сгустка с двухсекундной задержкой. По его подозрению, сразу за этой точкой должен был начинаться основной связующий тоннель в теле чужого корабля... ну, и... он чувствовал, что ему именно в ту сторону. Хватило двух ударов – третий сгусток влетел в открывшийся тоннель и взорвался внутри. Точно – тоннель. Ещё один. Идиоты. Ну, кто так строит космические корабли!? ... жрите теперь!!!
– Один – за мной. Два – на палубу! Занять оборону... бегом! Пошли! Пошли!!! – Олсен уже нёсся стремительной тенью к пробитой дыре... как жаль, что джеттов нет! Ну, хоть бы простеньких, монтажных. О боевом скафандре, разработанным взводом Йенч, оставалось только мечтать.
Пытаясь справиться с пожаром, заработали системы тушения. Вполне успешно – пламя сбили, помещение заволакивало дымом и паром, по изуродованным, развороченным стенам суетились странные механизмы.
Первое отделение безнадёжно отставало. Кирк тормознул, сменил пенал с рабочим телом в казённике плазмомёта и, плавно поведя жерлом, сбил копошившихся чужаков... забавно, если это они и есть, чужаки, а не механизмы. После освещённых коммуникационных тоннелей, наполненных кислородосодержащей газовой смесью, он был готов любой глупости от них ожидать. Отправил несколько зарядов в тоннель – серия взрывов, снова пожар, загудело открытое пламя.
Сколько же кислорода они туда накачали?! Хорошо хоть в трюме инертная смесь. Осторожней надо, однако, плазмомётом работать, без фанатизма. Оно, конечно, неплохо, если чужак изнутри сгорит. Лишь бы не взорвалось что-нибудь высоко энергетичное. Или силовое. На данный момент такое самоубийство в его планы не входило. Прорисовывались более перспективные варианты.
Анализ чужого корабля, проведённый компьютером скафандра, восхищал простотой и безыскусностью. “Там, вероятно, нос. С другой стороны, кажется, корма. Силовые и энергетические установки где-то там, ближе к корме. Фиксируются два массоэнергетических сгустка, похожи на орудийные системы уровня “космос”. Назначение остальных устройств и пустот в объёме корпуса – логике не поддаётся”. Большего, от чипа размером с печеньку, ожидать было нелепо. Кирк на него и не надеялся. Тут и продвинутый искин может спасовать. “Смущала” только странная асимметрия в обводах корпуса, этакий нелогичный боковой скос, Кирк даже сказал бы – “оттопырка”. Могла оказаться и командным пунктом, мозгом корабля пришельцев, и банальной клоакой, типа гальюна или мусоропереработки. Всё что угодно. И, именно туда вёл тоннель, шлюз которого Кирк только что разбил. Последним – специально. Не допустить наличия контрабордажного отряда – было бы инфантильной самонадеянностью. Но шанс, что вражеские бойцы подтянутся к дырам, пробитым в первую очередь, был выше....
Олсен стиснул челюсти до хруста зубов. Подвело тактическое мышление. Подвело! Среди людей он единственный воин. И не сейчас, и не ему пытаться перехитрить контрабордажную партию противника. Нужно наоборот, по максимуму, стянуть всех на себя. Кирк чуть не взвыл от досады и ощущения невозможности заменить собой толковый боевой взвод. Оставлять спрятавшихся в яхте учёных, детей, беременную жену, дочерей не хотелось до судорог.
Единственное, чего люди могли дождаться, сидя в трюме, в обороне, это организованное сопротивление, с последующей контратакой. Которую они могли и не сдержать. Нельзя давать мерзавцам время прийти в себя! Самый простой вариант, даже если у них нет контрабордажной группы, они выкинут яхту в космос и добьют её орудиями. И всё.
Нельзя этого допустить! Нужно вгрызться в тушу чужого корабля максимально быстро и глубоко. И больно. Так, чтобы им не хватило времени додуматься до такого решения. Кирк мотнул головой, считал с забрала информацию.
Практически прямой тоннель, если верить встроенному сканеру-анализатору. Что это на самом деле? Логика тут бессильна, гадать можно до посинения. Но, интуиция твердила, что ему именно туда. Именно там он найдёт голый нерв, надавив на который, сможет парализовать чужака. Или вообще уничтожить.
Отделение единица наконец догнали его. Отстали на десять секунд. Много. Не умеют они при малом тяготении бегать. Плохо. Надо как-то выкручиваться, иначе они из помощников станут обузой. Кирк коротко скомандовал “за мной”, метнулся тенью к разбитому зеву тоннеля, успел ещё раз пожалеть об отсутствии реактивных джеттов. Порадовался малому тяготению, установленному на борту чужака и, сильно толкнувшись, с разбега влетел внутрь. Скомпенсировал скорость перекатом, прижавшись к стене замер, выставив ствол.
Светло. И не только от пожара, который противопожарным механизмам уже, практически, удалось ликвидировать... быстро работают, гады. Длинный тоннель странной формы – освещён. Хорошо освещён, причём в привычном человеческому глазу спектре. Заполнен газовой смесью с преимущественным преобладанием азота... короче, почти Земной воздух. Но! Содержание кислорода – тридцать шесть процентов. Что же вы за зверушки такие, что вам столько “топлива” потребно? И такие тоннели внутри космического корабля? Двадцать два метра высотой. Форма сечения похожа на древний каплевидный щит.
Кирк осмотрел разрушения, оставленные тяжёлыми ударами плазмомёта... оп-па! А вот и комитет по встрече! Был.... Он соскользнул вниз, не выпуская из поля зрения пространство странного тоннеля, поддел ногой одно из валявшихся растерзанных, обгоревших тел. Их здесь десятка четыре.
– Один – контроль коридора. Сбивайте ремонтников... – Олсен спохватился – не с солдатами дело имеет, добавил, – Не увлекайтесь пальбой, не все сразу – двое обязательно на контроле, стрельба прицельная, строго по очереди. Экономьте припас. Два? Доклад.
– Заняли позицию. У нас тихо. Доложил рядовой 2.1.
– Будьте внимательны. Бейте на поражение по любому подозрительному шевелению, делите сектора контроля. Помните – друзей у нас здесь нет!
– Принял, командор.
Рядом залпом хлопнули штурмовки отделения один. Черти! Сказал же – по одному!
– 1.2, 1.3 – контроль коридора! – рыкнул Кирк, – Не отвлекайтесь на пальбу!
В ответ послышался взволнованный, дрожащий голос:
– Это они? Это они, командор, да? Ну и твари!
– 1.2, 1.3 – рывок вперёд на пятьдесят метров! – Кирк с трудом удержал голос спокойным. Не учебка, на этих бесполезно орать, растеряются только, – Внимательней выполняйте приказы рядовые, от этого зависит наша жизнь! 1.1 – осторожнее, не подстрели своих.
Кирк бросил плазмомёт, обругал себя за невнимательность – к противнику, даже мёртвому на вид, нужно подходить с оружием ближнего боя. Вражина может оказаться мёртвым весьма условно, что он знает об их анатомии? Хорош же он будет, если на нервах шваркнет из плазмомёта в упор! Он выдернул пистолет и топор-лопатку, сторожко приблизился, ещё раз ткнул тушу гада, на этот раз уже топором. Не... дохлый, вроде. С такими повреждениями не живут. Мразь. Насекомое. Ну, точно – насекомое. Здоровое только, с человека размером, чуть меньше. И странное. Шесть лап. Но не как у порядочных Земных жужжалок – три пары. А две по три. Сука. Два гнезда по три лапы. И пять крыльев. На манер стрекозиных. Почти. Два крыла на манер стрекозиных, ещё три из другого гнезда, но торчат строго назад. И не похожи на рудимент. Крылья конечно обгорели, практически только пеньки торчат. Но вполне узнаваемые. И башка странная. Вытянутая и три жвала, похожих на шипованные серпы. Нет. Не ему пытаться понять, что это за тварь. Он не биолог. Была бы здесь Грановска... и Ярцев, они бы....
Чужаки были снаряжены, тело закрыто странной сбруей, явно искусственного происхождения. Много мелких приборов и устройств. Комментировать их снаряжение Кирк тоже был не готов.
И, гады были вооружены.
Жаль, времени разобраться, чем именно они вооружены, нет. Кирк метнул взгляд на таймер – с момента его выхода из остатков яхты прошло чуть больше минуты. Много. Надо спешить. В определённых условиях, минута — это вечность.
– Командор!!! – в голосе испуг, паника на грани истерики.
Кирк сунул пистолет и топор в ременные петли, подхватил плазмомёт. Суматошно и не слишком эффективно захлопали штурмовки – чего с них взять? Какие они рядовые? Они же не дрались ни разу за свою жизнь, какое они отделение рядовых!? и упрекать их в этом бессмысленно. Жертвы морально-социального вывиха. Олсен рывком преодолел полсотни метров, остановился уже в позиции боя плазмомётом с бедра.
В тоннеле было... густо. Дистанция 550 метров, быстро сокращается. Сколько же вас, мразь летучая! Сами виноваты. Кто лезет толпой на плазмомёт? Тем более в тоннеле. Ведь знаете же, что он у меня есть. Чего же выводов не делаете? Кирк ударил с бедра, и тут же привычно прижался к полу. Шквал плазмы смахнул стрекочущую лавину чужаков. Серия плазменных взрывов слилась в один, коридор запылал, разлетались обломки и ошмётки. Ударная волна покорёжила стены и рванулась в обе стороны по тоннелю. Со стен посыпались пожарники и ремонтники. Досталось даже людям, несмотря на расстояние. Кирка только крепче к полу прибило. Импровизированные рядовые опять попадали. Мало им первого раза? Выводы слабо сделать? 1.3 неловко ударился спиной и отключился. Чтоб его! Ну, “кожа” же! Даже гражданский вариант напичкан достаточным количеством компенсаторов, позволяющих игнорировать подобные перегрузки... опытному человеку. Ну, он же подготовку проходил! Ну, как минимум начал! Как так-то, как так?!
