— Знаю, знаю, что в гнезде моим птенчикам тепло будет. У маленькой женщины, Вищ-Отыра богатыря жены, сын родился. Мать сыночку мохом люльку устлала. Когда ребенка перекладывала, клочок теплого моха за окно выпал. Я тот мох подобрала, в свое гнездо несу. Чип-чип!
Трехсаженный лесной дух разом плакать перестал. Вскочил, громко крикнул:
— Собирайтесь, менквы мои! Идем войной на Вищ-Отыра богатыря, что унес мою пленницу, маленькую женщину!
Снарядились менквы-воины, отправились. Столько их было, что когда первые к городку Вищ-Отыра подошли, последние только из ворот городка лесных духов выходили.
Впереди войска трехсаженный Менкв-Ойка идет. Рядом с ним брат его, по имени Пирх-Камка-Сорт-Камка, шагает. Подошел Менкв-Ойка к палисаду закричал:
— Эй, Вищ-Отыр, отдай мою пленницу, маленькую женщину! А не хочешь, свою силу, ловкость свою покажи. Посмотрим, кто кого одолеет.
Вищ-Отыр костяной лук схватил, стрелу из колчака вынул. Стрела длиной в четыре четверти, наконечник у нее железный, в три четверти. Наложил Вищ-Отыр стрелу на середину лука, стал тетиву натягивать. Натянул на всю длину стрелы, на всю длину наконечника. Пустил стрелу.
«Тэнн-тэнн», — она запела, лесного духа в плечо ударила, с ног его сбила и дальше полетела. Потом в землю воткнулась во весь железный наконечник.
А Менкв-Ойка вскочил, к городку бросился. Рубит тяжелым ножом палисады, кричит:
— Куда годятся твои стрелы, куда тебе со мною тягаться!
Вищ-Отыр вторую стрелу пустил. Стрела в грудь лесного духа ударила, на три сажени его отбросила, а сама поверх голов войска перелетела, по самые перья в землю воткнулась.
Так бьются три дня без еды, три ночи без сна. У Вищ-Отыра тетивой кожу с пальцев содрало. Вдруг он слышит, Менкв-Онка ему кричит:
— Эй, Вищ-Отыр, поесть хорошо бы, отдохнуть неплохо бы!
Перестали биться. Вищ-Отыр в дом вошел. Молодая жена лук у него из рук взяла, в угол поставила. Пот у мужа со лба рукавом утерла. Потом пить-есть подала. Он есть не начинает, сестре говорит:
— Иди к нашему старшему брату, скажи ему: тетивой у меня на пальцах кожу сорвало, силы мои кончаются. Не придет ли, не поможет ли мне. Беги в земле вырытым ходом, что ведет от моего городка к городку брата.
Побежала сестра. К старшему брату пришла, говорит ему:
— Старший брат, иди помоги младшему. Трое суток бьется он с лесным духом, тетивой ему на пальцах кожу сорвало, силы его кончаются.
Усмехнулся старший брат.
— Разве я человек? Я камень. Так Вищ-Отыр сказал. Если у него оружие затупилось, пусть придет, об меня поточит. А я к нему не пойду.
Заплакала сестра, в земле вырытым ходом назад побежала. Вищ-Отыр ее выслушал, ничего не сказал. Опять за лук взялся, стрелы схватил.
Пустил первую стрелу. Десять менквов рядом стояли — стрела всех десятерых пронзила. Вторая стрела пригвоздила к земле двадцать менквов.
А Менкв-Ойка со своим братом тяжелыми ножами три палисада в щепки искрошили, к четвертому добираются.
Еще так три дня без еды, три ночи без сна бьются. У Вищ-Отыра сил совсем не осталось, на пальцах белые кости показались.
— Эй, остановимся! — закричал он лесному духу. — Отдохнуть пора, поесть пора!
Согласился Менкв-Ойка. Он тоже поесть хочет, отдохнуть хочет.
Вищ-Отыр не домой пошел. В земле вырытым ходом к старшему брату отправился. Тяжелую лиственничную дверь распахнул, через высокий порог переступил. Со старшим братом поздоровался. Брат ничего не сказал. Жирную оленью голову в котел положил, котел на огонь повесил. Скоро и мясо сварилось, поели, попили. Молчат.
У стены большой ящик стоял. Старший брат поднял крышку, вытащил мешок, сшитый из рысьей шкуры. Оттуда кольчугу вынул. Из медных колец, из железных проволок скована кольчуга, блестит, переливается серебром и золотом. Надел ее старший брат. Поясом, дятловыми носами украшенным, опоясался. Меч в руки взял. Тогда только первое слово сказал:
— Теперь пойдем!
Подошли к городку Вищ-Отыра. Возле палисада громадный, как скала, валун лежал. Старший брат ударил по валуну ногой. С грохотом камень раскололся, на много кусков разбился. Посыпался каменный град на войско Менкв-Ойки. Половину его войной разом перебило.
А старший брат выхватил меч из ножен, принялся крушить вражье войско. Вищ-Отыр от него не отстает. Старший брат налево рубит, младший — направо. Старший — направо, младший — налево. Тем менквам, что от каменного града уцелели, головы снесли.
Опустили мечи братья, огляделись. Все менквы мертвые лежат, только лесного духа ни мертвого ни живого не видно. И брата его, Пирх-Камки-Сорт-Камки нету.