Музыка для Чаплина — один из главных компонентов в его кинематографической работе. Иногда он дирижировал оркестрами.
Ч.Ч. не получил музыкального образования, но унаследовал музыкальность от отца, певшего свои баллады, обладавшего тонким слухом и великолепным чувством ритма, имевшего прекрасный вкус, опыт эстрадных выступлений и безграничную преданность искусству.
Когда 20 февраля 1916 года Чаплин выступил на своем бенефисе в Нью-Йорке, он дирижировал симфоническим оркестром, исполнявшим увертюру к «Поэту и крестьянину» и свое собственное сочинение «Дозор». В том же году Чаплин опубликовал две песни «О, эта виолончель!» и «Когда есть кто-нибудь, кого вы можете забыть», В 20-е годы он написал: «Пой, песня» и «С вами, дорогая, в Бомбее» — мелодии, которые позже были использованы в звуковом варианте «Золотой лихорадки». В последующие годы вышли из печати песня «Падающая звезда», мелодия из фильма «Великий диктатор» и три номера из «Мсье Верду»: «Парижский бульвар», «Горечь танго», «Румба». Не так уж скуден музыкальный портфель артиста. Чаплин страстно мечтал написать оперу. На протяжении многих лет он вынашивал замысел, собирая материал для либретто.
Ч.Ч. страстный поклонник балета. Его любимые балерины — Анна Павлова, Алисия Маркова, Александра Данилова. Из солистов — Федор Ленский, Игорь Юшкевич, Фредерик Франклин. Он встречался с Вацлавом Нижинским и, спустя много лет, вспоминал его постановку «Призрак розы». Он пересказывал близким сюжет «Призрака» и, дойдя до того места, где Нижинский прыгает из окна с розой в зубах, в подражание ему, прыгал с чего-то, делая вид, что держит во рту цветок.
— А потом он за кулисами кашлял кровью, — с горечью говорил артист.
Ч.Ч. знал на память музыку всех балетов, все либретто и отдельные партии. Обычно после спектакля он шел за кулисы и радушно приглашал актеров к себе домой. Такие встречи проходили очень весело. Мастер кино не учился балету, но балеринам подражал бесподобно. Чаплин любил Стравинского, дружил с ним, часто бывал в его обществе. Он высоко ценил пианистическое мастерство Сергея Рахманинова и его композиторское искусство.
В феврале 1953 года «Огни рампы» были выпущены в прокат и, в общем удостоились похвальных рецензий. В своей статье в «Сэтердей ревью» Артур Найт признал Ч.Ч, одним из трех неоспоримых гениев кино (по его мнению два других были Д. Гриффит и Сергей Эйзенштейн), а его последний фильм — вершиной его творчества.
«Этот фильм, — писал Найт, — итоговый во всех смыслах. Он отображает, как в капле воды, мироощущение комика, его отношение к жизни, к любви, к зрителям, к комедии. По своему замыслу «Огни рампы» вовсе не комедия, это прощальная исповедь, облеченная в чарующе поэтичную форму и пронизанная тонким юмором».
Другой рецензент — Эл Хайн — тоже напечатал восторженную статью в «Холидей» и закончил ее следующим многозкачительным абзацем:
«Чаплин — гений и, безусловно, гордый и нелегкий человек. Но всем нам, американцам, необходимо понять, что как бы мы ни оскорбляли наших гениев, то зло, которое мы в итоге причиняем самим себе, гораздо больше, чем то неприятное чувство, которое испытывают они по нашей вине».
В Голландии Чаплина спросили: «Кем бы вы хотели быть, если бы не были Чарли Чаплиным?» Артист не задумываясь ответил: «Чарли Чаплиным». Там он получил премию имени Эразма Роттердамского.
— Я клоун, — сказал он, — а не политический деятель! Фильмы я делаю потому, что мне доставляет удовольствие их делать.
— А фильм «Великий диктатор»? Его вы тоже делали для собственного удовольствия?
— В Америке вокруг себя я видел страшную апатию в то время, как нацизм наводнял мир. Это меня очень беспокоило. Я был охвачен ужасом. Нужно было что-то делать. Спасение мое только в работе.
Находясь в Англии, Ч.Ч. подружился с принцем Уэльским (герцог Виндзорский). Они часто виделись. Однажды Чаплин получил от него приглашение на великосветский обед.
— Приколите, пожалуйста, все ваши ордена и медали, — сказал ему вскользь герцог. — Все, у кого они имеются, будут при наградах.
У Ч.Ч. было несколько объемистых орденов, в том числе французский орден Почетного легиона и пять громадных медалей. Он нацепил все это «хозяйство» и отправился на бал, звеня своим богатством, словно средневековый рыцарь латами. Ордена и медали дребезжали, подпрыгивая у него на груди. Он взглянул вокруг и с ужасом убедился, что у всех остальных гостей только планки. Стараясь, чтобы его не заметили, он улизнул оттуда и сменил все имеющиеся награды на планки. Ценой конфуза Чаплин понял, что имеют в виду короли, когда говорят: «Приколите ваши медали».