Да. Парни действительно обуза. Они отстают, и будут отставать постоянно, команд не понимают, того и гляди, перестреляют друг друга, или ему заряд картечи из штурмовки в спину влепят! И что? Оставить их оборонять яхту и дальше идти одному, без прикрытия? Да и толку с той обороны, действительно, друг друга бы не перестреляли. Тут же захотелось вернуться назад, самому защищать жену и дочерей. Но варианта со сбросом яхты в космос и расстрела её орудиями по-прежнему никто не отменял. Мелькнула мысль потащить всех выживших людей с собой....
Рядовой 1.3 зашевелился... быстро он в себя пришёл. Ах-да, там же аптечка в “кожу” встроена, она ж его уколола чем-то, вот и очухался достаточно быстро. Двое других тут же сунулись к нему, начали пытаться помочь. Напрочь забыв про контроль коридора. Чем вы ему поможете, дурни?! Сочувствием? Всё остальное уже сделала встроенная аптечка! Поганые социальные рефлексы! Прав Лекс – нужно срочно от этих рефлексов избавляться. Первый же относительно серьёзный противник – и они на скорость пытаются передохнуть, кто быстрее.
– Рядовой 1.3, доклад!
– Прости, командор. Я не смогу....
От ярости у Кирка зашумело в ушах. Этот болван что, всерьёз считает, что его “прости” решило все проблемы? Извинился – и всё в порядке? Посадил себе синяк на хребтине и всё, на больничный? Можно больше ничего не делать, усилий к себе не прикладывать? Другие двое – вряд ли лучше, просто пока им везло. И ведь не рявкнешь на них – только хуже будет, растеряются, совсем скиснут.
Кирк понял, что теряет время в бесплодных рефлексиях.
Он примерно прикинул время, необходимое на инструктаж этих вояк, и понял – у него столько нет. У них однозначно возникнет масса нелепых “непонимашек” и дурацких вопросов... на все не ответишь. Кроме того, он не сможет быстро придумать им занятие. И в доступной форме вложить боевую задачу в полированные социальным гламуром мозги. В голове словно тикал таймер – не могут же чужаки всё время тупить, рано или поздно они начнут принимать правильные решения. И давать им возможность проанализировать ситуацию совершенно не в его интересах. И так уже – две минуты прошло почти. Скоро очухаются.
– Дальше действуете сами, – буркнул он, – Я – ушёл. Не вздумайте выстрелить мне в спину!
Тоннель чужаков выглядел великолепно. Для Кирка. И страшно – для чужих. Если им известно понятие “страх”. Покорёженный взрывами и пожарами, он стал заметно больше в сечении и гораздо прихотливее по рельефу. Задымлённый, местами горящий до сих пор. По стенам в полумраке копошатся ремонтники и пожарники. Можно считать их условно безопасными механизмами, но совсем со счетов сбрасывать не стоит... мало ли.
Кирк постоял несколько секунд, разгоняя рефлексы, и пулей сорвался с места. В ту сторону, которую подсказал ему инстинкт бойца.
Остановить его попытались метров через восемьсот. Ему показалось, что кто-то собирается вцепиться ему в загривок. Кирк метнулся в сторону, рядом посыпались кислотные плевки, тихо мелькнули пули. Звуковой удар чуть не парализовал и едва не расслабил выделительную систему организма. “Кожа” смягчила резонанс, и позволила нырнуть в ближайшую дыру в стене. Там уже вколола пару отрезвляющих инъекций. Кирк, обескураженно привалившись к стене, мотнул головой: ничего себе! Проснулись, наконец? Бойцы подтянулись? ... причём – сзади. Это... им так нападать удобнее, или они его перехватить не успели? Он заставил себя подняться на дрожащие ноги. Активировал на плазмомёте резак, тремя росчерками выгрыз кусок неприлично толстой боковой переборки. Повалил дым, переборка лениво загорелась, быстро разгораясь всё сильнее. Пожалев об отсутствии гранат, сунулся туда на миг, дав возможность сканеру считать обстановку... чисто... нырнул в проём. Там уже получил ещё одну инъекцию, почувствовал себя ещё лучше. Стал слышен стрёкот крыльев. Значит – близко. Сложив плазмомёт, закинув его за спину, взял в руки штурмовую рельсовку.
Он не питал себя иллюзиями и не считал свою позицию надёжной. Навалиться на него могут в любой момент с любой стороны. Или сразу со всех – он не знает устройства корабля, понятия не имеет, зачем все эти дыры и тоннели, где и что тут откроется в самый неподходящий момент, и сбросит его в набитое чужаками помещение. Единственные его козыри – внезапность, движение, скорость. Соответственно и задерживаться здесь смысла не имеет. Не говоря о том, что ему нужно найти НЕРВ. Тот самый нерв, защемив который, он.... Кирк взял низкий старт, метнулся обратно – в большой тоннель с каплевидным сечением. Времени, анализировать ситуацию, не было. Он просто включил рефлексы. Стрелял и двигался, двигался и стрелял. Штурмовка настроена на картечь. Пучки тяжёлых, твёрдых пятимиллиметровых шариков рвали бойцов противника в клочья. Картечи Кирк не жалел. В него летели кислотные заряды и странные пули, больше похожие на дротики. Прицельная точность такой пальбы оставляла желать лучшего. Оглушить его акустическим ударом больше не пытались. То-ли опасались задеть своих, то-ли он не дал им на это времени. Мало того, подлетев ближе, противники перестали стрелять и плеваться, зато попытались его схватить. Или, возможно, прикончить “врукопашную”. Причём то, что они проигрывали ему, если уж не в скорости, то в ловкости и маневренности – их не останавливало. Тупые? Не сообразили? Не смогли проанализировать его манеру движения?
Эти вопросы Кирк задал себе на бегу, секунд через десять, после того как перебил всю группу преследователей – приблизиться к себе он им так и не дал. Два десятка особей. Причём ровно два десятка. Сорок тушек в первом отряде, двадцать в третьем. Он специально запросил свой чип, пересчитать второй отряд... оказалось восемьдесят штук. Было. Наверно это что-то значило. Может быть, их манеру исчисления... с другой стороны – они летуны, имеют по пять крыльев, так почему бы и нет? ... кратно пяти. Он не забывал всаживать тяжёлые плазменные заряды в боковые тоннели. Надолго это его не задерживало, но сильно снижало шанс организованного противодействия. И прилично добавляло чужакам хлопот – их корабль горел. Сами виноваты, кто так космические корабли строит? Тем более из горючих материалов.
– Командор! – истеричный вскрик Тамары в общем канале связи.
Олсен остановился, припал к стене.
– Они пытаются герметизироваться и открыть шлюз трюма!
– Два! Не дайте им этого сделать, – приказал Кирк, – У вас плазмомёт есть! Наковыряйте новых дыр! Повредите механизмы открывания!
– Принято, командор!
– ... только без фанатизма. Не увлекайтесь! – добавил он, вспомнив, с кем имеет дело, – Тамара! Выводи людей с яхты! Яхту – бросить! Забейтесь в удобную дыру, их здесь много, и займите оборону. Как поняла?
– Принято. Выходим.
– Один! Обеспечьте прикрытие! ... Один? ... Первое отделение – на связь!
Тишина. Нет отзыва.
Кирк мысленно выругался и чуть не рванул назад. В этот момент в тоннель начал выходить ещё один отряд врага. Он видел это в первые, даже замер на пару секунд... растерялся? Они странно это делали. Такое ощущение – твари подползали по боковым ходам и, чуть зависнув на срезе выхода, расправляли, прорабатывали крылья. И только после этого срывались в стремительный полёт в его сторону. Кроме того, система проанализировала их внешний вид и отметила-выделила отличия. Эти бойцы, были мало того, что крупнее, быстрее. Они экипированы были более... обильно. Гвардия?
Вот значит как.
Он на верном пути? Похоже на то.
Он не дал им всем выйти. Двести восемьдесят метров дистанция... Кирк разрядил последнюю флеш конденсаторов, припал к неровному полу. Пропустил мимо взрывную волну, бросил пустой плазмомёт, перехватил удобнее штурмовку и рванул вперёд по искорёженному, тёмному, задымлённому, горящему тоннелю.
Всё – здесь. Стоп. ЭТО – явно где-то здесь. Обстановка изменилась. И не только обстановка. Ещё что-то. Сложно сказать – что. ЭТО – “висело в воздухе”. ЭТО давило. Как злой взгляд в спину. Как готовность вонзить жвала в затылок. И было рядом. Кирк замер, оценивая ситуацию, покрутил головой, давая время сканеру проработать обстановку. И быстро нырнул в оплавленную, горящую дыру.
Пусто.
Он прошёл метров пятьдесят, держа наготове штурмовую рельсовку....
И тут на него напали. Снова “гвардейцы”.
Не прикончили сразу только потому, что по непонятным причинам, на полсекунды замирали перед атакой. Физиологическая особенность? Социальные условности? Они полезли “из стен”. Кирк метнулся вправо-влево, успел нажать на спуск раз, другой, третий, брызнул дроблёный хитин и потроха, его сбили с ног. Вырвали штурмовку, чуть не с левой рукой вместе. Кислотные кляксы зашипели-растеклись на “коже”, в тело воткнулось несколько дротиков. Плеснуло жгучей болью. Заработала аптечка – боль сразу отупела, вспыхнула ярость. Появилось ощущение непобедимости, время замедлилось.
