Вадим поднял голову от газетных вырезок.
— Где-то я читал, — сказал он, — будто некоторые разведки стараются забросить в тыл противника как можно больше своих агентов, как правило, второстепенных, чтобы связать руки контрразведке и таким образом отвлечь ее внимание от основных своих агентов.
Мы с Александром Борисовичем переглянулись. Схожие мысли иногда посещали и нас.
— Вряд ли убийство всем известного и влиятельного банкира Степаняна можно назвать второстепенным по сравнению с изнасилованием школьницы, — сказал Александр Борисович. — Тем более служить ему прикрытием. Повторяю, мне все больше кажется, что эти дела связаны между собой.
— Так-то оно так, — кивнул Вадим. — Но разве невозможна такая ситуация, что устранение Степаняна, к примеру, было заранее запланировано в другие сроки, но его организаторам пришлось поспешить с его реализацией, чтобы отвлечь внимание общественности от дела об изнасиловании, к разгадке которого вы близко подошли? Так взрывом гасят пожар на нефтяной скважине. В вашей практике такого не бывало?
Александр Борисович только развел руками.
— Бывало, и довольно часто, — сказал он. — Один общественный резонанс перехлестывает другой, тогда можно просто ни черта не делать, хватаясь то за одно, то за другое. Ничего не доводится до конца.
— У солдат есть присказка, — сказал я, — не спеши выполнять приказ, обязательно будет команда отставить…
— Словом, вы тоже считаете, что эти дела могут быть между собой как-то связаны? — спросил Александр Борисович Вадима.
— Это всего лишь мое предположение, — скромно потупился Вадим, — пытаюсь понять, почему так получается, что ни одно из этих дел, как и некоторые другие более нашумевшие, так до конца и не доведены. Убийцы Степаняна ведь до сих пор не найдены, не так ли?
— Поскольку тут же возникло это дело с убийством Колерова на Кипре, — напомнил Турецкий. — Я все больше прихожу к выводу, что вас, адвокатов, время от времени полезно выслушивать по нашим прокурорским делам, — сказал, глядя почему-то на меня.
— А нам хорошо бы выслушивать ваши профессиональные суждения по нашим, — учтиво заметил Вадим.
— Так мы далеко зайдем, — сказал я. — Какая уж тут будет на суде состязательность, если все заранее согласовано и оговорено… Уж лучше нам, как положено, держаться врозь. Иначе трудно представить последствия такого альянса прокуратуры с адвокатскими коллегиями. Просто сейчас, Вадик, у тебя возникла уникальная возможность, благодаря тому, что я перебежчик, пообщаться с прокуратурой. Вот и пользуйся этим, а не умничай… Почему мафия бессмертна? Да потому, что она разобщена. Одни противостоят другим. И все вместе — властям. Одних ловят, разоблачают, но другие остаются в стороне. И учатся на чужих ошибках. К тому же им приходится вовсю крутиться, чтобы остаться на плаву. Ибо только конкуренция между отдельными группировками, борьба за собственное выживание позволяет им постоянно совершенствоваться и поддерживать свою форму.
— Браво, — сказал мой бывший шеф. — Тебе бы лекции читать на юрфаке. — Только побывав в шкуре следователя, а уж потом в мантии адвоката, можно прийти к столь трезвому пониманию вещей. Но у нас сейчас, как ты верно выразился, тот редкий, просто уникальный случай, когда мы, антагонисты, можем поработать сообща. А уж потом, когда дойдет до суда, разбежимся каждый по свою сторону баррикады.
— Вот так становятся большими начальниками, — я настроился на шутливую волну. — Учись, Вадим, систематизировать и осмысливать все глупости, высказанные подчиненными, в своем заключительном слове. А то никогда не станешь ни заведующим юридической консультацией, ни главой коллегии адвокатов.
Александр Борисович едва заметно улыбнулся.
— Итак, кажется, размялись, — сказал он, — попробуем систематизировать все, что мы знаем об Александре Бахметьеве. Бывший деятель демократического движения, ставший крупным бизнесменом. Благодаря близости к либеральным кругам, до сих пор весьма влиятелен и имеет тесные связи с нынешним правительством. С прежним, где работал Соковнин, был на ножах. Сегодня бизнес Бахметьева процветает. А это не дает покоя его конкурентам. Список конкурентов весьма велик, они спешат объединиться под флагом Соковнина. Обратите внимание на «Конкурент-банк» в частности. Который образовали бывшие работники КГБ.
— Специфическое название, — сказал я. — Интереснее всего посмотреть на тех, кого Бахметьев уже обошел или грозит обойти на повороте.
— Они уже под Соковниным, — сказал Турецкий. — А «Конкурент-банк» — самый обиженный.
— Возможно, Бахметьев вырвал или собирается у них вырвать лакомый кусок изо рта во время дележа госсобственности на всяких там инвестиционных или открытых аукционах, о которых нам говорил Лекарский… — продолжал я. — Вот эти вещи не прощаются никогда.
— По себе судишь? — хмыкнул Турецкий. — Шучу… Так вот, странное дело, все покушения на жизнь Бахметьева, а всего их было три, заканчивались ничем. А вот его ближайшему другу Степаняну и адвокату — не повезло. В чем тут дело? Вот здесь в Бахметьевском досье есть заметки о таких попытках… Кстати, о них пишет одна и та же журналистка — Ирина Федосеева.
— Или у него весьма квалифицированные телохранители… — сказал я.
— …Или он специально организует эти покушения на самого себя, — добавил Вадим, — чтобы набрать очков для популярности… как мученик.
Мы все озабоченно примолкли. Нам просто стало не по себе от собственной проницательности. Черт ногу сломает в этих запутанных интригах и взаимоотношениях сильных мира сего. Где тут кончаются личные счеты и начинается криминал? Наверное, там же, где заканчиваются общественные интересы и начинаются личные.
— Кстати, вчера вечером кто-то попытался похитить мою Катю, которую вы все знаете, — сказал я. — Взять в заложницы. А потом звонили мне по телефону и угрожали.
— Ничего себе, — откликнулся Вадим. — Катю? Почему ты до сих пор об этом молчал? И это после гибели Колерова!