Бродит, бродит, бывало, день-деньской по дремучему лесу, а ночью наломает пихтовых веток, костер разведет и спит у огня.
Вот каков он, Пера-богатырь!
Раз в деревне Лупье стал мужик избу ставить. Устроил он помочь и позвал соседей бревна возить. Вместе со всеми поехал в лес и Пера-богатырь.
Мужики повалили деревья, очистили их от сучьев и коры, принялись бревна возить. Пера отобрал себе самые крупные. А лошаденка-то у него была никудышная. Тужится, тужится, никак с места воз не сдвинет. Начали соседи перешептываться:
— Вот так Пера! Сам богатырь, а лошадь — кляча.
Обиделся Пера. Выпряг лошадь, ухватился за оглобли и вытащил на дорогу воз.
Удивились соседи богатырской силе молодого Перы.
А хозяйка, как услыхала, что он на себе бревна приволок, испугалась: чем теперь кормить Перу? пожалуй, такой богатырь сразу съест все припасы!
Угадал Пера хозяйкины думы и говорит:
— Принеси из леса побольше зеленого мха, свари его да посоли, вот мне и ужин готов!
Сели помочане[2] за стол. Всем хозяйка кашу подала, один Пера из большущего котла ест вареный мох. Ест да похваливает.
Засмеялся один из соседей, по имени Мелю-Мишка.
— У меня, — говорит, — в хлеву свинья, и та к хлебу приучена. Принесешь ей вареный мох — отворачивается.
А богатырь не любил, когда его вышучивали. Сам никого пальцем не трогал, а заденешь его — вспыхнет, как солома от огня.
Наутро вышел хозяин во двор, где вчера помочане бревна свалили, а там нет ни одного бревна. И догадался он, что это Пера отомстил за обиду, полученную на пиру.
Знал хозяин, что у Мелю-Мишки был неподалеку поставлен сруб для новой избы. Пошел туда. Глянул, а сруб полон бревен. Стоят мужики, хозяин и Мелю-Мишка, затылки чешут, не знают, как тут быть. Подумали, подумали и отправились к Пере. А богатырь у себя дома за столом сидит, вареный мох ест да похваливает. Поклонились мужики ему в пояс, попросили прощения.
Расхохотался Пера так, что снег с крыши посыпался. Но не стал ломаться, пошел к срубу, вытащил бревна, приволок их во двор и положил на прежнее место. Вот каков был Пера-богатырь!
Однажды случилась беда. На русскую землю пошла войной орда степного хана. Не правдой — хитростью побеждала орда. У степного хана было большое-пребольшое железное колесо. В колесе сидел человек, вертелся, как белка, и гнал колесо. Оно катилось, давило людей, и никто не мог его остановить. А сверху ордынцы огнем горючим и стрелами осыпали всех, кто осмеливался преградить путь страшному колесу. Народ в ужасе бежал в леса.
Но вот дружинник Антипа пришел к русскому князю и сказал:
— Есть у меня брат. Пера-богатырь, не позвать ли нам его на подмогу?
Обрадовался князь, закричал:
— Скачи на тройке за братом! Если он сломает железное колесо, я ему подарю половину своих владений.
Антипа с княжеским придворным поскакал на самой быстрой тройке к брату. Целую неделю ехал. Наконец добрался и рассказал Пере, какая беда приключилась. Богатырь в ответ:
— Что ж, надо добрым людям помочь!.. Скачи, братец, на тройке обратно в Комму, я тебя пеший догоню, за три дня туда на лыжах добегу!
— А если я на войну уйду, как без меня князь тебя узнает? — спрашивает Антипа.
Пера говорит:
— Где я стану жить, люди по лыжам узнают, лыжи возле дома поставлю, они у меня длинные, в стреху упрутся концами. А самого меня узнают по росту. Да еще по рукавицам: не страшен мне мороз, мои рукавицы всегда за пояс заткнуты.
Уехал Антипа, а Пера еще сутки дома прожил, потом побежал на лыжах в Комму.