Сообразили, сволочи, что при такой разнице в технологическом уровне ручного оружия им с дистанции его не взять! Хорошо, что поздно сообразили. Он метнулся в сторону, вложившись весом, успел всадить топор чётко между прянувших к нему жутковатого вида жвал и выдернуть из петли на бедре АП. Короткая очередь бронебойно-разрывных, грохот выхлопа, ближайшего гада разорвало. Остальные шарахнулись-заметались в тесном коридоре, сбивая друг друга. Оп-па!!! Как мы на резкие громкие звуки реагируем!!!
– Кирк!!! – истошный визг Тамары в ОКС.
Очередь, ещё одна, третья... он смещался вдоль стены, разрывая дистанцию... тут хорошо бы простой огнемёт сработал.
– Они выбросили яхту!!!
Ещё пару очередей с отсечкой по три патрона.
– Они выбросили яхту, не дожидаясь герметизации! Солдат сдуло в космос следом!!!
Чушь. Бойцов бы не сдуло. Какие они солдаты? ... Ему сюда хорошо бы огнемёт, конечно. Эти уроды так славно горят. Но и пистолет неплохо. Как приятно они реагируют на вспышки и грохот выхлопа – загляденье! Левая рука вернула чувствительность и частично дееспособность – это хорошо.
– ... и ещё несколько человек! ...
Сменить магазин. Сместиться, проконтролировать коридор в другую сторону. Вовремя – ещё один отряд с другой стороны. Сколько же вас здесь, мухи поганые. Хватило бы патронов. Снять отсечку – весь магазин высадить во второй отряд. Коридор тесный, не полетаешь – им понравится.
Перезарядить.
Не успел. Зато успел развернуться и пырнуть ножом не в меру резвого гада из первого отряда. Надо же – очухался, мразь. Да и от отряда того осталось три штуки. Чужак сграбастал его тремя верхними лапами и дёрнул к мерзко растопыренным жвалам, между ними мелькнуло неприятного вида жало. В тот же момент скакнула силовая нагрузка, суставы скрипнули, связки застонали. На противника такие фокусы с тяготением никагого впечатления не произвели, разве что настырнее стал. Кирк успел упереться правой рукой в “лоб”, коленом в грудину, пырнул ножом второй раз, чётко в основание головы – там должен, просто обязан быть нервный узел. Мгновенная заминка, он вывернулся из захвата, третий удар – два. В первом отряде осталось два. Отбросил дёргающуюся тушку, метнулся в сторону.... Плевки, дротики – мимо. Сзади яростно заверещало, застрекотало. Понятно, не всё мимо.
– Кирк!!! Их много!!! Они лезут... они жрут нас! Бегите дети..., – в ОКС послышались отчаянные крики, суматошные хлопки штурмовок, грохот очередей автоматических пистолетов.
Он финтом обманул двух гвардейцев, проскользнул мимо, на проходе рубанув по мерзкой лапе.... Сетка целезахватов на забрале шлема добросовестно пометила валяющуюся штурмовку. Он успеет. Он должен.
Прыгнул на штурмовку, как кот на мышь, снова мигнуло тяготение в этот момент... да что там такое сбоит?... потянул запястье, икроножную, но ошибиться себе не дал – подхватил оружие, извернулся, перевёл в автоматический режим и “причесал” коридор на весь остаток обоймы.
Узкий коридор. Им понравилось, аж разорвало от радости. Кирку тем более. Чужаков в фарш размолотило.
Так куда там его не пустить пытались? Подскочил, на ходу сменил обойму в магазине – пули бронебойно разрывные, десятимиллиметровые. Не плазмомёт, конечно, но тоже ничего. Десять метров, ещё двадцать, четыре секунды – поворот – шлюз. Конструкция странная, но по функционалу узнаваемая.
ЗДЕСЬ.
Кирк прижал спуск. Очередь, вторая, третья, четвёртая. Треск, жёсткие хлопки взрывов, ошмётки, вспыхнуло пламя, объяло края выгрызенной пулями дыры, загудело разгораясь. Да что же вы горючие такие.... Жаль, гранат нет... он ворвался внутрь и замер в оцепенении от увиденного: драка – свалка.
“Гвардейцы”. Особые какие-то, другой вид.
Пять штук.
Рвали два десятка крупных особей. Матки, что-то типа этого? Вполне возможно. Никакого внимания на двуногого чужака они не обратили. Насекомые дрались отчаянно, плюясь едким ядом, стрекоча крыльями, сцепляясь в жуткие клубки, пуская в ход жала и челюсти... или как там это у них называется? Олсен повёл стволом рельсовки и подарил каждой твари по пуле. Так же быстро провёл контроль. Быстро сменил в магазине обойму. Всё. Здесь всё. И, в общем, наверное, тоже – всё. Самое главное – ЭТО исчезло. То самое чувство, что привело его сюда.
А вот другого чувства не появилось. Никакого, кроме пустоты в душе. Он потратил несколько секунд, выдернув дротики из своего тела. Неприятно. Если бы он не был до бровей накачан обезболивающими, противоядиями и стимуляторами, было бы больно. Возможно – очень. Тело зудело изнутри, щипало и плоховато слушалось. Сказывались растяжения и “помятые” суставы. Но, не настолько, чтобы помешать двигаться. Пусть и через ломоту и саднящую, тянущую боль.
Кирк выскочил в коридор, на ходу подхватил с пола АП, вогнал снаряжённый магазин, автоматически встал на взвод затвор. Пистолет нырнул в петлю на бедре. Кирк рванул по коридору в разгромленный тоннель. “Кожа” ругалась длинным списком предупреждений о повреждениях организма. Самое странное из всего этого то, что с таким списком он всё ещё жив. Аптечка воспользовалась ситуацией и сделала ему ещё пару инъекций.
Кирк бежал.
По-хорошему – нужно было запросить ситуацию по общему каналу связи. Попытаться связаться с Ольгой. Хоть с кем-нибудь. На ОКС стояла полная тишина. Ну-же! Это просто! Просто отправь запрос на связь. Что же ты никак не решишься, боец? Неужели это так....
СТРАШНО.
Кирк боялся. Сам не понимал чего. До трясучки, до дрожи в коленях. Он боец. И понимает, что потери неизбежны. Когда он уходил искать “нерв” этой инозвёздной мрази, он знал, чем рискует. Знал на кого оставляет жену и дочерей. Но у него выхода другого не было. Оставалась только надежда. Надежда успеть. Он нашёл “нерв”. Уничтожил его. Возможно, в громадине чужака есть и другие “нервы”, но их он найдёт позже. Сначала надо вернуться назад, проверить, как там оставленная команда штатских.
Он жадно вслушивался в тишину в эфире, не в силах решиться послать запрос.
СТРАШНО.
Кирк нёсся обратно по разгромленному тоннелю, с “приросшей” к правой руке штурмовкой, как вдруг услышал короткий злой лай АП. Где-то впереди. Ещё одна очередь с отсечкой. Он рванулся ещё раз, словно брошенный вперёд реактивным толкачом. На последних метрах понял, что пистолет молчит – не стреляет больше никто. Неожиданно из бокового коридора выкатился стрекочущий клубок сцепившихся в отчаянной схватке насекомых. Притормозив, Кирк помирил их одной очередью, скомпенсировал собственную скорость и заскочил в этот коридор... не коридор – изъеденная дырками ходов пустота, зал. Перекатился по скошенному чашей полу, вышел из переката на колено, вскинув рельсовку к плечу. Мигом охватил взглядом картину, понял.
Надежда сдохла.
Последняя.
Здесь была схватка. Да какая там схватка – избиение. Растерзанные тела взрослых и детей. Мёртвые туши чужаков. Людям удалось прикончить только четверых. К тому моменту они-сами все уже были мертвы. А вот после этого действительно началась схватка – насекомые сцепились друг с другом. И в процессе уничтожения себе подобных обошлись без помощи людей. Ну, почти. Кто-то же стрелял? Он пробежал глазами тела людей – сканер не опознал ни Ольги, ни дочерей. Олсен на автомате пересчитал трупы чужаков – четырнадцать. Четырнадцать? Не сходится. Ах, да – троих он сам умиротворил только что в тоннеле. Итого – семнадцать. Где ещё трое, и кто стрелял? До сих пор попадались отряды по численности кратные пяти, самый маленький двадцать особей.
Краем глаза уловил движение в одной из дыр, метнулся в сторону. Рыскнул стволом, чуть не нажал на спуск. Но успел сообразить – моторика движения не чужая, в том лазе прятался человек!
Надежда взбрыкнула, горячей волной бросилась в голову, чуть не удушила. Кирка опять затрясло. Слетел психологический стопор, мешавший ему выйти на связь, он выкрикнул, почти завопил:
– Это Олсен! Не бойтесь! Не стреляйте! Назовите себя!
– Командор? – робкий испуганный, вздрагивающий голос. И после паузы, – Это вы?
– Я, я, – нетерпеливо бросил он.
На дрожащих, заплетающихся после воздействия яда ногах, но достаточно быстро, преодолел тридцать метров по дну чаши, заскочил в овального сечения лаз... увидел... покачнулся, чуть не упал. Нет, надежда не ожила, не воскресла – это были просто её конвульсии. Судороги.
У стены, держась за неё левой рукой и крупно вздрагивая, стояла Тамара. В правой она держала пистолет, ствол ходил ходуном. А вот дальше, по коридору.... Кирк не удержался, рухнул на колени. Но нашёл в себе силы тут же вскочить и сделать шаг вперёд, ближе.... Ольга.... Любимая....
