— Несомненно! Я своим глазам не поверил, когда увидел, как тонко он финтит, — поддержал доцент Глаголенко.
— Теперь «Динамо» точно выиграет финал, — поддакнул ученый секретарь.
Я окаменел в углу. И тут подходит ко мне профессор Бэкон-Шабастинский. Он почему-то все двадцать лет моего соискательства мне симпатизирует. Положил мне руку на плечо и успокаивает:
— Голубчик вы мой, да перестаньте так волноваться. Вашу диссертацию мы еще позавчера обсудили на футбольном матче. Принципиальных замечаний нет. Все будет прекрасно. Послезавтра, коллега, решающий матч. Надеюсь, вы составите нам компанию?
УСЛУГА
— Садитесь, пожалуйста, — сказал он, уступая мне место в трамвае.
— Спасибо, еще молодой, могу постоять, — смутился я.
— Садитесь, садитесь, — настаивал он решительно.
Я сел.
Об этом случае, возможно, я и не вспомнил бы, если бы спустя несколько дней ко мне на улице не обратился какой-то незнакомый мужчина с просьбой:
— Надеюсь, у вас для меня найдется несколько рублей?
— Но кто вы такой? Я вас не знаю, — удивился я.
— Неужели не помните? Я вам место уступил в трамвае.
— Как же, спасибо вам огромное, — вспомнил я. И полез в карман за кошельком.
— Я отдам, не сомневайтесь, — заверил он. — Если, конечно, вы дадите мне ваш номер телефона или адрес.
Не прошло и недели, как энергичный голос приветствовал меня по телефону.
— Беспокоит тот, кто уступил вам место в трамвае… Помните?
— Помню, как же!
— Небольшая просьбишка. Прибегаю к вашей милости: помогите моей племяннице поступить в техникум. Говорят, у вас связи в тамошних кругах.
Я помог.
Прошло несколько дней. Он сам заглянул ко мне на работу.
— Помните, я тот, кто…
— Помню, — и пригласил его сесть.
— Нужна ваша помощь. Брат строит дачу… Ему бы немного досок ‘и шиферу…
Я помог.
Через месяц он пришел ко мне домой. И отрекомендовался моей жене:
— Ваш муж, наверное, рассказывал вам, я тот, кто уступил ему место в трамвае.
— Слыхала, как же, — протянула ему руку жена и предложила чаю с вареньем.
— Благодарю, но я пришел не чаи распивать, а за помощью, — объяснил гость. — Мне нужна справка с места работы. Для милиции.
— А при чем тут мой муж?
— Как бы вам растолковать? Понимаете, у меня нет постоянного места работы. Вот я и хочу просить…
— Да вы что? Толкаете мужа на преступление? — возмутилась жена.
— Но вы же помните… В переполненном трамвае…
И я написал справку.
В суд меня вызвали как свидетеля. На скамье подсудимых сидел мой трамвайный знакомый. Увидев меня, он встал и любезно предложил:
— Прошу вас, садитесь.
— Спасибо, я лучше постою, — смутился я.
— Садитесь, садитесь, — поддержал судья, заметив, что я смущаюсь и колеблюсь.
Я сел.
Юрий ПРОКОПЕНКО
ОБЕД ГЕРОЯ
Литсотрудник снял очки и откинулся на спинку кресла.
— В общем, получился неплохой рассказ, — сказал он. — Только на вашем месте я переделал бы некоторые детали. Вот, скажем, абзац, где описывается обед героя. Прочитайте, пожалуйста, еще раз.
Я снова развернул рукопись и вдохновенно продекламировал:
«Петр Петрович мигом расправился с селедкой и принялся за салат. Заправленный маслом и припорошенный зеленым лучком, салат выглядел так аппетитно, что Петр Петрович попросил добавки. Потом приступил к грибной ушице… Причмокивая после каждой ложки, он ел, не торопясь и сосредоточенно, словно дегустатор, пробующий новое блюдо, мысленно раскладывая его на составные компоненты. На второе были вареники с сыром, обильно политые сметаной. После этого он решительно отложил вилку и направился на кухню за деревянной ложкой. На десерт, как всегда, был компот и миндальные пирожные…»
— Стоп! — поднял руку литсотрудник. — Начнем с закуски. Вы пишете, что Петр Петрович сперва расправился с селедкой, а потом принялся за салат? Нелогично! Я, скажем, прежде всего расправляюсь с салатом, а потом уже перехожу к селедке, а не иначе…
— Ладно, я немедленно исправлю, — согласился я.
