Фридрих Евсеевич Незнанский
Перебежчик
* * *
В тот день уже заканчивался мой прием в консультации на Таганке, 34, когда вошел этот господин и протянул квитанцию об оплате. Я демонстративно поднял руку к глазам, намереваясь взглянуть на свои наручные часы, потом перевел на него недовольный взгляд. И сразу подумал, что столь упакованные господа, источающие запах дорогого мужского одеколона, по юридическим консультациям не ходят. Такие не толкаются в очередях с пенсионерами. Они купят любого адвоката, самого модного и занятого, не вылезая из машины, отзвонив кому надо по сотовому. Чуть усмехнувшись, он тоже посмотрел на часы, явно демонстрируя мне их фирму, свои, так сказать, возможности.
Я машинально опустил руку, пряча свои китайские «котлы» с вещевого рынка, где их скоро уже будут продавать на вес. Не то чтобы мне стало неловко, нет. Похоже, сработала «совковая» закваска — против «ролекса» не попрешь.
— Вы спешите? — спросил он.
— Вообще-то мое время заканчивается, — ответил я. — Сейчас меня сменит мой коллега. У него впереди еще полдня. Может, вам лучше обратиться к нему?
— Я не об этом вас спросил, — он покачал головой. — Вы сейчас очень спешите? Мне необходимо поговорить с вами. Сделать одно интересное предложение именно вам. Если не сегодня, то завтра. Но я бы на вашем месте не откладывал.
— Я вас слушаю, — сказал я, пожав плечами. — Только учтите, сегодня первый день, как я здесь работаю. Только недавно получил лицензию. И пока еще не вхожу в московскую коллегию адвокатов.
— Это вполне поправимо. Без проблем. Если мы договоримся, вас примут туда в ближайшее время.
— Может, вам стоит все-таки обратиться к более опытному адвокату?
— Мы только теряем время, — сказал он. — Нам нужны именно вы. А если спешите, я могу вас подбросить куда вам надо. Вам ведь сейчас на Башиловскую, если не ошибаюсь?
Откуда ему это известно? Только этого не хватало. Он явно продемонстрировал свою осведомленность о моей личной жизни. Да, именно сегодня я договорился с Катей, что заеду к ней после дежурства. Именно на Башиловской она живет.
— Извините, просто не удержался, — сказал он, улыбаясь. — Но мы действительно все о вас знаем.
— Что значит — все? — насторожился я. — Кто вы и кого сейчас представляете?
— Зовите меня Аркадий Валерьянович Лекарский. А здесь я представляю интересы одного весьма влиятельного человека, чей сын попал в некрасивую историю. Помните дело Игоря Бахметьева? — спросил он.
— Что-то слышал, — сказал я. — Статья сто тридцать первая, пункт второй-в, если не ошибаюсь. Групповое изнасилование это называется. Я слышал о нем, перед тем как уйти из прокуратуры. Но разве у вас до сих пор не было адвоката?
— Прежний адвокат господин Колеров убит, — скорбно вздохнул Аркадий Валерьянович, — возможно, вы об этом не слышали. Его застрелили, когда он отдыхал с супругой на Кипре.
— Хотите, чтобы теперь убили меня?
— Вам нечего опасаться. Колерова мы не охраняли. Вам дадим надежную охрану. Перед гибелью он направил в суд ходатайство о возвращении дела на доследование для розыска и установления тех двоих, кто участвовал в изнасиловании… Убийцу, разумеется, ищет милиция. Но надежды на сегодняшнюю милицию мало. Она вся скуплена. Как и большинство следователей.
— Вам виднее, — пробормотал я. — Не помню, чтобы я кому-то продавался. Хотя… предложения поступали.
— Поэтому мы и обратились к вам. К тому же у нас нет времени разбираться, кто из них честен, а кто не очень… Согласитесь, сегодня не всегда можно понять, где кончаются правоохранительные органы и начинаются криминальные структуры. Поэтому нам нужен адвокат, знакомый с работой следствия. Ибо ему придется разобраться, на чем построены выводы следствия в отношении сына Бахметьева. Это одна из причин выбора, сделанного в вашу пользу.
— Я, конечно, польщен. Но это означает, что были еще причины, по которым вы обратились именно ко мне? — медленно спросил я, обдумывая свою ближайшую перспективу.
— Покойный Колеров был семейным адвокатом семьи Бахметьевых. У нас есть досье на разного рода молодых и перспективных адвокатов, включая вас. Выбор делал сам Бахметьев. Не вы вели это дело, но, будучи в то время работником прокуратуры, наверняка о нем слышали. Теперь, когда вы успешно переквалифицировались и стали адвокатом, иначе говоря, перешли из нападения в защиту, нам желательно, чтобы именно вы вели его. Поскольку вам, как бывшему следователю, будет легче найти слабые стороны обвинения. Из неплохих нападающих, как сказал мой шеф, остановившись на вашей кандидатуре, получаются замечательные защитники. А он редко ошибается.
— А вы считаете, они есть? — заинтересовался я. — Я говорю о слабых сторонах.
— Должны быть, раз Игорь невиновен. Как раз этим вы и займетесь, — заявил Аркадий Валерьянович. — Вы должны их найти.
— Странный у нас разговор, — заметил я. — Вы знаете обо мне все. Я не знаю о вас ничего.
— Всему свое время, — усмехнулся он. — И всему свое объяснение. Мы были заинтересованы в сотрудничестве с вами и потому заранее получили исчерпывающую информацию. Вас я до настоящего момента вовсе не интересовал, и потому вы ничего не знаете. Вы ведь не просто так стали адвокатом, Юрий Петрович. Наверное, на это были свои причины, не так ли?
Спохватившись, я снова посмотрел на часы. Катя не любит, когда я опаздываю. Особенно если куда-нибудь собираемся. Как сегодня, к ее родителям.
— Я вас, кажется, заговорил, — сочувственно произнес Аркадий Валерьянович. — Только не подумайте, что сделал это специально, чтобы заполучить вас в свой джип для дальнейшего разговора. Так уж получилось. Но теперь, похоже, у вас нет выбора. Нехорошо опаздывать к любимой девушке.
— Да, я стал адвокатом, — продолжал я уже в его огромной машине. — Только из этого ничего не следует. А то, что я не принимал участия в расследовании дела Бахметьева и многого не знаю, имеет для вас существенные минусы. Я, например, верю, что ваш Игорек — насильник. А мне, как начинающему адвокату, сильно помешает предвзятость, понимаете?
В машине кроме нас было еще двое, сидевших на переднем сиденье. Здоровые лбы с бритыми затылками. Один из них сидел за рулем и, казалось, не прислушивался к нашему разговору. Второй тоже сидел неподвижно, но, судя по его напряженной спине, он старался не пропустить ни слова из нашего разговора. Пару раз я встретил его испытующий взгляд в зеркальце заднего обзора.