Он выронил рельсовку, подался вперёд, подхватил тело супруги, сорвав с неё мерзкие лапы чужака, отбросил его поганую тушу. Её руки соскользнули с лома, вбитого в голову насекомого, прямо между жвал. Она продолжала сжимать его даже после смерти. Но вот жало, то самое жало, из растопыренных жвал торчащее... оно засело у неё в груди.
– Она до последнего сражалась, – вдруг заявила Тамара, – Как никто из нас....
Кирк потянул тело жены, аккуратно вытянул истекающий ядом штырь. Из пробитой груди выплеснулась... нет, не кровь – мутная бурая жижа. И, что страшнее всего, взять её на руки не получилось. Тело обвисло тряпкой, постепенно сдуваясь, словно не осталось позвоночника, рёбер, истекая слизью растворённой плоти через страшную рану в груди. Похоже, до сих пор сохраняло форму только за счёт скафандра. Ну и потому, что рана была закрыта.
– Она одного просто ломом по башке ухайдакала, – вдруг торопливо заговорила Тамара, – Вон он валяется. Они, сволочи, не с той стороны наскочили. Все – оттуда, а эти трое – отсюда. Гады. Девчонок в дырку затолкала-успела, а этих – ломом встретила. Они там как раз сами-своих жрать начали, – она ткнула в сторону зала пистолетом, – Почему-то... я не знаю....
Руки Кирка разжались сами собой, сдувающаяся “кожа” шлёпнулась на пол. Лужа слизи растекалась, становилась больше. Всё. Даже хоронить нечего. Кирк взвыл. Ну, ему так показалось. Потом понял, что на самом деле, не издал ни звука. Не смог, горло, голосовые связки свело судорогой. А вой... вой просто стоял в голове.
– А ещё один – удрал! Я стреляла, но не попала. Так и удрал, обратно по коридору, гадёныш. Но хоть до девчушек не добрался.... Тебя-то где носило, командор?
Кирк вскинулся, вскочил. Мысленно отвесил увесистую затрещину зашевелившейся надежде. Но она не среагировала на грубость, затрепетала, затрепыхалась, встрепенулась, начала оживать.
– Ну? Чего замер? Живы дочки твои, – Тамара покачнулась, ещё раз опасливо выглянула в зал, потом вздрогнула и шлёпнулась на пол, привалилась к стене, – Вон, в ту дырку загляни, там они. Последние мы остались, наверное. Ты-то, где был? Не зря, хоть сходил-то?
Кирк ещё сообразить не успел, уже прыгнул к маленькому боковому лазу в стене коридора, опёрся руками о круглый свод, и, поражённый, замер, не в силах тронуться с места. На глубине двух метров стояла дрожащая Алинка, отважно выставив перед собой в трепещущих ручонках боевой нож. За неё напряжённо цеплялась Маринка. Кирк выдохнул, ноги подогнулись, он еле устоял.
– Папа? – младшая отцепилась от сестры и полезла к нему, – Мама обесяла, сто ты придёс!
Надо же – узнала! И в герметизированной коже узнала... а он сейчас выглядит так, что, наверное, даже на человека не очень похож.
Старшая выронила нож, и молча кинулась вслед за младшей. Кирк подхватил дочерей, на мгновение прижал к себе, но тут же усадил на пол, выпустил. Сам метнулся к рельсовке, поднял, проверил боезапас, вернулся к дочерям, сел рядом. Марина не утерпела, влезла к нему на руки, сообщила:
– Мама нас засисяла. Но её укусила стъясная стъекоза. Мама умейла. Я хотела пъякать, но не полусилось. Ни у меня, ни у Алины. А тепель, мозно я немнозко поплачу? Мама зе сойсем умейла.
– Можно, дочка, – тихо ответил Кирк, у него, наконец, прорезался голос, – Теперь можно....
Он обнял, прижал младшую. Старшая так и осталась сидеть напротив, сжавшись в комочек, обхватив руками коленки. Кирк потянулся было к ней, но решил не беспокоить.
– Пап, – через несколько секунд неожиданно спросила Алина, её голос был поразительно сух, ни намёка на слёзы, – Пап, я смогу вырасти такой же большой и сильной как тётя Валеска?
Кирк удивился до крайности. Всё, что он смог ответить – “да”. В голове теснились вопросы, которые сводились к одному: “зачем тебе это?”, или – “почему ты спрашиваешь?”. Но ни один из них так и не вырвался наружу, застряли.
И Алина – больше ничего не сказала.
Глава 7. Место встречи.
... в бою, братан, становишься другим
И наплевать на боль, на смерть и грех.
– Как обстановка?
– Хреновая!
– А если обойтись без подростковой экспрессии?
– В целом – неплохо. Но нам это не поможет. А вообще – выведи себе на монитор информацию с ЛАКов станции и не приставай с дурацкими вопросами.
– Ребята, поверить не могу! “Прайм” их сделал! Они расколошматили чужаков!!!
– Ну, ты прям генерал-очевидность!
– Только шесть их кораблей прорвались и идут к нам. Нам их даже встретить нечем, станция не вооружена!
– Протри глаза, не шесть – пять! Один отклонился от курса, чтобы поймать прогулочную яхту. И уже поймал... они их внутрь затянули! И зависли. Дрейфуют помалу, скорость не набирают!
– Там дети!!!
– И Кирк! Так что, сами виноваты. Он им там устроит!
– Что сможет один человек сделать?
– Кирк сможет, я его лично знаю, лет пять уже.
– Народ! Прекратите замусоривать общий канал связи!
– Парни! Нам нужно решить, что делать?!
– А что тут сделаешь? Нам конец! “Прайм” к нам точно не успеет? Не пойму никак....
– Если не случится чуда, то нет.
– Смотрите! Они буксир уничтожили! А вместе с ним все эвакуационные капсулы!
– Наша последняя надежда на спасение! Что теперь будет?!
– Смотрите! Они Тимирязевский шлюп долбают! Что у них за орудия? Дальность боя около светосекунды! Такое бывает вообще?!
– Вот вам и ответ, что теперь будет! Подойдут на триста мегаметров и разнесут станцию на куски! Одного понять не могу, чем мы им так не понравились?!
– Своим присутствием, судя по всему!
– Смотрите! Цесва десантников сбросил и на сближение пошёл!
– Цесва – кто такая?
– Не такая – такой, пилот Тимирязевского шлюпа, отчаянный малый....
– Странное имя....
– Это фамилия.
– Да прекратите же, наконец, забивать канал! Нам нужно решить что делать!
– А ты уверена, что он именно десантников сбросил? Может это помехи?
– Не знаю, просто предположила....
– Вы что, информацию с ЛАКов читать не умеете? Деятели....
– Надо как-то организоваться! Старшего выбрать – пусть он решения принимает!
– Или – лучше – старшую! Тогда – она!
– Научилась, наконец, половую принадлежность определять? Поздравляю!
– Какой своевременный сарказм! Это всё на что вы, мужики, способны?!
– Нашли время ссориться!
– Да ладно, пусть хоть потявкаются напоследок....
– Люди!!! Нам нужно решение поискать! Может быть можно что-то сделать?
– Что тут сделаешь? Вон, смотрите: трое чужаков шлюп долбают, притормозили слегка. А двое, самый большой и самый маленький, так и прут к нам! Ой, что будет!
– Где ты там “маленький” увидела? Их “самый маленький” больше “Прайма” по габаритам! А большой, вообще, шайба! Больше станции размером!
– Они через несколько минут на дистанцию боя подойдут! Это всё, да? Это конец?
– Внимание! Шанс есть! Необходимо откачать все жидкости и газы обеспечения и сбросить ёмкости в космос! Это даст возможность исключить поражающий фактор ударной волны! Тогда шанс выжить и дождаться подхода “Прайма” появится! Не у всех, но – кому-то повезёт! Герметизируйтесь все! Переходите на замкнутый цикл!
– Все! Все! Соседей проконтролируйте! ... мало ли, спит кто-нибудь! Давайте! Начинайте откачку!
– Может просто в космос всё стравить?
– А смысл? Тогда силовое оборудование деактивировать необходимо сначала. Иначе газ так возле станции и зависнет!
– Мало того, в этом случае он и из помещений весь не уйдёт.
– Откачать всё равно быстрее получится. Я начинаю... активирую компрессоры... ввожу в действие шлюзовое оборудование....
– Шлюзовое-то зачем?
– Сиди молча, без глупых вопросов, если самой предложить нечего!
– Люди! Вы хоть напоследок не грубите друг другу!
– Какой “напоследок”, чего ты гонишь!
– Вот нагнетают сидят....
– Чужаки уничтожили десантный шлюп...
– Чего теперь делать-то?!
– Сволочи! Он к ним даже на дистанцию боя приблизиться не смог! Смотрите! Тройка прикрытия нагоняет пару авангарда.
– Сами видим... только я не понимаю ничего... почему они нас не бьют? Может у меня систему глючит? Дистанция какая?
– Сто девяносто мегаметров. Почему они не используют орудия? Не понимаю ничего!
– Может, у первых двух пушек нет?
– Есть, есть. Я специально внимание обратил, они по шлюпу впятером работали.
– Тогда что происходит?
– Да оттормаживаются они! Ой, не нравится мне это! Явно эти Гады затеяли что-то плохое!
– Откачка жидкостей и газов завершена. Отстреливаю ёмкости.
– Может, силовое и энергетическое оборудование отключить? Питание отрубить полностью? Народ, давайте реакторную группу отстрелим!
– Не сходи с ума! Реакторы не заглушим – они вразнос пойдут. Так долбанёт! А заглушить их мы по любому не успеем....