В самую пору прибыл богатырь, уже к самому городу подкатывалось железное колесо. Вокруг искры сыплются. На оси колеса богатырского роста ордынец вертится. А колесо катится по полю, людей давит, огонь мечет… Падают убитые, разбегаются живые…
Пера-богатырь навстречу колесу, как стрела, полетел. Лицо звериной шкурой завязал, чтобы не обжечься. Ухватился он за спицы и прыгнул на ось, напротив ордынца. Первым делом Пера недруга наземь скинул, потом колесо остановил, опрокинул его и разорвал на части.
Увидели ордынцы, что богатырь разломал колесо, испугались и ускакали обратно в свою степную сторону…
А в Комму началось ликование. Русский князь устроил в честь Перы-богатыря пир на весь мир. Три дня гуляли гости, а на четвертый князь говорит:
— Проси, удалой молодец Пера, у меня, что хочешь: золото бери, куниц бери! Полцарства бери!
А Пера в ответ:
— А на что мне твои меха, я сам куниц ловлю, красным девушкам дарю. И золото мне ни к чему. В лесу без него живут. И полцарства мне не нужно. В лесу я сам царь, меня медведь и тот боится.
Задумался князь и говорит:
— Ишь ты какой! Я и не знал, что такие бывают. Откуда ты родом? Брата твоего я видел, а вот кто твоя мать, кто отец, кто сестры?
— Отец мой — лесной костер, моя мать — березовое изголовье, пихтовая постель, а вольная воля моя сестра, и без них я жить не могу, — молвил Пера-богатырь.
Подивился князь таким словам и подарил богатырю шелковую сеть, чтобы куниц ловить. А еще подарил грамоту, зырянскими буквами написанную. И было там сказано, что Пера и его потомки могут навечно Лупьинским лиственником владеть.
Попрощался Пера с князем — и домой. Там сразу пошел в лиственник новое владение смотреть и расставить шелковую сеть. Да не знал богатырь, что попал он, как нарочно, туда, где сам Вэрса-леший охотился.
Леший тут как тут! Шапка, будто большущая еловая шишка, зеленую бороду ветер треплет.
Нахмурил брови Вэрса и спросил богатыря, как он посмел в его владениях охотиться.
— Это не твои, а мои угодья. Вот читай княжескую грамоту, — сказал Пера.
Не умел читать Вэрса.
— Мне эта грамота не указ, — говорит. — Давай лучше состязаться, на палке тягаться. Кто победит, тот и станет владеть угодьями: то ли наша лесная нечисть, то ли ты, Пера, со своими земляками.
Нашел богатырь палку, привязал ее крепким ремнем к березе. Концы ремня обернул вокруг ствола и завязал.
С одного края уцепился за палку Пера, с другого — Вэрса. Вэрса рванул палку, да так, что береза затрещала.
— Что это трещит? — спрашивает леший.
— Твои хребет! — отвечает богатырь.
Испугался Вэрса, не захотел больше состязаться.
— Ладно, владей лиственником. И давай жить дружно!
Пера поверил лешему. Но Вэрса решил его погубить.
Свалил богатырь высокую сосну, зажег нодью — негаснущий костер, и улеглись они у костра спать, Леший и Пера. Вэрса спрашивает Перу:
— А какой удар для тебя смертелен: удар меча или удар топора?
Зевнул Пера, отвечает, что не боится он ни меча, ни топора, боится только раскаленного копья с серебряным наконечником.
А копье с серебряным наконечником как раз у лешего было. Он его под голову положил и захрапел.
Пера же потихоньку встал, вырвал из земли березу, притащил к костру, положил на свое место и плащом закрыл. А сам взял лук и стрелу, спрятался под елкой.
Среди ночи встал Вэрса, раскалил на костре свое копье с серебряным наконечником, да как ударит в накрытый плащом березовый ствол. Копье насквозь пробило березу.
— Ну и крепок был Пера! — сказал леший и еще раза два стукнул копьем по березе.
— Да еще как крепок! — отвечал Пера и пустил в лешего острую стрелу.
Бросился леший бежать, а богатырь — следом, осыпает его стрелами.
До самого жилища преследовал лешего.
С той поры Пера, его земляки и потомки всегда охотились в Лупьинском лиственнике.