— Хорошо, хорошо, крутой пацан. — усмехнулась я. — Но лучше бы тебе подтянуть свои оценки, а не думать о моих проблемах. Это моя забота.
— Мне не всё равно, ты ведь моя подруга. А настоящие друзья всегда заботятся друг о друге, разве нет? — с вразумительной серьёзностью спросил мальчик.
— Да, так и есть. — ответила я, с мягкой улыбкой посмотрев на Макса.
Мы ещё немного поболтали о всяких пустяках, пока моему маленькому другу не пришло время идти за сестрой, а потом в школу.
— Удачи, Анита. У тебя всё получится. Ты классная. — Сказал Макс на прощание.
— Правда? — шутливо спросила я.
Мальчишка покраснел до кончиков ушей, пробурчал что-то себе под нос и быстро поспешил прочь.
Сегодня занятия закончились ещё до обеда. Моя смена в кафе начиналась только через три часа, и я решила провести оставшееся время в библиотеке, чтобы подтянуть свои знания по отстающим предметам. С библиотекарем, пожилой и приятной женщиной, я была в хороших отношениях. Миссис Андерсон даже угостила меня чаем и печеньем (видимо мои тёмные круги под глазами и голодный взгляд вызвали в ней жалость). Она спросила почему я всегда хожу одна и где мои друзья, при этом тактично умолчав о моём потрёпанном внешнем виде. Я ответила, что предпочитаю одиночество. Это в принципе было истиной, но в редких случаях так хотелось иногда оказаться среди шумной и весёлой компании и почувствовать себя живым, счастливым человеком. Да и некогда мне заводить дружбу со сверстниками, свободного времени как кот наплакал: днём учёба, вечером работа.
Я устало плелась домой в первом часу ночи. Рабочая смена в пятничный вечер была ужасно долгой и утомительной. Хорошо хотя бы чаевые сегодня были щедрыми. Едва войдя в дом, я сразу почувствовала нечто неправильно странное: полная тишина, запах гари и давящая атмосфера опасности. Липкий страх пробежал по спине. Я оставила входную дверь приоткрытой и осторожными шагами пошла по коридору. В гостиной было темно. За дверью моей спальни горел слабый свет. Я открыла её и оцепенела.
Отец сидел на моей кровати, вокруг валялись мои обгоревшие книги, тетради и порванная в клочья одежда. Джим смотрел на меня красными от ярости глазами, а в руке у него был сжат мой старый школьный пиджак.
Ужас наполнил моё тело. Пропала моя учёба. Пропала я.
2.
Всем известно книжное выражение «земля уходит из-под ног», описывающее ощущение падения в пропасть обречённости, беспомощности и непоправимости. Это ощущение сейчас наотмашь врезалось во все моё существо.
— Что ты наделал!? — воскликнула я. Паническая мысль о том, что отец обнаружил мои спрятанные деньги была сильнее страха перед ним. Я необдуманно кинулась вперёд и вырвала пиджак из его рук. Потайной карман был пуст.
Нет, нет, нет, только не это. Живот скрутил тугой узел отчаяния. Ну почему я была такой безответственной и не положила их на счёт в банке!?
— Где они? — прошептала я.
Джим медленно встал и в следующую секунду мою щёку пронзила жгучая боль. Пощёчина была такой силы, что я шатнулась в сторону, едва удержавшись на ногах. Глаза защипало от слёз.
— Маленькая дрянь. — выплюнул оскорбление отец. — И давно ты прячешь от меня деньги?
— Они на оплату учёбы. Пожалуйста верни их. — попросила я, понимая, что эта просьба лишь пустой звук, что всё пропало безвозвратно.
Щека горела огнём. Я попятилась назад, зная, что новый удар не заставит себя долго ждать.
— Конечно, верну. — зло усмехнулся Джим и этот смех не предвещал ничего хорошего. — Сначала только преподам небольшой урок о том, как плохо прятать деньги от родного отца.
Он стремительно приблизился ко мне, я кинулась в коридор, но не успела убежать. Моя голова взорвалась от боли, когда отец нещадно схватил меня за волосы и потянул их на себя. Мой крик пронзил ночную тишину дома. Я попыталась вырваться, чувствуя, как волосяные луковицы клочками отделяются от кожи. Тогда Джим со всей силы ударил меня об стену. Правую часть тела прожгла новая мучительная боль.
— Не надо… Хватит… — задыхаясь, умоляла я.
Только бы не упасть, только бы удержаться на ногах.
— Я выбью из тебя всю дурь. Вздумала обхитрить меня? Возомнила себя самой умной? Сейчас посмотрим, кто тут самый башковитый. — некогда родной голос превратился в голос безумного изверга.
Отец обхватил меня за шею и вытолкнул в прихожую. Я брыкалась как могла, не намереваясь так просто сдаваться. Умудрилась схватить какой-то предмет и треснула им по руке Джима.
— Сука! — мощный удар в живот выбил из меня весь дух.
Нестерпимая боль парализовала всё тело. Я судорожно хватала воздух ртом, оседая на пол. Не успела я прийти в себя, как отец взял меня за ворот куртки и поволок по ковру. Ноги слабо сопротивлялись.