— А кроме того, не стоит заправлять салат маслом, — сказал литсотрудник. — Я, например, отдаю предпочтение салату с майонезом или сметаной.
— Тогда я напишу так: «Заправленный майонезом и сметаной, салат выглядел так аппетитно, что Петр Петрович…»
— Убедительно! — потер руки литсотрудник. — У читателя слюнки потекут. Теперь перейдем к горячему. Грибная ушица? А почему не борщ, заправленный чесночком и салом с пампушками? Настоящий украинский борщ? Запах сумасшедший!.. Я такого борща целую кастрюлю могу осилить и добавку попрошу…
— Если вы считаете, что борщ лучше… — произнес я.
— Тут и сомнений нет, — горячо заговорил литсотрудник, — разве можно сравнить эти блюда? Настоящий украинский борщ — с какой-то грибной ухой! А если еще туда перчику накрошить…
— Покрошу, если надо, — согласился я.
— Вот и прекрасно. Перепишите этот абзац. И, кстати, вареники можете заменить телячьей отбивной. Это будет как-то внушительнее! Телячья отбивная с картошкой или с гречкой. А если еще с квашеной капустой — за ухо не оттащишь! Кстати, тогда и деревянная ложка ни к чему. Вашему Петру Петровичу не придется рыскать по квартире в поисках ложки…
— Пожалуй, вы правы, — уступил я.
— А десерт совсем вычеркните, — сказал он на прощание. — Придумали ж такое — компот и миндальное пирожное! Это только моя жена любит миндальные пирожные. На вашем месте я дал бы Петру Петровичу лишнюю отбивную. Даже две отбивные…
На следующий день ровно в двенадцать я снова сидел в редакции.
— Читайте! — попросил литсотрудник, мечтательно уставившись в потолок.
«Петр Петрович, — начал я, — мигом расправился с салатом, заправленным майонезом и сметаной, и принялся за селедку. Потом приступил к борщу. Насыщенный чесночком и припорошенный лучком и перчиком, борщ был такой вкусный, что Петр Петрович попросил добавки. Телячью отбивную с гречкой он вкушал медленно и сосредоточенно, словно дегустатор, пробующий новое блюдо, и мысленно раскладывал это блюдо на составные части. «А не запить ли все это компотом?» — шевельнулась мысль. Но он решительно отмахнулся от нее. «Лучше съем еще одну отбивную», — твердо решил он…»
— Аппетитно! — причмокнул литературный сотрудник. — Только салат я заменил бы винегретом, а борщ рассольником.
— Вы же вчера говорили, что борщ — это прекрасно, и салат посоветовали заправить майонезом и сметаной…
— Я и сегодня ничего не имею против салата. Пусть будет и салат. Но, кроме него, свеженький винегретик. А борщ категорически вычеркнем. Тем более, что с чесноком. Я вчера так наелся борща с пампушками, даже икота напала. Нет, лучше рассольник кисленький, со сметаной…
— В конце концов можно и рассольник, — сдался я.
— Вот и чудесно. А на второе пускай ваш Петр Петрович ест не отбивные, а что-нибудь другое. Я, к примеру, сегодня утром позавтракал отбивной с гречкой, и до сих пор от изжоги мучаюсь. Ну, скажем, крученники с рисом… Или деруны. Давно не ел дерунов! — В глазах литсотрудника появилась легкая грустинка. Он облизнулся. — А запьет этот обед Петр Петрович бутылкой «Миргородской».
Целый вечер и половину следующего дня я работал над меню своего героя. Наконец, как мне казалось, учел все, что требовал литсотрудник. Мой герой Петр Петрович в обед съел салат с селедкой, расправился с винегретом, осилил две тарелки рассольника, умял две тарелки дерунов и все это запил двумя стаканами минеральной.