— Давай, времени нет, — сказал Колоб, — Если не тот вход, засядем внутри, потребуем переговоров.
— У меня полмагазина, — сказала Ингрид, — Патроны у кого-нибудь есть?
— Держи, — Студент протянул ей «Вальтер», — Из него не стрелял ни разу.
Все выскочили из машины и побежали к дверям. «Смешно будет, если там просто закрыто, потому что рабочий день закончился», — подумал Уинстон.
Дверь оказалась незапертой. Значит, Ленинград оказался ближе к Лондону, чем к Стокгольму. Здесь тоже госслужащие могли перерабатывать.
— Товарищи! — за стойкой поднялся пожилой вахтер, — Предъявите пропуска! Рабочий день закончился, приема нет.
— Стоять! — крикнул Колоб и выстрелил в потолок.
Уинстон увидел за спиной вахтера шкафчик с ключами за стеклом.
— Покажи ключи! — он направил пистолет на вахтера.
— Опоздали вы, — хмыкнул вахтер и повернулся к шкафчику, — Вам какие?
— Подвал, — он положил на стойку свой ключ, — Бирка из вашего здания?
Тем временем, с лестницы спустилась нетрезвая толпа и остановилась перед тремя остальными налетчиками. Человек двадцать, примерно пополам мужчин и женщин. Кто-то полусонный, кто-то рыгает, кто-то идет парочкой в обнимку, остальные просто навеселе. Они даже песню пели, спускаясь.
— Товарищи, что происходит? — вперед вышел невысокий лысеющий мужчина в расстегнутом пиджаке.
31. Глава. Взгляд со стороны закона
Вчерашние события в мире криминала хорошо встряхнули бойцов невидимого фронта. По всем каналам, сначала по неофициальным, а потом и по официальным прошло оповещение, что в городе нестабильная криминогенная ситуация. Всех сотрудников МГБ оторвали от текучки и рутины и направили «на усиление». Рядовых — по улицам. Лейтенантов — по объектам инфраструктуры. Капитанов — по музеям военной тематики. Майоров — по статусным учреждениям, в том числе, отличника боевой и юридической подготовки в обком.
Товарищу майору юстиции Родина выдала евросигнал, рацию, мягкий бронежилет второго класса защиты и пистолет Макарова с наплечной кобурой и запасным магазином. И задачу. Присутствовать в здании обкома с начала рабочего дня до последнего сотрудника. Сверхурочные будут оплачены.
Владимир Валентинович, он же Володя, к своим тридцати пяти сделал неплохую карьеру. Майор госбезопасности, награды, ведомственная квартира в престижном районе. Примерный семьянин. Жена, двое детей. Еще и спортсмен, первый разряд по боевому самбо. Отличная биография.
На самом деле, он с детства мечтал заниматься военной разведкой или охотиться на шпионов. Но приходилось заниматься политическим сыском и ловить всяких клоунов, никто из которых не производил впечатления достойного противника. Хоть в МВД переводись для работы по цеховикам и организованной преступности. Но в плане доходов и вообще жизненного комфорта перевод в МВД стал бы таким шагом вниз, что семья бы категорически не поняла. Сделать бы что-то стоящее, найти среди «политических» настоящего иностранного агента. Чтобы руководство оценило и перевело на более серьезную работу, ловить акул, а не мойву.
Володя хорошо запомнил вчерашнюю сводку происшествий. Не то, чтобы он всерьез ожидал нападения на обком, но с точки зрения профессиональной деформации он не мог не подумать, какое нападение здесь может произойти.
Бандиты, похоже, готовятся к войне. Даже те, у кого нет собственного схрона с оружием, то есть, совсем мелочь. Налет на музей это беспредел по меркам города, и без крайней необходимости такого никто бы делать не стал. Может быть, это даже и не местные. Или какая-нибудь наглая молодежь, которая только-только свернула на преступную дорожку и хочет громко заявить о себе.
Зачем блатным нападать на обком? Ни один сотрудник не является борцом с преступностью, и нельзя достигнуть каких-то «политических» целей убийством в стенах обкома. Никто тут не представляет ценности, и все абсолютно взаимозаменяемы. Если только взрывать обком целиком, но это уже терроризм, а не уголовщина. Террористы, если они и собирались сделать что-то подобное, сейчас залегли бы на дно и ждали, пока улягутся волны, поднятые блатными.
Но есть овеянная десятилетиями непрерывной войны традиция. Партийные функционеры получали право на ношение оружия. И табельное оружие. В армии выдавали пистолеты уставного образца. От гражданских бюрократов не требовался однообразный вид одетыми по форме и с полной выкладкой. Они, если и носили свои пистолеты, то исключительно скрытым образом. Поэтому партийной элите разрешалось выбрать себе оружие по каталогу, содержавшему в том числе и европейские модели.