С тех пор Клаус зажил сытнее, чем телок, который забрел на кукурузное поле. Всего у него в хозяйстве стало вдоволь, всего было вдвое больше, чем у соседей.
Представляете, как удивлялся Ганс, глядя на Клауса? Целый день Клаус греется на солнышке, покуривая трубочку, как большой барин, а богатство его не переводится. Что бы это могло значить?
А Клаус каждый день приходил к маленькому человечку, живущему внутри холма, с пустыми карманами и возвращался с карманами, полными золота и серебра. Наконец в доме у него скопилось столько денег, что он не мог их пересчитать, — пришлось одолжить у брата меру.
Но Ганс был парень не промах. «Теперь-то я узнаю, отчего это мой братец не сеет и не жнет, а лучше всех живет», — сказал он себе и вымазал меру изнутри клеем для ловли птиц.
Когда Клаус пересчитал все золотые и серебряные монеты, он вернул меру Гансу. Но при этом не заметил, что отдал брату больше того, что взял, потому что ко дну горшка пристали две золотые монетки.
— Вот так штука! — воскликнул Ганс. — Неужто простофиля Клаус раздобыл столько денег, что без меры не может их пересчитать? В этом деле надо разобраться!
Он сейчас же отправился к брату и нашел его на солнышке. Тот спокойненько покуривал трубочку, будто никаких других забот у него отродясь не бывало.
— Признайся, братец, откуда ты взял столько денег? — спросил Ганс.
Ну, на этот вопрос Клаус не собирался ему отвечать. Однако любопытный Ганс во что бы то ни стало хотел вызнать у брата его секрет. Он пристал к Клаусу как банный лист и просил и молил до тех пор, пока Клаус не выложил ему все как было. А уж после этого Клаусу ничего не оставалось, как обещать, что он даст Гансу испытать свою волшебную трость. По правде говоря, Клаусу не жалко было поделиться богатством с братом. Зла он не помнил, а денег в подземелье и так куры не клевали.
Однако Ганс не хотел, как Клаус, наполнять пустые карманы. Уж если идти в подземелье к гному, то надо взять с собой по меньшей мере мешок, а еще лучше два. И вот он перекинул через плечо два больших пустых мешка из-под муки и отправился к заветному холму. Когда он постучал ореховой тростью по камню, тот расступился и пропустил Ганса, как раньше пропускал Клауса. Ганс спустился в подземелье, где сидел маленький человечек.
— Как поживаешь, Ганс? — спросил гном старшего брата.
Само собой, Ганс поживает хорошо, но хотел бы жить еще лучше. А для этого он собирается набить свои мешки монетами, которые лежат в этом подземелье без всякого толку.
Гном ни имел ничего против, он только напомнил Гансу, что ему не следует забывать того, что важнее денег.
Но Ганс не нуждался в чужих советах. Он знал, что делает. Поэтому он наполнил свои мешки только золотыми монетами, ведь лучше золота ничего на свете нет, а затем утрамбовал мешки и добавил в них еще пару горстей, так что мешки оказались набитыми до отказа.
С трудом старший брат взвалил на плечо сначала один мешок, а за ним и другой. Под тяжестью этой ноши Ганс едва переставлял ноги. Ну а волшебная трость? Она так и осталась лежать на полу — ведь у Ганса было только две руки, и обе были заняты.
Однако Гансу не суждено было вынести свою поклажу из подземелья. Как только он стал проходить сквозь проем в каменной стене — бац! — стена сошлась, и бедняга оказался прищемленным, как мышь в дверях. Тут ему и конец приключился, а все потому, что от жадности он оставил в подземелье волшебную трость.
Правда, таким образом Клаус тоже ее лишился, но ему это было не страшно — денег у него было вполне достаточно, чтобы обзавестись хорошим хозяйством. Клаус выбрал себе жену по вкусу и зажил с ней, горя не зная, как муха на печной трубе.
КАК ТЕТУШКА МАРГРЕТ УЗНАЛА СЕКРЕТ, КОТОРЫЙ ВЫШЕЛ ЕЙ БОКОМ
Если человек умеет держать язык за зубами, это умение всегда ему пригодится. Многие умные люди, которые не болтают лишнего, знают такие вещи, о которых мы с вами даже не догадываемся, да только они и виду не показывают, что им известно то, что нам неизвестно.
Увы, тетушка Маргрет из Тавистока не принадлежала к этим умным людям и не умела держать язык за зубами. Напротив, она так любила поболтать и посудачить, что ее курица не могла снести яйцо без того, чтобы об этом не узнали все соседи.