Не могу похвалиться проницательностью: меня осаждали самые разнообразные колебания и сомнения. Да, полагал я, гипотеза Пилсудского не исключена. Но ведь, если Россия потерпит ряд поражений, полунемецкая дворцовая камарилья сумеет примирить Николая с Вильгельмом не чересчур дорогой для первого ценою: они как-нибудь по-новому сговорятся о Польше, но никаких "освобождений" из этого для поляков не получится: просто германская доля в Польше увеличится за счет русской.
Я, увы, никак и представить себе не мог, чтобы Россия была выведена из войны и на время превращена в германского вассала какими-нибудь другими руками, а не руками Дурново и Протопопова, всегда предпочитавших сохранение дружбы с Германией. Того, что произойдет на самом деле, никто представить себе не мог: Пилсудский тоже не был исключением. Без этого никем не угаданного оборота событий план Пилсудского оказался бы карточным домиком, мечтой политического комбинатора. На этот раз, однако, история обманула все предвидения и все расчеты; но обманула так, что Пилсудский вышел на первых порах несомненным бенефициантом создавшейся конъюнктуры.
В чем должна состоять польская тактика, Пилсудский в своей лекции намекал. Но Пилсудский, видимо, считал нужным объясниться с нами напрямик и расшифровать всё, о чем в зале Географического Общества говорил обиняком. Ко мне от ППС (тогда это значило от Пилсудского) явился для совершенно конфиденциальных разговоров старый польский революционер и социалист Иодко (если не ошибаюсь, он кончил жизнь послом Речи Посполитой в Константинополе).
Этот разговор в моей памяти останется, как один из самых замечательных, которые мне приходилось вести. Длился он очень долго. Чем дальше подвигался он вперед, тем больше оба мы становились внутренне взволнованными; но именно потому в самых трудных пунктах мы держались с {298} величайшей сдержанностью. В конце концов, понимали мы друг друга с полуслова и "агитировать" друг друга не собирались. А что мы встретились друг с другом не для того, чтобы вести переговоры, а объясниться и распрощаться, это, надо думать, Пилсудскому с самого начала было ясно, а для меня выяснилось тотчас, как только его посланник коснулся самого существа дела.
- Против истории идти нельзя, нельзя "переть против рожна", - говорил он, - не менее абсурдно было бы для нас остаться простыми зрителями событий. Это возможно для кого угодно, только не для нас, поляков. Кто в критический, поворотный момент истории не хочет встать ни на одну из борющихся сторон, тот ничего, кроме тумаков, ни откуда не получит. Если наша партия своего выбора не сделает, то поляки Кракова и Познани будут драться в рядах немецких армий против поляков Варшавы, Лодзи и Люблина. И мы окажемся, если не виновниками, то попустителями этого ужаса: брат, идущий на брата, без того, чтобы Польская Социалистическая Партия указала им выход из трагического тупика! Нет, наша партия этого не переживет. Мы не можем и не должны дожидаться того момента, когда половина поляков окажется мобилизованной в австро-германскую армию, а другая - в русскую, для целей полякам одинаково чуждых. Иного выхода нет. Мы сами должны мобилизовать всех поляков, и во имя лишь общей нашей цели: освобождения Польши, всей Польши.
- Это неплохо звучит в теории, но как это будет выглядеть на практике?
- Просто и ясно. Если первым, предварительным результатом войны будет поражение России, мы прежде всего должны добиться освобождения русской части Польши, тем более, что она и самая большая и наиболее исконни-польская из трех ее частей. Скажите мне прямо: имеем ли мы на это право или не имеем?
- Вы имеете право не только на это; но и на большее: на воссоединение всех трех частей. Но вопрос не в "праве", а в том, как это право реализовать. Вы же ведь не думаете, что на это вы будете иметь санкцию Германии и Австрии?
- А почему нет? На это будет тем больше шансов, чем {299} успешнее польская военная сила параллельно с германской будет очищать губернии "царства польского" от русской власти и ее сил; и чем большим подспорьем для ликвидации русской власти над Польшей будет нами организованная польская партизанщина, дезорганизующая коммуникации и вообще тыл русских армий.
