— Мистером Кондукисом мы займемся лишь через полтора часа, — остановил его излияния Аллейн. — Перестаньте кудахтать и садитесь в машину. Доедем до ближайшего телефона и позвоним в управление. Возможно, есть новости.
— О мальчике?
— Да, да. О мальчике. Поехали.
От телефонной будки к машине Фокс возвращался умеренно быстрым шагом.
— Только что позвонили из больницы, — сказал он. — Они полагают, что мальчик приходит в себя.
— Гоните что есть мочи, — бросил Аллейн шоферу, и через пятнадцать минут в сопровождении медсестры и дежурного врача они вошли в палату детской хирургии больницы св. Теренсия, где за ширмами лежал Тревор.
Констебль Грантли вновь заступил на дежурство. Увидев Аллейна, он поспешно освободил стул. Аллейн сел.
— Что-нибудь есть?
Грантли показал ему блокнот.
— «Это красивая перчатка, — прочел Аллейн, — но она не согревает мне руку. Снимите ее».
— Он это сказал?
— Да, сэр. Больше ничего, сэр. Только это.
— Строчка из его роли.
Глаза Тревора были закрыты, он ровно дышал. Сестра убрала ему волосы со лба.
— Он спит, — сказал врач. — Его нельзя будить. Возможно, когда он проснется, с ним будет все в порядке.
— Если не считать провала в памяти?
— Верно.
Десять минут прошли в почти полной тишине.
— Мам, — произнес Тревор. — Эй, мам. — Он открыл глаза и уставился на Аллейна. — В чем дело? — спросил он и увидел форму Грантли. — Легавый. Я ничего такого не сделал.
— Не беспокойся, — сказал врач. — Ты упал и сильно расшибся, и мы за тобой ухаживаем.
— А-а, — выдохнул Тревор и закрыл глаза.
— Черт, опять заснул, — рассеянно прошептал Грантли. — Вот те здрасьте.
— Потише, — шикнул на него Фокс.
— Простите, мистер Фокс.
— Можно с ним поговорить? — осведомился Аллейн.
— Его нельзя тревожить. Если это так важно…
— Важнее быть не может.
— Полицейская ищейка, — произнес Тревор.
Аллейн обернулся и увидел, что мальчик смотрит на него.
— Точно, — сказал он. — Мы с тобой раньше встречались.
— Да. А где?
— В «Дельфине». Наверху, в бельэтаже.
— Да, — слабым голосом отозвался Тревор, стараясь выдерживать «крутую» интонацию. В его глазах мелькнуло сомнение, он нахмурился. — В бельэтаже, — повторил он, запинаясь.
— Чего там только не происходит, в бельэтаже, правда?
Самодовольным тоном, но по-прежнему не слишком уверенно Тревор произнес:
— И не говорите. Повсюду в театре такое происходит.
— «Жах»?
— Да. Жах, — подтвердил он и усмехнулся.
— Здорово ты заморочил Джоббинсу голову.
— А то.
— Что ты делал?
Растянув губы, Тревор издал воющий звук: «У-у-и-и».
— Подражал привидениям, — сказал он. — Понятно?
— А что еще?
Наступила продолжительная пауза. Грантли поднял голову. В глубине палаты, за ширмами, звякнула тележка.
— Дз-и-м-м.
— Это их совсем сразило, — сказал Аллейн.
— И не говорите. Такое началось! Куда там!
— Как ты это делаешь? Просто губами?
Врач сделал шаг к кровати. Сестра, строго поглядывая на Аллейна, кашлянула.
— Вам не нравится? — спросил Тревор. — Моя мама играет на электрогитаре. — И добавил с озадаченным видом: — Эй! И за это меня ударили? Или как?
— Ты упал, но немножко позже. Ты помнишь, куда ты пошел, после того как хлопнул дверью служебного входа?
— Нет, — раздраженно ответил Тревор. Он вздохнул и закрыл глаза. — Сделайте одолжение, отцепитесь от меня, — сказал он и снова уснул.
— Боюсь, на этом все. — Врач был настроен решительно.
— Можно вас на два слова? — обратился к нему Аллейн.
— Да, конечно. Сестра, вы знаете, что делать. С мальчиком все идет нормально.
— Держите ухо востро, Грантли, — бросил Аллейн.