– Да ладно! Их далеко отнесёт! Радиус вспышки километра два, даже меньше. Нас не зацепит! Там даже осколков не будет... ну, или мало очень.
– Тут и одного может оказаться достаточно!
– Народ, не дурите! Силовое оборудование нельзя резко обезэнерживать. Всю станцию такой хитрой завитушкой свернёт! И нас вместе с ней....
– Не понимаю, что чужаки затевают? Почему они орудия в ход не пускают?
– А ты к прабабкам торопишься?!
– Слушайте! Я тут посчитала – они относительные скорости выравнивают! Стыковаться к нам будут? Ничего не понимаю, зачем?
– Может они поговорить с нами хотят, контакт наладить? Персонально, так сказать?
– Трудно разговор вести будет, после того что “Прайм” с их носителем сотворил! Они, может, и драться не хотели!
– Ага! Сгоняй, группе Петрова это расскажи!!!
– Да не засоряйте же канал! Давайте важное обсуждать!
– Не ожидала, что так вот сдохнуть придётся!
– Слушайте! А может они с нами связаться пытаются? Кто-нибудь эфир прослушивает? Может в радиодиапазоне есть что?
– Послушать не помешает, но – вряд ли. Я уже давно вычислил – они световым кодом общаются между собой, их корабли. Ну, на близких дистанциях, до светосекунды.... Только расшифровать не получилось пока, чушь полная получается.
– Да, их корабли в основном, группами и ходят... только как они световой код приспособить в космосе ухитрились, не понял?
– Присмотрись: они газ стравливают, ориентированный в масс-систему корабля, и разноцветными вспышками сигналы подают. Его даже при немалых смещениях и ускорениях в космос не сносит. Не пойму только, к чему такие сложности?
– С тем же успехом можно гравигенератор для активации паровой турбины использовать!
– Дикари....
– Именно, что дикари. И, сдаётся мне, они действительно к станции швартоваться собрались. И явно не разговоры разговаривать с нами будут!
– Народ! Смотрите! Смотрите – Леннокс и Румяшина что творят! Они в боевой заход на чужаков идут!
– Сдурели девки! Они что, не видели что со шлюпом Цесвы стало? Их же перебьют, они даже приблизиться не успеют!
– Как у тебя язык только повернулся, такое брякнуть! Они же к нам на помощь идут!
– Всё равно – нам кранты! Всем!
– Интересно, а “Прайм” они потом добьют? Он же покалечен сильно!
– Мало того... не знаю, что за хитрость они придумали, но наши ЛАКи шлюпы только что захватили! Хотя должны были с самых колец Сатурна оба шлюпа вести! Вы смотрите, как они разогнались! Три мегаметра в секунду!
– Интересно, десант у них на борту? Там же две трети десантной роты! ... без Тимирязевского взвода. Они там выживут, на таких ускорениях?
– Эти – выживут. И ещё чужакам наваляют! Вот увидите!
– Люди?! Так с “Праймом”-то что? я не поняла...
– Ух, трясти начинает! Это что, чужаки и правда стыкуются?
– Правда! Люди! Вы что, так и будете сидеть? Организуйтесь в отряды, вооружайтесь, кто-чем может! Я-лично, не собираюсь просто так подыхать! Хоть одну тварь, но с собой прихвачу!
– Чем вооружаться-то? У нас оружия нет!
– Есть! В шлюзах – аварийные наборы, стандартная комплектация. Там штурмовки, автоматические пистолеты, ножи.
– Ножи? Да!!! Ножи – оу!!! Это нас точно спасёт!
– Даже плазмомёты есть... но их лучше не трогать – без навыка своим больше от них достанется. Устройство из серии: смерть врагу – звиздец отряду. Лучше не рисковать....
– Я знаю про стандартную комплектацию аварийных рундуков! Но! У нас четыре шлюза, итого двадцать четыре единицы стрелкового оружия всего. Это если плазмомёты не трогать.... На триста шестнадцать человек персонала станции – считай-что ничего.
– Народ! Да не дурите вы! Погодите вы в драку лезть! Может они, в самом деле, поговорить хотят? Может мы не поняли друг друга!?
– Какие они нам друзья?! Сдурела что ли?!
– Ты, подруга, ещё раз подобную глупость вякнешь, я тебя точно пинком в космос отправлю. Будешь группе Петрова миролюбивые намерения чужаков объяснять!
– Хватит ругаться! С ума не сходите! Лучше скажите, кто-нибудь за оружием отправился?
– Так точно. Группа один, старший Крош. Всё оружие уже у нас. Обозначаю наше местоположение на плане станции, ловите адрес-маркер.
– Хоть один – человек дела! Все остальные только болтать способны!
– Да не удивительно, при такой-то подруге....
– То-то она так сюда торопится!
– Тебе не стыдно?!
– Радуйся – тебя за компанию спасать будут!
– Да не засоряйте вы канал связи!
– Слушайте внимательно, – сквозь ругань пробился спокойный голос Кроша, – У нас достаточно оборудования и инструментов, которые могут быть использованы как оружие. Портативные резаки, ленты молекулярной сварки, пневматические пистолеты... на базе одного такого устройства мы уже собрали огнемёты...
– Какой огнемёт, очнись! Мы воздух откачали и ёмкости сбросили со станции!
– Знаю! Это моя группа их сбросила, ёмкости. А вы не догадались проанализировать спектр свечения газа на борту чужаков? Там кислорода больше тридцати процентов....
– Да мало ли, что они-там в космос стравливали!
– Их корабли – буквально накачаны кислородом. Они его даже в космическом бою не убирают из внутренних помещений – я успел проанализировать результаты практически всех попаданий орудийных систем “Прайма”.
– И что теперь? Чего ты предлагаешь?
– Мы – будем защищаться. Вы – можете дальше развлекаться разговорами.
После этих слов Крош приглушил звук ОКС, обернулся к своей группе:
– Готовы? Чужаки пристыкуются с минуты на секунду.
– Готовы.
– Жесть! Наши даже перед лицом смертельной опасности сидят на жопах и брешутся, вместо того чтобы... даже в таких условиях инстинкт самосохранения не срабатывает! Слышите? Они продолжают! Спорить готова – ни один с места не дёрнулся. И здесь ещё лучшие, на Земле вообще непонятно что осталось!
– Нарушение поведенческой мотивации – так это Лузгин называет.
– Ну и не уподобляйтесь им. Это во-первых. А во-вторых – далеко не все. Ещё три группы по нашему адрес-маркеру движутся. Сколько ещё огнемётов мы сможем собрать?
– Всего полтора десятка. Из этой мастерской больше не выжать. Можно попробовать до других мастерских добраться. Да, подозреваю, и времени на это у нас больше нет. И больше никакого дистанционного оружия сделать не получится, только холодное. По сути – обычные композитные палки.
– При определённой сноровке и простой палкой можно башку проломить.
– Погоди, это ещё не всё. Вот, смотри: фальшь панели перекрытий. Материал, по сути, мало горючий диэлектрик с высоким коэффициентом вязкости. Достаточно лёгкий и прочный...
– Ты думаешь – щиты?
– Ну-у-у... винтовочную пулю, конечно, не удержит.... Но в два-три слоя...
– Один человек таскать сможет?
– Да. Вдвоём – тем более. Может пару-тройку жизней сохранят.
– Режьте панели, делайте щиты. Саш, пойдём в коридор, огнемёт испытаем.
– Идём. Я тоже с собой один прихвачу....
– Как вы там огнемёты испытывать собрались? Там же воздуха нет!
Крош закинул за спину баллоны с активной смесью и кислородом, и скользнул в коридор. Саша задержался:
– Не переживай, мы об этом позаботились. Для воспламенения хватит, а дальше и температуры плавления будет достаточно.
Они выбрались в тёмный коридор. Ни света, ни воздуха. Встроенные в шлем системы контроля пространства позволяли ориентироваться вполне свободно. САЛАК “кошмарило” – чужак пытался пристыковаться и ориентировать станцию в общую систему масс. Без сопряжения усилий гравитационных установок, при таких МГП объектов, никакая стыковка невозможна. Всё равно срывать будет постоянно, или вомнёт объекты один в другой. Силовой контур одного из объектов должен быть просто отключён. Если отключить оба контура – та же история – при таких массах и габаритах объекты не только постоянно растаскивать будет, но ещё и начать “ломать” может. Конструкции же чётко просчитаны на напряжение каркасов, и по материалам, и по усилиям. А тут взять и просто так центровки сместить....
– Я так и не понимаю, зачем им эта стыковка нужна, – проворчал Саня, – Где, нахрен, логика? Чего они хотят?
Крош вскинул самодельный огнемёт прикладом к плечу и влупил вдоль коридора. Резко, коротко тюкнуло в плечо, короткий огненный росчерк ударился в стену и рассыпался огненными ошмётками. Пожара, понятное дело не получилось. Горящие капли быстро рассыпались, расплескались, но площадь и глубина проплавов радовали.
– Здесь сорок три метра, – заметил Саня, – А вообще нормально – впечатляет. Лучше, чем ничего. “Кожу” точно возьмёт, а там разгерметизация, я молчу про ожоги, и всё – поминай, как звали. Интересно, у чужаков что за броня?
– Скоро узнаем, – буркнул Крош, – Давай вместе, залпом попробуем. Только угол сменим. Вот... система считает... вот здесь – прижимайся к стенке рядом со мной...
Саня криво усмехнулся, но комментировать не стал, задавил тяжёлый вздох: на Земле такое предложение – однозначное приглашение к интиму... охо-хо-уж. Хорошо, что у нас не так...
