— Звучит так, будто эта сущность опасна. Ей ведь можно доверять? — всё это выглядело немного подозрительным, и Наре не хотелось бы проснуться с условным ножом в спине. Неконтролируемая собственная сущность — это хуже драко-демона.
Сине-белый задумался серьёзно, скосив глаза на пещеру, где он оставил чинилку с запертой в ней навкой:
— Велико искушение сказать «нет, нельзя», но… Во-первых, страшно такое говорить о собственной, мда уж, энергетической дочери. Во-вторых, именно потому, что в Астарте теперь есть моя энергия, она будет чувствовать себя подчинённой не только мне, но и тебе. Поэтому, если это будет для тебя посильно, помоги мне и с её воспитанием.
— Вселенная и первоматерия… У нас у Нирров тоже что-то такое упоминалось в легендах и мифах. Только всё выражалось другими словами. Думаю, если я смогу сопоставить всю информацию, то мне удастся понять, о чём ты говоришь, — слегка улыбнулась она, приобнимая всё еще мокрого Вилмира крылом, — у нас имело место быть первородные миры и энергетика. А также… Некая Пустота, которая склоняет на свою сторону сторонников и разрушает вселенные. Я даже слышала, что…
Тут лазурная помолчала, неожиданно вздрогнув и ощущая, как мурашки пробегают по её спине. Она не хотела лишний раз называть это имя, считая, что оно обладает плохой энергетикой. А между прочим, Даггонат был за предательство и вычеркнут из пантеона Хранителей и стал считался впоследствии проклятым, фактически, став аналогом сатаны для Нирров. Поэтому она не решила называть его имя всуе, продолжив:
— …что Пустота способна даже Хранителей склонять на свою сторону. Но для чего Пустоте уничтожать наш мир — я даже не догадываюсь…
Судя по рассказам Нары, от навов или от чего-то похожего и Энн’Лирры в своих мирах натерпелись, но знали врага не так хорошо, как Вилмир знал пожирателей вселенных:
— Для навов это явь, наш мир — пустота. Первоматерия наполнена частицами и энергией битком без свободного места, а в нашей материи, даже самой плотной, куда больше вакуума, пустоты. Даже в плотнейших металлах расстояние между частицами относительно размеров этих частиц примерно соответствует расстоянию между звёздами. Но при этом даже в вакууме между звёзд, в космосе, существует материя… А есть и абсолютный, полный вакуум, его нашаране называют Чёрный Огонь. Но это очень разрушительная вещь. Она действует на обычную материю как космос на живых существ, что в него попадают — просто разрывает всё в декомпрессии. Чёрный Огонь — одно из самых сильных видов вооружения, которым пользуются наши Тёмные и служители навов. Я обучал сына изобретателя этого оружия, и он его усовершенствовал ещё сильнее, сделав более управляемым и похожим больше на луч боевой энергии, чем на бомбу, что разрушает во все стороны. Так вот… Явь для нави — это как Чёрный Огонь для яви. Вот поэтому навы и не любят вселенные и их обитателей. И поэтому же нашаране особенно любят оружие Чёрного Огня — к нему навы ещё уязвимее.
— У тебя был жестокий мир, Вилмир, — Нару тянуло слушать рассказы дарканца, но не все темы доставляли ей удовольствие и вызывали одобрение. — Я испытываю сомнения каждый раз, когда мне приходится делать кому-то плохо.
— Это называется совесть — и хорошо, что она у нас есть. А когда-то я ей не обладал… — Вилмир опустил уши. — Я натравил своих друзей-навов на город людей-работорговцев, с которыми Нашар был в союзе. Эти навы — с ними можно дружить, но управлять ими сложнее — в результате уничтожили многомиллионный город и прибили что мирных жителей, что рабов, что рабовладельцев, но нашего правителя разъярила лишь расправа навов над последними, потому что она — или он, как она требовала себя называть — входила в долю их нечистого бизнеса. Меня даже решили устранить, узнав, что мне не нравятся их методы работы и философия убивать всех, кто стоит у них на пути. Как говорят в Ардине, мёртвый союзник лучше живого предателя. Так что, Нара… Не только грехи своих предков я ношу, но и свои собственные. Ведь если бы я совсем никогда не жил таким же образом, как эти мерзавцы, я бы не работал с ними вообще.