Врач провел его в кабинет, расположенный у входа палату Доктор был молод, и, хотя он ревностно исполнял свои обязанности, ситуация явно интриговала его.
— Послушайте, — начал Аллейн, — я хотел бы услышать ваше беспристрастное профессиональное мнение. Вы полагаете, что мальчик вряд ли помнит то, что непосредственно предшествовало падению. Но сможет ли он вспомнить события последних нескольких минут?
— Может быть. Глубина «провала» непредсказуема.
— Вам не показалось, что еще чуть-чуть, и он бы вспомнил?
— Трудно сказать. У меня сложилось впечатление, что ему не хватает сил напрячься и вспомнить.
— А если столкнуть его лицом к лицу с человеком, напавшим на сторожа, он узнает его и вспомнит то, чему был свидетелем?
— Не знаю. Я не специалист по амнезии или по последствиям мозговой травмы. Спросите кого-нибудь другого. — Врач поколебался и медленно произнес: — Вы хотите знать, окажет ли шок при виде нападавшего стимулирующее воздействие на память мальчика?
— Мне нужно, чтобы он вспомнил, как напали не на него, но на Джоббинса. Возможно, это воспоминание не так уж глубоко запрятано, возможно, оно близко к краю провала.
— Я не могу ответить на этот вопрос.
— Вы позволите перевести мальчика в отдельную палату, скажем, завтра, и навестить его троим или максимум четверым посетителям? Они зайдут один за другим, каждый не задержится более пяти минут.
— Нет. Мне очень жаль, но пока рано.
— Послушайте, — сказал Аллейн. — Если честно, разве это может повредить?
— Я не имею права отдать такое распоряжение.
— А кто имеет?
Врач выдохнул весьма известное имя.
— Он сейчас в больнице?
Врач посмотрел на часы.
— Только что окончилось совещание глав отделений. Видимо, он у себя.
— Попробую сразиться с ним. Где его кабинет?
— Да, но послушайте…
— Черт побери! — воскликнул Аллейн. — Я умею молоть языком не хуже него. Покажите дорогу, будьте любезны.
2
Десять минут пятого, — сказал Аллейн, сверяясь с Биг Беном. — Неплохо бы подвести кое-какие итоги.
Они снова сидели в машине.
— Вы договорились о представлении в палате мальчика, мистер Аллейн?
— О да. Великий махараджа оказался тишайшим человеком и к тому же давним знакомым. Замечательный пример того, как действуют старые школьные связи, которые так ненавидит Гарри Гроув. Должен заметить, я понимаю Гарри. Мы пошли в палату, он осмотрел Тревора. Тот не спал, просиял, как медный пятак, выпендривался изо всех сил и требовал хороший обед. Эксперт решил вопрос в нашу пользу. Мы можем привести гостей завтра в полдень. Не во время часов посещения. Попросим Перегрина Джея известить актеров и составить расписание. На этой стадии я пока не хочу вмешиваться. Мы прибудем прямо на представление. Джей должен будет сказать им правду: мальчик не помнит, что произошло, но есть надежда, что встреча с остальными членами труппы возбудит цепь ассоциаций, которая приведет к восстановлению памяти.
— Одному из них эта затея не понравится.
— Верно. Но отказаться от визита в больницу нельзя, не вызвав подозрения.
— Нервишки могут подвести, и малый даст деру. Никогда не знаешь, что могут выкинуть люди с таким темпераментом, — сказал Фокс. — Хотя мы постарались себя обезопасить.
— Если кого и подведут нервишки, то только не мисс Дестини Мед. Что вы думаете о сцене в ее гостиной, Фокс?
— Ну, начать с того, что дамочка была очень раздосадована моим присутствием. По моему мнению, мистер Аллейн, она плохо представляла себе, что означает опека полиции, и воображала, что вы просто-напросто явитесь с частным визитом. А уж как она вас завлекала? На сто миль невооруженным глазом было видно.
— Посдержаннее, Фокс.
— Дальше, из ее слов получается, что мы разминулись с мистером Найтом на какие-нибудь несколько секунд. Выходит, он ей позвонил и оскорбил до такой степени, что она решила вызвать вас. Однако он не заставил себя ждать и явился, пока она еще с вами разговаривала.