— Конечно! Если премьера в театре ВМФ, это не значит, что только для моряков. Будет совершенно разная публика.
— И все парами? — скептически уточнил Уинстон.
— В основном. Сейчас счастливые владельцы билетов, у которых нет пары, ищут друг друга через газеты и доску объявлений в театре. Это довольно весело.
— Точно. Я же смотрел ваш фильм с такой завязкой, — сказал Уинстон более жизнерадостным тоном.
— Если что, Вы не обязаны жениться, пригласив даму в театр. Можно считать, что это даже не романтическое свидание, а как бы участие в парной игре. У вас есть такие игры?
— Бридж, например. Я понял.
— Отлично. Предлагаю выпить и перейти на ты.
Виктор Петрович достал из ящика стола бутылку коньяка и стаканы. Уинстон никогда раньше не пробовал европейский коньяк. Он знал, что этот крепкий напиток охотно пьют офицеры до адмиралов включительно, а низшие чины предпочитают водку. Что бы там ни было в бутылке, вряд ли оно хуже, чем джин «Победа».
Уинстон закинул в себя первый дринк «за знакомство». У русских вроде бы принято пить залпом. И тут же понял, что поступил неправильно. Русские смаковали коньяк мелкими глотками. Еще бы. Никакой сивухи и такое прекрасное послевкусие.
— Ну ты даешь, — неодобрительно сказал Степанов, — Это же не водка. Это тот самый «Белый аист», который выпускают для жуликов, чтобы они делали подарки начальству. Давай по второй.
Второй дринк пошел без спешки и разлился приятной теплотой в груди. Прекрасный напиток.
— Давай по третьей и пойдем, подберем тебе гардероб.
Степанов привел уже не арестанта, а гостя в костюмерную. У спецслужб всегда есть запас гражданской одежды на все случаи жизни. Смокинги и фраки и здесь ушли в прошлое. Русские надевали в театр темную пиджачную пару с черными туфлями и нейтральным галстуком.
— Что угодно джентльмену? — спросил костюмер, пожилой еврей, чем-то похожий на лондонского портного.
— Классический твидовый пиджак, однобортный, на трех или четырех пуговицах, не новый, — ответил Уинстон исключительно из вредности, потому что усомнился, есть ли у них что-то действительно английское.
— Отличный выбор, сэр.
Пришлось немного подождать, но совсем немного. И костюмер вынес ровно то, что спрашивали. Пиджак и брюки из темно-темно серого твида с мелкими серыми полосками. Eще кремовую рубашку и черные оксфордские туфли. И черный жилет.
Уинстон переоделся и подошел к зеркалу.
— Как раз Ваш размер, — сказал костюмер.
— По-моему, жилет лишний, — ответил Уинстон, — Он по стилю немного не подходит, и у пиджака ворот выше. Жилет даже не видно.
— Помилуйте, голубчик, разве можно ходить в оперу без жилета! — возмутился костюмер, — Николай Алексеевич, скажите ему!
Степанов немного задержался с ответом, как будто в оперу и без жилетов неплохо пускали.
— Что бы сказал по этому поводу Владимир Ильич? — продолжил костюмер, недвусмысленно обращая внимание на висящую на стене картину.
На листе размером с два альбомных старательной детской рукой был изображен Ленин, выступающий перед конными матросами, стоя на Мавзолее перед Кремлем. По традиции, вождя мирового пролетариата рисовали в расстегнутом пиджаке поверх жилета. Рядом стоял человек в зеленой одежде и вроде бы с курительной трубкой в руке, надо полагать, Сталин. Для непонятливых или для иностранцев художник подписал желтой краской на стене Мавзолея «Ленин Сталин».
Если верить иллюстрациям Министерства Правды, с трибуны на Мавзолее выступал еще Ivan the Terrible, когда обещал поддержку королеве Елизавете против Английской Социалистической Партии. Уинстон попытался вспомнить, была ли Партия во времена короля Артура, и кто из рыцарей в ней состоял, но не вспомнил. Последние пару лет он мало интересовался творчеством бывших коллег.
— В оперу приличнее ходить в жилете, даже если его и не видно, — решил Степанов.
— Ладно, вам виднее, — ответил англичанин.
Мало ли какая у них мода. Жилет, хотя и жестковат, не помешает спокойно сидеть в кресле и внимательно слушать.
— Какие пожелания насчет галстука?
— Оксфордский, пожалуйста.
— Какой колледж? — невозмутимо уточнил костюмер.
— Big Brother’s college.
— Do you mean Queen`s college, sir?
— Yes, — удивленно выдохнул Уинстон.
Он знал, что колледж Большого Брата раньше назывался колледжем королевы. Слишком много следов из прошлого осталось незачищенными за годы после революции. Но почему об этом знает еврей из недр ГРУ? Может быть, он еще и правильный галстук принесет?
Черный с тремя белыми полосками. Прекрасно. Виндзорский узел. Отлично.