... жаль лишь – ненадолго.
Станция вздрагивает – чужак стыкуется. Единственный логичный вывод, который можно сделать в этой ситуации....
Он плюхнулся плечом в стенку, притёршись к другу вплотную, выставил огнемёт рядом.
– Вот, смотри, под этим углом от стенки до стенки – семьдесят шесть метров....
– Крош, я всё считал. Без сопротивления воздуха, при установленном на станции 1,2g, это устройство плюнет обогащённой смесью на восемьдесят метров....
– Пробовать всё равно надо. Рассеивание какое? А упреждение?
– Программу наведения лови.
– Загружаю. Устанавливаю. Чего же ты сразу не дал? Готово.
– Чип только что обсчёт закончил... ну как? Программка встала? Прижилась?
– Да, корректирую целезахваты... синхронизируем, давай... отлично – теперь залпом, на счёт три. Готов? Раз, два, три!
Заряды влепились в стену. Результат давал маленькую надежду... если уж не выжить, то хоть даром не погибнуть.
– Устраивает, – буркнул Крош, – Ну что, сбрасываем нашим программки наведения для огнемётов и идём, занимаемся щитами? Нам всем хорошо бы стрельнуть по паре раз, и хоть какую-то систему взаимодействия отработать.
– Знать бы ещё, чем эти гады вооружены, – пробубнил Саня, – Страшно мне, друг, веришь?
– Верю. Теперь тебе легче?
– Да ладно тебе... идём в мастерскую, действительно, щитами займёмся. Потом, ты прав, нужно хоть какое-то взаимодействие отработать. Я буду драться, ты же знаешь. Но, прислушайся. Наши всё ещё продолжают брехаться. Некоторые. Все по своим кубрикам сидят, через станционную сеть “общаются”. Привычка к скандальным интерактивкам. Они, как раз, не боятся. Не умеют.
– Мы уже говорили об этом, – перебил Крош, – Хватит. Лучше подумай, что ещё нам можно сделать в данной ситуации.
– Думаю. Больше в голову ничего пока не приходит. Кроме одного старого фильма. Как обдумаю – обязательно поделюсь.
Створки, перекрывающие вход в мастерскую, бесшумно разошлись. Парни зашли внутрь, присоединились к работе. Группа – двадцать три человека, резали полосы обшивочного материала и сшивали в щиты, крепили петли под руки, для переноски.
– Группа один, где вы?
– По заявленному адрес-маркеру.
– Какое право вы имели забирать и присваивать себе всё стрелковое оружие!?
Крош оторопел.
– Это ещё что за явление? – возмутилась одна девица.
Она протянула напарнику промышленный степлер, которым подшивала в слойку щита третий лист. Парень перехватил инструмент, быстро сделал несколько стежков, сунул его в петлю на поясе. Потом сдёрнул со специального карабина универсальную ленту молекулярной сварки и начал пристраивать её к торцу.
– Здесь старшая опер-сестра безопасности Лина Хитроу. Представьтесь и обоснуйте свои нелепые претензии!
– Ха! Я так и думала! И здесь от этих безопасниц не протолкнуться! Вы не имеете права присваивать себе всё оружие!
– Да мы и не присваивали, – недоумённо буркнул кто-то из парней, – Подходите, берите, если пользоваться умеете....
– Вы забыли представиться, – сквозь зубы процедила Лина.
– А это не твоё дело, девочка! Немедленно предоставьте список наличного оружия. Его необходимо перераспределить согласно проведённой жеребьёвке!
– Что за бред? – возмутился Саша, – Какая жеребьёвка? Сдурели что ли?
Крош очухался, влез между Сашей и Линой и придержал их руками. Ну, не на Земле же находятся, в самом деле, к чему старые дрязги.
– Без проблем, – заявил он, – Жеребьёвка – пусть будет жеребьёвка. Говорит старший первой группы сопротивления Крош. Назовите себя.
– Белинда Кассиопея Ферерра третья. Теперь я буду главной в сопротивлении!
– Что за чушь? Это ещё кто? – удивился один из парней. Он как раз закончил формировать прорезь под ствол сбоку щита.
– А-а, вспомнил! – отозвался Саня, – Это одна из групп “спейс вуман”, которые на постройке “Прайма” “работали”. Да, именно в кавычках. Только я не понял, Лин, они-то откуда здесь взялись? Должны же были на орбите Земли остаться!?
– Чего ты хочешь? – Лина пожала плечами, – Сам знаешь, в какой суматохе от Земли драпали. Наверное, и этих случайно с собой зацепили. Ты смотри, они больше двух месяцев где-то ныкались, на “Прайме”, и никто их не “нашёл”. Чем они занимались всё это время, и как оказались на станции, вообще? ... нужно Кирку на вид поставить, – грустно добавила она.
– Выживем – поставишь, – буркнул её напарник, заканчивая укреплять щит молекулярной лентой. Он подхватил его под петли, поднял и пристукнул нижней кромкой об пол... беззвучно, воздух-то откачали, – Ничего, нормально, потянет... винтовочную пулю, конечно, не удержит, но “кожа” после щита, скорее всего, даст возможность даже ранение не получить.
– И чего теперь с этими “белиндами-кассиопеями” делать? – спросил Саня, махнув рукой, – Они реально ситуацию не понимают. Вот, смотрите, они действительно сюда идут – двадцать шесть человек на маркере, уже по нашему коридору движутся.
– Чего делать? – удивился Крош, – Да ничего. Сейчас вооружим тех, у кого навык обращения с оружием есть. Остальным – щиты на плечи и строим поперёк коридора. Всё! Выходим. Нам ещё хоть какой-то навык перестроений отработать надо. Как там Руслан говорит? Лучше так, чем никак. Выходим.
Переборки откатились в стены, группа, не толкаясь, вышла в коридор.
– Повесишь им щиты на плечи... – проворчал Саня, – Как же, жди. Девять из десяти – они ситуацию по-своему видят.... Эта, как её... Кассиопея, она на себя уже лавры героини примерила, и снимать не захочет. Думает, пробил её звёздный час. Как бы эти дуры драку затеять не попытались! Ну, реально ситуацию не понимают.
– Ей же действительно кажется, что объявить себя главной, в такой ситуации, это круто! – поддержала Лина, – Они не умеют воспринимать такие ситуации всерьёз.
– Именно. Тут так: “К нам гости заявились. Должно быть, будут убивать”. Не помните, народ, откуда это? ... вот и я не помню, но там, где я это видел... или слышал – не помню, это звучало смешно, вроде....
– Ладно – строимся, – обрезал разговоры Крош, – Времени всё меньше. Я, кстати, не понимаю, почему чужаки так долго стыкуются. Давно пора закончить уже... или там какие-то сложности?
– Сложности? Значит сложности, – заявил Саша, – Их сложности нам на пользу. Короче так, народ. Я в одном старом фильме видел, как строились арбалетчики за щитами, и стреляли из-за них. А копейщики и мечники не подпускали врагов, не давали навязать рукопашную стрелкам. Щиты эти назывались, кажется, пависами или павезами, не суть....
– Сань, как-то великовата пропасть между средневековыми арбалетами и нашими огнемётами, тем более штурмовками, тебе не кажется? Думаешь, сработает?
Все замолчали, ситуация была странная.
– Тут думать нечего, – сказал, наконец, Крош, – Мы не знаем ничего. Не только, как и чем противник вооружён. Но и, каким образом чужаки будут действовать. Мы не знаем нашего собственного оружия, и толком им пользоваться не умеем. Мы не умеем драться – это необходимо принять как данность...
– Я не собираюсь подыхать безропотно!
– Тем более – попадать в плен к чужакам!
– Я тоже. Поэтому. Просто представьте себе: абордажный отряд противника... вот здесь, движется на нас по коридору, – Крош сделал шаг в сторону и ткнул вдоль коридора рукой, – Вот отсюда, на нас, по коридору... представили? И вот в этом случае, лично я предпочёл бы вести бой из-за щита – хоть какое-то укрытие.
Саша прочистил горло – запершило внезапно, продолжил:
– Так вот – нумеруем щиты по порядку... всё, я сделал. Сбрасываю вам схемы перестроений... вот, ловите... все приняли? Замечательно, давайте попробуем.
– Сань, ты это... – сказала Лина, – Ты ж теперь командир, вроде как... так что это... давай, командуй пожёстче, хорошо? Так, чтоб вразумительно было.
– Принял. Становись! Схема построения “один”!
Пару перестроений удалось сделать удивительно неплохо, по крайней мере, не запутался никто. И в этот момент из лифтового холла вырулила группа дам в “дизайнерских” скафандрах. Спесью завоняло, несмотря на откачанный воздух. Шедшая впереди активистка под шаг вытянула вперёд руку повелительным жестом и заявила:
– Так вот вы где! Смотрите, девы вольные, они неверно дали адрес-маркер нам и думали, что мы их не найдём! Не вышло ничего! Я арестую вас, прохвосты! Оружье сдать немедленно! ... и марш под стражу!
Строй чётко развернулся им навстречу, в прорези щитов выглянули стволы рельсовок и огнемётов. Хоть и случайно, но... вообще-то, вышло достаточно грозно, нормальный человек поостерегся бы переть на такой строй без особой нужды.
Думаете, проняло?
Не-а.
Надутые от ощущения собственной значимости великовозрастные девки остановились, только когда подошли почти в упор. Некоторые упёрли руки в боки.
– Ты, прежде чем наезжать, адрес-маркером пользоваться научись, да?
– Какую, нахрен, стражу? Сдурела что ли?
– Вы смотрите, народ! Они даже не в “коже”! Как-так? Ничего не понимаю!
