– Мальчики, выйдите, – строго сказала всем Оля, – И вы тоже, – повторила она специально для меня.
Когда они с Сашей вышли, то Ольга долго в раздумьях стояла у двери.
– Мы всё удалим, – наконец проговорила она, быстро на меня взглянув, и так же быстро отвернувшись. На секунду мне показалось, что я почувствовал тот самый «угол зрения», но нет, показалось, – Никто не знает, что это было, но спасибо ему за Сему…
Я наклонил голову.
Через час позвонила Саша, отчиталась что всё сделали. Я сделал вид, что поверил во «всё», сам позвонил Андрею и назначил его на своё место, так как всю «кухню» он не хуже меня знает.
– Опять отпуск? – спросил Андрей.
– Пенсия, – возразил я.– Отдых.
– В ваши-то годы? – он почему-то серьёзно перешёл на «Вы».
– В мои-то. – я улыбнулся.
***
Вечером, когда я вошёл, Таня уже проснулась и, сидя в кровати, учила японский. Я отнёс её на балкон и усадил на диванчик:
– Я чай приготовил, Коть… А завтра мы с тобой улетаем к Олегу.
– На Багамы?
– Да.
– Сами? – она опасливо посмотрела в открытое небо.
– Нет, на самолёте.
– Хорошо, – встала, «по стеночке» подошла к столику, потом с чашкой в руках вернулась ко мне, – Какой из тебя «Чёрный плащ»? – поставила чашку на бортик, – Возьмёшь меня на ручки?
– Конечно! – я посадил её к себе и обнял.
Почти до утра мы так и сидели, глядя на звёзды.
Безумие
В небе мчались облака, обгоняя друг друга. Гоночные автомобили неба.
Бледные и невзрачные, впитавшие в себя свет солнца, в которое даже не верилось, они угрюмо бежали вперёд, пожирали своими телами пространство, летели, не оглядываясь.
Сумрачно и тихо проходили дни. Начинались они с серого тумана, заканчивались сыростью. Редко-редко моросил снего-дождь, тогда оголённые деревья с надеждой тянулись вверх, зябли и дрожали. Не хватало зимы. Давным-давно закончилось лето, а зима куда-то запропастилась, оставив землю на растерзание осенним полчищам. Сквозняки метали мокрые листья, давно потерявшие свои цвета, под ноги; птицы в некоем раздумье жались по колодезным люкам, самые отважные побирались по тротуарам, и не находилось вожаков стай, которые могли бы взлететь и потянуть за собой косяки…
– Куда?
– А туда, где, говорят, зимы не бывает…
– А разве есть такая земля?…
***
19 декабря несколько подвыпивших подростков, возвращаясь домой с концерта после отказа каких-то девчонок пойти с ними, перешли все границы. Не желая расплачиваться в трамвае, они выкинули из вагона женщину – кондуктора. Их действия были названы преступными, виновников поставили на учёт в КПДН, пожурили.
– А почему? Почему артистам можно напиваться на концерте, выхватывать из подтанцовки полуголых девок и орать матом на публику, а нам нельзя? – недовольно ворчали наказанные.
***
Снег всё же выпал. Мало, скупо, еле-еле прикрыв слой пожухлой листвы, смятой ветром и множеством косых взглядов. Детворе едва хватило на радости, а после обеда оказалось, что весь снег, этот наряд невесты, разодрали на лоскутки и превратили в снежки.
Снежки обратились ледышками, безжалостно спрессованными и отправленными по неопределённому адресу, к безвестной станции. К черту на куличики, к Дедушке Морозу – в память о внучке.
***
23 декабря на дискотеке в 102 школе между учениками старших классов и «пришлыми» – учащимися разных школ – произошёл конфликт. В итоге посторонних лиц из школы «попросили». На следующее утро, вооружившись обрезками труб и арматурой, вечерние гости «встречали» десятиклассников и начинали их избивать. На крики и шум из школы выскочили учителя и попытались разнять дерущихся. В 8:30 с вахты позвонили в милицию, через 20 минут приехали машины скорой помощи, троих ребят и двоих учителей отвезли в неотложку, и лишь в обед приехал полицейский наряд, чтобы приступить к составлению протокола.
Утренний звонок в отделение не был отслежен, так как офицер, сдав дежурство, не занёс сообщение в журнал. Ответственность возложили на директора учебного заведения, так как позвонивший – старенькая бабушка – вахтёрша, забыла своевременно записать фамилию дежурного, взявшего трубку.
Два дня крыльцо и дворик школы живописно сияли яркими красными разводами, напоминая сюрреалистическое полотно.
***
К концу декабря на улице стало белым-бело. Однажды утром, проснувшись, дома с удивлением уставились на незнакомый пейзаж, даже не сразу обратив внимание на собачий холод, пробиравший до стальных костей. Балконы провисли под белыми шапками. Красиво! Вот бы обрадоваться! Нет. Впечатление разрушили проснувшиеся вслед за домами дворники. Посыпая солью всех, и снег в первую очередь, они схватились за лопаты и веники, с невиданным энтузиазмом содрали с тротуаров серебристое убранство, беспрестанно сплёвывая в растущие белые горы.