Голь на выдумки хитра, и небольшие сабантуйчики народ ухитрялся устраивать в кубриках, но в этом варианте не присутствовало главное – широкое общение. Сколько человек могло втиснуться в одну комнатенку? Восемь, десять от силы. Разве это общение? Исключительно в пределах одной группы, не более того. А в баре старого бункера помещалось хоть сто, хоть двести. И все о чем-то говорили, обменивались опытом в неформальной обстановке. В этом как раз и заключалась главная ценность общения в баре. Даже начальство против таких посиделок не возражало. Теперь же обмен опытом стал вялым, а в некоторых случаях и вовсе невозможным. Например, в случае бывшей группы Ворона, которая ныне именовалась группой Учителя.
Учитель посидел немного, глядя в стену, затем встряхнулся и снова придвинул ноутбук. От тупого созерцания пластиковых панелей лейтенанту стало еще муторнее, чем от тыканья в неудобные кнопки. К тому же думалось в процессе изложения мыслей «на бумаге» гораздо лучше. А пищи для размышлений события последних месяцев подбросили немало. Но прежде следовало плавно подвести краткое изложение недавних событий к проблемам текущего времени. Так сказать, переосмыслить все еще не раз и сделать новые выводы.
«Вторжение началось первого декабря двенадцатого года. Практически по всему северному полушарию и практически одновременно появились крупные силы противника. Тяжелая наземная техника и пехота при поддержке воздушных и морских армад атаковали все стратегические объекты, вывели из строя всю электронику землян, в том числе боевую, и заняли города, поселки, а также господствующие высоты. Армии отдельных стран некоторое время сопротивлялись захватчикам, но поскольку оружие чужаков оказалось на порядок совершеннее нашего, настоящий отпор дать не удалось. К пятому декабря сопротивление армий было повсеместно подавлено. Финальной битвой стало сражение за Москву, в котором погибли сотни тысяч наших солдат и не погиб ни один чужак. Тогда люди еще не знали, что серпиенсы практически неуязвимы для нашего оружия. Броня крепка, как говорится, и танки быстры. Только не наши. Чужие.
В общем, пятого мы сдались. А двенадцатого южное полушарие захватили виверры, другая раса чужаков. И захватили его вообще без единого выстрела. Наученные горьким опытом северян, южане предпочли сдаться без боя. В результате Земля превратилась в «присоединенную территорию номер 216», как выражались серпиенсы, или просто в Землю-216, как ее называли виверры.
Месяца два люди пребывали в шоке, ходили с опущенными головами и присматривались к новым хозяевам, а те деловито обустраивались на оккупированной планете, устанавливая свои законы и правила, перестраивая по своему разумению жизнь и с интересом изучая, чем богата захваченная Земля. К третьему месяцу пыль улеглась, и началась новая жизнь. Для кого-то относительно мирная, но серая, беспросветная и тяжелая, а для кого-то военная, опасная, партизанская.
Движение Сопротивления впервые оформилось именно в Москве. Уже потом, в течение года, подполье сформировалось в других частях России и прочих странах, а через полтора года оно набрало силу и превратилось в реальную угрозу новой власти. Но 23 февраля 2013-го первый смотр боевых частей Сопротивления состоялся именно в Москве в Измайловском бункере. И в лучших традициях Красной армии прямо со смотра боевые группы ушли в свой первый рейд.
Вернулись из рейда процентов десять. Все дело в том, что тогда никто толком не понимал, как же противостоять захватчикам, как их уничтожать, проще говоря. Этот провал первой же операции серьезно остудил воинственный пыл командования Сопротивления и заставил его искать новые подходы к проблеме, вырабатывать новую тактику партизанской войны.
И такие подходы нашлись. А нашли их энтузиасты, поначалу не входившие в состав Сопротивления. Так называемые ночные охотники – группы добровольцев, вооруженных только холодным оружием. Днем эти люди изображали примерных подданных новой империи, а по ночам нападали на патрули и уничтожали серпиенсов, несмотря на всю защищенность чужаков от пуль и прочих неприятностей. Секрет успеха ночных охотников оказался прост. В результате долгих наблюдений, а также ценой жизни многих отчаянных бойцов охотники вычислили слабое место, крошечную точку (размером с пятак) на шлемах серпиенсов в районе темени, не прикрытую по какой-то причине броней. Поначалу охотники пытались бить в эту мишень из снайперских винтовок, забираясь на крыши, но очень скоро серпиенсы начали выпускать на улицы патрули в сопровождении боевых коконов – одноместных летательных аппаратов, которые легко вычисляли и уничтожали снайперов.
Пришлось охотникам перестроиться и сделать ставку на ближний бой с элементами баскетбола. В том смысле, что, подкравшись к двухметровому серпиенсу (а ниже ростом чужаки не встречались), охотнику приходилось подпрыгивать и бить в «точку» ножом, топором или ледорубом. Технически прием выглядел почти как прыжок баскетболиста, который забивает мяч в корзину, хотя присутствовало в нем и что-то от волейбольного удара в прыжке. Каждый описывал прием по-своему. Зато все одинаково описывали результаты.
Если удавалось проломить чужаку череп, происходило нечто вроде короткого замыкания. В «точке» вспыхивало зеленое свечение, во все стороны по телу серпиенса расползались тонкие светящиеся прожилки, наподобие зеленоватой паутины, и чужак падал, корчась в агонии. Но это при условии, что удар получался действительно сильным и нож или другое оружие входили достаточно глубоко. И еще, если оно оставалось в раневом канале.
Тот, кто пробивал точку, но выдергивал нож раньше времени, рисковал столкнуться с эффектом раненого зверя. Серпиенс все равно погибал, но прежде успевал нанести ответный удар. Если же охотник не экономил, оставлял нож в ране, все заканчивалось быстро и благополучно для человека. Еще одна причина, по которой не следовало держаться за нож в момент, когда серпиенса опутывала светящаяся паутина, – охотника могло ударить током, причем сильно. Напряжение никто не измерял, но несколько человек после таких ударов погибли на месте. Вот почему охотники имели при себе сразу несколько ножей или стилетов, рукоятки оружия изготавливали из резины или просто обматывали толстым слоем изоленты, а после удара в «точку» сразу же отпускали рукоятку оружия и отпрыгивали в сторону.
Для такого варианта охоты требовалась недюжинная сила удара, хорошая физическая подготовка и собственный немалый рост или хотя бы отменная прыгучесть, но эффективность этой тактики оказалась настолько высокой, что Сопротивление тут же приняло ее на вооружение. Командование решило, что сила, прыгучесть и психологическая готовность напасть на серпиенса (к которому просто подойти-то страшно) – дело наживное.
А вместе с принятием новой тактики Сопротивление призвало под свои знамена и всех ночных охотников. С марта 2013 года они стали самостоятельным элитным подразделением армии Сопротивления. И, если честно, только после этого Сопротивление начали воспринимать всерьез и люди, и чужаки. Оно и понятно. До марта тринадцатого года на счету «официального» московского подполья значилось только три убитых чужака, а счет добычи вольных охотников уверенно приближался к сотне.
Поначалу отряд ночных охотников состоял только из трех групп по десять человек: из группы Архангела, группы Ворона и женской группы Степанковой. Но уже к апрелю отряд разросся до отдельного батальона, в котором насчитывалось тридцать действующих групп, столько же запасных плюс большой учебный отряд, в котором тренировали новичков.