– Я сейчас объясню всё, – заявила Лина.
Она вынырнула из-за спин товарищей, протиснувшись между двумя щитами, подошла к Белинде Кассиопее вплотную. Сунула ствол АП ей в основание шлема и нажала на спуск. Веер ошмётков брызнул в потолок, безголовое тело рухнуло на пол. В ЛКС (локальный канал связи) “взорвалась” тишина. Лина повела стволом пистолета и мрачно поинтересовалась:
– Кто следующий меня арестовывать?
“Спейс вуман” наконец-то попятились. Одна попыталась применить к Лине странную рукопашную технику – упало ещё одно безголовое тело.
– У меня патронов хватит всех вас перебить, суки, – сообщила она, – Я конечно безумно высокого мнения о своих боевых навыках. Но, рассчитывать на то, что патроны у меня кончатся раньше, чем чужаки меня убьют – было бы верхом самонадеянности. Поэтому часть этих патронов я без удовольствия потрачу на вас, мерзавки. Спасу, так сказать, от ужасов инопланетного плена.
Все стояли в шоке. Примчавшиеся “арестовывать” группу “героини космоса” начали тихо безотчётно подвывать от проснувшегося ужаса, но попятиться назад на дрожащих ногах сил хватило далеко не у всех.
– А-ну, заткнулись! – рявкнула Хитроу, дёрнула стволом из стороны в сторону.
В такой заковыристой ситуации она оказалась впервые, и сообразить, что сказать дальше, не получалось. Зловещий зрачок дула рыскал, посматривая в лоб почти каждой.
Да уж. Начать стрелять было проще. Ну – начала. Двоих прикончила. Теперь надо что-то делать, но Лина никак не могла сообразить, что именно. И парни молчат, и девчата.... Хоть бы сказал-кто хоть что-нибудь.
От лифтового холла показалась ещё одна группа. Двадцать восемь человек. Как минимум семнадцать из них вооружены. Шедший впереди взмахнул рукой:
– Всем привет! О! Я вижу, вы уже поладили. Замечательно, что мы не опоздали.
– Стим?!
– Крош, дружище, ты чему-то удивлён?
– Я нет, но... не знаю....
Стим подошёл к перепуганным “спейс вуман”, ухитрился одним жестом собрать их в компактную кучку и тихо проникновенно посоветовал:
– Бегите отсюда быстренько, прячьтесь... ну-ну, давайте-давайте. Не мешайте нам вас защищать. Всё, кыш, девчонки.
Дамы сыпанули в разные стороны. Кто из них и где собрался прятаться на самом деле, было непонятно. Но Стима они больше не интересовали. Он обернулся к Лине, помог ей справиться с внезапно одеревеневшими руками и спрятать АП в кобуру. И тут её затрясло.
– Ты молодец, – так же тихо сказал он в приват, – Однако, если начинаешь конфликт, нужно хотя бы примерно представлять себе, чем ты собираешься его заканчивать. Договорились?
– Меня сейчас вырвет, – пожаловалась Хитроу, пристукивая зубами.
– Ну-ну, не сочиняй, подруга, – Стим похлопал её по лопатке, – Нам сейчас чужаков встречать. Блевать после драки будем.... Крош, у вас лишние стволы есть?
– Вот список.
– Замечательно. Вооружайте нас. Кто умеет пользоваться гранатами?
– Чего там пользоваться? Активировал и кидай!
– Понятно, гранат никому не дам. Со щитами – идея не лишена смысла. Посмотрим, что получится на...
Станция крупно вздрогнула, пол лягнул в пятки, стены приняли на себя попадавших людей. Конструкции начали бесшумно стонать, вибрация трепала людей на грани переломов. Неожиданно тяготение исчезло. На пару секунд всего. Потом восстановилось, но вектор сменился. Люди посыпались в новый “низ”, начали осваивать потолок вместо пола, подбирать оброненное оружие и щиты, не обошлось без эксцессов.
– Внимание! Чужаки пустили газ! Скорее всего, они начинают высадку.
– Осторожно! Тяготение – 0,7g. Аккуратнее! Рассчитывайте движения!
– Состав газовой смеси проанализировал кто-нибудь?
– Да. Практически земной воздух, только кислорода тридцать пять... тридцать семь процентов. Чуть больше других примесей и меньше азота....
– Осторожно, плотность газа выше одной атмосферы!
– Ух-здесь из-за наших огнемётов полыхать всё начнёт!
– Я слышу! Акустические мембраны шлемов активны! Как они так смогли? Вы только представьте себе, такой объём газом закачать!
– Отставить разговоры не по теме! Люди, не вздумайте герметизацию скафандров снять!
– Почему? Кислород же...
– Жить хотите – делайте, как я вам говорю! Акустические мембраны тоже лучше отключить!
– Народ, я слышу! Происходит что-то! Скрипит, визжит, шелестит что-то! Это их техника такие звуки издаёт? ... ничего не понимаю....
– Последний раз говорю – отключите акустические мембраны, больше повторять не буду. Ориентируйтесь на показания встроенных сканеров. Крош, Саня. Есть идеи, что делать?
– Глухо.
– Пусто. У тебя, Стим?
– Тоже пусто. По логике – нужно разведку организовать. По результатам принимать решение. Но стандартные схемы могут не сработать. У меня нет связи с контрольным оборудованием станции.
– Чужаки “сломали” станционный искин, скорее всего.
– По-другому им силовой вектор и не удалось бы сменить... так что, хорошо, если наша техника просто вышла из строя, и не будет против нас воевать.
– Хренасе! Вы представляете, что это значит? Чужой искин сломать! Нет, одно дело, когда наши программеры и психологи сообща “ломают” искин сделанный на Земле, допустим... но! Он же сделан “своими”, другими людьми! Здесь же – другая цивилизация! Ни языков общения, ни логики процессов они не то, что знать, понимать в принципе не должны уметь!
– Невесёлые перспективы... у меня тоже контакта с оборудованием нет, даже внутренние обзорные камеры не отзываются. Так... что делать будем?
– Ладно. Беру командование на себя. Крош, в случае моей гибели – командование принимаешь ты. Дальше определитесь. Пока мы оказываем организованное сопротивление – не всё потерянно.
– Что-то движется по проходу с той стороны! Кто-то... их много, судя по звукам....
Стим хотел было рявкнуть, что приказал отключить акустические мембраны, но сообразил, что других способов “локации” у них всё равно на данный момент нет. Да и... это его требование походило на блажь, если честно. По крайней мере, аргументировать его он никак не мог. Стим приказал “щитам” строиться поперёк коридора. Люди были настроены весьма решительно, поэтому стена щитов встала в считанные секунды... и тут, из-за плавного изгиба коридора на них выкатилось нечто. Дистанция – чуть больше полста метров. Никто даже понять ничего не успел. Скорость сближения вызывала икоту. От неожиданности первая шеренга шарахнула залпом из всех стволов. Шквал картечи из штурмовых рельсовок мигом изодрал всё на своём пути, остановил, сбил накатывающуюся волну чужаков. Странные осколки, ошмётки брызнули во все стороны, словно взбитая пена. Добавилось несколько огненных росчерков, горящие кляксы напалма врезались в беснующуюся кучу чего-то или кого-то, перекрывавшую практически всё сечение коридора. Всё “весело и бурно” вспыхнуло, загорелось. Кто-то из бойцов так и не отключил акустические мембраны, и из-за этого на ЛКС было слышно, как загудело пламя, добавились странный визг и стрёкот, явно животного происхождения. Горящее месиво забилось в отвратительных конвульсиях. Стим скомандовал всем три шага назад, опуститься на пол, щиты – упор в наклон. Сам коротко, в три-четыре шага разбежался, метнул в кучу наступательную гранату и тут же отскочил назад, за щиты.
Шарахнуло.
Взрыв разбросал кучу, оборвав визг и конвульсии.
Стало почти тихо. Начинало подвывать, разгораясь, прибитое взрывом пламя, причудливые тени заметались по коридору. Шквал картечи, прошивший группу чужаков насквозь, разворотил стену, порвал коммуникации обеспечения – хорошо, что магистрали пустые, разнёс технический кубрик и пробил приличную дыру в соседний коммуникационный коридор. Что происходило дальше на пути картечного снопа, сказать конкретно было сложно – датчики сбоили из-за разгоравшегося пожара и задымления, перед глазами периодически помаргивало окошко “ждите уточнения”. Но разрушения были приличные. Возникшая тяга как раз и способствовала усилению пожара. Что-то... слишком быстро разгорается....
– Фух, командир... граната – отличная идея.... Меня чуть не стошнило от вида этих бьющихся в агонии гадов... коленки до сих пор дрожат, не могу в себя прийти....
– Не расслабляемся, держать строй! ... парни, смените девушку за щитом, кто-нибудь.
– Как-то слишком просто всё вышло!
– Угу, не говори. Подозрительно всё это.
– Вайлетт – на замену, на щит, – приказал Стим, потом спросил на всякий случай, – Ты как, готова, сможешь?
– Вполне.
– Да и я сейчас очухаюсь, мне минутку в себя прийти...
– Когда очухаешься, получишь другое задание. Меняйся. Кого ещё сменить?
На замену вызвалось ещё четыре человека. Поменялись быстро.
В этот момент совершенно неожиданно заработала противопожарная система. Азотистые струи с сухой специальной пылью и пеной в несколько ударов сбили пламя и заставили огонь утихнуть. Однако вытяжка так и не заработала. Задымление и запыление продолжали сбивать с толку, “слепить” датчики скафандров. Без поддержки аппаратуры и искина базы всё было очень непросто.
Люди замерли.
В испуге?