- В войне нет просто параллельных действий против общего врага, а есть действия союзные.
- Это почти так, и всё же не вполне так, - история знает примеры параллелизма действий и без настоящего союза.
- Во-первых, очень плохие примеры, весьма несовершенные, по сравнению с примерами действий формально объединенных. А, во-вторых, простой параллелизм действий еще возможен там, где действующие против одного врага силы имеют каждая свой отдельный фронт и свою отдельную базу. А тут база противорусской войны может быть только целиком в немецких руках, а это ставит вас в полную зависимость от немцев: не обманывайте же самих себя.
- Пусть так, не спорю, и понимаю, что это - особенность положения, очень для нас неблагоприятная. Но над этим мы не властны.
- Значит, вы будете организовывать польские бригады, инкорпорированные в германскую армию? Вы будете частью силы, враждебной России и ее союзникам?
- Я буду с вами совершенно откровенен - только, разумеется, то, что будет мною здесь сказано с глазу на глаз, публичному оглашению не подлежит. Мы уже теперь усиленно подготовляемся на случай всеевропейской войны. Да, мы готовы инкорпорироваться в одну из собирающихся действовать на русско-польской территории армий. Только мы предпочитаем германской армии - австрийскую. У нас в Галиции уже идет военная подготовка польских военных кадров... Австрию мы предпочли Германии, потому что она слабее и ей можно будет ставить условия.
- А с ее стороны не будет условий - вроде принца из Габсбургской династии на польском престоле или, как наименьшее, ограничение будущего польского государства размерами только русской части Польши?
{300} - Предположим. Однако же, с польской точки зрения, независимое государство даже только из одной части, из русской Польши - всё же лучше, чем ничего. Главное для нас - получить какую-либо свою собственную территорию, где будет формироваться самостоятельная польская армия. Не забывайте, что после разгрома царской армии европейский Запад оружия не сложит, и немецкий блок раньше или позже испытает в свою очередь судьбу России. Вот когда наступит время для освобождения и прусской, и австрийской части Польши; а немецкий принц, если таковой будет посажен, будет нами низложен.
- Значит, ваши слова о перемене ориентации на французскую есть заранее предусмотренный и планированный маневр?
- Святая истина, и для Парижа, и для Лондона это не является тайной. Первая фаза войны - мы с немцами против русских. Вторая и заключительная фаза войны - мы с англо-французами против немцев.
С минуту продлилось молчание. Наконец, Иодко снова заговорил:
- Теперь всё сказано. О подробностях и всяких возможных осложнениях будет время говорить и даже подробно дебатировать потом... если окажется, что есть смысл этим заняться. Но прежде всего - основной вопрос. Зная будущую нашу позицию в надвигающейся войне и зная общий наш план вмешательства в ее ход, сохраните ли вы, сохранит ли ПСР сочувствие нашей освободительной войне, останется ли, в главном и целом, - нашим союзником, соединяющим свою борьбу против царизма с нашей борьбой, или... или нам грозит расхождение?
Видя, что я молча прошелся несколько раз по комнате, Иодко прибавил:
- Я понимаю, что вы вряд ли решитесь, да и вряд ли вправе дать мне ответ без совещания с другими ответственными товарищами... Мы и сами имеем пока ввиду лишь дать вам повод и материал для такого совещания. Мы еще не воюем, время у нас есть. Да и военные тучи могут рассеяться. Но всё же ведь лучше предвидеть всё на худой конец, не правда ли?
{301} Я вскинулся:
- Нужны ли эти оговорки? По совести говоря, они звучат неубедительно. У вас ведь война имеется в виду не "на худой конец", напротив: вы ведь в сущности возвращаетесь к мотивам времен Мицкевича - "Боже, дай нам европейскую войну, которая освободит Польшу". Вот эта-то ваша психология нас с вами теперь и разводит в разные стороны. Будущая мировая война, если она разразится, будет, с нашей точки зрения, катастрофою, от которой стынет кровь в жилах, и это не позволяет ставить на нее какие бы то ни было ставки...