— Вместо бандитов приехала моя команда, — сказал Ли, — Цель была вас с Колобом поссорить с Тараном и вытащить, не портя твою легенду. Мы же не знали, что вы там начнете перестрелку и победите. То есть, сами и поссоритесь, и выберетесь.
— Вы не перестарались? Зачем такой спектакль? Потратили на ровном месте сто тысяч, потом среди японской речи вставили фразу по-английски, чтобы я снимал наручники, бил вас и бежал.
— Спектакль с японцами и деньгами игрался не для Тарана, а для Колоба, — ответил Ли, — Пусть бы он думал, что японцы платят за его голову, и не пытался бы выйти на связь еще с кем-то еще из блатных до встречи с Сандро. Китайца, говорящего на простом японском, все примут за вражеского агента, а не за агента ГРУ, а деньги сильно ослабляют подозрения и не пахнут.
— Сто тысяч — фальшивки? — спросила Ингрид, — Это же огромные деньги.
— Сто тысяч — настоящие. Их взяли из тайника, про который рассказал Мики. Поскольку нам не дали работать по Мики, мы не стали оформлять все оперативные мероприятия, которые уже успели провести.
— Вы ради спектакля для Колоба подарили этому Тарану настоящие сто тысяч? — спросил Уинстон.
— Мы их той же ночью у него отобрали, — сказал Степанов.
— Интересно, как вы его нашли? Колоб говорил, за домом парк, выходящий к реке, а на реке у них лодки.
— Таран сразу схватил деньги и сбежал в сторону лодок. Маячок в одной из пачек дал приблизительное направление, а ночной прицел уточнил.
— Но на самом деле японцы не давали сто тысяч за голову. Это вы придумали, — сказала Ингрид, — Не могли же они заходить в Ленинград открыто и размахивать там пачками денег перед всей городской братвой.
— Верно. Даже среди мурманских не все знали, что за опиумом стоят японцы, а в Ленинграде тем более, — ответил Виктор Петрович.
— Но почему тогда на нас напали в музее? — спросил Уинстон, — Вы правда упустили какого-то бандита у Тарана?
— Правда, — вздохнул Виктор Петрович, — Мы с самого начала вели Колоба к атаке на «Кронверк» после того, как Сандро умрет в аэропорту. Ингрид должна была утром где-то вас встретить, внедриться в банду и подать Колобу идею насчет бронекатера с пулеметом. Ночью мы услышали, что Колоб собрался в музей партизан, и перенесли туда романтический эпизод.
Уинстон и Ингрид открыли рты, чтобы задать один и тот же вопрос, но не успели.
— Про музей я почти все сказал при Колобе, — вступил Степанов, — Мы действительно упустили человека на Даче Громова. И он раззвонил по городу не только ваши особые приметы, а еще и про сто тысяч. Сказал, что Таран звонил братве. Сказал, что видел, как приехали три человека, дали Тарану сто тысяч и забрали Колоба с подельником на «Рыле». К утру весь блатной мир знал, что Колоб в бегах где-то в городе, перестрелял братву у Тарана, и его теперь не просто ищут, чтобы поговорить на равных, а за него дают сотню. Очевидно, что если Колоб уже начал боевые действия на стороне Сандро, то начинать поиски, кто платит за голову Колоба, надо с мурманских. Как только Мики узнал, что блатные в инициативном порядке готовы принести ему Колоба, он тут же подтвердил ставку. И на Колоба, и на неизвестного со шрамом на щеке. Потому что ни Мики, ни японцы так и не поняли, кто он такой. Океанский агент, океанский преступник, наш агент или наш преступник. При этом ни о каких японцах для широкой блатной общественности и речи не шло. За голову Колоба платили мурманские.
— У вас охота за головами в порядке вещей или это аномалия? — спросил Уинстон.
— Аномалия. Агентура МВД и МГБ сразу же сообщила об этой аномалии своим кураторам. Только они не сразу приняли решение, что делать с этой новостью. В любом случае, они бы сами подняли дело и подали Колоба в розыск, но после начала рабочего дня, после утреннего совещания, после прочтения дела. Самое раннее — с середины дня.
— Бандиты нашли нас утром.
— Да. Спортсмены вас засекли еще в метро, выследили до музея и вызвонили остальную банду, пока вы там торговались. Вооруженную компанию вызвал секретарь Тамары Георгиевны. Все остальные — телефон, радиоволна такси и очень популярный у преступников евросигнал. Мелкий блатняк не следует принципу «не хвались, идучи на рать». Мы поздно узнали, что вас будут брать в музее, и недооценили, какие силы соберет противник. Рассчитывали, что вы успеете закупиться оружием, но на всякий случай положили в витрину карабин и поставили машину за углом.
— Нас же всех могли убить, — сказал Уинстон.
— Хочешь жить вечно? — улыбнулась Ингрид.