— Не за что. Плохо, что это пригодилось.
Парнишка резко встал и беспокойно прошёлся из стороны в сторону. Казалось, он весь дрожит от бессильной ярости. Было горько осознавать, что он стал свидетелем пережитого мной ужаса, пусть даже меня переполняла огромная благодарность за его самоотверженный поступок. Дети не должны видеть такое. Никогда.
— Макс, мне так жаль… — начала говорить я.
— Что? Тебе жаль? Ты что такое говоришь? — вспылил мальчик. — Это он должен жалеть, он, а не ты!
— Я не хотела, чтобы ты видел. — тихо проговорила я.
Макс пнул носком кроссовки ящик с инструментами. Впервые я видела его таким угрюмым и злым. Он выглядел как маленький мужчина, который пытается решить взрослые проблемы.
— Ты больше не можешь так жить. Слишком опасно. Тебе надо уехать отсюда. — в голосе друга сквозила стальная уверенность.
— Давно надо было. Как глупо было здесь оставаться. — вздохнула я, ругая себя за слабохарактерность.
Я вспомнила что все мои сбережения, на протяжении года собираемые по крупицам, наверняка канули в омут под названием Выпивка. Даже если осталась хотя бы часть суммы, этого не может хватить на оплату колледжа. Все мои старания были зря. Всё пошло по одному месту. Слава моим тупости и небрежности!
— Этого козла надо засадить в тюрьму! — запальчиво воскликнул Макс. — Как он смеет бить женщину, тем более родную дочь?! Даже мой папаша так не поступает. Эх, было бы мне хотя бы лет шестнадцать, я бы отмутозил его как следует, чтобы он даже смотреть в твою сторону не смел.
— И сам бы угодил в тюрьму за нанесение побоев. — попыталась охладить я пыл парнишки.
— В целях защиты не страшно. — махнул рукой он.
Мы замолчали, размышляя каждый о своём. От стресса мой мозг был словно окутан туманом, не позволявшим ясно думать. Мысли метались от одного к другому. Что теперь делать? Куда податься? На что жить?
— Давай, я разбужу родителей и объясню им, что случилось? Может они смогут помочь.
— Нет. Не надо их впутывать. Тем более тебе может попасть за то, что вмешался в чужие семейные проблемы. Не хочу рисковать тобой.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю. — я устало прикрыла веки. — Но здесь мне оставаться нельзя. Надо уйти.
— Не бойся. — Макс сжал моё плечо в жесте поддержки. — Этот подонок сюда не придёт. И куда ты вообще пойдёшь на ночь, глядя? Не глупи, Анита.
Я пожала плечами. От навалившейся усталости, ломоты в теле и действия лекарства слипались глаза.
— Побудем тут до утра. Только сбегаю за пледом. — сказал мой маленький друг и быстро убежал.
Я сползла с табуретки на пол и прислонилась к дощатой стене. Какое жалкое зрелище я должно быть из себя представляла! Изо рта вырвался сдавленный смешок (странная реакция моей психики). Вскоре снова пришёл Макс, присел рядом и накинул на нас покрывало.
Последняя мысль перед отключкой вонзилась острой иглой, заставив вздрогнуть: а ведь Джим сегодня был абсолютно трезв.
***
На рассвете мы с Максом придумали более-менее подходящий план действий — я тихо выхожу наружу и иду через задний двор к дыре в заборе; прохожу сквозь неё и направляюсь на соседнюю улицу в противоположном направлении от жилья; где-нибудь неподалёку провожу время в ожидании звонка друга, который будет наблюдать за моим домом и сообщит мне, если отец куда-то уйдёт.
Около часа я торчала на стоянке небольшого торгового центра в квартале от моей улицы. В окнах машин я видела своё отражение и удивлялась насколько плохо может выглядеть молодая девушка, когда вся её жизнь катиться под откос. Тело в местах ударов болело, на коже появились синяки, а голова трещала от малейшего движения шеей. Я накинула капюшон, скрываясь от слабых порывов ветра, мысленно благодаря март за то, что в этом году он теплее обычного. Редкие прохожие появлялись на дороге, и я представляла как тепло и хорошо сейчас людям, которые в эту субботу сладко спят в своих постелях, зная, что им не надо ни на работу, ни на учёбу и не вздрагивая от малейшего шороха. Я же обычно в свой выходной целый день гуляла по городу то заходя выпить чаю в кафе, то сидя подолгу в публичной библиотеке. Дом, где обитал отец казался мне логовом зверя.
Наконец позвонил Макс. Я быстро примчалась к себе и, пока мальчик сторожил неожиданное возвращение Джима, без промедления собрала свои скудные пожитки в рюкзак. Я обыскала все ящики в поисках хотя бы одной денежной купюры и радостно подпрыгнула, обнаружив небольшую сумму в комоде. Уходить из дома с пустым карманом было бы плохой затеей. Без капли сожаления, но с тяжким сердцем я покинула стены этого дома, стараясь не думать, что прожитые здесь пять лет были полны боли и страха.