Выбрать главу

— Чья это такая полосатая лошадь?

А им отвечали:

— Была Марка Косоокого, а теперь зоотехника Петра Пивня.

Меня уже весь район знал. Завидовали мне, как я когда-то завидовал Марку. Она мне послужила ровно месяц. В тот день я решил отметить этот юбилей. Уже и не припомню, сколько выпил, помню только, на двуколку подсаживали меня мальчишки. После этого и началось. Зебра понесла меня прямо на Кринички: так называется конец нашего села, а там самогонщики водятся; возле ворот каждого из них ровно на полчаса пегая ведьма останавливалась. Должно быть, Марко так приучил. Не знаю, как уехал я с этой улицы, только очнулся в самом райцентре… возле чайной. Там простояла проклятая, два часа, а потом направилась в городской парк.

Вот где я горя хлебнул. На аллее, рядом с танцевальной площадкой, где почти вся молодежь собиралась, зебра начала вытанцовывать под «О Чико, Чико…».

Поднялась, проклятая, на задние ноги, меня в лужу опрокинула, а сама пошла с двуколкой, как молодка в пижаме, выкаблучивать. Если б ты, Вася, видел — носилась как сумасшедшая. А как перестали крутить пластинку, сняла с меня соломенную шляпу и, держа ее в зубах, начала собирать в нее конфетки и — медяки. От неожиданности и стыда глаза у меня едва на лоб не полезли. А после этого еще и в комсомольском фотообъективе назвали меня «артистом бродячей труппы».

Но это еще не йсе. Самое страшное, Вася, впереди. Тебе, возможно, надоело читать, но наберись терпения. После объезда самогонщиков, чайной и парка она повезла меня по маршруту Марка к… вытрезвителю. Пришел в себя под душем, с лысой, как колено, головой. Вот так-то, Вася. Да разве, сам скажи, после этого я могу оставаться в колхозе? Славы захотел… Вот до чего дурня слава доводит. Теперь, брат, зарекся пить и тебе не советую.

«А зебру куда девал?» — спросишь.

Продал, Вася, участковому милиционеру. У них теперь зебра — самый лучший следователь по самогоноварению. Всех самогонщиков в селах накрывает. Берет на нюх, за что и прозвали ее «полосатой чумой».

На этом будь здоров.

Крепко жму руку.

Твой брат Петро Пивень».

Перевод автора.

Вас. ШУКАЙЛО

БЛАГОДАРНОСТЬ

Скончался батька у соседа — дед-весельчак, дед-непоседа.
Пришел народ к соседу в дом, чтоб деда помянуть добром. О нем толкуют с грустью, с болью… Один Федько молчит в застолье, хоть опрокинул чарок шесть… — Федь! — шепчет жинка. — Совесть есть? Ты речь сказал бы. Пить-то хватит! Федько поднялся, как лунатик,  Мотнулась вверх его рука. — Чего там!.. Жалко старика… Давайте же бокалом этим Его заслугу все отметим: кабы не помер дед Филипп, так где мы нынче пить могли б?![1]

КОСТЯ-СПЕЦИАЛИСТ

Каждый день у Кости гости, каждый день вино рекой. Всюду есть друзья у Кости, всюду Костя — парень свой.
Вся округа Косте рада, все имеет он сполна: дача, «Лада», дом что надо и красавица жена.
Предлагать дешевку бросьте: все у Кости первый сорт. Каждый год летает Костя  всем семейством на курорт.
Может, вам нужна машина? Назовите только цвет. В институт устроить сына? «Протолкнуть» книжонку в свет?
Намекнуть лишь Косте стоит — он ответит: «Поглядим!» — и в два счета все устроит, подружитесь только с ним!
Кто он, что он дал народу? Космонавт? Герой Труда? Вывел новую породу? Строит чудо-города?
Может быть, почином знатным отличился молодец? Нет! В мясном ларьке заштатном Костя скромный продавец.
Но хоть пост не впечатляет, можно рост иметь и там. Костя принцип соблюдает: мясо — Косте, кости — вам.

— С меня хватит: завтра идем в ЗАГС!.

МЕБЛИОЗ

Как-то друга школьных лет встретил я. Кричу: — Привет! Ты куда так шибко мчишься, от инфаркта, что ль? — Да нет!
Не задерживай, прошу: я отчаянно спешу. Хочешь знать — беги за мною… Я рысцой за ним трушу.
— Ну, так что за странный кросс?.. Друг — вопросом на вопрос: — Ты болезнь такую знаешь — агрессивный меблиоз?
Э, ты счастлив, старина… А жена моя больна: пятый раз уж затевает гарнитур менять она!
Крик, истерики — нет сил… И ношусь как сукин сын каждый день из магазина, понимаешь, в магазин…
Стал не мил мне белый свет, видишь — высох, как скелет, средь коллег бесповоротно потерял авторитет…
— Да, — сказал я, — ну и ну! —  и подкинул мысль одну: — Чем менять все время мебель, не сменил бы ты жену?
Перевод автора.

Без слов.

Леонид СУХОРУКОВ

МИМОХОДОМ

И ограниченность — понятие растяжимое.

Иной крик души — это эхо неправильных шагов.

Обязательно ли танцующему под чужую дудку запоминать мелодию?

Не закрывай глаза на то, что не даст их потом сомкнуть.

По знакомству бывает легче многое и не сделать.

И кривое зеркало кое-кого украшает.

вернуться

1

Перевод с украинского Валентина Корчагина.