Осталась еще одна обойма. Вставить-нажать-сбросить-затвор-прицелиться.
— Бросай оружие! — пограничники в Скандинавском военном округе говорят по-русски, как сообщали и учебные пособия Шона.
Один солдат как-то обошел его и стоял сзади с автоматом. Уинстон оттолкнул от себя карабин и повернулся к солдату лицом, сидя на земле и подняв руки.
Солдат громким криком позвал своих и держал нарушителя под прицелом до тех пор, пока те не подбежали. Лейтенант, несколько рядовых и одна собака.
Лейтенант и двое раненых солдат остались с первым задержанным, а остальные побежали дальше по следам.
— Ду ю спик инглиш? — спросил лейтенант.
— Йес, — ответил Уинстон. Нет смысла притворяться. Притворяться кем? Русским с английским акцентом?
— Ты хорошо стреляешь, — сказал лейтенант, — Ты ранил двоих и еще двоим попал по бронежилетам.
— Я не хотел никого убивать, — ответил Уинстон. Он и правда не хотел никого убивать.
В поле зрения вошел солдат со снайперской винтовкой. На его щеке красовались свежие царапины.
— Ты подстрелил дерево рядом со снайпером, чтобы ранить его, но не убить, — сказал лейтенант, — Зачем? Если ты хотел сдаться, то мог бы не стрелять.
— Я хотел спасти своих друзей. Они ушли?
— Далеко не уйдут. Идем к дороге. Ты арестован.
Уинстон встал и пошел. Солдаты относились к нему очень настороженно и держали дистанцию. Думали, наверное, что он опасный диверсант, который с четырехсот метров из старого карабина прицельно стреляет в дерево, чтобы ранить снайпера щепками.
Пока они спускались к дороге, по рации кто-то уточнил их точное местонахождение. Потом раздались выстрелы и взрывы.
— Не могу продолжать преследование! — раздалось из рации, — Попали в саперную засаду на переправе через ручей. Противопехотка на тропе и растяжки под водой. Пятеро трехсотых, двое тяжелых!
На связь вышел еще кто-то и пообещал эвакуировать раненых на вертолете.
Добрались до машины. По-военному угловатый микроавтобус на больших колесах. Много раз битый и крашеный, но на ходу, а большего тут и не требуется. Внутри откидные сиденья, вместо крыши брезентовый тент на дугах.
Лейтенант сел рядом с водителем, двое солдат в салон напротив пленного. Через пять минут Уинстон слетел с сидения на пол. Дорог здесь нет, надо держаться. Ему развязали руки, и он вцепился в трубы по бокам сидения.
Машина выехала на дорогу получше, потом на хорошую дорогу, потом снова на плохую, замедлилась и остановилась. Водитель посигналил противным гудком.
Что-то тяжелое ударило сверху в переднюю часть микроавтобуса, смяв водителя, лейтенанта и двигатель.
Солдаты схватились за оружие. Уинстон лег на пол и закрыл голову руками. Под сидением напротив увидел свой вещмешок. Очевидно, что вещи нарушителя границы должны были отправить вместе с ним куда положено.
Машина вздрогнула, приподнялась, рухнула на колеса, снова приподнялась и рухнула. Уинстон повернул голову и увидел небо над головой и огромный ковш экскаватора, который сначала разбил кабину, потом сорвал тент вместе с дугами. На ковше мелом надпись «СЮДА».
Справа раздались два громких выстрела. Солдаты перепрыгнули через борт, укрылись за машиной и ответили короткими очередями. Ковш опустился на дорогу у самого заднего борта, немного наклонившись в сторону микроавтобуса.
Уинстон решил, что если кто-то ради него рискует жизнью, то было бы крайне невежливо отвергнуть его помощь. Схватил вещмешок, вывалился из машины через заднюю дверь. Пригнувшись, пробежал два шага и кубарем свалился в ковш. Неведомый доброжелатель тут же поднял его и куда-то повез по небу. По ковшу застучали пули, но толстая сталь выдержала. Снаружи послышались два взрыва.
Ковш тяжело ударился о землю. Уинстон подтянулся и вылез. С удивлением увидел русского пахана, старшего в «делегации».
— Это ты по-нашему базаришь, — сказал русский.
— Да, — ответил Уинстон.
— Бегом в тачку.
Вдвоем они добежали до машины, где на заднем сидении скорчился Док Джонсон. Тут же их догнал запыхавшийся «переводчик». Переводчик сел за руль и нажал на газ.
Уинстон прислушался. Между сидениями лежала рация, а из нее текли военные переговоры на русском.
— Здорово еще раз, — сказал старший русский Уинстону, — Я Колоб, он Студент.
— Уинстон, — представился англичанин в ответ без фамилии и прочей информации.
— Понял, да? — обратился к нему Студент по-русски, — Мы на скоростном спуске колесо пробили. Оторвались на сколько смогли. Стоим, меняем, военную волну слушаем. Говорят, одного поймали и везут, а по остальным «план перехват» и район закроют. Тронулись, гля в зеркало, а они за нами едут. Ну мы по газам, сечем по сторонам, а тут как раз норвеги копали канаву и на обед все свалили. Понимаешь, нет?