Возможно.
Ждали чего-то.
Первым пришёл в себя Стим:
– Значит так. Во-первых. Нам необходимо создать группу арьергардного прикрытия. Слушайте внимательно, поясняю: контролируете... всерьёз контролируете! никаких поблажек и любопытства – не отвлекаетесь, что бы ни случилось, без особого приказа не поворачиваетесь. Ваша задача – держать под прицелом заднюю полусферу. Подчёркиваю – полусферу. Хоть сквозь переборки слушайте... что значит “как?” – да как хотите! И соответственно, начинаете бой, если противник появляется сзади.
– Возьму прикрытие на себя, – сказал Крош.
– Отлично, подбери десять человек, и держитесь сзади, метрах в пятнадцати. Извини, более подробных инструкций не дам, у меня их просто нет.
– Ничего, сделаем, что сможем. Сейчас инструкций ни у кого нет....
– Затем. Нам необходима какая-никакая разведка. Контрольное оборудование станции не отзывается, сами понимаете. Скажем так, три группы по три-четыре человека.
– Хорошо, – отозвался Саня, – Разведку беру на себя...
– Нет, Саш, ты нужен мне здесь. Кто ещё возьмётся?
Народ мялся. Разведка... слово какое-то... не очень понятное.
– А чего делать, разведке-то?
– Всё просто. Вы первыми “заглядываете за угол”. Лезете в такие вот новообразованные дырки. Смотрите, слушаете, нюхаете, анализируете. И докладываете мне. Ваша задача – помочь группе избежать ловушки. И вообще, выжить.
Лина шагнула в сторону:
– Разведчики, ко мне! ... Ну-же! ... Неужели я одна пойду?!
Несколько секунд тишины, и к ней шагнули одна за одним шесть человек.
– Отлично, – прокомментировал Стим, – Одна группа – вперёд, вторая – в смежный коридор... да-да, вот в эту замечательную дыру, которую мы сами только что проделали. При обнаружении противника – в бой не вступать. Докладываете ситуацию и тут же возвращаетесь к основной группе. Лина, ты берёшь двух человек. Вы втроём идёте назад, в лифтовой узел. С тебя анализ ситуации. Посмотри в общем, что там можно сделать. Помни – будьте предельно осторожны! То, что мы оттуда пришли – это совершенно не гарантия безопасности. Враг может быть где угодно! Разведка готова? Пошли! Помните – ваша задача сбор информации для анализа. На основе этой информации нам принимать решения – планировать бой за станцию. Меня не отпускает мысль, что мы можем отстоять САЛАК.... И ещё! Чуть не забыл! Снизьте мощность разряда штурмовых рельсовок. Я так понял, по умолчанию установлен почти максимум? Это лишнее. Снижайте раза в три... или хотя бы в два...
– Смысл? Патронов по три обоймы в среднем. Одна флэш конденсаторов рассчитана на пять магазинов.
– Не пререкайтесь! Выполняйте! Чем целее станция, тем нам же лучше. Не разрушайте её сами. А потом, посмотри – вон в том техническом кубрике мог прятаться человек!
– Не хватало ещё своих перебить!
– Вот, и я вам о чём....
Два человека уже нырнули в боковой проход и двинулись по соседнему коридору. Локальная связь держалась – одной проблемой меньше. Двое упрыгали вперёд. Приноровиться же нужно ещё к этим 0,7g – почти вполовину меньше привычного. Ладно... 2,5g было бы хуже. Лина забрала ещё двоих, они умчались назад, к лифтовому блоку. Воцарилась тишина.
Замерла неизвестность.
Нервы, мать его, и так на пределе. Тёмный, развороченный впереди коридор, оплавленный. Отсутствие освещения для систем скафандра, в принципе, не помеха. Но всё же... чужая газовая смесь, плотностью выше атмосферы. Семь человек исчезли, словно ушли в никуда, и непонятно, что делать. Люди заволновались. Стим мысленно крякнул, обозвал себя нехорошим словом. Одно дело иметь специальную подготовку и навык командования. Но впервые взять на себя ответственность за ситуацию... за настоящую боевую ситуацию? Когда реально нужно что-то делать, и быстро, но непонятно что именно делать?
– Разведка, докладывайте ситуацию, не молчите! – не выдержал он, – Головной дозор?
– Головной дозор докладывает: тихо. В нашем коридоре до следующей лифтовой развязки ничего и никого. Тут рядом серверная в тупичке. Пробуем до неё добраться. Прикройте, если сможете. Может, удастся взять часть оборудования под контроль.
– Принято головной. Мы выдвигаемся, перекроем коридор.
Стим отпальцевал Крошу команду, добавил словами: “смещаемся”, но Крош и так понял. Он уже разбил свой отряд на две группы. Они организованно попятились до удобного изгиба коридора. Потом первое отделение припало на колено и к стене, держа под прицелом проход, подождали, пока пять щитов, выделенных на группу, оттянутся быстрым шагом назад. Как только щиты упёрлись в пол и в прорези выглянули стволы, так же быстро переместились за них.
– Мы здесь позицию пока держим, – прокомментировал Крош, – Место удобное, более длинный отрезок простреливается.
– Принял, – ответил Стим, но в копчик кольнуло беспокойство.
Что-то было не так, но что именно? Он ещё раз прокачал ситуацию. Вроде всё правильно. Основная группа прикрывает “дозор-один”, пусть попытаются в серверной, вдруг получится вернуть контроль над частью оборудования? Крош с группой держат тыл... на данный момент самое надёжное прикрытие из возможных. Расстояние между группами великовато, метров сорок. Но так удобнее. Если их подтянуть ближе к основной группе, контролируемое пространство сократится только из-за плавного изгиба коридора. Пусть пока так. Единственное – дыра в соседний проход. Покорёженные оплавленные стены, расшвырянные гранатой остатки чужих, странно отсвечивающие потёки слизи даже на потолке и на стенах. И чуть сзади них и, как раз между группами рваная дыра в соседний коридор.
А если оттуда попрут? Они тогда вести огонь без риска зацепить своих не смогут! Или смогут? Стим сделал шаг в сторону и начал прикидывать углы огневых контактов. Кстати... а чем вооружены чужаки? И почему они не стреляли? Не успели? Не захотели? Не собирались? Пытались наладить мирный контакт? Ага... как же... надейся и жди. Корвет с группой Петрова уничтожили, даже не предприняв попыток коммуникации! “Прайм” атаковали – тоже ни капли сомнений не испытывая... а дальность боя в космосе у них раза в три выше... вот же мать его! Как такое возможно-то? Дальность и скорость воздействия их космических орудий проходят под грифом “такого не бывает”, или вообще – “очевидное-невероятное”. Поражающий элемент не распознаётся нашими сканерами. И Семёна Михалыча в живых нет, спросить не у кого... он бы, наверное, со своими парнями эту загадку решил, если б живы остались. Яхта Олсенов вообще никакой угрозы собой не представляет по определению... не представляла. Так ведь сначала врезали! ... гады – треть кораблика просто исчезла, только потом огрызок в трюм затянули. И сдаётся мне, они не в слепую по яхте ударили. Чётко выверили прицел, и срезали ровно то, что им нужно было! Или наоборот – не нужно. Наши “мыслители” ещё удивлялись: часть навигационного комплекса и кусок двигательной системы – минимально оптимальное количество повреждений, чтобы обездвижить и ослепить, и не уничтожить полностью. С “Праймом”-то, сволочи, не пожелали “беседу” закончить. А вот то, что станция и беззащитна, и неподвижна – определили сразу! Понять бы, как именно определили? Что это за, мать их, технология такая? Ведь станцию даже не обстреляли! Просто высадились! Искин “подмяли”... но – как?! Сук-ка, ничего не понятно. И что? Теперь им мирные переговоры после всего этого подавай? Ух как, гнильцой от всех их действий тянет... перебьются! И, если у нас такой перевес в технологии личного носимого вооружения – будем его использовать! По максимуму!
Так... Стим ещё разок прикинул с разных сторон... да-нет вроде, при достаточной плотности огня, если кто через эту дырку сунется, мы их обратно быстрее вышибем, чем перекроем друг другу сектора обстрела. Но подстраховаться надо, человек пять на контроль выделить. Так... а почему больше никто не докладывает? Чего молчим, разведка? ... никакой армейской дисциплины!
– Группы два и три! Почему нет докладов! отзовитесь немедленно! Докладывайте!
– Докладывает боковой дозор: у нас... погоди... есть движение!
– Отходите, немедленно! – рявкнул Стим.
– ... сейчас, секунду... глянуть надо....
– Немедленно назад!
– Оп-па! ... их много. Прут волной, катятся быстро. Мы отходим. Готовьтесь встречать гостей, сорок секунд.... Мне кажется они целенаправленно на нас идут. Или за нами... и непонятно, что за твари! У нас никто до такого ужаса додуматься даже не смог!
– Лучше шустрее ногами работайте! Хватит трёпа.
– Сбрасываю картинку, вот как они выглядят. Только я ничего не понял – что это? Рога, клешни, крылья, щупальца... безумный микс, как это всё “работает” не пойму? Столько хитина!
– Группа четыре! Перекрыть проход, ловите точку дислокации и схему перестроения.
– Мы можем в коридор выйти, встретить гадов там...
– Отставить! Занимайте указанную позицию! Хитроу, доложить обстановку!
– Пока пусто. Вскрываем шахту лифтового блока, попытаемся выйти на палубу. Следующий доклад – по ситуации...
– Нет! Следующий доклад через минуту! Каждую минуту – доклад! И осторожней там! Не нарвитесь по глупости.... Ясно?!
– Принято.
– N;